Псы войны Стоун Роберт

— Это Эдди, — сказала Мардж.

Он прошел мимо нее и, прячась в тени за шторой, выглянул в окно. Раздался стук в дверь. Через плечо Хикса она увидела Эдди, стоявшего на крыльце, а позади него парочку — блондина и блондинку, похожих, как близнецы, и на голову выше Эдди Писа. Мардж разглядывала их, пока Хикс не опустил штору; они не показались ей того сорта типами, что мгновенно определяют уязвимое место любого.

— Это мы! — сказал Эдди Пис из-за двери.

Хикс метнулся к освещенному луной широкому окну:

— Скажи им, чтобы подождали.

— Минутку! — крикнула Мардж.

Прижавшись лицом к стеклу, Хикс вглядывался в фигуры на крыльце.

— Ни черта не вижу.

— Эй! — позвал Эдди Пис.

— Погоди, не впускай.

— Иду! — крикнула Мардж.

Он схватил вещмешок, лежавший возле кровати, встряхнул его и исчез в ванной комнате.

— Можешь открывать, — услышала она его голос из ванной.

Она впустила Эдди, сиявшего толстогубой улыбкой.

— Привет всем!

Эдди махнул парочке. Блондин и блондинка, входя, сдержанно кивнули ей.

— Господи Исусе! — воскликнул Эдди. — А нельзя зажечь какой-то свет?

Когда она зажгла свет, Эдди оглядел комнату:

— И где он?

Мардж молчала. Парочка смотрела на Эдди.

— Что стряслось? Он что, сделал ноги?

В этот момент из ванной появился Хикс, с пистолетом в каждой руке; он держал их у плеч стволом вверх, как ковбой с киноафиши.

Эдди шагнул вперед и выставил руки, показывая, что не вооружен.

— Матерь Пресвятая! — сказал он. — Вы только посмотрите на него!

Блондинка взглянула на Хикса и нахмурила брови. Ее спутник вышел вперед и загородил ее собой.

— Ну просто Буффало Билл, — сказал Эдди.

Хикс внимательно посмотрел на него и оглянулся, ища, куда положить пистолеты.

— Ты придурок, — сказал Эдди. — Будь я легавым, ты бы давно был трупом.

— И ты тоже, — ответил Хикс.

Мардж сходила в ванную комнату и принесла вещмешок. Хикс сунул в него пистолеты и повесил одной лямкой на плечо. Потом подошел к двери и выглянул наружу.

— Как вам нравится этот парень? — спросил Эдди своих приятелей.

Мужчина печально кивнул, словно его утомили люди, ведущие себя подобно Хиксу. Это был крупный, вялый человек. Из-за очков в стальной оправе смотрели тусклые голубые глаза проповедника. Женщина была очень похожа на него, такая же невзрачная, только, может быть, немного злее. На обоих были светлые кожаные куртки и расклешенные брюки. И то и другое совершенно новое.

Хикс отошел от двери и сел на кровать рядом с Мардж. Мешок поставил между собой и ею.

— Если эти вот берут оптовую партию, — тихо сказал он Мардж, — дело и вправду пахнет керосином.

Эдди Пис взял парочку под руки и подвел пред поскучневшие очи Хикса.

— Это, Рэймонд, самые милые люди, каких тебе когда-нибудь доводилось встречать. Знакомьтесь, Джеральд и Джоди — Рэймонд.

Джоди наклонилась пожать руку Хиксу, словно он был индейский вождь. Джеральд коротко помахал рукой.

— Садитесь, — сказал Хикс.

Джоди села, скрестив ноги, на ковер. Джеральд и Эдди Пис уселись на единственные два стула.

— Джерри — писатель, — объяснил Эдди Пис, — и к тому же чертовски хороший. Он хочет понять обстановку.

— Какую еще обстановку?

— Какая была в старые добрые времена в Малибу, приятель. Ну, ты понимаешь.

