Звезда корта, или Стань первой! Северская Мария

Марго кивала, как китайский болванчик, и твердила:

– Я все понимаю. Но теннис – это мое будущее. И мама так считала.

В итоге отец просто махнул рукой и согласился на эту авантюру. Так юная перспективная теннисистка Маргарита Назарова и оказалась в столице.

Конечно, где-то очень глубоко сидела мысль, что теперь, когда она живет без бабушки и за ней некому присмотреть, папа будет приезжать почаще. Но эта надежда довольно быстро развеялась.

Отец приезжал три-четыре раза в год, и то всего на пару дней. Однажды приехал на неделю, но за эту неделю, прожитую с ним в одной квартире, они провели вместе в лучшем случае пять часов. Все остальное время Марго находилась во Дворце спорта и как ни просила Федора Николаевича дать ей возможность пораньше уйти домой, он словно ее не слышал.

– Теперь ты, наверно, лучше меня понимаешь, – сказал отец, уезжая. – Если у тебя есть дело твоей жизни, оно занимает львиную долю твоего времени, и иначе быть не может. Если ты хочешь, чтобы то, чем ты занимаешься, приносило свои плоды, надо отдавать себя целиком и полностью. И компромиссы тут, увы, невозможны.

– А моя мама это понимала? – спросила тогда девушка.

– Как никто другой, – вздохнул отец. – Иначе мы вряд ли смогли бы прожить вместе столько лет и быть так счастливы.

«Хотелось бы мне знать, чего это ей стоило», – подумала Марго уже после того, как за отцом захлопнулась дверь.

Она сама не заметила, как задремала. Ей снилось что-то яркое, красочное, быстрое – какое-то причудливое, невероятное, как это бывает во сне, переплетение событий прошлого, ее мыслей, страхов и желаний. Она видела Сашу с огромным букетом в руке, штурмующего ее больничную палату лишь затем, чтобы сказать, что им надо немедленно расстаться, потому что восходящая звезда футбола и теннисистка-неудачница – не самое удачное сочетание.

Снился тренер, ругающийся с ее бабушкой в их гостиной по поводу того, что Марго плохо питается и не получает необходимых витаминов.

Снилась мама, машущая ей рукой из окна пролетающего мимо поезда.

И, наконец, снился Терцов, нежно обнимающий Марго за плечи и шепчущий, что все будет хорошо, что он рядом и ему все равно, выиграет ли она Олимпиаду или станет обычной девушкой Маргаритой, студенткой какого-нибудь вуза или вовсе официанткой в фастфуде.

От слов Ильи девушке сделалось так тепло и радостно, что она улыбнулась во сне. Прежде прерывистое, дыхание ее выровнялось, и она погрузилась в следующую фазу сна – глубокую, без сновидений.

После обеда пошел дождь. Вроде еще минуту назад светило солнце, и вдруг небо заволокло тучами и с него хлынули потоки воды. Почти над домом гулко грохотал гром, с веранды было видно, как где-то у реки бьют в землю разряды молний.

Грозу Марго любила. Особенно когда была маленькой. Нравилось сидеть в тепле дома и наблюдать из окна за разгулом стихии. В такие минуты она всегда чувствовала себя под защитой. А еще дождь был для нее возможностью остановиться, замереть, перестать куда-либо бежать, подумать не о какой-то конкретной проблеме, а вообще обо всем в целом, словно охватить единым взглядом всю свою жизнь, посмотреть на нее сверху.

Сегодня она встретила грозу на веранде. И решила не уходить, лишь подвинуть кресло поближе к стене дома, чтобы его не залило водой. Подогнула под себя ноги в носках из овечьей шерсти – почему-то с утра ее знобило, – поплотнее закуталась в плед.

Дождь лил стеной – настолько плотной, что за водяным потоком практически не было видно растущей в десяти метрах липы. А чуть позже Марго различила сквозь шум воды странный стук – это на перила веранды упали крупные градины.

Девушка невольно поежилась. Вот ведь не повезло тем, кто сейчас вне дома!

И словно в ответ на ее мысли внизу прозвучал громкий сигнал звонка. Кто-то стоял у калитки и мечтал, чтобы его пустили внутрь. В ответ на этот звонок из дома выбежал отец – он, как Марго в плед, был закутан в дедовский плащ-палатку, так что у дождя не было ни единого шанса пробраться к нему за шиворот.

