На кону – жизнь Колычев Владимир
– Да нет, Ваня, у тебя с ней все серьезно. Ты ревновал ее к Норильцеву. Потому и убил его... Ты в субботу от Нины когда ушел?
– Не помню. Часов в семь утра. Может, в восемь...
– А Норильцева когда застрелил?
– Да не стрелял я в него. Что вы ко мне пристали!.. Не убивал я!
Ваня затравленно смотрел на Кирилла, тело колотила крупная дрожь.
– Хорошо, где ты находился в эту субботу с десяти до одиннадцати часов?
– Да как где? С Яшкой был. Мы с ним у магазина встретились, как договорено. Водки купили. А потом Миха с удочками подтянулся...
– И сразу на Пахру поехали?
– Да собирались... Но я сначала домой зашел. Пожрать надо было что-нибудь взять...
– А почему тогда тебя видели в доме Норильцева в момент его убийства? – соврал Кирилл.
– Да быть этого не может! Не было меня там! Я с Яшкой был, а потом Миха подтянулся...
– Во сколько Миха подтянулся?
– Ну, одиннадцать уже было...
– Он появился, и ты сразу домой пошел.
– Ну да.
– А с Яшей ты когда встретился?
– Ну так уже десять часов было.
– Ладно у тебя все складывается. Яша может подтвердить, что ты был с ним с десяти до одиннадцати. А Миша не может... Но Яши-то уже нет. Он-то не подтвердит твое алиби...
– А, так вам алиби нужно? Так это без проблем!.. Мы когда с Яшей затаривались, там мужики бормотень глушили. Они меня видели. Они подтвердят...
– Мужики бормотень глушили, – передразнил Кирилл. – Помнят твои мужики, в какое время они тебя видели. Может, в девять утра, а может, в час дня. Поверь мне, Ваня, твои алкаши запутаются в своих показаниях... В общем, дело твое тухлое. Алиби у тебя, считай, нет, Нину ты ревновал, а потом, мокруха за тобой. Яшу же ты не просто так убил. Ты его убил как свидетеля преступления!
Вершинин дошел до кондиции. Люди его характера в таких случаях обычно ломаются и начинают говорить правду. Но Ваня упрямился и сознаваться упорно не хотел... Но ведь он только что сознался в убийстве своего друга. Фактически он уже сломлен. Почему же тогда не хочет брать на себя убийство Норильцева?.. Скорее всего, он его не убивал...
Вершинина посадили в «луноход» и повезли к реке Пахре. Кирилл и Дима отправились за ним.
Тело его дружка Яши нашли на указанном месте. Целые сутки мужик пролежал с проломленной головой. И, как ни странно, он до сих пор был жив. Но тем не менее статья сто одиннадцатая Уголовного кодекса Ване была гарантирована. Наказание – до десяти лет лишения свободы. А если Яша умрет, то Вершинин может загудеть на зону на куда больший срок.
За Яшей выехала машина «Скорой помощи». А за его дружком Мишей – наряд милиции. Ему тоже светит срок – за оставление в опасности. А возможно, он был соучастником убийства. Следствие все выяснит.
А пока Кирилл с Димой вели собственное следствие. Якушев насел на Ваню, чтобы выдавить из него признание в убийстве. Но бесполезно.
Местные менты предложили свое содействие. Но Дима отказался. Можно было прописать Вершинину курс палкопяткотерапии. После такого лечения Ваня бы раскололся. Но ложные признания Диме и Кириллу не нужны. Им нужна была истина...
Глава 7
Жить нужно в кайф. И Витя Варенков нисколько не сомневался в этом... Вообще-то сотрудники его фирмы обращались к нему уважительно – Виктор Сергеевич. Партнеры и клиенты – господин Варенков. Но это деловая обстановка, тут нужно держать марку. Строгий прикид, однотонный галстук, правильная речь. Бизнес не терпит разгильдяйства. Его фирма занималась производством и установкой пластиковых окон. Это, конечно, не сырье за границу гнать. Но копейка в карман капала исправно.
