Сплетенная с тобой Дэй Сильвия
— Господи! — прохрипел он. — Твой рот такой же жадный, как твоя киска!
Но, лежа на спине, со скованными руками, я могла взять в рот только головку члена. Я нежно катала ее во рту, дотрагивалась языком до чувствительного отверстия в центре, потрясенная до глубины души возможностью сосредоточиться исключительно на Гидеоне. И отсутствие эгоизма здесь было вовсе ни при чем. На самом деле я сама получала неменьшее удовольствие.
— Вот так хорошо, — подбадривал он, усиленно работая бедрами. — Соси его именно так… Боже, как хорошо, мой ангел! Я сейчас кончу.
Я вдыхала его запах, на который с готовностью откликалось мое естество, инстинктивно приближая его оргазм. Все мои органы чувств сейчас воспринимали исключительно Гидеона, но острое наслаждение было обоюдным.
Мне приснилось, будто я падаю, и я сразу проснулась.
Сердце бешено забилось от испуга, но тут я поняла, что самолет действительно теряет высоту. Турбулентность. Со мной все было прекрасно. Так же как и с Гидеоном, мирно спавшим рядом. Я даже невольно улыбнулась. Ведь я практически вырубилась, когда достигла оргазма, которого ждала точно манны небесной. Гидеон затрахал меня чуть ли не до потери пульса. Правда, приятно было сознавать, что и сам он здорово вымотался.
Посмотрев на часы, я поняла, что мы в воздухе уже без малого три часа. Похоже, мы и спали-то всего минут двадцать, а может, меньше. Держу пари, Гидеон занимался со мной любовью никак не меньше двух часов. Мне казалось, будто я до сих пор чувствую в себе его твердый член, нажимавший на особо чувствительные точки.
Осторожно выбравшись из постели, чтобы не будить Гидеона, я проскользнула в туалет при спальне.
Туалет, отделанный хромом и темным деревом, отличался особой мужской элегантностью. Сам унитаз был снабжен поручнями, что делало его похожим на трон. Через заледеневшее окно в помещение проникал солнечный свет. В душевой кабине я обнаружила гибкий шланг с душевой головкой, что было очень заманчиво, но, увы, на мне до сих пор были красные наручники. Поэтому я справила естественные потребности, сполоснула руки, достала из ящика лосьон для рук.
Его аромат был очень тонким и совершенно чудесным. Пока я втирала его в руки, мне в голову пришла забавная идея. Поэтому я прихватила тюбик с собой.
От зрелища, которое ждало меня по возвращении, буквально захватывало дух.
Гидеон распростерся поперек широченной кровати, его покрытое золотистым загаром тело было настолько крупным, что кровать оптически казалась меньше. Одна рука была закинута за голову, другая лежала на груди. Одна нога была согнута, другая свешивалась с края кровати. Член покоился на бугристых брюшных мышцах, головка практически достигала пупка.
Боже, до чего ж он был мужественным! Умереть не встать! И таким мощным… Истинное воплощение силы и грации.
И тем не менее я могла поставить этого человека на колени! Да, он был достоин того, чтобы склонить перед ним голову!
Когда я легла обратно в постель, Гидеон сразу проснулся и сонно заморгал.
— Эй! — хрипло сказал он. — Иди ко мне.
— Я люблю тебя, — прошептала я, устраиваясь у него под мышкой. Его кожа была точно теплый шелк.
— Ева. — Он прижался к моему рту жадными губами. — Я с тобой еще не закончил.
Сделав глубокий вдох, я положила тюбик ему на живот со словами:
— Ас, я хочу быть внутри тебя.
Он опустил глаза, нахмурился и замер. У него даже изменился ритм дыхания.
— Мы так не договаривались, — осторожно произнес он.
— Возможно, нам стоит пересмотреть наши договоренности. И вообще, сейчас пятница. Следовательно, уик-энд еще и не начинался.
— Ева…
— Я возбуждаюсь только от одной мысли об этом. — Я закинула на него ногу и слегка потерлась о его бедро, чтобы он почувствовал, что у меня уже все намокло между ног. И застонала от прикосновения его жестких волос к чувствительной промежности. Ощущала себя абсолютно бесстыдной и отвязной. — Скажешь «стоп» — и я сразу перестану. Просто дай попробовать.
