Секс – моя жизнь. Откровенная история суррогатного партнера Гарано Лорна

Помню, я подумала в тот момент, что мой муж выглядит так, как будто собирается произвести впечатление на девушку на первом свидании..

Дом, где проходила вечеринка, было легко узнать, потому что дорога перед ним была заставлена седанами. Майкл втиснул «желтую подводную лодку» между гигантским «Линкольном» и красным «Шевроле Импала». Пока мы шли к двери, мне очень хотелось взять его за руку, но вместо этого я держала сжатые руки в карманах своей юбки..

Прежде чем позвонить, Майкл одернул рубашку. Через стекло входной двери люди, стоящие в прихожей, казались призраками. Я постаралась оценить, сколько мужчин приходилось на одну женщину, когда хозяйка открыла нам дверь. Ее волосы были убраны в высокую прическу, залитую лаком. На ней была синтетическая кофточка поверх белой блузки, завязанной на шее бантом.

Было заметно, как меняется цвет ее кожи под подбородком, там, где заканчивается толстый слой косметики. Она взяла наши куртки, мою сумку и провела нас в полумрак гостиной. Я быстро оценила всех, кто находился в комнате, и ни один из них не показался мне интересным. Если Майкл ожидал увидеть сказочную пещеру, полную томных красавиц в соблазнительных позах, он сильно просчитался, а я была только рада этому..

Я повернулась к Майклу, чтобы что-то ему сказать, но обнаружила, что он уже вовсю общается. Я пошла сквозь толпу, и мужчины, ни один из которых не показался мне привлекательным, бросали на меня жадные взгляды. Я чувствовала себя свежим куском мяса. Предполагалось, что мы погрузимся в пучину сексуальных приключений, а у меня в голове была только одна мысль — интересно, новичок в тюремной камере чувствует себя так же?.

Я налила себе бокал вина и притворилась, что изучаю коллекцию пластинок. Я перебирала коробки в шкафу рядом с проигрывателем, и несколько раз ко мне приближались осмелевшие мужчины, но делали они это напрасно, так как я была приветлива, как бормашина.

Многие гости уже разделились по парам и занимались сексом на жестком ковре, устилавшем пол в гостиной. Я притворялась, что разглядываю обратную сторону пластинки Нила Даймонда, когда краем глаза заметила, что Майкл разговаривает с девушкой из тех, которые, как я знала, ему нравятся — высокая, стройная, с темными волосами до плеч.

Остроконечный носик и точеные скулы..

— Развлекаетесь?

Я отвела взгляд от Майкла и увидела, что хозяйка дома стоит рядом со мной.

— О да, все прекрасно. Спасибо за приглашение.

— Кажется, ваш муж уже познакомился с Ниной. Вы знали, что она недавно дебютировала в оперном театре?

— Нет, не знала. Чудесно, не правда ли?

— Да уж. У нее прекрасный голос — сопрано.

— Великолепно.

Я одним глотком осушила бокал.

— Кажется, мне нужен еще один, — сказала я и отправилась на другой конец комнаты к бару.

Итак, Майкл склеил примадонну. В тот момент я уже придумала несколько способов, как поднять его голос на пару октав.

Я села на диван, прижимая к груди вино. Я видела, что страсти между Майклом и Ниной накаляются. Он коснулся ее руки. Она улыбнулась и провела ладонью по его волосам. Они поцеловались и через некоторое время уже составляли компанию корчившимся на полу парам. Я говорила себе, что нельзя смотреть, но не могла даже моргнуть.

Больше всего меня задевало то, что Майкл делает с ней то же самое, что делал со мной. Его лицо опустилось между ее ног, и она извивалась от удовольствия. Мне хотелось верить, что это моя привилегия, ведь я все-таки чем-то выделялась среди остальных, если он женился на мне. Никто не заметил, что я за ними наблюдаю.

