Персидский треугольник Шахов Максим

– Все! Расходимся! Ты меня не видела! Я тебя тоже!

Сказав это, Ахмад быстро распахнул дверцу и выскочил из машины.

Соседка же не двинулась с места. Видимо, от всего случившего она впала в ступор.

– Черт! – быстро оглянулся в сторону переулка Ахмад.

Обежав «Мерседес», он распахнул дверцу машины и выдернул девушку из салона. Однако ноги ее не слушались. Соседка весила едва ли больше пятидесяти килограммов. Держа ее одной рукой, перс ладонью второй наотмашь хлестнул ее по лицу. Раз и сразу второй.

От боли соседка напряглась и кое-как встала на ноги. Ахмад снова оглянулся и поволок ее в просвет между домами. Оттуда вроде бы можно было выбраться на одну из соседних улиц. Убедившись, что это действительно так, перс остановился в проходе и, приблизив лицо соседки к своему, быстро проговорил:

– Ты все запомнила? Мы с тобой не виделись! Ты тут оказалась случайно! Едешь к подруге!

Соседка судорожно всхлипнула, однако на ногах она уже могла держаться самостоятельно. Ахмад отпустил ее и подтолкнул к видневшейся в конце прохода улице. Девушка снова всхлипнула, оглянувшись на перса, но двинулась в нужном направлении. Ахмад махнул ей рукой, хотя она вряд ли могла рассмотреть этот жест в темноте. Но главное, что Ахмад наконец-то от нее избавился и мог теперь действовать.

Он собирался как можно быстрее заявить об угоне машины в полицию.

Но, сунув руку в карман за мобильным, перс вдруг обнаружил, что телефона там нет.

– Черт! – невольно проговорил он.

Похлопав себя по другим карманам, он понял, что оставил мобильный в «Мерседесе». Резко развернувшись, Ахмад метнулся назад к машине. Когда он приблизился к углу крайнего дома, от переулка донесся какой-то шум.

Ахмад остановился и осторожно выглянул. И тут же подался назад.

По переулку проехал полицейский джип. Не тот, который преследовал Ахмада, а другой. Перс не ожидал, что подмога подоспеет так быстро, но, видимо, сообщение о «Мерседесе» передали по рации. Еще хуже было то, что кто-то из проехавших полисменов оказался слишком глазастым. И высмотрел в тупике силуэт брошенной машины.

Джип остановился и сдал назад. Кто-то из полицейских направил в тупик вращающуюся фару. Ахмад понял, что это конец, и бросился наутек.

Единственное, что радовало, так это то, что соседка уже выбралась на улицу – в проходе ее не было.

Только вот бегущий Ахмад уже начал осознавать, что даже это его теперь вряд ли спасет. Все случилось слишком быстро. И слишком неудачно. Пока он доберется до какого-нибудь таксофона и позвонит в полицию, его уже будут искать. И вряд ли следователь поверит в его сказку о том, что у него украли машину. Тем более что у Ахмада не было ни одного свидетеля, который бы мог подтвердить, что он во время наезда находился в другом месте…

Овал света от велосипедной фары наконец настиг Виктора и начал огибать его справа. Виктор чуть повернул голову и в тот же миг ощутил на своем теле руку велосипедиста. На ходу облапив Виктора за ягодицы, тот с довольным смехом проскочил мимо. Мгновение спустя Виктор уже видел быстро удаляющиеся и оскаленные в счастливой улыбке зубы перса.

С гибкостью тела у того явно все было в порядке, а вот с головой не совсем.

Секунду Логинов колебался. Золотое правило оперативника – никогда не ввязываться ни в какие конфликты на задании. Даже если какой-нибудь алкаш с пьяных глаз перепутал тебя со столбом и невзначай помочился на ногу, рекомендуется просто отряхнуть ботинок, при этом не спуская глаз с объекта оперативной заинтересованности.

Однако в данном случае Логинов ничем не рисковал. Поэтому он не стал себя сдерживать и совершил стремительный спурт. Подобного велосипедист не ожидал. Он не только не успел ускорить движение, но даже смеяться еще не перестал, как Логинов вдруг оказался рядом.

Виктор решил ограничиться простой оплеухой. Его правая рука описала короткую дугу, ладонь соприкоснулась с тюрбаном велосипедиста. Все еще улыбаясь, тот вылетел из седла и грохнулся на дорогу. Раритетный велосипед с жалобным перезвоном рухнул на хозяина. Логинов же ловко увернулся от него, обогнул место аварии справа и как ни в чем не бывало продолжил свой путь.