Работа работой, но есть еще и личное время. Вот тут-то с недавних пор Витя стал замечать за собой странности. Его буквально распирало от собственной крутости. Хотелось гнуть пальцы веером, вести крутые базары, наезжать на людей по поводу и без повода. И надо сказать, это у него получалось. Расступалась перед ним толпа. А что, у него крутой джип «Мицубиси Паджеро», конкретная комплекция, тяжелые кулаки. И говорить он умеет не по-детски закрученно. Пусть думают люди, что он реальный бандитский «бригадир», пусть трепещет плесень...
Правда, иногда он нарывался на отпор. Как с этим журналюгой. Подумаешь, джип свой в песочницу поставил. Это его конкретное право ставить машину где угодно. А этот писака наезжать начал. Витя на него буром попер. А журналюге хоть бы хны. Стоит, усмехается. А внутри у него стальной стержень. Если бы Витя на него с кулаками полез, мог бы и по репе схлопотать. А нарываться не хотелось. Свети потом фингалом перед женой.
А жена у него супер в сливках. Ирке всего двадцать лет. Личико, фигурка – все пучком, никаких изъянов. Правда, в сексе почти полный ноль. Нет, когда надо, она и ноги раздвигает, и на коленки становится, иногда даже ротик раскрывает. Но все без охоты. Просто подставляется девчонка. Чисто как надувная кукла. И все равно с ней классно...
В субботу мент приходил. Крутой чувак. Лордика одним взглядом остановил. Ха! Да только Витя еще круче оказался. Конкретно обломал мента. Самое прикольное, что Ирка это оценила. Сама приласкалась к нему, сама его оседлала и как поскачет... А стонала как! Песня!.. Жаль, эта песня быстро стихла. Уже на следующий день Ирка снова бревном прикинулась.
Вчера они в супермаркете были, так Витя там на одного черта наехал. Как попер на него буром. Чувак чуть на жопу не сел с перепуга. Думал, Ирка это оценит. Не оценила. Вот если бы на того мента снова наехать...
Кстати, ему было о чем побалакать с ментом. Витя точно не знал, киллер это был или нет. Но своими соображениями с ментовкой поделиться мог. Только змею одноглазую им по всей морде. Братва своих не сдает!..
В дверь позвонили. Витя зевнул и вывел на экран телевизора изображение с входной видеокамеры. И аж подпрыгнул от радости. На лестничной площадке стоял тот самый мент. Не, в натуре, как на заказ!
Витя обрадовался менту как родному. Впустил его в квартиру... Правда, вслед за ним зашли еще два каких-то типа. Тоже менты... Но так это даже еще больший кайф. Если он сразу троих построит, Ирка три раза отдастся ему не по-детски серьезно...
– Че, еще кого-то завалили? – осклабился Варенков.
– А вам что, одного трупа мало? – сверкнул взглядом мент.
Пусть косяки на него бросает, Вите оно до фонаря.
– Слышь, мент, ты бы хоть поздоровался. Говори: «Здравствуй, Виктор Сергеевич, долгих тебе лет жизни...»
– Ты чего придуриваешься? – спросил второй мент.
Тоже не слабый тип. Крепенький мужичок, и взгляд как сквозняк в морозную пору. Но Витя-то закаленный.
– А жопе слово не давали! – криво усмехнулся он.
Видел бы кто, как он с ментами разговаривает. Братва бы его стопудово зауважала... Ничего, скоро вся Москва узнает, что есть такой крутой пацан Витя Варенков. Уличная шпана десятой дорогой обходить его будет. А серьезные братки руку ему при встрече жать.
– Слушай, а чего ты такой борзый? – возмутился мент.
– Не, я не понял, ты че, будешь учить меня, как жить? Кто ты такой, а?
– Майор милиции Якушев, а что?
– Да таких майоров как собак нерезаных, понял?
– Следите за разговором, гражданин Варенков!
