Сплетенная с тобой Дэй Сильвия
Гидеон спал до одиннадцати. К этому времени я уже давно была на ногах и сидела в его кабинете, вырабатывая стратегию. Именно там, за письменным столом, заваленным заметками и схемами, он меня и нашел.
— Привет, — поздоровалась я, подставив губы для поцелуя. Вид у него был заспанный, но в широких трусах он смотрелся очень сексуально. — Доброе утро.
Он удивленно посмотрел на письменный стол:
— А чем это ты тут занимаешься?
— Сначала тебе надо подзарядиться кофеином, а потом я все объясню, — довольно потерла я руки. — Хочешь быстренько принять душ, пока я буду варить кофе? А потом за работу.
Он скользнул взглядом по моему лицу и озадаченно улыбнулся:
— Хорошо. Но у меня есть одна умная мысль. Сперва я хочу пригласить тебя с собой в душ. А потом выпьем кофе — и за работу.
— Прибереги свою умную мысль — и свое либидо — на потом.
— Не понял?
— У меня сегодня мероприятие. Помнишь? И я решительно настроена надраться, а когда я выпью, то становлюсь сексуально озабоченной. И не забудь принять витамины, Ас.
— Ну, тогда ладно, — ухмыльнулся он.
— Ой, думаю, что тебе еще сильно повезет, если ты завтра вообще сможешь выползти из постели.
— Значит, сейчас главное — сохранить достаточное количество воды в организме.
— Хорошая идея. — И я снова повернулась к планшету, хотя все же не смогла удержаться, чтобы не бросить взгляда на его поджарый зад.
Когда Гидеон вернулся, я заметила, что волосы его еще мокрые после душа. Однако он уже успел надеть черные спортивные штаны, под которыми явно ничего не было. Тогда, заставив себя сосредоточиться на работе, я уступила ему офисное кресло, а сама встала рядом.
— Итак, — начала я. — Если следовать поговорке, что лучшая защита — это нападение, я всесторонне изучила твой публичный имидж. И нечего на меня так смотреть. Я не брала в расчет твою личную жизнь, поскольку твоя личная жизнь — это я.
— Умница, — одобрительно похлопал он меня по спине.
В ответ я показала ему язык.
— Я в основном думаю над тем, как нам выиграть в свете развернутой против тебя грязной кампании.
— Уже то хорошо, что раньше против меня никто не вел подобных кампаний.
Пока ты не встретил меня…
— Значит, я плохо на тебя влияю.
— Ты лучшее, что когда-либо случалось в моей жизни, — заявил он, получив в награду смачный поцелуй в висок.
— Представляешь, у меня ушло до абсурда много времени, чтобы найти хоть какую-нибудь информацию о благотворительном фонде «Кроссроудс».
— Ты просто не там смотрела.
— Твоя поисковая оптимизация сайтов никуда не годится, — обиделась я и сразу открыла веб-сайт. — Вводная страница очень симпатичная, но абсолютно неинформативная. Где сведения о благотворительных акциях и ссылки на них? Где страница с общей информацией о фонде и твоих благотворительных проектах?
— Весь пакет с информацией о нашей деятельности дважды в год предоставляется благотворительным учреждениям, больницам и университетам.
— Замечательно. А теперь позволь заглянуть в Интернет. Почему твой фонд никак не связан с твоим именем?
— Ева, «Кроссроудс» учрежден не для саморекламы.
— Черта с два! — Я смело выдержала его удивленный взгляд и сунула ему под нос составленный мной список дел. — Мы обезвредим Динину бомбу, прежде чем та взорвется. Этот веб-сайт должен быть обновлен к утру понедельника с добавлением вот этих страниц и отмеченной мной информации.
Гидеон мельком взглянул на протянутые бумаги, затем взял кружку и откинулся на спинку кресла. Я же, в свою очередь, старалась сосредоточиться на кофе, чтобы не отвлекаться на потрясающий торс Гидеона.
— Сайт «Кросс индастриз» должен иметь перекрестную ссылку на благотворительный фонд и страничку с твоей биографией, — продолжила я. — Которую, кстати, тоже надо обновить. — И я придвинула ему следующий лист бумаги.
