Дамские пальчики Лазорева Ольга

– Кто?! – неподдельно изумилась я.

– Кто, кто? – расхохоталась она. – Порнозвезда! Узнала теперь?

– Узнала и удивлена! – ответила я, не зная, что и думать.

– Вот решила лично поздравить, – сказала Куся и вновь хихикнула. – Не возражаешь? Я тут за твоей дверью стою.

Это заявление вызвало недоверие. Я знала, что Куся не прекратила употреблять кокаин, да и экстази, по всей видимости, и не придала ее словам никакого значения, решив, что она так шутит. К тому же сама я была нетрезва и соображала по этой причине замедленно.

– Открывай, – услышала я в трубке и подошла к двери.

Прислушалась. Но было тихо. Я раскрыла дверь и отшатнулась. На пороге действительно стояла Куся.

– Можно? – усмехнулась она и, не дожидаясь ответа, прошла в коридор.

Я так растерялась, что промолчала. Куся скинула прямо на пол норковый полушубок, перешагнула через него и направилась в комнату. Я подняла полушубок и аккуратно повесила его на плечики. Он был очень красив – на темно-коричневом фоне алели причудливые цветы, зеленели листья и пестрели бабочки. И все это было из меха норки.

– А ты тут надираешься в одиночестве! – услышала я и пошла в гостиную.

Куся устроилась на диване и уже наливала себе вино в мой бокал. Она отпила, пробормотала: «Недурно», поставила бокал на столик и взяла ломтик персика.

– Ничего, что я в сапогах? – неожиданно спросила она и покачала ногой.

Я глянула на ее черные блестящие чистые сапоги на высокой и тонкой шпильке, на темно-зеленые брюки и алую атласную блузку, потом перевела взгляд на длинные золотисто-каштановые волосы, голубые раскосые глаза и крупные губы. Куся была, действительно, очень красивой девушкой, несмотря на то что под ее глазами темнели круги, а выражение лица казалось высокомерным и холодным.

– Но я на машине, – сказала Куся, наблюдая за мной. – Так что обувь чистая.

Я пошла на кухню и принесла бокал. Все происходящее казалось мне странным сном. И я никак не могла понять цель ее визита.

– Как ты меня нашла? – спросила я, садясь на диван и разливая вино.

– А ты так, ничего бабенка, в теле, – сказала Куся, не ответив на мой вопрос. – Юные мальчики таких любят. А у тебя сыра нет? Люблю закусывать красное вино сыром.

– Хорошо, – ответила я и встала.

Зайдя на кухню, открыла холодильник и достала сыр. Потом после небольшого раздумья вынула Ирискин торт. Когда я вернулась в гостиную, Куся смотрела на меня странно оживленно. Ее губы стали ярче, и она беспрестанно улыбалась. Я заметила, как расширились ее зрачки.

«Она тут кокаин, что ли, нюхнула, пока меня не было?» – подумала я и села на диван.

– За тебя, писательница! – довольно ехидно сказала Куся и подняла бокал с вином.

В мой бокал она уже тоже успела налить, пока я отсутствовала. Мы выпили. Дальше события развивались словно без моего участия. Вначале я ощутила странный прилив сил, мне показалось, что у меня даже зрение прояснилось. Я увидела все как бы ярче, выпуклее, а звуки стали громче и объемнее. Помню, что я начала хохотать над всем, что говорила мне Куся. Скоро мы оделись и спустились во двор, потому что она предложила мне встретить Новый год в гостях. И я бездумно согласилась. Мне было необычайно весело, мир казался каруселью, и я неслась на ней мимо всевозможных чудес и красот. Возле подъезда стояла огромная черная машина, из-за снега я не могла различить, какой она марки. Мы погрузились в нее. Водитель завел мотор, и скоро мы поехали в неизвестном направлении. В машине снова стали пить. Смутно помню, как Куся рассказывала мне о своем неудачном опыте в Голливуде. Ее словно заклинило именно на этом воспоминании.

– И эти суки, – громко и с возмущением вещала она, – сказали, что я грязная подстилка и ни один приличный режиссер со мной работать не будет. А то, что мне предложили кинопробы на «Парамаунт», это лишь повод поиметь меня бесплатно. А роль, даже самую захудалую, мне никто не даст. Представляешь, сволочи е…аные! – выругалась она.

– Ну зачем ты так выражаешься? – возмутилась я, но тут же меня разобрал приступ неконтролируемого смеха. – Тебе это не идет!

