АнтиМетро, Буэнос-Айрес Бондаренко Андрей

Глава четвёртая

Череда сюрпризов и ворох неожиданностей

Утром Домингес отвёз их в торговый порт, к самому дальнему причалу, окружённому обшарпанными ангарами, старыми ржавыми контейнерами и давно некрашеными бараками.

На замызганный и старенький пароходик, носящий громкое и пафосное название «Рио-Гранде», дюжие носильщики, одетые в новенькие тёмно-синие комбинезоны, загружали деревянные ящики с краснобокими яблоками и жёлтыми грушами.

– Неужели в Аргентине нет собственных фруктов? – удивился Артём. – Не верится, однако.

– Есть, конечно же, – невозмутимо пожал плечами дон Диего. – Просто яблоки и груши – это единственное, что Уругвай может предложить на внешние рынки. Понятное дело, что по демпинговым ценам…. Есть и другое немаловажное обстоятельство. Не гонять же пароход до Буэнос-Айреса порожняком? Согласитесь, что это крайне нерачительно и сопряжено с серьёзными финансовыми рисками…

– А что загрузят в трюмы этого кораблика в Аргентине?

– Всякие европейские и американские товары. Обувь, одежду, бытовую технику, сигареты, косметику, алкогольные напитки…. Дело в том, что население Уругвая находится на уровне четырёх миллионов человек. То есть, у нас нет крупных оптовых контор, приобретающих однотипный товар – у крупного производителя – судовыми партиями. Вот, и приходится закупаться модными импортными штуковинами в Буэнос-Айресе, у тамошних оптовых воротил…. Кстати, на «Рио-Гранде» имеется удобная и комфортабельная кают-компания. Так что, доплывём до аргентинской столицы, пересекая устье великой Ла-Платы, без каких-либо проблем за девять-десять часов. Если, конечно, не задует сильный встречный ветер….

– Мы поплывём, то есть, пойдём на этом неприглядном пароходике, не внушающем даже элементарного доверия? – ужаснулась Татьяна. – Но, ведь, все наши вещи отправлены на «Симон Боливар»! Как же так, милый дон Диего? А мои платья, шляпки, нижнее бельё, обувь, косметика? Ничего не понимаю!

– Не волнуйтесь вы так, прекрасная сеньора, – скупо улыбнулся Домингес. – Получите ваши баулы и чемоданы в Буэнос-Айресе – в целости и сохранности. Если, конечно, кха-кха…

– Договаривайте же, дон Диего! Договаривайте!

– Если, конечно, «Симона» не потопят по дороге…. Видите ли, Ганс Барракуда – очень целеустремлённый и упрямый малый, не любящий отступать на полпути. То бишь, отказываться от намеченных глобальных целей…. Да, вчера вечером мы его переиграли вчистую. Но это ещё ничего не значит. Ни-че-го! Наверняка, посыльный из отеля был перехвачен противником по дороге к пассажирскому порту. Следовательно, надо ожидать неких неадекватных и решительных акций – в отношении «Симона Боливара». Это азбука, мои легкомысленные друзья.

– Что этому фашистскому недобитку надо от нас? – возмутилась Таня. – Прицепился – как берёзовый банный лист к одному всем известному и выпуклому месту.

– Извините, милая сеньора, но последняя ваша фраза мне совершенно ни о чём не говорит, – криво усмехнулся Домингес. – Что же касается Барракуды…. Лично от вас ему, естественно, ничего не надо. А, вот, возможность реально насолить сеньоре Мартине Сервантес для Ганса является настоящим подарком судьбы. Очевидно, он, случайно встретив вас в ресторане гостиницы «Монсеррат», тут же придумал некий подлый план – с далеко идущими намерениями…

«Ага, случайно! Как же! – мгновенно отреагировал недоверчивый внутренний голос. – Детские сказки нам – с утра пораньше – будут рассказывать! Наверняка, в Буэнос-Айресе произошла элементарная утечка информации…».

– И тогда Барракуда решил вас, господа Беловы, коварно похитить, – продолжил увлечённо излагать стройную версию дон Диего. – Интересуетесь, для чего? То бишь, с какой конкретно целью? Ну, мало ли…. Например, чтобы потребовать у могущественной сеньоры Марты – за ваше освобождение – неких важных уступок в тайных и серьёзных делах…. Естественно, что как только станет окончательно ясно, что похищение невозможно, Ганс тут же, без малейших раздумий и колебаний, отдаст подчинённым команду – стрелять на поражение. Или, например, потопить речной пароход – вместе со всеми пассажирами…

– А что находилось в конверте, предназначавшимся для капитана «Симона Боливара»? – спросил Артём.

– Во-первых, чек на крупную сумму. А, во-вторых, записка, извещавшая, что вы собираетесь взойти на борт «Симона» уже на акватории Ла-Платы, то есть, с борта маленького частного катера. Естественно, в строго оговорённом месте.

– Какая странная услуга! – удивилась Таня. – Наверное, шкипер был нешуточно поражён, получив такое послание.

– Ничуть не бывало! – широко улыбнулся Домингес. – Для Южной Америки это дело самое обычное. У нас же здесь вовсю бушуют огненные страсти, процветают запутанные любовные треугольники, постоянно звучат пистолетные выстрелы, спровоцированные жгучей ревностью…. Представьте себе банальнейшую ситуацию. Мужчина собрался – вместе с молоденькой любовницей, естественно – съездить (то есть, сплавать), в Буэнос-Айрес. Ну, чтобы развеяться немного, пошляться по казино и варьете, то, да сё…. Но плыть на одном корабле любовникам опасно, хотя и очень хочется. Почему – опасно? Ведь, мужчину в порту, наверняка, будет провожать законная супруга, а у наших женщин взгляд намётанный – они подлую измену чувствуют за версту…. Например, муж узрел любовницу, и его лицо незримо изменилось, положим, чуть дёрнулось на краткое мгновение. А жена всё сразу поняла, ну, и завертелся самый натуральный карнавал – со всеми вытекающими последствиями…. Поэтому любовница, как правило, появляется на теплоходе несколько позже, пересаживаясь с частного катера. Обычное дело, честное слово…. Кстати, сегодня, за полчаса до полудня, на борт «Симона Боливара» поднимутся мужчина и женщина – внешне слегка похожие на вас, господа Беловы, и облачённые в точно такие же одежды-наряды. Для того, понятное дело, чтобы окончательно и бесповоротно запутать коварного противника…

– Что-то вы темните, идальго! – подозрительно прищурилась Татьяна. – Всё это мне напоминает классическую мышеловку…, – оборвала фразу на полуслове и невинно улыбнулась.

– Простите, не понял, – насторожился Домингес. – Что вы имеете в виду, прекрасная сеньора?