Только когда он отошел на несколько метров, велосипедист наконец пришел в себя и произнес пару слов. Судя по тону, он был весьма удивлен случившимся. Логинов ухмыльнулся. Конечно, перса можно было понять – став половозрелым в тринадцать-четырнадцать лет, жениться и, соответственно, получить возможность иметь сексуальную связь с женщиной он мог только лет в сорок, заработав достаточно денег. А к тому времени, увы, большинство персов из-за отсутствия половой жизни как таковой становятся импотентами. И своих жен по прямому назначению использовать уже не могут. Такой вот восточный парадокс. Однако, даже понимая это, Логинов не собирался терпеть, когда его хватают за задницу аборигены. Хочется, пусть хватают кого-нибудь другого…

При падении у драндулета, кажется, провернулся руль. Пока перс возился с ним, Виктор прошел улицу до конца и снова нырнул в узкий проем между домами. Вонь от сточной канавы стала ощутимей. Однако Логинов не стал концентрироваться на этом. Ведь завтра ему предстояло улететь в город, который даже своим названием был обязан нечистотам.

Только вот оказалось, что до завтра еще нужно дожить. Метров через пятьдесят движения по узкому проему Логинов вдруг уловил впереди чье-то присутствие. Слегка сбавив шаг, Виктор вгляделся в темноту. То, что он рассмотрел, оптимизма ему не добавило.

В нескольких метрах впереди к стенке прижимался человек в тюрбане.

Над его головой Виктор рассмотрел веревку. Та уходила вверх. Логинов был сыт местной экзотикой по горло. Однако то ли Аллах, то ли злодейка-судьба решили посмеяться над ним, подкинув ему в этот вечер еще и встречу с тегеранским вором…

Правоверные мусульмане свято чтут Коран и не держат дома собак. Чем создают раздолье для воров. Один из них и встал на пути Логинова в узком проеме между домами на западной окраине Тегерана. Рассмотрев женский силуэт, вор мгновенно отлепился от стены и метнулся навстречу Виктору. Тот не столько увидел, сколько почувствовал, что противник обнажил нож.

Логинов чуть притормозил в ожидании выпада. Вор, опасаясь обычного для восточных женщин заполошного крика, торопливо ткнул ножом Виктору в печень. Тот отработанным до автоматизма движением рук заблокировал удар и тут же приложился коленом в пах противника. С беззвучным стоном перс перегнулся напополам, нож стал легкой добычей Виктора. На всякий случай он быстро проверил противника на предмет наличия другого оружия, но ничего такого не обнаружил. Оттолкнув вора в сторону, Виктор двинулся дальше. Перс ничком рухнул под стенку, суча от боли ногами.

Логинов посчитал инцидент исчерпанным, но поторопился. Сделав пару шагов, он услышал за стенкой шорох. Свисающая с нее веревка дернулась.

Виктор остановился и поднял голову. Веревка дернулась снова, потом из-за стенки донесся приглушенный голос.

Второй вор позвал напарника, и, не дождавшись ответа, очень быстро вскарабкался на стенку со стороны двора. Увидев его высунувшуюся вверху голову, Логинов коротко вздохнул. В следующий миг его рука сделала резкое движение. Трофейный нож беззвучно рассек воздух и вонзился второму вору в горло. Промахнуться с такого расстояния было невозможно.

Голова на миг замерла на фоне ночного неба и тут же исчезла. Тело упало во двор с весьма необычным звуком. По этому звуку Логинов догадался, что случилось. При приближении Виктора второй вор, видимо, привязал баул с ворованными вещами к веревке и дал знак напарнику тащить добычу. И на этот же баул второй вор упал с ножом в горле…

Логинов никого не хотел убивать. Без крайней необходимости. Но теперь другого выхода у него не было. Резко развернувшись, он метнулся назад. Первый вор с трудом поднялся на ноги и попытался убежать.

Логинов настиг его, сбил с ног и, прижав коленом к земле, коротким движением рук сломал шею.

Двинувшись дальше в ночи, Виктор вдруг подумал, что, как ни странно, только что впервые за все время пребывания в Иране он поступил в точном соответствии с заповедями ислама. Потому что если кто-то хочет убить тебя, ты имеешь полное право убить его… «Если так дело пойдет и дальше, – промелькнуло в голове Логинова, – то к концу командировки я, чего доброго, стану настоящим правоверным…»

Добежав до конца прохода, Ахмад вынырнул на улицу. Его «Мерседес» в тупике уже был освещен близким светом подъехавшего джипа. Несколько секунд спустя полиции будет известно имя Ахмада, поскольку его водительское удостоверение, как и другие документы, осталось в машине.

И его начнут искать…

От недавнего возбуждения Ахмада не осталось и следа. Он окончательно понял, что теперь его не спасет уже ничто. Найдут его очень быстро. Потом он проведет трое-четверо ужасных суток в тюрьме, после чего то, что от него останется после истязаний в полиции, повесят на площади.

Еще несколько минут назад Ахмаду казалось, что впереди у него бесконечная череда счастливых лет жизни, которые он проведет в удовольствиях и не очень тяжелой работе. И вот все это вдруг закончилось. Не было впереди ни многих лет, ни удовольствий. А были пытки и мучительная смерть.

Но перс был слишком молод и жизнелюбив, чтобы вот так сразу смириться с неизбежным. Когда умудренный опытом человек понимает, что все кончено, он прекращает сопротивляться судьбе. Молодежь же, как правило, вопреки всему продолжает бессмысленную борьбу. И обреченный Ахмад тоже не стал сдаваться полиции, очень быстро окружившей район.

Несколько раз казалось, что наводнившие улицы патрульные вот-вот заметят и схватят перса. Но в самый последний миг Ахмаду удавалось юркнуть в какую-нибудь щель и отсидеться там с выскакивающим из груди сердцем. Конечно, можно было бы попытаться взять такси. Но Ахмад прекрасно знал, что практически каждый тегеранский таксист работает на полицию. Да и гарантии не было, что полиция не проверит таксомотор…

Напряжение было столь велико, что Ахмад как-то незаметно потерял чувство времени. Ему казалось, что с начала погони и наезда на полицейских он прожил целую жизнь. На самом же деле все события уместились в полчаса. Как ни усердствовала оцепившая и запрудившая район наезда полиция, персу все же удалось ускользнуть.

Покинув опасные кварталы, он немного осмелел. Теперь Ахмад шел по тротуару, оглядываясь по сторонам. Такси брать он по-прежнему не собирался. Перс высматривал автобусы, хоть и редко, но курсирующие по Тегерану в это время.

В какой-то миг сзади из переулка неожиданно выехала машина. Ахмад испуганно оглянулся, но тут же успокоился. Это был вовсе не полицейский джип, а «Мерседес». Полиция Тегерана такими машинами не пользуется. Обогнав Ахмада, «Мерседес» вдруг сбросил скорость и остановился у бордюра. Дверца распахнулась. Ахмад невольно замедлил шаг, глядя вперед.

Однако и на этот раз его тревога оказалась напрасной. Из «Мерседеса» буквально вывалился какой-то пьяный иностранец и начал громко благодарить водителя авто за доставку. Ахмад почувствовал к пьяному невольную симпатию – ведь он, как и перс, был сейчас вне закона. Появись на улице полиция, она бы загребла в каталажку их обоих…

Иностранец, пошатываясь, продолжил молоть пьяную ерунду. Когда же Ахмад приблизился к «Мерседесу», мужчина неловко повернулся и спросил, где здесь ближайшая заправка. Пока Ахмад думал, иностранец вдруг оказался возле него. А еще мгновение спустя кисть перса словно тисками сжали…

«Мерседес» объехал фонтан по кругу и наконец остановился в густой тени. Логинов скользнул к пассажирской дверце и беззвучно нырнул в салон. Андрей в это время оглядывался по сторонам. Не заметив ничего подозрительного, он тронул машину с места и спросил:

– У тебя порядок?..

– Не совсем, – мотнул головой Виктор и кратко изложил свои приключения.

– Нехорошо получилось, – жестко сказал Андрей. – Придется сейчас лепить шифротелеграмму в Центр. И ждать ответа…

Логинов только вздохнул. Таковы правила – о каждом подобном инциденте необходимо немедленно докладывать в Москву. А потом ждать – даст Центр добро на продолжение операции или сбросит команду на эвакуацию…

– Ты хоть не наследил там?.. – спросил расстроенный Андрей.