Около четырех пар были распростерты на полу, и по крайней мере две из них занимались сексом. Остальные непринужденно болтали, как будто самым обычным делом было переступать через совокупляющихся на полу людей. Все это выглядело ужасно нелепо..

В конце концов, я нашла в себе силы встать с дивана и выйти на крыльцо. Я облокотилась на перила из красного дерева, чувствуя, как прохладный ночной ветер касается разгоряченного лица. Я взглянула на луну и холмы вдалеке. В этом большом мире живет много разных людей. Мне было больно видеть Майкла с кем-то другим, но я напомнила себе, что у меня теперь тоже есть право выйти на поиски..

Я уехала с вечеринки, не заговорив ни с одним мужчиной, и всю дорогу до дома я молчала. Я знала, что условности и правила, к которым меня приучали с детства, мне не подходят. Но неужели не должно быть совсем никаких правил. Неужели за нонконформизмом Майкла скрывается просто любовь к удовольствиям и ему просто удобно быть таким, чтобы потакать своему эгоизму.

И снова мне казалось, что мы идем в разные стороны. Мне было обидно. Я не хотела делить Майкла ни с кем другим, но мне в то же время было любопытно. Я хотела написать свои правила. Но в тот момент я еще не знала, какими они должны быть..

Мне всегда хотелось иметь четверых детей, но, учитывая наше финансовое положение, мы с Майклом решили остановиться на двух. Сейчас нам нужно было приложить все усилия, чтобы вырастить двоих прекрасных детей в любви и заботе. «Открытый брак» тоже таил в себе некоторые опасности. Мне совсем не хотелось забеременеть от другого мужчины..

Я пыталась принимать противозачаточные таблетки, но настроение из-за этого стало совершенно неуправляемым: сначала я весела и довольна, а секунду спустя рыдаю от отчаяния. Поэтому я решила пользоваться внутриматочной спиралью, которая называлась «Липп Луп». Это было безболезненно, и мне не нужно было помнить о том, чтобы принять таблетку, одновременно сражаясь с чудовищными перепадами настроения..

Однажды, спустя три месяца после того, как мне вставили спираль, я обнаружила в душе, что шнурки, привязанные к ней, вытянуты дальше, чем обычно. Пальцем я почувствовала, что из матки торчит что-то размером с зубочистку, с тупым концом. У меня вываливалась спираль. Я потянула за шнурки, и, когда вытащила ее, она снова приняла форму двойной буквы S.

Я вышла из душа и позвонила врачу. Уже через несколько дней я сидела в его кабинете, завернутая в бумажный халат..

— Да, мисс… мисс Коэн, — произнес доктор Саттон, глядя в мою карту.

— Как я уже говорила медсестре, спираль…

— Да, я знаю. Что же вы хотите от меня?

— Я хотела бы, чтобы ее заменили новой.

— Правда? Но не могу обещать, что она снова не выпадет, и если уж вы боитесь принимать таблетки, то, может быть, мы попробуем еще одно средство, которое сэкономит время нам обоим?

Он открыл шкафчик и достал нечто, больше напоминающее медиатор для гитары с щупальцами по краям.

— Это, — объявил он, положив его передо мной, — называется «Далкон Шилд», и он точно не вывалится.

Возможно, доктор Саттон был груб со всеми своими пациентами или в целом нисколько не уважал женщин, а может быть, был от природы высокомерным и бесчувственным. Но я до сих пор уверена, что он питал ко мне особую неприязнь из-за того, что мы жили на пособие. Могу предположить, что его состоятельные пациенты встречали совершенно другой прием..

— Ну, хорошо, да… наверное, — произнесла я неуверенно.

Доктор Саттон сказал мне сесть на стол для осмотра. Он с помощью расширителя открыл мое влагалище и вставил «Далкон Шилд» в матку. Я задохнулась от боли. Он стянул перчатки и со словами «Можете одеваться!» вышел из кабинета.

Новая спираль мешала. Я думала, что просто нужно привыкнуть, но и через неделю, и через две мне по-прежнему было неудобно. Я иногда забывала про «Липп Луп», но «Далкон Шилд» ни на минуту не давал забыть о себе. Примерно через месяц я снова записалась на прием к доктору Саттону и получила в ответ: «Ну так вы этого и хотели, разве нет.

Вы же не собираетесь принимать таблетки». Я боялась задавать вопросы, хотя понимала, что что-то не так..

С новой спиралью не удавалось получать такое же удовольствие от секса — ни с Майклом, ни с моим новым любовником Джеффом, с которым я познакомилась через друзей. Джефф был умным, артистичным и смелым. Он не был красив в обычном понимании этого слова, но благодаря его жизнелюбию и энергии это не имело значения.

Он ездил на новеньком блестящем красном «Мустанге» и возил меня в Марин Каунти или дальше, в Санта-Крус, где нам удавалось найти уединенное место, чтобы заниматься любовью..

Около трех месяцев прошло с тех пор, как я начала пользоваться «Далкон Шилд». Как-то в воскресенье вечером Джефф заехал за мной, и мы поехали на пляж. Последние несколько дней я чувствовала сильную боль внизу живота, и это было не похоже даже на обычный дискомфорт, который мне доставляла новая спираль.

Я надеялась, что боль пройдет, и старалась не обращать на нее внимания отчасти потому, что уже привыкла к неприятным ощущениям. Я откинулась назад, положила ноги на приборную доску и взяла Джеффа за руку. Мы смотрели, как солнце опускается в океан, потом целовались. Я сказала, что мне нужно в туалет. Я обошла машину и присела, чтобы меня не видели немногочисленные люди на парковке.

Несколько жалких капель доставили мне жгучую боль, подо мной растеклась лужица мочи величиной с монетку. Внезапно меня пронзила жуткая боль, самая сильная из всех, что я когда-либо испытывала. Хуже, чем при родах, хуже, чем после аварии. Мне казалось, что у меня во влагалище ковыряют ножом. Я не могла встать и потеряла сознание на несколько секунд.

Когда я пришла в себя, мне удалось ухватиться за бампер и добраться до водительского кресла..

— Отвези меня домой. Пожалуйста. Что-то ужасное происходит, — задыхаясь, проговорила я.

— Господи Боже, что с тобой? — закричал Джефф.

— Домой. Домой, — умоляла я.

Он уложил меня на заднее сиденье «Мустанга» и выехал на дорогу. Я снова потеряла сознание. Джефф потряс меня за руку, и я увидела, как он снова отвернулся.

В следующее мгновение, когда я очнулась, Майкл уже вытаскивал меня из машины Джеффа, чтобы перенести в свою. Я не приходила в себя до самой больницы. Майкл с помощью медсестры усадил меня в кресло. Меня отвезли в приемную, где дежурил в ту ночь доктор Саттон, которого я меньше всего хотела видеть в тот момент.

Боль была такой сильной, что я с трудом могла вздохнуть..

— Ложитесь и раздвиньте ноги. Мне нужно осмотреть вас, — сказал доктор Саттон.

Он взял несколько мазков, засунул внутрь пальцы и начал щупать. В течение этого грубого осмотра боль была просто невыносимой. Все это время он разговаривал с медсестрой, стоявшей рядом.

— Отнесите в лабораторию и позвоните доктору Айви, — произнес он, не доставая пальцев.

Потом, не сказав мне ни слова, выдернул «Далкон Шилд». Я закричала так громко, что в комнату вбежал Майкл. Я не представляла, как долго еще смогу выносить боль.

Меня положили в больницу, и на следующее утро я узнала, что у меня инфекционный перитонит — воспаление шейки матки и органов малого таза. Одним словом, я была в ужасном состоянии. Позже оказалось, что фаллопиевы трубы повреждены, и я никогда не смогу больше иметь детей. Я выяснила, что подобные заболевания не редки среди тех, кто пользовался печально известной спиралью «Далкон Шилд».

В двадцать шесть лет я больше не могла иметь детей. Даже несмотря на то, что мы с Майклом договорились остановиться на двух, в глубине души я надеялась, что со временем мы можем пересмотреть свое решение..

К тому времени я жила в Калифорнии уже два года и за это время пережила аварию, а теперь и это испытание. Я размышляла, случится ли наконец что-то хорошее. Может быть, мне не следовало уезжать из Бостона. Ссоры с родителями, суровые зимы и все, чем я была недовольна раньше, казалось теперь незначительным..

Но пути назад уже не было, и на самом деле не все шло так плохо в Сан-Франциско. Я познакомилась с прекрасными людьми — с юношами и девушками со всех концов страны, которые, подобно мне, подвергали сомнению все, чему их учили, и пробовали изменить привычный образ жизни, мировоззрение.

По прошествии лет я убедилась в том, что приняла правильное решение. Начинать было, конечно, непросто, но Калифорния раскрыла передо мной спектр возможностей, дала мне опыт, которого я никогда бы не получила в Массачусетсе. В 1973 году, когда прошло уже пять лет с тех пор, как я приехала сюда через всю страну, моя подруга Элисон пригласила меня на мероприятие, которое лишний раз напомнило мне, как далеко остался Сэйлем, и открыло мне глаза на профессию, о которой я не могла и подумать еще несколько лет назад..

Элисон пригласила меня на семинар, посвященный сексу, который проходил в церкви (в церкви!) в Беркли. Его вели три женщины, которые недавно основали одну из первых горячих линий в Сан-Франциско, где можно было получить объективную, основанную на медицинских фактах информацию о сексе — SFSI (San Francisco Sex Information), или «Сфисси».

Их слоганом была фраза: «Невежество не обеспечит тебе вечного блаженства»..

Мы с Элисон поужинали в маленьком кафе в нескольких кварталах от церкви. Как обычно, мы заговорились и вышли оттуда лишь за десять минут до начала семинара. Но беспокоиться не стоило — пройти нужно было совсем немного. Когда мы подошли к церкви, пришлось встать в огромную очередь, которая заворачивала за угол здания.

Мы начали беспокоиться, удастся ли нам попасть, и по мере продвижения очереди беспокойство росло — церковь была слишком маленькой, чтобы вместить всех. Когда мы подошли ближе к дверям, я заглянула внутрь и увидела море голов. Церковь была забита до отказа, многие стояли вдоль стен, и, как только мы переступили порог, одной из организаторов пришлось извиниться перед теми, кто пришел позже нас, потому что в церкви буквально не осталось свободного места..

Семинар начался с фильма, который мне никогда не забыть. Камера снимала женщину, которая мастурбирует и достигает оргазма. Всех поразило не то, что она делает, а сама женщина — ничем не примечательная внешность, неидеальное тело, которым она, казалось, была вполне довольна. Женщиной была Ширли Льюис..

Когда фильм закончился и включили свет, в церкви наступила абсолютная тишина, которую, казалось, можно было пощупать. Несколько секунд спустя Элисон повернулась ко мне и спросила: «Ты так делаешь?» Я кивнула в знак согласия, и заговорщическим шепотом она произнесла: «Я тоже». То есть другим женщинам тоже нравится секс.

Мы разбились на группы, чтобы обсудить увиденное, и я обнаружила, что совсем не одинока в своих чувствах. Женщины не только стыдятся, они тоже запутались. И их злит оценка официальной церкви, семьи, общества. В первый раз за всю свою жизнь я открыто говорила в присутствии такого количества людей о мастурбации и сексе.

Времена менялись на глазах..

На следующее утро, когда я рассказала Майклу о мероприятии, произошло два события, которые я считаю счастливой случайностью. Оказалось, что Майкл, который ходил на занятия в ныне закрытом «Центре взаимоотношений», знал Ширли. Она вела семинар, на который он записался. Майкл рассказал ей о том, какое впечатление на меня произвел фильм, и выяснил, что она была суррогатным партнером.

Еще неделю спустя моя подруга Элизабет дала мне экземпляр «Суррогатной жены» Валери Скотт, которая была суррогатным партнером и прошла подготовку у Мастерса и Джонсон[5]. Накопилось слишком много совпадений, и я начала задумываться над тем, каково это — быть суррогатным партнером..

Я уже не была одна в своих взглядах. Многие боролись с теми же комплексами по поводу собственной сексуальности, и, возможно, я могла бы им помочь. Мне больше не приходилось извиняться за то, что я женщина и мне нравится секс. Возможно, он нравится мне больше, чем остальным, но теперь меня это не беспокоило так, как раньше.

Может быть, мне даже удастся обратить свое либидо на пользу тем, кто несчастен, и таким образом сделать этот мир счастливее..

Я связалась с Ширли, чтобы узнать больше о работе суррогатного партнера. Нет, они не просто приходят и начинают заниматься сексом с клиентом. Есть определенный порядок действий, и процесс занимает от шести до восьми сеансов. Все зависит от потребностей клиента. Существует ряд упражнений, разработанных для того, чтобы справляться с самыми распространенными проблемами в этой области.

Суррогатные партнеры тесно сотрудничают с психотерапевтами, которые направляют клиентов к ним. Они работают как с парами, так и с одинокими людьми. Среди проблем, с которыми приходится сталкиваться, — преждевременная эякуляция, задержанная эякуляция, импотенция, недостаток желания, отсутствие сексуального опыта, комплексы по поводу внешности, тревога, инвалидность или несколько подобных проблем одновременно.

Проницательность и способность сопереживать — необходимые качества для суррогатного партнера, потому что приходится обращаться к глубоко личным и болезненным для клиента вопросам. Человек, который собирается стать суррогатным партнером, должен прежде всего справиться со своими собственными комплексами..

Эта профессия появилась, когда Мастерс и Джонсон в шестидесятых годах опубликовали результаты своего революционного исследования человеческой сексуальности. Виллиам Мастерс и его жена Вирджиния Джонсон обратились к сексуальной реакции человека и причинам, вызывающим сексуальную дисфункцию. Их книги «Сексуальная реакция человека» и «Сексуальная несостоятельность человека» стали бестселлерами.

Они сделали первые шаги к тому, чтобы снять покров тайны с вопросов сексуальности. В исследовательском центре в Сент-Луисе они провели тренинг с первыми суррогатными партнерами и создали методику, которую мы используем в своей работе до сих пор..

Изначально Мастерс и Джонсон работали с супружескими парами, которые сталкивались с разного рода проблемами. Позже они начали помогать и одиноким мужчинам, так появилась идея суррогатного партнерства. Другие исследователи, тоже муж и жена, Виллиам Хартман и Мэрилин Фитиан, разработали дополнительные упражнения и написали несколько очень разумных книг, в их числе «Лечение сексуальной дисфункции».

Они работали с суррогатными партнерами в Калифорнии, которых тренировали Кэролайн и Эмерсон Симондс, два очень профессиональных сексолога. В Центре социальной и сенсорной адаптации в Южной Калифорнии Барбара Робертс, получившая мастерскую степень по специальности «Социальная работа», вела занятия для суррогатных партнеров и психотерапевтов и открытые семинары для широкой публики.

Ширли рассказала мне о двух психотерапевтах, которые успешно работали с суррогатными партнерами, и через несколько дней я встретилась с одним из них в Беркли..

К тому времени мой брак был «открытым» уже пять лет, и мне нравилась постоянная смена сексуальных партнеров. Майкл и я пришли к соглашению: эти отношения не должны затрагивать время, которое мы проводим с детьми. На свидания отводилась одна ночь в неделю, и один из нас должен был оставаться дома с Джессикой и Эриком.

Если кто-нибудь возвращался домой поздно, отоспаться на следующий день он не мог. На следующее утро мы просыпались вместе, чтобы приготовить завтрак и отвести детей в школу. Когда я обсудила с Майклом перспективу работы в качестве суррогатного партнера, он поддержал меня, и я думаю, что это не было проявлением всегда тревожившего меня недостатка ревности.

Я убеждена, что он понимал значение этой работы и хотел, чтобы я получила профессию, которую выбрала сама. Если у Майкла и были когда-нибудь традиционные взгляды на секс, он уже так давно отделался от них, что ему бы даже не пришло в голову увидеть что-то предосудительное в суррогатной терапии. Он знал, что большая часть укоренившихся представлений требует пересмотра, и если моя работа сыграет в этом небольшую роль, тем лучше..

Том встретил меня широкой улыбкой. Он был одним из немногих психотерапевтов на побережье, которые готовили суррогатных партнеров, и направлял к ним клиентов. Этот процесс находился в самом начале развития, и обучение шло полным ходом. Мы говорили около двух часов, и Том задавал мне вопросы о моем детстве, семье, отношении к сексу.

Вскоре между нами установилось взаимопонимание. Я думаю, Тому сразу же стало очевидным, что моя сексуальная эволюция давно прошла ту стадию, когда я могла бы осудить кого-нибудь за наличие сексуальной проблемы. Это стало первым этапом нашей совместной работы. Затем Том сказал кое-что, заставившее меня задуматься..

— Разденься, пожалуйста, чтобы я видел, как ты будешь выглядеть при работе с клиентом.

Он что, флиртует со мной? К тому же я не побрила подмышки в тот день и боялась, что он заметит это. Но наша встреча шла прекрасно, и мне нравился Том, поэтому я решила рискнуть. Я стянула свободное платье через голову и сняла белье.

— Мне кажется, что все хорошо, — сказал Том.

Я с облегчением увидела, что флиртовать он не собирается, но это все равно казалось мне неуместным. Я хотела стать суррогатным партнером, а не топ-моделью. Неужели действительно нужно было оценить мое тело, прежде чем приступать к подготовке. Том больше к этому не возвращался, поэтому если это была проверка, то я ее прошла..

Кроме этого, я пошла волонтером на горячую линию «Сфисси». Для звонков по поводу секса был установлен номер «800». Впервые в истории Соединенных Штатов человек мог поднять трубку, анонимно задать вопрос и получить достоверную информацию и направление к квалифицированному эксперту. На моем первом интервью с сотрудником горячей линии мне задали несколько вопросов и предложили несколько вымышленных вариантов диалога.

Например, меня спросили, как я стану реагировать, если мне задаст вопрос человек, который боится, что слишком часто мастурбирует. «Я спрошу его, что он понимает под словами «слишком часто». Если он мастурбирует, потому что боится отношений или если это затрагивает его обычные дневные обязанности, скажем, мешает ходить на работу, я посоветую ему обратиться к психотерапевту.

Если это просто доставляет ему удовольствие и снимает стресс, то я скажу, что это совершенно естественно», — отвечала я..

Подготовка к волонтерской работе увеличила мой багаж знаний для работы суррогатного партнера. На одном из этапов подготовки мы смотрели фильмы о людях, практикующих разные виды секса, и обсуждали свои впечатления. Нас просили говорить откровенно и без предубеждения оценивать ответы друг друга и то, как эти ответы нас характеризует.

Фильмы рассказывали о гетеросексуальных и гомосексуальных отношениях как мужчин, так и женщин. На одной из записей пожилая пара — и под словом «пожилая» я имею в виду возраст моих бабушки и дедушки — страстно занималась сексом. К моему удивлению, я возбудилась, когда смотрела фильм о гомосексуалистах.

После записи, на которой мужчина и женщина занимались анальным сексом, я почувствовала одновременно интерес и отвращение. Запреты могут быть соблазнительными..

В ходе обсуждения с такими же практикантами, как я, и сотрудниками «Сфисси» я поняла, что важнее моей физиологической реакции на увиденное является необходимость отбросить всякое предубеждение по отношению к тому, что я видела на экране, а следовательно, к тем людям, которые обратятся ко мне за помощью.

Важно не то, насколько широк спектр моих сексуальных предпочтений, а способность сопереживать и быть объективной..

Главным этапом моей подготовки был двухнедельный семинар в отделе здравоохранения в Беркли, который я посещала вместе с Томом. Если Том и сделал неверный шаг во время нашей первой встречи, попросив раздеться, то сейчас он полностью восстановил свою репутацию, проявив готовность щедро делиться своим опытом и своим временем.

Семинар вела супружеская пара — психотерапевты, прошедшие подготовку у Мастерса и Джонсон. Они объясняли принцип и способ осуществления так называемой совместной терапии. Сейчас по этой модели работают лишь немногие специалисты, потому что это не так прибыльно, но тогда это был новый увлекательный метод работы с супружеской парой.

В терапии всегда участвовало два психотерапевта — муж и жена — чтобы каждый из клиентов знал, что у него есть союзник. На семинаре нам преподали ускоренный курс анатомии, и я узнала, как в действительности сложно устроены мужские и женские гениталии. Они показали нам схему недифференцированных гениталий зародыша, которую я до сих пор показываю своим клиентам.

На схеме видно, как зародыш приобретает половые признаки, и заметно сходство соединительных тканей мужских и женских гениталий. Большая часть того, что узнали мы с Томом, помогло мне в дальнейшей работе..

Все это не оставило камня на камня от моих представлений о человеческой сексуальности. Я поняла, как много еще сохраняла заблуждений и ложных идей. Я встретила людей с разным сексуальным опытом и смогла преодолеть всякое предубеждение. Например, мне всегда казались отвратительными те, кто практикуют садизм и мазохизм.

К моему огромному удивлению, оказалось, что они принимают серьезные меры, чтобы во время сексуальных игр не нанести партнеру настоящего физического увечья. Кроме того — и это звучало иронией для меня — я выяснила, что совершенно естественной реакцией может быть отказ. Люди не обязаны заниматься тем, что им не нравится, даже если они претендуют на открытое отношение к сексу и готовы пойти на эксперимент.

Сейчас мои слова, может быть, покажутся очевидными, но для человека, который вырос в пятидесятые, новость о том, что у любого, даже у женщины, есть право выбирать вид секса вне зависимости от обстоятельств, могла на многое открыть глаза..

Совершенно необходимый навык, который я приобрела, — умение слушать. Это было непросто, ведь я страстно люблю говорить. Мне пришлось учиться не перебивать собеседника, а давать людям возможность говорить о том, о чем им нужно поговорить. Я повысила свой профессиональный уровень, но еще я выиграла как мать, как жена, как друг..

Я стала частью сообщества прекрасных, умных, чутких людей, которые вместе задавали вопросы, делились опытом и искренне стремились больше узнать о половой сфере. Я вступила на долгий карьерный путь, приобрела хороших друзей и, честно говоря, отлично повеселилась.

Единственное, что мы не обсудили, — это безопасный секс и использование презервативов. Благодаря моему чудовищному опыту с «Далкон Шилдс» риск забеременеть был очень невелик. В эпоху, когда о СПИДе знали еще очень мало, самой большой опасностью был герпес. Большинство венерических заболеваний можно было вылечить приличной дозой антибиотиков.

Мне было это известно не с занятий по подготовке — около пяти лет назад меня косвенно коснулась проблема венерических заболеваний. Через неделю после вечеринки свингеров в Конкорде нам позвонила хозяйка: у примадонны была гонорея..