Сказки комнатных растений Яралек Ольга
– Вы на самом верху моей кроны.
– На короне? – переспросила Глупость.
– Считай, на короне! Крона украшает дерево своей пышной листвой, как корона.
– Драцена! Ты обещала рассказать свою историю! – напомнила я.
Листья затрепетали, и Драцена начала свой рассказ:
– Много столетий назад жила на земле прекрасная девушка и смелый юноша. Они любили друг друга тайно! Почему? Потому что девушка была дочерью Верховного Жреца. А по старым традициям их страны дочь Верховного Жреца не могла выйти замуж за простого воина. Но любовь молодых людей была так сильна, что воин решил просить руки у отца любимой. Верховный Жрец разгневался, ведь он был хранителем древних традиций, но не показал вида. Он взял сухую палку, приготовленную для растопки жертвенного костра, и воткнул её в землю.
– Поливай палку пять дней. Если на ней появится хоть один зелёный листок, отдам тебе в жены свою дочь. Но если через пять дней палка не оживет, тебя убьют.
Юноша простился с любимой. Они оба знали, что сухая палка никогда не оживёт. Юноша стал поливать сухую палку. И, о чудо! На четвёртый день она дала росток! А на пятый день полностью покрылась листьями. Отец девушки был мудрым правителем и сдержал своё слово, молодые поженились. И всю свою жизнь, до самой смерти, они приходили к растению, выросшему из сухой палки, чтобы поблагодарить его.
– Это была ты? – восторженно воскликнула я.
Драцена качнулась в знак согласия.
– С тех стародавних времён считается, что я приношу счастье в любви. Для того, чтобы любовь была долгой и счастливой, нужно в полночь срезать часть моего ствола и посадить в землю. А в некоторых странах кусочки моего ствола принято дарить любимым.
– Глупость какая, – фыркнула Глупость.
– Очень красивая история, – задумчиво ответила я.
– Сколько же тебе лет?
– Мы, драцены, можем жить несколько столетий.
– Враньё! Столетий, да ещё несколько никто жить не может! – вдруг опомнилась Глупость.
– Только Глупость, – вздохнула я.
– А что? Верно! – обрадовалась Глупость.
– Вы знаете, ведь я ещё совсем молодая Дразена. Мне всего сто лет. Но я знаю свою родственницу, которая прожила уже четыреста.
– Ничего себе! – снова удивилась я.
Я никак не могла привыкнуть к тому, что вновь оказалась в тропическом лесу, самом сказочном месте, в котором мне удалось побывать. Я старалась внимательно слушать Драцену, но глаза так и ловили происходящее вокруг. Совсем рядом порхали бабочки ярких расцветок: алая, изумрудная, голубая. Они кружились в воздухе, и, казалось, что огромные цветы вдруг оторвались и танцуют над зелёной листвой. Яркая разноцветная птичка с длинным клювиком, размером меньше бабочки, зависла надо мной, обдав горячим воздухом, и быстро скрылась из глаз.
– Тебе нравится здесь, правда? – спросила Драцена.
– Нравится!
– Вечнозелёный тропический лес – мой дом, – с нежностью сказала Драцена. – Вечнозелёные леса – родина очень многих комнатных растений. Поэтому они, а вернее мы, круглый год носим зелёные одежды. У вас за окном снег, а у нас круглый год лето! И мы не меняем свой наряд. Но моя родня живёт не только в дождевых тропических и субтропических лесах. И в редколесьях, и в саваннах, и вблизи морских побережий, даже в горах!
– Там также красиво, как здесь?
– Да. Там незабываемо.
Почему-то уже давно никто не ехидничал. Я посмотрела по сторонам и тут же почувствовала, как под ногами шевелится ветка. Нет, Глупость никуда не девалась, она была рядом и что-то то ли отрывала, то ли топтала, отчего ветка Драцены сильно качалась.
– Эй! Что ты делаешь? – шикнула я на Глупость. – Прекрати сейчас же!
– Как это, прекрати! – зарычала на меня Глупость.
Я даже испугалась и, на всякий случай, перескочила на другой лист подальше.