– Если ты имеешь в виду, не оставил ли я возле трупов своего паспорта, визитки или мобильного, то нет, – невесело пошутил Логинов. – А вот лазить по дворам и пальчики с ножа стирать, извини, времени не было.

– Ну, пальчики не проблема. Тем более что их вполне могло кровью смыть… Жаль будет, если Центр из-за этой херни отбой даст. Кучу времени потеряем.

– В Центре не дураки, – сказал Виктор. За время разговора он успел по-быстрому освободиться от своих женских одежд. – Сумка где?

– На заднем сиденье, – кивнул Андрей. – Кстати, полицейские ее проверяли…

– Сильно трясли тебя?

– Да нет. Сперва в багажник заглянули, а потом на заднее сиденье фонариком посветили. Наверное, подумали, что спиртное. Я им и показал…

– А что, диппаспорт тут не действует?

– Действует в принципе. Но машина-то обычная, не дипломатическая, чего зря с ними заводиться? А так я по ходу узнал, из-за чего весь этот сыр-бор…

– И из-за чего? – с интересом спросил Виктор.

– Да перс какой-то двоих полицейских машиной сбил тут недалеко, когда те пытались ее остановить. Машину уже нашли, он ее сразу бросил. Мне даже его права показывали, молодой совсем пацан. Двадцать шесть лет. Отъездил свое, поймают, повесят. Зато народу развлекуха, вместо дискотеки…

Логинов наконец сложил женскую одежду в сумку, и Андрей направил «Мерседес» к центру. Вскоре он повернул на более-менее освещенную улицу. По ней шел одинокий прохожий. Услышав шум двигателя, он оглянулся через плечо. Обгоняя его, Андрей повернул голову и вдруг сказал:

– Кстати, это он!

Логинову хватило одного взгляда, чтобы понять смысл сказанного.

Шедшему по тротуару персу было на вид до тридцати лет. Одет он был в рамках дозволенного местными обычаями, но в европейском стиле. И чисто выбрит…

– Ты сможешь перебросить его в Бушир? – вдруг спросил Виктор.

– Не понял?..

– А что тут понимать? Он же готовый агент! Бери голыми руками! При этом явно в Европе учился, языки знает! Мне такой очень даже пригодится!

– А риск?..

– Да втемную его использовать! Паркуйся!

– А санкция?.. – оглянулся через плечо Андрей, однако невольно поддался натиску Логинова.

«Мерседес» вильнул к тротуару и остановился. Удача очень часто улыбается людям. Но они к ней в подавляющем большинстве случаев просто не готовы. Девушка твоей мечты улыбается тебе в метро, но ты долго не решаешься с ней заговорить. Она вдруг выходит, ты как дурак бросаешься к двери, но уже поздно. А потом полжизни коришь себя за нерешительность и тщетно ищешь каждый день ее глазами в толпе…

Логинов приучил себя подобными подарками судьбы не пренебрегать. И женщинами не разбрасывался, и агентами. Его уверенность заставила Андрея в нарушение всех инструкций стать участником спонтанной вербовки. Он бы, может, и возражал, но Логинов просто не дал ему на это времени. Едва «Мерседес» остановился, Виктор распахнул дверцу и вывалился на тротуар.

Остановка машины напугала молодого перса, он даже невольно сбавил шаг. Однако Логинов знал свое дело. Очень натурально изображая пьяного, он встал у распахнутой дверцы и довольно громко проговорил по-английски:

– Спасибо, Джон! Я твой должник! Может, зайдешь ко мне в гости, а?..

Боковым зрением Виктор уловил, как перс мгновенно расслабился.

Иностранцы, да еще подвыпившие, само собой, никакой опасности для невольного убийцы полицейского представлять не могли. Перс снова ускорил шаг, оглядываясь через плечо. Видимо, он высматривал такси или просто опасался преследования. Однако ни то, ни другое уже не имело значения.

Логинов, покачиваясь и наклонившись в салон, продолжил молоть какую-то чепуху. При этом он умудрялся не только наблюдать за персом, но и контролировать улицу. Нежелательных свидетелей на ней, к счастью, не наблюдалось. Поэтому, когда перс поравнялся с «Мерседесом», Логинов неловко повернулся и спросил по-английски:

– Извините, а где тут бензозаправка, не подскажете?

За доли секунды, которые перс думал, Виктор оказался рядом с ним. И проговорил совсем тихо, но твердо:

– У тебя проблема, парень, я знаю! Садись, мы тебе поможем!