Витя прыснул со смеху. Вот напугал так напугал! Аж коленки затряслись...
– Снова учишь, мент? Не надо меня учить... Вали отсюда, пока я прокурору не позвонил!
– Кому?
– Прокурору!!!.. Какого хрена вы сюда заявились? Ордер есть?
Ордера у них, конечно же, нет. Витя был в этом уверен.
– Есть, – ошарашил его мент. – Постановление на обыск...
Он предъявил ему лист бумаги с гербовой печатью городского прокурора. Это и был ордер...
– Вы подозреваетесь в убийстве гражданина Норильцева! – Как обухом по голове.
Витя вмиг превратился в Виктора Сергеевича. Ему вдруг расхотелось грубить и хамить. И жена его уже не волновала.
– А-а... Не убивал я его... – промямлил Варенков.
– Следствие покажет, – хрустнул сухой голос третьего мента.
Это был следователь прокуратуры. Он вызвал двух понятых, а менты начали обыск в квартире.
Витю заколотило. Ничего запрещенного у него нет. Но где-то в загашнике валяется резиновый член. В секс-шопе купил, чтобы Ирку порадовать. Жена не обрадовалась подарку, с тех пор фаллоимитатор пылится без надобности. А менты его сейчас найдут... Ужас! Что подумают соседи! Еще решат, что это он самотыком балуется. И пойдет слух, что Витя Варенков – педик...
– Вы не имеете права! – вяло промямлил он. – Я буду жаловаться в Генеральную прокуратуру!
Но на него никто не обратил внимания. Менты продолжали шарить по квартире.
– О! Да тут у нас целый арсенал! – раздался громовой голос одного из них.
В ящике прихожки он обнаружил самый настоящий боевой патрон. И это произошло на глазах понятых. Следователь тут же занес находку в протокол, дал им расписаться.
Виктор Сергеевич еще не понимал сути происходящего. Всего лишь один патрон, что тут такого. Даже не важно, откуда он взялся... Главное, что менты не нашли резиновый фаллос. Они уже заканчивают обыск. Все, закончили. Больше не роются в его вещах. Фаллоимитатор в безопасности. И репутация Виктора Варенкова тоже...
– Виктор Сергеевич, как вы объясните происхождение этого патрона? – спросил следователь.
– А, патрон... Патрон, да?.. Ну я не знаю... Может, с улицы случайно занес?
– Виктор Сергеевич, это боевой патрон. Если его и занесли с улицы, то отнюдь не случайно...
– Ну, я не знаю... Может, у жены спросить?
Варенков спросил у Ирины, откуда мог взяться патрон. И получил ответ. Жена очень выразительно покрутила пальцем у виска.
– Она не знает...
– А кто знает?
Виктор Сергеевич пожал плечами.
– Насколько я могу судить, это патрон от пистолета Макарова. Гражданин Норильцев был убит из пистолета системы «ТТ». Значит, этот патрон уже не может быть боеприпасом для орудия убийства... Но, может, вы изначально замышляли убить Норильцева из пистолета Макарова?
– Нет.
– Что – нет? Сразу выбрали пистолет «ТТ»?
– Да. То есть нет... Не было у меня пистолета. Ни того, ни другого... И не убивал я Норильцева.
– Что-то с трудом верится. Ведь у вас был конфликт с Норильцевым. А по опросам соседей, вы характеризуетесь как человек резкий и вспыльчивый. Вы хамите людям на каждом шагу. Майора Астафьева облаяли. С майором Якушевым сцепились... Не знаю, кому как, а мне кажется, что человек с таким взрывным характером способен на убийство. Вот и найденный патрон это подтверждает. Кого вы еще собирались убить?..
Варенкову сделалось дурно. Он грузно опустился в кресло, рукой смахнул пот со лба, тяжело вздохнул. Перед глазами все плыло, голова кружилась.
– Статья двести двадцать вторая Уголовного кодекса Российской Федерации за незаконное хранение боевых припасов предусматривает лишение свободы на срок от двух до четырех лет...