— Не понимаю, — сказал Хикс.

— Он хочет взглянуть на скэг, — продолжал Эдди. — Чтобы почувствовать атмосферу. — Он обернулся к Джеральду с жестом наигранного извинения. — Прости, Джерри, нельзя уже и постебаться, что ли? Давай ты сам все объяснишь?

— Это не так-то просто, — скромно сказал Джерри.

Ему не нравилось, когда его называли Джерри. Все смотрели на него.

— Я писатель, — сказал он.

Эдди Пис, сложив кончики большого и указательного пальцев, как повар с рекламы, послал ему воздушный поцелуй.

— Наркомания сейчас — серьезная проблема… или явление… очень серьезная. Особенно героиновая и особенно в данный момент.

— Особенно в данный момент, — подтвердил Эдди.

— Я хочу сказать, — продолжал Джеральд, — что, конечно, пробовал разную дурь, как и многие. В свое время выкурил не один акр травки, баловался ЛСД — дивные были видения. Но, буду честен, с героином не сталкивался, поскольку в моем кругу скэг просто не употребляли.

— А теперь, значит, — предположила Мардж, — употребляют.

Джеральд смутился, даже слегка покраснел.

— Не совсем так. Но именно на это, чувствую, я должен обратить внимание. Как писатель. Поскольку это важно.

— Особенно в данный момент, — добавила Мардж.

Эдди добродушно взглянул на нее, избегая взгляда Хикса:

— Почему ты не заткнешься?

Джеральд задумчиво косился на Хиксов бурбон, стоявший на полу у окна.

— Мой следующий проект касается… — он помолчал, подыскивая подходящее слово, — наркотических средств. Я хочу честно и правдиво изобразить мир людей, употребляющих героин.

Эдди Пис одобрительно кивнул.

— Мне, — продолжал Джеральд, — представляется, что люди в этом мире скованы одной цепью — невероятной, почти сверхъестественной потребностью в наркотике. Кандальники.

— Как все наше общество, — добавила Джоди.

Эдди Пис выпрямился в кресле:

— Отличное название для фильма, правда, Джоди? «Кандальники»! — Он быстро подмигнул Хиксу.

— Но мне почему-то кажется, что я не имею права браться за это. — Он изобразил руками колеблющиеся чаши моральных весов. — Сомневаюсь, что смогу осуществить свой замысел, пока не заслужу такое право.

— То есть он хочет все испытать на себе, — объяснил Эдди. — Чтобы ты посадил его на скэг. И готов раскошелиться.

— Вас, должно быть, поразила моя странная прихоть, — сказал Джеральд. — Она меня самого поразила. Но это единственный способ осуществить проект. Я хочу сказать, что готов пойти на какой угодно риск. Личный опыт — это то, что придает произведению ценность. — Он не сводил с Хикса честных глаз. — Надеюсь, вам не кажется, что я ненормальный.

Хикс встал.

— Прошу прощения, — сказал он. — Мне нужно поговорить с вашим приятелем.

Эдди Пис медленно, осторожно поднялся, словно боясь ступить в лужу, разлитую у кресла.

— Ты не хочешь дослушать его до конца, Рэймонд?

Хикс вышел на крыльцо и оставил дверь открытой.

— Надо немножко поболтать о наших с ним делах, — объяснил он своим друзьям.

Оставшись наедине с Мардж, Джеральд и Джоди молча переглянулись.

— Хотите выпить? — предложила Мардж.

Ее непринужденность передалась им, и они почувствовали себя немного свободнее. Чего она и добивалась.

— Не откажусь, — быстро ответил Джеральд.

Джоди колебалась:

— Уж и не знаю, стоит ли?

— Думаю, нам следует выпить, — развеял ее сомнения Джеральд.

Мардж отодвинула вещмешок с пистолетами в конец кровати и протянула Джеральду бутылку:

— Стаканов, к сожалению, нет.

