Черный кот на рояле, или В возбуждении уголовного дела отказать Башкиров Григорий

– Что это я падать буду? Заеду этому Сене в торец и весь разговор.

– Не храбрись! Делай что сказано. Короче, действуй по обстановке и помни – мы рядом. Вопросы есть?

– Дед, а не слишком мы все усложняем, – вдруг подал голос Воробей, до этого молча крутивший баранку. – Ну, снимет она кого другого. Проводим до адреса. Тем более знаем, где это. И возьмем спокойно, без шума. Или еще лучше – прямо в ресторане прихватить. Зачем Петьке подставляться?

Ермолин выщелкнул окурок в окно и повернулся к Толику.

– А если не снимет? Где потом искать станешь? Подругу ее, Гену, Сеню? Полагаешь, что мигом расколется и всю правду скажет? Знаю я этих баб, сталкивался. Молчать будет, как рыба. А представь ситуацию. Уводит она кого-то. Отрываются они от нас. Что тогда? Можешь дать гарантию, что без трупа обойдется? А раньше времени задержим, скажет, что в подъезде ей захотелось, а Сеня по нужде туда заскочил – приперло. Никакого Мухина они не знают и в глаза не видели. Нет, если брать, то с поличным и всех скопом. Потом проблем со следствием меньше будет. Ты их знаешь. Пока все на блюдечке не преподнесешь, никто пальцем не пошевелит. Так что, грех моментом не воспользоваться. Петруха парень опытный, не подведет.

– Приехали, – Воробей резко затормозил и выключил двигатель.

– Ну, мы пошли, – запахивая пальто, сказал Брагин.

– Давайте, давайте.

– Ты ему доверяешь? – провожая взглядом удаляющиеся фигуры, вдруг спросил Воробей.

– Кому? Мухину-то? – Дед вложил в рот очередную сигарету и чиркнул спичкой. – Доверяю. Он еще окончательно не завяз в этом болоте. Я чувствую, что искренне хочет нам помочь. Ты меня давно знаешь. Что-что, а в людях я разбираться умею. Мне нравится в этом парне то, что он не трус и не торгуется. Да и куда он денется. Сомневаюсь, что Мухин способен жить на «нелегале». Со связями у него не густо. За исключением этой кодлы, у него, в общем, никого и нет. Так что отбрось, Толя, свои сомнения и давай о чем-то более приятном поговорим.

– О бабах что ли? – сзади хмыкнул Бритвин.

– А хоть бы и о них. Чем тема плоха? Ты расскажешь, а мы послушаем.

– Давай чуть позже – Мухин чешет, – прервал треп Воробей.

Засунув руки в карманы, к машине ускоренным шагом приближался Игорь.

Сев рядом с Петром, потер застывшие руки.

– Там она, на месте. Сбоку от входа сидит. Меня увидела.

– Она одна? – поинтересовался Бритвин.

– Пока да.

– Все ясно, – отрезал дед. – Петро, давай на выход!

Бритвин выбрался из прокуренной духоты салона и с удовольствием набрал полную грудь морозного ночного воздуха. Сунул в рот сигарету, зажег спичку, прикурил. Зажав сигарету губами и слегка пошатываясь для вида, направился к ресторану.

Среди подобных себе заведений общественного питания «Бабочка» заметно выделялась. Для сведения не знающих граждан, кафе работало ночью, что вообще было нехарактерно для периферийных точек. Кроме того, «Бабочка» отличалась весьма недурной кухней и профессиональным музыкальным оформлением. А что самое главное – никаких драк и разборок между посетителями в ее стенах! Несмотря на щекотливые часы работы, сюда можно было совершенно спокойно заявиться хоть с собственной женой, не опасаясь быть неправильно понятым и избитым, но это только при условии проникновения внутрь, которое дотошно контролировали и просеивали через себя двое дюжих молодцов на входе. Решающее слово тут играла платежеспособность посетителя, его умение убедить «вратаря» в необходимости своего присутствия именно здесь и в какой-то мере лично заинтересовать.

Метрах в пятидесяти разноцветными огнями переливалась стеклянная витрина ресторана. Не застегивая куртки и ослабив узел галстука, Петр нарочито нетвердой походкой подошел к плотно закрытой двери. Табличка, подвешенная изнутри, гласила, что свободных мест нет.