– Ничего-ничего, кабальеро! Не обращайте, пожалуйста, внимания! Я просто оговорилась, не более того…

«Молодец, Танюха! Растёт – прямо на глазах!», – одобрил сообразительный внутренний голос. – «Видимо, вовремя вспомнила золотое правило прожжённого «грушника», мол: – «Выполняя важное задание, никогда не обращай внимания на операции, проводимые смежными дружескими конторами. В противном случае, и свою миссию провалишь, да и хорошим парням помешаешь. Что, в свою очередь, чревато гневной начальственной головомойкой и понижением в звании…». А по поводу «мышеловки» наша Татьяна Сергеевна, скорее всего, права. Характерные симптомы, как говорится, на лицо. Ещё всё это здорово напоминает ловлю хищной щуки на живца…».

Наконец, погрузка фруктов была успешно завершена, и Домингес, предварительно переговорив с высоким человеком в форменной тёмно-синей тужурке, приглашающе махнул рукой, мол: – «Добро пожаловать на борт судна!».

Кают-компания, действительно, оказалась очень уютной и вполне комфортабельной – удобные кожаные кресла, прямоугольный дубовый стол, мини-бар, три круглых иллюминатора по правому борту.

– Здесь мы и проведём большую часть нашего плавания, – известил дон Диего, хлебосольно распахивая створки мини-бара. – На верхней палубе вам пока – из соображений элементарной предосторожности – появляться не следует. По крайней мере, до определённого момента…. Вот, рекомендую, господа Беловы, отличное сухое вино. К нему, кстати, полагается подавать жареные орешки кешью и горький шоколад «Ноэль». А это, – выставил на стол три запотевшие стеклянные бутылки, – знаменитое пиво «Кильмес-Кристаль», оно уже почти семьдесят пять лет подряд признаётся лучшим пивом Аргентины…

– Сеньор Домингес, вы вчера изволили утверждать, что все русские мужчины обожают драться на дуэлях, – напомнил Артём. – Что, собственно, имелось в виду?

– Ах, это! В далёком 1955-ом году, в аргентинском городе Мендоса – за несколько суток до ликвидации Мартина Бормана – состоялся один знаменитый и, не побоюсь этого громкого термина, легендарный поединок. Благородный сеньор Оскар Рамос – жених сеньориты Мартины Сервантес – вызвал на дуэль Тома Хэнкса, тогдашнего резидента ЦРУ[14]…. Спрашиваете, причём же здесь русские? Знающие люди клятвенно уверяют, что уважаемый дон Оскар Рамос – на самом деле – являлся советским разведчиком. Извините, но его настоящее имя мне неизвестно…. На чём, простите, я остановился? Ага, на дуэли…. При этом публичном и знаковом событии присутствовала вся аристократическая знать провинции Мендоса, включая самого господина Губернатора и его обворожительную супругу. Самое примечательное в этой истории, что в качестве дуэльного оружия противники выбрали классические испанские навахи…

– И кто победил в схватке? – заинтересовалась Таня.

– Конечно же, сеньор Оскар Рамос! Более того, он завершил этот поединок крайне эффектно, то есть, рубящим ударом по лицу противника. Лезвие навахи рассекло Тому Хэнксу переносицу. Вполне естественно, что разрубленные при этом глаза несчастного тут же и вытекли. Так что, хоронили бедного «цэрушника» уже с пустыми глазницами, стыдливо прикрытыми серебряными американскими долларами…

Примерно через час после того, как «Рио-Гранде», прогудев хрипло и надсадно, отошёл от причала, Домингес, стоявший у одного из иллюминаторов, поинтересовался:

– Не желаете ли полюбопытствовать, мои русско-еврейские друзья, на участников торжественной встречи? Минут через тридцать-сорок после нас, здесь должен проследовать пассажирский лайнер «Симон Боливар». А его, как раз, уже и поджидают…

«Четыре солидных катера насторожённо курсируют туда-сюда в полукилометровом отдалении», – дисциплинированно доложил зоркий внутренний голос. – «Это, без всякого сомнения, молодчики приснопамятного Ганса Барракуды. Дожидаются появление частной посудины, на которой мы должны прибыть на встречу с «Симоном Боливаром»…. Интересно, а что они будут делать дальше? Неужели, действительно, попытаются захватить пассажирский теплоход? Или же по-простому, долго не раздумывая, пустят его ко дну? Странные дела творятся на этом свете, право слово…».

– Наверное, на борту «Симона Боливара» располагается спецназ моей милой прабабушки? – невинным голосом спросила-предположила Татьяна.

– Вот, при скорой встрече и уточните у неё лично, – недовольно поморщился Домингес. – А ещё, наверняка, и завтрашние столичные газеты подробно сообщат о предстоящем инциденте…. Кстати, как вам – наша Ла-Плата, великая «Серебряная река»? Говорят, что она – в месте впадения в Атлантический океан – является самой широкой рекой в мире.

– Впечатляет! – искренне ответил Артём. – Мелкие волны, действительно, немного отливают серебром. А линия горизонта скрыта в плотном тумане, который постоянно меняет цвет. То он розово-алый, то сиренево-фиолетовый, то тёмно-лиловый.

– Красота неземная! – подтвердила Таня. – Жалко, что здесь нет холста, красок и кисточек. Я бы попробовала всё это – запечатлеть…

Когда до Буэнос-Айреса, то есть, до торгового терминала, оставалось минут десять-двенадцать хода, Домингес сообщил, что можно подняться на верхнюю палубу корабля.

«Рио-Гранде» – медленно и неуверенно, словно бы стесняясь своего затрапезного вида – подходил к причалу. Солнце уже вплотную приблизилось к далёкой линии горизонта, освещая порт, то есть, многочисленные океанские суда и гигантские башенные краны, нависавшие над бухтой. А с противоположной стороны хорошо просматривались длинные силуэты многочисленных небоскрёбов.

– Ну, как оно вам? – чуть дрогнувшим голосом поинтересовался Домингес.

– Впечатляет! – хором сообщили супруги Беловы.

«А, ведь, наш дон Диего – аргентинец!», – подумал Артём. – «Хотя и говорил про Уругвай, мол: – «У нас…». Хитрюга, одним словом!».

На причале их встречала одинокая женская фигурка в коротком чёрном плаще – невысокая, но на удивление стройная. Правда, метрах в тридцати-сорока от неизвестной женщины нетерпеливо переминались с ноги на ногу и три широкоплечих облома, облачённые в одинаковые светло-голубые костюмы.

– Мартина Сервантес, собственной персоной, – присмотревшись, шёпотом сообщила Таня на русском языке. – С телохранителями, ясный пень. Заметь, Тёма, никаких пограничников и таможенников поблизости не наблюдается. То бишь, нас встречают по высшему разряду, как важных и заслуженных персон…. Кстати, прабабушка покрасила волосы в радикально-чёрный цвет, а к нам в Питер прилетала шатенкой. Говорят, что в молодости она была светленькой, ну, прямо как я…

Донья Марта – внешне очень похожая на строгую пожилую директрису католической гимназии – звонко расцеловав правнучку в обе щёки, похвалила:

– Ты, милочка, выглядишь как самая настоящая латиноамериканка! – после чего манерно протянула Артёму узкую ладонь для рукопожатия и, пристально заглянув ему в глаза, поморщилась: – А тебя, молодой и симпатичный человек, я пока повременю целовать. Присмотрюсь для начала, мол, что, да как. В том плане, что определю, из какого теста ты слеплен. Хотя, Виталий и не наврал – ты, действительно, немного похож на Алена Делона…. Только я всё равно не понимаю – зачем надо было убивать безвинного шофёра? Теперь, голубки белокрылые, вам в Уругвае лучше не появляться. Потому как упекут обоих – на долгие-долгие годы – за тюремную решётку.

