В темном-темном космосе (сборник) Шекли Роберт

С психологической точки зрения их можно рассматривать как отклонение от нормы.

Атаки, направленные против нас, преследовали очевидную цель – лишить нас жизни и не решали ни одной из общепризнанных задач войны. Такую ситуацию нельзя назвать уникальной, однако, когда сталкиваешься с ней в реальности, она шокирует.

Предварительное исследование показало: земляне рассматривают лишение жизни как универсальное средство решения проблем. Истоки этого психоза коренятся глубоко в их истории.

Наш обучающий персонал пытается объяснить им, в упрощенной форме, истинную природу того, что они называют войной.

1. Что война, по существу, должна быть символическим действом.

2. Что задачи войны заключаются в (а) захвате символических документов, (б) разрушении боевых механизмов, (в) насаждении ценностей, как преходящих, так и вечных.

Для этого мы обучаем их принципу сообразности. Пока что земляне не проявляют должного понимания этого закона природы.

Рад доложить, что наши действия не причинили их жизням непосредственного вреда. Трагические случаи произошли только по вине самих землян, принимавших участие в беспорядках. Мы прикладываем все усилия для нормализации ситуации.

Во все главные столицы планеты направлен ультиматум следующего содержания: «К двенадцати часам дня местного времени все документы символического конституционного значения должны быть переданы боевым роботам Нама. Одновременно должны быть сделаны распоряжения о роспуске армий. Функции правительства должны перейти под временное управление должностных лиц Нама».

После выполнения наших требований мы приступим к окультуриванию этой примитивной расы более тонкими средствами.

Ара, только между нами. Эта планета сводит меня с ума. Ее история – это летопись убийств, грабежей и насилия. Реки крови, океаны крови, даже сама земля этой планеты пропитана кровью. Я не хочу здесь оставаться. Земляне строят против нас козни, я знаю. И пусть их армии скоро расформируют, да и сами они не способны причинить нам вред, ненависть в воздухе почти осязаема.

Однако работа по окультуриванию должна продолжаться.

С пожеланием мира,

Мордеш Кдак,

Организатор

За окном у лестницы Капитолия шумела толпа. Воздух полнился низким однотонным гулом, словно вся толпа ворчала одним голосом. Изредка раздавались выстрелы.

– Уже есть двенадцать? – спросил Киото.

Полковник Калвер взглянул на дорогие наручные часы:

– Нет. Без пятнадцати.

– Ага, – многозначительно протянул Киото и, отвернувшись от окна, посмотрел на Калвера. – Ну и где этот ваш Гримше?

– Будет с минуты на минуту. – Полковник подошел к столу и начал перелистывать брошюру, одну из тех, что распространяли захватчики Нама.

– Он уже должен прийти, – тихо произнес Киото, немного смущаясь своих слов.

Полковник кивнул. Киото почувствовал себя совсем неловко. Он не понимал американцев – даже больше, чем не понимал Нама. Как может полковник сохранять спокойствие, когда робот Нама готовится войти в Капитолий и завладеть американской конституцией? Киото пожалел, что не остался в Японии со своим народом. Но тут же напомнил себе: сейчас главное – остановить Нама, любой ценой. Только Америка владеет оружием, по мощи превосходящим атомное. Перед лицом общего врага Америка рассчитывает на помощь. Если научные знания Киото способны помочь, как сказал полковник, значит они помогут…

Шум толпы усилился. Полковник Калвер сидел на стуле и читал брошюру, покачивая ногой. Киото мерил шагами комнату, нервно ероша волосы. Он надеялся, что жена, получив телеграмму, послушается его совета и тотчас переедет на остров Хонсю. В Токио оставаться рискованно, особенно если Нама вторгнутся в императорский дворец. На Хонсю, в доме его отца, жена и дети будут в безопасности.

– Очень интересно, – пробормотал полковник.

– Что именно? – быстро спросил Киото.

– Их теория сообразности. – Лицо Калвера оживилось. – Вот послушайте. «При столкновении двух сил меньшая трансформируется, чтобы стать похожей на большую. Сила в этом случае подчиняется фундаментальному закону сообразности, или соответствия реальному миру, и физически, и ментально». Что вы на это скажете?

– Метафизика. Какое нам дело до их рационалистических объяснений?

– Прекратите расхаживать, рядовой! – шутливо приказал Калвер. – Конечно, нам есть до них дело, самое непосредственное. Знать о враге как можно больше – первое правило на войне. Вот смотрите: для Нама отнимать чью-то жизнь – основополагающее табу. А на это что вы скажете?

Киото пожал плечами. В других обстоятельствах он бы с удовольствием подискутировал на предложенную тему. Но только не сейчас, когда армии мира расформированы, боевая техника уничтожена и все зависит от одного незаконченного образца оружия и одного человека…

– Мы можем доверять этому Гримше?

– Абсолютно. – Калвер выдвинул ящик и начал выставлять на стол банки с импортным табаком. Последней он достал закопченную глиняную трубку. – Гримше служил под моим началом. Я без колебаний доверю этому большому хмурому человеку свою жизнь.

– Он военнослужащий? – неодобрительно спросил Киото.

– Мастер-сержант.

– Понятно. – Киото снова начал ходить из угла в угол. Вообще-то, он думал, что войну против Нама будут вести ученые, особенно после того, как военные расписались в полной беспомощности. Ученых он понимал. А вот возложить такую ответственность на сержанта…

Калвер, должно быть, услышал мысли Киото.

– Да не волнуйтесь вы так. Гримше – ответственный, целеустремленный и неподкупный человек. Он действует как бульдозер. Дайте ему задание – и он выполнит его, даже если весь мир ляжет трухой у его ног, а человечество превратится в воспоминание. – Калвер улыбкой извинился за излишнее красноречие.

– Очень поэтично, – сказал Киото. Но солдатам он все равно не доверял.

Полковник встал и с сожалением осмотрел свой мундир.

– Переоденусь-ка я лучше в гражданское, – вздохнул он. – По-видимому, армии больше нет.

– Я принесу чемоданчик, – сказал Киото. Подойдя к двери, он остановился. – Сколько сейчас времени?

– Без трех двенадцать, – отозвался Калвер, развязывая галстук цвета хаки.

Снаружи гул толпы звучал все более угрожающе.

Мастер-сержант Эдвин Гримше знал, что не должен оставаться в толпе. Его ждет полковник. Но что-то удерживало его среди людей.

Он мало общался с гражданскими последние двенадцать лет. Действия толпы завораживали и отталкивали одновременно. На текущий момент очарование победило.

Мимо Гримше протискивался мужчина, сжимая метровый отрезок свинцовой трубы.

– Он не войдет в Капитолий, – рычал он. – Мы разнесем его на куски!

Сержант с любопытством посмотрел на мужчину. Он что, собирается атаковать робота, весящего, должно быть, целую тонну, с отрезком трубы? Эти гражданские настроены по-боевому. Правда, хватает их ненадолго. Такие же толпы собирались по всему миру. Их отвага улетучивалась после первой же неудачи.

Гримше взглянул на часы. Без двух двенадцать. Ультиматум истекает ровно в полдень – крайний срок, чтобы передать им Конституцию и Декларацию независимости, которые находились под охраной в Капитолии. Иначе их заберет робот Нама. Пока же огромный золотистый робот бездействовал на ступенях Капитолия.

Гримше остался стоять на месте, когда толпа устремилась вперед. Тысячи человек растеклись широким полукругом вокруг неподвижного робота. Немногочисленные военнослужащие пытались сдерживать людей, чтобы обеспечить пулеметам и гранатометам зону обстрела. Но разъяренная толпа жаждала мести.

Гримше понимал чувства людей. Он и сам с удовольствием разорвал бы на части кого-нибудь из захватчиков, но ему были чужды скоротечные, легкомысленные страсти толпы. Такие эмоции быстро проходят вслед за первой волной ненависти. Гримше ждал своего часа. И если понадобится, был готов ждать вечность.

Толпа беспокойно ворочалась, словно огромный осьминог. Люди щупальцами вытягивались из толпы, бились о заграждения и втягивались назад. Толпа заходилась в едином крике, наступала и отступала единой волной, сжимала один гигантский кулак.

Двенадцать часов. Робот Нама наклонился вперед и стал подниматься по ступеням Капитолия. Затрещали армейские пулеметы. Пули рикошетили от блестящего корпуса и разлетались во все стороны, в том числе в людей. Кто-то закричал от боли, но крик потонул в реве толпы.

Неодобрительно хмурясь, Гримше смотрел, как толпа прорывает заграждение и бежит вслед за роботом. В тот момент, когда они настигли его, сработали мины, установленные на ступенях Капитолия. Взрывы проделали в толпе большую красную дыру. Прогалина быстро заполнилась людьми. Робот продолжал двигаться в прежнем темпе.

Солдаты прекратили огонь – толпа окончательно окружила робота. Люди бросались на него, колотили по корпусу разводными ключами, монтировками, прикладами. У одного была ацетиленовая горелка; он цеплялся за спину робота и пытался проплавить ему плечи. Робот отрешенно двигался вперед, игнорируя действия людей и аккуратно перешагивая через тела.

Но вдруг настроение толпы изменилось. Гнев уступил место мрачным предчувствиям, первобытному страху и, наконец, панике.

– Он преследует меня! – крикнул кто-то, хотя робот двигался прямо ко входу в Капитолий.

– Он наступает!

Толпа развернулась и обратилась в бегство. У Гримше было преимущество в несколько секунд. Расталкивая людей, он зашагал прочь размашистой походкой крупного человека. Робота он не боялся, а вот толпа затопчет любого, кто окажется на пути. Оглянувшись, он поймал последний отблеск золотистого корпуса: робот беспрепятственно входил в Капитолий.

«Гражданские вели себя глупо, как обычно», – констатировал Гримше.

Все, на экскурсию он потратил достаточно времени.

Неподалеку от Капитолия по адресу, который продиктовал полковник Калвер, располагалось узкое коричневое здание. Гримше постучал в дверь и, услышав крик Калвера «открыто», вошел и оказался в гостиной.

Вместо военной формы на полковнике Калвере был серый деловой костюм. Но военная выправка никуда не делась. Костюм был ладно подогнан, а цветок в петлице смотрелся как знак различия. Перед полковником на низком столике стояло с десяток банок импортного табака, рядом лежала глиняная трубка. Калвер смешивал табак в коньячном бокале, принюхиваясь к полученной смеси.

– Вольно, сержант, садись, – сказал Калвер. – Мы больше не в армии.

Гримше промолчал в ответ. Он знал, что они все равно на службе – и не важно, в форме они или нет. Калвер добавил к смеси еще несколько табачных волокон, нежно потряс бокал и начал набивать трубку.

– Что происходит на улице?

– Толпа попыталась остановить робота, – доложил Гримше, присев на край табурета. – Им это не удалось.

– Ничего удивительного. – Калвер раскурил трубку с помощью какого-то сложного приспособления и откинулся в кресле. – Я так и думал. Этих роботов не остановила атомная бомбардировка. Но толпа уверена, что ее праведный гнев прошибет любую броню. – Он сочувственно улыбнулся.

Гримше тоже улыбнулся, прощая полковнику высокопарность речи.

– А теперь перейдем к делу, – сказал Калвер, попыхивая трубкой. – Сразу после приземления кораблей Нама президент провел совещание с начальниками штабов. Они понимали, что любая раса, способная преодолевать межзвездные расстояния, значительно опережает нас в технологическом развитии. Даже наше атомное оружие оказалось неэффективным. Президент представил некоторые положения, касающиеся ведения войны в условиях роспуска правительства и вооруженных сил.

Калвер снова раскурил трубку.

– У нас есть секретное оружие. Оно разрабатывается пять лет и пока не готово. Но что это за оружие! В его основе совершенно новый энергетический принцип – оно аннулирует массу вместо того, чтобы ее разрушать. Президент считает, что оружие и работающие над ним ученые должны быть защищены любой ценой. Улавливаешь, куда я клоню?

