Нечто чудесное Макнот Джудит

– Правда? И какой же они породы? – поинтересовалась Александра, восторженно смеясь, когда самый маленький клубочек подкатился к ней и, уцепившись крохотными зубками за подол платья, стал увлеченно его тянуть.

– Лучшие английские пастушьи овчарки! – гордо объявил мальчик, когда Алекс наклонилась, чтобы оторвать щенка от подола. – И такие умные!

Стоило девушке коснуться шелковистой шерстки, как она почувствовала, что щенок покорил ее сердце. Когда-то у нее была колли, но после кончины отца еды и без того не хватало, и Алекс отдала собаку брату Мэри Эллен.

Подхватив щенка на руки, она поднесла его ближе к глазам. Короткие лапки болтались в воздухе, пока их обладатель жадно лизал ее руку. Алекс все еще держала щеночка, обсуждая его достоинства с не менее воодушевленным владельцем, когда за спиной раздался голос мужа:

– Пора ехать.

Алекс в голову не пришло просить Джордана позволить взять щенка, но в больших глазах и мягкой улыбке было столько бессознательной мольбы!

– В детстве у меня была колли…

– Вот как? – безразлично осведомился он.

Девушка кивнула, поставила щенка на землю, погладила и ободряюще потрепала мальчика по голове.

– Желаю найти хозяев для каждого.

Но не успела она сделать и трех шагов, как что-то снова дернуло ее за подол. Александра обернулась. Щенок мгновенно отпустил юбку и уселся, высунув язык с комически-благоговейным выражением на мордочке.

– Я ему понравилась, – смеясь, беспомощно объяснила Александра. Нагнувшись, она развернула щенка к остальным и чуть подтолкнула. Но тот упрямо отказывался двинуться с места. Алекс послала извиняющуюся улыбку пушистому комочку и позволила Джордану проводить ее до кареты.

– Должно быть, этот отрезок дороги не такой гладкий, как раньше, – заметила она немного нервно через час, когда тяжелый дорожный экипаж снова сильно качнулся, наклонившись влево, но тут же выпрямился и покатился дальше.

Сидя напротив нее со сложенными на груди руками, Джордан коротко ответил:

– Ошибаешься.

– Тогда почему же карету так трясет? – удивилась Александра несколько минут спустя, едва не слетев с сиденья. Но прежде чем Джордан успел ответить, она услышала, как кучер крикнул «тпру!» и остановил лошадей у обочины.

Выглянув наружу, Александра увидела лишь густой лес. Но тут дверца распахнулась, и в окне появилось измученное лицо кучера.

– Ваша светлость, – покаянно пробормотал он, – я не могу править лошадьми и одновременно следить за этим вечным двигателем. Едва не вывалил карету в канаву, и все из-за него!

«Вечным двигателем», притулившимся на сгибе его руки, оказался извивающийся комочек коричнево-белого меха. Джордан устало кивнул:

– Хорошо, Гримм, давайте сюда это животное… Нет, сначала немного прогуляйтесь с ним.

– Я сама его выведу, – вызвалась Александра.

Джордан тоже вышел из экипажа и проводил ее к маленькой поляне недалеко от дороги. Повернувшись, Алекс подняла на мужа сияющие глаза.

– Добрее вас нет на свете человека, – прошептала она.

– С днем рождения, – покорно произнес он.

– Спасибо… огромное спасибо! – выдохнула она, чувствуя, как сердце разрывается от благодарности, особенно еще и потому, что муж, очевидно, был весьма невысокого мнения о подарке, который она так желала получить.

– Щенок совсем не станет мешать, вот увидите!

Джордан устремил полный сомнения взгляд на вышеупомянутое животное, обнюхивающее каждый дюйм земли, куда только мог дотянуться его любопытный нос, и взволнованно вилявшее коротким хвостиком. Наконец щенок нашел веточку и начал увлеченно ее грызть.

– Мальчик сказал мне, что он очень умен.

– Как все дворняжки.

– Но он не дворняжка! – запротестовала Александра, нагибаясь, чтобы нарвать розовых полевых цветов, растущих у самых ног. – Это английская овчарка.

– Что?! – потрясенно воскликнул Джордан.

– Английская овчарка, – пояснила Алекс, думая, что мужу просто неизвестна эта порода. – Они очень умны и вырастают не слишком большими. – И, заметив, что муж смотрит на нее с таким видом, словно она полностью потеряла рассудок, Александра добавила: – Этот милый маленький мальчик мне все рассказал.

– Этот милый маленький честный мальчик? – саркастически переспросил Джордан. – Тот самый, что поклялся, будто пес породистый?

– Да, конечно, – подтвердила Александра, склонив голову набок и удивляясь его странному тону. – Тот самый.

– В таком случае остается надеяться, что он солгал также и насчет родословной этого крошечного чудовища.

– Так он лгал мне?

– Причем бессовестно, – мрачно подтвердил Джордан. – Если вот это – английская овчарка, он должен вырасти размером с пони, этакий неуклюжий мохнатый великан с огромными лапами! Лучше бы его отец был маленьким терьером.

Он с таким отвращением оглядел будущую «овчарку», что Александра поспешно отвернулась, скрывая улыбку, и, став на колени, подняла щенка.

Юбка ее вишневого дорожного костюма ярким красочным пятном выделялась на фоне ковра темно-зеленой травы. Джордан смотрел на прелестного ребенка, ставшего его женой: ветерок играет каштановыми локонами, упавшими на алебастровую щеку, губы сосредоточенно сжаты, в одной руке маленький букетик розовых цветов, в другой – присмиревший щенок. Солнечные лучи, пробивающиеся сквозь ветви деревьев, окружали ее голову сияющим ореолом.

– Ты словно сошла с портрета Гейнсборо, – тихо признался он.

Завороженная чувственно-хрипловатыми нотками его голоса и странным, почти благоговейным взглядом, Александра медленно встала.

– Я не такая хорошенькая.

– Разве? – шутливо удивился Джордан.

– Жаль, конечно, но, боюсь, из меня получится самая обыкновенная, ничем не примечательная женщина.

Невольная улыбка осветила смуглое лицо. Джордан медленно покачал головой:

– В тебе нет ничего обыкновенного, Александра.

Его решение держаться подальше от жены, пока та не повзрослеет и не сможет играть в романтические игры по его правилам, внезапно и безжалостно было подавлено непреодолимой потребностью смять эти нежные губы своими. Всего лишь раз.

И не успел он шагнуть к ней, как сердце Александры забилось в тревожном ожидании. Она уже знала, что предвещают эти горящие страстью глаза Джордана и его низкий, чуть гортанный голос.

Сжав ладонями ее лицо, Джордан запустил пальцы в темные локоны. Ее щеки были гладкими, как атлас, а волосы словно шелк. Джордан чуть запрокинул голову жены и с бесконечной нежностью завладел ее губами, твердя себе, что так поступать может лишь безнадежный безумец, а когда она робко ответила на поцелуй, забыл обо всем и хотел было прижать ее к себе, но пригревшийся щенок громко запротестовал, испустив пронзительный негодующий визг. Джордан резко отстранился.

Садясь в экипаж, Александра все еще безуспешно пыталась скрыть, как разочарована внезапно прерванным поцелуем. Джордан, однако, испытывал огромное облегчение по поводу того, что все так скоро закончилось; в противном случае ему бы, несомненно, пришлось выслушать еще одно объяснение в любви от сентиментальной девочки. Вряд ли простое «спасибо» удовлетворит ее на этот раз, а он не хотел сокрушить робкие надежды молчанием или терзать малышку наставлениями. Лучше подождать годик-другой, прежде чем уложить ее в постель. К тому времени бабушка сумеет сделать из Алекс светскую даму с куда более реалистичными, чем теперь, представлениями о браке и семейной жизни.

Приняв столь нелегкое решение, Джордан мгновенно повеселел.

– Ты уже придумала для него кличку? – осведомился он, глядя на щенка, деловито обнюхивавшего каждый угол.

– Может быть, Баттеркап?[5] – предложила Александра, любовно улыбаясь маленькому созданию.

Джордан брезгливо поморщился.

– Дейзи?[6]

– Ты, должно быть, шутишь.

– Дендилайон?[7]

Глаза Джордана насмешливо блеснули.

– Да он не сможет смотреть в глаза другим псам!

Александра недоуменно уставилась на мужа:

– Мальчик сказал мне, что это «она».

– Вот уж ни в коем случае!

Не в силах поверить, что совсем еще несмышленыш смог так ловко ее провести, Александра наклонилась было, чтобы поднять щенка и проверить сама, но у нее недостало смелости.

– Вы уверены?

– Абсолютно.

– Нельзя! – резко приказала она, когда щенок ухватился за подол юбки маленькими зубками. В ответ он потянул еще сильнее.

– Прекратить! – прогремел герцог. Мгновенно распознавший глас свыше, щенок присмирел, отпустил юбку, вильнул хвостом и немедленно свернулся у ног Джордана, положив голову на начищенные сапоги. В награду за столь неприкрытое выражение преданности он получил взгляд, исполненный такого невыразимого отвращения, что Александра, не в силах сдержаться, звонко расхохоталась.

– Вы не любите животных, милорд? – еле выговорила она задыхаясь.

– Только необученных и непослушных, – буркнул он, не сумев, однако, устоять против заразительного веселья ее мелодичного смеха.

– Я назову его Генри! – внезапно объявила Александра.

– Почему?

– Потому что если он когда-нибудь превратится в огромного мохнатого зверя, то будет похож на Генриха Восьмого.

– Верно, – хмыкнув, согласился Джордан, чувствуя, как с каждой минутой, проведенной в ее обществе, у него улучшается настроение.

Остаток пути прошел в оживленных беседах обо всем на свете. К своей радости, Александра выяснила, что ее муж чрезвычайно образован, начитан и сам ведет дела в обширных поместьях, не говоря уже о десятках других деловых предприятий, сущность которых была ей совершенно недоступна. Из всего этого Алекс сделала вывод, что он способен взвалить на плечи любую ответственность и неукоснительно выполнить свой долг. Похоже, она уже заразилась болезнью, называемой идолопоклонством, причем в одной из самых тяжелых форм.

Джордан, со своей стороны, лишний раз убедился в том, что Александра действительно чувствительная, остроумная, неглупая и на удивление образованная. Он понял также, что жена куда более наивна во всем, что касается отношений между мужчиной и женщиной, нежели он предполагал. Доказательство он получил позже, после долгого, превосходно приготовленного ужина в гостинице, где им предстояло провести ночь. Чем дольше Джордан смаковал портвейн, тем более нервной и озабоченной казалась Александра. Наконец она вскочила и стала тщательно расправлять юбку, делая вид, что разглядывает ничем не примечательный дубовый столик.

– Превосходная работа, не так ли?

– Не особенно.

– Когда я смотрю на какую-нибудь утварь, – с отчаянием продолжала Александра, – мне всегда хочется узнать побольше о человеке, который так много трудился, чтобы ее сделать… ну… был ли он высоким или коротышкой, веселым или угрюмым… все такое.

– Неужели? – резко бросил он.

– Да. А вам?

– Нет.

Повернувшись спиной к нему, Александра осторожно предложила:

– Думаю, мне стоит взять Генри и прогуляться с ним перед сном.

– Александра.

Спокойный, почти безразличный голос заставил девушку застыть на месте. Она обернулась:

– Да?

– Не надо так отчаянно трусить. Я не имею ни малейших намерений спать с тобой сегодня.

Александра, мечтавшая лишь о том, чтобы поскорее добраться до ночной вазы, ошеломленно уставилась на мужа:

– Мне это и в голову не приходило. Почему вам вдруг может понадобиться ложиться в моей комнате, ведь гостиница достаточно велика, и вы, конечно, без труда снимете еще одну!

На этот раз настала очередь Джордана ответить ей непонимающим взглядом.

– Прошу прощения? – пробормотал он, не веря своим ушам.

– Разумеется, я буду рада, если вы разделите со мной постель, – тут же поправилась она, почему-то чувствуя, что была по меньшей мере невежлива, – но не могу понять, к чему вам это. Сара, наша бывшая экономка, всегда утверждала, что у меня привычка метаться во сне, словно вытащенная из воды рыба, и я, конечно, стану всю ночь вас будить. Вы не возражаете, если я поднимусь наверх?

Несколько мгновений Джордан потрясенно смотрел на нее, забыв о поднесенном к губам бокале с вином, но тут же тряхнул головой, словно пытаясь собраться с мыслями.

– Конечно, нет, – ответил он странным, сдавленным голосом. – Как пожелаешь.