В ответ он вполне явственно заскрежетал зубами.
Тогда я поцеловала его. Прижалась к нему всем телом. Когда Гидеон заставлял меня испытать что-то новое, он сперва подводил к этому и непрерывно говорил со мной. А вот на него разговоры не действовали. Иногда было проще отвлечь его.
— Мой ангел…
Одним легким движением я оседлала его, попросила расстегнуть наручники, а лосьон отложила в сторону, чтобы не наводить Гидеона на ненужные мысли. Если уж я собираюсь попробовать что-то новенькое, не стоит мудрствовать лукаво. Надо, чтобы все получилось естественно, в противном случае я просто не стану это делать. Чтобы не испортить то, что было между нами. Я слишком этим дорожила.
Я пробежалась пальцами по его груди, чтобы он расслабился. Почувствовал мою любовь. Мое благоговение. Ради него я могла сделать что угодно, все-все-все. Единственное, к чему я была не готова, — это сдаться.
Внезапно он запустил одну руку мне в волосы, а другую положил на поясницу, чтобы притянуть поближе. Его рот был полуоткрыт, он призывно облизывал губы языком. И я, забыв обо всем, отдалась во власть поцелуя.
Его член мгновенно напрягся. Гидеон слегка приподнял бедра и застонал. Я наклонилась к его шее, слизнула соль с кожи, нашла нужное положение и принялась ее посасывать, слегка прикусывая зубами. Он прижал меня к себе еще сильнее, из его груди вырывались животные звуки удовольствия.
Немного отстранившись, я посмотрела на красный засос, которым украсила Гидеона.
— Мой! — прошептала я.
— Твой! — глядя на меня затуманенными глазами, воскликнул он, словно давая клятву.
— Каждый дюйм твоего тела.
Спустившись чуть ниже, я принялась за его соски. Лизала крошечные пуговки и их ореол, легко касаясь их кончиками пальцев.
Когда же я втянула сосок в себя, Гидеон издал свистящий звук и вцепился обеими руками в одеяло.
— Туда-сюда, — проворковала я, приступая ко второму соску.
И чем ниже я спускалась, тем больше росло его напряжение. А когда я обвела языком вокруг его пупка, Гидеон яростно дернулся.
— Ш-ш-ш! — успокоила я Гидеона и потерлась щекой о пульсирующий член.
Перед тем как заснуть, Гидеон помылся, и пахло от него удивительно приятно. Его мошонка, покоившаяся между ног, была шелковистой после тщательной депиляции. Мне нравилось, что он такой же гладкий, как и я. Когда он был во мне, прилегание было абсолютным во всех смыслах слова, ощущения становились еще более острыми от прикосновения кожи к коже.
Я раздвинула его бедра, чтобы устроиться поудобнее. Затем лизнула складочку его тугой мошонки.
Гидеон зарычал. Я даже слегка вздрогнула от этого утробного звука, но продолжила делать свое дело. Остановиться я уже не могла. Слишком сильно хотела его.
Я ласкала его губами и языком, лизала и сосала. Затем слегка приподняла его яйца, чтобы подобраться к особо чувствительной зоне под ними. Они тотчас же налились, а кожа туго натянулась. Тогда мой язык проник немного дальше, приближаясь к заветному отверстию.
— Ева. Стоп. Остановись, — прохрипел он. — Я не могу. Не надо.
Мысли путались, но я сжала в кулаке его член, продолжая упрямо идти к цели. Он был пленником своих фобий, его больше волновало, что будет потом, чем то, что происходит сейчас.
Однако что-что, а переключать его внимание я умела.
— Почему бы нам не сделать это вместе, Ас? — снова оседлала я Гидеона, сев к нему спиной.
Не дав даже как следует устроиться, он схватил меня за бедра и прижал мою промежность к своим ненасытным губам. Я даже вскрикнула от неожиданности, когда он, впившись в мой клитор, стал его жадно сосать. Распаленная предыдущими ласками, я почувствовала острый приступ наслаждения. Гидеон вел себя как дикий зверь, его вожделение еще больше подстегивалось тайными страхами и чувством неудовлетворенности.
