Кавказский пленник XXI века Самаров Сергей

– А ты, оказывается, здорово бегаешь. Я думал, мне придется тебя тащить, а ты быстрее меня до машины добрался. Что ты там шептал на бегу? Я не разобрал.

– Только одно повторял: «Господи, помилуй!»

– Помиловал?

– Не просто помиловал, но и помог.

– Удивил ты меня, Василий, – сказал и Ананас. – Вообще, думал, ты бегать не умеешь, разве что от ментов. А ты и меня обогнал.

Так я узнал, как зовут нашего старика.

Вскоре на нашем горизонте все же появились те, кто желал бы со мной потягаться в водительском мастерстве. Их стремление познакомиться было подкреплено парой автоматных стволов. Причем автоматчики вышли на дорогу заранее, до того как сумели рассмотреть машину, из чего я сделал вывод, что кто-то в доме рабовладельцев позвонил знакомым ментам и те пытаются нас тормознуть. Что это не пост ДПС, догадаться было нетрудно, машины ДПС имеют соответствующие крупные надписи. Кроме того, сотрудники дорожной полиции ходят обычно в сигнальных жилетах, а мент, который жезлом приказывал нам прижаться к обочине и остановиться, к ДПС никакого отношения не имел. Автоматчики встали по обе стороны дороги.

– Не останавливайся! – дядя Вася тоже распознал ловушку. – У них все местные менты куплены. Эти специально по наши души здесь встали.

– Отстреливаться надо, – сказал Ананас, и я увидел в его руке пистолет, который я под направленным на меня толстым хозяином стволом бросил на переднее сиденье. Значит, успел ухватить.

Я передал свой пистолет дяде Васе, а сам включил сигнал поворота и начал притормаживать. Машина вела себя послушно. Но глупо повели себя автоматчики. Они не стали ждать, а сразу, как увидели мое желание остановиться, двинулись к нам.

– Ваши правые, мой – левый, – скомандовал я. – Не боитесь с ментами схлестнуться?

– Всю жизнь только этим и занимаемся, – усмехнулся Ананас.

Автоматическая коробка передач позволила мне остановиться, даже не переключаясь в режим «парковки» или «нейтралки», просто прижал посильнее тормоз. А это означало, что с положения селектора «драйв» я смогу резко сорваться с места одним только нажатием на педаль акселератора.

– Посмотрим, может, они лояльные, – предположил я, потому что вступать в столкновение с полицией как-то изначально не входило в мои планы, как не входило и желание контактировать с ними на предмет оказания нам помощи.

– Не верь чужим речам, а верь своим глазам, – пословицей ответил старик Василий. – А глаза говорят, что они специально ради нас вышли на дорогу. Здесь не горный район, где все машины проверяют.

– Может быть, – почти согласился я, хотя знал, что проверки осуществляются не только в горных районах, сам в таких проверках принимал участие.

Менты подходить не торопились. Сначала с нескольких шагов рассматривали машину. Не нас, а именно машину, которую, как я предположил, они хорошо знали. Интереса к нам они пока не демонстрировали, только головами покачивали, перебрасываясь друг с другом отдельными короткими фразами на своем языке. Можно было подумать, что это случайная проверка. Обычно при случайной проверке просят выйти из машины. Но я хорошо помнил слова нашего заместителя командира батальона по воспитательной работе – майора Коновалова, что русские в подобной ситуации примут сторону правого, а кавказцы примут сторону кавказца, поэтому надежды на местных ментов у меня не было никакой. Как, впрочем, и у моих спутников. Тем более автоматчики, не акцентируя на нас внимания, все же не отводили от машины стволы своих «тупорылых»[5] автоматов. Это мне сразу не понравилось. Скорее всего они ждали команды.

– Готовьсь! – скомандовал я. – Стрелять по первому подозрительному движению.

Подозрительное движение не заставило себя ждать.

Мент с жезлом, видимо, старший в этой группе, зашел со стороны моей дверцы и вдруг резко рявкнул:

– Выходи из машины, руки за голову!

К этому моменту диспозиция была такая: мент с жезлом стоял против моей дверцы метрах в трех. Один из автоматчиков стоял справа от «Кадиллака» примерно у середины кузова, чтобы контролировать и передние, и задние сиденья. Дистанция была тоже около трех метров. Чуть дальше и впереди, почти посередине дороги, встал второй автоматчик.

Дядя Вася и Ананас выстрелили одновременно. Ананас в автоматчика, дядя Вася в мента с жезлом. Пуля дяди Васи пролетела у меня под носом, чуть не задев, но выстрел оказался точным. Пуля попала менту в голову. Не рассматривая, насколько удачным был выстрел Ананаса, я убрал ногу с тормоза и надавил на акселератор. Колеса даже пробуксовали на старом асфальте, но быстро сцепились с ним, и мент впереди не успел ни выстрелить, ни отскочить. От удара об капот он вылетел на противоположную полосу движения. Автомат остался валяться на дороге. Я затормозил, чтобы поднять его, и только тогда посмотрел за свою спину. Ананас стрелял своему автоматчику прямо в грудь. Пуля ударила в бронежилет мощно, но, конечно, не пробила его. Автоматчик встал на четвереньки, повернувшись к нам увесистым задом, в который я тут же дал очередь. И не поленился за вторым автоматом сбегать. На ногу я всегда был легок и уже через несколько секунд вернулся за руль «Кадиллака».

– Нормально отработали, – заметил дядя Вася.

– Что же здесь нормального? Если раньше мы могли на помощь закона надеяться, то теперь со всех сторон гонимы будем.

– И что нам остается? – спросил старик Василий, тоже не разделяющий мнения дяди Васи.

– Нам остается прорываться туда, где можно на нее надеяться.

– Это куда? – усмехнулся Ананас. – Я в нашей стране помощи ниоткуда не жду.

– А в какой стране ты ее ждешь? – спросил старик Василий.

Ананас не ответил. А мне стало не до разговоров, потому что дорога на этом участке была разбита до безобразия, а я снова «погнал», и следовало соблюдать внимательность. На одной реакции на такой дороге не удержишься…

– Ошибок мы допустили кучу, – сказал дядя Вася, когда дорога стала получше и я повел машину более ровно. Он размышлял спокойно, как мудрый руководитель.

– Когда действия спонтанные, ошибок не избежать, – сказал я. – Но лучше их анализировать, чтобы не допускать в дальнейшем.

– Соглашусь… – Дядя Вася потер стволом пистолета свой нос.

– Пистолет на предохранитель поставь, – подсказал я. – В противном случае это будет нашей главной ошибкой.

Дядя Вася ошибку признал и тут же большим пальцем поднял предохранитель в верхнее положение. Когда человек признает не только чужие, но и свои ошибки, с ним можно плодотворно работать. Под плодотворной работой я понимаю взаимовыгодность действий.

– А теперь к общим ошибкам перейдем, – предложил я.

– Главная ошибка, что начали мы без подготовки, спонтанно. – Я уже давно понял, что дядя Вася не просто бомж, а бомж с каким-то богатым прошлым. По крайней мере, он и говорит грамотно, и английский понимает. – А подобное мероприятие должно начинаться после серьезной подготовки и иметь хоть какое-то обоснование.

– Я не планировал организовывать общий побег, – честно ответил я. – У меня возникла конфликтная ситуация, выходом из которой был только побег. И я решил бежать.

– Действовал ты красиво, – усмехнулся Ананас. – Я еще там, в контейнере, когда ты мне въехал кулачком, понял, что ты не просто рядовой…

– Я просто рядовой, – твердо сказал я. – Вернее, уже уволенный в запас рядовой.

– В этом никто и не сомневается, – качнул головой дядя Вася. – Вопрос в том, рядовой каких войск.

– Спецназ ГРУ. Военная разведка.

– Понятно. Диверсант.

– Да. Кроме того, мастер спорта по боксу в среднем весе. Тоже порой слегка выручает. Потому и был уверен, что смогу убежать. Меня мама дома ждет, не хочу ее расстраивать.

– А зачем нас с собой взял? – спросил старик Василий.

– А как не взять! Вижу, вы ко мне бегом несетесь. Не бросать же…

– Спасибо, – произнес старик, как мне показалось, непривычное для него слово. Он тоже, скорее всего, не так прост, как кажется. Да и у каждого из бомжей есть свое прошлое, в разной степени интересное для посторонних. По крайней мере, сам дядя Вася к тезке относится с уважением. Я уже заметил.

– Но, если ты спецназовец, вдвойне непростительны ошибки, которые ты допустил, – заметил дядя Вася. – Разбор полетов проводить будем? Или ты самовлюбленный тип, который критики не терпит? Ты скажи, я могу со своим понятием и не соваться в твои пассионарные дела, в них я разбираюсь исключительно за счет логического мышления.

– Ну, и умный же ты, дядя Вася! – воскликнул Ананас. – Я из твоей пламенной речи только отдельные слова понял.

– А моя пламенная речь обращена не к тебе. С тобой я попроще разговаривать буду, и все поймешь. Договорились?

– Хоп.

– Ну что, рядовой Саня, готов выслушать меня или нет желания? Если что, я в претензии не буду. Я необидчивый, потому что меня по жизни много обижали, и обижаться устал еще много лет назад. Еще при советской власти.

– Я слушаю…

Вообще-то я не ожидал услышать ничего толкового, но, несмотря на уверения в его собственной необидчивости, не хотелось обижать дядю Васю. Opinion on the part can always be true[6].

– Во шпрехают… – то ли восхитился, то ли возмутился Ананас. – Ни хрена не понимаю, как та тетка усатая…

– И не надо, – ответил дядя Вася. – К тебе обратятся с другими словами. А пока, рядовой Саня, я тебе скажу, что ты сразу повел себя неправильно. Я понимаю, что такое вспылить, взорваться. И если уж начал, то продолжать следовало. Это естественно. Здесь все нормально. Первая твоя ошибка была допущена, когда ты позволил хозяину пистолет добыть. Я, когда бежал, видел, как он его вытаскивает, кричал тебе, но ты не слышал. Правда, потом ты сам ситуацию и исправил.

– Признаю, – кивнул я, не отрывая взгляда от дороги. – А вторая ошибка?

– Как солдат, тем более как солдат спецназа ГРУ, ты, рядовой Саня, обязан знать значение связи при ведении любых боевых операций. А нашу операцию ты должен считать боевой.

– Трудно не согласиться. Связь нужна, – снова согласился я.

– Когда ты обыскивал карманы хозяина в поисках ключей, ты обязан был забрать себе его трубку.

Я вдруг вспомнил, что трубка мне в руки не попалась, хотя я прохлопал хозяина по всем карманам и ключи нашел только в последнем. Но не может такой состоятельный человек, человек деловой, судя по всему, бизнесмен, обходиться в современном мире без трубки. Однако я трубку не нашел. Что это значило? Я быстро сориентировался и понял, что это могло значить. Между сиденьями переднего ряда, сразу позади глубоких подстаканников, находился большой бокс, прикрытый обитой кожей крышкой. У нашего комбата в автомобиле трубка убиралась именно туда, вставлялась в специальное гнездо-держатель и автоматически подсоединялась к громкой связи и к монитору мультимедийной системы. Я тут же, не глядя, нашел, как открывается эта крышка, поднял ее, вытащил трубку и передал дяде Васе.

– С ошибкой согласен наполовину. Про трубку я не вспомнил, это да. Но там ведь ситуация была слишком острая и думалось о другом. Тут еще и этот автоматчик появился… Если бы трубка была у хозяина, я нашел бы ее и забрал. Но ее там не было. Значит, она лежала здесь. Проверьте, сколько денег на счету, и можете звонить куда угодно.

– Я не умею такими пользоваться, – сказал дядя Вася и вернул мне трубку. – Там сенсорное управление. Сам работай.

Я, так же не глядя, вставил трубку в прежнее гнездо в подлокотнике. Это было несложно сделать даже вслепую, поскольку взгляда от дороги при той высокой скорости, на которой я ехал, лучше было не отрывать. Дорога опять стала никудышной, и я уже почувствовал, что раздолбал «Кадиллаку» всю подвеску. Теперь каждая неровность дороги отвечала пробоем в корпус. Должно быть, разлетелись амортизаторы.