– Да, сэр, – ответил Гримше, морща от напряжения лоб.

– Поэтому весь проект ушел в подполье. Поскольку мы не представляем, какие у захватчиков методы разведки, численность подполья поддерживается на минимальном уровне. Меня назначили им руководить.

Гримше одобрительно кивнул. Президент не мог поставить во главе проекта никого из высшего руководства – за ними следили бы. Об ученом не могло быть и речи – ученые непрактичны. А Калвер – чертовски хороший офицер. Даже несмотря на вычурную речь и пристрастие ко всяким изыскам вроде импортного табака, он – лучший офицер из всех, под чьим началом довелось служить Гримше.

– А теперь о твоей роли в этом деле, – продолжил Калвер. – Мне нужен надежный связной, на которого я могу положиться. Подполье разделено на две части. Мы – здесь, в Вашингтоне. А ученые и оружие спрятаны…

Хлопнула дверь. В комнату стремительно вошел невысокий темноволосый мужчина с чемоданчиком в руке.

– У меня здесь почти все, что нужно, – доложил он, переводя дух. – Не удалось найти германий, и отсутствует половина компонентов формулы Х524. Но ученые пока могут работать с тем, что есть.

– Гримше, знакомься, – сказал Калвер. – Киото – наш вашингтонский научный руководитель.

Гримше медленно поднялся:

– Японец?

Киото кивнул, неуверенно улыбаясь. Гримше посмотрел на него долгим взглядом, но его жесткие черты не выразили никаких эмоций. Потом он повернулся и отошел к окну.

Улыбка сползла с лица Киото.

– В чем дело, Гримше? – спросил Калвер.

Гримше повернулся:

– Полковник, я могу высказать личное мнение?

– Конечно.

– Я не считаю, что война с Японией окончена. – Лицо Гримше окаменело.

– Договор о капитуляции подписан, – сказал Калвер.

– Клочок бумаги ничего не меняет. Полковник, вы действительно хотите услышать мое мнение?

– Да, конечно. Давайте расставим все точки.

– Хорошо. Я прошел ту войну, и я все помню. Помню погибших на ней парней. Враги не становятся друзьями просто из-за клочка бумаги.

Киото нервно улыбнулся, непроизвольно теребя шевелюру.

– Я лично убежден, что нам не следовало прекращать войну, – сказал Гримше, – до тех пор, пока мы не уничтожим их всех.

– Боюсь, Гримше, политик из тебя никудышный, – вздохнул Калвер. – Войны ведутся не между людьми. Войны – это последствия экономических проблем, поднявшего голову национализма и кучи других факторов.

– Ничего об этом не знаю, сэр. Я просто считаю, что враг остается врагом. Навечно.

– Что ж, раз у сержанта такие взгляды, – сказал Киото, – мне лучше уйти…

– Чепуха! – оборвал его Калвер. – Гримше, вы же знаете, против чего мы восстали; любая помощь для нас на вес золота.

– Знаю, сэр. И я не против, чтобы он с нами работал. Просто я хотел донести до вас, что я об этом думаю.

– Это твое право, – кивнул Калвер. – Лучше прояснить все с самого начала. А теперь вернемся к делу. Присаживайтесь оба.

Не глядя друг на друга, Гримше и Киото сели.

– Мы дислоцируемся в Вашингтоне по двум причинам, – начал Калвер. – Во-первых, оружие будет применено именно здесь. Во-вторых, здесь легче найти необходимые материалы. Оружие и его разработчики укрыты в Вирджинии. Ты, Гримше, будешь нашим курьером. Материалы нужно доставить в Вирджинию, а там ученые разберутся, что с ними делать.

Киото выглянул в окно.

– Предлагаю поторопиться, – произнес он извиняющимся тоном. – Нама могут закрыть город.

– Вряд ли, – возразил Калвер. – На этот раз, Гримше, не должно возникнуть никаких трудностей. Побудешь в Вирджинии, пока им не потребуются недостающие компоненты. Тогда вернешься сюда. К тому времени мы соберем все, что нужно.

– Хорошо, сэр.

Калвер достал из нагрудного кармана листок бумаги и передал Гримше:

– Это пункт назначения. Запомни.

Гримше глянул на листок и вернул Калверу. Тот поднес к нему зажигалку и держал, пока огонь не лизнул пальцы. Остаток бросил на пол.

– В Вирджинии ты должен научиться обращаться с оружием. Мы с Киото относительно немобильны, поэтому за нами легко проследить. Оружие придется применять тебе. Сделаешь это, что бы ни случилось.

– Хорошо, сэр, – сказал Гримше. – Оружие будет применено. – Не глядя на Киото, добавил: – Своих врагов я не забываю.

– Знаю, – ответил Калвер. – А теперь иди.

Гримше отдал честь, поднял чемоданчик и вышел. Как только закрылась дверь, Киото поднялся и посмотрел на Калвера, с трудом скрывая гнев:

– Полковник Калвер, я требую объяснений!

Калвер откинулся в кресле и закрыл глаза, едва заметно улыбаясь.

– Киото, отнеситесь к нему непредвзято. Как и любой человек, он не лишен недостатков. Но разве он не идеальная машина войны?

– Но его позиция…

– Его позиция по отношению лично к вам достойна сожаления. Но в целом она похвальна, ибо, безусловно, способствует выполнению задания. – Калвер открыл глаза и внезапно сел прямо. – Киото, я горжусь своей способностью видеть людей насквозь. Гримше идеально подходит для такой миссии. – Вооружившись спичкой, полковник начал вычищать трубку. – Приходится обращаться с ней крайне осторожно, – проворчал он. – Сувенир из Коннахта. Не хочется возвращаться туда за другой такой…

Киото подошел к окну. Улицы Вашингтона были непривычно пусты. Он попытался собраться с мыслями. Как может Гримше быть подходящим человеком? Разве упрямая, безрассудная ненависть приведет их к свободе? Очень ненаучно… Впрочем, это ведь дело военных, а у них все по-своему. Может, Калвер и прав.

Киото не знал, да и не хотел знать. Больше всего он хотел оказаться дома и чтобы его оставили в покое.

ОТ: МОРДЕШ КДАК

ОРГАНИЗАТОР

ЭКСПЕДИЦИЯ 87С6

КОМУ: АРА ИЛДЕК

НАМА IV

ЗВЕЗДНОЕ СКОПЛЕНИЕ СОЛОНЕС

ГАЛАКТИКА Х32-А

ТЕМА: ЦИВИЛИЗАТОРСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ НА СОЛ-III

ПРИВЕТСТВУЮ!

Первые два этапа кампании успешно завершены. Мы захватили все символические документы и подготавливаем их к отправке в Музей Отклонений на планету Иллик-II. Уничтожены все механические средства ведения войны, за исключением пока еще не выявленных экземпляров. Все армии Сол-III расформированы решениями правительств, функции которых мы полностью взяли на себя.

Некоторые земляне не оставляют попыток убить нас или вывести из строя наших роботов. Потерь среди Нама пока нет, поэтому прибегать к последнему средству – ликвидации отдельных землян – необходимости не возникало.

Поскольку этот народ – градостроители, мы централизовались. Наша культура прочно овладеет крупными населенными пунктами и после этого выплеснется наружу, в сельские районы. Насколько я могу судить, централизация не создает для нас опасности. Как я уже упоминал, земляне не управляют энергиями мощнее атомной.

Мы развернулись в полную силу, используя «Методы подсознательного обучения диких народов гуманоидного типа», разработанные Моргишом. Земляне замечают только внешние, видимые аспекты нашей кампании: книги, брошюры, радио– и телепередачи и тому подобное. Эти так называемые методы прямого влияния наталкиваются на ожидаемое сопротивление, в результате чего земляне не будут обращать особого внимания на происходящие в них значительные внутренние перемены.

Земляне уверены, что наша идеологическая обработка не достигает цели. Эта вера основывается на их собственном опыте – неуклюжих попытках вколачивания принципов в голову друг другу на протяжении нескольких тысяч лет. Они не способны понять принцип сообразности, который базируется на том, что истина неопровержима. Их крайний скептицизм играет нам на руку.

Как всегда, интересно наблюдать за проявлениями подсознательного обучения – медленный рост сомнений, ревизия старых идей, чувство неопределенности, приступы задумчивости и так далее.

Скоро мы пройдем точку преломления. Идеи, медленно пускающиеростки, тысячи ростков, – неожиданно расцветут. Земляне даже не поймут, что они изменились. Они просто станут цивилизованными!

Только что я получил информацию, которая меня озадачила. Мой прибор, выявляющий массовые тенденции, обнаружил подозрительный изолированный потенциал в ключевом городе Вашингтон или его окрестностях. Прибор дает вероятность 73 %, что потенциал создается одним лицом, и присваивает ему уровень «плюс двадцать три»!

Значение «плюс двадцать три», конечно же, маловероятно. Даже у меня, Организатора, более низкий коэффициент вероятностного влияния. Прибор я отошлю в ремонт, но, на всякий случай, поручу Грагашу разыскать этого гипотетического индивидуума и по обнаружении индоктринировать.

Ко времени моего следующего сообщения, я надеюсь, планета будет цивилизована.

С пожеланием мира,

Мордеш Кдак,

Организатор

Гримше без происшествий доставил чемоданчик секретной научной группе в Вирджинию. Но потом он остался не у дел. Немногословным, занятым по уши специалистам центра было не до него. Круглые сутки они работали над оружием, прерываясь только на сон. Гримше пытался им помогать, но только путался под ногами.

Поэтому он уходил в горы: гулял, охотился и ждал, когда его услуги снова потребуются.

Однажды он дошел до ближайшего городка и увидел, что Нама уже здесь. Зрелище пробудило в нем волну бессильного гнева. Вот он, враг, рядом, а сделать ничего нельзя, только ждать. Горожане, казалось, воспринимали захватчиков вполне спокойно. Насколько Гримше мог разобрать издалека, они выглядели вполне довольными.

Это его не встревожило. Гражданские – слабаки. Предателей везде хватало…

Ученые показали ему на модели, как будет работать готовое оружие. Управление оказалось на удивление простым. И не важно, насколько сложное устройство внутри. Главное, чтобы оно работало.

Примерно через месяц оружие было готово, за исключением германиевых вставок и компонентов формулы Х524. Гримше надел неброский костюм, вооружился автоматическим пистолетом 45-го калибра и отправился в Вашингтон.

Он добрался до столицы на закате дня и сразу же заметил, что город изменился. Но как именно? В чем это выражалось? Так сразу и не скажешь.

Потом он обратил внимание, что в городе очень тихо. Вашингтон – вечно шумный, бурлящий город. Но только не сейчас. Несколько автомобилей катились по улице медленно, почти нерешительно. Люди собирались небольшими группами на углах и разговаривали вполголоса.

Чтобы не выделяться из общей массы, Гримше замедлил шаг.

«Здесь никто никуда не спешит, – подумал он. – Более того, кажется, что никто не идет никуда конкретно».

И в этот момент он заметил человека позади.

Он не знал, как долго тот следует за ним. Подавив импульсивное желание выхватить пистолет, Гримше продолжил идти размеренным шагом. На ближайшем перекрестке он свернул.

Человек свернул тоже.

Гримше обогнул три квартала, человек следовал за ним как привязанный. Гримше юркнул в какое-то здание и спрятался за большой входной дверью. Человек вошел внутрь, осмотрелся, увидел в задней части вестибюля надпись «Выход» и побежал туда.

Гримше выбежал через парадную дверь и стал плутать переулками, внимательно поглядывая по сторонам. Хвост так и не появился. Слегка запыхавшись, Гримше вошел в здание из коричневого камня.

Киото спал на диване. Калвер сидел в кресле и читал книгу. Полковник был босиком, в футболке и свободных брюках и выглядел абсолютно по-граждански.

– А я все гадал, когда ты вернешься, – лениво проговорил Калвер, опуская книгу. Киото проснулся и сел на диване, сонно потирая глаза. – Как обстоят дела с оружием?

– Почти все готово, заминка из-за германия и компонентов для Х524.

Калвер кивнул.

– Быстро они работают, – сказал он Киото. – Тебе не кажется?

– Действительно очень быстро, – согласился Киото.

Снаружи загремел громкоговоритель: «В галактике множество гуманоидных рас. Не забывай о них, когда думаешь о себе».

– Что это? – спросил Гримше.

– Они все время передают какую-то чепуху, – объяснил Калвер. – О других расах, обособленности и сотрудничестве. У них целая кампания.

– Почему не обрежете провода?

– Нет смысла, они снова починят.

– А теперь, – выкрикнул громкоговоритель, – предлагаем вам музыку планеты Инг! Ее тональная система отличается от земной, это совершенно иная концепция звукового мира. Но послушайте сами – оттого, что она другая, она не стала менее прекрасной.

Заиграла музыка.

– Приятная, правда? – улыбнулся Калвер.

– Мне медведь в детстве на ухо наступил, – сказал Гримше.

Полковник достал трубку и стал набивать ее табаком.

– Значит, оружие почти готово? Удивительно быстро…

– Удивительно, – поддакнул Киото.

Гримше удивленно посмотрел на них. Что-то в них изменилось. Киото – еще ладно. Но что с полковником?

Повисло молчание, которое, казалось, ничуть не беспокоило ни Калвера, ни Киото. Потом полковник спросил:

– Сержант, ты проголодался?

– Думаю, да. Сегодня еще не ел.

– Пойдем. – Полковник встал и проводил Гримше на кухню. – Сейчас найдем что-нибудь, что тебе понравится. – Открыв холодильник, он вытащил блюдо, заполненное коричневатой субстанцией. – Вот, попробуй.

– Что это?

– Не знаю. Его раздавали Нама, оно с планеты Мехвис. Вкуснее всего, что ты ел.

– Спасибо, не надо.

Гримше нашел в холодильнике буханку хлеба, салат-латук, холодный стейк и бутылку пива. Пока сержант ел, Калвер задумчиво мурлыкал.

– Сэр, – наконец сказал Гримше. – Что-то не так?

– Ты о чем?

– Не знаю. Но здесь как-то странно. Японец не откалывал номера?

– Киото? Господи, нет! Что тебе взбрело в голову?

– Вы не такой, как прежде, – заметил Гримше.

Калвер размышлял минуту, попыхивая трубкой.

– Возможно, Гримше, ты и прав. Но эти изменения естественны. Мы же испокон веков считали себя единственным разумом во Вселенной. И вдруг встречаем инопланетян. Узнаем о сотнях тысяч обитаемых планет… Это заставляет задуматься…

– Только не меня, – сказал Гримше.

– …и пробуждает интерес к различным вещам. Таким как судьба, мир, война, смысл жизни. И многим другим.

Они вернулись в гостиную. Музыка закончилась, и громкоговоритель объявил:

– Помните: для лучшего понимания учения Нама нужно прочитать учебник номер двадцать три «Эмпирические методы постижения истины».

– Вы достали компоненты для формулы икс пятьсот двадцать четыре? – спросил Гримше. Калвер и Киото выглядели так, как будто вопрос застал их врасплох. Потом Киото подошел к стенному шкафу и вытащил небольшую сумку.

– Здесь все, – сказал он.

– Сэр, готов план атаки? – спросил Гримше у Калвера, принимая сумку.

– Да, конечно, – кивнул Калвер и вдруг зачастил: – Доставишь компоненты в Вирджинию. Когда оружие будет готово, доставишь его сюда. Оно переносимое? Отлично. Ты уже его освоил? Хорошо. Нама концентрируются в одном-единственном здании. Смешно, правда? И новые прибывают каждый день. Идеальная мишень! Мы пойдем туда, прицелимся и – бабах!

Полковник замолчал и почему-то покраснел. Он выглядел сконфуженным.