– Воспитываешь? – явно удивилась Куся. – Тебя саму еще воспитать нужно, писательница!

Она произносила слово «писательница» с какой-то особой издевкой. Потом начала хохотать вместе со мной.

– А мы куда едем? – поинтересовалась я.

Но Куся не ответила и вдруг привалилась ко мне и начала целовать взасос. Я почувствовала приступ дикого возбуждения и в то же время невыносимое отвращение. Оттолкнув ее, я отодвинулась в угол сиденья, скрестила руки на груди и нахмурилась. Куся налила вина и протянула мне стакан.

– Не сердись! – сказала она. – Сейчас будем развлекаться! Эту ночь ты надолго запомнишь.

Я глотнула вина, и скоро, как ни странно, в моей голове резко прояснилось. Я с испугом огляделась, не понимая, куда это я еду поздно ночью в компании с Кусей и каким-то водилой весьма устрашающего вида, и попыталась открыть на полном ходу дверь. Но Куся схватила меня за руку.

– С ума сошла, Оль? – крикнула она. – Разобьешься! Мы же на скорости!

– Куда мы едем? – спросила я.

– Развлекаться, я же сказала! – ответила Куся и захихикала.

И тут на меня снова накатило веселье, настроение резко подскочило вверх, к тому же я почувствовала странное возбуждение. У меня даже начал ныть низ живота.

Когда машина остановилась и мы вышли, я была в дурашливом настроении. Куся опиралась о мою руку и без конца нашептывала мне на ухо разные скабрезности. Но это меня лишь веселило еще больше. Мы зашли в какой-то помпезный, отделанный цветным мрамором подъезд. Я хихикнула, увидев празднично одетую консьержку, цветы на подоконниках, ковровые дорожки на лестнице и украшенные елочки возле лифта. Мы зашли в лифт, я увидела в огромном зеркале с позолоченной рамой свое раскрасневшееся лицо и начала поправлять размазавшуюся помаду.

– Не парься, – прошептала Куся. – Ты у нас еще та ягодка!

Лифт остановился, и мы вошли в квартиру, где нас как будто ждали.

«…Тогда ответь на вопрос, который интересует наших читателей больше всего и прежде всего: как ты попала в этот бизнес? Я сейчас имею в виду работу в кино.

– А я и начала сразу с работы в кино, как это ни покажется странным. Правда, вначале в мягкой эротике.

– То есть ты хочешь сказать, что не фотографировалась для журналов, не танцевала стриптиз, а сразу начала сниматься?

– Да, так получилось. Я случайно познакомилась с директором «Клубничка-фильм» госпожой Лозинской, и она предложила мне попробовать себя в новом качестве. Что-то такое она во мне увидела.

– И как прошел твой первый съемочный день?

– На удивление спокойно. Режиссер попросил станцевать стриптиз. И я это сделала. При этом не чувствовала никакого дискомфорта и даже инстинктивно работала на камеру. Так что все-таки вначале я танцевала стриптиз (улыбается).

– Не сомневаюсь, что он был в восторге.

– Видимо. Потому что мне сразу предложили главную роль. Это был мой первый и единственный фильм в стиле «софт». Он назывался «Цветочница Анюта».

– И что подвигло тебя перейти в хард?

– Опять-таки это дело случая. Мне позвонила Зоя Извратова, тогда ведущая актриса новой студии «Елда-фильм», сказала, что они набирают свежие кадры, что она видела меня в «Цветочнице Анюте» и считает, что у меня большое будущее именно как актрисы жесткого порно. И пригласила на кастинг, который я с успехом прошла. И сразу подписала контракт со студией. Вместе со мной прошел кастинг и наш «королевский размер» актер Женя. Он и по сей день является одним из моих любимых партнеров.

– О, да! Наслышаны! Все-таки 28 см! А тебе удобно?

– Что за вопрос? (Смеется.) Это же не любовь, а работа. Ты ведь не спрашиваешь у подводника, удобнее ему работать на глубине десять метров или сто. Работа есть работа.

– Интересная ассоциация. Что-то связанное с погружением… А ты на съемочной площадке полностью погружаешься в процесс? Испытываешь настоящий оргазм?

– Было такое. Но со временем я поняла, что это крайне непрофессионально. Ведь зрелище настоящего оргазма некинематографично. Лица искажены гримасами, тела содрогаются. Поэтому я себя сейчас всегда сдерживаю. Картинка должна оставаться красивой в любом случае».