Я сжала губами его член, чтобы сторицей вернуть ему то, что он мне давал. И когда я втянула в себя головку, он застонал, заставляя пульсировать клитор и таким образом приближая оргазм. Впившись пальцами в мои бедра, он еще сильнее прижал меня к себе.
Гидеон показал свою слабость, что действовало на меня крайне возбуждающе. Правда, он не смог довериться мне до конца, хотя я полностью доверяла ему. Это было то самое доверие, к которому мы шли долго и упорно, орошая свой путь слезами и кровью, и я ценила его больше всего на свете.
Зажав член в кулаке, я стимулировала его, ловя губами выступавшие капли семенной жидкости. А когда Гидеон уложил меня на бок, я вдруг поняла, что он весь дрожит.
Он продолжал впиваться в мою вагину, буквально сводя с ума быстрыми движениями языка. Тогда, продолжая обрабатывать ртом его член, я осторожно дотронулась пальцем до его анального отверстия. Он содрогнулся, из груди исторгся низкий звук такой силы, что у меня по взмокшей от напряжения спине побежали мурашки.
Усиленно работая бедрами, я терлась горячей и мокрой промежностью о его неутомимый рот. Внизу живота все дрожало и трепетало от наслаждения, я уже была не в состоянии сдерживать сладострастные стоны. Его язык творил чудеса с моим телом.
А потом Гидеон дотронулся кончиком пальца до моего заднего прохода. Я стала слепо шарить свободной рукой в поисках лосьона.
Гидеон вложил тюбик мне в руку, что явно было знаком согласия.
Не успела я отвернуть колпачок, как неожиданно почувствовала, что он уже ввел в меня палец. Потрясенная столь неожиданным вторжением, я выгнула спину, выдохнула его имя — и его член выскользнул из моего рта. Похоже, прежде чем отдать тюбик, Гидеон успел смазать палец лосьоном.
В какой-то момент Гидеон полностью завладел мной. Он был повсюду — внутри меня и рядом со мной. И вел себя почти агрессивно, поступательными движениями просовывая палец все дальше. Заставив преступить границы дозволенного, я разбудила спящего льва, и теперь он наказывал меня удовольствием, с которым невозможно было совладать.
Однако я была сама нежность. Взяла в рот его член, подождала, когда Гидеон уберет руку, и, дав лосьону согреться, осторожно ввела палец в его анальное отверстие.
И тут он издал такой звук, какого я доселе не слышала. Это был крик раненого зверя, наполненный глубокой душевной болью. Задрожав всем телом, Гидеон так и застыл с пальцем в моем заднем проходе.
Тогда, выпустив изо рта его член, я нежно проворковала:
— Вот теперь я в тебе, беби. Все прекрасно. Я сделаю так, чтобы тебе было хорошо.
Он судорожно сглотнул, когда я продвинулась дальше, дотронувшись подушечкой пальца до простаты.
— Ева!
Его член страшно набух, покраснел, на нем выступили жгуты вен, а семенная жидкость выплеснулась наружу. Он был точно каменный и практически достигал пупка. Я еще никогда не видела Гидеона в таком возбужденном состоянии и от этого распалялась еще сильнее.
— Наконец-то я получила тебя. — Я осторожно массировала его простату и нежно лизала напряженный член. — О Гидеон! Я так тебя люблю! Мне нравится ласкать тебя… там. Видеть тебя таким.
— Господи! — Он яростно содрогнулся. — Трахни меня, мой ангел. Прямо сейчас, — бросил он, когда я возобновила свои манипуляции. — Сильнее!
Сжав губами его член, я дала Гидеону то, что он так отчаянно просил. Массировала изнутри, заставляя его сыпать проклятиями и извиваться от наслаждения. Он внезапно отпустил меня, его мощное тело выгнулось дугой, но мои губы, мои руки цепко держали его, доводя до исступления.
— Боже! — всхлипнул он, комкая одеяло, и этот звук эхом разнесся по комнате. — Ева, остановись. Хватит. Черт побери!