Девушка увидела, как отец открывает калитку и впускает во двор гостя. Тот был не просто мокрым, казалось, на нем вообще не осталось ни одной сухой нитки. Сквозь дождь невозможно было разобрать, кто именно пришел.

Спускаться вниз не хотелось, ведь для этого нужно было покинуть свое уютное гнездышко, и Марго понадеялась, что нежданный визитер пришел не по ее душу, а к бабушке, например. Да и, если подумать, кому могла понадобиться Марго? Никто же и не знает, что она тут.

…Никто, кроме Терцова.

– Рит, ты где? – раздался из ее комнаты отцовский голос. – Тут к тебе гость.

Она как-то сразу поняла, кого сейчас увидит.

На кухне сидел на табуретке мокрый Илья, и вокруг него суетилась бабушка. Она уже всучила ему полотенце, а теперь наливала чай из большого самовара.

– Ты не стесняйся, – вещала она. – Чувствуй себя как дома. Рита сейчас выйдет. И вытирайся, а то простудишься. Петя тебе сейчас принесет переодеться.

Парень пытался отнекиваться, но бабушка Марго его протесты игнорировала, продолжая выставлять перед ним на стол вазочку с малиновым вареньем, плошечку с медом, конфетницу, глиняную миску с сухарями.

Марго наблюдала за всем этим из коридора, где застыла, увидев бывшего одноклассника. Почему-то она не торопилась войти в кухню и обнаружить свое присутствие.

«Зачем он пришел? – недоумевала она. – Что ему нужно?»

Тем не менее сделать шаг не могла. Было такое ощущение, что если сейчас шагнет, ее жизнь изменится раз и навсегда и назад дороги не будет. Странное ощущение. Глупое. Ну что, в самом деле, может поменять для нее Илья Терцов?

Ее сомнения разрешил отец. Он появился из-за спины Марго, произнес:

– А ты чего застыла? – и подтолкнул ее плечом.

Девушка не нашлась что сказать. Да и не пришлось ничего говорить, за нее это сделал родитель:

– Вот нашел джинсы и рубашку. Все чистое. Размер, надеюсь, подойдет.

– Спасибо, – поблагодарил парень. – Но не стоило. Вы извините, что я так… – Он замялся. – Я вообще не планировал заходить.

– Да ладно, ерунда, – улыбнулся отец. – Ты в мокром-то не сиди, переоденься.

– Спасибо, – повторил Илья и поднялся из-за стола. И словно только тут заметил Марго.

Девушка стояла молча и то и дело переводила взгляд с парня на натекшую с него лужицу воды, с лужицы на бабушку, с бабушки на папу. Ей казалось, ее родные замыслили против нее какой-то заговор, и она не знала, откуда ожидать подвоха.

– Привет, – произнес Терцов, оказавшись как-то вдруг нос к носу с девушкой.

– Привет, – отозвалась та. – Пойдем, я покажу, где можно переодеться. – И зашагала к горнице, распахнула дверь. – Ты тогда переоблачайся и возвращайся на кухню.

Илья послушно последовал ее совету.

– Ты извини, что так получилось, – крикнул он уже из-за двери, – я не хотел к вам врываться. Просто дождь начался так неожиданно, вот твой папа меня и пригласил.

Марго не спешила ему отвечать, слушала, ничем не выдавая своего присутствия. Но парень продолжал говорить, словно чувствовал, что она не ушла на кухню, а караулит его в коридоре:

– Хотел тебе напомнить, что сегодня в семь вечера встреча выпускников. Думал, забегу на минутку, скажу и назад, домой, – он тяжело вздохнул.

Девушка по-прежнему молчала. Признаться, она совсем забыла про школьное мероприятие, да и если бы помнила, вряд ли на него бы пошла.

– Эй, ты еще там? – окликнул ее Терцов и тут же сам появился на пороге горницы.

Джинсы отца Марго он закатал до колен, рубашку застегуть забыл, и девушка, как тогда – у калитки его дома – уперлась взглядом в его загорелую ключицу. Непреодолимо захотелось протянуть руку и дотронуться до нее пальцем, погладить.

– Так что ты думаешь? – спросил Илья.

Марго перевела глаза на него и пожала плечами.

– Честно говоря, неохота.

– Ну и зря, – тут же отозвался он. – По-моему, там будет весело. Ты когда последний раз развлекалась, к тому же в хорошей компании?

– Знаешь, мне даже надеть нечего, – попыталась отговориться девушка.