– А-а... – Виктор Сергеевич был похож на рыбу, штормом выброшенную на ветер. Он жадно хватал ртом воздух. Но кислорода катастрофически не хватало.
– Боюсь, что я вынужден взять вас под стражу, – равнодушно заключил следователь.
Варенкова взяли под белы рученьки и повели на выход. Он не сопротивлялся. Потому как уже не был тем крутым мужиком, которого должна уважать столичная братва и как огня бояться уличная шпана.
События разворачивались как в дурном сне. Машина, прокуратура, постановление на арест. Но больше всего досаждали насмешки двух ментов, Астафьева и Якушева. Обидно было осознавать, что эти два майора круче его самого...
Ближе к вечеру он оказался в камере изолятора временного содержания. К этому времени Виктор немного пришел в себя. Понял, что не все так страшно. Его могли отправить в СИЗО – в Бутырку или в Матросскую Тишину. Слышал он про эти клоповники. Тоска, говорят. Или в «Петры» бы отвезли. Но его поместили в другой ИВС, при окружном УВД. А там не так уж и плохо. Старый изолятор снесли, на его месте соорудили новый. Само собой, евроремонтом здесь и не пахнет. Зато камеры просторные, новые санитарные нормы – четыре квадрата на рыло. Койки новенькие, в один ярус стоят. Вентиляция, радио. Даже постельное белье выдали. Только вот запашок в камере не очень. Потому как контингент отстойный.
Виктор осторожно зашел в камеру. Осмотрелся. На койках какие-то левые мужики. Блатных наколок ни у кого не наблюдается, петушиного угла и в помине нет. Даже свободная койка есть. Не у самого окна, конечно. Но и не у параши.
– Здравствуйте, – вежливо поздоровался он.
А в ответ тишина.
– Здорово, говорю, братва! – осмелел Витя.
– Здоровее видали, – зевая, ответил паренек.
Он сел на койку, снова зевнул.
– Шуруй на свое место, не закрывай проход...
Сказал и лег. Повернулся на бок зубами к стенке. Словом, потерял к новичку всякий интерес.
Зато Вите все интересно. А еще он почувствовал, как внутри его сварилось яйцо – да не всмятку, а вкрутую. Он ощутил потребность взять кого-нибудь за шкирку, сорвать со шконаря и приложить головой о стенку. Пусть знают Витю Варенкова! Пусть трепещет шушера!
– Слушай, мужик, ты еще долго будешь стоять? – недовольно посмотрел на него какой-то задрот в засаленном батнике.
Уж не бомжара ли какой?
– Не твое дело, понял? – отрезал Витя.
Зря он повел себя так грубо. Братва – это не менты. Они терпеть не будут... Только что-то никто не решился остановить его. Да и какая здесь братва. Шушера помойная.
Витя довольно ощерился, бросил шмотье на свободную шконку, застелил белье, лег поверх одеяла. В носу образовалась воздушная пробка, чтобы смрадный дух через нее не проходил. Типа адаптация. Глаза привыкли к обстановке. Ухо грела музыка в эфире. И сумбур из головы выветрился.
Его подозревают в убийстве Норильцева. Туфта все это. Менты ничего не докажут. За что его повязали? Да за какой-то вонючий патрон. Незаконное хранение боеприпасов. Ха! Да, может, он этот патрон чисто на улице нашел. Подобрал, принес домой без всякого злого умысла. Чисто талисман хотел сделать, типа, на золотой цепур повесить. А что, нельзя? Можно... Нет, не должны были менты с ним так поступать. Не место ему в этом голимом бомжатнике. Если какие-то предъявы из-за этого патрона, то пусть подписку с него берут. А его за решетку – это уже слишком.
Витя соскочил с койки, подбежал к двери и со всей мочи забарабанил по железной обшивке.
Через пару минут открылась кормушка.
– Что такое? – лениво спросил ментовской голос.
– Мне нужен адвокат! – громко сказал Витя.
– Поздно уже. Ложись спать. Утро вечера мудреней...
– Я имею право на один телефонный звонок!
– Телефон отключили. За неуплату...
– Я буду жаловаться!
– Жалуйся!
Кормушка закрылась. Витя остался один на один со своими сокамерниками. А они равнодушно смотрели на него.
– Тебе вертух правильно сказал, – с важным видом заметил паренек.
Судя по всему, в этой камере он держал марку.
– Сегодня ты ничего не решишь. Завтра буксовать будешь. А сейчас пыль не поднимай. Лягай спать...
– Слушай, я тебя спрашивал, что мне делать? – набычился Витя. – Че ты нос не в свое дело суешь?
Не, в натуре, что за фигня, какой-то щегол поучать его вздумал. Да кто он такой? Да Витя на одном гектаре с ним не сядет...
– А тебе что-то не нравится?
Не спешит паренек подрываться с койки, не бросается на Витю с кулаками. Понимает, что нет за ним реальной силы. Не такой уж он крутой, каким хочет казаться. Витя куда круче!..
– Не нравится! Бакланишь ты не в тему, это мне и не нравится!
Никто не спешил замолвить слово за паренька. И в драку никто не лез... Все, кончилось его время. Теперь Витя в этой хате центровой.
– Короче, закрой свое хлебало и сопи в две дырки, понял?
Паренек ничего не ответил. Только зло стиснул зубы... Да пусть злится. От бессилия все злятся. А Витя будет радоваться. От собственной силы... Все, теперь он самый крутой. И пусть кто скажет, что это не так.
Никто ничего против не говорил. Все молчали. А молчание – знак признания...
Витя с важным видом лег на шконку. Жрать охота. А ужином и не пахнет. И с собой из дому он ничего не взял. Ирка, сучка, даже не соизволила поехать за ним, узнать, где он находится... Ладно, вернется домой, устроит ей пропарку мозгов. В конце концов, чего он перед ней стелется. Он по-настоящему крутой мужик. Вона, даже тюремная камера перед ним на цырлы вот-вот встанет. Все признают его верховенство... Жаль только, что на данный момент никто из арестантов не спешит подогреть его харчами. Но это объяснимо. Откуда у этого быдла жратва? Разве что какие-нибудь обрезки с помойки.
Пять часов сна заменяют булку хлеба. Так что нужно закрывать глаза и баиньки. Так Витя и поступил. Он уже не сомневался, что завтра же окажется на свободе. Поэтому сон не заставил себя долго ждать...
Проснулся он от боли. Темно, душно и град ударов... Да ему «темную» устроили. Накрыли одеялом и долбят кулаками со всех сторон. Крепко держат, гады, не вырваться. А бьют как сильно. По почкам, по животу, какая-то сука саданула ногой по копчику.
Витя пытался сопротивляться. И от этого еще больше слабел. А удары продолжали сыпаться на него. Такое ощущение, будто он оказался в какой-то гигантской мясорубке...
Сознания он не потерял. Но когда его оставили в покое, у него просто сил не было перевернуться на другой бок и хотя бы посмотреть на своих обидчиков.
Зато утром к нему вернулись силы. И злости хоть отбавляй. Он нисколько не сомневался, что за «темной» стоит центровой паренек. Поэтому всю свою злобу выместил на нем. Настиг его возле умывальника и со всей силы приложил головой о стену. Тот еле добрался до койки, сел на нее, обхватил голову руками и закачался. Витя не удивился бы, если б он еще и поскуливать начал. Но парень не проронил и звука.
Ближе к обеду Витю выдернули из камеры. Оказывается, к нему прибыл адвокат. Зря он про жену думал плохо. Ирка с харчами ему не помогла, зато адвоката подсуетила.
– Постараемся что-нибудь придумать, – сказал мужик.
– А чего тут думать? – удивился Варенков. – Надо меня под подписку отсюда выдергивать. Прямо сейчас...