Он взял его и принялся читать свою биографию, которую я вчерне набросала.
— С первого взгляда видно, что это писал человек, который по уши в меня влюблен.
— Гидеон, нечего скромничать. Иногда надо действовать напрямик и просто сказать: «Я скала». Пусть все видят в тебе не только красивое лицо, мощное тело и сексуальную притягательность. Нет, надо сосредоточиться на том, чем я не прочь поделиться со всем миром.
— Интересно, сколько кофе ты сегодня уже выпила? — ухмыльнулся он.
— Достаточно, чтобы уложить тебя на обе лопатки. Так что берегись, — игриво толкнула я Гидеона бедром. — Кроме того, мне кажется, стоит подготовить пресс-релиз по поводу приобретения «La Rose Noir», чтобы твое имя было связано с именем Жиро. Тем самым ты напомнишь публике, что у Коринн, с которой тебя последнее время постоянно видели, имеется муж, поэтому Дине не удастся облить тебя грязью за то, что ты дал отставку мадам Жиро. Если, конечно, она пойдет этим путем.
И тут он неожиданно поймал меня и усадил себе на колени:
— Мой ангел, ты меня просто убиваешь. Я сделаю все, что захочешь. Но ты должна понять, что Дина — это пустое место. Йен Хейджер не станет рисковать хорошими отступными ради того, чтобы она могла опубликовать его историю. Он подпишет необходимые бумаги, возьмет деньги и уйдет с глаз долой.
— Но как насчет…
— Группа «Шесть девятых» не захочет, чтобы их «Золотую девочку» связывали с другим парнем. Это разрушит любовную историю, описанную в песне. Я поговорю с Клайном, и мы наверняка договоримся.
— Ты что, собираешься говорить с Бреттом?
— У нас совместный бизнес, — усмехнулся Гидеон. — Конечно да. А что касается нападения на Кэри, здесь Дина точно блефует. Мы с тобой оба прекрасно знаем: я здесь ни при чем.
— Так ты считаешь, она берет меня на пушку? Зачем?
— Потому что я твой, и если она как представитель прессы имела допуск на мероприятия, где мы были вместе, то отлично это знает. — Гидеон прислонился лбом к моей голове. — Я не могу скрыть свое отношение к тебе, и ты стала для нее удобной мишенью.
— Но ты, оказывается, все время держал меня в неведении.
— Страх за свою безопасность сделал тебя слепой.
Что ж, он прав. Бесполезно спорить.
— Итак, она напугала меня до мокрых штанов угрозой разоблачения. Но чего она может добиться?
— Пораскинь мозгами. Ее цель — раздуть скандал, в котором замешаны мы оба. Тогда какой самый быстрый способ помешать ее планам?
— Держаться от меня подальше. Что тебе и советовали. Дистанцироваться от скандала — вот первое правило антикризисного управления.
— Или сделать прямо противоположное и жениться на тебе, — тихо проронил Гидеон, и я буквально оцепенела.
— Это что?.. Неужели ты… — Я проглотила ком в горле и прошептала: — Не сейчас. И не так.
— Конечно не так, — согласился Гидеон, прижавшись ко мне губами. — Когда я буду делать тебе предложение, мой ангел, можешь поверить, ты сразу это поймешь. — (У меня сдавило горло, и я смогла только слабо кивнуть.) — Дыши, — мягко приказал он. — Еще раз. А теперь попробуй убедить меня в том, что это не приступ паники.
— Вовсе нет. Нет.
— Ева, поговори со мной.
— Просто… — начала я. — Просто я хочу, чтобы ты сделал мне предложение, когда я смогу сказать «да».
Гидеон моментально напрягся. Откинулся на спинку кресла и, насупившись, посмотрел на меня глазами раненого зверя:
— Ты что, не смогла бы сейчас сказать «да»?
Я покачала головой. Его рот сразу превратился в тонкую полоску.
— Изложи конкретно, что ты от меня ждешь, чтобы я мог соответствовать твоим требованиям.