Но я только сильнее надавила пальцем на простату и еще глубже засосала член. И вот Гидеон изверг такую мощную горячую струю, что я чуть не захлебнулась. Его семя потоком потекло по моей груди, по моему животу. Невозможно было поверить, что до этого он уже успел два раза кончить. Я чувствовала подушечкой пальца судорожные внутренние пульсации, способствующие семяизвержению.
И только когда Гидеон обмяк и лег неподвижно, я вынула палец, повернулась и обняла своего мужчину дрожащими руками. Мы оба взмокли, перепачкались в липкой жидкости, но сейчас это не имело абсолютно никакого значения.
Гидеон зарылся мокрым лицом между моих грудей и заплакал.
Глава 19
Место, которое выбрал Гидеон, оказалось поистине райским. Мы пролетели над Наветренными Антильскими островами, расположенными в невероятно красивых голубых водах Карибского моря, и приземлились в частном аэропорту неподалеку от места нашего назначения — курорта «Кроссвиндз».
К моменту приземления мы с Гидеоном чувствовали себя слегка одуревшими. Ведь, помимо всего прочего, Гидеон только что испытал оргазм всей его жизни. Не успев толком высушить волосы после мытья, мы с Гидеоном рука об руку прошли паспортный контроль. Мы практически не разговаривали ни друг с другом, ни с кем-нибудь еще, так как не отошли от бурного секса.
Сели в поджидавший нас лимузин, и Гидеон сразу налил себе крепкого алкоголя. Его лицо стало совершенно непроницаемым, а психологическая защита — абсолютно непробиваемой. Когда, вопросительно посмотрев на меня, он поднял хрустальный декантер, я только покачала головой.
Он сидел рядом со мной, его рука лежала на моем плече. Я же уютно пристроилась у него под боком, закинув ноги ему на колени.
— Ты в порядке?
— Да, — поцеловал он меня в лоб.
— Я люблю тебя.
— Знаю. — Он осушил бокал и поставил на место.
А затем всю долгую дорогу от аэропорта до курорта мы не проронили ни слова. Когда мы прибыли на место, уже стемнело, но открытый с трех сторон вестибюль, в глубине которого располагалась стойка портье, был ярко освещен. Интерьер был оформлен с небрежной элегантностью. Темное дерево, яркая керамическая плитка, тропические растения в горшках, обрамляющие стойку.
Администратор уже ждал нас на полукруглой подъездной дорожке. Улыбающийся, безупречно одетый и явно приятно взволнованный возможностью принять такого гостя, как Гидеон. Оказывается, Гидеон знал, как его зовут — Клод.
Мы шли за ним, взявшись за руки, и Клод что-то оживленно рассказывал. Глядя на Гидеона, невозможно было догадаться, что буквально час назад этот человек, отбросив ненужные условности, предавался страсти с первобытной неистовостью. И если мои спутанные после мытья волосы стояли дыбом, то Гидеон выглядел элегантно и страшно сексуально. Более того, его костюм был идеально отутюжен, тогда как мое платье словно корова жевала. От макияжа остались одни воспоминания, а вокруг глаз размазалась тушь.
Гидеон упорно продолжал демонстрировать свои собственнические замашки. Он крепко держал меня за руку, а когда мы входили в номер, положил руку на мою поясницу, слегка подталкивая вперед.
Хотя, если честно, я любила его, в том числе, и за властную манеру поведения.
Меня только настораживало и жутко нервировало, что он казался каким-то странно притихшим. Я уже начала жалеть, что вовремя не остановилась, когда он сказал «стоп». Но откуда, черт побери, мне было знать, чего ему на самом деле хотелось?!
Пока администратор разговаривал с Гидеоном, я оглядела выходящее на открытую террасу просторное помещение с белыми диванами, стоявшими на бамбуковом полу. Не меньшее впечатление производила спальня, с широкой кроватью под москитной сеткой и еще одной открытой террасой, откуда можно было пройти к персональному бассейну, который казался частью простирающегося прямо за ним океана.