– Не так все просто.
– Да ну, мне что, из-за какого-то вонючего патрона здесь гнить? Никого за такое дерьмо не сажают!
– Ну, если бы патрон был сам по себе. А в свете известных нам обстоятельств... Вас подозревают в убийстве журналиста Норильцева. И найденный патрон наводит на серьезные размышления, а они не в вашу пользу, Виктор Сергеевич... Вы вспомнили, как этот злосчастный патрон попал к вам в дом?
– Да не знаю, – пожал плечами Варенков.
– У вас есть недоброжелатели?
– Ну, в принципе есть...
– Кто-нибудь из них приходил к вам домой?
– Надо подумать... Э-э, блин! А это не ментяра мне «маслину» подбросил?
– Какой ментяра? Кого вы имеете в виду?
– Да этот мент, который меня про Норильцева спрашивал. Майор Астафьев, ага, он... Я еще тогда собак на него спустил. В прямом и переносном смысле... Как вы думаете, мог он отомстить?
– Не знаю, – пожал плечами адвокат. – Он откуда, из РУБОПа?
– Ну да...
– РУБОП – это серьезно. Там такие волкодавы... А вы на него собак спустили?
– Да был грех...
Ну да, Витя этому майору конкретно хамил. А тот в ответ и слова грубого не сказал. А ведь он в самом деле волкодав. Вон как Лорда зашугал... Нельзя было с этим ментом шутить, нельзя...
– Вы считаете, что майор Астафьев мог подбросить вам патрон?
– Ну, в принципе да... Он же у этой прихожки стоял, когда я дверь ему открывал. Ирка в спальне была... Ну да, мог он патрон подбросить...
– Что ж, на это и будем бить. Заявим протест, возможно, задействуем прессу. Но это на будущее. А сейчас нам с вами выходить отсюда нужно. Для начала под подписку или под залог. Надеюсь, завтра мы уже будем в суде. Будем решать вопрос...
– Погодите, какое завтра? Надо, чтобы сегодня!
– Нет, сегодня никак не получится. И даже на завтра нет гарантии... Непростое у вас положение. Дело в том, что убийство журналиста Норильцева взято под особый контроль. И если вы в числе подозреваемых, выкрутиться будет не так уж просто. Но мы обязательно что-нибудь придумаем. А пока крепитесь, Виктор Сергеевич...
Обратно в камеру Варенков шел как на плаху. Его сокамерники представлялись ему палачами. И не зря. «Пассажиры» встретили его злобно-гнетущими взглядами. Это был предвестник ночного кошмара.
Остаток дня и всю ночь Варенков не смыкал глаз. Готовился отразить нападение. А утром следующего дня его снова вызвали к адвокату. Но, увы, хороших вестей он не получил. По ряду обстоятельств суд переносился на завтра. А без суда под подписку его не выпустят.
Получалось, ему предстояло провести в ИВС как минимум еще одну ночь. А сокамерники настроены решительно. Завтра ожидается этап на СИЗО. Поэтому они собирались расправиться с Витей сегодня. Надо что-то предпринимать...
Глава 8
Вор в законе Идол числился в списке подозреваемых. Но не имело смысла брать его под стражу. Пытай не пытай, он все равно ни в чем не признается. Поэтому было принято решение брать его в разработку. Следователь Патокин заручился всеми необходимыми санкциями, Дима Якушев договорился со специалистами технического отдела.
И вот первые результаты. С помощью аппаратуры сканирования высокочастотных сетей был взят на прослушку сотовый телефон Идола. Или у вора был специалист, или он сам допетрил, но его телефон был оборудован всеми степенями защиты. Но против лома нет приема. В вопросах спецтехники атакующий опережает обороняющегося как минимум на один шаг. В общем, специалисты технического отдела добились своего. И Кирилл смог стать свидетелем очень интересного разговора.
«Норильцева, козла, завалили», – сообщил Идолу незнакомый голос.