– Что?.. – невольно вздрогнул молодой перс, пытаясь отскочить.

Но с Логиновым такие штуки не проходили. Он успел зафиксировать кисть перса железным захватом из арсенала айкидо. И тот сразу превратился в подобие биоробота, покорно отрабатывающего любое движение руки Виктора.

– Не бойся! – сказал тот. – Садись! Поболтаться в петле ты всегда успеешь. Но нужно ли это тебе? Верно?..

Говоря это, Логинов подвел деморализованного перса к задней дверце «Мерседеса», распахнул ее и усадил молодого человека внутрь. Потом сел сам и сказал по-английски:

– Куда-нибудь, где мы сможем спокойно поговорить с нашим другом, Джон! Я уверен, мы сможем быть полезны ему!

Киркун нырнул в машину и сказал, повернувшись к Волку:

– Сидит на своем обычном месте!

– Один?

– Да. Причем уже прилично выпил!

– А ты откуда знаешь?

– Проходил мимо, унюхал.

– Молодец! – кивнул Волк. – Возвращайся к ресторану, проследишь за ним.

Когда Киркун занял наблюдательный пост и сообщил об этом по телефону, Волк повернул голову к Хамаду:

– Кем лучше представиться?

– Скажи, что ты адъютант или помощник полковника Барси! Он сейчас ядерной программой в службе занимается!

Волк набрал номер. В трубке послышался голос Иванова.

– Добрый вечер, инженер! – поздоровался Волк.

– Добрый вечер…

– С вами говорит адъютант полковника Барси!

– Очень приятно… – совсем без радости ответил русский.

– Полковник находится по делам в Бушире! – продолжил врать Волк. Однако, поскольку на фарси он говорил без малейшего акцента, русский в принципе не мог ничего заподозрить. – Встретиться с вами лично он не сможет, однако попросил меня кое-что вам передать!

– Это срочно?

– Да. Но не займет много времени. Машина службы находится неподалеку от ресторана. Просто выйдете и свернете за угол. Я думаю, все займет не более двух минут, после чего вы сможете продолжить свой заслуженный отдых, инженер!

– Хорошо, я понял!

– Тогда повернете налево, дойдете до угла и еще раз свернете налево. Там метрах в двадцати увидите большую машину.

– Я понял…

«Мерседес» остановился в небольшом переулке. Логинов повернулся к персу.

– Мы работаем в Иране по заданию организации «Международная амнистия», слыхал о такой, парень?

– Да, – кивнул перс.

– Ну, тогда тебе не надо объяснять, что мы выступаем против смертной казни. Верно?

– Да.

– Совершенно случайно мы узнали, что именно она тебе и угрожает. Наш долг – помочь тебе. Однако сделать это мы сможем при одном условии…

Здесь Логинов специально сделал паузу, доставая сигарету.

– Каком?.. – не выдержал перс, которому Логинов успел подарить надежду.

– Мы должны быть уверены, что твое правонарушение было не умышленным! Что ты на это скажешь?

– Я не хотел их сбивать, клянусь Аллахом! – сложил руки на груди перс. – Просто у меня в машине была девушка и… И если бы я остановился, нам бы обоим угрожала смертная казнь!

– За что?..

– Ей за измену, а мне за связь с замужней женщиной… – вздохнул перс.

– Ну что же, если ты сказал правду… – снова сделал паузу Логинов.

– Клянусь Аллахом, это чистая правда! Какой смысл мне вам врать – ведь за внебрачную связь мне все равно угрожает смертная казнь!

– Хорошо, – кивнул Логинов. – Ты меня убедил. Мы беремся спасти твою жизнь. Однако эвакуировать тебя из страны будет не так-то просто. У «Международной амнистии», к сожалению, нет подобных возможностей. Но мы прибегнем к помощи соотечественников. Ты готов беспрекословно выполнять все наши указания? Потому что в противном случае мы не станем рисковать жизнью и свободой своих сотрудников…

– Да, я готов!

– Хорошо, парень! Тебя как зовут?

– Ахмад!

– Это Джон! Он займется переправкой тебя в более безопасное место. Если все пройдет нормально, мы познакомимся с тобой уже там.

– Чертовы персы!.. – вздохнул Иванов, отключив мобильный.