Но Терцов только скептически хмыкнул.

– В чем проблема? Иди прямо так. Мы с тобой будем отличной парой.

Марго прыснула, представив, как это будет выглядеть: он в старой одежде с чужого плеча и она – в длинной домашней юбке, шерстяных носках и выцветшем топике на бретельках.

Как ни странно, ей совершенно не было стыдно за свой наряд. Вот если бы в таком виде ее застал Саша, она бы напрягалась. Неожиданно ей сделалось так легко и хорошо, словно не лежал на ее плечах груз неизвестности и не тяготили все эти дни мысли о будущем.

– Знаешь, а тебе, между прочим, очень идет, – она кивнула на болтающуюся на плечах Ильи рубашку. Она была на пару размеров больше, – что ни говори, а отец Марго явно превосходил габаритами ее бывшего одноклассника.

– Ну, значит, придется выкупить эти чудесные одежды у твоего папы за большие деньги, – рассмеялся Терцов.

Рита, ну что же ты за гостем не ухаживаешь, – раздался бабушкин голос. – Ему горячего надо, иначе простуда обеспечена.

И все-таки Илья уломал Марго пойти. В какой-то момент, когда к уговорам присоединились бабушка и папа, она сдалась.

– Ну хорошо, хорошо! – девушка обреченно вздохнула. – Схожу ненадолго.

Дождь к тому времени уже закончился – так же мгновенно, как и начался. На небо снова вышло солнце, и в его жарких лучах собравшиеся на листьях и повисшие на травинках капли заискрились, словно на самом деле были вовсе не водой, а крупными бриллиантами.

Бабушка принесла высушенные утюгом джинсы и футболку Ильи, и парень, поблагодарив ее, переоделся.

Марго было даже немного жаль, что гроза ушла дальше на запад – пока шел дождь, они с Терцовым словно стали ближе. Будто и правда всегда были друзьями.

– Я забегу за тобой где-нибудь через час, – произнес Илья, когда девушка пошла провожать его до калитки. – Будь готова.

– Может, лучше встретимся на перекрестке? – предложила Марго.

Она сама не могла до конца себе объяснить, почему не хочет, чтобы Терцов за ней заходил. При мысли об этом начинало учащенно биться сердце. Может, потому что слишком уж предложенный Ильей расклад напоминал свидание? А она к такому повороту событий была не готова?

– Ну хорошо, давай на перекрестке, – пожал плечами парень.

Проводив его, Марго бросилась в свою комнату. Что ни говори, а часа на то, чтобы привести себя в порядок и собраться, мало.

Она решила не заморачиваться насчет одежды. Надела голубые джинсы и симпатичную синюю маечку с голубым же кантом, к этому наряду очень кстати пришлись купленные в прошлом году в Барселоне синие туфли на маленьком удобном каблучке. С таким нарядом даже шина на ее руке – учитывая темно-синюю повязку – смотрелась очень органично.

В довершение ко всему девушка накрасила ресницы, которые, подчеркнутые тушью, оказались неожиданно длинными, и нанесла на бледные скулы немного румян. Провела щеткой по волосам. Критически осмотрела себя в зеркало и в общем и целом осталась довольна.

– Я ушла, – крикнула Марго, пробегая мимо гостиной. Час, через который они договорились встретиться с Ильей, истек три минуты назад, а опаздывать она не любила.

Парень уже ждал ее. Он стоял на обочине перекрестка, задумчиво пиная ногой камешек, и то и дело посматривал в сторону дома Марго.

– Извини, я задержалась, – произнесла девушка, поровнявшись с ним.

– Ничего страшного. – Он окинул ее внимательным взглядом. – Отлично выглядишь.

– Спасибо, – улыбнулась она. – Ну что, пойдем?

До школы нужно было пройти три улицы и небольшой сквер. Воздух после дождя пах озоном, и ребята дышали полной грудью. Мир казался таким чистым, таким ярким, что у Марго слегка кружилась от него голова. Уже давно она не ощущала подобной свободы, подобного полета, как в эти минуты. Шла и улыбалась. И то и дело ей казалось, что Илья смотрит на нее, любуется ею.

Иногда во время движения их руки случайно соприкасались, и тогда девушка на мгновение обмирала, будто перед прыжком с большой высоты.

Она не хотела сейчас анализировать себя и свои чувства и эмоции, запретила себе думать о будущем и целиком и полностью настроилась на настоящий момент, в котором ей было на удивление хорошо и радостно.