– Так это! Прекрати! Ты в гостях! Веди себя прилично!
Глупость метнула на меня полный презрения взгляд.
– А что я должна делать, если прилипла?
– К чему ты там прилипла? – разозлилась я.
– Лучше спроси, чем я тут прилипла! – заорала Глупость.
– И чем?
– Туфлёй!
Затем послышалось фырканье, пыхтение и кряхтенье.
– Ты, наверное, наступила на каплю моего сока, – добродушно произнесла Драцена.
– Нет, это не сок, – прошипела, отдираясь от тёмнокрасной жидкости Глупость. – Соки такие не бывают.
– Сок такой не бывает, – поправила я.
– Это кровь! – вдруг завопила Глупость. – А-а-а-а-а! Я поняла! Я ужасно боюсь крови!
Подойдя ближе к красной капле, на которой «плясала» Глупость, я увидела много таких пятен на стволе. Жидкость пурпурного цвета выступала везде и даже стекала с воздушных корней дерева.
– Это моя смола. Но она, действительно, немножко кровь, – ответила Драцена.
– И-и-и-и! – с крика перешла на визг Глупость, продолжая подпрыгивать и метаться на одном месте.
Я схватила её за руку и с силой потянула. Глупость вылетела из своих туфель, одна из которых влипла в каплю смолы, и упала на меня.
– Не визжи! – попросила я Глупость и, уже обращаясь к Драцене, спросила. – Как это немножко похожа?
– Когда-то в древности… – начала Драцена, но Глупость её тут же перебила.
– Что? Ещё раньше, чем женился «поливатель» сухой палки?
– Ещё раньше. Намного раньше, – вежливо ответила Драцена. – На планете жили драконы. Излюбленной их пищей были слоны. Драконы искали стада слонов и нападали на них. Завязывались страшные битвы. Рёв, треск костей и крыльев, сотрясание земли и воздуха!
Я с ужасом представила себе эти сражения.
– Однажды умирающий слон упал на дракона и раздавил его. Их кровь смешалась, а рядом стоящее дерево вобрало её в себя через мощные корни. Как только это случилось, дерево изменилось. Оно быстро выросло, превратившись в большое и мощное, как слон, растение. Его кряжистые ветви разрослись в разные стороны, напоминая могучего дракона, а листья стали острыми и длинными, словно его когти. С той поры дерево стали называть…
– Драконовым! – воскликнула я.
– Правильно.
– Почему не слоновьим? Или нет! Почему не дракослоновым или слонодраковым? – быстро заговорила Глупость.
– Не знаю, – ответила Драцена. – Возможно, потому что слоны ещё есть, а драконов уже нет. А может быть потому, что людям кажется, что я больше похожа на дракона.
– Ничегошеньки не похожа! – тут же отозвалась Глупость.
– Ты-то почём знаешь! – сердито воскликнула я. – Ты что, много драконов видела?
Но Глупость не обратила на меня никакого внимания. Она перестала бояться смолы, успокоилась и теперь пыталась оторвать от смолы свою туфлю.
– А у нас дома я никакой смолы не заметила, – осторожно сказала я.
– Это правда. Смолу выделяют только деревья, растущие в природе.
– Значит ты дерево, не лиана.
– Конечно. Мой ствол стоит прямо.
– Да где же прямо-то! – прошипела увлечённая вырыванием туфли Глупость. – Ты в зеркало когда последний раз смотрелась? Коряга корягой!
Я дёрнула Глупость за юбку.
– Я имела в виду, что ствол моего дерева не нуждается ни в чьей помощи для того, чтобы держаться вертикально, – не обидевшись, ответила Драцена. – Если быть точной, то мои родственники не все деревья, среди них много кустарников.
– Что значит много? – выпалила Глупость, только что вырвавшая свою туфлю из плена. – Сколько вас вообще вместе с родственниками?
– Драцен около 150 видов, – с гордостью ответила Драцена.
– Ничего себе! – снова удивилась я.
Глупость фыркнула.
– Но очень не многие из этих видов могут оказаться в комнатах любителей домашних растений.
– Очень жаль, – вздохнула я.
– А ты-то? Ты-то какая? – пыхтя, спросила Глупость.
– Что какая? – хором спросили мы с Драценой.
– Ну, ты-то какая Драцена?
– А… – поняла Драцена. – Я драцена сказочная.
– Значит, невзаправдашняя, – утвердительно сказала Глупость.
– Ну, почему же? Сказочная, но взаправдашняя. Ведь твоя туфелька действительно прилипла.
Драцена зашелестела листочками.
«Вот интересно, бабушка знает, что бывает столько разных драцен?» – подумала я.
– Думаю, не знает, – ответила Драцена на незаданный вслух вопрос.
Я широко открыла глаза.
– Чего не знает? – насупилась Глупость.
– Я же говорила, что сказочная! Я слышу ваши мысли, – весело произнесла Драцена.
– А эти виды драцен, они сильно отличаются друг от друга?
– О да, – ответила Драцена. – Если все драцены собрать в одном месте, может показаться, что это чудесный лес, где нет повторяющихся растений.
– Ну, понятно, – проговорила Глупость, – если вы кусты и деревья.
– Не только поэтому. У нас очень красиво окрашены листы. И у каждого вида по-своему.
– Да чего там красивого. Листья дугой, ствол кочергой…
– Помолчи, – прошептала я Глупости.
– Листочки у нас действительно дугообразные. Но жилки на них могут быть удивительно красивыми. Ведь я волшебная Драцена. Я сейчас вам их покажу.
Не успела я удивиться, как Драцена затряслась, а что случилось потом, я и не поняла, только все листья вокруг стали пёстрыми! Впереди выгнулись светло-зелёные листья с ярко белыми полосками, рядом точно такие же, но с жёлто-зелёными «лентами». А там что? Чудо какое! Листочки тёмные-тёмные, по центру каждого бежит толстая изумрудно-золотистая полоса! Драцена пошевелила листочками, словно пальцами, и картинка сменилась. Теперь передо мной были нарядные листья тёмно-зелёного цвета, в центре которых лилась молочно-зелёная полоса, а по краям бежали белые тонкие линии. А это тоже листья? Чёрно-зелёные! Я приподняла их и увидела длинные узкие листочки с розово-красной каймой.
– Это всё твои листья?! – восхитилась я.
– Это листья разных видов драцен, – с гордостью ответила Драцена.
– Очень красиво! Нужно будет обязательно бабушке рассказать! Ой! Бабушка! Я опять исчезала, а она-то ничего и не знает!
– Мы сделаем так, чтобы бабушка не волновалась. Она не заметит твоего отсутствия. Ты вернёшься в тот же час, что исчезла. Возьми любой мой лист и проведи по нему ладонью.
Я выбрала тёмно-зелёный лист с белою полосой. Провела по нему рукой, и всё завертелось большой красочной каруселью.
Вот она наша комната. Вот Драцена. Ох… А вот и Глупость. Она появилась на полу рядом со мной совершенно растрёпанная.
– От тебя не отвяжешься, – вздохнула я.
Глупость хотела что-то ответить, но дверь комнаты открылась и вошла бабушка. В руках она держала пустой горшок, совочек и газеты.
– Чай попила, теперь за дело.
– Баб, а ты знаешь, что драцен 150 видов?
– Знаю, что много, – разворачивая газету, ответила бабушка. – Что 150, не знала.
– А что это дерево, в котором течёт кровь дракона?!
– Это тебе кто сказал?
– Драцена.
– Понятно… – как-то странно ответила бабушка. – Пусть она тебе про «журавлиный нос» ещё расскажет.
– Про кого? – удивилась я, широко раскрыв глаза.
– Про «журавлиный нос». У нас с тобой его много растёт.
– Интересно! Он хоть какой? Почему так называется-то?
– Вот и спроси, у кого ты там всё спрашиваешь.
– Баб! Да ты не веришь мне, что ли? Вот, хоть Глупость мою спроси!
Бабушка засмеялась.
– Её спросишь, пожалуй! С три короба наврёт!
Я сердито посмотрела на бабушку, потом на Глупость. Но её уже не было!