Тогда я положила руки ему на плечи, чтобы между нами снова установилась связь.
— Просто я столь многого не знаю. И дело не в том, что я хочу узнать больше, чтобы поскорее принять решение, так как ничто не может помешать мне любить тебя. Ничто. Наоборот, мне почему-то кажется, что ты не решаешься на полную откровенность, поскольку сам еще не готов.
— Кажется, я понял, — пробормотал Гидеон.
— Гидеон, я не могу рисковать. Если ты боишься, что это у нас не навсегда, то лучше не начинай. Потому что такого я точно не переживу.
— И что ты хочешь знать?
— Все.
— Тогда уточни, с чего начать, — раздраженно фыркнул он.
И я брякнула первое, что пришло на ум, потому что все утро разбиралась в сложных схемах его бизнеса.
— «Видал рекордс». Почему ты контролируешь компанию своего отчима?
— Потому что она загибалась. — Гидеон упрямо выставил вперед подбородок. — Мама с трудом перенесла банкротство моего отца, и я не хотел, чтобы ей вновь довелось испытать нечто подобное.
— И что ты сделал?
— Попросил ее уговорить Криса и Кристофера сделать компанию более открытой, и она продала мне ирландские акции. С учетом предыдущих приобретений я получил контрольный пакет.
— Вау! — сжала я руку Гидеона. Я была знакома с обоими — Кристофером Видалом-старшим, или просто Крисом, и Кристофером Видалом-младшим. И хотя внешне они были похожи — с темно-рыжими кудрявыми волосами и серо-зелеными глазами, — я подозревала, что в жизни — это совсем разные люди. Я точно знала, что Кристофер еще та сволочь. Хотя его отец вроде бы нет. — Ну и как идут дела?
Иронично изогнутая бровь Гидеона стала лучшим ответом.
— Крис иногда спрашивает моих советов, но Кристофер категорически отказывается их принимать, и мой приемный отец, естественно, всегда на его стороне.
— Значит, ты сделал то, что и должен был сделать, — поцеловала я Гидеона. — Спасибо, что сказал.
— Это все?
— Нет, — улыбнулась я.
Но продолжить допрос не удалось, поскольку зазвонил мой телефон и по рингтону я поняла, что это мама. Даже странно, что у мамы хватило выдержки так долго хранить молчание, ведь я включила свой смартфон уже около десяти вечера.
— Придется ответить, — простонала я.
Гидеон неохотно меня выпустил, успев, правда, напоследок погладить по заднице. Уже на пороге я обернулась и, обнаружив, что он внимательно изучает мои записи, довольно улыбнулась.
К тому времени, как я нашла свой телефон на барной стойке, он уже замолчал, но через секунду затрезвонил снова.
— Мама, — быстро сказала я, лишив ее возможности с ходу обрушиться на меня. — Я собираюсь сегодня к тебе заскочить. Тогда и поговорим.
— Ева, ты даже не представляешь, как я волнуюсь! Ты не имеешь права так со мной поступать!
— Приеду через час, — перебила я ее. — Все, одеваюсь и выхожу.
— Я так расстроилась, что всю ночь практически не сомкнула глаз.
— Ну да. Я тоже почти не спала, — парировала я. — И дело не только в тебе, мама. Совершено грубое вторжение в мою личную жизнь. Но на сей раз на этом застукали именно тебя.
Ответом была гробовая тишина.
Я раньше никогда не огрызалась на маму, ведь она казалась такой хрупкой и беззащитной, но сейчас пора было пересмотреть наши отношения, ибо в противном случае мы рисковали не иметь никаких отношений вовсе. Я машинально бросила взгляд на запястье, чтобы узнать время, но сразу же вспомнила, что у меня больше нет часов, а потому посмотрела на электронные часы телевизора.
— Приеду в районе часа, — уточнила я.
— Я пришлю за тобой машину, — вполне миролюбиво сказала она.
— Спасибо. До встречи. — Я выключила телефон и уже собралась положить его обратно в сумку, как он снова загудел. Пришло сообщение от Шауны:
Что сегодня наденешь?