– Наверно, за три года все сильно изменились, – произнесла Марго уже в воротах школы. – Даже немного страшно идти.

– Три года – не такой уж большой срок. Во всяком случае, не десять и не двадцать. Не переживай, все пройдет отлично.

Они поднялись на крыльцо, и Илья галантно распахнул перед девушкой дверь, пропуская ее вперед.

Встреча выпускников проходила в школьном актовом зале на втором этаже. По такому случаю здесь были развешаны разноцветные воздушные шарики и накрыты длинные столы, за которыми уже сидели учителя и бывшие одноклассники Марго, а также народ из параллельного класса. Далеко не все лица были девушке знакомы, а вот Терцов явно знал всех. Во всяком случае, когда они еще только входили в зал, многие начали махать ему руками, зовя к себе.

Но Илья лишь улыбался в ответ и кивал, мол, сейчас, сейчас.

Марго с первых же шагов почувствовала себя неуютно и задалась вопросом, что она вообще тут делает. Насколько она знала, после девятого, кроме нее, ушли еще двое ребят – один парень уехал с родителями за границу, другой поступил в банковский колледж в Нижнем Новгороде. Да и сама Марго покинула школу не весной, как эти двое, – после экзаменов, а осенью, можно сказать, в самом начале учебного года. А дальше училась уже экстерном, показываясь в школе, только чтобы взять задания и сдать зачеты.

Зимой они с отцом и вовсе перебрались в Москву. Не сразу, конечно, но довольно быстро. Обустроились в новой квартире, и для Марго началась другая жизнь.

И вот теперь, по прошествии лет, она стояла в дверях зала, никак не решаясь занять место за столом, и рассматривала своих бывших одноклассников. Практически все они сильно изменились. И ладно бы только выросли. Кто-то поправился, кто-то отрастил волосы или, наоборот, подстригся, практически все девчонки были ярко накрашены.

Никто не обращал особого внимания на Марго. Нет, по ней то и дело скользили взглядами, словно желая понять, с кем это пришел Илья Терцов, но, казалось, никто ее не узнавал и не идентифицировал с той Ритой Назаровой, которая когда-то училась с ними в одном классе, играла в теннис и у которой умерла мама.

Сейчас она чувствовала себя изгоем, чужой. Все эти люди, находящиеся перед ее глазами, были одной командой. У них имелось общее прошлое, общие воспоминания, общие шутки, а она осталась в стороне от всего этого, потому что, пожалуй, самые яркие, самые запоминающиеся школьные годы – это всегда последние два-три – как раз те, которые она проучилась экстерном. Именно в эти годы формируются парочки и компании, складывается прочная школьная дружба. Именно в последних классах ребята устраивают всевозможные вечеринки и совместные походы куда-либо.

У Марго всего этого не было. Раньше у нее не имелось времени задумываться о том, что она потеряла, жалеть, что не является частью какой-то компании, об отсутствии близких друзей, о возможности в тяжелые моменты кому-то позвонить и поплакать в трубку. Раньше она знала, ради чего всем этим пожертвовала, теперь же – нет. Теперь она сомневалась в том, что жертва была оправданна.

Девушка уже хотела незаметно шагнуть назад и покинуть школу, но ее спутник не дал ей этого сделать.

– Смотри, – сказал он, – кто там! – И указал рукой в направлении самого дальнего края одного из столов. – Подожди, пожалуйста, я сейчас вернусь. – И направился туда.

А вскоре, заметив его, ему навстречу поднялась невысокая пухленькая девушка. С такого расстояния она показалась Марго знакомой, но девушка стояла к ней спиной, поэтому Марго не бралась утверждать наверняка.

Впрочем, выслушав Терцова, девушка резко обернулась, широко улыбнулась и поковыляла к Марго.

«И правда, Светка», – подумала та.

Пожалуй, старая подруга изменилась больше всех. Очень похорошела, отрастила толстенную каштановую косу взамен стрижки каре, а еще сильно поправилась. Марго сначала даже не поняла, почему Светка стала так напоминать Колобка, к тому же двигалась она вразвалочку, тяжело, а потом увидела – подруга носит ребенка. И тут же вспомнила, что Илья говорил ей об этом при их первой встрече, вот только Марго почему-то решила, что подруга сейчас на самых первых месяцах беременности.

Тем временем Света подковыляла к Марго и, не сбавляя темпа, бросилась ей на шею. Марго еле ее удержала, такой тяжелой показалась подруга.

