Фобия Андреева Наталья

– Наследство, да? – с интересом.

– У дяди были какие-то квартиры, банковские счета. И все это он незадолго до смерти перевел на мое имя. Я даже не знала, что у него столько денег! Мне приносили какие-то бумаги, но ты же знаешь, я не смотрю, что подписываю. Когда мне дядя это приносит… Приносил… – она запнулась.

– Нет ничего удивительного. Он же тебе был как отец. Вот и перевел все на тебя, зная, что скоро умрет. А ты и в самом деле не знала? – спрашивает с любопытством.

– Я думала, это чтобы налоги не платить. Все богатые люди так делают. Переводят имущество на своих родственников. А тут вдруг выяснилось, что я – собственница! И что мне делать со всеми этими миллионами?

– Как что? – говорит беспечно. – Жить.

– Я так и не поняла, почему дядя не женился. Он мог бы сам иметь детей.

– Ходили слухи, что была какая-то роковая любовь. Она вроде бы умерла, а он на всю жизнь остался холостяком, в память об этой любви. Хороший был человек. Очень хороший. – Пауза. – Порядочный.

– Спасибо… – вздыхает. – Ты мне звони.

– Часто буду звонить. Надо тебя поддержать. Я ведь твоя подруга.

– Лучше я тебе. Все-таки входящие бесплатно. Я теперь богатая. А ты бедная. Мы долго разговариваем, бывает, по часу. Ты на этих звонках разоришься.

– Какие пустяки, Рина!

– Нет, не пустяки. Тебе никто миллионов в наследство не оставлял.

– И не оставит, – очень тихо.

– Что ты сказала?

– Это очень хорошо, что у тебя нет материальных проблем. С твоим здоровьем только их не хватало! Береги себя. И… держись.

– Спасибо.

– Все, целую. Пока.

– Целую.

Звонок

– Алло?

– Марина, девочка, добрый вечер.

– Федор Миронович?

– Он самый. Как твои дела?

– Неважно. Плохо себя чувствую. Меня все это очень расстроило.

– Я теперь понимаю, что Виктор поступил абсолютно правильно. Нельзя тебе нервничать. Он не хотел умирать на твоих руках. Говорил, что в таком случае еще неизвестно, кто будет первым. Твое сердце может подвести в любой момент… Да что я, собственно, собирался сказать. Виктор просил меня о тебе позаботиться. Очень просил.

– Да у меня муж есть, Федор Миронович! Он обо мне заботится!

– Муж – это хорошо. Очень хорошо. Виктор хотел верить, что твой муж тебя любит. По-настоящему любит. Но он – это он, а я отныне твой личный адвокат. Вот так-то.

– Адвокат?

– Тебе теперь как никогда нужна защита. Слушай меня, девочка, очень внимательно. Завещание Виктор, конечно, оставил. Все в твою пользу, поскольку, кроме тебя, у него никого не было. Он еще при жизни большую часть денег и имущества перевел на твое имя. За исключением кое-каких мелочей, но об этом после. Для начала о насущном. При жизни Виктора все твои счета оплачивал он. Теперь ты будешь делать это сама. У тебя есть кредитная карта, «Виза голд». Туда только что перевели порядка трех миллионов рублей, – весомо. – Эквивалент ста тысячам долларов. На первое время тебе хватит, а потом…

– Трех миллионов?! Но зачем же так много!

– Этими деньгами ты можешь свободно распоряжаться уже сейчас. Мало будет – еще переведут. В средствах ты не ограничена. Единственное, о чем прошу: крупные покупки согласовывай со мной. «Ламборджини», там, или украшения от «Тиффани». Хотя украшения – это пустяки. Милые мелочи, без которых женщина не женщина. Можешь даже со мной не советоваться, просто покупай. Но только ты. Очень прошу: пока ничего не говори своему мужу.

– Но почему, Федор Миронович?

– Не надо ему пока знать, сколько и чего у тебя есть. Вот родится ребенок…

– Мне врачи запрещают, – упавшим голосом.