Теплый морской ветерок целовал лицо и развевал волосы. На темной глади океана пролегла лунная дорожка, донесшиеся откуда-то издалека раскаты смеха и звуки регги породили в моей душе чувство внезапного одиночества.
Да уж, все не так, когда Гидеона нет рядом.
— Тебе нравится? — услышала я его голос.
— Просто фантастика!
— Я заказал ужин в номер, — отрывисто кивнул он. — Тилапию с рисом, фрукты и сыр.
— Потрясающе! Умираю с голоду!
— В шкафу и комоде — одежда для тебя. Там есть даже бикини, но бассейн и берег — частные, так что не хочешь — не надевай. Если тебе чего-нибудь не хватит, скажи — и тебе тут же это доставят.
Я посмотрела на Гидеона. Его глаза блестели в мягком электрическом свете. Он был колючим и отстраненным, и я почувствовала, как где-то в горле вскипают слезы.
— Гидеон… — протянула я к нему руку. — Неужели я сделала ошибку? Неужели я все испортила?
— Мой ангел, — вздохнул он и подошел поближе, чтобы прижать мою руку к губам. Но я видела, что взгляд его устремлен куда-то вдаль, словно ему неприятно на меня смотреть. И внутри противно заныло. — Кроссфайр.
Он произнес это так тихо, что я подумала, что ослышалась. Но затем он обнял меня и поцеловал.
— Ас! — Я встала на цыпочки и прильнула к его губам, вложив в поцелуй всю силу своей любви.
Но он поспешно отстранился:
— Давай переоденемся к обеду, а то его уже скоро принесут. Не терпится снять с себя все лишнее.
Я неохотно попятилась. Должно быть, ему действительно жарко в костюме. И все равно здесь явно что-то не так. Мне совсем поплохело, когда Гидеон пошел переодеваться и я поняла, что мы будем спать в разных спальнях.
Я сбросила туфли в гардеробной, где висело слишком много одежды для одного уик-энда. В основной белой. Гидеону нравилось, когда я была в белом. Возможно, потому, что он считал меня ангелом.
Интересно, не переменил ли он сейчас своего мнения? Или уже полагает, что я дьявол во плоти? Эгоистичная сучка, заставившая его взглянуть в лицо демонам, которых он не желал больше видеть?
Я надела простенькое черное платье по типу комбинашки, поскольку оно как нельзя лучше подходило к моему похоронному настроению. У меня возникло нехорошее чувство, будто между нами что-то умерло.
У нас с ним и раньше случались размолвки, но я еще никогда не ощущала так остро его отчуждение. Дискомфорт и неловкость.
Это я уже проходила в те далекие времена, когда встречалась с другими парнями. Первый признак грядущего разрыва.
Наконец принесли обед, стол накрыли на террасе с видом на безлюдный берег. Я увидела на песке белый шатер и вспомнила сон Гидеона, о том, как мы занимаемся любовью у кромки воды.
Выпив залпом два бокала терпкого белого вина, я заставила себя приняться за еду, хотя есть почему-то расхотелось. Гидеон устроился напротив меня. На нем не было ничего, кроме свободных белых льняных штанов на шнурке, и от этого мне стало еще хуже. Он казался таким красивым, таким чертовски сексуальным, что я не могла отвести от него глаз. Но сейчас он находился за тысячу миль отсюда. Он сидел с отсутствующим видом, и это безумно заводило меня, заставляя хотеть его всеми фибрами души.
Тем временем эмоциональная пропасть между нами становилась все шире. И до него уже было не дотянуться.
С трудом справившись с поданным блюдом, я неожиданно обнаружила, что Гидеон вообще не притронулся к еде. Он только лениво поковырялся в тарелке, но при этом помог мне прикончить бутылку вина.
Тогда я сделала глубокий вдох и сказала:
— Прости. Не надо было… Я не хотела… Беби, мне очень жаль. — С шумом отодвинув стул, я выскочила из-за стола и бросилась прочь.
— Ева! Подожди!
Я помчалась по теплому песку в сторону океана, на ходу сбрасывая с себя одежду, и с разбегу бросилась в воду, показавшуюся мне почти горячей. Несколько футов я шла по мелководью, а затем внезапно окунулась с головой. Я согнула колени, чтобы опуститься поглубже, радуясь, что нашла тихое убежище, где смогу вдоволь выплакаться.