– Когда остановимся, я попробую кое с кем поговорить.

– Тогда перейдем к следующей ошибке. Она, на мой взгляд, существенна. Нам необходимо было захватить кого-то с собой. Или хотя бы допросить на месте, чтобы узнать элементарное – свое местонахождение.

Не думая долго, я протянул руку и нажал кнопку «NAVI» на передней панели. На мониторе тотчас высветилась карта с короткой стрелкой на дороге.

– Зачем? Допрос под обстрелом чреват последствиями. Не всегда автоматчики стреляют мимо, иногда и в людей попадают. Стрелка на дороге – это мы. Навигационная система работает исправно и покажет, куда нам ехать, где мы находимся, рассчитает любой маршрут, который мы затребуем.

Дядя Вася покачал головой и вынужден был признать:

– Далеко техника шагнула с тех пор, как я от людей ушел. У меня, в общем-то, все. Куда мы сейчас едем?

– Пока прямо. Дорога ведет в Каспийск, хотя до него еще далеко. Но я предполагаю, что машину нам следует бросить до того, как нас обнаружат. Иначе придется от погони уходить, а это не слишком приятно.

– Я, видимо, плохо владею современной обстановкой, – сказал дядя Вася. – Решай сам, как нам поступать.

А я вдруг почувствовал, что не могу, как раньше, называть его на «ты».

– Дядя Вася, вопрос разрешите?

– Валяй!

– До того как… До того как стать бомжом, вы чем занимались?

Он хмыкнул, цыкнул и задумался. Но потом все же ответил:

– До этого я был полковником ПГУ[7] КГБ СССР. Знаешь, что это такое?

– Знаю.

– Хочешь спросить, как я бомжом стал? Вижу, спросить хочешь, но такт проявляешь.

– Как?

– После путча. Я был его активным участником, не по приказу, а по совести. Я понимал, в какую пропасть толкает страну Горбачев, и понимал, что представляет собой Ельцин, который тогда рвался к власти. Я любил свою страну и желал ей добра. Но большинство моих соотечественников хотело перемен. И получило их. А меня после провала путча отовсюду прогнали, лишили звания. Спасибо за то, что не посадили, хотя в Лефортове продержали три месяца. И сделали бомжом, о чем я сейчас, в определенном настроении находясь, ничуть не жалею. Только вот рабство мне не нравится.

– Ну, ты, дядя Вася, даешь… – протянул Ананас. – Мне говорили, что ты из военных, но я не верил. Думал, какой военный станет нашу жизнь терпеть?

– А многим ли она хуже той, другой жизни, которой живет наш, к примеру, сегодняшний хозяин? Или другие, подобные ему. Чем они лучше? Чем их дворцы и квартиры лучше подвалов? Обилием вещей и чистой одеждой? А зачем мне все это?

– Человек родится ни с чем и ничего не может с собой забрать после смерти, – изрек старик Василий, поддерживая мысль дяди Васи. – Ни полный денег сейф, ни машину, ни дом, ни даже жену или любовницу. И потому большой грех – стремиться к накопительству…

– Внимание. Предлагаю решить вопрос общим голосованием, – заявил я. – Впереди у нас большой поселок. На въезде, как говорит навигатор, пост ДПС. Нас не просто могут тормознуть, а обязательно тормознут из-за внешнего вида нашей машины. Никого, надеюсь, ветром не продуло?

– Мы не только ветра, мы даже сквозняков не боимся, – за всех ответил Ананас.

– На посту ДПС нам захотят задать тот же самый вопрос – не продуло ли кого ветром. А ребята там дежурят с автоматами. После любого ответа нас расстреляют, как оказавших вооруженное сопротивление. Так обычно делается, если кого-то надо уничтожить. А им уже приказали нас уничтожить, как я понимаю ситуацию, поэтому обязательно будут тормозить под прицелами автоматов.

– И что ты предлагаешь? – прекратил пустой треп дядя Вася. – Как в таких случаях действует спецназ ГРУ? Обучи неумелых воевать.