Когда вернется папа... История одного предательства Магуайр Тони

Глава 14

Следующие два дня Антуанетта чувствовала себя подавленной и ходила как в тумане. А на третий день позвонил Дерек. К ее удивлению, его тон вновь был дружелюбным, а в голосе не было и тени неодобрения. Он спрашивал — не хотелось бы ей куда-нибудь сходить в эту субботу?

От ее угнетенного состояния не осталось и следа, а настроение сразу же скакнуло вверх. Они с Дереком все еще были парой! И она оставалась членом привилегированной группы девушек, у которых есть молодой человек. Ей не нужно будет снова проводить субботние вечера на дискотеках в компании оставшихся подруг. Всего несколько девушек из старой компании так и не смогли найти себе парней, и с каждой неделей они выглядели все более отчаявшимися.

«Какое счастье, что там не будет меня», — подумала Антуанетта с облегчением. Она уже привыкла встречаться с Дереком. Теперь ей не надо будет волноваться по поводу встречи с подругами. Мысль о походе с ними на танцы совсем не радовала ее, а наоборот — навевала тоску. Антуанетте хотелось проводить субботние вечера со своим другом. Так замечательно было находиться рядом с человеком, с которым можно было поговорить, который ценил ее и смотрел на нее с искренним интересом. И видя восхищение в его глазах, Антуанетта чувствовала себя особенной.

Это были первые признаки зарождающейся любви. Это было волнующее и одновременно пугающее чувство, и вместе с ним пришло доверие. Ей хотелось того, что хочется большинству людей, — быть любимой. Антуанетте хотелось, чтобы Дерек понимал ее, чтобы он узнал о ее жизни, а затем забрал из дому и взял под свое крыло, — и она почувствовала бы себя полностью защищенной. Ей нравилось чувство защищенности, которое она испытывала, когда Дерек целовал и обнимал ее. Дальше этого они никогда не заходили; Антуанетте даже не приходило на ум, что будет, если они пойдут дальше. Ей этого не хотелось, ее устраивало все так, как есть.

Фантазия о замечательной жизни с Дереком, заботящимся о ней и защищающим ее, постоянно сопровождала Антуанетту, и она считала часы до встречи с ним. С этой мечтой она ложилась спасть и просыпалась утром. Антуанетта надеялась, что однажды ее мечта превратится в реальность.

В субботу Антуанетта собиралась на свидание с Дереком. Она мыла голову в раковине на кухне и чувствовала нарастающее возбуждение при мысли о том, что скоро увидит его. Как обычно, ее голова была наполнена фантазиями об их жизни вдвоем, о безопасности и защищенности вдалеке от ее отца. Антуанетта смутно представляла себе детали реальной жизни с Дереком. Она знала лишь одну сторону жизни и совсем не знала другой. Она была неопытной в вопросах взаимоотношений между взрослыми, а ее мать никогда не готовила ее к этому. Антуанетта черпала свои знания из журналов и болтовни подруг, с которыми ходила на танцы. В свои семнадцать лет она была намного наивнее своих сверстниц. Антуанетта могла представить себе лишь расплывчатый сценарий, больше похожий на сказку, чем на реальную жизнь, по которому они с Дереком жили долго и счастливо.

Время до ее свидания стремительно убывало, а ее нетерпение росло. Антуанетта уже выбрала одежду и с наслаждением красила ногти, сидя перед телевизором.

Мать заваривала чай, и грохот посуды свидетельствовал о ее плохом настроении. О том же говорило и случайное замечание, с раздражением брошенное дочери:

— Смотри не задерживайся. Твоему отцу не нравится, когда ты поздно приходишь домой.

Антуанетта не обратила на него внимания. Ничто не могло испортить ее хорошего настроения перед встречей с Дереком. Она смотрела свою любимую передачу «Музыкальный суд присяжных», тихонько напевая знакомые песни и мечтая о своей новой жизни.

Ее отец не вспоминал о событиях прошлой субботы. Наоборот, с того дня Антуанетта несколько раз видела его в хорошем настроении. Словно порыв гнева в присутствии ее друзей освободил его от некоторой доли злости по отношению к ней. Какова бы ни была причина, Антуанетта наслаждалась этим временным периодом затишья.

Она вздрогнула, когда с шумом распахнулась дверь и в комнату тяжелой поступью вошел отец. Музыка заглушила звук его машины. Антуанетта сразу же заметила, что от его хорошего настроения не осталось и следа. От отца пахло спиртным, и он со злостью смотрел на нее.

— Что ты тут расселась? — спросил он, уставившись на ее банный халат. Его рот искривился от гнева, и Антуанетта быстро вскочила на ноги, запахивая полы халата. — И выключи этот чертов телевизор. Я не хочу смотреть, как кучка идиотов дергается под эту дурацкую музыку.

— Ну ладно тебе, папа. Это единственная передача, которую я смотрю. Ты же всегда, когда дома, смотришь спорт. Ведь это я купила телевизор, ты же знаешь.

Джо посмотрел на нее с бешеной яростью — дочь осмелилась дерзко ответить ему. Тут же последовала реакция. Краска залила его лицо от подбородка до лба, даже белки глаз стали красными. Брызгая слюной, он заорал дрожащим от гнева голосом:

— Не указывай, что мне делать в собственном доме!

Чувствуя опасность, Антуанетта попыталась отскочить, но было слишком поздно. Она съежилась от страха, увидев его сжатые кулаки. Она знала, что зашла слишком далеко, — и ярость отца выплеснулась. Джо схватил Антуанетту за плечо толстыми пальцами и, замахнувшись другой рукой, ударил ее в грудь.

От боли и страха ее глаза заволокло слезами. Она хватала ртом воздух. Впервые с момента освобождения из тюрьмы отец прикоснулся к ней. До того, как его посадили, он вел себя с дочерью грубо и жестоко, но Антуанетта надеялась, что после тюремного заключения страх возмездия остановит его. По всей видимости, она ошиблась. Антуанетта слышала его учащенное дыхание и чувствовала запах его пота. Ее трясло от ужаса.

Взгляд Джо скользнул по ее телу, остановился в вырезе халата, и на его лице внезапно появилось знакомое ей выражение. Она с детства хорошо помнила этот взгляд. Отец знал, что у Антуанетты под халатом ничего нет. Это было выражение похоти. Но в глубине его глаз мелькнуло кое-что еще, пугавшее ее гораздо сильнее, — острая потребность причинить боль.

Когда Антуанетта была ребенком, он считал ее своей собственностью и думал, что может делать с ней все, что захочет. Подобное отношение довело его до тюрьмы. В считаные доли секунды, когда их глаза встретились, Антуанетта молила, чтобы он не забыл об этом.

Джо помнил.

Он фыркнул и с отвращением оттолкнул ее от себя. Антуанетта, пошатнувшись, отступила назад и почувствовала зарождающийся гнев. Наконец ей захотелось отомстить. Впервые она чувствовала, что не готова смиренно искать утешения в своей комнате. Ей стало дурно от его похотливого взгляда, она чувствовала себя испачканной. Уже переполнявший ее гнев вырвался наружу криком:

— Ты ударил меня, и я сообщу в полицию! Ну, давай бей! Я разрешаю!

В этот момент ей хотелось противостояния, хотелось, чтобы отец ударил ее, тогда она смогла бы позвонить в полицию. Даже мысль об избиении не пугала ее. Как только Антуанетта выкрикнула эти слова, Джо потерял контроль над собой. Он рванул ее на себя, но, как только сжал кулак, чтобы нанести еще один удар, между ними встала Рут.

Несмотря на свою миниатюрность, Рут не испугалась мужчины, за которого когда-то вышла замуж. Она также не боялась за свою дочь. Больше всего Рут боялась скандала, и Антуанетта хорошо понимала, почему мать вступилась за нее.

— Не надо, Пэдди, — твердо сказала Рут и положила ладонь на его руку.

Казалось, голос жены немного успокоил его. Джо остановился, тяжело дыша, и опустил руку. Оттолкнув Антуанетту от себя, он зло уставился на нее. Затем с яростью в голосе накинулся на Рут:

— Чтобы ноги ее здесь не было, когда она пойдет учиться в этот чертов колледж секретарей, о котором все время твердит. Пусть не надеется на нас и проваливает к своим друзьям! Она думает, что они крутые? А куда она намыливается сегодня вечером? Пусть идет на все четыре стороны и не возвращается!

Он выкрикивал эти слова, брызгая слюной, а потом волна ярости переполнила его. Казалось, Джо больше не боялся правосудия. Он отшвырнул Рут в сторону, снова схватил Антуанетту и начал трясти ее.

— Выметайся из этого дома! Из-за тебя и так уже было достаточно проблем! — заревел он. — Собирай свои вещи и убирайся, слышишь меня?!

С этими словами он подтащил дочь к лестнице и яростно толкнул вперед. Антуанетта торопливо начала карабкаться, пытаясь убежать, но он нанес ей еще один удар в спину. Она пулей взбежала наверх и спряталась в своей комнате. Она все еще слышала гневный голос отца и мягкий, успокаивающий голос матери, пытающейся сдержать его. Антуанетта слышала, как хлопнула входная дверь и заработал двигатель машины, извещая об его отъезде.

Через несколько минут раздались шаги матери, поднимающейся по лестнице. Открылась дверь, и Рут вошла в ее комнату.

Антуанетта сидела на кровати с ничего не выражающим лицом. Всегда, когда ее отец проявлял агрессию по отношению к ней, она уходила в себя и старалась убить в себе все эмоции. Это был единственный способ выжить. Тем не менее, когда ее мать вошла в комнату, Антуанетта с надеждой подняла на нее глаза. Несомненно, теперь-то Рут увидела, что на самом деле представляет из себя ее муж. Он ударил свою дочь, угрожал выгнать ее из дому, и все это без малейшего повода. Разве это справедливо?

Но когда Антуанетта взглянула на холодное лицо матери, от ее ожиданий не осталось и следа. Когда же Рут заговорила, умерла последняя надежда, что мать примет ее сторону.

— Антуанетта, сколько еще ты собираешься раздражать своего отца? Я устала от ваших скандалов. Я поговорила с ним. Он согласен, чтобы ты осталась в доме до отъезда в Батлинз. Ведь осталось всего две недели. Ты уже накопила достаточно денег, чтобы снять комнату, когда вернешься. Вам лучше не жить вместе под одной крышей. Ты же не сможешь молчать и не расстраивать его. Наверное, вы слишком похожи.

— Похожи? — переспросила Антуанетта, не веря своим ушам.

— Да, дорогая. Ты вся в Магуайров. Тебе необходимы гулянки, ты не можешь контролировать свой нрав. Вы оба — эгоисты. — Увидев шокированное лицо дочери после подобного сравнения, Рут быстро продолжила: — Да-да, дорогая, именно так. Посмотри, сколько раз, когда папы не было, ты оставляла меня дома одну. Ну, хватит пустых разговоров. В конце концов, он мой муж, а ты уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе. Поэтому ты должна уйти. — Сев на край кровати, она сказала более мягким тоном: — Так будет лучше для всех. Конечно, ты сможешь приходить в гости. Я просто хочу, чтобы ты жила отдельно.

И Антуанетта поняла, что ее мать в очередной раз сделала свой выбор.

После того как мать вышла, Антуанетта так и осталась сидеть на кровати, уставившись в одну точку. Она словно перенеслась в ранние годы своего детства, когда была совсем маленькой, несчастной и абсолютно беспомощной. Антуанетта вновь превратилась в испуганную девочку, которая так нуждалась в ком-нибудь, кто смог бы избавить ее от боли и страха и сделать счастливой. Но теперь, она была уверена, у нее появился человек, который сможет помочь.

«Да, — думала она. — У меня есть такой человек. Я больше не одинока. Я все расскажу Дереку. Он защитит меня. Я знаю, он поможет мне, и с ним я буду в безопасности».

Эта мысль утешила Антуанетту, и на ее лице появилась улыбка. Наконец у нее есть человек, который снимет с ее плеч эту ношу.

Глава 15

Дерек обнял за плечи рыдающую Антуанетту. Без сил опустившись на переднее сиденье «мини» и почувствовав себя в безопасности, она дала выход своим эмоциям. Ее плечи мелко вздрагивали.

— Что случилось, Антуанетта? Почему ты плачешь? — с беспокойством спросил он.

Хотя Дерек явно переживал за нее, он в то же время находился в недоумении и не знал, что делать. Та живая молодая девушка, с которой он стал встречаться три месяца назад, постепенно превращалась в подавленную и расстроенную девочку, выглядевшую гораздо моложе, чем раньше.

Антуанетта старалась успокоиться, но ничего не помогало, и ей не удавалось вымолвить ни слова.

— Мы не можем ехать в ресторан. Ты сейчас не в том состоянии. — Он нахмурился. — Поехали лучше ко мне.

Антуанетте было известно, что Дерек снимает квартиру вместе с другом, но она никогда там не была. Они всегда проводили время в ресторанах, на дискотеках, а потом в машине, где целовались и ласкались, перед тем как Дерек отвозил ее домой. Он никогда не пытался зайти дальше. Антуанетта знала, что Дерек считает ее серьезной девушкой и соответствующе относится к ней. Для парня лечь в постель с девушкой, которую он уважает, было равносильно помолвке, а они еще не были готовы к этому, несмотря на розовые мечты Антуанетты.

Они приехали в его квартиру, которая оказалась пустой, — его друга не было дома. Дерек заботливо провел ее внутрь и усадил на диван. Антуанетта уже не плакала, но ее дыхание все еще было сбивчивым и все тело дрожало.

— Я налью тебе выпить, — мягко сказал Дерек. — Похоже, сейчас это тебе необходимо. — Он налил в стакан немного виски, добавил колы и протянул Антуанетте: — Выпей это. Тебе станет легче.

Приготовив себе такой же коктейль, он сел рядом с Антуанеттой и обнял ее за плечи. Трясущимися руками она поднесла стакан к губам и сделала глоток.

— Так-то лучше, — сказал он. — А теперь рассказывай, что случилось.

Антуанетта подняла заплаканное лицо и посмотрела на него:

— Это из-за отца. Он ударил меня.

Слезы вновь набежали на глаза, и она, смахнув их рукой, сделала еще один большой глоток.

По выражению лица Дерека было понятно, что раньше он никогда не имел дело с семьями, в которых отцы бьют своих дочерей. Он был воспитан в крепкой семье среднего класса, и никто из его окружения не подвергался подобному насилию.

— За что он ударил тебя?

— Я сказала, что телевизор мой, что я его купила.

— И?

— Он ударил меня в грудь.

Антуанетта снова заплакала.

— А твоя мама была дома?

— Да, и она, как всегда, ничего не сказала. Она была на кухне и не видела, как он ударил меня. Но даже если бы и увидела, ничего бы не изменилось.

Дерек нахмурился:

— Он уже бил тебя раньше?

— Да.

— Послушай, ответь мне на такой вопрос: твой отец когда-нибудь бил твою мать?

— Нет.

— Странно. Если он такой буйный и несдержанный, почему он бьет только тебя?

— Потому что мама ушла бы от него. Она может управлять им, когда захочет.

При этих словах по лицу Антуанетты заструились новые потоки слез.

Дерек молча ждал, когда она немного успокоится. Казалось, он чувствовал смущение, дискомфорт и не знал, что сказать. Наконец, он произнес:

— Ну, если отец бьет тебя, почему ты до сих пор живешь с родителями? Ты же можешь уйти из дому, разве не так? В конце концов, ты сама зарабатываешь. Тем более теперь, когда больше нет твоей собаки, тебя уже ничего не держит дома, я прав?

Разговор шел совсем не так, как надеялась Антуанетта. «Где его предложение о помощи? — разочарованно думала она. — Когда же он скажет, что готов взять на себя заботы обо мне?»

Внезапно ей захотелось, чтобы он понял всю серьезность данной ситуации. Антуанетта была уверена, что Дерек будет возмущен до глубины души и сразу же почувствует желание позаботиться о ней.

— Его взгляд, когда он ударил меня, был таким же, как до тюрьмы, — медленно произнесла Антуанетта.

— Он сидел в тюрьме? — удивленно спросил Дерек. — За что?

— По его вине я забеременела, — прошептала она и тут же почувствовала, как напряглось его тело.

Дерек убрал руку с ее плеча и развернулся, чтобы заглянуть ей в глаза.

— Что ты сказала? — вполголоса переспросил он.

Он побледнел и ошеломленно посмотрел на Антуанетту, отказываясь верить ей. Она сразу же почувствовала желание взять свои слова назад, но было уже слишком поздно. Поняв свою ошибку, она начала рассказывать ему историю своего детства и не могла остановиться. Антуанетта рассказывала о годах насилия, пережитых страданиях и собственной беспомощности. Раньше она говорила об этом только полицейским, школьной учительнице и психиатрам. Впервые она рассказывала об этом близкому человеку, к которому испытывала доверие, и надеялась, что это взаимно.

Но, к своему ужасу, она не увидела сочувствия, понимания и жалости в глазах Дерека. Вместо этого в них появилось отвращение, когда он осознал, что неиспорченная девственница, в которую он влюбился, оказалась совсем не такой. И теперь Антуанетта вызывала в нем неприязнь, теперь она казалась не милой и забавной, а грязной и отталкивающей.

Антуанетта смотрела на него сквозь слезы. Она чувствовала его отвращение — слишком часто ей приходилось видеть похожее выражение в глазах других людей, когда ей было четырнадцать лет и окружающие узнали о том, что с ней произошло. В ее мысли ворвался голос отца, вновь и вновь повторяющий те слова, которыми он вечно ее пугал, когда она была еще ребенком: «Если ты расскажешь, тебя никто не будет любить и все осудят тебя».

Ее воображение рисовало пренебрежительные взгляды людей, отворачивавшихся от нее и захлопывавших перед ней двери. Она вспомнила, как ее школьным подругам запрещали разговаривать с ней, как будто само ее присутствие оскверняло их.

«Почему я оказалась такой дурой и решила, что с Дереком все будет по-другому?» — с болью в душе думала Антуанетта.

Теперь все, что ей оставалось сделать, — собрать остатки своей гордости. Она выпрямилась и напрягла спину. Не было смысла продолжать. Антуанетта знала, что сделала ставку и проиграла.

— Ты отвезешь меня домой? — спросила она.

— Нет, я вызову такси и дам тебе денег.

Его лицо было искажено, он подбирал слова. Антуанетта знала, что от природы Дерек был очень добрым парнем, но плоды воспитания давали о себе знать. Он считал, что приличные девушки не спят с кем попало и что нежелательная беременность ведет к женитьбе или позору. Возможно, раньше он никогда не слышал о девочках, у которых был секс с отцом, и не знал, что существуют такие преступления. Антуанетта видела, как противоположные эмоции появляются на лице Дерека. Наконец он заговорил:

— Послушай, тебе нужно уйти из дому. Если бы я пошел в полицию, твоего отца бы арестовали, учитывая его прошлое, но тебе это все равно не поможет. Существует только один выход — уйти от родителей.

Антуанетта молча смотрела на него. Ей почти так же, как и ему, хотелось поскорее закончить этот разговор. Дерек продолжил:

— Через несколько недель ты поедешь работать в Батлинз. Не возвращайся назад.

— Если я сделаю это, ты будешь встречаться со мной? — спросила она, не в силах скрыть нотки мольбы в голосе, но ей уже было понятно, каков будет ответ.

— Нет. — Дерек посмотрел на Антуанетту, и она ясно поняла, что его чувства к ней умерли. — Я хочу жениться, иметь детей. Но я никогда не смогу жениться на тебе. Хочешь знать, что я думаю?

Она не хотела, но понимала, что он все равно скажет.

— Когда ты снова станешь встречаться с кем-нибудь, не рассказывай о своем отце. Не говори никому. Не говори об этом своим подругам и ни в коем случае мужчинам, если хочешь, чтобы у тебя был молодой человек.

Они сидели в гробовой тишине, пока не приехало такси. Антуанетте не хотелось, чтобы Дерек снова стал твердить, что не желает ее больше видеть. Ей хотелось лишь одного: поскорее уехать, чтобы не потерять контроль над собой. Затем она вспомнила, как ей это удавалось раньше, в ее четырнадцать лет. Она отстранилась от всех эмоций, не позволяя реальности проникать в свое сознание. Она решила, что больше никогда не позволит себе пройти через это.

Глава 16

Джо не пришел домой в тот вечер, когда уезжала его дочь.

Антуанетта знала, что он намеренно вернется домой поздно, когда ее уже не будет. Ее мать вела себя так, как будто ничего не происходит и дочь просто уезжает на каникулы. Антуанетта тоже пыталась поверить в это. В конце концов, она собиралась работать в летнем лагере, где наверняка предоставится возможность немного развлечься.

Когда ее маленький чемодан был упакован и все к отъезду было готово, Антуанетта повернулась, чтобы посмотреть в лицо Рут. Она боролась с желанием броситься к матери и в последний раз обнять ее, но понимала, что малейшее проявление раскаяния Рут было бы подвигом с ее стороны. Вместо этого Антуанетта подставила ей щеку и получила холодный поцелуй.

— До свидания, дорогая. Не забудь послать открытку, хорошо?

— Конечно, мама, — ответила Антуанетта, не в силах изменить своей вечной привычке повиноваться.

Она взяла чемодан, открыла дверь и вышла на дорогу свободы.

Антуанетта уже не в первый раз преодолевала этот путь между Северной Ирландией и материком. Родившись в Англии, она еще совсем маленькой переехала с родителями в провинцию.

Когда автобус подошел к пристани и Антуанетта увидела огромное судно, мягко покачивающееся в масляной воде, ей вспомнилась поездка с матерью двенадцать лет назад, когда ей было пять с половиной лет. Их путешествие началось в Кенте, откуда они вместе с Джуди добрались до Ливерпуля на поезде, а оттуда двенадцать часов плыли на пароме до Белфаста. Отец выехал заранее, чтобы подыскать им жилье и устроиться на работу, он должен был встречать их на пристани.

Антуанетта вспомнила радостное возбуждение, от которого у нее по спине побежали мурашки, когда ее, слишком маленькую, чтобы самой достать до перил, приподняли и она смогла заглянуть за борт. В ранние часы влажного утра она увидела пристань Белфаста. Она была уверена, что эта пристань была вестником первого дня их новой жизни, в которой они все будут очень счастливы.

Антуанетта почувствовала ком в горле, когда представила себя, маленькую, сгорающую от нетерпения, выискивающую взглядом в толпе своего отца. В те дни он казался ей большим и красивым мужчиной, который часто смешил ее мать и покупал дочери подарки.

К удовольствию Рут, Джо взял напрокат машину, и последнюю часть пути они ехали с полным комфортом. Укутанная в клетчатый плед, их маленькая девочка сидела сзади, смешно вытягивая шею, чтобы лучше разглядеть новую страну, в которой они собирались жить. Она подняла Джуди поближе к окну и возбужденно показывала ей различные пейзажи и людей.

Антуанетта с тоской вспоминала восторженную встречу и пышный прием, устроенный большой ирландской семьей. Все ждали приезда Джо и его семьи на крошечной террасе дома дедушки и бабушки. Все суетились вокруг Антуанетты и баловали ее, кто как мог. Она была первой внучкой и самым маленьким членом этого огромного семейства. Антуанетта сразу же полюбила свою пухленькую ирландскую бабушку с белыми волосами, своего молчаливого деда, а также тетушек, дядюшек и бесчисленное количество кузин.

Потом, когда Антуанетте исполнилось одиннадцать, семья вернулась назад, на юг Англии, в надежде найти там счастье, которое, казалось, постоянно ускользало от них. К тому времени счастливый ребенок, которым была Антуанетта, когда впервые приехала в Ирландию, исчез. Вместо него появилась бледная, одинокая и подавленная девочка, которая уже несколько лет страдала от издевательств своего отца. Антуанетте плохо жилось в Англии, и когда три года спустя ей сказали, что они снова уезжают в Ирландию, она почувствовала облегчение.

Тринадцатилетняя девочка-подросток, возвращавшаяся в Ирландию, была лишь бледной тенью Антуанетты, приехавшей туда совсем ребенком. Хотя она надеялась закончить там школу и поступить в университет, ее душевный подъем длился совсем недолго. Ее мир окрасился в серые тона, и даже мысль о том, что скоро она увидит свою ирландскую родню, не смогла разогнать пелену уныния, нависшую над ней. В свои тринадцать Антуанетта начала понимать, что жизнь засадила ее в ловушку, из которой нет выхода. Только с Джуди она чувствовала себя комфортно. Впоследствии ее жизнь начала постепенно превращаться в череду страданий, которые казались ей бесконечным наказанием за что-то, чего она была не в силах изменить.

Антуанетта потрясла головой, пытаясь отогнать эти невеселые мысли. Ей хотелось забыть о родителях, об ирландской родне, которая отказалась от нее. Несмотря на ноющее чувство беспокойства, Антуанетта старалась не думать о том, что, кроме временного пристанища в Батлинзе на летний сезон, в ее семнадцать лет у нее больше не было дома.

«Я не буду думать об этом сейчас, — твердо сказала она себе. — Все эти дела можно отложить до моего возвращения. А сейчас я отправляюсь в путешествие, меня ждет столько всего интересного, и я должна думать только об этом. Все лето я буду работать, заработаю денег и, что самое приятное, встречу людей, которые не знают ни кто я, ни откуда».

Взбираясь по трапу на паром, Антуанетта заставила себя радостно улыбнуться. Оказавшись на судне, она сразу же прошла в свою каюту. Ей хотелось побыть одной. Она решила, что Антуанетта останется на ирландском берегу, а по спущенному трапу на другой берег сойдет Тони.

Тони будет одета по последнему писку моды, у нее будет прическа с начесом и макияж, как у всех остальных девушек: бледное лицо и губы, жирная черная подводка у глаз и несколько слоев туши на ресницах. Тони будет девушкой из счастливой семьи, имеющей заботливых родителей и мечтающей поступить в секретарский колледж. В общем, Тони будет готова к встрече с новыми друзьями.

Оказавшись в каюте, Антуанетта сразу же начала процесс преображения. Сняв одежду, в которой уезжала из дому, она засунула серую юбку и ненавистную синюю двойку на дно чемодана. А вместо них достала новые обтягивающие джинсы, белую рубашку и пару новых туфель из мягкой кожи. Стоя на единственном в каюте стуле, она полюбовалась своим отражением в крошечном зеркале над раковиной, а затем, спрыгнув, вынула косметичку. За несколько минут она сделала прическу и нарисовала себе лицо яркой и уверенной девушки-подростка. Оставалось внести последний штрих — побрызгать волосы лаком. Как змея, она сбросила старую кожу и теперь превратилась в типичного подростка. Антуанетта снова посмотрелась в зеркало и увидела девушку, которая готова к приключениям и с нетерпением ждет предстоящих месяцев, которая ни о чем не беспокоится и будет пользоваться популярностью. Внезапно ее переполнило чувство оптимизма и надежды.

Чтобы опробовать свой новый имидж, Антуанетта вышла из маленькой каюты и прошла в бар. Она с жадностью смотрела на бутылки с водкой. Зная, что ей легко можно дать восемнадцать лет, она все же не стала рисковать и заказала кофе. Поставив чашку на маленький столик, она присела и стала разглядывать компании пассажиров, гадая, зачем все они едут туда же, куда и она.

Раздалось лязганье поднимаемого трапа, и паром закачался, отплывая от причала. Антуанетта смотрела в иллюминатор на исчезающие очертания Белфаста, а потом город вовсе скрылся из виду. Только когда стало совсем темно и лишь луна со своим тусклым серебристым светом отбрасывала тени на темную поверхность Ирландского моря, мерцая в отблесках белой ряби волн, Антуанетта наконец оторвала взгляд от иллюминатора. Она вернулась в свою каюту и легла спать.

Утром она встала и оделась в соответствии с новым имиджем. Потом застегнув чемодан, вышла посмотреть, как судно причаливает в Ливерпуле.

Глава 17

Антуанетта взяла с собой подробную схему с описанием, как добраться до Батлинза. Она должна была доехать на поезде до северной части Уэльса, где стояли автобусы, которые должны были доставить ее вместе с другими работниками в летний лагерь.

Антуанетта без труда разыскала железнодорожный вокзал в Ливерпуле, хотя после Белфаста город казался устрашающе огромным. Потом так же легко нашла свой поезд и устроилась возле окна. Она солгала по поводу своего возраста, чтобы получить работу в Батлинзе, но после многочисленных взглядов в зеркало и бесконечных попыток освежить макияж убедила себя, что никто не догадается, что ей еще нет восемнадцати. Поезд тронулся, и она тут же перенеслась в мир мечтаний, разглядывая пробегающие за окном пейзажи. Время пролетело очень быстро. Когда поезд прибыл к месту назначения, Антуанетта вышла на платформу и пошла искать автобус, который должен был отвезти ее в летний лагерь. Автобус был припаркован рядом со станцией и битком набит такими же молоденькими девушками, как и она. Беспечно бросив свои вещи в проходе, девушки болтали и смеялись, усаживаясь на свои места. Антуанетта нашла свободное место и села, наслаждаясь беспечной атмосферой отпуска. Это больше напоминало выезд на отдых, чем доставку работников на службу. Возможно, думала Антуанетта с надеждой, там даже будет весело.

Похоже, Батлинз такой же большой, как Лисберн, подумала она, когда автобус наконец подъехал к воротам. Летний лагерь выглядел как маленький городок со своими улицами со множеством ресторанов, пабов и магазинчиков и огромным количеством рядов одноэтажных деревянных шале. Невдалеке виднелись большие столовые. Куда бы Антуанетта ни посмотрела, всюду прогуливались группы отдыхающих в свободной спортивной одежде.

Высыпав из автобуса, новые сотрудники разобрали свой багаж, а затем их стали разводить по шале. Антуанетте показывал дорогу к месту ее будущего обитания один из сотрудников в голубой форме, он рассказывал по пути, что работает здесь уже третий сезон. Голубую форму носят супервайзеры, объяснил он, и именно к ним должны обращаться новенькие, если возникнут какие-либо проблемы.

Антуанетта должна была жить с тремя другими девушками. Она прибыла самой последней, и ей выделили верхнюю койку и маленький шкафчик для личных вещей. Это место должно было стать ее домом на ближайшие три месяца. Она осмотрела комнату, удивляясь на ходу, как четыре человека смогут жить здесь бок о бок целое лето. Большая часть комнаты была занята четырьмя койками, накрытыми тонкими одеялами. В оставшееся пространство с трудом втискивались кофейный столик и четыре деревянных стула. На маленьком буфете стояли чайник, чашки, молочник и заварочный чайник. Стены были настолько тонкими, что напоминали перегородки; из-за одной стены доносились голоса, а из-за другой звучала музыка.

Три девушки, с которыми Антуанетта должна была жить в комнате, в соответствии с представлениями ее матери, были полной противоположностью хороших девочек. В обтягивающей одежде, с ярким макияжем, они сидели на кроватях и красили ногти, а изо рта у каждой торчала сигарета. Они посмотрели на Антуанетту без особого интереса, а потом показали ей маленький шкафчик, куда она могла повесить свою одежду.

Одна из девушек подошла к столику, чтобы заварить чай.

— Хочешь чашку чая? — спросила она Антуанетту, ставя заварочный чайник на середину столика.

— Да, с удовольствием, — вежливо ответила Антуанетта.

— Тогда налей себе сама, — сказала девушка, кивнув на буфет.

Антуанетта так и сделала. Усевшись пить чай, пока подсыхал лак на ногтях, ее соседки начали болтать.

— Как тебя зовут? — спросила одна из девушек.

— Тони, — ответила Антуанетта, и все кивнули.

Они рассказали Антуанетте, что приехали с севера Англии и были уже бывалыми работниками в Батлинзе — это был их четвертый сезон.

— А я в первый раз, — призналась Антуанетта. — Поэтому немного нервничаю. Я понятия не имею, как все будет.

— Не волнуйся, — сказала самая младшая из этого трио, маленькая живая брюнетка. — Мы все тебе покажем. Здесь очень много работы.

— И очень много мужчин! — со смехом произнесла другая девушка, симпатичная крашеная блондинка.

Они с восторгом стали обсуждать свои похождения. Антуанетта слушала их, надеясь, что ее лицо ничего не выражает. Одной частью своей души она жаждала влиться в эту компанию девушек, которые сильно отличались от ее ирландских подруг, но другая ее часть сразу же испугалась, когда речь зашла о парнях.

После разрыва с Дереком Антуанетта не хотела ни с кем встречаться. Она слушала разговор трех девушек и понимала, что здесь все совершенно по-другому. В Ирландии существовал строгий свод правил поведения, и молодые люди не надеялись на секс, по крайней мере, на легкий секс. Здесь было все наоборот. Она слышала, как девушки несколько раз упомянули про презервативы, причем так естественно, словно речь шла о второй ложке сахара. Она сжалась, услышав это слово, и поняла, что ее чувство уверенности в себе постепенно начинает исчезать.

Мужчины всевозможных форм и цветов приезжали в Батлинз на машинах, сообщили ей соседки по комнате. Их карманы были набиты деньгами, и они хотели хорошо провести время. У каждой девушки с предыдущего сезона оставался бойфренд, но они уже успели сменить их несколько раз и собирались повторить это еще не раз до того, как придет пора возвращаться домой. Обычно каждый новый роман длился не более двух недель, потом отпуск заканчивался. Следовали полные слез прощания и обещания писать, но все это быстро забывалось, как только приезжал очередной автобус, полный энергичных молодых мужчин.