– Простите, сеньора, – оторопел Артём. – Но о каком убитом шофёре вы говорите? Я, собственно, в Монтевидео никого не убивал. Более того, даже и не пытался.

– Не смеши, красавчик! А тот деятель, который внезапно выскочил из-за автофургона? Ну, когда вы в срочном порядке покидали гостиницу «Монсеррат», а дон Диего дожидался вас в переулке?

– Я думал, что это – человек Барракуды. То есть, действовал сугубо по обстановке…

– Это дела не меняет! Ни на йоту! – тёмно-зелёные («Прямо, как и у нашей Татьяны Сергеевны!» – обрадовался легкомысленный внутренний голос), глаза доньи Мартины заледенели. – Мирный уругвайский дальнобойщик шёл куда-то по своим делам и нёс в руках обыкновенный разводной гаечный ключ. А пьяный израильский турист по имени Артём Белов – ни с того, ни с сего – два раза ударил означенного дальнобойщика ногой по лицу. От полученных травм бедняга скончался на месте…

– Не может быть! – Таня испуганно сложила ладони у лица. – Неужели, это правда?

– Так, по крайней мере, записано в протоколе уругвайской полиции. Естественно, что израильтяне Артём и Татьяна Беловы уже объявлены в розыск. Более того, рано или поздно уругвайцы узнают, что вы находитесь в Аргентине, и, естественно, направят запрос о выдаче…. Не беспокойтесь, милые мои родственники! Я вас, конечно же, прикрою. Как же иначе? Своих в беде не бросают. Просто прошу – впредь быть более осторожными и…э-э-э, аккуратными. Не стоит – без отдельного приказа – так активно лупцевать мирное население…

«Чёрт меня побери!», – не на шутку разозлился внутренний голос. – «Это же она говорит открытым текстом, мол: – «Милые голубки, вы у меня на крючке. Поэтому, извольте беспрекословно выполнять все приказы. А, вот, ссориться со мной – категорически не советую! Иначе, сами, наверное, понимаете, что будет. Ничего личного, родные, Служба…». Как же, проходили уже такие неприятные катавасии, причём, неоднократно…. Да, хватка у Таниной прабабушки ещё та. Волчья! Генерал-лейтенант Громов, смущённо и натянуто улыбаясь, скромно отдыхает в тенёчке…».

Сеньора Сервантес – тем временем – перешла к повседневным аргентинским реалиям:

– Итак, местная полиция вас не тронет, все нужные и однозначные распоряжения уже отданы. Для вас приготовлена неплохая двухкомнатная квартира-студия на улице Виамонте. Когда-то, очень много лет назад, и я прожила несколько месяцев в этой квартире. Впрочем, к сегодняшним делам это не имеет ни малейшего отношения…. Итак, улица Виамонте – очень респектабельное и удобное во всех отношениях место: тихий буржуазный район, приятная архитектура, много зелени, свежий воздух, совсем рядом находится станция метро «Кальяо». Ключи от квартиры получите на месте. В довесок к ним – пластиковые карты банков «Банко Насьональ» и «Фёрст Нэйшнл». Сейчас мой сотрудник, – небрежно указала на одного из типов в светло-голубом костюме, – отвезёт вас к месту проживания. То бишь, временной дислокации…. Туда же доставят и чемоданы с «Симона Боливара», правда, только завтрашним утром. Сегодня, ребятки, отдыхайте, а завтра – в десять тридцать утра – мы с вами встречаемся в баре «Милонга». Это такой кабачок на Пласа Италия, рядом с бронзовым памятником Гарибальди, в двух шагах от дома, где располагался офис интересующих нас злоумышленников.…Заодно, Танюша, познакомишься с моей юной внучкой Марией. Ты же, если я не ошибаюсь, видела её только на фотографиях? Я полагаю, что твой любопытный супруг интересуется – почему ты приходишься мне правнучкой, а Мария, которая младше на полтора года, внучкой? Дело в том, что мой младший сын Алехандро, – её голос чуть заметно дрогнул, – ныне покойный, женился очень поздно. Бывает…. Наверное, голубки сообразительные, хотите задать мне парочку каверзных и едких вопросов – относительно…м-м-м, недавних уругвайских событий?

– Лично у меня нет вопросов, – состроив скучающую гримасу, сообщила Татьяна.

– Да? Неожиданный поворот…

– Видите ли, милая прабабушка, за последние полгода муж успел познакомить меня с целым перечнем «золотых» правил – как армейских, так и шпионских, то бишь, рыцарей плаща и кинжала…. Так вот, одно из них гласит: – «Занимайся своим заданием и – без должного повода – не суй нос в чужие дела…». А должного повода я, честно говоря, пока не наблюдаю.

– Судя по всему, Танюша, правильный мужик тебе достался. Однозначно, правильный. Только у меня к тебе будет одна маленькая просьба.

– Я слушаю со всем вниманием.

– Не надо, ради всех Святых, величать меня прабабушкой! Особенно, при посторонних…. Да и бабушкой, пожалуй, не стоит. Стесняюсь я немного своего заслуженного возраста, никак не могу привыкнуть к нему…. Называй меня, если тебе, конечно, не трудно, например, тетушкой. И к тебе, Ален Делон российского разлива, это относится…. Ну, голубки, пошли к машинам?

Двухкомнатная квартира-студия оказалось уютной, рациональной и обставленной с истинным вкусом.

– По площади и общей геометрии она очень напоминает нашу купчинскую «двушку», – заявила Татьяна. – Только, вот…. Не знаю, как и сказать…. Короче говоря, деревенские лохи мы с тобой, Тёма! Когда вернёмся в Питер, я непременно, не откладывая дело в долгий ящик, устрою в квартире капитальный ремонт. А всю мебель, включая кухонную, безжалостно выброшу на ближайшую помойку.… Смотри, самый настоящий камин! А рядом с ним – большая корзина с колотыми дровами…. Зачем?

– Затем, что в старых кварталах Буэнос-Айресе нет парового отопления. Зачем оно, собственно, если температура окружающего воздуха никогда – даже зимой – не опускается ниже плюс восьми градусов по Цельсию? В некоторых новых домах, правда, имеются автономные котельные. В том плане, что у богатых – свои причуды и понятия о комфорте. Мол: – «Стало жарко и душно? Ерунда, включим кондиционеры. Чай, не обеднеем…».

– Тогда разожги камин, – попросила Таня. – Прохладно здесь слегка. Смотри, весь подоконник завален светло-лимонными листьями, опавшими с платанов…. И, пожалуйста, милый, не переживай по поводу этого мёртвого шофёра! Неприятно, конечно, только ничего уже не исправишь. А действовал ты абсолютно правильно, в полном соответствии со сложившейся обстановкой, соблюдая все профильные инструкции. Опять же, там темно было…. Кстати, как тебе…, тётушка Марта?

