Реформатор Аксенов Даниил

Пролог

Я всегда знал, что Михаил – самозванец, но это не мешало мне поддерживать его. Когда он заявился в мою деревню, сначала никто не воспринял гостя всерьез. Аррал сказал, что Михаил – очень слабый ишиб с небольшим абом, и взял его в ученики. На протяжении некоторого времени пришелец не показывал никаких способностей, но потом что-то случилось. Он стал амулетным мастером. Всякий знает, что делать амулеты – непросто. С одной или двумя функциями – еще куда ни шло, но с тремя и более – невозможно. Слишком много нужно считать. Однако Михаил признался как-то, что за него это делает машина. Я слабо поверил в сказанное: ведь устройства мира Горр были предельно просты. Но гость сумел удивить меня. Он создавал амулеты со многими функциями, которые изменяли ти предметов разными способами. Даже больше: ему удалось заставить свой слабый аб, с помощью которого каждый ишиб управляет ти, казаться очень большим. Михаил скоро стал выглядеть как великий ишиб, а секрет молний, которым он владел, никому не позволял усомниться в этом. Тогда-то я понял, что пришелец далеко пойдет.

Мой вывод оказался правильным. Михаилу не нравилась наша жизнь, и он решил ее изменить. Заручился поддержкой недовольных правлением Миэльса дворян и ишибов, а затем объявил себя принцем Нерманом, племянником нынешнего короля, убиенным во младенчестве. Я не стал ему препятствовать: Нерман так Нерман. И просто стал наблюдать. К моему удивлению, заговор имел успех. Миэльс был свергнут, а Михаил, заняв трон, предложил мне место казначея. Я согласился, рассудив, что это не может открыть моей тайны, которую мне нужно было тщательно оберегать от всех.

К сожалению, спокойно разобраться с делами нам не дали. Соседи, недовольные отменой рабства и появлением новых амулетов, объявили войну. Михаил принял вызов, заключил союз с эльфами, чья страна находилась в упадке, и сумел разгромить объединенные войска двух небольших королевств. Однако могущественная империя Фегрид не спешила заявить о своем миролюбии…

(Из тайных записей Ксарра, казначея Ранига и Круанта)

Глава 1

Штаб

У нас много врагов, но пусть будет еще больше. Тогда мы сможем убивать всех подряд. Даже прохожих.

Принцесса Анелия

Встречи бывают разными. Неожиданными и запланированными, радостными и деловыми, короткими и длинными. Встреча с королем Томола Гноштом была запланированной, деловой и очень длинной. Она проходила в избушке в небольшой деревеньке, избранной в качестве ставки командования войсками Ранига.

Это была трехсторонняя встреча. Со стороны Ранига присутствовал король Нерман, со стороны Кманта – плененный Нерманом король Раст, и со стороны Томола – уже упомянутый Гношт, союзник Раста.

Что-то символичное было в том, что судьба трех королевств решалась в покосившемся старом доме, на бревнах которого рос мох. Внутреннее содержание этого жилища полностью соответствовало наружному: внутри располагались плохо обработанные скамьи и стол, глиняная печь и земляной пол.

Нерман, он же Михаил, на правах хозяина занимал место во главе стола. Раст и Гношт сидели по обе стороны от него. Переговоры шли вовсю.

– Вот мои условия, – говорил Нерман. – Раниг получает обратно Пурет и Орален. Плюс еще четыре провинции, которые были отобраны у нас за последние пятьсот лет. Кроме этого, мне нужен город Иктерн с прилегающими территориями. Этот город обеспечивает выход Ранига к морю.

Гношт, мужчина небольшого роста с широким лицом, энергично покачал головой.

– Это совершенно невозможно! – ответил он. – Получается, что Кмант теряет три провинции, а Томол – две! А территория Ранига увеличивается вдвое!

– Чего же тут невозможного? – возразил Михаил. – Эти провинции у вас есть? Есть! Вот и отдайте их мне.

Гношт и Раст переглянулись. Странная логика короля Ранига уже не в первый раз смущала их. Как можно вот так просто взять и отдать то, что принадлежит тебе? Тем более что Нерман предъявлял слишком большие требования. Понятно, что он уже почти выиграл войну, но все равно – кто так делает? Пять провинций – это не шутка.

– Твое величество, – осторожно начал Раст, поглаживая свою кучерявую бороду и обращаясь к своему пленителю. – Столько земель берется в качестве контрибуции лишь тогда, когда территории врага лежат в руинах. А наши города целы, у нас еще есть армия, мы можем сражаться, если уж на то пошло.

– Если уж на то пошло, то твое величество сражаться уже не может – ты в плену, – заметил Нерман. – Это раз. Сражаться может король Томола – большей частью своими силами. Это два. Как долго уважаемый Гношт против меня продержится, если учесть, что четыреста эльфов-ишибов, готовых мне служить, уже около Парма, моей столицы? Это три. Но если вам очень хочется обратить ваши города в руины и лишиться остатков армии, то я могу в этом помочь. Это четыре. Вам выгодней отдать мне немного земли, чем сражаться дальше. Это пять.

– Но пять провинций – это не немного! – воскликнул Гношт, воздевая руки к потолку. – Наши предки собирали их по клочкам в ходе войн!

– Вот в ходе войны и потеряли, – рассудительно ответил Михаил. – Все справедливо. К тому же, заметьте, я пока что щажу вас и не ставлю никаких политических условий. Только территориальные.

– А какие политические условия могут быть? – с подозрением осведомился Раст.

– Немедленное запрещение рабства на территории ваших стран, – отрубил Михаил.

– Но это же… это же… немыслимо! – На Раста, ишиба неплохого уровня, напала одышка. – Наша экономика окажется в руинах! Дворянство восстанет! Купцы их поддержат!

– Именно поэтому я пока что не предлагаю вам ничего подобного. Рабство отмените плавно, постепенно. Я вам расскажу – как.

– Что?! Так это все-таки дополнительное условие?! – опять воскликнул Гношт.

– Нет-нет, – поправил его король Ранига. – Просто дружеский совет. Вот смотрите: у вас есть рабство – а у меня его нет. Что получится? Вот скажи, Раст, что?

– Рабы побегут в Раниг, – тут же ответил тот.

– Правильно! А я их не стану выдавать.

– Почему не станешь? – не понял Гношт.

– Потому что у него рабства нет, – пояснил своему союзнику Раст. – Для него они ни в чем не виновны.

– Именно, – улыбнулся Михаил.

Два других короля смотрели на его улыбку так, словно это был оскал акулы, которую они ненароком повстречали во время купания в мутной океанской воде.

– Я готов пойти даже дальше и не ограничиваться только дружескими советами, – продолжал Нерман. – У вас будут кое-какие проблемы с экономикой, с дворянством, возможно, с тем же Фегридом, вашим соседом. Так вот, могу помочь во всем этом.

– Что твое величество имеет в виду? – прищурил глаза Раст.

– Союз. Конечно, союз. Наших трех королевств против угроз изнутри и снаружи.

– Э нет, – сразу же отказался король Кманта. – Первый удар империи Фегрид будет нацелен на Раниг. Это у тебя с ними сложные отношения, а у нас – нормальные. После твоих немыслимых требований Томолу и Кманту нет никакого резона защищать Раниг. Так что вернемся к обсуждению территориальных претензий.

– Ну как угодно, – развел руками Михаил. – Я же хотел как лучше для вас. У вас ведь большие потери в ишибах.

Торг, именуемый переговорами, продолжался целый день. Стороны спорили до хрипоты, ужасно устали, но к вечеру выработали образец соглашения. По нему Раниг получал контроль над двумя провинциями Томола и двумя – Кманта, включая выход к морю. Плюс – договор об обоюдной выдаче мятежников. Но в свою очередь король Нерман обязался поставить по две сотни амулетов Террота каждой из стран после того, как его знамена поднимутся над приобретенными городами. Без последнего нельзя было обойтись: оба короля на определенном этапе переговоров удивительно заупрямились, – пришлось пообещать им «пряник».

Возможно, и Гношт и Раст спорили бы еще дольше, но их утешала мысль о том, что все потери могут оказаться лишь временными. Империя Фегрид грозной тенью нависла над Ранигом и лично королем Нерманом. Только слепой мог не заметить, куда идут дела. Шпионы Кманта и Томола, находящиеся в Фегриде, сообщали, что у южной границы империи происходят непонятные перемещения войск. Возможно, его величество император Мукант загодя готовит удар.

После трудных переговоров Нерман не пошел отдыхать, а направился к принцессе Анелии, сестре короля эльфов. В последнее время он посещал ее очень часто. Улучал любую минутку, чтобы зайти к ней. Иногда они даже не приближались друг к другу, когда Михаил слишком уж спешил. Он просто открывал дверь, махал ей рукой, говорил что-то и исчезал. Принцесса благосклонно воспринимала эти знаки внимания, несмотря на то что в ее голове царил хаос. Ей было очень трудно выработать правильную стратегию действий в этих условиях. С одной стороны, для нее абсолютным приоритетом обладали нужды эльфов, с другой – Нерман как-то незаметно стал дорог для нее. Она даже не видела границ своих симпатий к королю и изо всех сил пыталась понять, как нужно действовать, чтобы одновременно угодить и чувствам, и долгу.

На этот раз король подошел к дверям дома, в котором поселили принцессу, и тихо постучал. Было уже поздно, Анелия могла спать, поэтому такой стук не разбудил бы ее. Михаил принципиально не пользовался щупом, чтобы определить, что делает принцесса. Подсматривать за своей невестой он считал не подобающим королю, не совсем благородным занятием.

– Входи, – раздался знакомый голос. Анелия не спала и сразу же поняла, кто ее хочет видеть.

Он толкнул дверь и вошел внутрь. Помещение, занимаемое принцессой, казалось более уютным, чем изба для переговоров. Возможно, потому что скамьи были покрыты дорогой тканью, а на столе стоял золотой амулет-ночник. Светильник, который казался двухфункциональным амулетом, безделушка, выполненный в форме распускающейся лилии, был очередным королевским подарком для Анелии. Михаил его припас загодя, но вручил только недавно.

– Приветствую, твое высочество, – улыбнулся король, подходя к невесте. – Все получилось. Они согласились. Теперь дело в шляпе.

– В чем дело? – не поняла Анелия.

– В шляпе… Впрочем, не столь важно. Так говорят в другом месте. Просто перевел автоматически. Нам отдают четыре провинции, включая Иктерн. Чувствую, скоро придется строить флот.

Ее высочество совершенно не поняла первой части фразы, а вот вторая пришлась ей по душе.

– А много ли в новых землях лесов? – спросила она.

Ее вопрос был очень важен для эльфов мужского пола. Каждый из них должен обладать своим араином – определенным участком леса. От размеров этого участка зависело не только эмоциональное состояние эльфа, но и здоровье, а также способность к воспроизводству.

– Достаточно, – ответил Михаил. – Провинция Нертенк, которая отходит к нам от Томола, почти целиком состоит из лесов.

Король остановился от принцессы в двух шагах. Она подошла еще ближе и стала гладить его рукой по груди.

– И ты позволишь эльфам там поселиться?

– Конечно. Мы ведь договорились об этом, твое высочество.

– Но кому они тогда будут принадлежать? Тебе или моему брату? Чьими будут подданными?

Вопрос был очень важен, но не застал Михаила врасплох. Он уже имел кое-какие идеи на этот счет.

– И теми, и теми. Я потом объясню более подробно, – сказал король, заключая принцессу в объятия. – Поверь, твой брат не будет в обиде.

Прежде у них было очень мало времени на личные отношения. Какие-то дела постоянно отвлекали Михаила. Теперь же он надеялся, что все позади. Договор начерно заключен, обещания получены, военные действия против Томола и Кманта не ведутся, что может возникнуть еще срочное? Похоже, что ничего.

Король ошибался в своих предположениях. На этот раз он провел у принцессы всего около четверти часа, как в дверь забарабанили. Щуп помог определить, что за дверью находится ишиб королевской охраны Тунрат.

– Это опять к тебе? – удивилась принцесса, поднимаясь с кровати и набрасывая на себя один из своих халатов, в изобилии висевших поблизости. Несмотря на то что Анелия принадлежала к категории тех, кто любит принимать участие в военных действиях, она не изменяла женским привычкам и возила с собой обширный гардероб. Если ситуация позволяла, конечно.

– Мне самому интересно, что на этот раз у них произошло, – пробурчал король. Ему было жаль, что он больше не может любоваться обнаженным телом Анелии. – Нет ни минуты покоя!

Однако он понимал, что сетовать на отсутствие покоя не следует: Михаил сам выбрал свою судьбу, когда объявил себя наследным принцем. Ему было известно, что хороший правитель не имеет права на отдых. Особенно в условиях абсолютной монархии. Король надеялся на то, что, когда все успокоится, большую часть задач можно будет переложить на плечи канцлера и советников.

– Что там случилось, Тунрат? – спросил Михаил через закрытую дверь. Он не был одет и считал, что успеет это сделать, если новости потребуют его немедленного участия.

– Прибыл гонец из Парма, твое величество. У него срочное донесение. Он требует немедленной аудиенции.

– Это не может подождать до утра? – поинтересовался король с неудовольствием в голосе.

– На свитке приписка казначея Ксарра, твое величество: «Лично в руки короля» и «Открыть немедленно».

– А кто гонец?

– Капитан Иртенк.

– Интересно, – произнес король.

Капитан Иртенк состоял в гвардии и занимался охраной дворца. В столице должно было произойти нечто из ряда вон выходящее, если канцлер и казначей отправили такого гонца.

– Пусть идет сюда.

– Капитан! – закричал Тунрат. Тот, видимо, находился неподалеку и ждал ответа короля.

Михаил взял один из халатов принцессы и завернулся в него, после чего открыл дверь.

Иртенк, красавчик и остроумец, популярный в светских кругах Парма и пользующийся огромным успехом у высокородных дворянок, сменил Комена на салонной должности «женского любимца». Командование доверяло капитану. Еще бы: он, младший сын небогатого ранигского дворянина, был десятником в отряде наемников Танера. Этот отряд составил костяк будущей армии принца Нермана.

Капитану удалось не утратить своей щеголеватости несмотря на то, что быстро преодолел большое расстояние. Он почти даже не запылился. Иртенк отдал королю честь и протянул свиток. Михаил принял послание и, подтянув поближе щупом светильник, до этого стоящий на столе, принялся читать.

Последние события оказали на него большое воздействие. Он сражался и побеждал, нес потери и отступал, совершал рейд по вражеским тылам, постоянно был готов к разным неожиданностям. Именно поэтому король воспринял содержимое свитка относительно спокойно.

– Тебе известно, о чем речь? – спросил он у капитана.

– Догадываюсь, твое величество.

– Говори.

– Об имис, которые в Парме.

Имис, являющиеся ишибами, специальным образом обученными владению оружием так, что могли поразить практически любую защиту, представляли собой нешуточную угрозу не только для обыкновенных ишибов, но и для великих. Двенадцать имис, обосновавшихся в столице Ранига, были способны на многое, включая и штурм дворца. Король это отлично понимал.

– Где они сейчас?

– Предполагаю, что в доме Гируна Пелана, посла Фегрида.

– Тунрат, собирай штаб. Через десять минут все должны быть здесь. Капитан, жди дальнейших распоряжений.

– Слушаюсь, твое величество, – два королевских собеседника ответили одновременно.

– У нас большие проблемы, твое высочество. – Михаил вернулся к принцессе. – Придется одеваться. Что-то подсказывает мне, что из одной войны мы можем угодить прямиком в другую.

Анелия нисколько не была встревожена этим заявлением. Сбрасывая с себя халат и направляясь обнаженной к привычной для нее мужской одежде, она сказала с нескрываемой иронией в голосе:

– Твое величество оградил меня, слабую женщину, от сражений. Надо полагать, что теперь мне нужно думать не о войне, а о домашнем хозяйстве.

– Я не запрещал думать о войне, – улыбнулся Михаил. – Твое высочество вправе думать о чем угодно. Поэтому ничто не может помешать тебе принять участие в работе штаба, как и прежде.

Штаб, собравшийся ровно через десять минут, кроме короля и принцессы, состоял из трех великих ишибов – Аррала, Парета и Йонера, двух генералов Ронела Ферена и Комена Каретта, а также трех полковников Маэта Ферена, Танера и Торка. Еще один член штаба находился далеко и не мог поучаствовать в его работе. Это был король эльфов Меррет, союзник Ранига и брат Анелии.

– Вообще же у охраны дворца есть возможность отбить внезапное нападение двенадцати имис, если оно последует? – поинтересовался король после того, как штаб был введен в курс дела.

– Внезапное – сомневаюсь, – ответил Комен. – В столице осталось слишком мало ишибов. Но если будут точно знать, где и когда, то шансы есть.

– Наши союзники-эльфы уже рядом со столицей, – напомнил Ферен-старший.

– Это хорошо, – сказал король. – Очень хорошо. Но кто как считает – в чем смысл появления имис в Парме? Особенно учитывая их дипломатический статус.

– Скорее всего, они – те, кто принимает решение на наш счет, – сказал Парет. Великий ишиб уже успел привести себя в полный порядок со времени последнего сражения. Его волосы были завиты, халат смотрелся безукоризненно, а пальцы, украшенные множеством перстней, выглядели очень ухоженными. – В этом цель их дипломатической миссии.

– Нельзя ли объяснить подробнее? – переспросил Ронел Ферен.

Король кивнул. Было непонятно, присоединяется ли он к просьбе своего генерала или согласен с выводами Парета.

– Изволь, – согласился Парет. – Зачем нужны еще дипломаты, если посол Фегрида у нас и так есть? Обычные не нужны, конечно. А вот военные дипломаты – да. Допустим, император дал им серьезные полномочия, в том числе и для объявления войны. Это очень удобно: объявляют войну – и сразу же нападают. Понятно, что первой целью будет король. Его величество представляет опасность большую, чем вся наша армия. Думаю, что император Мукант осознает это.

– О да, – согласился Комен. – Короля они убьют в первую очередь.

– Ну спасибо, – ответил Михаил. – Вы умеете воодушевить.

– Тогда нужно первым делом спрятать короля. – Ровный голос принцессы никого не мог обмануть. Раньше за ней предложений, направленных на заботу о Нермане, не наблюдалось. Да и вообще предложений такого рода. Всем было отлично известно, что Анелия без всяких колебаний отправляла своих любовников и женихов на верную гибель ради долга и чести. Ее чести и ее долга – не их.

– Подождем пока что меня прятать, – с улыбкой произнес Михаил. Он оценил фразу принцессы. Она ему очень понравилась. – Не станем забывать о том, что их также может привлекать Свиток, в котором заключены тайны многих амулетов.

Лишь несколько человек из окружения его величества знали, что никакого Свитка не существовало. Что это – выдумка, для того чтобы «ловить» на нее шпионов. Но, пожалуй, только Верховный ишиб Аррал и казначей Ксарр точно знали, откуда берутся новые амулеты: их создает сам король.

– Они поступят так, – сказал Комен. – Сначала объявят войну, потом нападут на короля, а затем попытаются захватить Свиток.

– Почему именно так? – удивился Аррал. – Свиток же очень ценен! Его нужно захватывать в первую очередь.

– Нельзя, если они не желают прослыть ворами, – пояснил главный полицейский, временно исполняющий функции обычного армейского генерала. – Никто из них не захочет бросить тень на императора. Поэтому сначала будет объявление войны. Потом – король. Наш король – фигура, прямо скажем, сильная и таинственная. А император Мукант – не идиот и идиотов на службе не держит. С чего начались все проблемы? Со Свитка или с короля? Кто вообще сказал, что Свиток существует или лежит в том месте, которое всем известно? Если у них в руках будет некий свиток, из которого еще нужно извлечь пользу, а король останется жив, то это мало что решает. Совсем другой расклад – если король мертв. Тогда что может остановить могущественную империю от того, чтобы взять то, что ей захочется? Ничто и никто!

– Лучше напасть на них первыми, – сказал Маэт. Он был молод, горяч и постоянно рвался в бой. – Или вышвырнуть из столицы.

– Это невозможно! – покачали головами оба генерала.

– Если напасть на послов империи, то получится, что мы объявили ей войну, – терпеливо объяснил король своему молодому полковнику. – Мукант этого не простит.

– Но они же все равно нам войну объявлять собираются. Какая разница, твое величество? – удивился Маэт.

– Есть разница. Собираются – это одно. Но пока что не объявили ведь – это совершенно другое.

– Но… мы же не можем терпеть в столице двенадцать имис! Это опасно! Словно жонглировать заряженными гранатами! Могут рвануть в любую секунду! – Молодой Ферен выглядел растерянным. Он оглядывался по сторонам, словно ища поддержки. И надо сказать, он ее находил. Трое великих ишибов кивнули в ответ на его фразу. Им, долгоживущим и могучим, совсем не нравилась мысль погибнуть вследствие неожиданного нападения.

– Чем опасны имис? – спросил Михаил, обращаясь прежде всего к Парету и Йонеру.

– Только внезапностью, – ответил Парет. – С ними трудно сражаться в городе или, например, в лесу. Зато на открытой местности, в чистом поле, они не смогут навредить великому ишибу. Если он, конечно, предупрежден. Имис даже близко не сумеют подойти.

– Да, тогда получается, что их нужно убирать из Парма, – заключил король. – Но как? У кого-нибудь есть предложения, как это сделать, не оскорбив их и не напав на них?

Хитроумный Комен, на которого был устремлен взгляд короля, покачал головой. На лицах остальных тоже отражалось недоумение. Высказалась лишь принцесса.

– Незаметно отравить, а во всем обвинить посла Фегрида, – предложила она. – Не думаю, что он их любит. Ведь они у него наверняка забрали полномочия.

– Это слишком радикальный метод, – отказался король. – Мы все равно встаем перед угрозой войны. Сначала смерть племянника императора от руки Маэта, потом – убийство Миэльса на территории Фегрида, а если еще и имис будут отравлены… Нашей репутации уже ничто не поможет.

– Зато двенадцатью врагами меньше, – пожала плечами прекрасная Анелия. Ее кровожадность никого не удивляла – все к этому привыкли. А вот к потрясающей красоте принцессы привыкнуть было трудно. Даже Михаил тайком любовался своей невестой.

– У кого еще предложения? – поинтересовался король.

Ответом было лишь молчание.

– Это потому, что вы все думаете в терминах насилия, политики или интриги, – высказался он. – Шире нужно смотреть. Помимо этого еще есть кое-что.

Фраза была непонятной. Множество недоуменных взглядов обратились на короля.

– Да законы есть! – не стал он держать подданных в неведении. – Законы! И сейчас мы один из них напишем.

Комен не смог сдержать улыбки. Главный полицейский самым первым понял, что затевается.

– Торк, возьми-ка чистый свиток и перо, – сказал король. – Пиши. «Указ о запрещении пребывания имис, не подчиняющихся ранигской короне, в столице Ранига и других городах без специального разрешения ввиду потенциальной опасности для ишибов, верных короне».

Михаил считал, что бюрократия – великая вещь, если ею правильно пользоваться. Закон есть закон, даже состряпанный на скорую руку. Имис не смогут почувствовать себя оскорбленными и будут вынуждены либо покинуть столицу, либо объявлять войну. Королю очень хотелось надеяться, что до последнего не дойдет. Но Маэт был прав: терпеть в столице имис – это все равно что испытывать новое оружие на себе самом. Рано или поздно испытания остановятся по причине отсутствия испытателя.

Кроме нового закона, были написаны еще два письма. Одно – с инструкциями к канцлеру и Ксарру, а второе – с просьбой к королю эльфов оставить в распоряжении властей Парма сотню ишибов, а с остальными немедленно двигаться к ставке. Все документы передали капитану Иртенку, с которыми тот немедленно отбыл обратно. Офицер отказался от отдыха и предложенной ему замены.

Когда члены штаба разошлись, король и принцесса опять остались наедине. Анелия осталась сидеть за столом, задумчиво вертя в руках светильник. После нескольких минут молчания она подняла голову и сказала:

– Нам нужны собственные имис, твое величество.

– Нужны, – согласился Михаил. – И еще много чего. Если Фегрид даст мне пару месяцев спокойной жизни, то это поможет решить большинство наших проблем. А лучше, конечно, – полгода.

– Разве Фегрид не собирается объявить войну со дня на день? – спросила принцесса.

– До появления имис я думал, что нет. Теперь – не знаю, – ответил король. – Мне бы очень хотелось переговорить с тем, кто их возглавляет, до того, как решение будет принято. Ксарр пишет, что его зовут Шенкер. Советник императора Шенкер.

Глава 2

Измена

Измена – просто слово, отражающее личное отношение правителя к тому или иному обыденному вопросу.

Ишиб-философ, учитель короля Раста

– Мои люди сообщили мне, что в Парм вошли эльфы, господин советник. – Гирун Пелан, посол Фегрида, стоял на тропинке в собственном саду.

Перед ним на ухоженной лужайке тренировалась группа имис под наблюдением советника императора Шенкера. Они вытаскивали из ножен мечи и делали простейший выпад. Медленно, очень медленно. Советник внимательно следил лишь за изменением абов своих подчиненных.

– Вот как? И сколько их? – Шенкер, черноволосый худощавый мужчина с равнодушными глазами, отвлекся от наблюдения за тренировкой и взглянул на собеседника.

– Около сотни, но было больше. Гораздо больше. Остальные остановились у стен Парма, а затем куда-то ушли. Возможно, к королю Ранига.

– Мы предполагали, что к этому все движется, господин посол. – Голос советника был столь же безэмоциональным, как и его взгляд. – Нерман заключил с эльфами союз. Теперь у него есть ишибы, которых недоставало ранее.

– Эльфы – плохие солдаты, – хмыкнул Гирун.

– Они плохо проявили себя ранее, это верно, – согласился Шенкер. – Но тогда у них не было Нермана. Слабая армия Ранига в одиночку разгромила объединенные силы Томола и Кманта. В этом заслуга лишь нового короля. Я бы не стал недооценивать эльфов у него на службе.

– Господин советник, позволь поинтересоваться, каковы твои планы насчет Ранига? – прямо спросил Гирун. – Предполагаю, что ты объявишь войну?

– Возможно, господин посол. Я склоняюсь к этому. Мне нужно еще несколько дней, чтобы принять окончательное решение. И очень бы хотелось увидеть короля.

– Да, он – интересная личность. С ним любопытно разговаривать. Я не знаю, какие планы у его императорского величества насчет Нермана, но рекомендовал бы сохранить ему жизнь.

– Уверен, что император прислушается к словам своего уважаемого посла… – Слова Шенкера были столь бесстрастны, что Гирун, заподозривший иронию, отверг это предположение.

– А что мы будем делать со Свитком, содержащим секреты амулетов?

Советник слегка пожал плечами:

– Это может стать предметом торга. Если Нерман отдаст нам его добровольно и объяснит, как им пользоваться, то, скорее всего, войны не будет. Зачем она тогда?

Услышь эти слова Михаил – он бы горько пожалел о том, что никакого Свитка не существует. Даже более того – возможно, предпринял бы попытку соорудить нечто невразумительное, напоминающее таинственный Свиток. И отдать эту «липу» императору Муканту в обмен на временную передышку.

– Об этом, по сути, я и собираюсь поговорить с ним в ближайшие дни, – закончил свою фразу советник.

Увы, ни Шенкер, ни Гирун, ни даже король Ранига не подозревали, что будущее у этих планов сомнительное. Тот факт, что канцлер и казначей получили инструкции Михаила, а сотня эльфов вошла в город, уже сыграл свою роль. Дальнейшие события планированию не подлежали.

На дорожке сада показался еще один человек, одетый в красно-зеленую форменную куртку. Это был слуга Гируна Пелана, а сочетание красного и зеленого представляло собой его фамильные цвета. Слуга шел очень быстро, почти бежал.

– В чем дело? – спросил посол с легкой тревогой, когда тот приблизился. Обычно его люди не бегали по дому или саду.

– Господин! Прибыл гонец от его высочества канцлера Лоарна! У него срочное послание!

То, что уру Лоарн превратился в «его высочество», объяснялось очень просто. Михаил, не мудрствуя лукаво уравнял системы дворянских и государственных званий. Так, должностные лица страны автоматически получали привилегии дворян различных уровней до тех пор, пока занимали свои посты. Например, «королевский канцлер» приравнивался к принцу, а «королевский казначей» – к даллу. Одной из причин подобного нововведения было желание короля ослабить позиции дворянства, постепенно приучая всех к мысли, что чины и титулы приходят не только по наследству. Кроме того, такой подход в большой мере облегчал общение должностных лиц и высших дворян. В случае с канцлером Лоарном его мелкий титул «уру», который соответствовал примерно баронскому, если переводить на земной манер, уже мало что значил. На первый план выходила должность. Король решил, что канцлер равен принцу, – и точка.

– Я сейчас приду, – сказал Гирун советнику. – Посмотрю, что там.

Шенкер кивнул, возвращаясь к своему занятию – наблюдению за отклонениями изменений абов от канона. Именно в точном следовании инструкциям заключался секрет мастерства имис. Даже самые опытные бойцы не брезговали ежедневным отрабатыванием простых движений, но сопровождающихся правильной поддержкой аба. Когда сражаешься с ишибами, то от одного-единственного удара нередко зависит все. Он должен быть безупречен, чтобы мгновенно взломать защиту врага.

Посол вернулся через несколько минут, демонстрируя советнику озадаченный вид и свиток, зажатый в руке. Шенкер одним взмахом остановил тренировку. Гирун выглядел слишком уж растерянным.

– Что случилось, господин посол? – осведомился советник, когда тот приблизился.

– Это самое странное послание, которое я получал за последнее время, – пробормотал тот. – Подписано канцлером. Он утверждает, что в Раниге существует закон, по которому имис для пребывания в столице требуется специальное разрешение.

– Что-что? – переспросил Шенкер. – Закон?

И, не выдержав, расхохотался. Привычное равнодушие изменило ему.

– Браво! – сказал он, быстро успокоившись. – Теперь я уважаю Нермана еще больше. Но какая скорость! Великолепно сработано!

– Ты полагаешь, что этот закон появился недавно? – поинтересовался посол.

– Конечно! Вчера или даже сегодня. Иначе канцлер немедленно бы проинформировал нас. Закон появился сразу же, как только королю стало известно об имис в столице. Просто блеск! Вместо того чтобы угрожать нам или даже напасть, вот так заставить нас сделать ход первыми. Или война – или вон из столицы… А эта сотня эльфов-ишибов уже наверняка оцепила королевский дворец. На всякий случай. Великолепно!

– Что случится, если вы не покинете Парм? – задумчиво спросил Гирун.

– Правильный вопрос, – похвалил посла советник. – Считаю, что нужно проверить.

– Думаешь, они решатся на применение силы? Но мой дом точно не будут штурмовать. Это исключено.

– Понятно, что никто не осмелится напасть на особняк фегридского посла, – слегка усмехнулся Шенкер. – Но не можем же мы сидеть здесь безвылазно? Получится, что стоит сделать только шаг на улицу – и мы преступники. Поэтому очень интересно, что они ответят, если мы откажемся подчиняться.

– Я уже получил однажды ответ по сходному вопросу от короля Нермана, – вздохнул Гирун. – По поводу рабов. Он мне прямо заявил, что рабов на улицах Парма не потерпит. Сказал, что в моем доме может жить кто угодно, но как только они выходят из него, то превращаются в свободных людей. Идиотская ситуация.

– Да. Тогда их освобождение было правильным решением, – заметил советник.

– Пришлось… Опутал их долгами, пригрозил всеми карами и дал свободу. Плачу им кое-что, конечно, чтобы не вызывать нареканий. Чем только не приходится жертвовать ради политики!

– Любопытные тут у вас вещи происходят, – сказал Шенкер. – Но вернемся к нашему вопросу. А именно – проверим, насколько канцлер и этот казначей, похожий на одного моего знакомого, могут действовать самостоятельно. Что они предпримут в отсутствие короля?

Посол одобрительно кивнул. Вопрос был очень важен. По сути, он сводился к тому, способны ли люди Нермана на проявление инициативы или нет. Если нет, то получается, что все зависит лишь от короля. Он принимает решения – он же следит за их выполнением. Если так, то его величеству можно только посочувствовать. Он загонит себя, несмотря на способности ишиба. И даже если нет, то ни за что не сможет сражаться на два-три фронта. Способность к подбору талантливых и инициативных заместителей не всем дана. Даже у самого сильного монарха может быть слабость.

– Ну что же, – произнес Гирун. – Тогда я отвечу канцлеру, что не совсем понимаю, что он имеет в виду под словом «имис». Пусть даст исчерпывающее определение. А мы сравним – подходит это определение под тех людей, которые гостят в моем доме, или нет.

– Неплохо, – похвалил посла советник. – Посмотрим, что они скажут. И самое главное – как быстро скажут. Время имеет значение.

– Да, отправлю ответ немедленно.

Советник распорядился возобновить тренировку. Имис тратили несколько часов в день на поддержание хорошей формы. А в дни, когда было нечем заняться, все время посвящалось именно совершенствованию своих навыков. Шенкер неукоснительно следовал этому принципу и тщательно следил, чтобы его подопечные не отлынивали.

Гирун Пелан, напротив, очень любил проводить досуг в праздности. Отправив канцлеру издевательское послание, он слегка подзакусил, выпил немного вина и собирался уединиться с одной из служанок, бывших рабынь. Но его намерения так и остались неосуществленными. Им помешал очередной гонец от уру Лоарна.

Посол Фегрида был очень удивлен тем, что канцлер отреагировал настолько быстро. Не прошло и получаса, как гвардеец в синем доспехе доставил ответ.

Приняв свиток из рук гонца, Гирун внимательно прочитал послание, и его губы сложились в тонкую прямую линию. Как и многие люди, любящие издеваться над другими, издевательств над собой он не выносил.

– Вы свободны, капрал, – сухо сказал посол. – Ответ я передам с собственными людьми.

Гирун спешно покинул комнату для приема посетителей и отправился к советнику, чтобы поделиться с ним новостями.

Шенкер, в очередной раз увидев спешащего к нему Пелана со свитком в руках, вновь прервал тренировку.

– Что случилось, господин посол? – спросил он. – Неужели канцлер ответил?

– Ответил, господин советник. Да еще как! Вот послушай, я зачитаю.

И Гирун подчеркнуто спокойным голосом принялся декламировать текст, написанный канцлером:

«Уважаемый господин посол! В ответ на твою просьбу дать определение слова «имис» спешу ее удовлетворить. По мнению ранигской короны, имис – обобщающее понятие, включающее в себя двенадцать ишибов, вошедших два дня назад в Парм через северные ворота между двумя и тремя часами пополудни под предводительством советника Шенкера. Чтобы сделать определение слова «имис» как можно более полным, прилагаю перечень имен остальных одиннадцати ишибов».

– Однако! – Советник выглядел удивленным. – Похоже, что они переиграли нас. Какое определение! И не подкопаешься. Но откуда у них информация об именах?

– Это как раз ясно, – угрюмо пробормотал посол. – Подкупили кого-то из моих слуг. Очень хочу знать имя этого болтуна!

– Узнать просто. Нужно только понять, кто из них внезапно разбогател. – Шенкер вновь говорил безэмоционально. – Что там дальше в послании?

– Далее еще хуже, – сообщил Гирун. – «Если в течение четырех часов означенные имис, подпадающие под искомое определение, не покинут Парм, то с прискорбием буду вынужден сообщить о грубейшем нарушении законов Ранига его величеству императору Фегрида. Более того, весть об этом разошлю соседним правителям, включая королей Томола и Кманта, пользующихся гостеприимством короля Ранига. С уважением, канцлер уру Лоарн».

– Они нам не угрожают? – спросил Шенкер. – Не собираются применять силу?

– Эх, господин советник, – вздохнул посол. – Они нам именно что угрожают. И лучше бы обещали применить силу.

– Я не совсем понимаю.

– Дело в том, что ты, уважаемый Шенкер, – советник по военным вопросам, – начал объяснять Гирун. – А я в политике уже много лет и вижу, к чему все идет.

– К чему же, господин посол?

– Я не знаю, это король рекомендовал канцлеру или канцлер с казначеем сами до такого додумались, но если вопрос перейдет в область жалоб, то нас просто смешают с грязью. Представят дело так, что его величество Мукант специально посылает во все стороны имис с заданием нарушать законы королевств, пользуясь дипломатической безнаказанностью. Может, еще что-то добавят. Я вижу, чем все закончится. Эти канцлер и казначей, похоже, хитрые бестии. Под стать своему королю.

Гирун действительно ясно понимал, к чему это может привести. Если разговор перешел в область официальных жалоб, то позиции посольства были проигрышные. Он сам на месте канцлера мог бы сделать многое, чтобы еще больше ухудшить ситуацию. Например, кого-то убить и свалить на имис, находящихся незаконно в Парме, что-то разгромить и тоже свалить это на имис… да мало ли что можно придумать!