– Ничего, ничего, медицина идет вперед. Журнальчики-то почитываем, да и телевизор смотрим. Что ни день – сенсация. То какие-то стволовые клетки открыли, то руку отрезанную пришили. Сам последнее время стал сдавать, возраст, ничего не поделаешь. Шестьдесят не тридцать. Печень, конечно, не рука, но и ее, говорят, пересаживают. Да-а-а… То в боку колет, то в груди щиплет. – Тяжелый вздох. – Когда рожала твоя мама, одно дело было, а с того времени сколько уж лет прошло. Ты их поменьше слушай, врачей. Рожай ребенка, тогда и поговорим и с тобой, и с Марком. Дело-то серьезное. В общем, я получаюсь вроде как Викторов душеприказчик. А он хотел только одного: тебя, Мариночка, защитить. Люди до денег жадные и за меньшее убивают, а уж за миллионы…

– Да что вы такое говорите?! Марк… Он не может…

– Теперь не может. Хотя и раньше не мог. Документы составлены так, что при разводе твой муж, как и тогда, так и сейчас, ничего не получает. Вся собственность записана на твое имя, получена тобой в качестве наследства, он на нее претендовать, конечно, может, но на это есть я и мои связи. И связи покойного Виктора. Защита у тебя надежная. Марк может уйти из твоего дома только в чем пришел и с чем пришел. А фирма его, насколько я в курсе, не процветает. Он будет просить у тебя денег. Не вздумай ему давать. Вообще ничего не говори. Нет, мол, и все. Не вступила еще в права наследства. Вот если родится ребенок, тогда союз ваш можно считать скрепленным, и…

– Не надо так о Марке. Прошу.

– Любишь, значит, его?

– Очень люблю.

– Вы только год женаты, – сурово. – Что такое год? Очень уж вовремя он нарисовался. Как только у твоего дяди обнаружился рак – здрасьте, я Марк! Хочу жениться на вашей Марине! Люблю ее безмерно! Недаром Виктор насторожился… Кстати, как у тебя с работой?

– Работаю.

– Все у него?

– Да.

– А зачем?

– Не хочу дома сидеть.

– Это правильно. Трудиться, Мариночка, надо, только… Я слышал, у тебя проблемы?

– Какие проблемы?

– Я консультировался у врача. Ну, ты не смущайся, я же твой адвокат! Я о твоей фобии телефонной. Как она?

– Прошла.

– Мариночка, ты сейчас правду говоришь?

– Да.

– А почему голос такой упавший?

– После того как позвонили из полиции и сказали, что дядя умер, вернее, что он покончил с собой, мне вновь стало страшно подходить к телефону. Я звонков боюсь. Как тогда…

– Вот и уходи с работы. Что это за глупая идея сидеть секретарем на телефоне?

– Марк посоветовал. Чтобы я вылечилась.

– Так он знает?

– Да.

– Тоже мне психотерапевт! Это врач тебе должен говорить, как лечить и что именно лечить. Обещай мне, что обязательно проконсультируешься у психотерапевта. Обещаешь?

– Да.

– Тебе должна прийти эсэмэска, что на твой карточный счет переведены три миллиона рублей. Посмотри. Проверь все. Если что не так – перезвони мне.

– Хорошо.

– Отдыхай, девочка. Я тебе еще позвоню. И ты мне звони. Помни: я твой друг.

Звонок

– …

– Рина? Почему ты молчишь?

Снова пауза.

– Рина? Ответь мне, Рина! Не молчи!

– Да. Алло?

– Что с тобой? Опять?

– Это ты, Марк?

– Конечно, я. Что случилось?

– Откуда ты звонишь?

– Из машины.

– Я тебе много раз говорила, чтобы ты не звонил мне из машины! Чтобы ты не смел никому звонить из машины! Мобильные телефоны – это убийцы! Их надо запретить! Ты в аварию попадешь! Положи немедленно трубку!

– Положить? Куда положить? У меня в руке мобильный телефон.

– Тогда я положу!

– Рина, постой. Я все сделаю так, как ты скажешь, только не отключайся! Я знаю, что ты потом к телефону не подойдешь.

– Марк…

– Рина, я припарковался. Не клади трубку. То есть не отключайся. Ты в ужасном состоянии. Я по голосу это слышу. Кто-то звонил?

– Нет. Два раза ошиблись номером.

– И ты в таком состоянии?! У тебя самая настоящая истерика: голос дрожит, да и руки, наверное, трясутся. Трясутся?

– Да.

– А пульс? Как твой пульс? – говорит взволнованно.

– Учащенный. Давление, кажется, подскочило.