– Слушай, – в порыве восторга вопила Светка, – как же здорово, что ты приехала!

Она наконец разжала руки, чуть отодвинулась от подруги и принялась беззастенчиво ее разглядывать.

– А я уж думала, что теперь тебя только по телику видеть буду, – произнесла она. А затем, как и Терцов в автобусе, добавила: – А ты изменилась.

– В чем? – с улыбкой спросила Марго.

– Стала настоящей красавицей, – ответила Светка. – Хотя ты всегда была самой яркой в классе. Правда, Илюх? – Она смотрела на него лукаво, и в ее зеленых глазах прыгали смешинки.

– Правда, – кивнул Терцов и тут же поглядел в сторону, будто внешность Марго интересовала его меньше всего. – Пойду с ребятами пообщаюсь, – сообщил он.

– Терцов, – тяжело вздохнула Светка, – он всегда такой был – конспиратор.

– Почему конспиратор? – не поняла Марго.

Подруга фыркнула:

– Да потому что вечно шифруется. Всем давно прекрасно известно, что он влюблен в тебя до зеленых соплей, а ведь все равно делает вид, что это вовсе не так.

Марго смутилась.

– Ну, так то было, когда я вместе с вами еще училась. С тех пор много воды утекло.

– Ага, конечно-конечно, – скептически усмехнулась Света. – Годы над его чувствами не властны. Он вон до сих пор каждое божье воскресенье и вторник твою бабушку из магазина встречает и сумки ей до дома дотаскивает. Скажешь, просто так, из чистого человеколюбия? Держи карман шире! Ему лишь бы о тебе поговорить, узнать, как у тебя дела в твоей Москве.

– По-моему, ты преувеличиваешь. – Девушка отвела взгляд в сторону. Эта информация застала ее врасплох, смутила, внесла дополнительный дисбаланс в и без того зыбкое и неуверенное ее состояние.

– А по-моему, наоборот, преуменьшаю. – Подруга взяла ее за руку и потянула за собой к столу. – А ты какой была наивной, такой и осталась. Ничего, кроме своего спорта, не замечаешь.

Где еще недавно сидела Светка и куда теперь она подвела Марго, было еще много свободных мест. Марго заняла одно из них.

– Слушай, а вы давно вместе-то? – спросила подруга, и девушка поняла, что она специально задала вопрос так, чтобы подначить, вызвать реакцию протеста, заставить Марго оправдываться и отбрыкиваться. Она даже в начальной школе такой была – провокаторшей.

– Какое-то время, – как можно спокойней улыбнулась Марго. Ей почему-то стало обидно за Терцова. В конце концов, кому какое дело до его чувств к ней? И разве чья-либо любовь – это повод для насмешек и подколов? – А у тебя как дела? – сменила она тему.

– А у меня вот! – Подруга погладила свой огромный живот и расплылась в блаженной улыбке. – Через месяц будет малыш. Правда, кто именно, сын или дочка, я не знаю. Мы с мужем так решили – пусть будет сюрприз. Ах да, ты же не в курсе, – спохватилась она. – Помнишь Серегу Петрова из параллельного? – Она дождалась, когда подруга пожмет плечами, и продолжила: – Так вот, мы уже три года вместе. Начали встречаться летом после девятого, представляешь? Оказалось, что у нас дачи рядом. Кстати, вон он. – Она указала рукой на высокого парня, стоящего у окна вместе с другими. – Жаль, что тебя не было на нашей свадьбе.

– Жаль, – согласилась Марго. Ей и правда вдруг стало обидно, что она столько всего пропустила.

– А я потеряла твой телефон, – покаялась Светка. – Причем два раза. Сперва ту бумажку, на которую мне его ты записывала, потом ту, что дала твоя баба Нюра. А еще раз просить как-то неудобно было. Да и завертелось у меня так все… – Она опустила глаза. – Хотя мне тебя очень не хватало, – добавила тихо.

– И мне тебя. – Марго погладила подругу по плечу здоровой рукой. – На этот раз запишем телефоны сразу в мобильники, во избежание. А еще продублируем пару раз где-нибудь.

– Договорились, – весело произнесла Светка. И тут же затрещала: – Давай теперь ты рассказывай, что у тебя как. Я слышала, ты на Олимпиаду поедешь? А парень – ну, кроме Терцова, – она подмигнула, – у тебя есть?