«Опять вовремя», – подумала я сердито.
– Ну, ладно, ладно! Спрошу твою Глупость в следующий раз. Похоже, она отошла куда– то. Давай нашу новую красавицу пересаживать.
Я вздохнула, и мы стали пересаживать Драцену.
«А всё-таки интересно, что это за «журавлиный нос» такой?» – думала я.
Глава 3
Журавлиный нос
Сегодня такая жара! Ну такая жара, просто некуда деться! В комнате душно, а ведь окно открыто настежь и уже почти вечер. Лето в этом году «африканское», как говорит бабушка. Пот с меня льёт в три ручья, и хочется залезть в ванночку с водой, что стоит на балконе специально для меня, но сначала нужно помочь бабушке. Она попросила комнатные цветы полить. И понятно! Сколько я стаканов воды сегодня выпила? Пять или больше? Растениям тоже вода нужна, ещё как нужна! Вот сейчас перелью отстоянную воду в леечку и….
– Ой! Что это?! – воскликнула я.
На заставленном цветами столе что-то светилось!
– Баба! – закричала я, прижимая к себе лейку. – Бабуля!
Мой голос дрожал. Бабушка меня, наверное, не услышала. Я оглянулась на дверь. Никого.
«Подойти надо», – подумала я и сделала несколько шажков к столу, на котором удивительным образом на фоне заходящего жаркого солнца сияло пышное растение с красными цветами. У нас дома оно почти в каждой комнате стоит. Бабушка любит, когда всё вокруг разноцветное, а это растение у нас и с белыми, и с красными, и с розовыми цветами есть.
– Это что же, пожар? Да? – раздался писклявый голосок.
– Нет, вроде не пожар, – ответила я и тут же подпрыгнула на месте. – Глупость! Привет!
Глупость не ответила, она карабкалась на стол к удивительному растению.
– Герань, что ли, горит?
– Не герань, пеларгония, – ответил низкий грудной голос. – Правильно меня называть так.
Я осмелела и подбежала к столу.
– Здравствуй, Пеларгония.
– Здравствуй, Алиночка.
– Первый раз в жизни вижу, чтобы комнатное растение горело! Видела, как светлячки свои фонарики зажигают, сколько про это рассказов слышала, и то удивилась, увидев! – выпучив глаза и взмахнув руками, воскликнула я. – А тут растение!
– А мандарин с апельсином? – спросила Пеларгония.
– Где? Давай! – обрадовалась Глупость.
– Нет. Я имела в виду свечение. Разве ты никогда не баловалась с корочками мандарина или апельсина. Не сгибала кожуру, поднося к огню?
– Нет, не баловалась, – серьёзно ответила я. – Баловаться с огнём нельзя!
– Это правильно, – ответила Пеларгония.
– Ну, и чего? И Чего? Чего будет-то, если корку к огню поднести? – заинтересовалась Глупость.
– Не просто поднести, а согнуть так, чтобы появилась струйка эфирного масла. Оно вспыхивает с треском и сразу гаснет.
– Надо попробовать, спички где? – спросила Глупость.
– Спрятаны, – сурово ответила я, хотя отлично знаю, где бабушка прячет от меня спички. – А что такое эфирные масла?
– Вы приглядитесь к моим листочкам внимательно. Видите, сколько волосков?
Действительно, лист Пеларгонии был пушистым от крохотных волосков.
– Каждый такой волосок – это пузырёк с длинной ножкой. В пузырьке спрятано эфирное масло. Когда он лопается, эфирное масло струится наружу.
– Так что же это? Эфирное масло?
– Да? Уж или эфир, или масло! А то масло масляное получается, вернее, масло эфирное, – отозвалась Глупость.
– Своё название это вещество получило неслучайно. Оно густое, как масло, но быстро улетучивается, как эфир. Но это не масло и не эфир.
– Приехали… А проще? – скривилась Глупость.
– Эфирные масла – это ароматные жидкости.
– Так вот почему растения пахнут! – воскликнула я.
– Конечно! И у каждого обязательно есть свой аромат.