– Знаешь, она немного похожа на тебя, – ответил Артём, аккуратно закладывая дрова в топку. – Вернее, ты на неё. Особенно ваши фамильные тёмно-зелёные глаза – один в один…. Кстати, индейских корней, в смысле, крови, в её внешности не наблюдается.

– А у кого – наблюдается?

– У твоей прапрабабушки, легендарной и неповторимой доньи Марии, которая была изображена на портрете в уругвайской гостинице…

– Какой глупый! – весело рассмеялась жена. – Настоящее имя-фамилия моей прапрабабушки – Мария Крестовская. Она, чтобы ты знал, является потомственной русской дворянкой. Но среди её предков числятся и грузинские князья, и барышни из знатных калмыцких семей…. А ты, бестолочь питерская, толкуешь про какую-то индейскую кровь!

– Шпионы, шпионы, кругом – одни шпионы, – чуть смущённо пропел Артём, щёлкая зажигалкой. – Ага, разгорается! В нашем камине – отличная тяга…. Алмазная донна, не в службу, а по большой любви, включи, пожалуйста, телевизор.

По центральному каналу передавали свежие новости.

– Подлое пиратское нападение на мирный аргентинский корабль! – надрывался моложавый черноволосый диктор. – Молодчики Ганса Шлиппенберга, более известного нам по прозвищу «Барракуда», сегодня – в обеденное время – атаковали теплоход «Симон Боливар», перевозивший на тот момент более ста восьмидесяти пассажиров…. Напоминаю, что уже на протяжении семи с половиной лет Буэнос-Айрес упорно добивался у Монтевидео выдачи означенного Шлиппенберга – за совершение им целого букета кровавых преступлений. Но уругвайские власти неизменно отвечали отказом, ссылаясь на недостаточное количество полновесных улик и доказательств…. Но сегодня, уважаемые сограждане, справедливость, наконец-таки, восторжествовала! Оказывается, наши доблестные спецслужбы заранее – по секретным каналам – получили достоверную информацию о готовящемся нападении на мирное пассажирское судно. Поэтому на борту «Симона Боливара» были заранее размещены хорошо вооружённые и обученные спецназовцы…. В конечном итоге, подлая атака была отбита, пять пиратов, включая самого Ганса Барракуду, захвачены в плен, остальные уничтожены…. Правящая партия – в свете предстоящих парламентских выборов – получила на руки очередную козырную карту. Интересно, а как на эти события отреагирует оппозиция? Да, зловредный и жестокий Ганс Барракуда был пойман и сейчас находится в городской тюрьме. Но – при проведении этой жёсткой операции – жизни и здоровье ста восьмидесяти пассажиров «Симона Боливара», безусловно, находились под угрозой…

Приглушив у телевизора звук, Татьяна спросила:

– Как ты думаешь, Тёма, это была такая своевременная и эффективная реакция на сложившуюся ситуацию? Или же – тщательно-спланированная операция?

– Естественно, второй вариант, – меланхолично усмехнулся Артём. – Ведь, «Симон Боливар» – с аргентинским спецназом на борту – прибыл в порт Монтевидео ещё до нашего прилёта. Следовательно, данная операция готовилась заранее, причём, тщательно и вдумчиво. Надо отдать должное твоей…тётушке. Профессионалка высочайшего уровня! Есть, честное слово, чему поучиться…. Меня же сейчас волнует совсем другое…

– Что именно?

– Вдруг, нас вызвали в Аргентину – только ради захвата Ганса Барракуды? То бишь, в качестве вожделенного живца? А вся эта мутная история про загадки местного метрополитена – лишь – отвлекающий манёвр? Точнее, формальный повод для нашего прибытия? Естественно, что – при таком раскладе – и утечка информации произошла преднамеренно…. В нетленках великого Александра Бушкова о таких вариантах упоминалось ни один раз. Взять, хотя бы, его знаменитый роман – «Возвращение пираньи»…

– Что же мы теперь будем делать? – спросила Таня. – Может, позвоним дядюшке Виталику?

– Нет, амазонка, никому мы не будем звонить. А поступим, подражая «бушковским» героям. То есть, будем старательно и отважно, не жалея сил и собственной крови, выполнять полученное задание. Вплоть до отдельной отмашки со стороны высокого начальства…. Ладно, споры и дискуссии на сегодня закончены, ложимся спать. Иди-ка, любимая супруга, в душ, а я пригляжу за камином…

Проснулся он от того, что внезапно ожил чёрно-белый ящичек радио, висящий на стене – напротив их кровати. Сперва раздались размеренные сухие щелчки, а через некоторое время мужской глубокий голос торжественно произнёс:

– Сейчас восемь часов двадцать пять минут. Время, когда великая Эвита Перрон стала бессмертной…

– Удивительное дело, – пробормотала Татьяна сонным голосом. – Если мне не изменяет память, то Эвита Перрон умерла ужасно давно. Кажется, в 1952-ом году, за три года до свержения диктатора Перрона. А жители Буэнос-Айреса до сих пор боготворят её…. Да, судя по всему, Аргентина – кардинально и значимо – отличается от России. У нас героев прошлых лет принято забывать. Или же – старательно и целенаправленно – обмазывать свинячьим дерьмом. Практически всех, за редкими исключениями…. Впрочем, и исключительным персонам – рано или поздно – достанется по полной программе. Методика такая хитрая и навороченная: превозносим – потом хаем, расстрел – реабилитация, памятник – снос, бизнес на светлой памяти – новые, случайно всплывшие факты. Шоу, короче говоря. Мать его…

Глава пятая

Бар «Милонга», местный метрополитен и рыжая бестия

В «Милонге» (самом обыкновенном – по внешнему оформлению – баре), было прохладно и – по утреннему времени – почти безлюдно.

– Ола[15]! Вам, уважаемые сеньор и сеньора, направо, вон в ту дверь, – приветствовал их метрдотель с глазами «фээсбэшного» подполковника. – Постучитесь, глядишь, и откроют.

Следуя совету странного метрдотеля, Артём подошёл к узкой чёрной двери и три раза стукнул костяшками правого кулака по матовой поверхности.

«Смотри-ка ты, дверь-то бронированная!», – восхитился наблюдательный внутренний голос. – «Знать, и бар этот – совсем непростой. Что-то вроде рабочей точки (опорного пункта, оперативного штаба?), местных спецслужб…».

– Заметил, Тёма, как выглядит памятник великому Гарибальди? – тихонько прыснув, смешливо спросила Таня. – Описаться можно…

– Ну, зеленоватый слегка. То есть, щедро и заслуженно покрытый благородной патиной.

– Не в этом дело! Просто в Буэнос-Айресе, как ты, наверное, заметил, много голубей. А опавшие с деревьев листья очень охотно пристают (приклеиваются?), к свежему.… Ну, сам знаешь, к чему. Поэтому и Гарибальди, то есть, его бронзовый памятник, покрыт – такое впечатление – густой буро-лимонной шерстью…. Согласен со мной?