В голове тотчас же возникли самые разные идеи: от повседневной одежды до чего-нибудь экстравагантного. Хотя сейчас я скорее склонялась к последнему варианту, поскольку казалось, что Дина буквально дышит мне в спину. И теперь приходится думать о том, как я буду выглядеть на фотографиях в бульварной прессе.
Маленькое черное платье, — написала я в ответ, решив, что классическое вечернее платье — самый подходящий наряд для данного случая. — Высоченные каблуки. Много-много украшений.
:) Поняла. Встречаемся в 7, — ответила Шауна.
По пути в спальню я остановилась в дверях кабинета проверить, как там Гидеон. Я могла смотреть на него часами; для меня это было самой большой радостью. И вообще, когда он с головой погружался в работу, то выглядел очень и очень сексуально.
Он поднял на меня глаза и едва заметно улыбнулся. Выходит, знал, что я на него смотрю.
— Все это очень хорошо, — похвалил он меня, показав рукой на письменный стол. — Удивляюсь, как тебе за такое короткое время удалось скомпоновать столько материала.
И я даже слегка загордилась. Нелегко произвести впечатление на бизнесмена, который благодаря своей деловой хватке стал одним из самых успешных людей в мире.
— Ева, ты нужна мне в «Кросс индастриз».
Уверенная властность его голоса заставила мое тело затрепетать, ведь в свое время, когда он впервые сделал на меня стойку, то именно таким тоном сказал: «Ева, я хочу трахнуть тебя».
— Я тоже хочу тебя в «Кросс индастриз», — ответила я. — На твоем письменном столе.
— Мы можем таким образом отпраздновать, — задорно блеснул он глазами.
— Мне нравится моя работа. Нравятся мои коллеги. И я знаю, что в своей карьере всего достигла сама.
— Ты получишь от меня не только это, но и гораздо больше. — Он нервно барабанил пальцами по кружке. — Насколько я понимаю, ты выбрала рекламный бизнес, потому что тебе интересно заниматься раскруткой. Тогда почему бы тебе не заняться связями с общественностью?
— Слишком уж похоже на пропаганду. По крайней мере, в рекламе сразу определяешь свои предпочтения.
— Утром ты упомянула об антикризисном управлении. И совершенно очевидно, — он обвел рукой письменный стол, — что у тебя большие способности. Так позволь мне этим воспользоваться.
— Антикризисное управление относится к пиару, и тебе это известно, — скрестив руки на груди, произнесла я.
— Ты прекрасно умеешь решать проблемы. Я могу сделать тебя координатором. И тогда ты действительно займешься реальными задачами и будешь на пике своих возможностей.
— Ты серьезно? — топнула я ногой. — И сколько кризисных ситуаций у тебя было, например, за эту неделю?
— Несколько, — жизнерадостно отозвался он. — Да брось ты! Ты ведь заинтригована! По глазам вижу.
— Но у тебя же есть специально обученные люди, которые занимаются подбором такого рода кадров.
— Но я хочу большего. Впрочем, так же как и ты, — улыбнулся Гидеон. — Будем действовать заодно.
— Тебе известно, что ты самый настоящий дьявол-искуситель? И к тому же чертовски упрямый. А я говорю тебе, что работать вместе — плохая идея.
— Мы уже прекрасно сработались.
— Ты так говоришь, потому что согласился с моими оценками и предложениями, да к тому же держал меня за задницу, когда я сидела у тебя на коленях, — покачала я головой. — Но все будет по-другому, если мы перевернем страницу и начнем спорить в твоем офисе на глазах у сотрудников. А затем раздраженные вернемся домой и продолжим ругаться здесь.
— Можем договориться оставлять рабочие дела за дверью. — Он скользнул по мне глазами, и его взгляд остановился на моих голых ногах, которые не мог скрывать легкий шелковый халат. — И вообще, сейчас я хочу думать о более приятных вещах.
— Сексуальный маньяк. — Я сделала круглые глаза и, пятясь, вышла из комнаты.
— Мне нравится заниматься с тобой любовью.
— Это нечестно, — жалобно сказала я.
У меня больше не было сил сопротивляться. Сопротивляться ему.
— А я и не обещал играть честно, — ухмыльнулся Гидеон.
Когда через пятнадцать минут я вернулась к себе, у меня возникло какое-то странное чувство. Планировка моей квартиры была зеркальным отражением планировки квартиры Гидеона. И благодаря тому что она была обставлена не только его, но и моей мебелью, я считала ее почти нашей, но побочным эффектом было то, что мое собственное жилье стало казаться… чужим.
— Привет, Ева!
Оглянувшись, я увидела на кухне Трея, наливавшего молоко в два стакана.
— Привет, — поздоровалась я. — Как дела?
— Лучше.
Что походило на правду. Его светлые волосы, обычно взъерошенные, были прекрасно уложены — еще один из многочисленных талантов Кэри. Карие глаза Трея блестели, улыбка была очаровательной, его внешность не портил даже сломанный нос.
— Приятно, что мы теперь встречаемся гораздо чаще, — сказала я.
— Я немножко изменил свой график. — Он протянул мне стакан с молоком, но я отрицательно покачала головой. — А как ты?
— Отбрыкиваюсь от репортеров, устраиваю личную жизнь своего босса, ставлю одного родителя на место, пытаюсь дозвониться до другого и собираюсь оттянуться вечером с девчонками в городе.
— Ты потрясающая женщина!
— Ну что тебе на это сказать? — улыбнулась я. — А как колледж? Работа?
Трей учился на ветеринара и совмещал несколько работ, чтобы платить за образование. В частности, подрабатывал помощником фотографа. Именно так он и познакомился с Кэри.
— Мрак. Но я надеюсь, что когда-нибудь все окупится, — скривился Трей.
— Если у тебя получится, мы можем как-нибудь снова посидеть вечерком все вместе дома. Поесть пиццы, посмотреть кино.
Я ничего не могла сделать, но невольно подыгрывала Трею, участвовавшему в перетягивании каната с Татьяной. Возможно, дело было во мне, но Татьяна вечно соперничала со мной, а потом, мне не понравилось, как она выпендривалась при встрече с Гидеоном.
— Конечно. Поговорю с Кэри насчет его расписания.
И я тут же пожалела, что завела этот разговор, опередив Кэри, поскольку глаза Трея почему-то сразу потухли. Ведь он наверняка понимал, что Кэри пытается вписать его в промежутки между встречами с Татьяной.
— Ну а если он будет занят, мы вполне можем сходить куда-нибудь вдвоем, — предложила я.
— Похоже на заговор, — криво улыбнулся Трей.
Без десяти час я спустилась в вестибюль, где меня уже ждал Клэнси. Он отстранил швейцара и открыл передо мной дверь лимузина, но, глядя на него, вряд ли кто-нибудь хоть на секунду поверил бы, что он просто водитель. Клэнси был точно смертельное оружие, и за все годы, что я его знала, он ни разу не улыбнулся.
Заняв свое место за рулем, он выключил сканер, с помощью которого перехватывал разговоры полиции, и, поймав мой взгляд в зеркале заднего вида, надел солнцезащитные очки.
— Ну, ты как? — спросил он.
— Наверное, все же лучше, чем моя мама.
Клэнси был слишком хорошим профессионалом, ни один мускул не дрогнул на его лице. Он опустил шторки, подключил мой телефон к блютусу в лимузине и свернул на проезжую часть.
Тронутая его заботливостью, я сказала:
— Эй, мне жаль, что наехала на тебя. Ты делал свою работу, и я не имела права на тебе срываться.
— Для меня это не только работа, мисс Трэмелл.
С минуту я молчала, пытаясь переварить то, что он сказал. Между мной и Клэнси определенно существовал некий основанный на взаимоуважении союз. Мы виделись достаточно часто, поскольку на Клэнси была возложена ответственность отвозить меня на уроки крав-мага в Бруклине, а потом встречать после занятий. Но мне никогда не приходило в голову, что моя безопасность для него в некоторой степени и личное дело. А зря. Клэнси был из тех парней, кто гордится своей работой.