«Порнозвезда с Рублевки»

Провалы в памяти притупили остроту всего происходящего. Я буквально отключалась на какое-то время. Мы оказались в огромной квартире с очень высокими потолками. Я помню, как мы упали на квадратную кровать, занимающую середину комнаты. Мы хохотали. Потом Куся исчезла. А в комнате появилось два обнаженных парня модельной внешности. Помню, что я взвизгнула, когда их увидела, потом меня снова разобрал смех. Я хохотала и никак не могла остановиться. Парни смотрели на меня с недоумением, но не приближались. Когда я немного успокоилась, то с трудом выговорила:

– А вы кто, ребята?

– Подарок для тебя, – сказал один из них и подошел к кровати.

– Новогодний, – добавил другой.

И меня вновь разобрал приступ смеха. Я смотрела, как парни садятся на кровать, и смеялась без остановки. Один из них был русоволосым, с большими серыми глазами и ямочкой на подбородке, второй – жгучим брюнетом с длинными распущенными прямыми волосами, доходящими ему до пояса. Их в меру накачанные тела блестели.

– Ребят, а вы кто? – вновь тупо спросила я, когда успокоилась.

– Подарок, – повторили они и заулыбались. – И ты можешь делать с нами все, что захочешь.

– Тогда поболтаем, – предложила я.

Они растерянно переглянулись.

– А вы кто? – повторила я. – Кроме, конечно, моего подарка.

– Вэл, – сказал русоволосый.

– Эндрю, – в тон ему ответил брюнет.

– Ох, ох! – снова засмеялась я. – Поди, просто Андрюха и Валька, да?

– Как скажешь, – заулыбались они. – Но это наши сценические имена. Мы актеры.

– Не иначе порно? – спросила я. – Члены у вас что надо!

Они переглянулись, закивали и придвинулись ко мне.

– Но я сначала в туалет, – добавила я.

– О’кей, – хором произнесли они и улеглись на кровати в живописных позах.

Я встала и, с трудом удерживая равновесие, вышла из комнаты. В коридоре меня встретил водитель Куси.

– Куда? – спросил он.

– Туалет ищу, – ответила я.

– По коридору налево голубая дверь, – сказал он.

Я кивнула и снова начала смеяться. Но в голове понемногу прояснилось.

«Куся мне что-то подсыпала в вино, – мелькнула догадка. – Но зачем?»

Я зашла в туалет, закрылась и основательно промыла желудок. Но все равно это странное, истерично веселое опьянение не проходило. Правда, соображать я стала лучше и от этого начала пугаться всего происходящего.

«Надо делать ноги, – подумала я. – Мало ли что могло взбрести в голову этой сумасшедшей порнозвездушке».

Я вышла из туалета и направилась в противоположную сторону от комнаты, где меня ждали «подарки». Но у входной двери меня вновь встретил водитель Куси.

– Куда? – поинтересовался он.

«Офигительный словарный запас!» – подумала я, с трудом удержавшись от нового приступа смеха.

– На кудыкину гору! – ответила я. – Где моя дубленка и сумка?

– Я не получал таких распоряжений, – без всякого выражения проговорил водитель и передвинулся, закрыв своим внушительным телом двери.

– Куся!!! – заорала я во всю мочь. – Где ты, черт тебя подери?!!

Водитель явно опешил и смотрел на меня с непониманием.

– Куся!!! – продолжала я. – Меня тут насилуют!

– Где? – заинтересовался водитель.

И я начала хохотать. Скоро появилась Куся. Она вперила в меня внимательный взгляд, потом ни с того ни сего врезала водителю по лицу, схватила меня за руку и потащила по коридору. Но привела в другую комнату. Это было что-то типа будуара в темно-синих с серебром тонах. Мы уселись на диванчик, обитый синим бархатом с вышитыми на нем серебряными звездами, и молча посмотрели друг на друга.

– Ты чего ушла? – после паузы спросила Куся. – Лишила меня такого зрелища!

И она кивнула в угол комнаты. Тут только я заметила, что на стене плазменная панель. Куся навела пульт, и я увидела, как на панели появилось изображение комнаты, где я только что была. На кровати сидели мои по-прежнему обнаженные «подарки». Они вяло о чем-то переговаривались.

– Пить хочу, – хмуро сказала я.

– Сейчас налью, – ответила Куся и встала.

– Ну уж нет! – возразила я. – Ты нальешь! Ты чего мне в вино подсыпала?

– Экстези, – равнодушно произнесла Куся. – Так, для тонуса. Думала, поразвлечемся с тобой сегодня. А то книгу с моими записями выпустила, а не знаешь, каково это.

– Минералка закрытая есть? – спросила я.

Куся пошла куда-то в угол комнаты, я услышала звук открывающейся дверцы. Она скоро вернулась и протянула мне бутылку «Боржоми». Я открыла ее и жадно выпила почти всю воду.

– Значит, ты решила подсмотреть, как я буду трахаться с этими красавцами? – уточнила я.

– Чего я там не видела? – усмехнулась Куся. – Я хотела снять все это, а потом разместить материалы в Интернете с какой-нибудь милой подписью, скажем «Истинное лицо «клубничной» писательницы Ольги Лазоревой». Весело, да?

– Зачем?! – закричала я и вскочила. – Ты идиотка!

Куся смотрела на меня с явным интересом. Ее глаза расширились, губы приоткрылись.

– А чем это плохо? – удивилась она. – Тебе же реклама! Да книги после такого видео нарасхват пошли бы! Бесплатный пиар!

– Но тебе-то это зачем?! – еще раз спросила я и наклонилась над ней.

Ярость вспыхнула во мне. Захотелось ударить по этому красивому улыбающемуся личику. Куся, видимо, это поняла по выражению моих глаз. Она сжалась и отодвинулась в угол дивана.

– Ну чего ты? – заныла она. – Ничего ведь не получилось! Тебе даже экстези не помогло расслабиться.

– Хорошенькая новогодняя ночь! – усмехнулась я и села на диван. – А ведь говорят, как Новый год встретишь, так его и проведешь.

– Оля, понимаешь, – после длительной паузы начала Куся, – мне скучно. Ты не представляешь, как мне скучно жить! Я задыхаюсь от серости моих дней, мне ничего не интересно, ничто не радует. Все давно утратило всякий смысл. Ты же читала мои записки! А сейчас еще хуже. Ведь я больше не снимаюсь.

– Я не психолог и не твоя подруга, – сухо ответила я. – И твои проблемы – это только твои проблемы и ничьи более. Пора бы такой взрослой девочке это понять.

– Я ненавижу всех людей, – словно не слыша меня, продолжила она. – И особенно этих самцов! И мы хотим, чтобы они нас понимали? – с горечью спросила она. – А разве это разумные существа? Знаешь, кто это, вернее, что это?

Куся приблизила ко мне лицо. Ее глаза выглядели прозрачными, так как зрачки сильно сузились и казались крохотными точками в голубой глубине.

– Не знаю и знать не хочу! – ответила я.

Ситуация начала меня сильно раздражать. Я окончательно протрезвела, но голова была тяжелой, глаза ломило.

– Мужчины – это такие существа, – зашептала она, – у которых имеется орган, руководящий всей их жизнью.

– Примитивно, – усмехнулась я.

– Оль, а ты представь, что твой, скажем, средний палец на правой руке постоянно набухает, потому что в него приливает какая-то жидкость. И тебе избыток этой жидкости не дает покоя. Все твои мысли постоянно крутятся вокруг того, как бы эту жидкость слить и как можно скорее. Идеально засунуть палец во что-нибудь мягкое, влажное, теплое. Но если этого нет рядом, приходится действовать собственноручно. Ты сливаешь жидкость, и – о, счастье! – наступает облегчение. Но палец вновь начинает набухать. И снова ты не знаешь покоя. И снова ищешь способ избавиться от распирающей палец жидкости. И какие тут могут быть романтичные или высокие мысли? Да тут лишь бы сунуть скорей! Вот и суют! А мы-то думаем, что любят!

– Знаешь, тебе точно помощь психоаналитика нужна, – заметила я. – С таким мироощущением непросто жить.

– Ты простила меня? – после паузы поинтересовалась она. – Мир?

– Бог простит, – пробормотала я. – И который час, интересно?

– Половина второго, – ответила Куся.

– Даже в полночь шампанского не выпила! – с раздражением заметила я. – А все из-за тебя! В общем, я поехала. Не о чем мне с тобой разговаривать!

Глаза Куси мгновенно наполнились слезами. Ее лицо приобрело выражение обиженного ребенка. И мне на миг стало жаль ее.