Бесцеремонно раздвинув толкающуюся у входа молодежь, Петр уверенно поднялся по ступенькам и постучал по дверному стеклу костяшками согнутых пальцев. Так и не дождавшись никаких телодвижений лиц, обязанных реагировать на посетителей, повторил процедуру – на этот раз слегка попинав филенку носком ботинка. Потом Бритвин несколько раз уже сильно заехал ногой в дверь. Подождав немного и не уловив ничего похожего на внимание с противоположной стороны, он удвоил усилие и от души приложился с разбега. Тут же сквозь замутненное толстое стекло заметил увеличивающуюся тень, по мере приближения принимавшую человеческий контур. Со скрипом щелкнула задвижка, и дверь приоткрылась.

– Ты чего ломишься!? Что надо? – Высокий, крепкий с виду мужик лет пятидесяти недобро уставился на Бритвина.

Петр небрежно оперся о косяк и подпер дверь ногой, препятствуя ее преждевременному закрытию.

– Столик у меня тут заказан. Пропускай, дед. Да не смотри на меня, как Ленин на буржуазию. Не узнаешь, что ли?

Выпалив все это на одном дыхании и не дожидаясь особого приглашения, Петр плечом оттеснил мужика, зашел внутрь и закрыл за собой дверь.

– Ну, ты, потише! Куды прешь!? Сказано, мест нет! – не на шутку распалился, наконец, пришедший в себя от невиданной наглости швейцар, решительно перекрывая крупным телом весь проход.

Петр снисходительно усмехнулся и молча вложил в нагрудный карман его пиджака смятый червонец, который тут же толстым, как сарделька, пальцем был пропихнут поглубже.

– Вопросы есть?

– Что же Вы сразу не предупредили? Столько народа ходит, что не узнал Вас! – подобострастно засуетился швейцар. – Курточку прошу сюда. Вот номерок.

Положив жетон в карман, Петр подошел к большому настенному зеркалу и придирчиво себя осмотрел. Из зеркала на него глядело вполне приличное, даже симпатичное изображение с несколько взлохмаченной головой.

«Наверное из «бывших» дед. Нашел себе на пенсии тепленькое место и стрижет бабки с народа. Интересно, сколько у него за ночь выходит? Мироед! – вслух размышлял Бритвин, приглаживая расческой влажные волосы. – Хотя, чем черт ни шутит, может и я на пенсии тоже…».

Приведя в порядок внешний вид и затянув узел галстука, Петр не спеша зашел в зал и огляделся. К своему великому изумлению он обнаружил занятыми всего несколько столиков. Слева в углу веселилась кампания лиц явно не пролетарского вида. Перед возвышением эстрады под медленную музыку отплясывал усатый кавказец, облапав крашенную смазливую деваху. Остальная немногочисленная публика была под стать заведению. Ничего особенного собой не представляла – пила, закусывала, веселилась.

Интересующий объект был замечен сразу. Миловидная блондинка лет двадцати пяти сидела за столиком справа от Петра. С улыбкой взирая на танцующую пару, покуривала длинную тонкую заграничную сигаретку, то и дело присасываясь к соломинке, торчащей из стакана с каким-то желтым напитком.

Быстро сориентировавшись, Петр направился к соседнему с ней свободному столику. Приземлившись в крутящееся кресло и закурив, Бритвин прикинул план дальнейших действий.

Его размышления прервал резкий голос вынырнувшей откуда-то официантки.

– Здравствуйте. Мы рады видеть Вас в нашем ресторане!

Что будете заказывать? – Пред ним, дежурно улыбаясь, стояла ярко накрашенная особа в коротенькой обтягивающей юбочке и такого же цвета жилетке, надетой на белую блузку с кокетливо расстегнутыми сверху пуговками.

От неожиданности Петя вздрогнул. Некоторое время он тупо молчал, уставившись на соблазнительно оголенный вырезом кофточки внушительного размера бюст, как раз оказавшийся на уровне его глаз.

– Вы закажете что? – повторила официантка, протягивая ресторанную карту.

– Да, конечно. Извините. Задумался тут немного. – Развел руки Петя.

Девушка понимающе кивнула и чуть нагнувшись, застыла в ожидании.