— Ничего страшного, — успокоил ее Джеральд. Поднял бутылку и посмотрел бурбон на просвет. — Отличный виски.

Сделав три больших глотка, он передал бутылку жене. Та хмуро выпила.

— Вы будете? — спросила она Мардж, протягивая бутылку.

Мардж взяла бутылку и тоже отпила. Почему-то виски показался ей сладким, как шерри.

— Вы наркоманка? — спросила Джоди.

— Разумеется, — ответила Мардж.

Джоди с пониманием улыбнулась:

— Нет, ну в самом деле?

— Сама не знаю, наркоманка или нет.

— Разве неуверенность обычно не предполагает положительного ответа?

Мардж пожала плечами.

— А он… — поинтересовался Джеральд, — он наркоман?

— Нет.

— А это не странно с точки зрения морали? — спросила Джоди.

— Это как посмотреть. Мне кажется, тут важно иметь чувство юмора, — сказала Мардж.

Джеральд снова приложился к бутылке.

— Мы здесь не для того, чтобы кого-то осуждать, — сказал он. — Существует такая вещь, как потребность данного конкретного человека. Может быть, она находится вне морали.

От выпитого у Мардж заболели глаза. Она закрыла их, чтобы свет не попадал, и откинулась на подушки. Ей ведь велели заткнуться.

— Вы, должно быть, потрясающий писатель, — пробормотала она.

Хикс и Эдди Пис разговаривали, стоя у стены крайнего бунгало. Эдди повернулся к ветру спиной и обхватил руками плечи.

— Это же полный бред, — сказал Хикс.

— Я подумал, что они хотя бы позабавят тебя.

— Позабавят? — Хикс аж затрясся. — У тебя железные нервы. Что случилось с англичанином?

— У меня для тебя новости, — сказал Эдди. — Твой товар плохо пахнет.

— Ты что-то путаешь.

— Не думаю, — ответил Эдди.

Хикс озадаченно провел рукой по волосам.

— Тогда забирай своих придурков и катись отсюда, — сказал он, раздраженно мотнув головой.

— Это ты кое-что путаешь, Рэймонд. Ты не знаешь, как тут делаются дела. Этот парень только что получил безумные деньги. Жена у него — богатая наследница. Говорю тебе, эти двое не знают счету деньгам.

— Это ты жулик, — сказал Хикс, — не я. У меня отличный товар — на кой черт мне эти психи?

— Рэймонд, пора тебе кой-чему научиться. Я передаю тебе этого лопуха из рук в руки. — Он взял правую руку Хикса и сжал ее. — Он приятный парень. Очень вежливый.

— Не понимаю, о чем ты.

— Тогда ты дурак, Рэймонд. Я говорю тебе: твой товар здесь не пойдет. Я дам тебе шесть тысяч за скэг. Чуть-чуть воображения — и ты получишь с Джеральда намного, намного больше. Слушай, ты упадешь, если узнаешь, сколько я вытянул из этой парочки. Парень насмерть перепуган — даже если еще не знает об этом. Он будет вести себя благоразумно.

— Сколько ты дашь мне? — сказал Хикс. — Повтори еще раз, какую ты цифру назвал? — Он взял Эдди за плечо.

— Спокойно, спокойно, — сказал Эдди.

— Да я лучше сожгу его, чем позволю так себя поиметь.

Эдди слегка крутанулся, чтобы освободиться от руки Хикса. Хикс поймал его за ремень и держал, не отпуская.

— Ты и не представляешь, как тебя могут поиметь, Рэймонд, если не научишься уму-разуму. Предупреждаю тебя.

— Да что ты мне вкручиваешь, — сказал Хикс и притянул Эдди за ремень.

— Убери руки, Рэймонд.

— Что ты вкручиваешь, — повторил Хикс и стиснул зубы.

Эдди Пис ткнул его в живот напряженными пальцами. Это было так неожиданно, что Хикс отпустил его.

— Убери руки, мудила!

К несказанному удивлению Хикса, Эдди отвесил ему пару пощечин.

— Ты, ублюдок несчастный, не смей угрожать мне. — Эдди выпятил подбородок и снова толкнул Хикса. — Не на того напал, Джек. Ты здесь не травку школьницам толкаешь. Тебя и эту твою сучку могут пришить за этот скэг. Господи, придурок, я ведь одолжение тебе делаю.

Ну просто спектакль одного актера, подумал Хикс, отступая назад. По крайней мере, наглости ему не занимать.

— Я могу все для тебя устроить, дурень. Никто другой не сможет.

Эдди был хитер и нагл и достаточно осмотрителен. Он действовал наугад, но находился в более выгодном положении и вполне мог рискнуть его отстаивать. Его слабость, подумал Хикс, в том, что он излишне оптимистичен, как все деловые. И при всем его богатом воображении не настолько хороший психолог, чтобы разобраться в малознакомом человеке.

Он потер щеку, куда угодил кулак Эдди. Звук удара еще отдавался в его душе, как мантра.

— Ты слишком самоуверен, Эдди, — сказал Хикс.

Тень настороженности мелькнула в глазах Эдди — и пропала.

— Ты так считаешь? Ха!

— Бабла ты не привез.

Эдди улыбнулся:

— Не боись, бабосы будут. Вот закончим здесь и поедем провернем все за милую душу.

— Ради бога, Эдди, что закончим?

Эдди пожал плечами: мол, ну что тут непонятного.

— Накачаем Джеральда. Чтобы прочувствовал, что это такое. И он дает нам отступного, потому что он из порядочных, а мы заставим его нас бояться.

— Как?

— Как? В его жизни появишься ты, вот как. Тогда он захочет, чтобы все стало как прежде, когда он ничего такого не знал. — Он приятельски похлопал Хикса по руке. — У тебя все прекрасно получится. Смотри веселей!

Хикс засмеялся.

Эдди расплылся в радостной улыбке:

— Ты смеешься. Значит, тебе это нравится.

— Конечно, — сказал Хикс. — Все, что пожелаешь.

Эдди и Хикс вернулись в дом как раз в тот момент, когда Джоди объясняла Мардж, что она в душе революционерка, а если Джеральд сейчас и не революционер в душе, то она считает, что скоро им станет. Хикс был так возбужден, что, когда сел рядом с ней на кровать, Мардж почувствовала это по его напряженному телу. Его бледная рука лежала на колене, трупно-белые пальцы непрестанно сжимались и разжимались. Посмотрев на его лицо, она поразилась, что он странным образом чем-то напоминает Эдди Писа, и тут же поняла чем: улыбкой. Он натянул эдди-писовскую улыбку себе на лицо в какой-то скрытой издевке. Когда он обратил улыбку к ней, она восприняла ее как сигнал, смысла которого не могла понять.

— Всем ширяться! — скомандовал Эдди.

Джоди секунду внимательно смотрела на него, потом хихикнула, прикрыв рот рукой:

— Именно так я представляю себе настоящего наркодельца. Только взгляните на него.

Все посмотрели на Эдди Писа.

— Я тоже, — сказал Хикс.

— Наркоделец не я, — мягко сказал Эдди, — а Рэймонд. Он из первых хиппарей. Весь мир для него — один сплошной кайф.

— На что это похоже? — спросил Джеральд. Он начинал получать удовольствие от происходящего.

Хикс подошел к нему и забрал не глядя бутылку.

Эдди наблюдал за ним.

— На что это похоже, Рэймонд?

Хикс прикрыл на мгновение глаза, глотнул бурбона и улыбнулся ему такой же улыбкой:

— Я не знаю, на что это похоже, Эдди.

Мардж прислонилась к нему и почувствовала, как он дрожит.