– При таких-то деньгах страдать фигней! – сказала я. – Займись чем-нибудь полезным!

– Никто этого не понимает, – после паузы сказала Куся. – Но ты же хоть раз в жизни испытывала пресыщение от чего-нибудь? И уверяю, что постоянная роскошь пресыщает намного быстрее, чем, скажем, десяток пирожных, которые ты съешь. Если ты ежедневно будешь лопать черную икру, то как скоро она потеряет для тебя всякий вкус? А представь, что все на свете тоже может потерять вкус. Все вообще! И деньги тут не помогут.

– Господи, займись благотворительностью! – раздраженно сказала я. – Вон Лена помогает детскому дому.

– Спасибо! – не менее раздраженно оборвала меня Куся. – Я не собираюсь подтирать сопли каким-то грязным больным оборвышам!

– Тогда хотя бы деньги переведи, если тебе их девать некуда.

– Хорошо, – легко согласилась она. – Скажем, сотню или две тысячи евро нормально? Или мало? – засомневалась она.

– Лучше три, – ответила я. – Детский дом в ужасном состоянии, к тому же все дети с отклонениями.

– Ну, если это тебя развлечет, то переведу хоть завтра.

– Скажу Лене, она с тобой свяжется и даст номер счета, – сказала я и встала. – Куся, я хочу домой.

– Тебе со мной скучно? – обиделась она. – А может, в ресторан поедем? И пацанов возьмем. А? – с надеждой спросила она и заглянула мне в глаза.

В этот момент в комнату вошел водитель и остановился, глядя на меня. Я увидела в его руках мою сумку.

– Что? – спросила Куся и поджала губы.

– Даме звонят, – ответил водитель и протянул мне сумку.

Я взяла ее и достала телефон. Звонила несколько раз Ириска, был звонок от Златы и эсэмэски от дочек с поздравлением. Я перезвонила Ириске.

– Оль! – тут же ответила она. – Ты куда пропала?! Я уже места себе не нахожу! У тебя ни домашний, ни мобильный не отвечает! Все в порядке?

– Да, в порядке, – ответила я и заулыбалась. – Ты же знаешь, что в новогоднюю ночь связь практически не работает.

– А я уж хотела к тебе ехать! А ты где?

– В гостях, а дочки со своими мальчиками, – ответила я и глянула на Кусю.

Она явно прислушивалась.

– Приезжай ко мне! – предложила Ириска. – А то что-то голос мне твой не нравится!

– Так поздно уже! – засмеялась я, испытывая сильное желание поехать к ней.

Мне хотелось поесть, выпить и посидеть в компании близких людей. Я чувствовала, что мне после сегодняшних потрясений это жизненно необходимо.

– Какое поздно? – засмеялась Ириска. – Еще даже, кажется, метро работает, ведь сегодня новогодняя ночь.

– Хорошо, приеду, – сказала и положила трубку.

Куся смотрела на меня хмуро. Потом встала, вышла из комнаты, но тут же вернулась. Она протянула мне футляр для украшений.

– С Новым годом, Оля! – ласково сказала она.

Любопытство заставило меня взять футляр и раскрыть, хотя я ничего принимать от нее не собиралась. На белом бархате сияла сапфировая бабочка чистейшего синего цвета. Ее головка была бриллиантовой. Это было очень красиво.

– Эта брошь тебе изумительно подходит, – сказала Куся. – Ты ведь у нас мотылек лазоревый.

– Я не могу это принять, – решительно проговорила я, закрыла футляр и положила его на диван.

– Но ведь я доставила тебе много неприятных минут, – огорченно заговорила Куся. – Ну пожалуйста, возьми!

– Нет! – сказала я, взяла свою сумку и пошла в коридор.

Водитель Куси доставил меня до подъезда Ириски. Когда я поднялась в квартиру, Ириска распахнула дверь, словно ждала меня за нею. Но оказалось, что это вышли родители Ириски. Они уже собрались домой. Я поздоровалась с ними, поздравила с праздником и зашла в квартиру.

– Давай раздевайся! – торопливо заговорила Ириска. – А то вид у тебя какой-то бледный и замученный. Где ты была? В каких это гостях? Я тут прямо извелась!

– У тебя еще остался тот вкусный тортик? – спросила я и пошла на кухню.

– Ты голодна? – встрепенулась Ириска. – Вот это съездила в гости!

Она метнулась к холодильнику и достала салаты, соленья, несколько отбивных под сыром.

– Пойдем в гостиную? – спросила она. – Там, правда, Зойка какой-то концерт смотрит, а Левка давно храпит на диване.

– Останемся лучше на кухне! – улыбнулась я.

Ириска пододвинула ко мне тарелку с отбивными.

– Ешь давай! – приказала она.

Но мне ее приглашение и не требовалось. Я чувствовала волчий аппетит.

– Где была-то? – с нетерпением спросила Ириска, не сводя с меня глаз.

– К одной школьной подруге ездила, – соврала я. – Сто лет ее не видела. А тут она позвонила, а дочки уже к своим парням отправились, вот я и решила съездить.

– Ну слава богу! – с явным облегчением заметила Ириска. – А я ведь подумала, что ты с каким-нибудь новым интернет-другом встречаешься. Извелась тут вся от тревоги. Мало ли уродов на свете! К тому же, насколько я могла видеть, ты вновь общаешься с очень молодыми парнями. Ох, Оля, Оля, и когда только ты избавишься от пристрастия к малолеткам?!

Французы галантно утверждают, что их соотечественницам больше сорока не бывает. И женщины с этим абсолютно согласны, ведь так не хочется чувствовать себя «зрелой ягодкой». Любой возраст прекрасен по-своему, но нет ничего прекраснее юности с ее бешеной энергией, отличным здоровьем, взрывной сексуальностью и романтичным настроем души. И часто зрелые женщины с удовольствием и вполне осознанно вступают в отношения с очень молодыми поклонниками.

С точки зрения молодого партнера, все более-менее ясно. Раннее взросление, желание физической близости с опытной женщиной, возможно возраста матери, ведь если ему – 20, то его маме может быть всего 38—40. К тому же мужчинам часто хочется, чтобы близкая женщина сочетала в себе материнские черты и была при этом доступна физически. Для молодого человека связь со взрослой, отвечающей за все последствия и поступки, несомненно, полезна. Такой опыт позволяет избавиться от юношеских комплексов, приобрести полезные навыки общения, раскрепоститься в сексе. Как правило, юноша, имевший какое-то время роман со взрослой женщиной, становится более успешным и уверенным в себе мужчиной.

Для женщины, которая решила встречаться с юным поклонником, все несколько сложнее. Во-первых, возраст и социальный статус накладывают на нее определенные ограничения. И это создает массу неудобств при общении. Если вы решились на такую связь, то привыкайте к тому, что на вас будут косо смотреть, когда вы вместе посещаете какие-то мероприятия. Даже посещение кафе может привести к неприятным моментам. Мы живем в обществе, и оно, в основной своей массе, довольно сурово относится к таким выходящим за рамки установленных правил союзам. В принципе, оно также относится и к гей-парам или лесби, но в вашем случае общественное мнение еще более сурово. На молодого человека моментально вешается ярлык «альфонс», «жиголо», даже если у вас по-настоящему романтические отношения без коммерческой основы, а вас называют «старушкой, которая решила развлечься с молоденьким», «вампиршей, подсасывающейся к юнцу» и даже «педофилкой». Если же вы решите ввести юного любовника в круг своих друзей, то будьте уверены, что НИКТО не поймет вашего выбора и за глаза будут говорить все то же самое. А родственники! Те встанут единым сплоченным фронтом против такой «недостойной» связи, причем родственники с обеих сторон. Поэтому официальный брак с очень молодым парнем всегда заканчивается крахом. Никто не может постоянно противостоять такому давлению со всех сторон, если только вы не отправитесь на ПМЖ на необитаемый остров.

Но общественное мнение – полбеды. Мужчины, сами по себе и в любом возрасте, склонны в начале ухаживаний показывать себя с самой лучшей стороны. Они постоянно в тонусе, они сулят вам золотые горы, они без конца говорят о том, какая вы замечательная и т. д. А так как мы склонны мгновенно строить воздушные замки буквально на пустом месте и развивать фантазии до бесконечности, то это всегда срабатывает. Не хочу повторяться, но, как правило, добившись своего, мужчина резко меняет поведение, я бы даже сказала, повадки. Он расслаблен, он даже равнодушен, он спокоен и ждет, что сейчас вы будете ухаживать за ним. С юными поклонниками несколько другая история. В силу возраста и пока романтичного восприятия действительности и женщины как таковой юный любовник буквально возводит свою подругу на пьедестал и не устает ей поклоняться, даже когда уже все свершилось. Его пыл, наоборот, возрастает. Он упоен открывшимся перед ним миром зрелой женской сексуальности, он благодарен за то, что женщина щедро делится с ним опытом, страстью, что она полностью раскрыта для него и отдается без оглядки. Молодые девушки ведут себя совершенно по-другому, и он не может не понимать это, ведь сейчас у него есть с чем сравнивать. А вы, видя и чувствуя такое пылкое восхищение, в свою очередь упиваетесь этой сияющей юностью, этой гиперсексуальностью, этим непрекращающимся восторгом. И часто здравый смысл уступает место эйфории. Вот тут-то и кроется главная опасность. Вы начинаете совершать безумные поступки, вам море по колено, вам на все и на всех наплевать, вы уверены, что, наконец-то, вас посетила настоящая Любовь. Если молодой человек действительно влюблен, то он не станет пользоваться вашим состоянием. Но если это не так, то он мгновенно научится ловко манипулировать вами и получать то, что считает нужным. Дальнейшее предугадать несложно. Рано или поздно вы придете в себя, но раны окажутся слишком болезненными.

«А как же опыт? Неужели он не убережет от фатальных ошибок в отношениях?» – спросят многие. Но не нужно забывать об особенностях натуры. Ведь далеко не каждая женщина решится на такую связь. И если это случилось, то ясно, что такая женщина обладает повышенной сексуальностью, что в душе она по-прежнему молода и восприимчива, что она, несомненно, романтична и эмоциональна. И как раз все эти качества становятся причиной крайне болезненных последствий такого романа. Так что если вы хотите впустить в вашу жизнь юного любовника, тщательно взвесьте все «за» и «против», поймите, готовы ли к такому союзу и чего вы ждете от него. Идеально, когда вы настроены на короткий красивый роман без каких-либо обязательств, когда вы четко понимаете, что ваша жизнь – это только ваша жизнь и с жизнью юного поклонника она никогда не сольется. Вы только соприкоснетесь на какое-то время, чтобы потом легко расстаться и вспоминать об этих встречах с радостью и благодарностью.

Я пробыла у Ириски до семи утра. Мы весело провели время и много смеялись. Я быстро пришла в себя после встречи с Кусей и чувствовала себя все лучше. Ириска предлагала мне остаться у нее.

– Сейчас постелю тебе в гостиной, – говорила она, – отдохнешь, а потом сразу поедем на день рождения.

– Придумала! – смеялась я. – Знаешь, я уж лучше дома как следует отосплюсь, потом заеду за тобой, и мы отправимся к Злате. Она ведь в шесть вечера нас собирает, так что времени предостаточно. Всего-то семь утра!

И я уехала. Но сюрпризы еще не закончились. Когда я поднялась к себе на этаж, то буквально онемела. Возле моей квартиры на лестнице сидел Ник. Он был в расстегнутом длинном черном плаще. Его полы распластались по лестнице, как крылья. Ник сидел, привалившись спиной к стене и закрыв глаза. Из-под плаща виднелся белый свитер с высоким горлом. Волосы еще отросли за это время и падали ему ниже плеч мелкими спутанными кудряшками. На полу лежала огромная охапка крупных роз его любимого алого цвета. Тут же стояла бутылка шампанского и маленький подарочный пакетик золотого цвета. Я решила, что он спит. Но когда я начала осторожно подниматься по лестнице, с трудом переводя дыхание от невыносимого волнения, охватившего меня, Ник открыл глаза. Он сразу заулыбался так, словно увидел ангела. Его лицо буквально светилось счастьем, и я неожиданно расплакалась. Ник вскочил, обхватил меня, крепко прижал к себе и начал целовать, сбивчиво говоря:

– Ну что ты, любимая! Все хорошо! Я вернулся! И люблю тебя еще сильнее! Я жить без тебя не могу!

– Я думала, что больше никогда тебя не увижу, – сквозь всхлипывания шептала я. – Понимаешь, никогда!

В этот момент снизу хлопнула дверь, раздались голоса и смех, и мы отпрянули друг от друга.

– Что ж мы в коридоре? – улыбнулась я и вытерла глаза. – Пошли скорее домой! Ты давно тут сидишь? И почему ты тут сидишь?

Я достала из сумочки ключи и начала открывать дверь. Но руки дрожали, и я никак не могла попасть в замок.