Марго тяжело вздохнула и кивнула на свою загипсованную руку.

– Какая уж тут Олимпиада.

Лицо подруги сразу сделалось сосредоточенно-сочувствующим.

– А я думала, это так, ушиб, ничего серьезного, – произнесла она. – Мне очень жаль.

– Да ладно, – Марго сделала вид, что произошедшее с ней – не более чем ерунда. – Заживет. – Она перевела дыхание. – А парень есть. Саша. Футболист. Год встречаемся.

– Саша-футболист, – раздался совсем рядом терцовский голос. – Звучит!

Девушка обернулась и чуть было не столкнулась лбами с Ильей. Он сидел совсем рядом – удивительно, как только она не заметила, когда он пришел, – и прислушивался к их беседе.

– А что, футболист – это круто, – вступилась за нее Светка. – А ты, кстати, надолго к бабушке?

– Скорее всего, насовсем, – честно ответила Марго.

За столом повисла тишина. И Света, и Илья переваривали полученную информацию. Марго казалось, что она слышит, как со скрипом проворачиваются шестеренки и винтики в их мозгах.

«Вот-вот, – подумала она. – Шок – это по-нашему».

И в этот момент со сцены у противоположной стены раздался усиленный микрофоном голос школьного завуча:

– Дорогие друзья, предлагаю каждому из вас подняться на сцену и парой фраз рассказать о себе – о ваших успехах и достижениях.

– Ну вот, началось, – вздохнул Терцов. – Сейчас мы в обязательном порядке прослушаем, кто в каком престижном вузе учится.

– И в обязательном же порядке почувствуем себя последними лузерами, – хмыкнула ему в тон Светка. – Никогда не понимала, почему все так зациклились на этом высшем образовании? Можно подумать, что, вовремя не получив диплом, ты перестаешь быть человеком.

На сцену один за другим стали взбираться их бывшие одноклассники. Все они старались представить себя с самой выгодной стороны, распинались про свои успехи и перспективы. Марго даже противно стало от всей этой показухи.

«Интересно, – подумала она, – все встречи выпускников так проходят или только нам повезло?»

И вдруг очередь дошла до нее. Не сходившая со сцены широко улыбающаяся завуч проговорила:

– Я знаю, что в зале присутствует учившаяся у нас когда-то Маргарита Назарова, теперь подающая надежды спортсменка. Рита, выйди, пожалуйста, к нам.

Марго не осталось ничего другого, кроме как встать из-за стола, хотя больше всего на свете ей сейчас хотелось под этот самый стол залезть, и подняться на сцену.

Завуч, по-прежнему улыбаясь, подтолкнула ее к микрофону.

– Всем привет, – произнесла Марго и замолчала.

Народ в зале перешептывался, над столами летали смешки.

Девушка почувствовала, что у нее кружится голова. Она всегда боялась выступать перед большим количеством народа. Соревнования не в счет, ведь там ты просто выходишь на корт и делаешь свое дело. Уже с первой подачи – твоей или соперника – перестает существовать все, кроме летающего над сеткой мяча. А тут…

Она одна на кажущейся сейчас огромной сцене, и лица – знакомые и нет – внизу. И все ждут от нее каких-то слов о том, какая она замечательная и талантливая, успешная и подающая надежды – звезда российского спорта, одним словом. А в ней теперешней нет ничего от той прежней Марго – уверенной в себе, стремящейся во что бы то ни стало к своей цели. Так что же им говорить?

– Рита, расскажи нам о предстоящей Олимпиаде, на которую, я знаю, ты поедешь, – подала ей тему завуч, и девушка сразу же вспомнила, что никогда ее не любила.

Завуч преподавала русский язык параллельному классу, а у класса, в котором училась Марго, всего лишь пару раз заменяла заболевшую учительницу. Но и эти пара уроков запомнились как самые унылые и серые.

– А может, лучше рассказать, как я ушла из спорта? – неожиданно даже для самой себя сказала девушка.

Народ в зале мгновенно затих. Наверно, они ожидали, что сейчас последует история в лучших традициях современных мелодраматических триллеров – про допинг, спортивную мафию, большую любовь к теннисисту-конкуренту, но они ошиблись.

– Три недели назад я на тренировке сломала руку, – Марго потрясла в воздухе закованной в гипсовую шину рукой. – И теперь на отборочные соревнования и, соответственно, Олимпиаду поедет другая спортсменка. Нет, – она помотала головой, – все справедливо. В большом спорте нет места слабым. А я оказалась недостаточно сильной, чтобы бороться. – Девушка перевела дыхание. – Поэтому вернулась домой.

В гробовой тишине она отошла от микрофона и пробралась на свое место. Все присутствующие в зале провожали ее глазами.

Уже сидя за столом, Марго поймала себя на том, что ей ни капли не стыдно и больше не обидно. Что ни говори, она получила по заслугам. Ведь любая другая на ее месте качала бы права, отстаивала свои интересы, а она легко согласилась с решением тренера и сбежала домой. Значит, и правда, она – слабая.

– На-ка, выпей, – Илья пододвинул к ней наполненный красным вином бокал. – Тебе сейчас не помешает.

И Марго послушно обхватила бокал пальцами, поднесла к губам. Обычно она не пила – даже по праздникам, даже чуть-чуть, но сегодня позволила себе отступиться от правил. Вино разлилось по ее телу приятным теплом, растопило лед в груди.

– Не бери в голову, – вещала рядом Светка. – Ты самая лучшая. Это те, кто тебя отстранил, идиоты. Вот увидишь, они еще пожалеют.

Рядом с подругой теперь сидел ее муж – тот самый Сережа Петров из параллельного – и то и дело подкладывал в ее тарелку всякие вкусняшки.

– Спасибо, Свет, – сказала Марго, – но я в самом деле сама виновата. Да что теперь говорить, поезд ушел.

Официальная часть вечера подошла к концу, и теперь каждый веселился как умел. Откуда-то появилась гитара, и мальчишки передавали ее из рук в руки – многие умели играть. Марго слушала слова песен вполуха, не глядя на исполнителей. Неожиданно ее внимание привлек чей-то глубокий баритон, и она повернула голову.

Поющий Терцов смотрел прямо на нее и не отводил взгляд. По коже Марго побежали мурашки, сердце замерло и вдруг забилось быстро-быстро.

«Это совпадение, – убеждала себя девушка, – он не может петь для меня».

Хотя почему это не может?

– Ну что, теперь убедилась? – шепнула Светка.

Подруга ничего ей не ответила. Илья сыграл последний аккорд и наконец отвел взгляд. Как его ни просили спеть еще, он передал гитару дальше по кругу.

– Я и не знала, что ты играешь, – тихо произнесла Марго. Она не могла придумать, что добавить еще. Похвалить голос? Как-то это банально. Спросить, где научился? Еще лучше.

– Так он же наша знаменитость, – пришла на выручку подруга. – У него своя группа, они то и дело концерты дают в клубах Владимира. Я как-то была, мне очень понравилось.

Терцов поморщился.

– Почему ты мне не сказал? – спросила у него Марго.

Он пожал плечами:

– Думал, тебе неинтересно. К тому же испугался, что ты решишь, будто я через тебя пытаюсь познакомиться с твоим отцом, а это не имеет к реальности никакого отношения. Нет, – тут же спохватился он, – твой отец, конечно, отличный мужик, талантище и все такое, но я хочу в этой жизни всего добиться сам, без чужих подсказок и протекций.

Девушка кивнула.

Ничего бы я не подумала, – произнесла она. – Хотя тебя понимаю.

Вечер подходил к концу. Ребята и учителя потихоньку начали расходиться. Кто-то шел по домам, кто-то собирался продолжить отмечать встречу в другом месте. Марго и Илью звали с собой, но они отказались. Да и Света с мужем ушли пораньше, взяв с Марго обещание на днях прийти в гости.

Вопреки ожиданиям Марго, никто не расспрашивал ее о подробностях случившегося с ней и обстоятельствах отъезда домой. Казалось, народ вообще это все не интересует. С ней в принципе общались постольку поскольку – лишь за компанию со Светкой и Терцовым, ее самой по себе будто и не существовало, будто и не училась она с этими людьми вплоть до девятого класса.

В отличие от одноклассников, учителя сочувствовали, пытались давать советы. Девушка вежливо выслушивала, не показывая, как ее все это бесит, но о себе старалась говорить по минимуму, на вопросы отвечала односложно.

С одной стороны, она жалела, что пришла на встречу выпускников, с другой… Ведь были еще Светка и Терцов, которым она была по-настоящему рада. С Ильей, правда, с каждой минутой их общения становилось все больше вопросов.

После той песни, которую он исполнил, практически не отрывая взгляда от Марго, парень не делал и не говорил ничего, что можно было бы принять за проявление его чувств, и девушка ощущала себя в его компании с каждой минутой все неуютней. Ей хотелось ясности – какой-никакой, любой. Понять, показалось ли ей, или Света все-таки права и он в нее влюблен. А может, Терцов всего лишь играет, пусть даже не преследуя какую-то свою цель – тут Марго сразу ему поверила, – а просто от нечего делать, из чисто спортивного интереса.

Занятая этими размышлениями, она сама не заметила, как выпила еще один бокал вина. Ясности это не прибавило, а вот напряжение снова спало.

– Ну что, мы пойдем или еще посидим? – Терцов возник из-за спины девушки, она даже не заметила, как он подошел.

– Пойдем, – согласилась она. – А то уже темнеет.

За окном и правда постепенно сгущались сумерки.

Ребята вышли из школы и неторопливо побрели в сторону дома.

– Я знаю, что тебе неприятно об этом говорить, но все-таки, – произнес Илья, когда они отошли уже на значительное расстояние. – Что ты собираешься делать дальше?

Марго задумчиво пнула попавшийся на ее пути камешек.

– Жить? – полувопросительно ответила она. – Как все, поступлю в какой-нибудь институт, получу диплом, профессию. Замуж, наверно, когда-нибудь выйду. – Она усмехнулась.

– И бросишь спорт? – Терцов пристально смотрел на нее. Девушка чувствовала его взгляд, но не поворачивала голову в его сторону. – Столько лет пахала и вдруг из-за какой-то ерунды сдашься?

Она пожала плечами.

– Уходить надо вовремя, – повторила она фразу, которая в последнее время слишком часто крутилась в ее голове.

– Согласен, – кивнул Илья. – Только к тебе пока это не имеет отношения. Твоя спортивная карьера только начинается. Подумаешь, руку сломала. Впереди столько всего! Ты еще неоднократно сможешь попасть в российскую сборную и выйти на олимпийский корт.

– Ты не понимаешь! – разозлилась Марго. – Не будет другой моей Олимпиады. Потому что эта – моя. Я так решила. Либо сейчас, либо никогда. Я не заслуживаю другого шанса, потому что упустила этот.

Терцов фыркнул.

– Ты себя со стороны хоть иногда слушаешь? Что за бред ты несешь? Не заслуживаю, упустила… Ты получила травму. Это может случиться с каждым. И твоей вины здесь нет никакой. Ты же не специально велела своим костям сломаться? – Он сделал паузу, словно ждал, что девушка начнет возражать, но она молчала. – Я помню, ты сказала, что оказалась недостаточно сильной, чтобы бороться. Я так понимаю, ты имела в виду то, что сбежала домой, не отстояв себя?

Ей не хотелось развивать эту тему, но и обрывать Илью было невежливо. В конце концов, он же не лез к ней в душу и не доставал показным сочувствием. Поэтому она проговорила:

– Допустим.

– Так вот. – Терцов теперь шел совсем рядом с ней. – Да, ты поступила опрометчиво, поддалась порыву, тобой руководила обида и ощущение, что с тобой поступили несправедливо. Но ошибки совершают все. Нет ни одного человека на свете, который ни разу бы не ошибся. И это не слабость, понимаешь? – Он забежал чуть вперед и заглянул ей в лицо. – Марго, послушай, сильный человек – не тот, кто никогда не совершает ошибок, а тот, кто вовремя признает, что сделал их, и пытается исправить. А то, что произошло с тобой, по сути, и ошибкой-то не было. Ты просто устала, как любой нормальный человек. И тебе нужен отдых. Он всем периодически нужен. Мы не роботы и не можем работать на износ. Наш организм – довольно хрупкая штука, и он мстит нам за это так или иначе. А потом, ты говоришь так, как будто все уже решено. А до Олимпиады между тем еще целый год!

Девушка замедлила шаг. Она понимала, что Илья прав, но признавать это не хотела. Может, из природного упрямства, может, из-за того, что осознавала, что за признанием этого факта последуют другие события. Новые перемены. Потому что сразу придется что-то делать, решать, не сидеть на месте.

– Ну и что мне, по-твоему, теперь делать? – спросила она – вовсе не из желания услышать его мнение, скорее чтобы потянуть время.

Парень пожал плечами:

– А это уж тебе решать. Жизнь-то твоя. Значит, и выбирать тебе.

Марго хмыкнула.