– Оттого, что кто-то два раза ошибся номером? Нет, это уж слишком! Знаешь, я решил, что ты больше не выходишь на работу. Это была моя ошибка.

– Ты хочешь запереть меня в четырех стенах?!

– По-моему, ты просто видеть не можешь телефоны, и целый день отвечать на звонки клиентов…

– Ты сам говорил, что мне это будет полезно. Именно работа на телефоне меня спасет.

– Ошибся. Я и не думал, что все так серьезно! Это нелепость какая-то: до жути бояться звонков! До трясучки! Это же… Ну, извини, извини. Не плачь. Рина? Только не плачь. Ты меня простишь? Я хотел как лучше.

– Все вы хотите как лучше! Я тебя очень прошу: не звони мне из машины. Только не из машины. Телефон – это убийца. У меня плохое предчувствие, Марк.

– Рина, я абсолютно нормален. И мне не страшен никакой мобильный. Я их, в отличие от тебя, не боюсь. Я бизнесмен. Весь день сидеть на телефоне – это моя работа.

– Все равно. Не звони.

– Я сейчас приеду. По-моему, ты плачешь.

– Все в порядке. У меня все в порядке.

– Послушай меня, родная. Я очень тебя люблю. Ты слышишь?

– Да.

– Я очень тебя люблю. С того самого дня, как мы познакомились. Ты помнишь?

– Да. Места в театре оказались рядом. Ника купила два билета и заболела. Все первое действие между нами было пустое кресло, а после антракта ты пересел.

– У дамы, сидящей передо мной, оказалась слишком высокая прическа. А мне так хотелось увидеть еще и балет.

– И первое, что ты спросил, было: «Вам нравится?» По-моему, больше всего на свете ты боялся, что я отвечу «нет».

– Нет никого глупее мужчины, обожающего балет. Я боялся показаться смешным. Ты первая женщина, которая меня поняла.

– Потому что тоже люблю балет?

– Ты смеешься? Да? Смеешься?

– Нет. Мне не до смеха.

– Но хотя бы улыбаешься?

– Да, Марк, я улыбаюсь.

– Ну, слава богу! Целую тебя крепко-крепко, девочка моя. Целую, целую, целую…

– Мне уже легче, Марк.

– Ну, слава богу!

– Не бросай меня!

– Я уже еду. Просто хотелось, чтобы на пороге ты встретила меня не как вчера, а с улыбкой. Ты встретишь меня с улыбкой?

– Да. Спасибо тебе.

Звонок

– Алло?

– Рина? Это Ника.

– Ника?! Как я рада!

– У тебя такой счастливый голос!

– Правда?

– Что-то случилось?

– Да. Случилось.

– Ты такая загадочная.

– Ты знаешь, я не очень люблю говорить о своей личной жизни…

– Подруге. По секрету. На ушко. Рина?

– Только что звонил Марк. Он едет домой.

– Ну и что?

– Как ты не понимаешь! Он едет домой! Он меня любит!

– Рина?

– Да?

– Наверное, мне не стоит это говорить. Ты подумаешь, что я тебе завидую.

– Что-то случилось?

– Это о Марке. Я давно собиралась сказать…

– Что?

– По-моему, у него есть любовница.

– Глупость какая! Он только что мне звонил! Он едет домой! Он меня любит!

– Да? Тогда я ошиблась. Извини.

– Нет, говори, раз позвонила.

– Это было еще месяц назад. Или около того. Я не помню точную дату. Ты ведь знаешь, что у меня дача, которая…

– Да. Знаю.

– Время от времени туда надо ездить зимой. Проверять, что и как. Моя машина уже очень старая, ее ремонт – моя постоянная головная боль…

– Да. Знаю.

– Так вот. Она заглохла на шоссе. Это было в субботу. Месяц назад, в субботу. В начале ноября. Я стояла и ждала, когда кто-то из водителей остановится. Мужчины лучше разбираются в технике, кто-нибудь да поможет. И тут вдали показался зеленый «Опель».

– Ну и что? Да, у Марка такая машина.

– Это был Марк, Рина. Он притормозил и хотел было остановиться, но потом узнал меня и проехал мимо.

– Это не Марк. Он бы так никогда не поступил. Ты была свидетельницей на нашей свадьбе, ты моя единственная подруга!

– Тем не менее. Я его узнала, и он меня узнал.

– Из этого ты делаешь вывод, что у него есть любовница?