Ничего ответить Артём не успел. Дверь – совершенно бесшумно – отворилась, и вчерашний облом в светло-голубом костюме, коротко кивнув черноволосой головой, пригласил:

– Ола! Следуйте за мной, сеньор и сеньора! Дверь? Не беспокойтесь, она закроется сама…

По узкому и очень длинному коридору они проследовали в просторный, почти квадратный зал.

«Натуральный андалузский стиль!», – поделился ощущениями начитанный внутренний голос. – «Шершавый тёмно-коричневый керамический пол, узорчатая кованная каминная решётка, такие же потолочные балки, стены украшены тёмно-синими мозаичными орнаментами, на чёрных дубовых тумбочках расставлены высокие бело-голубые вазы, массивный стол с палисандровой столешницей, кожаные кресла и диваны, стулья с гнутыми резными спинками…».

За столом – с палисандровой столешницей – расположилась странная троица: донья Мартина, облачённая в скромное серо-серебристое платье, сеньор Домингес, одетый в мятый костюм среднестатистического клерка, и молоденькая рыжая девчушка в белоснежном брючном костюме.

«Почти в таком же брючный костюмчике, братец, наша Татьяна Сергеевна вступала в законный брак. С тобой – ясный перец…», – высказался памятливый внутренний голос. – «Сама девица? Безусловно, в ней чувствуется порода! В данном случае – порода благородных Сервантесов, которые, оказывается, имеют могучие российские, грузинские и калмыцкие корни.… Но, вот, этот вздёрнутый вверх носик, нервные губы, острые скулы и задорные тёмно-синие глаза. Бесспорно, она страшная гордячка и идейная сумасбродка, способная на самые неожиданные и экстравагантные поступки. Укротить такую строптивую и непредсказуемую барышню – дано далеко не каждому кабальеро…».

Донья Марта, скупо улыбнувшись, объявила:

– Не будем тратить время на традиционные утренние вежливости. Как говорится – время не ждёт…. Первым делом, рекомендую вам мою любимую внучку – сеньориту Марию Сервантес. Девицу симпатичную и разумную, впрочем – на мой взгляд – избыточно гордую и своевольную. Надеюсь, что это пройдёт – с течением времени…. Это вы ещё меня не знали – в данном нежном и трепетном возрасте. Все женские особи семейства Сервантесов – до первой настоящей любви – являются настоящими фуриями и истинными сумасбродками…. Что это ты так многозначительно и гордо усмехаетесь, господин – якобы – Ален Делон? Тебе достался улучшенный и эксклюзивный вариант? Как же, как же, господин Громов не преминул похвастаться…. Впрочем, это ни о чём ещё и не говорит. В том смысле, что легкомысленные фамильные наклонности (в плане – повышенного интереса к мужскому полу), у твоей супруги могут проснуться-проявиться и в более зрелом возрасте…. Шучу я, шучу! Не надо так угрожающе сверкать глазами и каменные желваки перекатывать по скулам. Обычный армейский юмор, не более того…. Облегчённо вздохнул? Наш человек! Давайте-ка, девчонки, знакомьтесь, обнимайтесь – как и полагается по аргентинским, да и по русским правилам-понятиям. Близкие родственницы, как-никак, да и похожи друг на дружку – осязаемо. Только одна – светленькая, а другая – рыжая….

«Действительно, похожи», – согласился внутренний голос и тут же сделал далеко идущие выводы: – «Бедный Лёха Никоненко, российский Казанова! Что ему предстоит пережить в самом ближайшем будущем – и представить страшно. В том смысле, что насквозь незабываемые и неповторимые ощущения-переживания его, бедолагу, ждут. Причём, ощущения и переживания – жалости не ведающие…».

Татьяна и Мария, обнявшись по-родственному, обменялись несколькими взаимными поцелуями в щёки и тут же принялись о чём-то оживлённо шептаться.

– Э-э, – притворно нахмурилась сеньора Мартина. – Прекращайте разводить нежные дамские антимонии! Успеете ещё…. Рассаживайтесь по своим местам! Ты, Татьяна – рядом с законным мужем. А ты, Мария, рядом со мной…. Но не с Диего же, в конце-то концов! Он сердцеед и бабник известный, тут же начнёт потную ладошку похотливо пристраивать на трепетном девичьем колене…. Гы-гы-гы!

– Скажете тоже, донья Мартина, – потерянно забормотал смущённый Домингес. – Какие ещё девичьи колени? У меня восемь детей, семь из которых – дочери. Причём, все ребятишки рождены одной женщиной. То бишь, моей обожаемой супругой. Имеются и два внука, буквально на днях должен родиться третий…

– Остановись, Диего! – попросила донья Марта. – Ты, очень похоже, совсем не дружишь с тонким армейским юмором…. Дело привычное. Да, уж…. Вот, за что я люблю российского генерала Громова – так это за правильное понимание специфичных шуток. Нормальный такой генерал – лихой, старой закалки-закваски. Ладно, продолжаем нашу модную пьесу…. Представляю вам, – бросила чуть насмешливый взгляд на Артёма и Таню, – ваших коллег по предстоящим подземным мероприятиям. Дон Диего Домингес – с сегодняшнего утра – назначен полномочным комендантом всего метрополитена Буэнос-Айреса. А сеньорита Мария Сервантес, как легко догадаться, является моим личным и полномочным представителем, то есть, представительницей. Вопросы?

– Озвучьте, пожалуйста, наши – с супругой – должности и полномочия, – вежливо попросил Артём.

– Без проблем, голуби мои. Без проблем…. Только – сугубо для начала разговора – я проясню суть проблемы, стоящей перед нами всеми…. Понимаете, Аргентина – это Аргентина. То бишь, страна отличная от всех других стран…. С одной стороны – приверженность традициям и старинным устоям, с другой же – беспредельное свободолюбие и стремление к истинной справедливости, не обременённой лицемерными условностями…. Чёрт, понимаю, что говорю совершенно ни то…. Короче говоря, это – необъяснимо.… Вот, конкретный пример. Уже начиная с третьей четверти двадцатого века, Буэнос-Айрес считался крупнейшим городом Южной Америки. Но светофоры в нём установили гораздо позже, чем в столицах других государств нашего континента. Причина? Сугубо в аргентинском нестандартном менталитете. Тут логика простейшая: – «Чтобы мне, свободному кабальеро, всякие дурацкие огоньки указывали, когда ехать, а когда стоять? Не бывать такого! Ущемление гражданских прав, к оружию, братья и сёстры! Свобода – превыше всего!»…. Вот, так и живём. Светофоры, конечно же, установили – года через три с половиной после свержения диктатора Перрона – но легче от этого, поверьте, не стало. Народный менталитет-то остался прежним. Вот, и в нашем конкретном случае – не так всё и просто….

