Двойной сюрприз Морриган Кира

Пролог

– Ну, милые мои, хорошие, дайте-ка на вас посмотреть!

– Ой!

– Мы же еще не умылись! Даже не встали! Не могли внизу сколько-то подождать?

– Внизу вас пусть друзья ждут, – дедушка усмехнулся.

Кирстен капризно заболтала в воздухе голыми ногами. Одеяло, словно огромный косматый медведь, навалилось на девушку поперек живота.

Черстин была заметно бодрее сестры. Она сидела в своей постели, обхватив руками колени, обтянутые длинной ночной рубашкой. Прядь густых русых волос с едва заметным платиновым отливом упала ей на лицо, закрыла один глаз, придавая ее облику куда большую сердитость, чем могло бы быть на самом деле.

Отец держал в руках компактную переносную видеокамеру.

– Поднимайтесь, лежебоки! – строго распорядился он. Впрочем, глаза отца сияли озорным весельем. Он переводил камеру то на одну близняшку, то на другую.

– Ну, па! Как же мы поднимемся, когда ты держишь нас на прицеле? Выйдите хотя бы! Уведи дедушку, пусть даст нам привести себя в порядок.

– А где мама? – лениво позевывая, уточнила Кирстен.

– А вот и мама, собственной персоной!

С этими словами в спальню близняшек степенно вплыла моложавая статная женщина с зелеными глазами и рыжеватыми волосами, уложенными в высокую прическу с множеством шпилек.

В руках она держала плоский поднос. На подносе вольготно раскинулся песочный пирог. Он был причудливо раскрашен розовыми и малиновыми разводами. Так на пироге проявилась выступившая сквозь рыхлое тесто начинка.

– Это с чем, мам?

Черстин встрепенулась. Кирстен потянула носом воздух.

– С вишней, – попыталась определить она.

– Может, все-таки с земляникой? – подозрительно прищурилась сестра.

– Может, и с земляникой… – согласилась Кирстен.

– Ах вы, бессовестные девочки, – укоризненно сказала мама. – А свечи вы не заметили?

– Ой!

– Точно!

Сестренки вскочили со своих постелей, растрепанные, в ночных рубашках.

– Восемнадцать или по восемнадцать на каждую?

– Восемнадцать на каждую тут не поместится, уймитесь, – ласково ответила мама. – Да и пирог слишком тонкий, свечи держаться не хотели. Сейчас мы их зажжем, а вы задуете…

– Как? Прямо сейчас? – удивилась Черстин.

– Да, а вы как думали?

– Мы думали – вечером… – поддержала сестру Кирстен, – придут друзья, принесут подарки, мы зажжем свечи, задуем…

Отец засмеялся:

– Никуда ваш торт до вечера не денется.

– Так это не он?

– Ну, конечно, нет. Это пирог на завтрак. Задуете свечи, мы его разрежем и съедим. А вечером будет самый настоящий праздничный торт. Таким образом, вы два раза задуете по восемнадцать свечек.

– Никому не будет обидно, – поддержал жену отец.

– А задувать вместе, хором?

– Ну конечно, вместе! – горячо воскликнула Черстин. – Мы ведь с тобой все делаем вместе…

Отец защелкал зажигалкой, заставляя рыжие огоньки взметнуться над тонкими, словно выточенными из слоновой кости, витыми столбиками свечей.

Дедушка неодобрительно покачал головой.

«Все делаем вместе», ох уж эта дружба, клещами девчонок не отдерешь друг от друга. А ведь давно выросли. Вот и совершеннолетие нагрянуло… А так похожи – по-прежнему и не отличишь одну от другой.

Он зажмурился, перед его мысленным взором промелькнули детские фотографии близняшек. Косички с резинками расцветки божьих коровок или аккуратно расчесанные, украшенные бантами локоны. Полосатые гольфы, измазанные мукой переднички – близняшки учились готовить, а счастливый отец запечатлевал яркие мгновения. Первые каблуки, лукавые взгляды из-под обрезанных челок. Везде, решительно везде близняшки были абсолютно одинаковыми…

– Дедушка, ты не смотришь?

Звонкий голос Кирстен бесцеремонно вторгся в неспешно текущие стариковские мысли.

– Смотрю, милая, ну что ты! Конечно, смотрю.

Девочки выстроились друг напротив друга по обе стороны пирога. Слегка потрескивая, горели свечи, тонкие витые столбики цвета слоновой кости… Кирстен решительно набрала в грудь воздуху, и Черстин последовала ее примеру.

– На счет раз… – командовал отец. – Раз, два, три!..

Девушки одновременно дунули, и восемнадцать свечек погасли, пусть не разом, пусть постепенно, одна за другой, некоторые гасли группами по две, по четыре свечки. Мама держала поднос с пирогом, а отец продолжал снимать процесс поздравления на видеокамеру. Поэтому в ладоши смог хлопать только дедушка. Кирстен и Черстин радостно присоединились к нему.

– Ну, я пошла вниз, резать пирог! – сообщила мама, незаметно смаргивая с длинных ресниц непрошеную слезу. – А вы, котятки, одевайтесь и присоединяйтесь к нам в столовой. Будем пить кофе. Да поторапливайтесь!

– Вот и пришло птичкам время вылетать из родного гнезда, – негромко проговорил отец, придерживая перед женой дверь.

Когда за родней закрылись двери, девчонки со смехом закружились по комнате, а потом Кирстен плюхнулась на кровать:

– Интересно, что нам подарят?

– Да, очень интересно, – поддержала ее Черстин с кровати напротив. Потом все же поднялась, подошла к платяному шкафу и распахнула легкие створки: – Что будем надевать?

Сестра пожала плечами.

– Может, бежевые майки и светлые джинсы? – предложила Черстин. – А на вечер – новые серебристые туники. Что скажешь? Пойдет? Или, может, в виде исключения оденемся по-разному?

– Нет, оденемся одинаково. Так ведь куда забавнее…

1

Это был небольшой магазинчик неподалеку от центра Стокгольма.

Андреас хотел выпить кофе в кофейне на углу. Вместо этого он почему-то прошел мимо, проследовал к другой двери, тяжелой, деревянной, толкнул бронзовую ручку.

Дверь отозвалась тихим звяканьем колокольчика. Андреас поднял голову наверх, увидел колокольчик, привязанный розовой лентой, усмехнулся.

Его привлекла красная чашка с витрины магазинчика. Не сказать, чтобы витрина была битком набита разными цветастыми сувенирами и безделушками, но в целом она радовала глаз.

На чисто вымытом и сияющем стекле находило приют отражение солнца. Белый фон витрины подчеркивали яркие леденцы, пригоршнями рассыпанные внутри нее. Несколько кружек, забавные фигурки сфинксов и верблюдов, шерстяные медведи в клетчатых жилетках или с черными галстуками на практически отсутствующих шеях…

Андреас негромко кашлянул.

Хозяев магазинчика нигде не было видно, впрочем, как и посетителей. Конечно, сейчас было относительное затишье после обеда… Но все же, все же…

Кружка с витрины манила и притягивала взгляд Андреаса. Большая, но не слишком громоздкая. Красная, как переспелая брусника. С белой внутренней поверхностью.

Сейчас он купит эту кружку, и тогда ему не придется заглядывать в кофейню, ждать, пока сварят кофе, принесут пирог… Андреас с удовольствием будет варить себе кофе и заваривать чай у себя дома.

Он совсем недавно переехал в Стокгольм. Вынужденная необходимость. Работа, что поделать…

Снял квартиру, но не успел обзавестись ни друзьями, ни излюбленным местечком для проведения редких часов свободного времени.

Ни собственной кружкой.

Посуда, которая имелась в квартире и являлась собственностью хозяев, сдавалась внаем вместе с широким диваном, небольшим холодильником и высокими потолками, Андреасу категорически не нравилась.

Надо, решил он, начать хоть с чего-то, чтобы почувствовать себя как дома…

Здесь кто-нибудь собирается продать ему эту несчастную кружку?

Андреас кашлянул, на этот раз погромче.

Послышался шорох, негромкие шаги. Откуда-то из глубин магазинчика вынырнула девушка.

Андреас, хоть и был уже раздражен, невольно залюбовался ею.

На вид – девятнадцать – двадцать лет. Немного выше среднего роста. Светлые волосы, голубые глаза. Едва заметно вздернутый нос. Нежный блеск на губах…

Одета незнакомка была в простые голубые джинсы и красную вязаную жилетку поверх белой майки с длинными рукавами.

– Добрый день, – приветливо поздоровалась она, склонив голову набок и внимательно глядя на Андреаса.

– Добрый день, – ответил тот, лишь слегка замешкавшись.

Вроде и не было в девушке ничего особенного. Да, пожалуй, не было. Таких в Швеции и в Дании – сотни, тысячи. Светлые волосы и слегка курносый нос – в любом баре вечером за стойкой будет сидеть парочка похожих девиц. Может, даже еще и красивее.

Девушка продолжала улыбаться, глядя на посетителя. Андреас очнулся от своих размышлений о белокурых красавицах.

– Вы сейчас открыты? – зачем-то уточнил он.

Светловолосая с готовностью кивнула.

– А что вы хотели? – улыбнулась она. – У нас большой выбор сувениров, подарков.

– Национальные товары?

– Нет… Пожалуй, нет. Просто разнообразные и интересные вещички со всего мира. Вам уже что-нибудь понравилось?

Андреас кивнул.

– Во-о-он та большая красная кружка.

– Какая? – непонимающе переспросила девушка.

– С витрины, – пояснил Андреас, – вон та кружка, красная, большая, вам не видно?

– Нет!.. – раздался почти испуганный возглас откуда-то сбоку.

– Ты чего, Черстин? – удивилась светловолосая девушка.

Андреас услышал, вернее, скорее почувствовал дыхание за своим плечом. Кто-то взволнованно дышал. А через секунду Андреас увидел перед собой…

– Что вы на меня так смотрите? – сердито спросило белокурое видение. – Да, мы близнецы. Нет, та кружка не продается.

– Но, Черстин…

– Простите, а в чем дело? – поинтересовался Андреас, который лишь ненадолго был смущен и шокирован.

– Это – выставочная витрина, – четко, раздельно, диктуя чуть ли не по слогам, принялась объяснять Черстин. – Экспозиция создана, чтобы привлекать покупателей. Предметы из витрины не продаются.

– Черстин?..

– Кирстен, ты разве забыла? Мы не торгуем вещами с витрины!

Кирстен словно замялась. Закусив губу, она в непонимании уставилась на сестру. Потом нехотя кивнула.

– Я дам вам за нее двойную цену, – разозлился Андреас.

– Дело не в цене, – тихо поддержала сестру Кирстен, – а в принципе.

– Так вот почему ваш магазинчик называется «Двойной сюрприз»? – догадался Андреас. – Сначала вы привлекаете покупателя чем-нибудь интересным в вашей витрине, а затем отказываете в покупке? Вот так сюрприз, нечего сказать!

Кирстен смущенно кашлянула. Кажется, она совсем не ожидала такого поворота событий.

Черстин глянула на Андреаса прямо и открыто:

– Знаете, наш магазинчик называется так не только поэтому.

– Вот как? А почему же еще?

– Ну, во-первых, нас двое. И мы близнецы.

– То есть двойняшки, – поправила Кирстен.

– Ну да. Вечно я забываю эту разницу.

– Близнецы, насколько я знаю, могут быть разнополыми, – предположил Андреас.

– Да, кажется, так оно и есть. В общем, «Двойной сюрприз» потому, что нас двое и мы одинаковые. А еще потому, что многие предметы в нашем магазинчике на первый взгляд кажутся забавными безделушками, а потом вы открываете в них полезное назначение.

– Да, во многих вещах смешаны функциональность и яркий внешний вид, – поддержала сестру Кирстен.

Андреас возмутился, правда, уже скорее для порядка. Чары сестренок начинали действовать.

– Я от вас вот уже пятнадцать минут не могу добиться обычной, не функциональной и не яркой кружки!

– Обижаете, – печально сказала Черстин, – это отменная вещь. Французская керамика, прекрасный цвет, вместительность. Чай, сок, кофе – все это влезет в чашку во внушительном количестве.

– Кажется, у меня не будет возможности убедиться в этом на собственном опыте?

Черстин грустно покачала головой.

– Но это же нечестно! – возмутился Андреас. – Вы расписываете мне достоинства кружки, а сами не желаете мне ее продать! Если вы выставляете товар на витрине, должен же где-то в закромах вашего магазина быть второй экземпляр? Поищите на складе! Кладовка-то у вас хоть есть?

Кирстен робко вставила:

– Может быть, хотите такую же желтую или салатную кружку?

Андреас с упертым видом покачал головой.

Кирстен вздохнула, с укором взглянула на сестру.

– Может быть, вы захотите что-нибудь другое? Как насчет того, чтобы побродить по магазину и осмотреться? Тут уйма прекрасных вещей.

– Буду вынужден поверить вам на слово.

– Почему? – удивилась Кирстен.

– Даже не посмотрите остальной товар?

Андреас отрицательно покачал головой:

– Я занятой человек. У меня есть работа. Я зашел в ваш магазин с одной-единственной целью: купить понравившуюся мне вещь. А именно – красную кружку прямо с витрины. У меня нет ни времени, ни желания бродить по всему магазину и глазеть на ассортимент. Я доступно излагаю?

– Вполне, – кивнула Черстин. Казалось, едкий и аргументированный монолог Андреаса ничуть ее не впечатлил. Нежная кожа Кирстен чуть порозовела на скулах…

– Так я могу идти? – ни к селу, ни к городу ляпнул Андреас и тут же изругал себя последними словами – наверняка испортил весь воспитательный эффект и смазал впечатление.

– Идите, – кивнула Черстин, воспользовавшись отличной подачей.

– Приходите к нам еще, – напоследок пискнула Кирстен, когда за Андреасом уже затворялась входная дверь. Ей в ответ звякнул один лишь только колокольчик.

– Чер, и как это называется?

Кирстен уперлась руками в бока и строго смотрела на сестру.

– Что называется? – нимало не смутилась та.

– Я не выдала тебя только потому, что ты моя сестра!

– Да что я такого сделала-то?

– Мы потеряли покупателя…

– Подумаешь, – фыркнула Черстин, – их по Стокгольму знаешь, сколько бродит таких?

– Допустим, знаю, – кивнула Кирстен, – а ты знаешь, что в сфере обслуживания такое поведение непрофессионально?

– Непрофессионально?

– Ага. И к тому же глупо, неосмотрительно и вызывающе.

Черстин в задумчивости взгромоздилась на прилавок, рассохшееся дерево жалобно скрипнуло под девушкой, которая отнюдь не отличалась лишним весом.

– Понимаешь, – протянула она, – это не кружка!

– А что же это? – прищурилась Кирстен.

– Это моя мечта!

Кирстен поразилась:

– В каком смысле?

– Это кружка моей мечты, – горячо воскликнула Черстин.

– Хм… – с сомнением протянула Кирстен.

– Да! Вместительная, удобная, с отличной ручкой, ни толстой, ни тонкой! К тому же белая внутри. К тому же она красная! Ты должна меня понять, ты ведь тоже любишь красный! Насыщенный цвет, как спелая лесная земляника… или переспелая брусника…

– Как дитя малое, – вздохнула Кирстен.

– Кирстен, милая! Я таких кружек нигде не видела! По всем крупным магазинам, по гипермаркетам искала в свое время.

– И что же?

– И ничего, – вздохнула Черстин. – Нигде похожих не было. Нет, ну что-то похожее на то, что мне надо, конечно, было… Но все это было не то. А тут вдруг неожиданно Мэтт привозит нам именно такую кружку. И что мне оставалось делать?