Полистав для вида меню и, наконец, оторвав взгляд от готовых вывалиться прямо перед ним на стол грудей, Бритвин вальяжно развалился в кресле и спросил первое, что пришло на ум.

– А что у вас есть?

– У нас есть все, – быстро ответила официантка и, улыбаясь, многозначительно добавила, – все, что пожелаете.

«Что это она развеселилась? Вроде ничего смешного пока не сказал. Стоит тут со своими сиськами. Послать бы куда подальше», – зло подумал Петя. Но вместо этого, растянул губы в улыбке и заговорщицки спросил.

– Так уж и все?

– Ну…, почти. Конечно, в пределах разумных пожеланий клиента.

– Это хорошо, когда в пределах. Тогда… – Петя сделал паузу, быстро прикидывая в уме необходимый в подобном случае ассортимент и ориентировочную стоимость еды и выпивки. Убедившись, что имеющихся в кармане казенных денег хватит на все с лихвой, Бритвин окончательно успокоился.

– Тогда принесите мне бутылочку коньяка, шампанского, коробку конфет и, разумеется, закусить. Здесь я полностью полагаюсь на Ваш вкус.

Официантка что-то записала в маленький блокнот, сложила его и убрала в кармашек жилетки.

– А у Вас хороший вкус, – проворковала она, чему-то опять улыбаясь.

Петя пока не понял, что подразумевала официантка. То ли все сказанное им действительно было правильно и солидно, то ли хитрая девица заметила его интерес к соседнему столику.

– Сейчас все будет готово. – Исчезла она так же, как и появилась – быстро и без шума.

Бритвин повернул голову и неожиданно встретился взглядом с блондинкой. Она улыбнулась краешком губ и вновь прильнула к соломинке.

Очень скоро подоспела работница общепита с полным подносом вкуснейших яств. Аккуратно выставила на столик напитки, конфеты и блюдце с тонко нарезанным и посыпанным сахарной пудрой лимоном. Кроме этого перед Петром появились: мясное ассорти, красная рыба, копчености, оливки и вазочка с черной икрой. Оформив стол, официантка на секунду застыла в ожидании.

– Что-то еще?

Петр кончиками пальцев нежно прихватил ее за локоток и слегка потянул к себе. Та послушно склонилась.

– Простите, как Вас зовут?

– Наташа.

– Прошу Вас, Наташа, шампанское и конфеты преподнести девушке за соседним столиком. Вот той.

– Ну, конечно же. Это так галантно с Вашей стороны.

Через несколько секунд она уже что-то тихо объясняла девушке. Петр плеснул коньяк в рюмку и, в упор глядя на Риту (в том, что это именно она, никаких сомнений не было), отпил глоток. Она с улыбкой приподняла свой стакан, благодарно кивнув.

«Есть контакт», радостно подумал Бритвин, «теперь только вперед!!».

Взяв коньяк и рюмки, решительно поднялся.

– Девушка, у вас свободно?

– Да – ответила Рита. Ее голос оказался весьма приятен.

– Вы меня извините, ради бога, что проявляю назойливость. Если я нарушил Ваше одиночество, готов немедленно уйти, – продолжая стоять, расшаркивался Петр.

– Да, ладно, садитесь, если пришли. – Засмеялась она. – Так и быть, в порядке исключения, разрешаю.

– Тогда, позвольте представиться – Петр Васильевич. Можно просто Петр.

Бритвин решил не мудрить с вымышленным именем, во избежание возможных проколов при отзыве. Как ни как придется употреблять, а алкоголь памяти и концентрации не прибавляет.

– Оля.

– Просто замечательное имя. Вот мы и познакомились. Предлагаю по этому поводу выпить шампанского. Дама не возражает?

– С удовольствием!

– Вот и отлично.

Петр аккуратно ободрал фольгу и, крепко зажав пробку, покрутил бутылку. Шампанское было вскрыто по всем правилам – без оглушающего хлопка, а лишь с легким, приятным для слуха шипением. Наполнив пенящимся вином хрустальные фужеры, приподнял свой до уровня глаз.

– За знакомство. За Вас, Оленька!

– Спасибо. – Рита пригубила шампанское, тонкими красивыми пальцами подцепила шоколадную конфету из коробки и с интересом посмотрела на Бритвина, уже приготовившегося запить шампанское рюмкой коньяка.

Петя вовремя спохватился и, схватив пальцами дольку лимона, уставился на девушку.