— Просто это стало последней каплей, — объяснила я. — На меня так много всего свалилось, а тут еще вы со Стэнтоном для полного счастья.
— Извинения приняты.
Такой немногословный ответ был вполне в его стиле, и я даже улыбнулась.
Устроившись поудобнее и откинувшись на спинку сиденья, я стала смотреть в окно на город, который успела страстно полюбить. В переулке, по которому мы ехали, возле крошечного прилавка толклись незнакомые люди и ели пиццу. И хотя они стояли впритирку, каждый был сам по себе, демонстрируя удивительную способность жителя Нью-Йорка быть маленьким островом в бушующем людском море. Их обтекали прохожие, старательно обходившие какого-то человека с религиозными флаерами и маленькой собачкой у ног.
Ритм жизни города был таким интенсивным, что казалось, время здесь летит быстрее, чем где бы то ни было. И вообще Нью-Йорк в корне отличался от Южной Калифорнии, с ее ленивой чувственностью. В Южной Калифорнии жил мой папа, и именно там я ходила в школу. Но Нью-Йорк был словно властная госпожа, которая щелкает кнутом и соблазняет всеми видами порока.
У меня в сумочке завибрировал телефон. Я кинула взгляд на экран и поняла, что звонит папа. Мы обычно связывались по субботам, и я всегда с нетерпением ждала возможности поболтать с ним, но сейчас предпочла бы ограничиться голосовой почтой, так как была здорово на взводе из-за мамы. А теперь и папа начал доставать меня вопросами. Ведь во время своего последнего визита в Нью-Йорк он оказался свидетелем того, как в мою квартиру заявились полицейские, чтобы сообщить, что Натан в городе. Они заложили эту мину замедленного действия, поскольку были не в курсе, что Натан уже мертв. Более того, при мысли, что мой мучитель совсем близко от меня, я запаниковала и не смогла скрыть свой страх. И вот теперь папа, ставший свидетелем моей неадекватной реакции, здорово за меня переживал.
— Привет. — Я решила все же ответить, чтобы не вести войну на два фронта с обоими родителями. — Как дела?
— Скучаю по тебе, — ответил он своим глубоким, уверенным голосом, который я так любила. Мой папа был просто идеальным мужчиной: красивым, уверенным в себе, умным и надежным, как скала. — А у тебя?
— В основном не жалуюсь.
— А в частности? Я весь внимание.
— Мама потихоньку сводит меня с ума.
— И что на сей раз? — спросил он с ноткой снисходительности в голосе.
— Она сует нос в мои дела.
— Что ж, иногда мы, родители, действительно это делаем, но только тогда, когда беспокоимся за своих детей.
— Ты никогда так не делал, — не согласилась я.
— Только до поры до времени, — уточнил он. — Но если я действительно начну за тебя волноваться, то ничего обещать не могу. Однако не теряю надежды, что сумею уговорить тебя не слишком обижаться на меня.
— Ну, сейчас я как раз еду к маме. Посмотрим, насколько она сможет быть убедительной. Наверное, если признает, что была неправа, это как-то поможет делу.
— Тогда удачи тебе.
— Ха! Правда? — вздохнула я. — Можно позвонить тебе завтра?
— Конечно. Дорогая, у тебя точно все в порядке?
Я закрыла глаза. Виктор Рейес обладал инстинктом хорошего полицейского плюс отцовским инстинктом, поэтому что-либо скрыть от него было просто нереально.
— Ага. Я уже практически подъехала к маминому дому. Завтра обязательно расскажу, как все прошло. Ой, совсем забыла: мой босс собирается объявить о помолвке. Словом, у меня для тебя куча новостей.
— Завтра утром мне, возможно, придется заехать на станцию, но ты в любом случае сможешь связаться со мной по сотовому. Я люблю тебя.
Внезапно я испытала приступ ностальгии. Да, я очень любила Нью-Йорк и свою новую жизнь и тем не менее ужасно скучала по папе.
— Папочка, я тоже тебя люблю. Завтра поговорим.