Звонок сотрудника службы безопасности пришелся очень некстати. Во всех смыслах. Иванов поспешно проглотил еще один кусок восхитительной говядины, на этот раз совсем не почувствовав вкуса. После этого инженер распахнул барсетку, где у него на такие случаи имелись капсулы олиметина. Вообще-то это лекарство предназначалось для лечения почек. Но Иванов еще в студенческие годы научился использовать его вместо «Антиполицая».

Инженер сунул в рот и раскусил две мягкие податливые капсулы. По языку разлилась пахучая вязкая жидкость с мятным привкусом. На полчаса-час она надежно забила запах алкоголя. Иванов поспешно сунул упаковку в барсетку, застегнул ее и поднялся на ноги. Официант вопросительно повернулся к нему, однако инженер помахал головой и сказал на ходу:

– Я скоро вернусь!

В другом случае официант потребовал бы расчета, но русский был постоянным клиентом. Поэтому официант только кивнул. Инженер вышел из ресторана. Несмотря на позднее время, в Бушире было очень жарко. За время пребывания в Иране Иванов к этому так и не привык. Как в свое время не смог привыкнуть к полчищам гнуса на Урале.

Закончив университет, Иванов получил распределение в знаменитую «забабаховку». Так в среде ядерщиков именовался институт технической физики всероссийского ядерного центра, расположенный неподалеку от завода «Маяк» в тайге между Челябинском и Екатеринбургом. Сам «Маяк» в среде физиков именовался «сороковкой», по одному из названий – Челябинск-40.

«Сороковка» синтезировала на своих реакторах ядерное сырье – уран и плутоний. А в «забабаховке» из этого сырья производили все более и более совершенные ядерные боеприпасы. Именовали так институт технической физики по имени его бывшего руководителя – покойного академика Забабахина.

Попасть в этот российский Лос-Аламос было мечтой любого физика-ядерщика. Ведь Арзамас-16, или институт экспериментальной физики, хоть и располагался ближе к Москве, но таких мощностей не имел. Иванов приехал в «забабаховку» с молодой женой и большими надеждами.

Однако вскоре лишился и того, и другого. Великая советская империя рухнула, и на какое-то время в Москве стало не до ядерных программ. В результате элита мировой физики – сотрудники «забабаховки» полгода не получали зарплаты. Жена сделала Иванову ручкой уже месяца через два.

Иванов взял отпуск и на неделю ушел в тайгу с коллегами. Такой вид отдыха весьма распространен среди уральских ядерных дел мастеров.

Охота и выпивка помогли Иванову пережить это предательство, однако боль давала о себе знать еще долго.

Ну, а для института технической физики наступили смутные времена.

Иногда зарплату могли дать два месяца кряду, а иногда словно бы забывали о ней. И из «забабаховки» начался массовый исход специалистов. Многих из них хотели бы видеть у себя самые знаменитые зарубежные ядерные лаборатории. Однако выезд за рубеж носителям ядерных секретов был запрещен.

Кто-то уходил в бизнес, но многие все же находили лазейки и уезжали из России. Кто в Штаты, кто на Запад, а кто и на Восток. Пару лет спустя «забабаховских» спецов уже можно было встретить по всему миру. Они работали в Китае и Индии, Пакистане и Ираке, Штатах и Западной Европе. Речь, правда, шла о специалистах с большим опытом. У Иванова такого опыта не было, однако и он кое-что умел.

Завязав на какое-то время с пьянкой, он подсуетился, уволился с работы и продал квартиру. А потом поехал к родственникам в Молдову.

Уже там Иванов выправил себе загранпаспорт и вскоре оказался в Бухаресте. Эпопея была довольно длинной, но в конце концов Иванов списался через Интернет со своим бывшим коллегой. Тот работал в Канаде. На просьбу помочь в трудоустройстве он ответил отказом, поскольку специалистов профиля Иванова в Северной Америке не требовалось. Зато бывший коллега дал ценный совет – сходить или позвонить в посольство Ирана или Пакистана. Иванов так и сделал. И вскоре уже беседовал с сотрудником службы безопасности Ирана, работавшим в Румынии под дипломатическим прикрытием. Через месяц, после проверок, Иванову предложили подписать секретный контракт с ядерным департаментом Исламской Республики Иран.

Так Иванов и оказался в Тегеране…

– Ты все понял, Сахаб?

– Так точно, господин полковник!

– Займись этим лично! Немедленно! И звони мне сразу, как только что-то выяснишь! В любое время!

– Я понял, господин полковник!

– Жду!

