Сплетенная с тобой Дэй Сильвия
Я массировала головку члена так интенсивно, что вода в ванне пошла рябью. От его стона у меня затвердели соски.
— Теперь твое удовольствие зависит только от меня, — прошептала я ему в полуоткрытые губы. — И если ты не ответишь тем же, то больше ничего от меня не получишь.
Он зарычал, как зверь, запрокинув голову:
— Помоги мне кончить!
— Выбирай любой способ, — ответила я.
— Надень синий галстук. Тот, что в цвет твоих глаз. — Я внимательно наблюдала за тем, как Гидеон выбирает себе в гардеробной костюм для последнего рабочего дня недели.
Он бросил взгляд в сторону своей кровати, на которой я сидела с чашечкой кофе в руках. Его губы тронула снисходительная улыбка.
— Мне нравятся твои глаза, — пожала я плечами. — Они великолепны.
Он снял с вешалки галстук и вышел из гардеробной с перекинутым через руку темно-серым костюмом. На нем были только черные трусы, так что я могла вволю любоваться его поджарым телом и золотистой кожей.
— Надо же, это просто удивительно, что мы с тобой думаем одинаково, — сказал он. — А я подбирал костюм под цвет твоих глаз.
Его замечание заставило меня улыбнуться. Меня настолько переполняла радость любви, что я не могла сидеть спокойно и, как девчонка, болтала ногами.
Положив одежду на кровать, Гидеон остановился передо мной. Я откинула голову и посмотрела на него, чувствуя, как уверенно и сильно бьется сердце.
Он взял мое лицо в ладони и провел пальцами по надбровьям.
— Такой чудесный сумрачный серый цвет. И такой любимый.
— Так нечестно. Для тебя мое лицо — открытая книга, а для меня твое — нет. У тебя всегда такое непроницаемое выражение, как у заядлого игрока в покер.
— Но с тобой этот номер не проходит. — Он наклонился и поцеловал меня в лоб.
— Говори-говори. — Я принялась наблюдать за тем, как он одевается. — Послушай, я хочу, чтобы ты кое-что для меня сделал.
— Все, что угодно.
— Если тебе нужна будет пара — а я пока отпадаю, — пригласи Айерленд.
Его рука замерла на еще не застегнутой пуговице рубашки.
— Ева, ей всего семнадцать.
— Ну и что с того? Твоя сестра — красивая, стильная молодая женщина, которая к тому же тебя обожает. Ты будешь ею гордиться.
Тяжело вздохнув, он взял с кровати брюки.
— На тех мероприятиях, на которые я еще могу ее пригласить, ей будет невыносимо скучно.
— Ты уже говорил, что она будет скучать на обеде в моем доме, и оказался неправ.
— Там была ты, — возразил он, надевая брюки. — Ей было весело с тобой.
— Ты сам сказал: «Все, что угодно». Никто тебя за язык не тянул, — сделав глоток кофе, напомнила ему я.
— Ева, я вполне могу выходить в свет и один. Не вижу проблем. И я уже обещал тебе, что больше не стану встречаться с Коринн, — произнес он. Но я только смотрела на него и ничего не говорила. Гидеон раздраженно заправил рубашку в брюки и наконец сказал: — Хорошо.
— Спасибо.
— И нечего тут улыбаться, словно Чеширский кот.
— Ладно, не буду.
Гидеон застыл на месте и перевел взгляд с моего лица на голые ноги, видневшиеся из-под распахнутого халата.
— Даже и не думай, Ас. Я уже никакая.
— У тебя есть паспорт? — неожиданно спросил он.
— Да. А что? — нахмурилась я.
Он резко кивнул и потянулся за галстуком, который мне так нравился.
— Тебе он понадобится.
— Зачем? — заволновалась я.
— Для путешествия.
— Обалдеть! — Я живо соскочила с кровати. — Путешествия куда?
Гидеон быстро и умело завязывал галстук, казалось целиком отдавшись этому занятию, но в глазах его плясали озорные огоньки.
— Ты что, собираешься отвезти меня туда, где я еще не была?
— Ну разве это было бы не здорово? Мы вдвоем на каком-нибудь необитаемом тропическом острове. Ты будешь постоянно ходить голой, и я смогу поиметь тебя, когда захочу.
— Загорелая и кривоногая. И очень сексуальная, — подбоченившись, метнула я в его сторону выразительный взгляд.
Он расхохотался, а у меня невольно сжались пальцы на ногах.
— Я хочу видеть тебя сегодня вечером, — надевая жилет, произнес он.
— Просто ты хочешь снова засунуть его туда.
— Ну, ты сама напросилась. Говорила, чтобы я не останавливался. Причем неоднократно.
Тогда я, презрительно фыркнув, поставила кружку с кофе на кофейный столик и сбросила халат. И вот так, голышом, прошлась по комнате, ловко увернувшись от его рук. Подошла к комоду и принялась рыться в ящике в поисках бюстгальтера и трусиков от Карин Жильсон, запас которых Гидеон держал специально для меня. Но Гидеон подошел ко мне со спины, обнял и крепко сжал мои груди обеими руками.
— А если забыла, могу напомнить, — прошептал он.
— А разве тебе не пора на работу?
— Поехали ко мне на работу, — предложил Гидеон.
— И что, сидеть и ждать, когда ты меня трахнешь, а пока наливать тебе кофе?
— Я серьезно.
— И я тоже. — Я разогнулась, да так резко, что уронила на пол сумочку. — У меня есть работа, и она мне нравится. Ты это знаешь.
— Да, ты хороший работник. А хорошие работники мне самому нужны.
— Не могу, и по той же причине, по которой отказалась от помощи отчима. Я хочу всего добиться сама!
— Знаю. И уважаю твои принципы. — Он нежно погладил меня по руке. — Я когтями и зубами проложил себе дорогу, изо всех сил карабкался наверх, причем имя Кросс не помогало, а только мешало. И я никогда не встану на твоем пути. Ведь ты никогда не захочешь получить то, что не заработала.
На секунду я почувствовала жалость к Гидеону, пострадавшему от отца — участника финансовой пирамиды Понци. Его отец предпочел умереть, но не гнить за решеткой.
— Неужели ты думаешь, что кто-нибудь поверит, что я получила такую работу за свои таланты, а не за красивые глаза? Все будут считать меня одной из твоих цыпочек, которую тебе не терпится оприходовать.
— Заткнись! — рявкнул Гидеон. — Ты разозлилась, и это правильно, но не смей говорить о нас в таком тоне.
— Но на каждый роток не накинешь платок, — оттолкнула я Гидеона.
— Ты стала членом спортклуба «Кросс тренинг», хотя уже ходила в спортзал «Эквинокс» на занятия крав-магой. Тогда объясни почему.
Я как раз натягивала на себя трусики, а спорить в спущенных трусах как-то глупо.
— Это совсем другое дело, — наконец натянув трусы, ответила я.
— А вот и нет.
Тогда я повернулась к нему лицом, случайно наступив на выпавшие из сумки вещи, и в результате обозлилась еще больше.
— «Уотерс, Филд и Лимэн» не конкурент «Кросс индастриз»! Ты ведь сам пользуешься услугами этого агентства.
— Неужели ты считаешь, что никогда не будешь работать над рекламной кампанией для моих конкурентов?
Он стоял передо мной в безупречном галстуке и расстегнутом жилете, и от этого мысли мои путались. Он был таким красивым, таким страстным и таким желанным, что у меня сразу отпало желание спорить.
— Гидеон, дело вовсе не в этом. Просто тогда я не смогу быть счастлива, — призналась я.
— Иди сюда. — Он раскинул руки и, когда я подошла, обнял меня. И начал говорить, не отрывая губ от моего виска. — В один прекрасный день фамилия Кросс в названии моей фирмы будет относиться не только ко мне.
Злость и разочарование мгновенно прошли.
— Давай не сейчас. Поговорим об этом позже.
— И последнее. Ты можешь претендовать на должность в моей фирме, как и любой кандидат с улицы, если уж хочешь все сделать как положено. Я не собираюсь вмешиваться. Если получишь должность, тебе придется работать на другом этаже Кроссфайра и ты сама будешь карабкаться по карьерной лестнице. По крайней мере, я тебя продвигать не собираюсь.
— Это что, так важно для тебя? — задала я риторический вопрос.
— Конечно важно. Нам придется здорово потрудиться, чтобы построить наше будущее. И твоя работа в моей компании — вполне естественный шаг в данном направлении.
— Но я должна сохранить независимость, — неохотно кивнула я.
Тогда он взял меня сзади за шею и притянул поближе:
— Не следует забывать о самом главном. Если окажешься трудолюбивой и хорошо проявишь себя, то люди будут ценить тебя именно за это.
— Мне пора собираться на работу.
Гидеон заглянул в мои глаза и нежно поцеловал.
Затем выпустил меня, и я нагнулась за сумочкой. Оказывается, я наступила на пудреницу с зеркалом и раздавила ее. Ладно, пусть это будет самым большим расстройством в моей жизни. На обратном пути я всегда смогу купить такую же в «Сефоре». Но когда я увидела среди обломков пластмассы тонкий электрический провод, у меня действительно застыла кровь в жилах.
Гидеон наклонился, чтобы помочь мне.
— Что это такое? — бросила я на него удивленный взгляд.
Он взял пудреницу и, разломав ее окончательно, обнаружил микрочип с крошечной антенной.
— Возможно, жучок или устройство для слежения.
Я в ужасе посмотрела на Гидеона. Мои губы безмолвно шевелились. Полиция?
— Здесь везде глушилки, — ответил он, ввергнув меня в шок. — И нет. Ни один судья не дал бы разрешения на твою прослушку. Для этого нет никаких оснований.
— Господи! — бессильно осела я на пол.
— Попрошу своих парней проверить что да как. — Он опустился на колени и убрал упавшую мне на лоб прядь. — А это не может быть делом рук твоей мамочки? — (Я чувствовала себя совершенно беспомощной.) — Ева…
— Боже мой, Гидеон. — Отстранив его, я схватилась за телефон и набрала номер Клэнси, телохранителя и водителя своего отчима, а когда он ответил, сказала: — Скажи, жучок в моей пудренице — твоя работа?
— Устройство для слежения. Не жучок. Да, — помолчав, ответил он.
— Клэнси, какого хрена!
— Это моя работа.
— Дерьмовая работа, — отрезала я, сразу представив себе Клэнси. Гора мускулов, коротко стриженные белесые волосы и исходящие от него флюиды опасности. Но я его не боялась. — Чушь собачья. И ты это знаешь.
— Когда снова объявился Натан Баркер, нашей самой большой заботой стала твоя безопасность. Он был скользким типом, и нам пришлось следить за вами обоими. И как только его убили, я выключил ресивер.
— Дело не только в чертовом устройстве слежения! — Я закрыла глаза. — Проблема не в этом. А вот то, что вы играли втемную и держали меня в неведении, уже никуда не годится. Клэнси, мне кажется, будто меня изнасиловали.
— Я тебя понимаю, но мистер Стэнтон не хотел, чтобы ты волновалась.
— Но я уже взрослая! И сама могу решать, стоит мне волноваться или нет! — Я бросила быстрый взгляд на Гидеона, поскольку все, что я сейчас говорила, касалось и его тоже.
И по его глазам догадалась, что он понял посыл.
— Кто бы спорил, — мрачно сказал Клэнси.
— Теперь ты мне должен, — заявила я, прекрасно зная, как буду взимать с него долг. — И очень много.
— Ты знаешь, где меня искать.
И тут я оборвала разговор и послала сообщение маме:
Надо поговорить.
Я буквально поникла от разочарования и обиды.
— Мой ангел.
Но я метнула в Гидеона взгляд, красноречиво говоривший, что сейчас меня лучше не трогать.
— И даже не думай извиняться. Ни за себя, ни за нее.
Взгляд его глаз был мягким и слегка затуманенным, но подбородок упрямо выдвинут вперед.
— Я присутствовал при том, когда тебе сообщили, что Натан в Нью-Йорке. И я видел твое лицо. И на моем месте любой, кто тебя любит, сделал бы все возможное и невозможное, чтобы защитить тебя от него.
Мне действительно пришлось нелегко, и глупо было отрицать, что я вздохнула с облегчением только тогда, когда узнала, что Натан мертв. Однако я вовсе не желала, чтобы меня изолировали от негативного влияния всего плохого. Ведь плохое — тоже часть нашей жизни.
Я схватила Гидеона за руку и крепко сжала ее:
— Когда я с тобой, то у меня возникает точно такое же чувство.
— Я сдерживаю своих демонов.
— И моих. — Правда, мы до сих пор спали отдельно. — Я хочу, чтобы ты сходил к доктору Петерсону, — тихо сказала я.
— Я уже был у него во вторник.
— Неужели? — Мне трудно было скрыть свое изумление по поводу того, что он, оказывается, придерживается расписания посещения психиатра.
— Ну да, был. На самом деле я только один раз пропустил прием.
Когда убил Натана.
Он провел пальцем по тыльной стороне моей ладони.
— Теперь есть только ты и я, — произнес он. И словно прочел мои мысли.
Очень хотелось этому верить.
Когда я добралась до работы, то была уже еле живая. Значит, день будет тянуться мучительно долго. Слава богу, что сегодня пятница, впереди два выходных дня, хотя если в субботу вечером я буду веселиться слишком уж бурно, то по-настоящему отдохнуть смогу только в воскресенье. Я уже тысячу лет не оттягивалась на девичнике и собиралась пропустить рюмку-другую чего-нибудь забористого.
Ведь за предыдущие сорок восемь часов на меня столько всего обрушилось. Я узнала, что мой парень убил моего насильника, один из моих бывших не прочь снова уложить меня в постель, бывшая моего бойфренда жаждет запятнать его имя в прессе, а моя мама вставила мне микрочип, словно какой-нибудь чертовой собачонке.
Нет, и в самом деле, сколько всего способны выдержать хрупкие женские плечи?
— Ну как, готова к завтрашнему дню? — поинтересовалась Мегуми.
— Да, черт возьми! И даже получила сообщение от своей подруги Шауны, что она тоже в деле, — сказала я и, изобразив широкую улыбку, добавила: — Я договорилась насчет клубного лимузина. Ну, знаешь… типа тех, которые отвозят гостей во всякие там ВИП-заведения, с охраной, конечно.
— Что?! — Она была не в силах скрыть приятное волнение, но все же спросила: — А сколько все это стоит?
— Ничего. Лимузин — это любезность одного моего друга.
— Ни фига себе любезность! — Ее радостная ухмылка сразу подняла мне настроение. — Ой, похоже, все будет просто обалденно! За ланчем расскажешь подробности.
— Заметано. Но я надеюсь, что ты, в свою очередь, расскажешь, как вчера прошел твой ланч.
— Разговор о том, как толковать разные сигналы, да? — жалобно сказала Мегуми. — Типа «мы просто весело проводим время», но он почему-то приходит ко мне на работу. Я бы в жизни не заскочила вот так, экспромтом, к парню в офис на ланч, если у нас нет серьезных планов на будущее.
— Ох уж эти мужчины! — сочувственно фыркнула я, хотя на своего мне уж точно грех было жаловаться.
Я прошла к письменному столу, готовая начать рабочий день. И, увидев в очередной раз в ящике фотографию, где мы были сняты с Гидеоном, снова мучительно захотела оказаться сейчас рядом с ним. Поэтому уже десять минут спустя я попросила Энгуса доставить в офис Гидеона розы «Черная магия» с запиской следующего содержания:
Я во власти твоих чар.
И все еще думаю о тебе.
Не успела я закрыть интернет-страницу, как в мой отсек заглянул Марк. Достаточно было посмотреть на его лицо, чтоб понять, что дела у него не ах.
— Кофе? — спросила я.
Он кивнул, я поднялась с места, и мы прошли в комнату отдыха.
— Вчера вечером приходила Шауна, — начал он. — Говорит, что завтра вы собираетесь вместе сходить развлечься.
— Да. Ну что, ты все еще не против?
— Не против чего?
— Того, что я тусуюсь с твоей будущей родственницей? — пояснила я.
— О… да. Конечно. Общайтесь себе на здоровье. — Он нервно пригладил коротко стриженные черные кудрявые волосы. — Думаю, это здорово.
— Прекрасно. — Я понимала, он хотел сказать что-то еще, но не стала давить на него. — Будет весело. Я уже жду не дождусь.
— Она тоже. — Он взял две капсулы для кофе-машины, а я сняла кружки с полки. — А еще она ждет, что вот-вот вернется Дуг. И постоянно муссирует этот вопрос.
— Вау! Это действительно круто! Две свадьбы в одной семье всего за один год. Если, конечно, ты не планируешь сперва устроить помолвку…
Он протянул мне кружку с кофе, и я пошла к холодильнику за молоком со сливками.
— Ева, ничего не будет.
Голос Марка был полон уныния, но, когда я посмотрела на него, он поспешно опустил голову.
— Так ты сделал ему предложение? — погладила я Марка по плечу.
— Нет. Абсолютно бессмысленно. Он спросил Шауну, планируют ли они с Дугом прямо сейчас заводить детей, поскольку она еще учится, а когда она ответила, что нет, то прочел ей целую лекцию на тему, что супружество это только для тех, кто готов создать семью. А иначе лучше уж ничего не менять. Словом, та же чушь собачья, которую в свое время я ему наговорил.
— Марк, ты не получишь от Стивена ответа, пока сам не спросишь его, — сказала я, разбавляя себе кофе.
— Я боюсь, — признался он, не поднимая глаз от дымящейся кружки. — Да, я желаю гораздо большего, чем у нас есть сейчас, но одновременно боюсь разрушить то, что мы уже имеем. Но если его ответ будет «нет» и получится так, что мы ждем совершенно разного от наших отношений…
— Телега впереди лошади, босс.
— А что, если я не смогу дальше жить, услышав «нет»?
Ах! Вот как раз это я еще могла понять.
— Но в любом случае, как ты сможешь жить дальше, не узнав ответа? — (Марк только молча покачал головой.) — Тогда ты должен сказать ему все, что сейчас сказал мне.
— Прости, что гружу тебя своими проблемами, — уныло улыбнулся он. — Но ты всегда умеешь обнадежить.
— Ты сам знаешь, что надо делать. И похоже, только ждешь хорошего пинка в зад, чтобы решиться. А я спец по пинкам в зад.
— Давай сегодня не будем заниматься рекламной кампанией адвоката по бракоразводным делам, — широко улыбнулся он.
— А как насчет авиакомпании? — предложила я. — У меня есть кое-какие идеи.
— Прекрасно. Тогда вперед!
Все утро мы трудились как заведенные и продвинулись довольно далеко, что дало мне новый прилив сил. И вообще, я хотела загрузить Марка по максимуму, чтобы у него не оставалось времени на ненужные рефлексии. Для меня работа всегда была лучшим лекарством, и для Марка, как оказалось, тоже.
И вот так незаметно подошло время ланча. Я остановилась у своего стола, чтобы положить планшет, как вдруг заметила там большой конверт для внутренней почты.
От волнения у меня даже участился пульс. Трясущимися руками я разорвала конверт, и оттуда выпала записка:
Ты волшебница.
Благодаря тебе мечты становятся явью.
Х
Я прижала записку к груди, хотя с бльшим удовольствием прижала бы сейчас к себе ее автора. Я как раз думала о рассыпанных по нашей постели розовых лепестках, когда на моем столе зазвонил телефон. И я, конечно, не слишком удивилась, услышав задыхающийся голос своей матери.
— Ева, Клэнси все рассказал. Ради бога, только не надо расстраиваться! Ты должна понять…
— Я понимаю. — Достав из ящика стола драгоценную записку от Гидеона, я сунула ее в сумочку. — Но здесь вот какая штука. Ты больше не можешь использовать Натана в качестве оправдания. Если в моих вещах еще остались жучки или устройства для слежения, то советую тебе сознаться прямо сейчас. И обещаю: еще один твой финт — и наши отношения будут окончательно и бесповоротно испорчены.
— А мы можем поговорить об этом при личной встрече? — вздохнула она. — Я пригласила Кэри на ланч, а потом буду ждать тебя у вас дома.
— Договорились.
Все мое раздражение как рукой сняло. Мне было приятно, что мама относится к Кэри как к моему брату, каковым он, собственно говоря, и являлся для меня. И она дарила ему ту материнскую любовь, которой он, волею судьбы, оказался лишен. Более того, поскольку оба уделяли большое внимание моде и внешности, то, оказавшись вдвоем, оттягивались по полной.
— Ева, я люблю тебя. Больше всех на свете.
— Знаю. Мама, я тоже тебя люблю, — сказала я.
На телефоне замигала лампочка, предупреждающая о звонке по внутренней линии, поэтому я поспешила распрощаться с мамой, чтобы соединиться с Мегуми.
— Эй, — приглушенным голосом произнесла Мегуми. — Цыпочка, что уже приходила по твою душу какое-то время назад, та, с которой ты не захотела встречаться, снова здесь и спрашивает тебя.
Я нахмурилась, пытаясь понять, о ком она говорит.
— Магдалена Перес?
— Ага. Она самая. Так что делать?
— Ничего. — Я резко поднялась на ноги. В отличие от прошлого раза, сейчас я была готова встретиться с девицей, числившейся в подругах Гидеона, но явно нацелившейся на большее. — Уже иду.
— А можно мне поприсутствовать?
— Ха! Буду через минуту. Думаю, это не займет много времени, а потом мы пойдем на ланч.
Чисто из женского тщеславия я накрасила губы блеском и, повесив сумочку на плечо, вышла из комнаты. Мысль о записке Гидеона грела душу, поэтому я встретила Магдалену, сидевшую в приемной, широкой улыбкой. Завидев меня, она сразу же встала скресла. Выглядела она сногсшибательно, и я не могла не отдать ей должного.
Когда мы впервые встретились, ее прямые темные волосы были распущены, совсем как у Коринн Жиро. Теперь она сделала стрижку — классический «боб», — которая подчеркивала экзотическую красоту ее лица. На ней были кремовые слаксы и черная блузка без рукавов с завязывающимся на бедрах большим бантом. Элегантный наряд дополняли жемчужные серьги и бусы.
— Магдалена. — Я жестом предложила ей сесть и сама села в кресло напротив. — Какими судьбами?
— Ева, прости, что отрываю от работы, но я навещала Гидеона и решила заглянуть к тебе. Хочу кое о чем тебя спросить.
— О? — Я положила сумочку на журнальный столик между нами и, скрестив ноги, разгладила свою бордовую юбку.
Я ненавидела Магдалену за то, что, в отличие от меня, она могла открыто встречаться с моим бойфрендом. Но тут уж ничего не поделаешь.
— Сегодня у меня в офисе побывала репортерша. Задавала довольно личные вопросы о Гидеоне.
Мои пальцы впились в ручки кресла.
— Дина Джонсон? Надеюсь, ты не стала с ней разговаривать, а?
— Конечно нет. — Магдалена наклонилась вперед, уперев локти в колени. Взгляд ее темных глаз был мрачным. — Она ведь уже беседовала с тобой.
— Пыталась.
— Она его тип женщин, — внимательно глядя на меня, сообщила она.
— Я заметила, — сказала я.
— Но с такими женщинами он надолго не задерживается. — Уголки ее полных губ печально опустились. — Кстати, он сказал Коринн, что ей лучше остаться другом на расстоянии, чем быть запасным вариантом. Но, подозреваю, ты в курсе.