– Петр, если это не секрет, где Вы работаете?

«Вот она, прокачка началась. Не теряя времени, с места в карьер. Молодец девушка». Петя проглотил кисло – сладкий лимончик, вытер губы салфеткой.

– Как бы вам объяснить… – задумчиво протянул он.

– Нет, Петр, если это секрет, то можете не отвечать. Я из чисто женского любопытства поинтересовалась. Просто, Вы очень похожи на руководящего работника.

Надо отметить, что Петя внутренне был польщен подобной оценкой своей персоны очень симпатичной женщиной. Придав лицу серьезность, он по привычке шумно вздохнул.

– Да нет никакого секрета. Работаю по линии снабжения, здесь в командировке, – Петя решил придерживаться разработанной дедом легенды. – Мотаюсь целый день по городу. Вечером – гостиница. Надоело все до черта. Завтра надо уезжать домой. Решил вот перед отъездом немного развеяться. Тем более повод есть… – он застенчиво замялся.

– Какой? Вы, Петр, меня заинтриговали!

– Ничего особенного, так, день рождения.

– Петя, и Вы до сих пор молчали! – всплеснула руками Рита. – Поздравляю! За это надо обязательно выпить. Налейте шампанского.

– За Вас, за Ваш праздник, – подняв бокал, торжественно произнесла она. На этот раз она выпила все до дна. Ее примеру последовал и «юбиляр», опрокинув рюмку конька. Петя почувствовал, как приятное тепло разливается по телу, и окончательно успокоился. Пока все шло на удивление гладко.

– Оля, позвольте, теперь я угадаю, почему Вы оказались в ресторане одна.

– Попробуйте. Но я думаю, у Вас ничего не выйдет.

«Ошибаешься, девочка, про тебя-то я все знаю. Конечно, всю правду про себя ты услышишь позже, а пока послушай сказку».

– Тем не менее. Слушайте внимательно. Вы, скорее всего, стюардесса. С Вашей красотой я не представляю другого места работы. Сегодня прибыли из рейса. Полет был долгим и трудным. Вы с нетерпением ожидали, что на земле любимый человек будет встречать с огромным букетом цветов. Но он не пришел. Именно поэтому Вы здесь. Я прав?

Петр к своему изумлению заметил, что Рита погрустнела.

– Почти угадали. Налейте мне еще шампанского.

«И впрямь народная артистка. Не удивительно, что с таким природным даром любого мужика вокруг пальца обведет», – самодовольно размышлял Бритвин, подливая шампанское в Ритин фужер. Себе опять плеснул коньяка.

– За что выпьем? – спросил он, приподнимая рюмку.

– Давайте, каждый за свое, личное!

– Идет!

С эстрады зазвучала приятная медленная музыка.

– Ри…Оля, – вовремя спохватился Петя, всем своим нутром почувствовав уже дышавшую в затылок близость полного позорного провала, выразившуюся в легком ознобе и небольшой дрожи всего организма. Промокнул проступивший на лбу пот салфеткой. Посмотрел на Риту. Она задумчиво сидела, не слыша Петра, обхватив ладонями бокал с недопитым шампанским.

– Оля, – Бритвин дотронулся до ее руки.

Она подняла глаза, в которых стояли слезы. Петя, мягко говоря, был обескуражен. «Вот дает. Интересно, что она еще выкинет?»

– Простите Петя, я просто задумалась. – Рита улыбнулась. – Пойдемте танцевать. Петя встал и галантно, с наклоном протянул руку.

Они вышли в центр зала. Рита положила ладони на Петины плечи и, коснувшись волосами его подбородка, доверчиво прижалась. Петя, обняв тонкую талию, почувствовал нарастающее волнение. Рита подняла глаза и прильнула всем телом, практически слившись воедино. Приложив героическое усилие, частично подавившее вполне естественную реакцию организма, Петя слегка отстранился.

– Петя, что с тобой? – большие серые глаза были полны нежности.

– Все хорошо, Оленька, оступился я, – прошептал Бритвин и стал наблюдать за окружающей обстановкой. Рядом с ними, крепко обнявшись, топтались кавказец с крашеной девицей и неизвестно откуда появившиеся патлатый парень в джинсовом костюме с тощей девицей. Потанцевав еще немного, Рита потянула Петра к столику. В их отсутствие столик был накрыт заново. Белела накрахмаленная скатерть, принесенные закуски аккуратно расставлены. Петр наигранно развел руками.