Полковник Барси наконец отключился. Майор Сахаб, начальник отдела службы безопасности в Бушире, опустил трубку и отер платком взмокший лоб. После чего вызвал адъютанта.

– Слушаю, господин майор!

– Ты звонил насчет кондиционера?

– Да, господин майор!

– И что?

– Они сказали, что вышлют мастера немедленно!

– А сколько в их слове «немедленно» часов, ты спросил?

– Нет…

– Так позвони и спроси! И скажи, что если мастер не прибудет в ближайшее время, я займусь их фирмой лично!

– Я понял, господин майор!.. – подался к двери адъютант.

– Подожди!.. – нервно проговорил Сахаб. – Я тебя что, отпускал?

– Никак нет! – вытянулся по стойке «смирно» адъютант, глядя в глаза начальника взглядом преданного пса. – Прошу прощения!

Майор явно был не в духе. А тут еще этот чертов кондиционер с самого утра стал барахлить…

– Вызови ко мне Абудаса. Срочно! Насчет кондиционера позвонишь потом.

– Есть, господин майор… – немного растерянно проговорил адъютант.

– Я помню, что у него сегодня выходной, – кивнул Сахаб. – Но он мне нужен.

– Разрешите выполнять?

– Да! – сказал Сахаб уже почти спокойно.

Адъютант вышел, майор сунул платок в карман и потянулся к сводке происшествий по городу за истекшие сутки. И в самом конце нашел строку, касающуюся исчезнувшего вчера русского. Хозяин расположенного на берегу моря ресторана вызвал полицию и заявил, что тот не расплатился по счету. В другой раз полиция могла бы и не заниматься такой ерундой, но хозяин ресторана был родственником одного из влиятельных мулл…

Отложив сводку, майор Сахаб снова потянулся за платком.

Должность начальника службы безопасности Бушира давала ему практически неограниченную власть над любым из граждан города. Теоретически. На практике же, куда ни плюнь, кто-то обязательно имел какого-нибудь влиятельного родственника. И с этим приходилось считаться. Сопливый владелец фирмы, установившей в кабинете Сахаба кондиционер, был родственником главного судьи Бушира. И вот майору приходилось душиться в жаре, дожидаясь, пока этот чертов сопляк пришлет мастера. Вместо того, чтобы арестовать его и бросить на пару дней в тюрьму, чтобы поучить почтению к старшим…

Впрочем, далеко не все имели таких родственников. Так что жилось майору Сахабу неплохо. Вчера он провел вечер в гостях у знакомого коммерсанта. Тот был выходцем из бедной семьи, поэтому и хотел майору угодить. И угодил. В результате вернулся домой майор уже под утро. И теперь усиленно потел, поскольку ночь выдалась бурной. Проституток коммерсант привез из самого Эль-Кувейта. И они стоили того…

Инженер отер платком мгновенно вспотевший лоб и направился по тротуару к перекрестку. На набережной было довольно людно. Машин тоже хватало. Киркун незаметно для русского двинулся следом за ним. Тот повернул влево и пересек проезжую часть. В глубине уже не такой оживленной улочки он увидел припаркованный особняком «БМВ-501». Не новый, но и не слишком старый. Совсем новые машины нечасто встречаются даже в Тегеране. А уж в Бушире и подавно.

Инженер от предстоящей встречи с сотрудниками службы безопасности испытывал скорее не волнение, а досаду. Но таков уж удел физика, работающего на ядерную программу Ирана. Да и нет худа без добра. В случае любых неприятностей с полицией Иванову просто стоило набрать номер одного из департаментов службы безопасности. И любой, даже самый кровожадный полицейский тут же становился шелковым…

Иванов без опаски приблизился к машине. Она тоже никаких подозрений вызвать не могла. Служба безопасности, как правило, использовала большие и мощные немецкие авто. Однако в самый последний момент на душе у Иванова вдруг стало неспокойно. И он, сам не понимая почему, замедлил шаг.

Шедший сзади Киркун быстро оглянулся. Если бы понадобилось, он должен был не только преградить путь русскому к бегству, но и по возможности незаметно довести его до авто. Впрочем, Волк тоже заметил неожиданную заминку русского. И тут же на нее отреагировал. Поскольку прохожих поблизости не было, Волк приоткрыл дверцу и очень любезно сказал:

– Мы ждем вас, господин инженер! Прошу!