– Дорогая тётушка, вы не крутите – вокруг, да около, – попросила Таня, заговорщицки перемигнувшись с Марией. – Говорите прямо и чётко. Ничего не скрывая. Мол, от нас требуется – то и то…

Сеньора Сервантес, недовольно поморщившись, подытожила:

– Младший лейтенант – самое противное и бестолковое армейское звание на этом свете! Во всех воинских поражениях, как, впрочем, и в провалах конгениальных секретных операций, виноваты – именно – младшие лейтенанты. Правильно я говорю, подполковник Белов? Вот-вот, кивай головой, кивай. Ничего, всё ещё поправимо…. Ладно, перехожу к глубинной сути всего проекта. Он, кстати, называется кратко и ёмко – «Старинный цемент»…. Смотрю, никакого впечатления на вас это название-наименование не произвело? Что же, узнаю авторский почерк Виталия Павловича. Умеет он, затейник неординарный, кадры готовить-подбирать, ничего не скажешь. Старая школа, так её растак…. Итак, о деле. Подземный ход, обнаруженный в доме номер восемь на Пласа Италия, ведёт в подсобные помещения так называемого «старого» метро. Как вы знаете, в 1955-ом году в Аргентине был отстранён от власти диктатор Хуан Перрон. Тот ещё был субчик. Говорят, что в его родословной и агуары – красные степные волки – присутствовали. Впрочем, дело совсем и не в этом…. Достоверно известно, что у генерала Перрона под землёй – при метрополитене Буэнос-Айреса – был оборудован целый подземный город непонятного назначения. Ходили даже упорные слухи, что там располагалось хранилище страшного химического оружия (может, ядерного?), вывезенного нацистами в 1944-45-ых годах из фашистской Германии.… Как бы там ни было, но ребята, пришедшие в 1955-ом году к власти, сочли за благо – все двери и ворота, ведущие в тайные катакомбы Перрона, для начала заварить, а после и надёжно замуровать цементным раствором. Более того, со временем вышел и соответствующий закон, запрещающий гражданам и гражданкам Аргентины – под страхом сурового уголовного преследования – проникать на означенные территории.

– Законы, они для того и пишутся, чтобы потом их усердно нарушать и отменять, – хмуро заявил Артём.

– Верно подмечено! – тепло улыбнулась пожила женщина, называть которую «старушкой» язык не поворачивался. – Но только – не перед выборами…. Не забывайте, голубки, что вы находитесь в Аргентине! Представляете, какую козырную карту может получить наглая и отвязанная оппозиция? Мол: – «Ничего святого нет для правящей партии! Отменять закон, которому уже больше шестидесяти лет? Это же – натуральное святотатство! Ату, их, ату!»…. Более того, можно всё повернуть ещё более изощрённым образом. Я, по крайней мере, так бы и поступила. Мол: – «Они осознают, что поражение на выборах – неминуемо! Поэтому и полезли в тайные катакомбы генерала Перрона, чтобы найти там спрятанное когда-то страшное химическое (бактериологическое?), оружие нацистов. То бишь, хотят нас всех отравить! К оружию, граждане и гражданки! Защитим наши семьи! В смысле, голосуйте – за правильную политическую партию…»…. Понятно излагаю? Именно по этому важному поводу – это я про предстоящие выборы – мы и обратились к вашей спецслужбе «АнтиМетро». Наша Президентша (не без моих подсказок, ясная пампа!), посчитала, что так будет наиболее эффективно и надёжно. А ваш (наш, российский?), Президент с ней любезно согласился…. Надеюсь, что определённая ясность внесена? Молодцы, ничего не скажешь! Что же, переходим ко второй части классического марлезонского балета…. Сейчас сеньорита Мари прочтёт вам маленькую вводную лекцию о метрополитене Буэнос-Айреса. Я, конечно, понимаю, что вы, господа Беловы, старательно готовились к этой поездке. Наверняка, знаете наизусть схему местного метро. Опять же, всесильный Интернет…. Но, всё же. Послушайте. Лишняя информация никому и никогда не помешает…

Рыжий – симпатичный и задорный – аналог Татьяны, поднявшись с места, приступил к изложению. Причём, девушка начала своё выступление с неожиданного вопроса:

– Интересно, а в России ещё есть путные мужички, хотя бы немного похожие на сеньора Белова? Мне, честно говоря, совершенно не хочется портить отношения с моей племянницей…

– Мария! – прикрикнула сеньора Мартина. – Прекращай свои дурацкие шуточки!

– Найдутся, – хладнокровно заверил Артём. – Вот, скоро из Сантьяго прибудет майор Никоненко…

– Какое странное имя – «Никоненко».

– Это такая русская фамилия. А зовут данного симпатичного и отважного кавалера – Алексеем, Лёхой.

– Алексом, если выражаться по-местному, – дополнила Таня.

– Алексом? – широко улыбнулась рыжеволосая красотка. – Мне, определённо, нравится это имя…. Бабушка, пожалуйста, не надо так смотреть! Дыру прожжёшь в моей белоснежной модной блузке. Как же я – с огромной и дымящейся дырой – предстану перед загадочным ухажёром из не менее загадочной России? Хотя, может быть, так будет и пикантнее…. Ладно, начинаю повествование о метрополитене Буэнос-Айреса. Открытие нашего метро состоялось первого декабря 1913-го года. Тогда заработали сразу девять станций линии «А», соединившей торговый порт с наземной электричкой. Спустя ровно пять месяцев после открытия первых станций, первого апреля 1914-го года, открылись ещё три станции линии «А», продлившие её на запад. А первого июля того же года линия была продлена на юго-запад ещё на две станции. Причём, некоторые станции дублировали наземную железную дорогу, но с более частыми остановками. Почти, как в Париже, там между станциями – в среднестатистическом исчислении – насчитывается порядка пятисот девяноста метров, а у нас – где-то шестьсот семьдесят…. Замечу, что с тех самых пор линия «А» практически не претерпела существенных изменений, сейчас её общая протяжённость не превышает семи километров. Новые станции в Буэнос-Айресе открывались уже на других линиях, и случилось это спустя шестнадцать лет, а именно, семнадцатого октября 1930-го года. Тогда были запущены в эксплуатацию сразу девять станций пускового участка линии «В». Эта линия связывает порт (морской и речной), с ещё одной конечной станцией железной дороги, только уже другого направления. В отличие от линии «А», линию «В» строили не из порта на окраину, а наоборот.… Двадцать второго июля 1931-го года линия была продлена в сторону порта ещё на две станции, а в начале декабря – ещё на две. То есть, дошла непосредственно до порта…. Но пересадочных станций – по извечному головотяпству проектировщиков – не было предусмотрено. Поэтому власти решили построить линию «С», которая охватывает гигантской дугой стратегически важный – для всей страны в целом – порт. Причём, линия «С» связывает между собой и две конечные железнодорожные станции, что придаёт ей особую важность и значимость. Кроме того, через узловые станции можно пересесть с линии «А» на линию «В», и наоборот. Запутанная такая картинка получается, но, извините, другой-то и нет.… Если обобщать – в глобальном смысле, ясная пампа (или, к примеру, сельва), то линия «С» играет в нашем Буэнос-Айресе роль Кольцевой линии в вашей благословенной Москве. Плюсом – морской порт и две стратегически-важные железнодорожные станции…. Да, предки умели планировать и проектировать! Умом можно тронуться…. В том числе, это касается и вспомогательных подземных помещений. В первую очередь – складских. Особенно генерал Перрон поусердствовал на этом архитектурном поприще. Впрочем, продолжаю.… Девятого ноября 1934-го года на линии «С» открылся пусковой участок из шести станций, позволивший связать линии «А» и «В» метрополитена в единую транспортную систему. А шестого февраля 1936-го года линия была дотянута на севере до очередного железнодорожного терминала. Попутно с этим, началось и строительство линии «Д», ведущей, как легко догадаться, опять же к морскому порту. Третьего июня 1937-го года начал функционировать участок из трёх новых станций, но – при этом – две центральные станции имели пересадки на все линии – «А», «В» и «С». Следующие восемь станций были открыты двадцать третьего февраля 1940-го года, сделав линию «Д» уже полноценной и ключевой линией. После этого метростроители взялись за строительство очередного радиуса – линии «Е». Строить её начали не от порта и не от окраины, а с середины. Очередная аргентинская мулька…. В декабре 1944-го эта года линия была продлена в сторону окраины. Все остальные станции метрополитена Буэнос-Айреса строились уже после свержения Хуана Перрона. Поэтому, они нас совершенно не интересуют.

– А какие столичные станции для нас…наиболее перспективны? – спросила Татьяна.

– Те, которые – так, или иначе – связаны с именами Хуана Перрона и его обожаемой жены Эвиты. «Кальяо», «Боедо», «Генерал Сан-Мартин». Хотя, и такие станции как «Плаца де Майо» и «Плаца Италия» вызывают определённый интерес. Видите ли, вблизи всех этих станций ночные рабочие метрополитена неоднократно видели немецкую овчарку. Некоторые даже уверяет, что пару раз собаку сопровождала молоденькая девушка в тёмно-синем плаще…

Зазвонил – мелодией Михаила Круга «Владимирский централ» – мобильный телефон. Сеньора Мартина – неуловимым и элегантным движением – достала из кармана серебристо-серого платья крохотную чёрную трубку и, нажав на нужную кнопку, известила:

– Здесь Изумруд! Слушаю вас, – через десять-двенадцать секунд, вернув мобильник в карман, велела Марии: – Сходи, разберись. У входа в «Милонгу» вертятся два весьма подозрительных типа. Только, прошу, обойтись без излишней жёсткости.

– Как скажете, милая, э-э-э, тётушка, – томно улыбнулась Мария, грациозно поднимаясь со стула. – Все сделаем – в лучшем и эксклюзивном виде, не сомневайтесь…

Проводив внучку строгим и праведным взглядом, донья Марта загадочно вздохнула:

– Шалопайка! Как и я – в далёкие молодые годы. Ладно, как говорят у вас в России: – «Перемелется, мука будет…». Лишь бы, не мука…. А что это, милые родственнички, вы так жадно и синхронно сглатываете слюну? Не успели позавтракать?

– Ведь, «Милонга» – бар, – логично пояснила Таня. – Мы и подумали, что поедим здесь. Я, вообще, обожаю итальянскую кухню…

– «Милонга» – бар? – не наигранно удивилась сеньора Мартина. – Полноте, мальчики и девочки…. Начиная со славного 1954-го года, «Милонга» является самым натуральным шпионским гнездом, где плетутся самые изощрённые заговоры и запутанные интриги. Скажу вам по большому секрету, что именно здесь и был свёрстан – на живую нитку, понятное дело – план по свержению гадкого Хуана Перрона…. Правильно я говорю, Домингес?

– Всё верно, миледи, – покорно кивнул головой комендант местного метрополитена. – Хотя я – на тот момент – ещё и не родился. Так получилось, извините. Впрочем, вам виднее.…А ещё говорят, что именно в нашей «Милонге» славные кабальерос – Алекс Сервантес и Оскар Рамос – разработали знаменитый план по ликвидации Мартина Бормана.

– Да, примерно так всё и было. Примерно – так…. Я в этот момент, правда, находилась в Парагвае. Вернее, в тамошних топких болотах, на маленьком острове, в окружении пару тысяч голодных серых кайманов. Те ещё страхолюдные образины. Б-р-р-р! До сих пор мороз идёт по коже, как вспомню…. Ладно, проехали. Значит, проголодались, голубь и голубка? Домингес, распорядись, чтобы молодым людям предложили кофе и бутерброды!

– А, можно, и пару бутылочек «Кильмес-Кристаль»? – спросил-попросил Артём. – Замечательное, на мой вкус, пиво….

– Нельзя! – невежливо отрезала донья Мартина. – Благовоспитанные аргентинцы с утра пива не употребляют…. Ох, уж, эти русские! Пиво – с утра пораньше! Откровенный кошмар и сплошная некультурность…. Впрочем, мой покойный муж тоже любил пиво, причём, в любое время суток и без всяких ограничений. Это был его единственный недостаток…. Домингес! Пусть и пиво принесут – на всю честную компанию. В смысле, один ящик…

Минут через десять-двенадцать вернулась рыжеволосая Мария и искренне удивилась:

– Надо же, и одиннадцати часов ещё нет, а они уже пиво пьют! Прямо, как вшивые американцы! Тетушка, а вы куда смотрите? Впрочем, Домингес – многодетный папаша и дедушка – открой-ка и мне бутылочку. А сушёные криветки есть? Вяленые щупальца кальмаров? Давайте!

– Что там с нашими подозрительными личностями? – лениво поинтересовалась сеньора Марта, ловко очищая от чешуи пиранью холодного копчения.

– Спеленали, понятное дело, – мило улыбнулась Мари. – Беззаботно отдыхают и ждут допроса. В том плане, что когда придут в себя, – бросила на стол две квадратные фотографии. – Один из них – вполне даже и ничего, симпатичный и разговорчивый. Клинья ко мне бил с усердием и глазки строил. До тех пор, пока не вырубился, понятное дело, получив удар по соответствующей болевой точке…

– Вот этот, с густыми пшеничными усами? – неуверенно улыбнувшись, уточнила Таня.

– Ага, он самый! – подтвердила Мари, весело и беззаботно тряхнув рыжими кудряшками. – Красавчик писанный!

– Это он и есть, майор российского ГРУ Алексей Никоненко, – невозмутимо сообщил Артём. – Как говорится, знакомство состоялось, а роман обещал быть бурным…

Глава шестая

Первые шаги по катакомбам Перрона

Мари глубокомысленно хмыкнула и, поставив полупустую пивную бутылку на столешницу, непринуждённо сообщила – с лёгким раскаянием в голосе:

– Пойду, распоряжусь, чтобы, э-э-э, с наших русских коллег сняли наручники, а их самих доставили сюда. Пусть тоже пивка глотнут с дорожки, типа – поправят пошатнувшееся здоровье…

Минут через пять-шесть в помещении появился чуть смущённый Хантер, одетый как обыкновенный беззаботный турист, только с широкой полосой пластыря на лбу.