— Для чего мы тут собрались? — спросила она. — Ставиться будем или как?

Эдди подошел к ней и погладил по голове:

— Марджи хочет скэги.

— Пожалуйста! — протянула Мардж. — В самом деле.

Эдди засмеялся:

— Я ведь уже спрашивал, ты училка?

— Да, спрашивал.

Эдди хлопнул в ладоши:

— Давай, Рэймонд. Пора. Где твоя знаменитая дурь?

Бледные пальцы Хикса слегка дрожали, когда он развязывал мешок. Эдди-писовская улыбка блуждала на его губах. Мардж начинала его бояться.

Наконец пакет с героином появился на свет; все в молчаливом благоговении смотрели на него. Джеральд и Джоди даже встали, чтобы получше видеть.

— Ну вот и отлично, мистер Хикс, — сказал Эдди. — Давайте-ка теперь попробуем, на что это похоже.

С того момента, как появилась эта троица, Мардж все пыталась решить для себя, присоединяться к ним, когда они будут пробовать скэг, или же не стоит. Поскольку требовалось сделать выбор, она была склонна скорее отказаться; но с таким богатством на столе, выложенным как для полночного пиршества, ее благое намерение готово было улетучиться.

Насколько она могла судить, чувствовала она себя хорошо. Может, в последний раз это были просто нервы — нервы и отходняк с дилаудида. Если она откажется, Эдди Пис разозлится, придет в замешательство, так что стоит отказаться хотя бы ради этого. С другой стороны, жизнь — жутко депрессивная, порой пугающая штука, а под кайфом ей так хорошо и спокойно. И мысли о Джейни тогда не мучат.

— Хочешь быть первой? — нежно спросил ее Эдди.

Она взглянула на Хикса, и ей показалось, что он едва заметно качнул головой: откажись. Возможно, ей померещилось, подумала она, этим вечером она его совсем не понимала.

— Давай ты. Я еще не решила.

Эдди улыбнулся.

— Ладно, решай, Марджи. — Он оглядел компанию. — Я буду первым. Потому что это моя вечеринка.

Хикс уважительно склонил голову:

— Причиндалы твои или мои, Эдди?

— Мои, — ответил Эдди. — У меня все новое.

У него и в самом деле все было новое, в том числе и шприц, никаких импровизаций. И вата у него была, и медицинский спирт. Голливуд, как-никак.

— Вот что я называю торчковым ремнабором, — сказал Хикс.

— Это еще что! — хмыкнул Эдди. — У меня есть кокс на добавку. А то сонная прострация не для меня.

— А я так обхожусь, — сказала Мардж.

— Еще бы, конечно обходишься. Тебя ничто не берет.

Он свинтил шприц и залюбовался его блеском. Джоди наблюдала за ним.

— Но разве Эд наркоман? — спросила она мужа. — Я и не знала, что он наркоман.

Вид у Джеральда был озадаченный.

— Наркоман, наркоман, — уверил ее Хикс. — Так ведь, Эд?

Ничто не могло испортить Эдди хорошего настроения.

— Не ваше собачье дело, — ответил он добродушно.

Хикс отвинтил крышку с бутылки, ополоснул над раковиной и — пекарской мерной ложкой — засыпал, определив на глаз пятую часть, в нее порошка. Эдди, заглядывая ему через плечо, следил за его действиями.

— Достаточно?

— Потом поймешь.

— Такой хороший? — Он заглянул в крышку. — В дубовых бочках выдерживают.

На дне раковины осталась лужица. Хикс набрал воды пипеткой и сцедил в крышку, и так трижды.

— Джеральд, — позвал Эдди, — иди сюда, Джеральд, наступил общественно важный момент. Сейчас будем варить.

Держа крышку защепкой, они зажгли под ней газовую горелку. Когда героин начал плавиться, Эдди достал маленькую баночку, набрал на кончик ложки кокаина и бросил в крышку.