– Ну, просто милое место. Одним словом – столица, хоть и северная. Куда нам, провинциалам, до вас.

– Давайте еще выпьем. Встретила Вас, Петя, и стало так легко и хорошо.

– Оля, мне кажется, что мы уже давно перешли на ты.

– Разве, а я как-то не обратила внимания.

– Точно, точно. И это первой сделала ты.

– Тогда налей мне коньяка и выпьем по этому поводу на брудершафт.

– Неудобно как-то, люди кругом, а мы целуемся.

– Петя, до нас с тобой нет никому никакого дела. Наливай.

Бритвин по-хозяйски разлил спиртное, поднял рюмку и согнутой рукой обвил ее локоть. Надо отдать должное – целоваться Маргарита умела. От чувственного прикосновения ее мягких губ у Петра закружилась голова и перед глазами поплыли разноцветные бесформенные круги. «Какая женщина!» – промелькнула, сквозь наплывающий туман, мысль. – «А ведь придется сажать». Теперь он осознал эту мгновенно возникающую страсть к почти незнакомой женщине, опрометчиво ведущую в мрачный подъезд или на заросший пустырь, в безлюдный ночной парк или под темную арку заброшенного дома, навстречу ножикам, дубинкам и другим орудиям грабителей.

– Р-разрешите пригласить на танец. – Пьяный голос раздался резко и неожиданно, откуда-то со спины. Петя резко обернулся и тут же принял прежнее положение. Под ложечкой неприятно похолодало. Перед столиком, твердо разведя ноги, стоял ни кто иной, как сам Толя Демидов, по-простому Демид. Это был Петин «крестник», которого он несколько лет назад плотно «упаковал» за грабеж. По всей видимости, в местах не столь отдаленных Демид ударно трудился и был образцом в поведении (во что верилось с трудом), поскольку был выпущен на волю досрочно.

Сейчас он нагло ухмылялся, спьяну не опознав Бритвина.

– Я не танцую, – не особо твердо ответила Рита и поглядела на Петра, который, опустив голову, молчал.

– Хватит ломаться, девочка, пошли, не укушу. Вот и мужик твой не возражает.

– Она не танцует, – хрипло проговорил Петр, не поднимая головы и не поворачиваясь.

– Замолкни, керя – не с тобой разговаривают. – Демид огромной ручищей сграбастал со стола наполненную коньяком рюмку и выплеснул в рот. – Ну, что, красавица, я жду. Пошли, пока дядя добрый.

– Она не танцует. Тебе что несколько раз повторять надо! – не меняя позы, произнес Бритвин. Прекрасно зная говенный характер урки, предсказать дальнейшее развитие ситуации не представляло большого труда. За конечный результат Петя не переживал – в себе он был уверен. Как ни как десять лет занятий боксом и звание «кандидата в мастера спорта» что-то значило. Главное – как можно быстрее выволочь эту мразь из зала, пока оставаясь инкогнито.

– Ты кто такой! – взвился Демид. – Откуда здесь взялся?! Чмошник при бабочке! По ушам давно не получал?

– Слушай, парень, отвали по-доброму и слюной не брызгай, когда разговариваешь, потом не отмыться будет – пренебрежительно произнес Петр, тем самым окончательно выбив нервного Толика из равновесия.

– Что…? Что ты сказал, урод!!! – прямо задохнулся Демид.

Не видя никакого резона далее тянуть время, Бритвин, продолжая находиться к оппоненту вполоборота, встал.

– Здесь разборку чинить не будем, пошли на выход, – на ходу бросил через плечо и, не дожидаясь ответа, вышел из зала.

– Петя не надо! – тихий голос Риты потонул в громко заигравшей музыке.

– Демид, ты куда? – Петр услышал пьяные голоса за спиной. – Помочь?

– Вот, мужик потолковать пожелал, я мигом, пока наливайте.

– Галстуком ему яйца не запачкай! Ха – ха… – развеселилась пьяная кампания.

Пропустив мимо ушей насмешливые вопли, Бритвин прямиком направился в туалет. Услышав с шумом хлопнувшую за его спиной дверь, резко развернулся. Демид стоял напротив, держа правую руку в кармане брюк.