– Здрасьте всем, – смущённо пробормотал Хантер, виновато отводя глаза в сторону. – Вот, получилось так. Виноват, конечно…

– Изволь, белобрысый, доложить по всей форме! – грозно рыкнула сеньора Мартина («Ну, вылитый Виталий Павлович Громов! – восхитился внутренний голос). – Совсем распустились, мать вашу! Не служаки, а тухлятина штатская! Отправлю – с ближайшей оказией – на чилийскую границу. Снег неправильного цвета сметать с вечных ледников…. Ну?

– Младший лейтенант Евгений Кузнецов, прибыл к новому месту службы! – незамедлительно вытянулся в струнку Хантер. – Никаких происшествий в дороге не отмечено! Проблемы со здоровьем отсутствуют!

– Говоришь, происшествий не отмечено? Откуда же тогда взялся пластырь на твоём мужественном лбу?

– Это уже здесь произошло. Обычная случайность. Несчастный случай, так сказать…. Сеньорита Мари нечаянно, без всякого злого умысла, подставила подножку, вот, я и навернулся. Виноват, исправлюсь! Больше такого не повторится!

– Верю, молодец! А где же сама – виновница происшествия, умеющая так ловко ставить подножки?

– Так, это…. Общается с майором Никоненко. Типа – обмениваются боевым опытом….

– Домингес! – нахмурилась донья Марта. – Приведи-ка сюда данную сладкую парочку. Знаю я этот обмен опытом. До самого вечера, небось, будут болтать, если не остановить вовремя…

Когда международная команда собралась в полном составе, сеньора Мартина велела:

– Всё, пивной завтрак закончен! Убираем в пластиковые пакеты мусор и пустые бутылки, раскладываем на столешнице «метрошные» планы и чертежи, после чего приступаем к их вдумчивому изучению. Сегодняшней ночью вам, дорогие соратники, предстоит совершить первую вылазку под землю…. Майор Никоненко!

– Я! – дисциплинированно откликнулся Лёха, осторожно трогая подушечками пальцев шикарный свежий фингал под левым глазом.

– Извольте отойти в сторонку от моей молоденькой и доверчивой племянницы! Дальше! Ещё – дальше!

Через полтора часа было решено, что ночью команда разделится на две мобильные группы.

– Супруги Беловы и сеньор Диего Домингес займутся станцией «Кальяо», а остальная гвардия проследует на станцию «Генерал Сан-Мартин», – на правах руководительницы всего проекта подытожила сеньора Сервантес. – Вскрывайте намеченные двери и внимательно осматривайтесь, фотографируйте там всё, заслуживающее маломальского внимания. Необходимое снаряжение, включая огнестрельное оружие и гранаты, вам приготовят. Сейчас же я вам настоятельно рекомендую – немного прогуляться по городу. Вернее, прокатиться по метрополитену Буэнос-Айреса. Присмотреться, понюхать воздух, как говорится…. Потом обедайте и разбредайтесь по квартирам-явкам. Задание – хорошенько и однозначно выспаться. В двадцать три ноль-ноль встречаемся здесь, оперативно совещаемся и выступаем на объекты…. Вопросы?

– А что ещё – кроме романа «Зеркала Борхеса» – было обнаружено в сейфе неизвестных злодеев? – спросила Татьяна.

– Договора, счета, банковские документы, досье на богатых людей, проживающих в разных странах мира…. Да, спасибо, что напомнила! Там ещё были и фотографии клиентов, в том числе, и пропавших без вести. Домингес вам выдаст по комплекту, изучите внимательно на досуге. Вдруг, уже сегодня ночью встретитесь с потеряшками? Чем только чёрт не шутит…. А ещё мы обнаружили в сейфе коробочку, в которой находились три странные белых таблетки.

– В чём заключается эта таблеточная странность? – машинально уточнил Никоненко, с любопытством посматривая на рыжую Марию, которая – с деловым видом – заинтересованно изучала старинный план, украшенный грифом «Совершенно секретно!».

«Никак не может поверить, что эта рыжеволосая красотка в белоснежном брючном костюме – визуально хрупкая и беззащитная – организовала ему конкретный синяк под глазом», – мысленно предположил Артём. – «Да, наша весёлая «грушная» жизнь полна странных неожиданностей и весёлых сюрпризов…».

Сеньора Мартина задумалась, словно бы решая для себя, стоит ли быть в данном случае максимально-откровенной, но, всё же, секунд через пять-шесть ответила:

– Мы так и не смогли однозначно определить химический состав этих таблеток. Основа – высушенные и мелко измельчённые тибетские травы. Но чем они связаны между собой? Неизвестно. Наши учёные мужи до сих пор находятся в некотором замешательстве.

– Могу рекомендовать одного гениального доктора, успешно работавшего с разными хитрыми таблетками, – криво усмехнулся Артём. – Правда, я не уверен, что он до сих пор жив и здоров. В том смысле, что, скорее всего, данный гений находится в российской тюрьме, если, конечно же, не расстрелян.…Позвоните Виталию Павловичу, узнайте. Фамилия этого талантливого врача-химика – Глебов.

– Спасибо, запомню и обязательно воспользуюсь твоим советом, – скупо поблагодарила сеньора Марта. – Ну, голуби сизокрылые, вставайте на крыло! То есть, погружайтесь под аргентинскую землю. Вечером встретимся…

Аргентинское метро особого впечатление на российских путешественников не произвело.

– Как и ожидалось, здесь всё насквозь рационально и простенько, – поделился первыми впечатлениями Артём, когда через два часа они выбрались на земную поверхность. – Никакого тебе высокохудожественного мрамора и прочих навороченных дизайнерских излишек. Даже новомодным «хайтеком» не пахнет. Всё скромненько и непрезентабельно, сплошные рекламные щиты. Вентиляция же местных станций, кстати, тоже находится не на высшем уровне. Душно очень.

– Душновато, – согласилась с мужем Татьяна. – И с названиями станций аргентинцы тоже не стали заморачиваться. Сплошной учебник школьной географии – «Рио-де-Жанейро», «Лима», «Перу», «Уругвай», «Флорида». Причём, поезда на линиях ходят разные. На «С» и «Е» – новенькие, разноцветные, весёленькие, а на «А» и «В» – старенькие и обшарпанные. И пахнет там по-разному…

– Как это – по-разному?

– Так это! На «С» и «Е» – французской карамелью и алжирской ванилью, а на старых линиях – плесенью и тревогой.

– А где остальные бойцы? – Артём принялся обеспокоенно оглядываться по сторонам. – Мы, что же, обедаем по раздельности?

– Получается, что так. Хантер, эстет вшивый, отправился – в пешем порядке – осматривать архитектурные достопримечательности Буэнос-Айреса. А Мари и Никоненко поймали такси и поехали в спортивный зал – на совместную тренировку по карате-до…. Тёма, смотри, каталонский ресторанчик! Зайдём? А то эти вечные сосиски в тесте уже слегка надоели. А бы жареной рыбки попробовала. Понятное дело, что с паэльей и красным вином…