Я выключила телефон и посмотрела на запястье. Отсутствие часов напомнило о том, что мне предстоит самая настоящая схватка. Мама и в прошлом постоянно меня расстраивала, но сейчас я была обеспокоена настоящим. Ей так долго пришлось трястись надо мной из-за Натана, что эта привычка вошла у нее в плоть и кровь, став стереотипом поведения.
— Эй! — Я наклонилась к Клэнси. Мне необходимо было кое-что прояснить. — В тот день, когда мама с Мегуми возвращались в Кроссфайр и мама здорово психанула… Вы что, ребята, встретили Натана?
— Да.
— Но ведь он уже однажды там появлялся. Гидеон Кросс тогда еще здорово надрал ему задницу. С чего это вдруг Натан вздумал вернуться?
Клэнси посмотрел на меня в зеркало:
— Мои соображения? Чтобы его заметили. Раз уж о его появлении узнали, он должен был держать вас в напряжении. Скорее всего, его мишенью была ты, но в результате он до смерти напугал миссис Стэнтон. В любом случае, действовал он достаточно эффективно.
— И никто мне ничего не сказал, — вздохнула я. — Почему?
— Он хотел тебя напугать. Но твои родные решили лишить его такого удовольствия. — (Ой, а об этом я как-то и не подумала.) — К моему величайшему сожалению, — продолжил Клэнси, — я недоглядел за Кэри. Просчитался, и ему пришлось заплатить сполна.
Гидеон также не предвидел, что Натан нападет на Кэри. И, видит Бог, меня тоже терзало чувство вины. Ведь Кэри пострадал из-за дружбы со мной.
И сейчас меня искренне тронула забота Клэнси. Я чувствовала неприкрытое волнение в его грубом голосе. Он не врал: охранять меня было для него не просто работой. Ведь он вкладывал душу во все, что делал. Хотя здесь невольно напрашивался вопрос, оставалось ли у него время на личную жизнь?
— Клэнси, у тебя есть девушка?
— Я женат.
Нет, ну как можно быть такой идиоткой, чтобы не знать подобных вещей?! Интересно, что за женщина могла выйти замуж за столь жесткого и мрачного человека? Человека, круглый год ходившего в куртке, чтобы скрыть пистолет под мышкой, без которого он никогда не появлялся. Был ли он с ней мягче и нежнее? Так ли яростно защищал ее? И мог ли убить из-за нее?
— Как далеко ты способен зайти, чтобы ее защитить? — спросил я его.
Он остановил машину на красный свет и повернулся ко мне:
— А как далеко я должен зайти?
Глава 9
— А чем плох вон тот? — спросила Мегуми, провожая взглядом парня, о котором шла речь. — У него ямочки на щеках.
Я вытаращила на нее глаза и залпом выпила водку с клюквенным соком. Мы перешли уже в четвертый клуб из нашего списка, поставив перед собой задачу здорово надраться. Очередь на вход растянулась аж на целый квартал, и громкие звуки музыки вполне соответствовали названию клуба. В этом темном помещении четкий ритм электрогитары манил и будил глубоко спрятанные в душе примитивные чувства. Внутренняя отделка представляла собой эклектичную смесь полированного металла и темного дерева, разноцветные лампочки воспроизводили на стенах силуэты животных.
Возможно, это был уже перебор, но вполне в стиле Гидеона: декадентская роскошь на грани впадения в крайности. Атмосфера в клубе царила гедонистическая и несколько отвязная, она творила настоящие чудеса с моим разогретым алкоголем либидо. Мы сидели за столиком для важных особ, и я возбужденно постукивала ногой по перекладине стула.
Лейси, подруга Мегуми, с которой они вместе снимали квартиру, восхищенно смотрела на потолок. Ее русые волосы были подняты наверх и уложены в том художественном беспорядке, который меня всегда восхищал.
— Почему бы тебе с ним немного не пофлиртовать? — спросила я.
— А что, я могла бы, — согласилась Мегуми, которая выглядела просто шикарно в облегающем золотистом платье на лямках. Лицо у нее раскраснелось, глаза сияли. — Возможно, он и решится на серьезные отношения.