– Ну, что, козел… – начал было он, но вдруг оторопело осекся, вылупившись на Петра. Не давая ему опомниться от внезапного потрясения, Бритвин нанес левой рукой отработанный годами удар по больной Демидовской печени, а когда тот жалостливо хрюкнув, согнулся – правой снизу в подбородок. «Двоечка» в ее классическом исполнении. Где-то на уровне глаз промелькнули Толины ботинки, и все было кончено, так и не успев начаться. Склонившись над распластавшимся на кафельном полу телом, Петя первым делом вывернул карманы. Как и ожидалось, из правого брючного кармана был извлечен нож с выкидным лезвием определенно зековского производства с разноцветной наборной рукояткой из пластмассы. Ничего больше, кроме относительно небольшой суммы денег, в карманах не было. Запихнув смятые купюры обратно в демидовский карман и ухватив за воротник куртки, Бритвин волоком подтащил тело к стенке и придал сидячее положение. Пару раз хлестко шлепнул по щекам.

Наконец Демидов приоткрыл один глаз и, еще не врубаясь, где находится, посмотрел на Петю.

– Ну что, орел, оклемался? Дальше беседовать будем?

Демид, уже ориентируясь в пространстве, отрицательно покачал головой.

– А придется, Толик, нам с тобой пообщаться. Про перо, что с собой таскаешь. Только не говори, что карандаши им точишь. Экспертиза, сам понимаешь, без вариантов признает оный предмет холодным оружием и что дальше? А дальше очередной срок. И будешь судом ты признан рецидивистом и условно – досрочно уже не соскочишь. Трубить будешь долго и от звонка до звонка. Понятно объясняю?

– Это Вы? – наконец хрипло выдавил Демид.

– Нет, дед мороз. Перед Новым годом подарки делаю. Подарочек заказывали? Получите.

– Зачем же так сразу, жестоко. Я бы и так поговорил о чем надо.

– Ага, я получается, перед тобой расстилаться был должен и ждать, когда ты меня своим перышком пощекотать соизволишь. Так что ли? Нет, Толя, срок ты себе, считай, заработал. Всегда смотреть нужно, на кого прыгаешь. Это тебе мой совет на будущее.

– Зачем же сразу срок, Петр Васильевич, давайте поговорим.

– Давай, если того желаешь. Слушай меня внимательно. Я здесь отдыхаю с женщиной. Ты, уродливое создание своих пьяниц-родителей, мне помешал. Сегодня тебя сажать не буду при условии, что умываешься, возвращаешься к своей кодле и, пока я в кабаке, сидишь и не высовываешься. Что друганам своим рассказать про нашу встречу сообразишь сам. Все понял?

– Как ни понять.

– Ну и отлично. Извини, что оставляю тебя в одиночестве, но мне пора.

– Бросив Демида в туалете, Петр, согласно оговоренному плану, вышел на свежий воздух и закурил.

«Вот же сволочь. Надо было ему именно здесь нарисоваться». Бритвину до боли было жаль упущенного шанса заземлить эту тварь. «Ничего, – успокоил он себя, – в следующий раз ситуация другой будет. Не вывернется». Но главное сейчас было то, что с Ритой Демид наверняка не знаком. Бритвин посмотрел на часы – половина второго. Пора. Бросив окурок в металлическую урну у входа, он вернулся в ресторан.

Петруха объявился, наконец! Все путем. – Сообщил подбежавший к машине Брагин. – Покурить вышел. Никаких тревожных сигналов. Я тоже ничего подозрительного не заметил.

Открыв заднюю дверцу, он уселся рядом с Мухиным.

– Отлично. Молодец, Петро! – Дед довольно потер руки. – Значит, недолго ждать осталось. Толя, я думаю, надо сменить дислокацию. Отсюда ни черта не увидеть, а на пустой улице на морозе столбиком торчать – тоже не вариант.

– Где там спрячешься? Все от ресторана просматривается и, как назло, ни одной тачки, даже таксистов не видно. – Воробей зябко потер руки. – Как повымерли все. Не перед входом же стоять на самом деле?

– А ты напрягись и сориентируйся, – повысил голос дед. – Я что ли за рулем? Ты должен все шхеры в районе знать.

– Ничего я никому не должен, ни стране, ни тебе лично – последовал резкий ответ Воробья. – Повязать надо было сразу эту красавицу, как я предлагал, так нет – в стратегию ударились. И что? Сидим здесь, как… – Не желая проводить обидный аналог, Птицын отвернулся к окну.

– Ты что, «пернатый», расчирикался, – не на шутку завелся Ермолин. – Как я понимаю, решение вместе принимали. Так какого хрена ты крыльями машешь, смуту в народе сеешь?

– Да не лайтесь вы, – прервал начавшуюся было перепалку Брагин. – Я, пока у кабака терся, кое-что приметил. Встать недалеко и чтобы все видно было. очень просто. Метрах в шестидесяти от входа фонарь не работает. Если подъехать туда – как раз в тени будем. От ресторана ничего не просматривается. Отвечаю. Вот туда смотри. – И Брагин вытянул руку, показывая ориентир. – Видите?

Действительно, относительно яркое освещение улицы в одном месте прерывалось, образуя темный провал.

– Молодец, Андрюха! – воскликнул дед. – Толя, давай туда.

Воробей, продолжая невнятно ворчать, запустил двигатель и медленно вырулил на площадь. Обогнув памятник соратнику предводителя мирового революционного движения, монументально возвышавшийся среди аккуратно высаженных елочек, регулярно вырубаемых в канун Нового года несознательными гражданами, заехал в переулок и, развернувшись, остановился.

– Ну вот, теперь нормально, все как на ладони – удовлетворенно сказал дед и, в который раз закурив, обратился к Мухину, тихо наблюдавшему за тонкостями оперативной работы.

– Игорь, ты отсюда Риту узнаешь?

– Конечно.

– Так… – Ермолин задумчиво потер переносицу. – Скажи мне, Игорь, могу ли я быть уверен, что ты до конца искренен. Подожди, не перебивай!! Я хочу тебя сразу предупредить. Какое-то время, в период операции, ты будешь свободен. Так вот, если замыслил фортель какой выкинуть, то лучше сразу откажись. От меня все равно не скроешься. Под землей достану.

– Я знаю об этом, Владимир Александрович.

Дед удивленно вскинул брови. – Откуда знаешь? Кажется, я с тобой не знакомился.

– Мне Альберт Вениаминович про Вас рассказывал.

– Даже так… – дед негромко откашлялся. – Тем более. И еще хочу тебе сказать, что в данный момент твоя судьба находится в твоих руках. По уши в лихих делах ты еще не завяз и при благополучном раскладе касаемо тебя могут быть рассмотрены различные варианты. Сам понять должен! – Многозначительно закончив фразу, дед умолк.

– Не сомневайтесь, не подведу. И дело вовсе ни в каких-то вариантах – надоело все, сил больше нет! – даже в темноте салона было заметно, как загорелось лицо Мухина.

– Вот и отлично, – похвалил Ермолин, – оказывается ты идейный парень, приятно с такими работать. Честное слово. Ладно, хватит лирики – всем смотреть. Тебя это тоже касается! – довольно сильно пихнув в бок, взбодрил задремавшего под шумок Брагина. – Кстати, который час?

– Половина второго, – болезненно морщась, ответил Андрей.

То, что произошло минутами раньше, можно было с полной уверенностью охарактеризовать одним емким словом – провал. Провал всей, хоть и наспех спланированной, комбинации. Несмотря на слезные заверения держать язык за зубами (а что еще оставалось делать в той хреновейшей для него ситуации), Демидов почти наверняка все выложит своим дружкам. И тогда полный алес, цурюк, фикс (немецкое выражение, иногда употребляемое Петром) – Самое разумное в данный момент было поскорее закруглиться и быстрым шагом на выход, разумеется под ручку с Маргаритой. Та, конечно же, возражать не будет. Она, а в этом Петр нисколько не сомневался, ждет – не дождется момента вывести доверчивого влюбленного лоха на свежий воздух. И затем аккуратненько притащить в темный, мрачный парадняк над мебельным магазином в лапы суровых хлопцев.

– М-да, дела. – Вслух произнес Петр и на всякий случай оглянулся на дверь туалета, откуда вот– вот должен выплыть униженный и оскорбленный Демид. Совсем не желая повторного свидания с ним, Петя по привычке подтянул узел галстука и, придав лицу беззаботный вид, зашел в зал. Отстранился, пропуская двигавшихся встречным курсом «кацо» и словно приклеившуюся к нему девицу, но все-таки задел того плечом.

– Паслушай, дарагой, нельзя ли потище, – пьяно, больше для понта, возмутился кавказец, надменно развернув свой горбатый «клюв» в Петину сторону.

– Извини, дарагой, нэ нарочно я, проход узкый. – с ужасным акцентом произнес Бритвин, примирительно хлопая его по плечу. Что-то проворчав на своем родном гортанном наречии и переключив внимание на партнершу, «сын гор» вырулил в холл. Быть может, он обозвал Петю самыми последними кавказскими ругательствами, но Бритвин ни слова из «басурманского» языка не знал и поэтому нисколько не обиделся.

Подойдя к столику с ерзавшей в ожидании Ритой, Петя плюхнулся в кресло, молча налил и сразу же опрокинул в рот рюмку коньяку. Закурив, весело посмотрел на Риту.

– Ну что, Ольга, не успела соскучиться?

– Петя, у тебя все нормально? Кто это был?

– Да один… – Бритвин чуть было не добавил – «судимый», но во время замолчал. Прикрыв ладонью ее руку, нежно сжал ее.

– Не волнуйся. Перебрал мужик немного, потанцевать захотелось, что здесь такого. Когда узнал, что ты моя невеста, жутко стыдно ему стало, извинялся долго, еле отвязался. – Петя беспечно рассмеялся.

– Даже так. – Ритины глаза лукаво заблестели.

– Только так и не иначе, – бравурно произнес Петя, – а ты с чем-то не согласна?

Рита аккуратно вытащила из пачки длинную сигаретку, чиркнула колесиком зажигалки и выпустила тонкую струйку дыма. Внимательно, с явным интересом посмотрела на Бритвина. Некоторое время они молча курили, периодически встречаясь глазами и улыбаясь.

– Петя, посмотри, этот вернулся, – прервала паузу Рита. – Злобный какой-то, взъерошенный весь.

Бритвин повернул голову. Демид завалился на стул и тут же выпил заботливо протянутый фужер с водкой. Встретившись с Петром взглядом, недобро усмехнулся. «Вот же гнида, никак угомониться не может» – со злостью подумал Бритвин. «Жалко не вырубил его и башкой в унитаз не запихнул. Похоже, иначе этот козел не понимает».

– Ты заметил, как он посмотрел, – не успокаивалась Марго, – мне страшно.

«Ничего ты, радость моя, не боишься. Подвернулся, наконец, момент удобный. Сейчас попросишь проводить до дома».

– Да успокойся ты, ради бога. Все нормально.

– Все равно настроение испорчено, – она надула губки, отчего лицо приобрело по-детски обиженное выражение. – Такой хороший был вечер.

– Почему был? – изобразив крайнее недоумение, встрепенулся Бритвин. – Мы что расстаемся? Мне бы этого очень не хотелось.

Он накрыл своей ладонью ее руку. Рита отвела глаза. С минуту они молчали. Затем едва заметным легким движением высвободилась из Петиного захвата, смахнула со лба прядь светло-русых волос.

– И все же мне пора уходить, – грустно сказала она и, немного замявшись, пролепетала то, что Бритвин и ожидал услышать.

– Петя, я хотела тебя попросить: проводи меня. Я тут недалеко живу. Уже ночь, сам понимаешь…

Петр еле скрыл самодовольную усмешку.

– О чем ты говоришь? Неужели думаешь, что я тебя куда-то одну отпущу. Только, Оленька, чур, одно условие.

– Какое условие? – настороженно переспросила она.

– Чашка горячего кофе. Ведь ты угостишь меня кофе, не правда ли? Тем более любой труд должен быть оплачен. – Наигранно серьезно произнес Бритвин, сделав ударение на последнем слове.

– Ладно, – снисходительно улыбнулась Рита, – будет тебе кофе.

– Вот и отлично. Тогда по коням! Официант! – Петр манерно пощелкал пальцами. Рита от души рассмеялась.

Щедро расплатившись с официанткой Наташей, которая вновь появилась как бы ниоткуда, Петр встал из – за столика. Галантно, с наклоном подал руку даме и…обратил внимание, как Рита и Наташа быстро переглянулись.