– Ну, Чер, ты даешь…

– Не я, а ты! Это ведь ты выставила кружку на витрину, стоило мне лишь ненадолго отвлечься на оформление накладных.

– Ну да, – кивнула Кирстен, – я с утра занималась оформлением витрины. Мне давно казалось, что неплохо бы было вытереть там пыль и обновить сувениры.

– И ты поставила туда мою кружку мечты!

– Сказала бы сразу, я бы тебе ее отложила!

– Чего уж теперь, – махнула рукой Черстин, – уже ничего не исправить.

– Пойду уберу ее из витрины, пока еще кто-нибудь не зашел к нам в магазин специально за ней.

– Спасибо.

– Но, между прочим, могла бы, как хозяйка магазина, уступить товар покупателю. А тебе мы заказали бы точно такую же кружку из Франции. Не думаю, что Мэтт отказал бы нам с тобой в этой малости…

Черстин надулась, насупившись.

– Да, – кивнула Кирстен, – подумай над своим поведением. Это было глупо, ребячески и совсем непрофессионально.

Черстин пожала плечами и слезла с прилавка.

– Замечательно. А теперь можешь взять тряпку и завершить протирку прилавка, – засмеялась Кирстен.

– Что ты врешь? Он же совсем чистый!

– Вру, – согласилась сестра.

– Чтобы позлить меня, да?

– Не иначе как… А ты заметила, какие красивые синие глаза были у этого парня?

– Нет. Я заметила только, что он вознамерился украсть мою будущую самую любимую кружку.

– Синие глаза и темные волосы. Очень красивое сочетание.

– Можешь догнать его и предложить ему свои услуги…

– В каком смысле? – удивилась Кирстен.

– Предложи ему стать его модельным агентом, – закончила сестра и засмеялась.

– А что. С моей поддержкой он сделал бы неплохую карьеру, – с видом знатока проговорила Кирстен и тоже рассмеялась.

2

– Рождество… – задумчиво проговорила Кирстен, и подошла к батарее, чтобы немного прибавить отопление.

– Ты о чем?

Черстин очнулась от своих размышлений.

За окном едва заметно опускались на землю снежинки. Они таяли и оставляли мокрые пятна. Зашумел электрический чайник в подсобном помещении, закипая.

– Скоро Рождество, – пояснила Кирстен.

– До сочельника еще далеко, – пожала плечами сестра, – он ведь только 24 декабря.

– Ну? А сегодня?

– Конец октября на дворе, – и Черстин снова пожала плечами.

– И это значит, что?..

– А что?

– Опять истерия. С рождественскими скидками, новогодними распродажами. С елочными пластмассовыми игрушками в гипермаркетах. С дешевыми гирляндами в каждой кондитерской.

– Чем плохо? Надоело?

– Торговцы и рекламисты нагнетают обстановку. Создают ажиотаж. Лишь бы распродать, – Кирстен засмеялась.

– Их можно понять… – Черстин механически вытянула ноги. – На всем можно зарабатывать деньги, даже на таком празднике, как Рождество.

– Особенно на таком празднике, как Рождество… – поправила Кирстен.

– Ты на что-то намекаешь?

– Конечно. У меня уже ворох идей!

– И в чем они заключаются?

– В том, что мы, как минимум, начнем рождественскую кампанию на неделю раньше прочих магазинов.

– О!.. – с недоверием протянула Черстин. – И это все?

– Можно сделать небольшое или, наоборот, большое объявление в витрину, а можно раздавать листовки, всякие флаеры. И текст: «Приобретите все спокойно и у нас, а не в дорогих супермаркетах в толчее и спешке!»

– Думаешь, клюнут?

– Пока не знаю, – честно ответила Кирстен. – Но, сестренка, я хоть что-то придумываю, пытаюсь планировать, прикидывать. А ты, наверное, слишком расслабилась от спокойной и сытой жизни. Даже в магазине толком ничего преобразовывать не хочешь!