«Знаю, – ответил законник. – На кого менты собак вешают?»
«Да есть тут один фраер. Ему предъяву выставили...»
«Мы при делах?»
«Да кто его знает? Может, и при делах. Норильцев гнусь на тебя гнал. А мы откат могли дать...»
«Короче. Ты мне больше по этой теме не звони. Надо будет, с глазу на глаз перетрем. Есть варианты...»
Дима выключил диктофон.
– Вот и все. Тема, как говорится, исчерпана... Этот Идол не дурак. Его за язык не поймаешь...
– Да уж, попробуй пойми, с его подачи Норильцева убили или нет...
Подслушанный разговор был очень интересным. Но малосодержательным.
– Все равно кое-что прояснилось. Фраер – это Вершинин. Откуда ворам про него известно? Тюремный телеграф сработал или кто-то из наших информацию слил...
– Да для тюремного телеграфа вроде бы рановато. Вершинина только сегодня в СИЗО отправили...
– Думаешь, из наших кто?
– Ничего я не думаю. Только голову морочить... Надо бы узнать, когда и где Идол будет говорить с этим, который ему звонил...
– Будем работать, – кивнул Дима.
Разработка вора в законе – дело муторное. Приходится суетиться, чтобы в агентурной сети его запутать. Но, как говорится, если долго мучиться, что-нибудь получится. А потом, его телефон на прослушку поставлен. Может, «стрелку» ему через мобильник забьют...
– Надо к Патокину ехать, – сказал Якушев. – Пусть разговорчик послушает. Пусть решает...
На этот раз они не изменили курс. И прямым ходом отправились в прокуратуру.
Семеныч их ждал. Но не только для того, чтобы прослушать разговор.
– Сейчас Варенкова привезут, – сказал он.
– Откуда?
– Как откуда?! Из изолятора...
– А разве его еще не выпустили? – удивился Кирилл.
Он думал, что в ИВС его продержат максимум сутки. Он человек не бедный, должен был нанять толкового адвоката. И тот легко бы вытащил его под подписку... Но, видно, что-то не сложилось.
– Суд только завтра будет, – пояснил Семеныч. – А у него уже сегодня проблемы. С сокамерниками что-то не поделил. Конфликт, в общем...
Кирилл только усмехнулся. В ИВС, как правило, собирается разношерстная публика. Блатные, мужики, всякая шушера – все вперемешку, не разберешь, кто есть кто. Да и не до разборок там. Люди ждут этапа в следственный изолятор, маются. А уже в СИЗО все раскладывается по полочкам и по масти. Там чисто тюремные порядки, там уже не скроешь, кто ты такой на самом деле – человек или так себе.
А Варенкова уже в ИВС раскусили. Видно, на лбу у него написано – «фуфло». Не приняли его сокамерники. Потому и до конфликта дело дошло.
– Просит лично встречи с майором Астафьевым, – добавил Семеныч.
– Кажись, дошло до мужика, – хмыкнул Дима.
– Что до него дошло? – подозрительно посмотрел на него Патокин.
– Да так, ничего...
Семеныч не знал, что это Кирилл подбросил Варенкову патрон. Но, похоже, догадывался.
Патокин прослушал разговор с Идолом. И принял решение усилить работу с законным вором. А иного Кирилл с Димой и не ожидали.
Скоро подвезли Варенкова. Бедняга, на него даже жалко было смотреть. Мокрая курица, а не человек. А ведь таким крутым хотел казаться. Не знал он, что человек познается в неволе. Теперь знает...
– Товарищ майор! Товарищ майор, я бы хотел извиниться! – чуть ли не с порога начал Варенков.
– За что?
– Ну, я тогда нагрубил вам. В общем, вел себя, как нельзя себя вести...
– И что дальше?
– Мне бы... Мне бы в другую камеру!
– И ты для этого к нам рвался? – удивился Якушев.
– Нет. Нет!.. У меня для вас важные сведения!
Читать бесплатно другие книги:
