Цепной пес империи Гудков Андрей

— Неужели предоставленных мною фактов недостаточно? — раздраженно спросил я.

— Нет, — невозмутимо качнул головой он. — Вы проделали огромную работу по очистке Восточной армии от врагов и изменников. И я благодарен вам за это. Но в этот раз речь идет не об измене, а о досадных ошибках.

Ага, то есть генерал Игхар случайно отпустил троих арестованных еще осенью террористов? И случайно пропустил в город банду кочевников. Случайно оставил без охраны состав с боеприпасами для восьмого и пятнадцатого полков. И совершенно случайно его люди устроили облаву на несколько невиновных племен, которые после этого присоединились к мятежникам.

— Хорошо, возможно, я тоже совершил ошибку и заподозрил невиновного, — с вежливой улыбкой поклонился я Карлу Хило. — Всего доброго, сэр.

Выйдя из здания штаба, я остановился на крыльце и случайно посмотрел на крышу соседнего здания. И совершенно случайно кивнул непонятно кому. Мимо меня прошел генерал Игхар. Он презрительно глянул в мою сторону и высокомерно усмехнулся.

— На вашем месте я бы не лез не в свое дело, сударь ревизор!

— Благодарю за совет, — с улыбкой поклонился я.

Он сделал еще несколько шагов и, удивленно вскрикнув, упал с простреленной головой. К нему быстро подбежали солдаты, но он уже был мертв.

— Сэр, вы не видели, откуда стреляли? — обратился ко мне один из офицеров караула.

— Видел. — Я показал рукой на другое здание. — Стреляли с чердака этого дома.

Поднятые по тревоге солдаты обыскивали соседние дома и улицы, безуспешно пытаясь найти убийцу. К штабу подошла Лира с чем-то длинным, завернутым в ткань. Она равнодушно посмотрела на убитого генерала.

— Хороший выстрел, — похвалил я. — Прямо между глаз.

— Я целилась в лоб, — поморщилась девушка.

За две недели на Лиру было три нападения. Пять раз пытались убить Харальда, четыре раза — Роя. Их бы убили, если бы не изготовленные мной амулеты. Они не могли защитить их от всего, но от пуль и слабых заклинаний спасали.

На меня покушения совершались каждый день. Однажды ночью два десятка кочевников попытались ворваться в дом Роя, где жили мы все. Но, к сожалению для них, мы с Арьей не спали. Впрочем, если бы мы спали, им от этого легче не стало бы.

Но без потерь не обходилось. В боях погибали солдаты Харальда, подчиненные Роя, простые граждане, жандармы и мои волшебники. Каждая потеря напоминала, что мы на войне. А на войне действуют только несколько законов. И главный из них: «Убивай сам, или убьют тебя». Но не все это понимают сразу.

— Не надо! Я все скажу!

Обливаясь слезами от дикой боли, парень прижимал к себе искалеченную руку и уже не пытался ничего скрыть. Молодой пацан, немного старше Тириона, долго храбрился. Бросал нам в лицо оскорбления и пытался плюнуть в меня. Он был готов стойко терпеть издевательства над собой, но не сдать своих товарищей. Таких же молодых идиотов, как он сам. Но потом я показал ему, что такое пытки, отрезав несколько пальцев.

Незадачливый террорист быстро рассказал все, что знал. И теперь, плача, умолял не убивать его. К несчастью для него, у нас не было времени возиться с ним.

— Ты вот так просто убьешь его? — пораженно спросил меня Тирион.

— Да, а что?

— Но как же суд? Законы?

— Тирион, какой суд? У нас нет на это времени. Я знаю, что он виноват, он знает, что виноват. Зачем нужен суд?

— Но… он же все нам рассказал, — растерянно заметил парень.

— Поэтому он умрет быстро и без мучений. — Я зарядил пистолет и выстрелил пленнику в голову. — Пошли, нам еще его товарищей ловить, пока они не заложили бомбу на вокзале.

Можно было, конечно, отправить этого придурка под суд. Судья бы, наверное, не приговорил его к смертной казни или пожизненной каторге, а дал бы шанс. И, может быть, он бы им воспользовался. Но у нас нет ни людей, ни времени, чтобы возиться с ним.

Как бы мне ни хотелось обратного, но Тирион быстро привыкал к войне. Он уже спокойно смотрел на пытки, а вскоре стал так же спокойно смотреть на казни. И быстро начал думать так же, как я или Харальд.

Инариты пока не присоединились к мятежникам, но уже были на грани бунта. Он едва не начался после того, как несколько пьяных солдат изнасиловали молодую девушку. Ее разъяренные родственники были готовы убить виновных, но я остановил их.

Найти уродов не составило труда. Мои люди схватили их и ночью притащили на окраину города. Девушка сразу опознала их. После этого кочевники едва не разорвали их голыми руками. Брата девушки даже пришлось скрутить и повалить на землю. А потом я их всех очень удивил.

— Самосуд недопустим! — громко сказал я. — Вы и пальцем не тронете этих людей.

Я повернулся к протрезвевшим солдатам:

— В условиях военного времени я имею право на суд и вынесение приговора на месте преступления. За преступление, совершенное против местного населения группой лиц по предварительному сговору, отягощенное состоянием алкогольного опьянения и действиями в условиях военного времени, за нарушение присяги и законов Райхенской империи именем императора Аврелия вы приговариваетесь к смертной казни путем расстрела.

— Что?!! — крикнул один из них.

— Приговор будет приведен в исполнение немедленно. — Я поднял револьвер. Тирион присоединился ко мне.

На глазах у изумленных инаритов мы вдвоем расстреляли насильников. После чего я повернулся к кочевникам и повторил:

— Самосуд недопустим. В случае каких-либо преступлений против вас вы должны обратиться ко мне или к моим помощникам. И будьте уверены, все виновные будут наказаны.

Дымящийся пистолет в руке явно придал веса моим словам.

Главной проблемой оставался генерал-губернатор Восточной области Карл Хило. В отчете Корнелия напротив его имени стояло три больших жирных вопросительных знака. У меня не было ни одного доказательства его виновности. Даже намека на его вину. И поэтому я пребывал в растерянности.

Я опасался раскрыться перед ним, вдруг он все-таки враг. И в то же время не мог его убрать. Я не хотел случайно убить невиновного человека. К тому же нельзя просто так взять и убить правителя области и командующего Восточной армией. И Аврелий не мог отправить его в отставку без веского довода. Карл Хило был слишком видной фигурой, чтобы его можно было без шума убрать.

Поэтому я затеял целую интригу, чтобы его расколоть. Я намеренно начал раскрываться перед ним. А заодно приказал подбросить ему немного информации о себе. Так, чтобы он точно представлял, на кого я работаю. С одной стороны, я сильно подставлялся, давая Карлу Хило в руки основания для вполне законного ареста. С другой — я сообщал ему, кто стоит за мной и какие у меня полномочия. Но если он враг, то рискнет избавиться от меня законным путем.

Тирион наконец сумел устроить мне встречу с инаритами. Об этом я просил его еще осенью, в самом начале моей работы на востоке. Тогда я еще не видел и половины картины. Но меня сразу заинтересовало это племя.

Строго говоря, это был союз племен, каждое из которых имело свое название. А инаритами их назвали имперские чиновники, не вникавшие в эти тонкости. Само это слово на языке кочевников означало «всадники». Но слово прилипло, и теперь они уже сами называли себя инаритами.

Инариты — особое племя. Они были наиболее миролюбивым союзом племен из всех кочевников и в то же время самым сильным. Они фактически стали одним народом, а не просто союзом племен, и только вмешательство империи прервало процесс объединения.

Но что больше всего заинтересовало меня и Корнелия: враги не имели никаких дел с этим племенем. Вообще никаких. Словно сами инариты знали о существовавшем заговоре и боролись против него.

Для разговора со мной собрались вожди крупнейших кланов. На переговоры с ними я пошел один и без оружия. Таково было требование. Хотя мне оно и показалось глупым, я его выполнил.

Зайдя в простой шатер, я поклонился сидящим на ковре старейшинам и сел рядом.

— Зачем ты хотел встретиться с нами? — Разговор начал вождь местного племени инаритов Тейгар-кан.

— Чтобы поговорить и задать пару вопросов.

— А зачем нам отвечать на вопросы пса империи?

— Потому что я пришел к вам на встречу один и без оружия. Если бы я хотел узнать нужные мне ответы силой, будьте уверены, я бы это сделал.

Кочевники молчали, пристально разглядывая меня черными глазами. Я в свою очередь рассматривал их. Все как один с суровыми, сухими, обветренными и загорелыми лицами. Воины и вожди. Сидят спокойно, но в каждом чувствуется скрытая энергия. Как в лежащем в засаде хищнике.

— Но я пришел поговорить. И если вы ответите на мои вопросы, то я отвечу на ваши.

— Спрашивай.

— Почему вы пытались убить правителя восточной области Карла Хило?

В шатре воцарилась полная тишина.

— Я задал вопрос не для того, чтобы наказать виновных. Мне важно знать настоящую причину покушений.

Это было последнее недостающее звено, последняя деталь мозаики. Покушение на генерал-губернатора Восточной области, которое произошло в день моего приезда в Риол. Уже, кажется, вечность назад. Сначала я был уверен, что это дело рук заговорщиков. Но оставалась одна нестыковка. Они приложили массу сил, чтобы не дать Арье допросить труп убийцы. Тем самым они сильно подставились передо мной. Что это было, ошибка? Или форс-мажор? Убийца знал что-то, что нельзя было дать узнать мне. Но зачем отправлять на такое дело человека, который знает слишком много? Исполнитель вообще ничего не должен знать.

Я думал, что это банальная ошибка и неумение маскироваться. Но это было не так. Они прекрасно прятались и хитроумно скрывали свои замыслы. Они не могли так ошибиться. Потом им пришлось подставить под мой удар полукровку, чтобы я поверил, что заговор раскрыт.

Но кому тогда могло понадобиться убивать Карла Хило?

— Вы мне не доверяете, — сделал очевидный вывод я. — Я представитель самого императора. Я уже знаю, что предатели в рядах армии провоцировали вас на восстание против империи. Они будут наказаны, многие уже получили по заслугам.

— Почему мы должны тебе верить? — спросил сидящий рядом с Тейгар-каном жрец.

Его лицо показалось мне знакомым. Немного подумав, я вспомнил, что уже видел его. В храме, когда помогал знакомой девчонке Тириона.

— У вас нет никаких причин мне верить. Я спас вашу соплеменницу. Не дал толпе наброситься на вас. Защитил от нескольких облав солдат. Казнил обесчестивших вашу соплеменницу солдат. Но все я мог сделать, чтобы втереться к вам в доверие. — Я обвел взглядом сидящих кочевников. — Или нет. Решать вам. Скажу одно. Иногда приходится рисковать. Полагаться на авось и ставить все на кон. Потому что если не рискнешь — проиграешь. Вы можете не поверить мне и дальше оставаться между молотом и наковальней. Можете присоединиться к мятежникам и ждать возмездия империи. А можете рискнуть и довериться мне.

Несколько минут в шатре царила тишина. Я ждал решения инаритов. Их нельзя запугать или обмануть. Они слишком просты для этого. Они не знают, что такое политика. Власть у них берут силой, удерживают честностью, а управляют — авторитетом.

— Хорошо, мы рискнем, — холодно произнес Тейгар-кан. — Расскажи ему.

Он кивнул жрецу.

— Хорошо, Маэл-шаелхай. — Жрец назвал меня древним восточным прозвищем магов. — Наше племя испокон веков сторожило храм в центре степи. Мы никого никогда не пускали под его своды. Ни один любопытный чужеземец не мог на него взглянуть. Даже гончие кунакского бога не смогли, хотя очень хотели. Но этот храм никогда не был для нас святым местом. Наоборот.

— Это не храм, а алтарь темных сил. Проклятое место, — продолжил Тейгар-кан. — Мы знали это и охраняли его.

— Пока нас не выгнала империя. Их солдаты сожгли наши деревни, разрушили храмы. Они гнали нас много дней через степь, пока не пригнали в разные места. Там нас заперли и не давали никуда выйти.

— Но хуже всего то, что имперские шакалы полезли в это злое место! — выкрикнул один из вождей.

— Тихо! — успокоил его Тейгар-кан. — Да, тот самый человек, что приказал выгнать нас с нашей родины, поставил новую стражу вокруг храма. Его люди убивали всех, кто пытался приблизиться к нему. Но мы знаем тайные тропы. Наши разведчики проникли в храм и узнали, что этот человек приказал вновь приносить жертвы там.

— Людей, — продолжил жрец. — Разных. Светлокожих имперцев, смуглых кочевников, порой даже наших братьев. Были и темнокожие, и даже совершенно черные люди. Пару раз туда привозили красноволосых девушек. Всех их убивали в храме.

— Мы поклялись убить этого человека, но не смогли.

— Этого человека звали Карл Хило, — понял я.

— Да. Ты доволен нашим ответом?

— Нет, — честно признался я. — Но только глупец закрывает глаза при виде степного волка, надеясь, что волк исчезнет.

Произнеся одну из национальных поговорок на их родном языке, я произвел на них впечатление.

— Я предлагаю вам союз. Союз империи и вашего племени. Карл Хило будет наказан. Я клянусь в этом своей кровью и родом. Но вы должны подтвердить свою верность империи.

В шатре поднялся шум. Меня обвиняли во всех мыслимых грехах. Кляли и проклинали. Требовали независимости и возврата им их земель. И так далее. Я слушал и молчал. Ждал, пока они выговорятся. Наконец они все замолчали и выжидающе посмотрели на меня.

— Закончили? — холодно спросил я. — А теперь послушайте меня. Империя никогда не пойдет на создание внутри своей территории анклава, не подчиненного ее власти. Вернуть вам независимость? Пожалуйста! Собирайте свои вещи и кочуйте к демонам на рога! Куда угодно. Хотите — в Кунак, хотите — в любую другую соседнюю страну. Только учтите, мне нет никакого дела до проблем каких-то кочевников. Мне все равно, что несколько пьяных солдат изнасиловали дикарку. Сама виновата. Но мне есть дело до граждан империи. И их я буду защищать. А у граждан империи кроме прав есть еще и обязанности.

Я обвел всех сидящих тяжелым пристальным взглядом.

— Я уже говорил вам, что вас притесняли не по приказу империи, а вопреки. Виновные понесли наказание и еще понесут! У вас есть выбор. Сидеть здесь и ждать дождя с неба или самим отправиться к воде. Вы хотите себе землю? Свою землю, где вас никто не тронет? Тогда доверьтесь мне. Но в первую очередь признайте неизбежное. Вы — подданные Райхенской империи. Если это так, вы получите землю и компенсацию за ущерб, причиненный вам предателями.

— Почему мы должны тебе верить?!

— У вас нет причин верить мне, — согласился я. — Но я спрошу с Карла Хило за его дела. И со всех остальных — тоже. А также побываю в этом храме. И узнаю, что там происходит. А вы решайте сами, верить мне или нет.

— Дай нам слово мага, что ты не обманешь нас, — потребовал жрец.

— Я даю вам слово дворянина Райхена и посланника императора, что не обману вас.

— Я требую, чтобы ты дал нам слово мага! — Жрец повысил голос.

Я нахмурился и посмотрел на его грудь. Амулеты жреца с тихим звоном посыпались вниз. Он вздрогнул, поняв, что беззащитен.

— Я мог бы легко убить тебя и всех остальных, даже без оружия, — с легкой улыбкой заметил я. — Но я этого не сделаю, потому что дал слово прийти с миром. И я его сдержу. Какие вам еще нужны доказательства?

Я поднялся со своего места.

— Я даю вам время подумать над моим предложением. А потом я приду опять. А вы пока решите, чего вы хотите больше. Свободы для себя или спокойной и свободной жизни для своих детей?

— Маэл Лебовский?

Я поднял голову и посмотрел на обратившегося ко мне офицера. Он говорил надменно, с чувством собственного превосходства. Заложив руки за спину, офицер свысока смотрел на меня и ждал ответа.

— С кем имею честь?

— Вы арестованы по обвинению в подготовке переворота и террористических действиях. Сдайте оружие.

Я медленно отодвинул в сторону тарелку с недоеденным обедом и салфеткой вытер руки. А затем достал удостоверение ревизора и показал его офицеру:

— Я на данный момент — высшее должностное лицо в Восточной области. Никто не имеет права отдавать приказ о моем аресте.

— Это личный приказ генерал-губернатора, — презрительно усмехнулся офицер. — Ваши полномочия не имеют значения. Сдайте оружие — или мы применим силу.

— Значит, генерал-губернатор поставил себя выше законов империи? — медленно спросил я.

— Хватит болтать! — рявкнул офицер, но осекся от щелчка курка за своей спиной.

— Руки вверх, — холодно сказал Джон. Вместе с ним стояли несколько вооруженных солдат из полка Харальда.

— Вы не имеете права! — закричал покрасневший офицер.

— Я имею право прямо сейчас расстрелять тебя, без суда, — абсолютно честно сказал я. — Кто подписал приказ о моем аресте?

— Генерал-губернатор Карл Хило.

Я улыбнулся и, кивнув Джону, пошел прочь. Жаль, пообедать не успел. Харальд уже знал обо всем, его солдаты быстро разоружили внутреннюю охрану штаба и пропустили моих людей. А я пошел к самому Карлу Хило.

— Генерал-губернатор сейчас занят! — торопливо сказала мне секретарша. — Стойте, вам нельзя без приема! Охрана!

— Сядь! — холодно приказал я.

Она побледнела и послушно села на стул. Я заметил, что она испуганно посмотрела на дверь и нажала на кнопку под столом. Но это не имело значения. Провод уже перерезан, а охрана нейтрализована. Я толкнул дверь и без стука зашел в кабинет.

— Как это понимать? — ледяным голосом спросил Карл Хило.

— Я тоже очень хочу знать ответ на этот вопрос. Исходя из каких соображений вы, находясь на столь высоком посту, предали империю? — прямо спросил я.

— Что? — На мгновение он растерялся. — Что за чушь?! Вы обвиняетесь в терроризме, убийствах и попытке мятежа!

— Против кого? — ехидно спросил я.

— Что?

— Против кого я пытался поднять мятеж?

— Вы играете со мной?! Против империи, конечно!

— Я Маэл Лебовский аха Ларан. Моя семья создала эту империю. Мой прадед короновал первого императора. Я принес личную клятву верности императору Аврелию. Ассамблея дворян доверила мне должность ревизора и титул тана. Сенат подтвердил мои полномочия. Так против кого мне поднимать мятеж? — повторил я свой вопрос.

Карл Хило побагровел от гнева, а я продолжил:

— Вы не могли не знать этого. А значит, ваше обвинение является заранее ложным. Зачем вам пытаться избавиться от меня, если только вы сами не являетесь предателем?

— Это смешно, — высокомерно ответил он. — У вас нет и не может быть никаких доказательств. Я честно служу империи в отличие от вас.

— У меня есть свидетели. Вы совершили ряд преступлений против одного из племен Восточной области. А также совершали человеческие жертвоприношения.

— Бред! — возмущенно выкрикнул он. — Нет и не может быть никаких свидетелей или доказательств.

Я достал из ножен шпагу:

— Свое доказательство я вам уже изложил. Вы обвиняетесь в заговоре против Райхенской империи и ее правителя императора Аврелия. Вам есть что сказать в свое оправдание?

— У вас нет доказательств. Ни один суд не обвинит меня. А обвинение меня в столь гнусных преступлениях дорого вам будет стоить, и никакой самый высокий покровитель вам не поможет!

— Карл Хило, бывший губернатор Восточной области и бывший генерал Восточной армии. Вы разжалованы и сняты со всех должностей и лишены титула. — Я бросил ему на стол бумагу с золотой императорской печатью и подписью Аврелия. — Приказ подлинный. Вы прекрасно знаете, что подделать печать невозможно.

Он посмотрел на число и номер приказа. Все было верно, и он это знал.

— Приказ был подписан две недели назад?

— Да.

— Почему он не был опубликован?

— Потому что не было доказательств вашей вины. Теперь они есть.

— Хорошо, Маэл Лебовский, пес императора. Ты переиграл меня, — зло выкрикнул Карл Хило, наконец отбросивший маску.

Бывший правитель Восточной области подскочил из-за стола и выхватил пистолет. Оконное стекло с треском разлетелось, а Карл Хило вздрогнул и выронил пистолет. На груди и на руке чуть ниже плеча расплывались кровавые пятна.

— Вы на прицеле снайпера, не советую делать резких движений.

Не ответив, он сделал не просто резкое, а очень резкое движение. Буквально размазавшись в воздухе, он метнулся через комнату в мою сторону. Лира выстрелила в третий раз, но пуля попала в стол. Я отмахнулся от него шпагой и отпрыгнул в сторону. Как же все нехорошо получилось!

Не медля ни секунды, я ударил Карла Хило воздушной волной, отбрасывая его к стене кабинета. Но он прорвался и кинулся на меня, занося для удара короткую саблю. Когда он только успел ее достать? Несколько минут мы быстро кружили по комнате, обмениваясь ударами. Карл Хило дрался просто невероятно ловко. Если бы не моя магия, он бы убил меня вторым или третьим ударом.

Хорошо, что он не был ни магом, ни волшебником. Но и без этого он доставил мне много проблем. Я не хотел его убивать, он нужен был мне живым, но кто знал, что он настолько сильный боец?

Уходя от очередного выпада, я отпрыгнул к окну. Дверь немного приоткрылась, и кто-то кинул в комнату связку гранат. Мы с Хило быстро глянули друг на друга. Времени не было. Карл Хило метнулся к двери. Я от злости кинул ему на ноги простое и вредное детское заклинание, связывающее ноги. Уже выпрыгивая в окно, я увидел, что Карл Хило с перекошенным от злости и страха лицом падает на пол. Он успел бросить на меня полный бессильной ненависти взгляд, а потом все исчезло во вспышке взрыва. Меня отшвырнуло воздушной волной, но от осколков спас щит. А через несколько мгновений я уже стоял на брусчатке перед штабом. От перелома ног меня спасло простое заклинание, смягчающее падение.

От кабинета почти ничего не осталось. В приемной под обломками стены нашли тело секретарши. Но ее, как и трех солдат Харальда, убил не взрыв, а зарезал неизвестный. Скорее всего, это сделал именно тот, кто потом бросил гранаты.

Изуродованное взрывом тело генерал-губернатора лежало возле входа в кабинет. Мы с Арьей склонились над ним. Сомнений не было, Карл Хило не смог сбежать и погиб от взрыва связки гранат.

— Кто это сделал?

Вопрос Харальда повис в воздухе. Ни свидетелей, ни улик не осталось.

— Кто это вообще был? — удивленно спросила Лира. — Человек не мог так быстро двигаться.

— Я не знаю, — признался я.

Отродье демонов! Он оставил слишком много загадок. В одном я готов поклясться: он не был демоном.

— И что теперь мы будем делать? — напряженно спросил Рой. — Мы фактически совершили незаконный захват власти, убив законного управителя области.

— Исправлять то, что он натворил. Лира, я тебя назначаю своим секретарем. Записывай первый приказ. Я объявляю во всей Восточной области военное положение.

— Маэл, — с ухмылкой повернулся ко мне Харальд, — не подумай, что я против. Но какие у тебя полномочия отдавать такой приказ?

— Не знаю, но скоро мы узнаем, — пожал я плечами.

Я отправил срочную телеграмму Аврелию. Осталось ждать его ответа и распоряжений.

Сейф от взрыва пострадал мало. Мы легко вскрыли его и вытащили ворох бумаг. Большинство было простыми отчетами и докладами, но имелись и интересные вещи.

— Маэл, тут досье на тебя, — весело сказал Рой.

— Да, и что там? — рассеянно отозвался я, перебирая отчеты о поставках оружия.

— Разное. Отчеты наружного наблюдения, за тобой плотно следили, даже когда ты был в Райхене. Проверяли твои связи в столице. И копали под тебя в Ассамблее. Тут, кстати, есть предложение убрать тебя руками Игнатова или Валерия.

— А у него большие связи в столице были, — задумчиво проговорила Лира.

— «Вывод: Маэл Лебовский крайне опасен. Попытки надавить сверху будут крайне неэффективны из-за его связей в высших слоях общества. Обычное покушение провалилось. Попытки найти компромат безуспешны. Рекомендуется физическое устранение», — вслух прочитал Рой.

— Тут и на вас с Харальдом есть досье, — кинул я ему две папки. — Вас тоже собирались убрать, но после меня.

— Интересно, почему они так и не убили тебя? — спросила Арья. — Такой заговор, а одного-единственного мага убрать так и не смогли…

— Не забывай, что я хоть и не самый сильный маг, но кое-чего в бою стою, — ответил я. — А во-вторых, покушение — это палка о двух концах. Если оно неудачное или слишком громкое, можно многое потерять. Мой клан стал бы мстить за мою смерть. А значит, им не было никакого смысла просто убивать меня. Вместо одного мага, разнюхавшего их дела, им бы пришлось иметь дело с целым кланом. Надо было убрать меня руками рядовых исполнителей. А я регулярно их убивал.

Похоже, что и нападение на меня в Райхене, которое я приписал Игнатову, было делом рук заговорщиков.

— Теперь все это не имеет значения, — добавил я. — И у нас, и у них сейчас другие проблемы.

— Э-э, сэр Маэл, — в дверь робко заглянула телеграфистка, — вам срочная телеграмма из Райхена.

Рой бесцеремонно забрал ее и прочитал.

— Маэл, тебя назначили консулом Восточной области.

— Что дает этот титул? Последним консулом в империи был… — Лира задумалась, вспоминая учебники истории.

— Последним консулом был мой отец, когда останавливал последнее вторжение варваров с севера. Для этого ему дед Аврелия дал власть над всеми гражданскими и военными ресурсами Северной области.

— То есть…

— То есть я теперь — верховный правитель Восточной области и командующий Восточной армией. На время подавления мятежа.

Я подошел к выбитому окну и посмотрел на Риол. Закатное солнце окрасило небо в кровавые цвета. Ветер принес запах дыма и сухой треск винтовочных выстрелов.

— А вы будете моим штабом, — обрадовал я друзей.

Следующей ночью началось всеобщее восстание на востоке. Всю ночь приходили противоречивые сведения. Но к утру картина событий прояснилась. Произошло самое страшное. То, что мы так и не смогли предотвратить. Я стал правителем одного города, а в моей армии было всего с десяток полков.

В общем, мы сделали очень многое. Но мы не смогли сделать главного. Три крупнейших племенных союза одновременно подняли восстание против власти империи. Следом взбунтовались Аркас и большая часть старой аристократии востока. Многие части Восточной армии перешли на сторону мятежников. Оставшиеся полки разбежались. Ловить дезертиров нет ни малейшего смысла, настолько их много, а главное — некому их ловить. Восточная армия фактически прекратила свое существование. Немногие оставшиеся верными полки были разрозненны, не имели связи и сражались в окружении…

Я посмотрел в глаза своему отражению. Отражение в свою очередь посмотрело на меня своими холодными серыми глазами. Время сомнений и раздумий прошло. Я сделал все, что мог. Пришло время действий. Началась война.

В последний раз поправляя форму, я уже не рефлексировал, а думал о насущных делах. Телеграмма Ричарду ушла. Надо отправить еще одну — императору, с просьбой прислать кавалерию. В степи без нее будет тяжко. Стрелки Ричарда могут сражаться верхом, но их мало. Набор ополчения уже идет, но это только пехота. А конницы не хватает. Лучшие конные полки Восточной армии переметнулись к врагу первыми.

Казалось, наше положение безнадежно и без помощи других армий войну не выиграть. Но, похоже, пора напомнить всем, как воюет Райхенская империя, когда прижмет…