– Тебе может показаться странным, но через две недели, тоже в субботу, я была в этом месте. И в то же время.

– Зачем?

– Ты моя лучшая подруга, Рина, я не хочу, чтобы тебя обманывали. Я сделала это исключительно ради тебя. Я сразу хотела все рассказать, но потом случилось это несчастье с твоим дядей, и я не стала тебя лишний раз расстраивать. Зато теперь, когда на тебя свалились все эти деньги…

– Откуда ты знаешь про деньги?

– Рина, об этом весь город знает. Твой дядя был таким большим человеком! Он всю жизнь только и делал, что работал. Работал, работал, работал. Занимал высокий пост. Особняки в три этажа – это не иголка в стоге сена, их трудно не заметить.

– Какие особняки?

– Его дома. И рабочие на заводе говорят. У твоего дяди целое поместье в пригороде! Там земли не один гектар! И потом, он купил тебе трехкомнатную квартиру в Москве. В самом центре, в элитном доме. Ты хотя бы знаешь, сколько это стоит?

– Мы никогда не говорили о деньгах. Это был свадебный подарок.

– За несколько миллионов долларов. Конечно, дядя тебя очень любил… Так вот: через две недели Марк, после того как я его видела первый раз, в то же время проезжал по тому же шоссе. Он ехал в ту же сторону.

– Ты за ним следила?!

– Но ты же этого не будешь делать?

– Не буду.

– Рина, ты должна принять помощь. И от меня, и от других разумных людей.

– А я, по-твоему, неразумна?

– Извини, но ты как ребенок. Тебе и в голову не придет разумное решение.

– Нанять детектива?

– Хотя бы. Дать тебе телефон?

– Ты и об этом позаботилась?

– Я регулярно просматриваю газеты. Ты же этого не делаешь.

– Да, я не читаю газет. И тем более не просматриваю сомнительные объявления.

– В этом объявлении нет ничего сомнительного. Это очень грамотное объявление. Сразу видно: там работают профессионалы. Не съедят же тебя, если ты туда позвонишь?

– Куда?

– В частное детективное агентство.

– Не собираюсь.

– Ну, как хочешь.

– …Хорошо, давай на всякий случай телефон. Значит, Марк каждую субботу проезжает по шоссе в сторону…

– По старой Волоколамке. Куда-то за Истру.

– Он что, в Москве не мог любовницу найти? – спросила она горько.

– Может, у нее дача? Им там удобно встречаться. Она тоже, наверное, не свободна. Кстати, а что говорит твой муж? Где он бывал по субботам в ноябре? Его версия?

– Работал.

– Каждую субботу?!

– У него фирма. Ты же знаешь: у бизнесменов не бывает выходных.

– У врачей тоже. Но я бы на твоем месте задалась вопросом: а правду ли говорит твой муж?

– У него вроде бы есть поставщики в… Но он никогда не говорил ни про Истринский район, ни про Волоколамский. Я же почти год сидела на телефоне в офисе, знаю всех его клиентов, всех поставщиков! Вся база у меня каждый день перед глазами!

– Вот видишь!

– Да, я вспомнила теперь. Он сказал, что едет договариваться с поставщиками. Я не стала выяснять, куда именно.

– Вот теперь и выясни.

– Все это унизительно. Очень унизительно! Ты себе не представляешь!

– А когда тебя обманывают, это не унизительно?

– Выходит, дядя был прав?

– Не спеши делать выводы. – Она вздохнула. – Но проверить следует. Я бы это сделала.

– Хорошо. Спасибо, что позвонила. Целую. Пока.

– Целую.

Звонок

– …

– Рина? Почему ты молчишь? Рина?

– Это ты, Марк?

– Что у тебя с голосом?

– Это хорошо, что ты позвонил. Где ты сейчас?

– На работе.

– А почему решил позвонить?

– Не знаю. Что-то почувствовал.

– А я вот уже два часа сижу у телефона с самого утра и не могу себя заставить набрать твой номер. Ты знаешь, как это у меня бывает. Как я долгое время сижу у телефона, зная, что мне надо позвонить, и не могу себя заставить. А потом, когда наступает вечер, откладываю это на следующий день. А когда он приходит, говорю себе: лучше завтра. И так повторяется до тех пор, пока… Пока вообще уже не нужно никуда звонить. Все вернулось, Марк. Я весь день сижу у телефона.