– Ну, так понятно. А чего это ты раньше-то не светилась? – вредным голосом спросила Глупость. – Сидела, сидела, главное, а тут, БАЦ, на тебе! Засветилась!
– Сегодня очень жарко! Так жарко, как никогда! – ответила Пеларгония. – Вот я и окутала свои листочки с цветами эфирным маслом, как дымкой, чтобы они не перегрелись.
– Опомнилась! – вытирая пот с лица, ответила Глупость. – Это днём надо было окутываться, а сейчас уже солнце заходит!
– А я весь день такая стою, это вы смогли моё свечение увидеть только в лучах заходящего солнца.
– Да! Сегодня «африканская» жара, – вспомнила я бабушкины слова.
– А мы, пеларгонии, жары не боимся. Мы сами африканские! Поэтому хорошо научились защищаться от иссушающих лучей солнца.
– Ты из Африки?! – задохнулась я. – Вот здорово!
Листья Пеларгонии затряслись, словно она засмеялась:
– Ты хочешь в Африку?
– Ещё как!
– Наклонись и вдохни мой аромат, – таинственно проговорила Пеларгония.
– Аромат? – страшным голосом завопила Глупость. – Это называется аромат? Этот противный, тошнотворный, непроглатываемый запах называется а-ро-ма-т?
Я замерла. Мне было ужасно стыдно за Глупость, но в тайне, только в тайне, я немножко с ней была согласна. Мне тоже не нравился запах бабушкиной герани. Ой! Пеларгонии.
Пеларгония покачала листочками.
– Это не совсем верно… Да, все мои пышно цветущие родственники действительно имеют запах, как сказать… специфический. Возможно, для кого-то даже неприятный. Но есть и другие… Я вам вот что расскажу! Вы знаете, что эфирное масло используют для духов?
– Нет, – хором ответили мы с Глупостью.
– Добыть эфирное масло из растения – трудная задача. И чем сложнее его извлечь, тем дороже оно стоит. Самые дорогие на свете эфирные масла у цветов тубирозы и магнолии.
В моих глазах, наверное, появилось удивление. И Пеларгония сказала:
– Вы не знаете эти растения… Роза! Вы наверняка знаете розу! Её эфирное масло тоже дорогое. Но масло пеларгонии может заменить масло розы.
– Потому что дешёвое, – скривилась Глупость. – Дешёвое хорошим не бывает. Я же говорю, омерзительный запах! И как это оно может что– то заменить, непонятно.
Я незаметно лягнула Глупость ногой.
– Не все пеларгонии одинаковы! Пеларгония розовая и душистая обладают тончайшим, изысканным ароматом! Их эфирные масла добыть проще, чем масло роз, вот и вся разница!
– А ты какая Пеларгония? – спросила я.
– Сейчас скажет, что сказочная, – ответила Глупость.
– Сказочная, – радостно отозвалась Пеларгония.
– А это значит, ты можешь…
– А это значит, что вы вдохнёте самый нежный из моих ароматов!
Я смело наклонилась над листьями Пеларгонии и вдохнула.
Удивительно сильный, сладкий, насыщенный аромат, слегка напоминающий аромат роз защекотал нос и закружил голову! Всё понеслось вокруг с бешеной скоростью…
Первое, что я почувствовала, был холод. Открыв глаза, я увидела бесконечное поле. До самого горизонта! Я снова была крохотной и сидела на невысоком, метра полтора, кустарнике.
– Это африканское поле? – спросила Глупость, приютившаяся рядом.
– Это саванна, – гордо ответила Пеларгония. – Между тропическими лесами и пустынями лежат африканские степи – саванны.
– Ну, сегодня столько всего, хоть записывай, – клацая зубами, откликнулась Глупость.
Я смотрела вдаль и, поёжившись, про себя повторила это красивое новое слово: «Саванна! Саванна!»
Холодный ветер сильно дунул в лицо. Он принёс удивительные запахи, горькие и сладкие одновременно. Солнце пряталось в облачной мгле, но совсем не грело. Вдали голубели горы. До их подножья не было видно ни одного деревца, только кустарники и трава.
Читать бесплатно другие книги:
