Страж моего сердца Мэллори Маргарет
— Свежий воздух тебе тоже не помешает, — обратился к ней Алекс. — Что-то ты выглядишь усталой. Давай сегодня устроим тебе рыбалку. Морской ветер вернет тебе румянец.
Когда Йен толкнул его ногой под столом, Алекс придал палец к щеке, призывая к спокойствию.
Шилес прищурилась, раздумывая. Потом вдруг сказала:
— Хорошая идея. Я не рыбачила бог знает сколько лет.
— Встретимся через час на берегу, и я покажу тебе, что значит — ловить рыбу, — обрадовался Алекс.
Что он задумал, черт возьми?
Кухонная дверь распахнулась настежь, и в комнату шла Дайна, вытирая руки о фартук.
— Уже позавтракали? — Лукаво улыбнувшись Алексу, добавила: — Или ты еще чего-нибудь желаешь?
— Можешь покормить завтраком Пейтона? — Шилес резко поднялась из-за стола. — Мне нужно еще кое-что сделать, а потом я отправляюсь ловить рыбу.
Не дожидаясь ответа Дайны и избегая взгляда Йена, она направилась к лестнице и заторопилась наверх.
От ледяного ветра стыли щеки, из глаз текли слезы. Лодка прыгала на волнах, как поплавок, хотя Алекс аккуратно и умело вел ее.
На душе у Шилес было так же неспокойно, как на море. Она все злилась на Йена за то, что он завалился к ней в постель и даже не спросил разрешения. Заставив ждать себя пять долгих лет, он почему-то решил, что осчастливит — осчастливит! — ее, когда «воспользуется ситуацией».
Она ему не «ситуация»!
Поцелуй Йена вызвал в ней бурю незнакомых чувств. Шилес мучилась от отсутствия его внимания, а тут желание, которое он в ней вызвал, вдруг обрушилось на нее с такой силой, что она на какое-то время потеряла над собой контроль. Но Шилес прекрасно понимала, что в тот момент для него главным было справить физическую нужду. Йен хотел близости с ней по весьма сомнительной причине. Во всяком случае, с ее точки зрения. Ей-то хотелось совсем другого.
— Я смотрю, тебя не пугает такая погодка, — усмехнулся Алекс.
Шилес покачала головой. Они оба жили на острове, и поэтому для них что вода, что суша — все было едино.
— Сегодня рыбалки не получится, — с сожалением сказала она.
— Ты же не веришь, будто я привез тебя сюда только для того, чтобы половить рыбу? — помолчав, спросил Алекс.
Шилес снова покачала головой и стала смотреть, как он, искусно маневрируя, обошел несколько выступавших из воды скал и завел лодку в тихую бухту.
— Теперь давай поговорим. — Алекс бросил весла и наклонился к ней. — Нам нужно замыслить интригу.
Шилес убрала волосы, упавшие на лицо.
— Интригу?
— Именно, — подтвердил он и многозначительно приподнял бровь. — Мы с тобой оба знаем, что ты любишь Йена, и всегда любила.
— Ты ничего не знаешь про мои чувства.
— Я на твоей стороне, девочка, — успокоил ее Алекс. — Поэтому давай не будем тратить время и обманывать друг друга.
Сложив руки на груди, Шилес уставилась в море.
— Я не собираюсь проводить всю жизнь в ожидании, когда Йен соизволит обратить на меня внимание.
— Я не о том, что ты должна согласиться на меньшее, чем заслуживаешь, — сказал он. — Однако мне кажется, что Йен испытывает к тебе чувство, и даже не знает об этом.
— Мне кажется, — процедила Шилес сквозь зубы, — если он не знает о своих чувствах, у него их попросту нет.
— Иногда мужчине требуется, чтобы его слегка подтолкнули, — возразил Алекс. — Врезать пару раз ковшиком по кумполу — это хорошее начало.
Шилес почувствовала, что краснеет.
— Йен заслужил такое обхождение.
— Я и не сомневаюсь, — согласился Алекс. — Но его нельзя винить в том, что он влез к тебе под одеяло.
— Хм.
Из воды вынырнул тюлень и долго-долго рассматривал ее черными глазами. А потом снова ушел в глубину.
— Ты помнишь, как мы вчетвером приплывали в замок Нок, чтобы забрать тебя на рыбалку? — вдруг переменил тему Алекс. — Это Йен всегда заставлял нас. Не то чтобы ты не нравилась нам, просто мы были мальчишками и нам хотелось приключений. Если бы не настойчивость Йена, тебя бы с нами не было.
— Он просто жалел меня, — сказала она.
— Да, у Йена всегда было мягкое сердце, — подтвердил он. — Однако ему страшно нравилось возиться с тобой. Он всегда рассказывал, как ты забавно лопочешь или какая ты умница и все схватываешь налету.
— Я тогда была совсем маленькой. Какая я теперь, он не знает.
— Вот и дай ему время узнать тебя заново, — подхватил Алекс. — Именно это я и хотел тебе сказать. Подожди, не отталкивай его.
— Тебе-то зачем это нужно?
— Затем, что знаю, ты сделаешь его счастливым, — сказал он с абсолютно серьезным лицом. — Он прекрасный человек, Шилес. Потому-то ты так долго ждала его.
— Хм.
Она не знала, что сказать от смущения.
Прищурившись, Алекс посмотрел на тучи, выраставшие на горизонте.
— Нам, пожалуй, лучше вернуться. Приближается шторм.
Волнение на море усилилось. Лодку болтало, как яйцо в котелке с кипятком. Вцепившись в борта, Шилес наслаждалась силой, которая несла их вперед, ветром, который хлестал в лицо.
— Здорово, правда? — проорал Алекс, и они засмеялись друг другу.
Позади них дождь накрыл все пространство моря. Алекс греб к берегу изо всех сил.
— Посмотри, это Йен? — крикнула Шилес, перекрывая вой ветра, хотя ей и так было понятно, что это он вышагивал по берегу взад и вперед.
— Ах, какая прелесть! — воскликнул Алекс. — Даже отсюда видно, насколько он вне себя.
Йен наконец увидел их, остановился и подбоченившись стал наблюдать за ними.
— Давай не будем торопиться, — предложил Алекс. — Мужик заслуживает пострадать еще чуть-чуть.
— О чем ты?
— В этом и заключается мой план, заставить его больше ценить тебя.
— Ценить меня? Да он готов убить нас обоих.
— Доверься мне, это хороший признак, — успокоил он ее.
Шилес придвинулась к нему вплотную, чтобы лучше слышать сквозь ветер.
— Ты что-то сказал насчет интриги, но так ничего и не объяснил.
— Ладно, скажу. Во-первых, надо заставить его ревновать.
— Ревновать? К тебе?
Хотя Алекс был не в ее вкусе, невозможно остаться совсем равнодушной к этим зеленым, как море глазам, к облику настоящего воина-викинга, к его шарму, наконец.
Шилес обернулась и посмотрела на Йена, который подходил к кромке прибоя. Вид его не внушал ничего доброго. У нее бешено заколотилось сердце.
— Ты уверен, что это подействует? — спросила она.
— Давай поспорим, — предложил Алекс. — Если я выиграю и Йен окажется у твоих ног в течение этих десяти дней, ты поцелуешь меня в губы на глазах у него.
— Ты просто дьявол какой-то. — Она расхохоталась, хотя под тяжелым взглядом Йена почувствовала себя не в своей тарелке. — А если проиграешь?
Широкая ухмылка появилась у него на лице.
— Если проиграю, все равно поцелуешь.
Наверное, это проделки фей, если он позволил кузену забрать Шилес с собой в море.
— Ты все делаешь не так, — сказал ему тогда Алекс. — Давай я попробую объяснить ей ее же ошибки, чтобы она лучше понимала тебя. Ты ведь знаешь, насколько убедительным я бываю.
Йен прекрасно знал, насколько убедительным мог быть его кузен. Женщины с жаром боролись друг с другом, чтобы только остаться одураченными Алексом.
На море расходились тяжелые волны. Черные дождевые тучи закрыли небо, а Йен продолжал вышагивать взад и вперед вдоль кромки прибоя. Куда они запропастились, черт возьми? Надо быть сумасшедшим, чтобы в такую погоду увезти ее в море. Ветер крепчал с каждой минутой. Шторм был на подходе.
Он напомнил себе, что Алекс чувствует воду каким-то особым чутьем, как будто его предки-викинги нашептывают ему на ухо команды и руководят его действиями. И все равно ему нельзя было рисковать безопасностью Шилес. Йен снова посмотрел в сторону утлой, старой лодчонки, лежавшей высоко на берегу. В отчаянии он уже был готов спустить ее на воду и отправиться на поиски. Но тут Йен заметил их лодку, то взлетавшую вверх, то проваливавшуюся между водяными холмами. Видит Бог, он был готов убить Алекса.
Когда они приблизились к берегу, Йен зашел в воду, чтобы помочь им пристать. Его не останавливали ни ледяной холод, ни пронизывающий ветер, бьющий в лицо. Напротив, его окатило жаром, когда Шилес придвинулась к Алексу и ее смех разнесся над водой.
Он вцепился в лодку с одного борта и удержал ее на месте. Алекс спрыгнул в воду. Но вместо того чтобы держать лодку со своего бока, он поднял Шилес на руки. Высоко подняв ее в воздух, чтобы она не коснулась воды, Алекс двинулся к берегу, предоставив Йену одному вытаскивать лодку, как будто он был его слугой.
— Присмотри за посудиной, — крикнул Алекс через плечо. — Не то ее унесет.
Когда Алекс выбрался на песок, то развернулся и стал наблюдать с Шилес на руках, как Йен выполняет его приказ. Ради Бога, почему он не поставит ее на ноги? А тут еще и она стала заглядывать в глаза Алексу и улыбаться так, словно получала от этого удовольствие.
Оттащив лодку подальше от воды, Йен быстрым шагом подошел к ним.
— Моя жена не пострадала?
— Разве я похож на того, кто позволит пострадать очаровательной барышне? — Алекс подмигнул Шилес. — А еще я не мог позволить ей замочить ноги. Сегодня волна высокая, штормит, ты не заметил?
— Наверное, ты успеешь поставить ее на ноги, прежде чем я повыдергаю тебе руки, — сказал Йен. — А еще лучше, я сам ее возьму.
— Я могу и постоять, — заявила Шилес. — Опусти меня.
— Как скажешь, девочка.
Алекс поставил ее на песок.
У Йена зачесались кулаки, чтобы врезать ухмылявшемуся кузену между глаз, но сначала нужно было задать пару вопросов.
— Как ты мог выйти с ней на лодке в такую погоду, когда начинается шторм? И не говори, будто ты ничего не видел.
— Конечно, я не слепой, — заговорил Алекс с самым легкомысленным видом. — Знаешь, мы подпустили его к себе чересчур близко, потому что нам было не до шторма. Но ведь все обошлось.
Йен посмотрел на Шилес и забеспокоился еще больше, увидев, что ее трясет от холода. С румяным лицом, со спутанными от ветра волосами, она еще больше стала походить на морскую сирену, которая вышла на берег для того, чтобы ее похитили.
— Что вы делали там так долго? — обратился он к ней. — Что-то я не заметил рыбы в проклятой лодке.
— Сегодня неудачный день, — ответила она.
Йен вдруг сообразил, что в лодке не было и намека на снасти.
— Чем же вы занимались все это время? — завопил он, вспомнив, как Шилес обнимала Алекса за шею, когда тот нес ее к берегу. — Тебе мало того, что Гордон Граумах ест у тебя с руки?
— Тебе это может показаться странным, но мне нравится общаться с мужчинами, которые не орут на меня, — тоже завопила она.
— Общаться с Алексом?
В ее зеленых глазах сверкнули молнии. Сейчас она стала похожей на прекрасную королеву-воительницу кельтов Скатах.
— Не смей обвинять меня в чем обвиняешь.
Она уставила палец ему в грудь.
Это немного остудило его. Шилес не будет врать.
— Ты должна подумать о том, как это выглядит со стороны, когда ты гуляешь с другими мужчинами.
Она что-то резко произнесла, наверное, выругалась, за ветром было не расслышать. Когда Йен потянулся взять ее за руку, она поддала ему ногой в голень. Он в растерянности замер, а Шилес развернулась и кинулась вверх по тропе.
Йен посмотрел на кузена, ожидая сочувствия и извинений, на которые рассчитывал.
— Да что же это с тобой такое, Господи Боже мой? — Алекс воздел руки к небу. — Зачем ты орешь на нее?
— Я? Это значит, я виноват?
— Обвиняй меня, если хочешь, — с металлом в голосе заявил Алекс. — Но не нападай на Шилес.
— Надеюсь, ты расскажешь, чем вы там занимались?
Йен сжал кулаки.
— Там я занимался тем, что изо всех сил пытался убедить ее, будто ты не такой идиот, хотя ты как раз такой идиот и есть. Тебе повезло, когда помимо твоей воли тебе досталась прекрасная женщина, а сейчас ты делаешь все, чтобы потерять ее.
Алекс, которого было весьма трудно вывести из себя, зашагал по берегу взад и вперед, размахивая руками.
— Шилес не только хороша собой, она еще тонкий и добрый человек, — кричал он.
— Я же сказал ей, что хочу ее, — заметил Йен. — Что ей еще от меня надо?
— Почему ты ничего не хочешь сделать, чтобы как-то смягчить ее? — Алекс вопросительно развел руки. — Неужели так трудно показать, что она тебе нравится, что не безразлична? Глаза бы мои на тебя не смотрели!
На этих словах, Алекс круто развернулся и ушел, оставив Йена стоять и смотреть ему вслед. Он так и продолжал стоять, пока не разверзлись хляби небесные, и все на нем не вымокло до нитки.
Глава 11
Шилес сидела за маленьким столиком у себя в спальне. Перед ней лежали ее письмо к королю Якову — уже почившему — и лист чистой пергаментной бумаги. Как обратиться в письме к вдове короля, которая к тому же еще и регентша? Размышляя над этим вопросом, она почесала щеку кончиком гусиного пера.
«Ее Величеству…»
Такое начало подойдет. Прикусив губу от усердия, Шилес принялась переписывать остальной текст со старого письма. Кстати, за умение писать ей следовало благодарить Йена. Шилес это жутко злило. Неужели ей совсем нечего вспомнить что-нибудь хорошее из детства, к чему он не имел бы отношения?
Мать часто болела, так что ей было не до воспитания дочери и обучения ее грамоте. А отцу и в голову не приходило нанять учителя. Когда стало понятно, что ее некому научить читать и писать, задело взялся Йен. Для мальчишки, которому самому было трудно долго усидеть на одном месте, он оказался удивительно настойчивым, часами занимаясь с ней. В результате, хоть она не выработала элегантного женского почерка, однако писала уверенно и без ошибок.
Макая перо в чернила, Шилес заполняла лист строчка за строчкой. Когда она закончила, подула на влажные строчки и перечитала написанное заново. Годится!
Теперь возникла еще одна проблема: как сделать так, чтобы письмо дошло до королевы — в замок Стерлинг.
Шилес подняла голову, услышав короткий стук в дверь, и на всякий случай сунула письмо под стопку счетов.
— Кто там? — крикнула она.
В дверь просунулась голова Йена.
Он улыбнулся, и у нее заколотилось сердце. Откуда у него такая сила воздействия на нее? Со вчерашнего дня Шилес старательно избегала его, что было затруднительно для живущих под одной крышей. Ей стало страшно, что встречи с ним ослабят ее решимость.
— Можно войти?
Она так и не нашлась что ответить. Тогда Йен вошел сам и прикрыл за собой дверь. Шилес густо покраснела, вдруг вспомнив о своем письме. Она испытала укор совести из-за того, что написала королеве, прося помощи расторгнуть ее брак, и ничего не сказала ему. Но тут же подавила в себе чувство вины.
— Я обещаю, что больше никогда не стану кричать на тебя. И не дотронусь до тебя… — У Йена упал голос, когда он посмотрел на нее. Вероятно, ему вспомнилось, как две ночи назад он держал ее в своих руках. — …Пока ты сама не захочешь.
Шилес почувствовала, что ей не хватает воздуха. С этими черными волосами, упавшими на лоб и прикрывавшими один глаз, с этой темной дымкой щетины, обозначившейся на твердом подбородке, он был красив и опасен.
Йен сдвинул брови.
— Я не хотел делать тебе больно. Ты же знаешь.
Хотел. И сделал.
Взгляд. Йена обежал комнату.
— Ты все красиво устроила здесь. — Йен потянул воздух носом и улыбнулся. Уголки губ поползли вверх. — И пахнет намного лучше, чем когда я спал здесь мальчишкой. Обычно отсюда несло собаками и лошадьми. И мной, наверное.
Шилес вспомнила, что проснулась от его запаха, когда Йен улегся к ней в кровать. Этот запах так и остался в ее постели, обеспечив ей бессонную ночь.
Она с трудом проглотила комок в горле, когда Йен нашел глазами постель и долго не отводил взгляда.
— Я пришел, чтобы ты показала мне счета.
Он перевел взгляд на нее.
Откуда у мужчины могут быть такие синие глаза?
— Мне известно, что отец сам не вел записей, вместо него это делал один из его работников, — сказал Йен. — Поэтому тебе нужно научить меня этой премудрости.
Шилес удивилась. Он не проявлял никакого интереса к хозяйским делам, хотя она с самого начала пыталась заговорить с ним на эту тему.
Йен поднял стул, стоявший у стены, поставил рядом с ней и уселся, проделав все в одно легкое движение. Так в ее представлении мог двигаться лев — грациозно, мощно, играя мускулами.
Шилес подпрыгнула, потому что он придвинулся со стулом вплотную.
Когда он потянулся через нее за стопкой документов, Шилес ощутила исходившее от него тепло. У нее тревожно забилось сердце.
— Давай посмотрим, что тут к чему.
Шилес пришла в себя и схватилась за бумаги.
— Эти в полном порядке, — торопливо сказала она.
Йен с удивлением посмотрел на нее. Синие глаза вспыхнули, брови поползли вверх. Чтобы избавиться от замешательства, она принялась объяснять свой способ ведения дел.
— Видишь, вот тут у меня переписано новое поголовье…
Йен взял ее за руку, и слова застряли у нее в горле.
— Ты всегда была способнее меня по части цифр, Шил.
— Только потому, что тебе не хватало усидчивости.
Шилес попыталась равнодушно посмотреть на него, но поневоле душа запела в ответ на похвалу.
— Да, есть грех. — Йен расплылся в улыбке, а его пальцы поползли вверх по ее руке. — Но я старательно пытаюсь изжить его в себе.
Шилес нервно сглотнула.
— Я понимаю, что ты старательно пытаешься сделать.
— Правда?
Йен убрал с ее щеки отбившуюся вьющуюся прядку волос, и с головы до пят ее пронизала дрожь.
— Ты пытаешься соблазнить меня.
— Каждый должен заниматься тем, что у него лучше получается. — Его глаза заблестели. Не отводя взгляда от ее лица, Йен кивнул на бумаги. — Ты специалист по части цифр, поэтому тебе и впредь нужно ими заниматься.
Шилес открыла уже рот, собираясь объяснить ему, что ее скоро не будет здесь, но не проронила ни слова. Он выполнял свой долг перед семьей и кланом и считал, будто в этот долг входит обязанность сделать ее настоящей женой. Поэтому будет лучше, если Йен не узнает, что у нее есть свои планы на будущее.
— А что у тебя получается лучше всего? — спросила она.
— Как ты уже сказала… — Йен наклонился к ней еще ниже. Зубы блеснули в улыбке. — Соблазнять мою жену.
Шилес покраснела до корней волос.
— Я тебе не жена.
— Нет, жена, — возразил Йен.
— Ты забыл обо мне на пять лет.
Он положил ей руку на затылок и притянул к себе.
— Ну и что, теперь вспомнил.
Господи помоги, Йен собирается поцеловать ее! Воспоминание о том, как он разбудил ее поцелуем, отозвалось в Шилес острым желанием, еще не испытанным доселе. Слегка прикрыв веки, Йен разглядывал ее из-под ресниц. От его синих глаз лучился такой же жар, как от синих сполохов костра. Шилес потянулась к нему, как мотылек на пламя.
В его нежном и чувственном поцелуе заключалось все, что можно пообещать поцелуем. Когда Йен попытался отстраниться, она не отпустила его. Тогда он продолжил целовать ее, улыбаясь уголками губ, а потом провел языком по ее нижней губе. Удивительно, как такое легкое движение могло вызвать в ней такую бурю эмоций? Пришлось схватиться за его рубашку на груди, чтобы не свалиться со стула.
У него вырвался низкий, какой-то горловой звук, который она скорее ощутила, чем услышала. И когда в этот раз он приник к ней, Шилес задохнулась и поняла, что это не просто нежное прикосновение губ, а настоящий поцелуй, который гонит кровь в жилах. Она услышала, как неистово заколотилось его сердце.
В памяти не осталось момента, когда она приоткрыла губы навстречу ему, но вдруг их языки встретились и принялись ласкать друг друга в едином порыве. В Шилес вспыхнуло желание, которое напугало и одновременно воодушевило ее.
Йен погрузил пальцы в ее волосы. Его тело напряглось, такое же напряжение во всем теле ощутила и она. Пока он целовал ее за ухом, а потом в шею, потом в горло, Шилес гладила его подбородок. Отросшая за день щетина колола ей ладонь, и мурашки наслаждения побежали вверх по руке.
Она любила это лицо. Прикоснувшись к нему, Шилес вдруг поняла, что мечтала о том, чтобы взять его в свои руки и налюбоваться вдоволь, еще с первой ночи после возвращения Йена.
Шилес прерывисто задышала, когда он принялся целовать ей грудь через лиф. Все! Она должна остановить его.
Но в ней разыгрался аппетит. Ей хотелось, чтобы мужчина трогал ее. Именно этот мужчина! Именно Йен!
Теперь Шилес затаила дыхание, потому что его язык добрался до ложбинки между грудей. Было такое впечатление, что Йен знает ее тело, как свое. И сладкая боль внизу, между ног стала пронзительной, как только он положил свою теплую, тяжелую ладонь ей на бедро. Когда она хрипло застонала, Йен поднял голову, а потом снова прижался к ее губам.
В голове было ясно и пусто. Шилес тонула в поцелуях. Сколько это тянулось, невозможно было сказать. Но вот Йен отстранился и жарко задышал ей в ухо, а она почувствовала, как его рука двинулась вверх по ее бедру.
— Давай перейдем в постель, — хриплым от желания шепотом сказал он. Она была готова отправиться за ним хоть на край света. — Я не хочу в первый раз заниматься с тобою любовью на стуле.
Тут Шилес наконец пришла в себя.
— Нет, — оттолкнула она его.
Йен уткнулся лбом в ее плечо.
— Шил, не говори «нет». — В голосе послышалась боль. — Пожалуйста!
В комнате вдруг стало душно. Слышалось только их тяжелое дыхание.
— Мне хочется, чтобы все было серьезно.
Хотя Йен не прикасался к ней, за исключением того места, куда прижимался лбом, их тела вибрировали от едва сдерживаемого напряжения.
— Я сказала — нет.
Шилес не решилась оттолкнуть его, поскольку испугалась, что если дотронется до него, то уже не сможет уйти.
Йен набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул.
— Ладно, как скажешь. — Он откинулся на спинку стула. — Может, объяснишь, почему?
Его взгляд прожигал ее насквозь. Шилес покусала губы и ничего не ответила.
— Не хочешь же ты сказать, что тебе не нравится, когда я тебя целую. — Его голос был тягучим словно мед на языке. — Или тебе не нравится то, как я до тебя дотрагиваюсь?
От этих слов в ней поднялась новая война жара.
— Я уверен, тебе понравится… все остальное.
О да! Ей всегда было интересно, понравится ли ей исполнять супружеские обязанности или нет. Теперь она могла сказать совершенно точно — понравится. По крайней мере, с Йеном. Ее сердце по- прежнему колотилось, как будто она набегалась наперегонки.
Йен осторожно провел пальцем вверх по ее руке. Жар стал накапливаться между бедер.
— Тебя что-нибудь беспокоит? Ты чего-то боишься?
Беспокоило, и боялась, но не скажет что именно.
— Ты, наверное, боишься первого раза, — предположил он. — Хотя мне кажется, тебя удерживает что-то другое.
Нервно сглотнув, Шилес удивилась, как он догадался.
— Я не смогу ничего исправить, если не узнаю, что это?