Фарси Волка был безупречен. А тон, каким он произнес приглашение, сразу развеял неожиданные опасения Иванова. Тот шагнул к задней дверце, Волк отодвинулся в глубь салона и повторил:

– Прошу, инженер!

Русский плюхнулся на сиденье рядом с ним. Подоспевший Киркун быстро прикрыл дверцу и уселся на переднее сиденье. Хамад немедленно завел двигатель. Волк сообщил Иванову:

– Полковник Барси все же решил с вами коротко переговорить, инженер! Но это не займет много времени!

«БМВ» тронулся с места. Иванову ужасно не хотелось никуда ехать от ресторана, где он спрятал вожделенную фляжку, но делать было нечего.

– А что случилось? – на всякий случай спросил он.

– Поступили сведения, что израильские спецслужбы готовят какую-то операцию на юге. Поэтому-то полковник Барси и находится здесь, – доверительным тоном сообщил Волк. Он был прирожденным психологом и чисто интуитивно мог почти мгновенно подобрать ключ к любому собеседнику. Сделав характерный жест руками – мол, извините, инженер, большего я вам сказать не могу, Волк спросил: – Ну, как ваш отдых, в море купаетесь?

– Редко, – сказал Иванов. – Жарковато днем. А вот ночью хорошо…

– Будьте, пожалуйста, поосторожнее, – тут же счел нужным предупредить Волк. – Полковник Барси приехал, чтобы обезвредить израильских псов. Но пока они на свободе, поглядывайте по сторонам.

– Буду стараться, – вздохнул Иванов.

Ему в принципе было все едино – что персы, что арабы, что израильтяне. Как истинный русский, не лишенный некоторых предрассудков, он недолюбливал и первых, и вторых, и третьих. Персов и арабов за то, что чурки, а евреев за то, что евреи… И то, что сейчас Иванов вроде как находился на стороне персов, особого значения не имело. Местная политика была столь запутанной, что Иванов даже не пытался в ней разобраться.

И персы, и арабы считали своими смертельными врагами израильтян, что не помешало им нещадно изничтожать друг друга в ходе кровавой ирано-иракской войны. Израильтяне же бомбили все окрестные страны, стоило лишь американцам дать им соответствующую команду. В общем, в этом ближневосточном осином гнезде черт ногу сломит…

«БМВ» направился к жилым кварталам Бушира. Но не тем, что были застроены многоэтажками, а в более элитный район с одноэтажными домами-коттеджами. Коттеджи были скрыты высокими заборами – на Востоке не любят выставлять напоказ свою жизнь. Повинуясь указаниям Волка, водитель повернул в один из проездов.

При этом свет фонаря на миг осветил его лицо. Иванов наконец рассмотрел Волка и невольно вздрогнул. Сидящий рядом с ним человек был темноволос. Однако, вне всяких сомнений, это был европеец. А европеец никак не мог быть сотрудником службы безопасности Ирана!..

– Разрешите, господин майор?..

– Заходи, Абудас! – кивнул майор Сахаб.

Он ценил свою должность, поэтому и старался, чтобы в его окружении не было конкурентов. Подчиненные должны быть исполнительными, а не умными. Эту истину Сахаб понял давно. Однако нет правил без исключений. Капитан Абудас был по-настоящему умным офицером. Но именно такой человек и нужен был майору Сахабу для выполнения особых поручений.

Слишком уж завидная у Сахаба была должность. И многие хотели бы посадить в его кресло кого-нибудь из своих родственников. Но Сахаб был начеку. На каждого влиятельного гражданина Бушира у него был компромат. Сахаб сознательно этим материалам не давал хода. И только когда кто-то пытался сместить его с насиженного места, он доставал заветные папки…

Как раз сбором таких вот материалов и занимался Абудас. Поручить такое дураку было невозможно. Вот и вчера капитан порадовал Сахаба целой серией снимков, сделанных на острове Харк. Там, в одноименном городке, Абудас выследил, как отдыхает один из влиятельных жителей Бушира. Теперь и он, и его родственники не представляли для Сахаба большой опасности.

На радостях Сахаб сам дал Абудасу выходной. И теперь капитан выглядел встревоженным. Прикрыв за собой дверь, он быстро спросил:

– Что-то случилось, господин майор?

– Ничего страшного, – мотнул головой Сахаб. – Присаживайся. Чаю хочешь?

– Нет, спасибо, – отказался Абудас. – Я слушаю вас, господин майор!