– Я потерял все твои телефоны, – сказал Ник. – Вот и решил, что приеду, а если тебя не будет дома, сяду на лестнице и буду ждать до тех пор, пока ты не появишься. К тому же думал, что Новый год ты дома с дочками будешь встречать.

– Они со своими парнями, а я у подруги. Помнишь Ирину?

– Еще бы! Моя соседка по даче!

– Вот у нее я и была, – сказала я и, наконец, открыла дверь. – Она меня уговаривала остаться, так как сегодня день рождения Златы, нашей подруги, и мы должны были…

Но Ник не дал мне договорить. Он захлопнул дверь, положил цветы на тумбочку возле зеркала и схватил меня в объятия. Мы начали целоваться так, что у меня распухли губы. Скоро остались без одежды.

Когда я очнулась, то даже сразу не смогла сообразить, который теперь час. Ник мирно посапывал у меня на плече. Но когда я повернулась, чтобы посмотреть на будильник, он что-то сонно пробормотал и крепко прижал меня к себе. Я поцеловала его горячую щеку и стала медленно перебирать спутанные кудряшки. Улыбка не сходила с моих губ. Я была в этот момент абсолютно, безусловно счастлива.

Ник подарил мне маленького ангела с золотыми крылышками и сказал, что он будет меня вдохновлять. Я назвала его Ника. Кроме этого, в пакетике была и открытка.

«Ты между строчек, вечная любовь.

Поймал тебя я, словно сетью, рифмой.

И удержал, чтоб для любимой вновь

Стать сказкою, осуществленным мифом.

Чтоб на земле поверила она

В возможность неба под ее ногами,

Чтоб выше звезд была вознесена

Тремя простыми вечными словами:

Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!» —

прочитала я и чуть не расплакалась.

Ник смотрел на меня повлажневшими глазами, потом сказал, что это он сам сочинил. В первый момент я даже не поверила. Ник и до этого дарил мне стихи, но они были очень слабыми. «Твой голос нежно отвечает, Что я парень слишком молодой. Но я забыл о печали, Стал разговаривать с тобой», – раньше это выглядело так. Но Ник, судя по поздравлению, явно очень активно и плодотворно поработал эти месяцы и сделал значительный шаг вперед. Когда мы были в состоянии говорить, Ник поведал, что в кузнице у него был друг Данила. Он являлся мастером художественной ковки, к тому же писал стихи. Ник очень многому научился у него и в кузнечном деле, и в стихотворном. Данила, как я поняла, прекрасно обучал всему тому, что умел сам. Конечно, это было возможно при наличии таланта, а им Ник щедро наделен от рождения, так я думаю. В краткие мгновения, когда мы отрывались друг от друга, мы сразу начинали говорить, сбивчиво и торопливо сообщая о том, что происходило с нами все это время. Но я, конечно, умолчала о моем «гостевом» браке, о сайте знакомств и обо всех последствиях моего там пребывания. Ник также ничего не говорил о Поле, хотя я ждала, что он откровенно расскажет мне обо всем, что происходило это время. Но он даже имени ее не упоминал.

«А может, между ними так ничего и не было? – с надеждой думала я, не отрываясь от его нежных глаз, с любовью смотрящих, казалось, мне прямо в душу. – Может, действительно, все это время он был верен мне?»

Но в это было трудно поверить. Ник обладал страстным темпераментом, секс был для него необходим, как воздух. И чтобы он жил монахом на протяжении полугода, что мы не виделись? Это было маловероятно. Мне хотелось напрямую спросить у него, но я никак не решалась. Он также не спрашивал меня, был ли у меня кто-нибудь это время. А потом нам вновь становилось не до выяснения чего бы то ни было, мы вновь сливались в одно целое, и все теряло смысл, все, кроме нашей любви.

Я легко коснулась губами его виска, пушистые кудряшки защекотали мне нос, я тихо засмеялась и отодвинулась. Ник приоткрыл сонные глаза, потянулся и схватил меня в объятия. Но я физически больше не могла. У меня все болело.

– Подожди! – засмеялась я. – Хочу посмотреть, который час. А то даже не представляю!

– Ну его, это время! – пробормотал Ник. – Не хочу ничего о нем знать! Пусть наше счастье длится вечно без всех этих условностей. Я так истосковался по тебе! И мне сейчас кажется, что мы в фантастическом мире, где нет времени как такового. Я не слышу тиканья часов, мне заменяет его биение твоего сердца.