Французская Мессалина Клеймор Оливия

Глава 21

После бегства Блеза Ламэ в американские колонии, Мари-Жанна пребывала в растерянности и удручённом состоянии. Получив временный приют в доме Франсуазы, она решилась на отчаянный шаг. Собрав свои наряды, Мари-Жанна погрузила их в пролетку и направилась на городской рынок.

На центральном рынке близ монастыря Святой Клариссы кипел торг. Приблизившись к торговым рядам, Мари-Жанна остановила пролётку и осмотрелась. Перед ней раскинулись бесчисленные лавчонки: с овощами, хлебом, сладостями, кожаными изделиями и обувью.

Заметив ряды с холстами и недорогими тканями, Мари-Жанна направилась к ним, но, увы, свободных мест уже не было.

Молодая особа растерялась: что же делать? Она ощущала себя беспомощной в этом людском потоке. Одна из торговок заметила красивую женщину и окликнула её:

– Мадам, не желаете ли купить холста для дома?

Мари-Жанна обернулась.

– Благодарю вас, сударыня. Я… я хотела кое-что продать…но…

Торговка холстами сразу же поняла: красавица попала в затруднительное положение.

– И что же вы хотели продать, мадам? – полюбопытствовала она.

– Платья…

Торговка заинтересовалась.

– Несите сюда, мадам. Я посмотрю ваши наряды и возможно куплю кое-что.

– Сударыня, я прибыла сюда на пролётке… Нарядов слишком много.

Торговка приосанилась: вот уж точно – повезло!

– Хорошо. Сюзон! – окликнула она молоденькую девушку. – Присмотри за товаром! Идёмте.

Торговка перетрясла все платья. Конечно, многие из них ей просто не подходили, но она решила – не беда, можно купить по дешёвке, пользуясь случаем, а затем продать с выгодой по сходной цене.

– Предлагаю вам за все наряды пятьдесят су.

Мари-Жанна округлила глаза.

– Позвольте, сударыня! Но это очень мало.

– Тогда продавайте сами!

– Но сударыня! – пыталась возразить Мари-Жанна. – Все платья сшиты из отличных тканей! По крайней мере, на каждое из них пошло отрезов не менее, чем на сто су. А вы предлагаете мне пятьдесят за всё.

– Хорошо – сто су, и не больше! – предложила торговка.

Мари-Жанна задумалась: сумма мизерная, но на какое-то время хватит. А что потом? – она не знала.

К пролётке подошла дама в возрасте, она сложила кружевной зонтик, защищавший её от солнца, ткнула им в бежевое муслиновое платье и спросила:

– Продаёте?

– Да, сударыня… – Мари-Жанна растерялась, не ожидая, что её наряды могут заинтересовать ещё кого-нибудь.

Торговка, почувствовав конкуренцию, предложила:

– Двести су за всё – моя последняя цена!

Дама с кружевным зонтиком внимательно посмотрела на Мари-Жанну, на её наряды, разбросанные в пролётке и, наконец, на торговку.

– Думаю, что это муслиновое платье стоит не менее десяти ливров[25]. Я его покупаю.

Мари-Жанна обомлела от названной суммы. Дама протянула ей мешочек с деньгами и взяла платье. Обиженная торговка демонстративно развернулась и покинула «поле битвы».

– Сударыня, по всему видно вы попали в затруднительное положение.

– Это так, мадам, – призналась Мари-Жанна.

– Наряды свои сохраните, они вам ещё пригодятся. Этих денег хватит, чтобы снять приличную квартиру. Меня зовут мадам Паскаль, я – хозяйка заведения, расположенного на улице Перье. Если вы навестите меня, скажем, завтра утром, я буду рада помочь вам.

– Благодарю вас, – сказала Мари-Жанна, растроганная добротой мадам Паскаль.

Мари-Жанна сняла квартиру на Фий дю Кавальер. Пожилая хозяйка, как и все женщины, проживавшие на улице и знавшие историю несчастного Блеза, испытывала к легкомысленной красавице крайнюю неприязнь. Но, зная о её положении, смягчилась, предоставив квартиру, правда, по доброте душевной, подняв арендную плату до двадцати су.

Мари-Жанна была рада и этому и, не задумываясь, расплатилась с хозяйкой, отдав ей в качестве оплаты один ливр[26].

На следующее утро Мари-Жанна надела сиреневое шёлковое платье, отделанное многочисленными белыми басками и широкой бертэ[27]. Затем причесала волосы, взбила их на макушке, собрала над правым ухом и заколола прядь грюшелоном, слегка припудрив причёску.

Мари-Жанна, потрясая почти пустым флакончиком духов над грудью, пыталась хоть немного оросить кожу. Увы, но духи были на исходе. Наконец, пролилось несколько долгожданных капель, она растёрла их рукой по линии декольте и затем накинула летний мантеле.

Она отлично умела управляться с пролёткой, оставшейся ей от Блеза, поэтому дорога до улицы Перье не вызвало никаких проблем. Улица располагалась в восточной части города и была небольшой, следуя по ней, Мари-Жанна сразу же обратила внимание на вывеску «Салон мадам Паскаль». Она вышла из пролётки и направилась к двери.

Ей открыла молоденькая горничная в синем форменном платье с накрахмаленным чепцом, отделанным кружевом и ослепительно белым передником.

– Что вам угодно? – поинтересовалась горничная.

– Я – к мадам Паскаль. Могу ли я видеть её? – поинтересовалась Мари-Жанна.

Горничная окинула придирчивым взглядом визитёршу и явно осталась довольна её внешностью.

– Сию минуту, сударыня. Прошу проходите. Я доложу мадам о вашем приходе.

Мари-Жанна оказалась в небольшой уютной гостиной со множеством пуфиков, диванчиков, канопе, огромными креслами, усыпанными цветными подушками. Всё на первый взгляд казалось весьма пристойным и у гостьи не возникло сомнений по проводу порядочности данного заведения. Она подумала, что это небольшой модный салон, подобный тому, в котором она работала у Лябиля, которых развелось в последнее время в Компьене с избытком.

Горничная приняла мантеле гостьи и удалилась. Мадам Паскаль не заставила Мари-Жанну ожидать себя долго. Она сама спустилась по лестнице со второго этажа, дабы побеседовать с гостьей.

– О, сударыня! Я рада, что вы не пренебрегли моим приглашением.

– Как я могла, мадам. Вы так выручили меня…

Мадам Паскаль сделала жест рукой, приглашая молодую женщину присесть на один из пуфиков.

– Не стоит об этом говорить, дорогая. Думаю, вы сможете отблагодарить меня, впрочем, с выгодой для себя.

– Каким образом? – удивилась Мари-Жанна.

Мадам Паскаль рассмеялась.

– Сударыня, право вы меня поражаете не только своей красотой, но и наивностью, весьма не свойственной для вашего возраста. Кстати как ваше имя и чем вы занимались?

– Я – Мари-Жанна Бекю-Гомар, в прошлом модистка у Лябиля. Вы можете навести обо мне справки. Затем я …

– Говорите, не стесняйтесь, – попыталась ободрить хозяйка свою гостью. – Вы, вероятно, встретили мужчину. Он обманул вас?

– О, нет, мадам! Он был добр и щедр! Просто… Словом, он разорился, и ему пришлось бежать от кредиторов.

– Печальная история. Теперь понятно, откуда у вас столько роскошных нарядов. Кстати, сегодняшнее платье вам очень идёт.

– Благодарю, мадам…

– Что ж! Не скрою, Мари-Жанна, я обратила внимание на вашу красоту и поняла, что вы нуждаетесь в покровителе. Не так ли?

– Да, мадам.

– Хорошо. Мой салон весьма известен в высших кругах Компьена. Сюда заходят влиятельные господа, поэтому здесь вы без труда можете найти покровителя, но…

Мари-Жанна напряглась.

– Говорите, мадам.

– Прежде, чем кто-то из богатых господ заинтересуется вами, вам придётся оказывать услуги весьма определённого характера. Вы готовы?

– Да, – не задумываясь, выпалила Мари-Жанна.

– Я рада, что не ошиблась в вас. Моя служанка будет извещать вас, когда именно следует приезжать в салон. Где вы сняли квартиру?

– На Фий дю Кавальер.

– Далеко. Я поищу для вас что-нибудь поближе к Перье…

Вскоре Мари-Жанна сменила квартиру, поселившись близ улицы Перье. Мадам Паскаль была довольна своим новым приобретением и связывала с новой куртизанкой определённые планы.

Прево Гаспар Таванн часто посещал салон мадам Паскаль, это было его излюбленным времяпрепровождением. Недавно прево перешагнул пятидесятилетний рубеж, но не потерял интерес к жизни и женщинам. И, не стесняясь жены и четверых детей, прево был весьма охотлив до молодых куртизанок – ведь они не стеснялись делать то, что любая порядочная женщина посчитала зазорным и постыдным.

Мари-Жанна принарядилась и явилась в салон поздно вечером. В зале, в котором она впервые разговаривала с хозяйкой заведения, царил романтичный полумрак, сидело несколько парочек, они пили шампанское и вели непринуждённую беседу.

Дебютантка заметила, что все женщины были молоды, красивы и роскошно одеты, их собеседники производили впечатление весьма состоятельных людей.

К Мари-Жанне подошла горничная:

– Мадам ждёт вас.

Пройдя по коридору с множеством дверей, Мари-Жанна очутилась в кабинете хозяйки, который скорее напоминал светский будуар, нежели помещение для деловых переговоров. Хотя, по всей видимости, переговоры в нём велись, причём весьма откровенного характера.

Мадам Паскаль разговаривала с прево Таванном, и при появлении куртизанки встала и направилась ей навстречу.

Окинув взглядом дебютантку, мадам Паскаль осталась довольна.

– Прекрасно, моя милая. Месье Гаспар, – обратилась она к мужчине, – позвольте представить вам Мари-Жанну. В моём салоне она недавно…

Прево залюбовался куртизанкой, он встал и подошёл к ней.

– Надеюсь, сударыня, мы с вами поймём друг друга. Как говорится: больше дела, меньше слов.

Мари-Жанна натянуто улыбнулась: она представила, как ей придётся раздеться перед этим толстым мужчиной с вторым подбородком, как он будет хватать её за грудь, а затем взгромоздится на неё всей тушей без лишних церемоний.

Голова у неё закружилась, но, увы, отступать было поздно: да и куда?

Дальнейшие события развивались стремительно: толстый прево увлёк Мари-Жанну в одну из комнат, предназначенную для любовных утех «гостей», и набросился на неё, словно зверь.

Прево опрокинул начинающую куртизанку на стол, грубо содрал с неё панталоны и…

Мари-Жанну охватил ужас, отвращение переполняло её, она чувствовала горячее дыхание мужчины, затем он вошёл в неё, сделав это весьма грубо, с явным намереньем причинить партнёрше боль.

Прево стонал от наслаждения. Мари-Жанна, пытаясь подыграть старому сластолюбцу, постанывала, якобы от удовольствия, на самом же деле – от боли и отвращения. Перед глазами невольно пронеслись Дюваль и Ламэ. Когда-то Мари-Жанне казалось, что они не достаточно нежны с ней, но как говорится: всё познаётся в сравнении.

После того как прево достиг оргазма, он слез с партнёрши и уселся в кресло.

– Отлично, моя курочка. Посмотрим, что ты ещё умеешь. Ну! – он глазами указал на свой обвислый орган.

Мари-Жанну пронзила дрожь. Она подошла к креслу, ощущая как между ног сочится сперма, и встала на колени: остальное происходило, как в бреду.

Прево от избытка чувств вцепился куртизанке в волосы. Мари-Жанна чувствовала, как грюшелон впивается ей в кожу головы, но она, обезумев от стыда, унижения и боли продолжала выполнять свои профессиональные обязанности. Что ж – таково ремесло куртизанки!

Почти два года Мари-Жанна посещала салон мадам Паскаль. Она весьма поднаторела в любовных приёмах, окончательно потеряв стыд и неловкость. Ей было всё равно кого удовлетворять: прево Гаспара Таванна, который особенно благоволил к ней; шевалье Монтуи с его извечно больными фантазиями или барона де Невеля, который не мог возбудиться, пока Мари-Жанна не станцует для него обнажённой.

Мари-Жанна чувствовала душевное опустошение: её интересовало лишь одно – деньги. И её интерес изрядно пополнялся – в укромном месте в шкатулке лежало почти пятьсот ливров.

Куртизанка надеялась, что кто-нибудь из клиентов предложит ей достойное содержание и она, наконец, перестанет заниматься постыдным ремеслом. Но, увы, ни прево, ни шевалье, ни барон не торопились сделать ей такое предложение.

Мари-Жанна направлялась к мадам Паскаль, дабы познакомиться с новым весьма ценным клиентом. Войдя в будуар, она увидела мужчину преклонных лет, ему было явно за шестьдесят.

– Сударь, – обратилась к нему мадам Паскаль, – позвольте представить вам жемчужину моего салона – Мари-Жанну!

У куртизанки возникло смутное чувство, словно этот человек был ей знаком. Тот в свою очередь замер и переменился в лице. Неожиданно почтенный господин разразился безумным криком:

– Мари-Жанна Бекю-Гомар!!! Ты занимаешься здесь постыдным ремеслом шлюхи! Ты позоришь меня, своего крёстного!

Куртизанка не успела и слова сказать в своё оправдание, как граф Дюмусо, который действительно являлся её крёстным, налетел на неё и отхлестал по щекам.

Мадам Паскаль пыталась утихомирить разбушевавшегося клиента:

– Сударь! Что вы делаете?!

– Старая сводня! – выкрикнул Дюмусо. – Я разорю твой салон! А вы, сударыня, отправляйтесь к своей матушке! – обратился он к Мари-Жанне.

Куртизанка стояла вся в слезах, её щёки пылали от стыда и пощёчин, она пошатнулась и потеряла сознание.

Глава 22

Мари-Жанна очнулась в собственной кровати, рядом с ней никого не было. Голова ещё слегка кружилась, но она встала и попыталась пройтись по комнате. На столе лежал лист бумаги, сложенный пополам. Мари-Жанна машинально взяла его и прочитала:

«Весьма сожалею, но вынуждена прекратить наше знакомство. Надеюсь, вы будете благоразумны, и не станете излишне распространяться о салоне мадам Паскаль».

Женщина поняла, что ей дали отставку, видимо, мадам Паскаль не на шутку испугалась угроз графа Дюмусо. Она сложила записку и порвала её на мелкие кусочки: что же теперь делать? – как жить дальше?

Мари-Жанна хоть и была легкомысленна и тратила большие средства на наряды, а также привольный образ жизни, всё же накопила пятьсот ливров, которые позволили бы ей продержаться некоторое время.

Она достала заветную шкатулку, пересчитала монеты – всё верно, ровно пятьсот.

– Что ж, пока средства есть. А дальше как Бог даст, – решила она. – Первым делом сменю квартиру, переберусь в центральную часть города, поближе к богатым домам. Я вполне свежа и хороша собой, возможно, так что смогу привлечь внимание какого-нибудь почтенного господина.

Неожиданно в дверь постучали. Мари-Жанна встретила нежданного гостя, им оказался шевалье Монтуи.

– Что вам угодно, сударь? Как вы нашли меня? – удивилась женщина.

– Дорогая моя, всё очень просто – я заплатил мадам Паскаль некоторую сумму, и она назвала ваш адрес. А по поводу того, что мне угодно… Надеюсь вы не собираетесь расставаться со своим ремеслом?

– Как раз это я и собираюсь сделать.

– Отчего же, моя прелестница? Вы нашли место гувернантки или субретки? Поверьте, вам не подходит ни то, ни другое.

– Почему же?

– Вы относитесь к той категории женщин, которым предначертано быть любовницами и развлекать мужчин, – пояснил шевалье.

Мари-Жанна возмутилась:

– Ах, вот как? Что ж, прекрасно! Стало быть, я ни на что не гожусь?! Только удовлетворять мужчин в постели?!

– Именно так, сударыня. Простите меня за дерзкую прямолинейность, но это получается у вас потрясающе, уж поверьте моему богатому опыту.

– Уходите! Я не желаю вас видеть! – вспылила Мари-Жанна.

– Напрасно вы сердитесь на меня. Я хотел провести с вами время и щедро вознаградить за оказанные услуги.

– Благодарю вас, шевалье! Я более не нуждаюсь в ваших вознаграждениях! – не унималась Мари-Жанна.

Господин Монтуи изменился в лице.

– Значит так, сударыня? Вы пренебрегаете мной?! Ну, так ещё пожалеете об этом!

Шевалье удалился, хлопнув за собой дверью, что есть силы.

Мари-Жанна перебралась в центр Компьена, как и планировала. Теперь из её окон виднелся храм Святого Павла. Квартира обходилась в десять ливров ежемесячно, хоть она и была небольшой по меркам здешнего респектабельного района, но вполне уютной и светлой.

Мари-Жанна наняла кухарку, а на горничной решила сэкономить.

Каждый вечер она надевала свои лучшие наряды и прогуливалась в ближайшем парке. Но, увы, вечерний променаж совершали лишь зажиточные горожане со своими женами и отпрысками, и среди них совершенно не было достойных мужчин, представляющих интерес.

Конечно, мужчины обращали внимание на молодую одинокую даму, но и только. Мари-Жанна начинала нервничать: деньги таяли на глазах, а новых статей доходов явно не предвиделось.

Однажды она получила письмо:

«Сударыня!

Мне стало известно, что вы в своё время обучались в Сент-Орском монастыре и в совершенстве овладели рукоделием, а также прекрасно пишете и читаете. Дело в том, что мне просто необходима субретка для моего загородного замка. Жалование составит сто ливров в месяц. Уверяю вас, что обязанности будут предельно просты.

Если вы согласитесь, то ровно через неделю карета с моим форейтором будет ожидать вас около храма Святого Павла.

Мадам де Форье».

Мари-Жанна удивилась, но ей было приятно, что знатная дама обратила на неё своё внимание. Она с горечью вспомнила слова шевалье Монтуи по поводу того, что годится лишь для развлечения мужчин. Женщина ещё раз прочитала письмо, и ничто не показалось ей странным…

Карета выехала из Компьена и долго колесила по просёлочным дорогам, пока не оказались рядом со старинным замком. Мари-Жанна была заинтригована.

Её встретил пожилой лакей.

– Как называется это место? – поинтересовалась новоиспечённая субретка.

Лакей хмыкнул, но ответил:

– Замок грёз.

– Какое романтическое название! – воскликнула женщина и проследовала за лакеем.

Вскоре они оказались перед массивной дверью, лакей открыл её.

– Прошу, сударыня. Вас ожидают.

Мари-Жанна вошла в комнату, она была просторной, выполненной в стиле династии Каролингов, всё здесь напоминало о Крестовых походах: и тарчи[28], испытавшие боевые удары сарацинов, ныне висевшие над камином, и боевые доспехи, имитирующие воинов. Около камина в кресле кто-то сидел.

Мари-Жанна кашлянула, пытаясь привлечь к себе внимание. С кресла поднялась женщина. Гостья сразу же заметила: хозяйка в возрасте, но следит за собой, оттого и выглядит прекрасно.

– Я рада, сударыня, что вы приняли моё предложение. Я – баронесса Матильда де Форье, хозяйка «Замка грёз». В ваши обязанности будет входить: сопровождение меня на прогулках, чтение романов на ночь… Знаете ли, я не могу уснуть, пока мне не почитают. А также вы будете помогать моим белошвейкам. Возможно, я повторюсь, жалованье – сто ливров в месяц. Насколько я поняла, раз вы – здесь, то согласны на все условия…

– Да, мадам.

– Прекрасно. Вас проводят в вашу комнату. Да, завтракать, обедать и ужинать вы будете с прислугой.

Мари-Жанна удивилась.

– Но, мадам, мне казалось, что субретки…

– Что?! Вы пытаетесь возражать мне?! – гневно перебила мадам Форье. – Возможно, в более бедных домах субретки и сидят за столом со своими хозяевами, но только – не в «Замке грёз»! Вам всё понятно?!

Мари-Жанна промолчала, она уже сожалела, что приняла это сомнительное предложение.

Ужин в компании с прислугой произвёл на Мари-Жанну удручающее впечатление: все за столом молчали и смотрели только в свою тарелку, никто не поинтересовался: откуда появилась новая субретка и кто она такая?

Мари-Жанна попыталась разговорить горничную, но та сделала вид, что ничего не слышит.

– Вот местечко, и угораздило же меня… Лучше бы оставалась в Компьене. Уж как-нибудь бы протянула…

После ужина мадам Форье изъявила желание, чтобы новая субретка развлекла её чтением. Мари-Жанна вошла в спальню своей хозяйки, та возлежала на кровати в прозрачном пеньюаре.

– Возьмите книгу и садитесь на стул, – распорядилась баронесса. – Начинаете читать с закладки.

Мари-Жанна открыла книгу и начала читать в указанном месте:

«Сэр Генри Олдрейт увидел прекрасную Викторию. Она стояла перед ним почти нагая, прикрываясь лишь одной прозрачной накидкой, чрез которую он явно улавливал её роскошные формы.

«Боже мой! – подумал сэр Олдрейт. «Как она хороша! Я страстно желаю её!» Он подошёл к юной красавице:

– Сударыня! Ваша красота выше всяких похвал! Я страстно желаю вас!

– О! Сэр Генри! Я счастлива, что вы помогли мне и освободили от ненавистного тирана, я также хочу отблагодарить вас…

– Я весь в нетерпении! – воскликнул доблестный воин.

– Но… было бы несправедливо забыть о вашем друге сэре Мэрлоке, ведь он также принимал участие моём освобождении.

– Конечно, сударыня, мы не забудем о нём. Я награжу его за помощь своим мечом.

– Вы вольны делать со своим оружием всё, что пожелаете. Но со своей стороны я также хотела бы наградить вашего помощника…

– Каким образом, сударыня? – недоумевал сэр Олдрейт.

– Своей любовью, сэр…

Генри Олдрейт несколько опешил:

– Позвольте… Я не ослышался? Вы хотите провести ночь с Мэрлоком? А как же я?

Прекрасная Виктория рассмеялась:

– И с вами, сэр… С вами обоими одновременно…»

Мари-Жанна читала далее, стараясь не вдаваться в смысл рыцарского романа. Но когда она дошла до места фривольной любви сэра Олдрейта, Мэрлока и юной обольстительницы, то почувствовала, как краска прилила к щекам. Подобное могло произойти по её мнению только в одном месте: в салоне мадам Паскаль, где любили устраивать различные вариации.

– Тебе неловко от этой сцены? – поинтересовалась баронесса.

Мари-Жанна оторвалась от книги.

– Немного.

– Странно… – продолжила баронесса. – В салоне мадам Паскаль ты была менее стыдлива, когда удовлетворяла своих клиентов. И я даже знаю, каким образом…

– Мадам! – воскликнула субретка. – Зачем вы так? – она захлопнула книгу и вскочила со стула.

– Сядь немедленно! Я не давала приказа остановить чтение. Продолжай!

Мари-Жанна села, нашла нужное место в книге и снова начала чтение: описание любовных сцен было настолько откровенным и возбуждающим, что она более не сомневалась в истинном назначении сего романа.

Баронесса явно возбуждалась от услышанного. Она скинула пеньюар, оставшись обнажённой и ласкала себя в весьма интимных местах… Мари-Жанна смотрела только в книгу, стараясь не обращать внимание на её стоны.

– А теперь раздевайся! – приказала баронесса и накинулась на субретку.

– Мадам! Что вы делаете?! – отбивалась Мари-Жанна от баронессы.

– Я хочу тебя!!! – неистово прокричала та. – Если ты не разденешься сама, то я позову слуг, и они разорвут на тебе одежду!

– Но мадам, мы так не договаривались! – пыталась возразить субретка.

– Я спросила: согласна ли ты на все условия? И услышала в ответ: да! Раздевайся немедленно, иначе я прикажу пороть тебя. А это доставляет мне немалое удовольствие!

Мари-Жанна продолжала отбиваться, неожиданно она ощутила удар в живот: сознание помутилось.

– Что вы миндальничаете с ней, баронесса! Раздевайте её!

Это было последним, что услышала Мари-Жанна перед тем, как потерять сознание.

Обнажённая субретка лежала на широкой кровати, её ноги были раскинуты. Сквозь туман сознания она слышала приглушённые голоса.

– Шевалье! Вы говорили мне, что эта куртизанка всё умеет и потеряла последний стыд в салоне Паскаль. А что я встретила? Яростный отпор! Вы обманули меня! Сия особа никогда не удовлетворяла женщин.

– Зато она прекрасно умеет делать всё то, чего желает мужчина. И я получил компенсацию сполна, – говорил второй голос. И он показался Мари-Жанне знакомым.

– Вы солгали мне! Я хотела новых ощущений! А что получила взамен? Неопытную в женской любви шлюху и вас, как обычно… – возмущалась баронесса.

– А разве этого мало? Согласитесь, Матильда, сегодняшняя ночь была не так уж плоха… Я даже не ожидал от вас такой прыти!

– Перестаньте, Монтуи! Это уже не смешно, а противозаконно! Она не хотела того, что мы сделала с ней.

– Матильда, вы боитесь? Вы, право, меня удивляете! Кому нужна эта девка? Кто вообще хватится её? Она даже толком не знает, где находится. Да и письмо вы подписали не своим именем…

Баронесса вздохнула.

– Пожалуй, вы правы… Но надо срочно от неё избавиться.