На сердце вдруг сделалось удивительно легко. Я чувствовала легкое прикосновение рыб, носившихся туда-сюда мимо незваного гостя, вторгшегося в их уютный мирок.
И тут неожиданно, барахтаясь и отплевываясь, я вернулась в реальность.
— Мой ангел, — прорычал Гидеон, поднял меня на руки и вышел из воды.
Он отнес меня к шатру, опустил на шезлонг и, не дав опомниться, придавил своим телом.
Голова все еще кружилась, мысли путались, и тем не менее я явственно слышала, как он простонал:
— Выходи за меня замуж.
И я сказала «да», но вовсе не потому, что он застал меня в момент слабости.
Гидеон бросился за мной в воду, даже не раздевшись. Мокрый лен прилип к моим голым ногам, когда Гидеон лег сверху и впился в мои губы. Так умирающий от жажды путник припадает к роднику. Его руки путались в моих волосах. Его распухшие, как и у меня, губы не знали устали. Его язык казался вездесущим.
Я лежала неподвижно. Придавленная его тяжестью. Потрясенная. Наконец все встало на свои места.
Он вовсе не собирался меня бросать. А наоборот, переживал из-за того, что хотел задать вопрос, но не осмеливался.
— Завтра, — бросил он.
Отросшая к вечеру щетина на его подбородке слегка покалывала лицо, тем самым возвращая к действительности. И я вдруг осознала, где мы сейчас и чего он хочет.
— Я… — начала я и запнулась, поскольку начисто потеряла способность соображать.
— Слово «да», Ева. — Он приподнялся и бросил на меня свирепый взгляд. — Просто «да».
— Но не можем же мы пожениться прямо завтра, — проглотила я ком в горле.
— Можем, — уверенно произнес он. — И сделаем это. Ева, я так хочу. Хочу принести клятвы. Хочу узаконить наши отношения… А иначе я просто сойду с ума.
И мир внезапно закружился перед глазами. Словно я попала в парк аттракционов, в дом с кривыми зеркалами и уходящими из-под ног полами.
— Еще не время, — слабо запротестовала я.
— И ты смеешь так говорить после всего, что было в самолете?! — возмутился он. — Ева, теперь ты обладаешь мной! И будь я проклят, если не стану снова обладать тобой!
— Мне нечем дышать! — прошептала я, почувствовав совершенно необъяснимый приступ паники.
Гидеон перекатился на спину, заставив лечь сверху, и заключил меня в кольцо своих рук. Предъявляя право собственника.
— Ты этого хочешь, — не сдавался он. — Ты любишь меня.
— Конечно люблю. — Я уронила голову ему на грудь. — Но ты торопишься…
— Удивляешься, почему я не сделал предложение в самолете? Ева, ради всего святого, ты ведь меня хорошо знаешь. Я планировал это уже несколько недель. Только об этом и думал.
— Гидеон, мы не можем вот так взять и сбежать, чтобы пожениться втайне от всех!
— Черта с два не можем!
— А как же наши семьи? Наши друзья?
— Мы сыграем свадьбу еще раз. Специально для них. — Он осторожно убрал прилипшую к моей щеке мокрую прядь. — Я хочу, чтобы наши фотографии были в газетах, журналах… словом, везде. Но это займет месяцы. Я не могу так долго ждать. А сейчас все будет только для нас. Если тебе так удобнее, можем никому ничего не рассказывать. Назовем сегодняшний обряд помолвкой. Это будет нашим маленьким секретом.
Я смотрела на него во все глаза, не зная, что сказать. Его настойчивость пугала… Хотя как это романтично!
— Ведь я уже попросил твоей руки у твоего папы, — продолжил он. — У него нет никаких…
— Что? Когда?
— Когда он был в Нью-Йорке. Мне представилась удобная возможность, и я решил ею воспользоваться.
Я почему-то обиделась.
— Но он ничего мне не говорил.
— Это я его попросил. Объяснил, что бракосочетание будет еще не завтра. Что я все еще стараюсь тебя вернуть. Я записал весь разговор, так что, если не веришь, можешь послушать.
— Ты записал разговор?! — удивилась я.
— Я ничего не пускаю на самотек, — безапелляционно заявил он.
— Ты сказал, что бракосочетание будет еще не завтра. Выходит, ты его обманул.
— Вовсе нет, — иронично улыбнулся он. — Ведь с тех пор прошло несколько дней.
— Боже мой! Ты сумасшедший.
— Возможно. Если так, это твоя заслуга. — Он поцеловал меня в щеку. — Ева, я не могу жить без тебя. Мне даже представить страшно, как бы я был без тебя. Безумие какое-то!
— Вот это действительно безумие!
— Почему? — нахмурился он. — Ты ведь знаешь, что мы созданы друг для друга. Каждый из нас нашел свою половинку. Так чего ждать?!
В голове сразу возникло множество доводов против. Логичных объяснений того, почему не следует торопиться. Но я промолчала.
— Все, я лишаю тебя права выбора, — отрезал он и решительно поднялся со мной на руках. — Ева, мы это сделаем. Так что наслаждайся последними часами свободы!
— Гидеон! — выдохнула я, содрогаясь в сладких спазмах оргазма.
Его пот стекал на мою грудь, сильные бедра работали без устали, когда он снова и снова вонзал в меня свой член — то глубоко, то не очень.
— Вот так! — прохрипел он. — Сжимай его вот так! Хорошо, мой ангел! Еще немного — и я снова кончу!
Я лежала, задыхаясь и изнемогая под его безжалостным натиском. Он уже будил меня два раза и брал с неистовой страстью, словно хотел оставить во мне память своего тела, отпечатать в моем мозгу, что я принадлежу ему. Что я его и он волен делать со мной все-все-все.
И это ужасно возбуждало.
— Хм… — прошептал он, погружая член еще глубже. — У тебя все влагалище, точно сметаной, намазано моей спермой. Одно удовольствие засаживать тебе после ночи любви. Кайф! Так бы и трахал тебя без остановки!
Я закинула на него ногу и крепко прижала к себе:
— Поцелуй меня!
Его чувственные губы прижались к моим.
— Люби меня! — вонзив ногти ему в бедра, потребовала я.
— Что я и делаю, мой ангел, — улыбнулся он. — Да-да, делаю.
Когда я проснулась, его рядом не оказалось.
Вытянувшись на измятых простынях, пахнущих сексом и Гидеоном, я подставила лицо соленому морскому ветру, попадавшему в комнату через открытые двери на террасу.
Я лежала и вспоминала прошлый день и прошлую ночь. А затем пару последних недель и те несколько месяцев, что прошли с момента моей встречи с Гидеоном. Я считала, что никогда не встречу мужчину, способного полюбить меня такой, какая я есть, — груз прошлого давил мне на плечи, а душевные раны постоянно ныли.
И разве я могла сказать «нет» после того, как буквально чудом встретила своего мужчину?!
При мысли о нашей сказочной встрече и неожиданном предложении руки и сердца я вдруг почувствовала странное волнение и не смогла больше лежать в постели. На самом деле мне нравилось, что можно убежать от всех, произнести наши первые клятвы без посторонних — быть может, завистливых — глаз. После всего, что мы пережили, начать новую жизнь с ощущением безбрежного счастья, светлой надежды и всепоглощающей любви — действительно оптимальный вариант.
Как я и ожидала, он все безупречно спланировал и выбрал идеальное место — уединенное и неповторимое. Конечно, мы поженимся на берегу. С пляжами у нас обоих связаны самые теплые воспоминания, в частности о нашем отдыхе на Атлантическом побережье Северной Каролины.
Обнаружив поднос с завтраком на кофейном столике в спальне, я улыбнулась. На спинке стула висело белое платье.
Гидеон абсолютно все предусмотрел.
Я набросила халат и потянулась за кофе, решив сначала подзарядиться кофеином, а потом уж отправляться на поиски Гидеона, чтобы дать ему свой ответ. И неожиданно обнаружила на подносе рядом с тарелкой брачный договор.
Моя рука так и застыла в воздухе. Договор лежал под узкой белой вазой с одной красной розой, рядом с элегантно сложенной салфеткой в блестящем кольце.
Сама не понимаю, что меня так удивило… и подавило. Конечно, Гидеон спланировал все до мельчайших деталей, включая и брачный договор. И вообще, разве он не начал наши отношения с попытки заключить со мной договор?
Но настроение сразу испортилось. Я отвернулась от подноса и понуро побрела в ванную. А там тянула время, стараясь мыться как можно медленнее. И твердо решила, что скорее скажу «нет», чем прочту официальный документ, устанавливающий цену моей любви. Любви, которая для меня не имела цены.
И тем не менее я боялась, что уже слишком поздно. Непоправимый ущерб причинен. То, что он составил брачный договор, все в корне меняло, хотя я и не имела права его за это осуждать. Господи боже мой, ведь он все-таки Гидеон Кросс. Один из двадцати пяти богатейших людей мира. Невозможно было даже представить себе, чтобы он не подготовил брачного договора. Нет, конечно, я не была столь наивной. Не мечтала о прекрасном принце, не строила воздушных замков.
Я приняла душ, затянула мокрые волосы в конский хвост, переоделась в легкое летнее платье и пошла пить кофе. Налила себе полную чашку, добавила сливки и подсластитель и, даже не притронувшись к документу, вышла на террасу.
На берегу уже вовсю шли приготовления к свадьбе.
У береговой линии была установлена увитая цветами арка, а на песке лежали переплетенные белые ленты, отмечавшие импровизированный церковный проход.
Я предпочла повернуться спиной ко всей этой красоте, мне было больно на нее смотреть.
Сделала глоток кофе, затем другой. И только выпив чашку наполовину, набралась мужества прочесть проклятый документ. На первых нескольких страницах перечислялось имущество, которым мы владели до брака. Авуары Гидеона действительно впечатляли. Интересно, и как он находил время на сон?!Сперва мне показалось, что в цифры моего долларового счета закралась какая-то ошибка, но потом я вспомнила, что мой основной капитал довольно выгодно инвестировался.
Стэнтон удачно вложил мои пять миллионов и сумел их удвоить.
И до меня вдруг дошло, какой же я была дурой, что тупо сидела на своих деньгах, вместо того чтобы направить их туда, где они могли оказать реальную помощь. Вместо того чтобы заставить эти проклятые деньги работать на благо других, я вела себя так, будто их не существовало в природе. Ладно, по приезде в Нью-Йорк нужно будет срочно исправить эту ошибку.
А дальше чтение становилось все более и более интересным.
Первое условие Гидеона состояло в том, что я беру фамилию Кросс. Я могу оставить Трэмелл как среднее имя, но никаких двойных фамилий. Ева Кросс— и это не подлежало обсуждению. Очень типично для него. Доминантный самец дал волю своим первобытным инстинктам.
Согласно его второму условию, мне полагалось десять миллионов, что удваивало мое состояние, просто за то, что я сказала «да», бонус за каждого ребенка, рожденного в браке, а также за совместное лечение у семейного психолога. В случае развода я согласна на консультации и участие посредника. Я согласна на совместное проживание, совместный отдых два раза в месяц, исполнение супружеских обязанностей…
И чем больше я углублялась в текст, тем больше начинала понимать. Брачный договор не был призван защитить активы Гидеона. Наоборот, договор устанавливал, что пятьдесят процентов всего, чем он будет владеть после заключения брака, безоговорочно переходит ко мне. Причем в случае супружеской измены с его стороны цена будет еще более высокой.
Договор был направлен на то, чтобы защитить его сердце, связать меня по рукам и ногам и лишить возможности покинуть его. А за это Гидеон отдавал мне все, чем владел.
Гидеон присоединился ко мне именно в тот момент, когда я перелистнула последнюю страницу. Он был без рубашки, в одних джинсах с расстегнутой верхней пуговицей. Я поняла, что время его появления рассчитано очень точно. Наверняка он следил за мной, наблюдая за моей реакцией.
Я бесстрастно вытерла мокрые от слез щеки: