Муж напрокат, или Откровения верной жены Чемберлен Диана
– За что же? – глянул он в мою сторону.
– За то, что ты принес меня сюда и дал мне крышу над головой, – пояснила я. – Не хочу, чтобы ты считал меня неблагодарной, но я не могу не думать о том, как бы мне поскорее вернуться домой.
Я уже не собиралась возвращаться в аэропорт. Дом, вот что манило меня теперь. Мой город. Адам. Мой сад. Моя постель. Собака. Моя жизнь.
– И я как раз думала… Это вовсе не то, что тебе нужно делать… Но если бы ты мне подсказал, как я могу это сделать…
– Сделать что? – поинтересовался он.
– Построить плот, – выпалила я.
Он глянул на меня с искренним изумлением, после чего откровенно расхохотался. Поскольку я не знала, как именно он отреагирует, то ощутила некоторое облегчение. Уж лучше смех, чем гнев.
– Что, решили поиграть в Гека Финна? – облокотился он рукой о колено. – Послушайте, мисс Майя, мы могли бы построить плот, но даже я не рискну переправляться на нем через тот поток, в который превратился наш ручей. Вы просто не представляете, о чем говорите.
Я в разочаровании потерла лоб.
– А как насчет знака? – вновь взглянула я на Тулли. – Что, если поместить знак где-нибудь на берегу – там, где его заметят с лодки. Симми сказала, что между материком и Последним Прибежищем лодки не плавают, но…
– Вам бы следовало поверить ей, – теперь в его голосе явно прозвучало раздражение. Тулли вновь повернулся к коптильне.
– Просто я стараюсь мыслить нетривиально, – заметила я.
Тулли отер лоб тряпкой, которая торчала у него за поясом.
– Послушайте, – вновь обратился он ко мне. – Вы мне нравитесь, и я рад, что нашел вас до того, как вас утащила река. Вы – хорошая женщина и, должно быть, такой же хороший доктор. Вы умны и все такое. Но вы ничего не смыслите в нашей жизни, – он сложил руки на груди, сосредоточенно разглядывая меня. – Неужели вы считаете, я бы не переправил вас на материк, если бы только мог? Подумайте сами: вы едите нашу пищу, пользуетесь нашей водой и углем и задаете работу Симми как раз тогда, когда ей никак не нужны дополнительные хлопоты. Если бы у меня была возможность отправить вас домой, я бы это сделал, уж поверьте.
Я невольно поежилась, ощутив внезапный дискомфорт. Тулли сказал, что я ему нравлюсь, но тон его голоса свидетельствовал об обратном. Впрочем, я поверила его словам: я действительно нарушила их привычное существование, и ему хотелось, чтобы я поскорее исчезла отсюда. Еще мне стало ужасно стыдно от того, что я почти не помогала Симми в ее хлопотах по дому. Бродила бесцельно большую часть дня, будто оказалась не на острове, а в каком-нибудь санатории.
– Мне очень жаль, что так получилось, – взглянула я на Тулли. – Я понимаю, что стала для вас обузой – особенно сейчас, когда нет электричества.
Но Тулли попросту отмахнулся от моего комментария.
– Мы все тут в одном положении, – заметил он, возвращаясь к коптильне. – Примите это как данность.
Дверь за моей спиной скрипнула, и на пороге появилась Симми с пластмассовой корзинкой в руках. Я встала, радуясь поводу прервать неприятный разговор.
– Это ужас что такое, – промолвила Симми. – Я бегаю в туалет каждые две секунды.
– Ничего страшного, – заверила я ее. – Ну как, справишься?
– Со сбором ягод? – во взгляде Симми ясно читалось: ну и неженка же ты. – Не сказать, чтоб это был подъем на Эверест, не так ли?
– Ты права, – улыбнулась я.
Эверест. Раз за разом в речи Симми проскальзывали словечки, которые напоминали мне о том, что она ходила в школу. Многое учила. Многое запоминала. Что еще могла бы она усвоить, дай ей только шанс?
Мы собирали чернику и голубику. Симми находила нужные места с непринужденностью человека, который знал эти леса не хуже, чем я свою кухню. В скором времени корзинка была полна до краев, а пальцы у нас окрасились в ярко-фиолетовый цвет. Затем Симми повела меня по узкой тропинке, которой, казалось, не будет конца. Наконец я увидела впереди проблеск воды. Еще минута, и мы вышли на берег. Прямо перед нами находились две деревянные ступеньки. Они вели к покачивающемуся на воде причалу, тоже сколоченному из досок. Симми осторожно спустилась вниз, после чего взглянула на меня.
– Идите сюда, – позвала она. – Посидим тут немного.
Расставив для равновесия руки, я осторожно ступила на шаткий причал. Он легонько покачивался подо мной, и я с опаской приблизилась к краю. Симми уже снимала свои ботинки. Внезапно мне пришла в голову новая мысль. Что, если превратить этот причал в плот? Конечно, он был большим и не слишком удобным в управлении, но если ручей когда-нибудь утихнет… Я взглянула на деревья, высящиеся по ту сторону потока. Хорошо бы добраться до них, а затем как-нибудь разыскать путь домой.
– Что, если сделать из этого причала… Нельзя ли переправиться на нем с помощью шеста на материк? – я кивнула на противоположный берег.
– Во-первых, – рассмеялась Симми, – вы почти наверняка застрянете посередине, зацепившись за верхушку дерева или камень. А во-вторых… Мне больно говорить вам об этом, мисс Майя, но там, перед вами, не материк. Это еще один остров.
– Правда? – я всмотрелась в заросли кустов и деревьев.
– Да, мэм.
Я молча плюхнулась на причал.
– Вам нужно смириться с этим, – заметила Симми.
– Ты права, – со вздохом признала я.
Сняв позаимствованные у Симми ботинки, я внимательно осмотрела шов на ноге, после чего осторожно опустила ступни в ручей. К величайшему моему облегчению, вода немного не доходила до раны.
Симми поболтала ногами в воде.
– Что может быть лучше? – промолвила она, бросая в рот ягоду черники. Она немного подвинула ко мне корзинку, и я тоже взяла оттуда ягодку. Такой сладкой черники мне еще не доводилось есть!
– И еще один момент, – Симми кивнула головой назад. – Видите две эти ступеньки? Так вот, на самом деле их двадцать.
Я оглянулась, и внезапно до меня дошло, что именно она имела в виду. Вода поднялась так высоко, что закрыла восемнадцать ступенек. Обычно причал этот находился куда ниже, чем сейчас.
– Невероятно, – я взглянула на противоположный берег, заросший густым лесом. – Это сюда должен приплыть Ларри?
– Вряд ли, – Симми съела еще ягодку. – Есть еще один причал, и он находится ближе к дому Леди Элис.
Может, найти этот причал и поселиться на нем в ожидании Ларри? Впрочем, я тут же отбросила эту мысль. Нужно смириться.
– Зато этот причал ближе всего к нашему дому, – продолжила Симми. – Тут мы и держали свою плоскодонку. Знаешь, что такое плоскодонка?
– Маленькая лодка? – предположила я. Именно это пришло мне в голову, когда Тулли впервые упомянул о ней.
– У нее плоское дно и мотор сзади, а чтобы завести ее, нужно дернуть за шнур.
– Ясно, – кивнула я.
Хотя такое название, как плоскодонка, было мне неизвестно, я тем не менее плавала на подобной лодке еще подростком, во время двухнедельного пребывания в лагере. Тогда этот лагерь казался мне чудовищным местом, поскольку туда возили детей из приюта. Хотя сама я жила с Ребеккой, кто-то – должно быть, один из моих школьных учителей – умудрился пристроить меня туда. Произошло это вскоре после смерти моих родителей, так что у меня не было никакого желания сходиться с другими детьми. Но вот лодка мне нравилась. Я каталась на ней одна по озеру. Водить машину я в то время еще не умела, а потому не могла сбежать из лагеря. Ну а лодка позволяла мне хоть на время уединиться.
– Я знаю, о чем ты говоришь, – заметила я. – Однажды я отдыхала в лагере, который стоял на берегу озера, и там были точно такие лодки.
– Правда? – Симми явно удивило, что я умею что-то еще, кроме как лечить. – И вы сможете ее завести, а затем управлять ею?
– Ну да, – пожала я плечами. – Правда, я уже давно не плавала на лодке, но помню, как это было забавно.
– Ну, мы-то пользовались лодкой не для забавы. Тулли ловил рыбу, а я плавала в Раскин за продуктами. Вон в том направлении, – она махнула рукой в ту сторону мыса, за которую сворачивал поток. – Какое-то время нужно двигаться прямо и прямо. Потом будет что-то вроде развилки. Не знаю, как она выглядит сейчас, во время наводнения, но все равно ее можно узнать. Там еще растут старые сосны без верхушек, так что вы обязательно узнаете это место. И вот там нужно повернуть налево. И дальше тоже. Даже когда увидишь справа что-то вроде навеса, все равно нужно держаться левой стороны. Сейчас, должно быть, от навеса видна только крыша, но все равно… – Симми внезапно остановилась. – Вы меня слушаете? Это невежливо – не слушать другого.
Я ее не слышала. Мысленно я вновь вернулась в лагерь на берегу озера. Бог ты мой, какой же несчастной я тогда была! Меня все время мучило чувство вины, ведь это я разрушила жизнь своих родителей. Да и сестры тоже.
– Так вы слышали, что я сказала? – повторила Симми.
– Вроде того, – я поспешила вернуться в настоящее. – Ты рассказывала мне, как добраться до Раскина.
– По большей части нужно все время держаться левой стороны. Если двигаться таким образом, то рано или поздно доберешься до Файетвиля. – Вынув ноги из воды, она осторожно опустилась на спину.
– С тобой все в порядке? – спросила я.
– Прилягте и взгляните наверх, – сказала Симми.
Посмотрев, нет ли на досках насекомых, я тоже легла на спину. Над нами высился кружевной купол из переплетенных ветвей.
– Красиво, правда? – спросила Симми.
– Красиво, – согласилась я.
Какое-то время мы молчали. Затем Симми промолвила:
– Я рада, что вы оказались тут, мисс Майя.
Я ощутила укол вины. Мне так хотелось покинуть это место. Хотелось поскорее вернуться к своей жизни. К своей настоящей жизни. Но слова Симми принесли мне и некоторое облегчение. Может, Тулли был не так уж и прав. Да, я добавила Симми работы, но взамен она тоже получила кое-что ценное. Мою дружбу.
– И я рада, что познакомилась с тобой, – ответила я, ничуть не покривив душой.
– Дайте мне вашу руку, – попросила Симми.
Я почувствовала некоторую неловкость. Мы что, так и будем лежать здесь, держась за руки? Впрочем, я не стала отказывать ей в такой мелочи.
Симми взяла мою ладонь в обе руки и слегка повернула ее, подставив лучам света.
– Я могу читать по ладони, – заметила она. – Это бабушка меня научила.
Ее замечание вызвало у меня смех.
– Я не верю в такие вещи, – сказала я.
– Это не похоже на Таро, – заверила меня Симми.
Я хотела было отдернуть руку, но не стала.
– Только не говори мне, если увидишь что-то плохое, – попросила я ее. – К примеру, сколько мне еще жить и что-нибудь в этом роде.
– Так вы же не верите в чтение по руке, – подколола меня она.
– Просто… от этих предсказаний у меня мурашки по спине.
– Чтение по руке не имеет ничего общего с предсказаниями, – возразила Симми. – Это о том, что уже случилось, – она провела пальцем по одной из линий. – Видите это? Тут сказано, что вы попали в аварию, когда летели на вертолете.
– Шарлатанка, – с улыбкой заметила я.
– Что?
– Обманщица. Я назвала тебя обманщицей. – Повернув голову, я увидела, что Симми тоже улыбается.
– У вас двойная линия жизни, – сказала она.
– Что это значит?
– Это хороший знак. Такую линию еще называют сестринской. Это значит, что в вашей жизни есть кто-то, кто присматривает за вами. Вроде ангела-хранителя.
– Моя сестра, – глаза у меня наполнились слезами. Наверняка Ребекка считает, что я погибла.
– Она доктор, как и вы.
– Да, – признала я.
– Ребекка, – продолжила Симми.
– Верно.
– Она старше, да? Что-то вроде вашего опекуна.
– Ты права. Ребекка всю жизнь заботилась обо мне. Просто не знаю, что бы я делала без нее.
Симми продолжала разглядывать мою руку, однако мысли ее, казалось, блуждали где-то еще.
– Я потеряла всех, – грустно заметила она.
– Свою мать и бабушку, да? Мне очень жаль, Симми.
– Мама умерла, когда рожала меня.
– Симми! – я быстро села. – Я и не знала!
Внезапно мне стала понятна причина ее беспокойства: Леди Элис помогала ей появиться на свет, и мать Симми умерла при родах. А через пару недель рожать самой Симми. Неудивительно, что она напугана.
Симми попыталась сесть, и мне пришлось помочь ей. Казалось, что она уже не в состоянии управиться с собственным телом. Не обратив ни малейшего внимания на мои слова, она вновь принялась изучать мою руку.
– Вот почему меня всю жизнь растила бабушка, – промолвила Симми. – Перед смертью она долго болела, но в то время тут уже появился Тулли. Он жил в палатке между нашим домом и домом Леди Элис. Бабушке он нравился. Она говорила, что Тулли – мой ангел-хранитель, хотя у меня и нет двойной линии на руке. Бабушка говорила, что может умереть спокойно, зная, что у меня есть Тулли. – Немного помолчав, Симми вновь всмотрелась в мою руку. Коснувшись какой-то линии, она озадаченно покачала головой.
– Что такое? – вырвалось у меня.
– Этот маленький квадратик, – ответила она. – Как-то не сходится. Должно быть, я что-то напутала. Зато я вижу ваших детей. Тех, что вы потеряли. – Она коснулась линии, что-то высчитывая. – Четверо, так?
Я невольно отдернула руку.
– Нет, трое, – голос у меня дрогнул.
– Наверно, я ошиблась, – сказала Симми, пристально глядя мне в глаза. Как знать, не видела ли она их там – тех четверых детей, которых я потеряла.
31 Ребекка
От школы до трейлера было совсем недалеко, но вокруг царила непроглядная тьма. Адам с Ребеккой подсвечивали путь лучами фонариков, чтобы не пропустить лестницу, ведущую к парковке.
Ребекка была сегодня сама не своя. Впрочем, такой она была все последнее время, и ей отчаянно не нравилась та слабая, изнеженная особа, в которую она понемногу превращалась. Что с того, что у нее было подходящее оправдание в виде пропавшей сестры? Даже пациенты перестали быть для нее просто пациентами, а ведь ей всегда удавалось отделять собственно Ребекку от Ребекки-врача. Но сегодня она все воспринимала близко к сердцу. Сначала был этот мальчик, Тристан, с его приступом астмы. Потом двое малышей со сломанными руками. Испуганный старик, чья жена пропала по пути из аэропорта. А в довершение всего – женщина, родившая мертвого ребенка на полу пустующего класса. Ребекка не стала звать на помощь Адама. Более того, она постаралась сделать так, чтобы он вовсе не узнал об этом случае. Они не разговаривали с ним о последнем выкидыше, но Ребекка понимала, какой болезненной должна быть для него эта тема. И когда один из волонтеров рассказал ей про женщину и мертвого малыша, она быстро отправилась на место, чтобы самой принять все меры. После этого Ребекка решила пробежаться, чтобы хоть немного прийти в себя. Поначалу она намеревалась миновать стадион и побегать по улицам города, чтобы не встречаться вновь с призрачной троицей на трибунах. Уже в последний момент она передумала и свернула на беговую дорожку. Как оказалось, к счастью, на этот раз призраки из прошлого решили не тревожить ее своим присутствием.
Адам направил луч фонарика в сторону лестницы.
– Знаешь, – заметил он, – когда я устраивался на работу в DIDA, я не думал, что мне придется побывать и терапевтом, и фармацевтом.
Весь этот вечер они занимались тем, что восстанавливали разграбленную аптеку.
– Я тебя предупреждала, – ответила Ребекка. – Ты просто не поверил, когда я сказала, что нам приходится делать всего понемножку.
За этим пустым разговором было удобно прятать свои настоящие чувства. Больше всего Ребекку донимал тот странный образ, который всплыл накануне в ее воображении: она, Адам и их общий ребенок. Образ этот продолжал возвращаться к ней в течение дня, еще больше сбивая ее с толку. Хватит этих глупостей, – повторяла она себе всякий раз, когда воображение услужливо подкидывало ей знакомую картинку. Иногда ребенок был мальчиком. Иногда – девочкой. В какие-то моменты она видела его десятилетним, а в какие-то – двухлетним.
Единственное, что оставалось неизменным, – ощущение той глубокой любви, которая царила между ними. Мать, отец, ребенок. Никогда прежде не воображала она себя в роли матери. Разве что очень молоденькой, еще до гибели родителей. Затем ей пришлось стать матерью собственной сестре, и реальный опыт начисто стер романтические мечты. И вот теперь, казалось, воображение ее наверстывало упущенное.
Еще более странной была ее потребность видеть Адама. Просто наблюдать за ним со стороны. Неожиданно для себя она вдруг увидела его новыми глазами. Он всегда казался ей худощавым, и только теперь она заметила, какие у него широкие плечи – совсем как у пловца. Ресницы его словно бы выросли и потемнели за одну ночь. Наблюдая за тем, как Адам перевязывает ногу пациенту, она, будто зачарованная, следила за движениями его рук, таких сильных и мускулистых.
Это муж твоей сестры, напомнила она себе.
«Нет ничего плохого в том, чтобы фантазировать, – сказала ей как-то Дот. – Но ты же не собираешься осуществлять каждую прихоть?»
Это была как раз та прихоть, о которой ей стоило поскорее забыть.
Внезапный звонок вырвал ее из путаницы мыслей. Достав сотовый из кармана униформы, Ребекка глянула на экран. Номер Брента. Так и не ответив, она вновь сунула телефон на место.
– Брент, – сказала она Адаму.
В данный момент ее интересовали исключительно звонки от Доротеи и спасателей. Да еще с незнакомого номера. А вдруг это кто-то, кто нашел Майю?
– Что у вас с ним? – поинтересовался Адам.
Высветив фонариком верхнюю ступеньку, Ребекка взялась за перила.
– Он хочет жениться, а мне этого не нужно, – ответила она. – Я хотела бы относиться к нему так же, как он ко мне, но у меня не получается.
Вот только хотела бы она? За последние две недели все в ее жизни изменилось.
– Вы хорошо смотритесь вместе, – заметил Адам.
– Правда?
– Конечно. Вот только с тех пор, как мы перебрались сюда, ты практически не желаешь разговаривать с ним.
Спустившись вниз, Ребекка посветила фонариком в направлении трейлера.
– Мне сейчас не до него.
– Не думаю, что тебе обязательно выходить за него замуж, но мне нравится, что вы оба так преданы DIDA, – промолвил Адам. – Семья тебе не нужна, так что вместе вы могли бы…
– Все еще может измениться, – сказав это, Ребекка невольно поморщилась. Неужели она произнесла это вслух?
– Что ты имеешь в виду? Брент хочет ребенка?
Немного помедлив, она все-таки решилась:
– Не Брент, а я.
Адам остановился.
– С каких это пор? – Луч фонарика упал ей прямо на лицо, и она поспешила оттолкнуть его руку.
– Понимаю, что это глупо, – тут же пошла она на попятный. – Так, что-то вроде каприза. Началось все… – она вновь помедлила, поскольку не знала, стоит ли ей поднимать эту тему, – с выкидыша Майи.
– В смысле?
– Ну, это не то чтобы осознанно… У меня нет мыслей вроде «я хочу ребенка». Просто мне все время чудится, что я прижимаю к себе малыша. Это такая странная… потребность.
– Вот это да! – Даже в тусклом свете фонарика было видно, что Адам улыбается. – Ребекка Уорд хочет стать мамочкой. Вот уж чудо из чудес!
– Не совсем так, – заметила она в некотором замешательстве. – Чего мне в действительности хотелось, так это чтобы вы с Майей родили мне ребенка.
– Прошу прощения? – едва не расхохотался он.
– Племянника или племянницу. Я знала, что своих детей у меня не будет, и мне так хотелось, чтобы у меня появился маленький племянник или племянница.
Улыбка на лице Адама угасла, и Ребекка едва не прикусила себе язык.
– Извини, – сказала она, виновато касаясь его руки. – Мой воображаемый племянник был твоим реальным ребенком. Прости, пожалуйста.
– Все в порядке, – ответил Адам и вновь зашагал к трейлеру. Молчание окутало их плотным покровом.
Спустя несколько секунд он приобнял ее за плечи, давая понять, что больше не сердится.
– Пора тебе поговорить с Брентом, – заметил Адам. – Может, он тоже лелеет мысли насчет детей.
– Не следовало мне заводить этот разговор, – сказала Ребекка. – На самом деле мне вовсе не хочется детей. Сначала у тебя рождаются дети, а потом ты умираешь и оставляешь их на произвол судьбы.
– С чего вдруг такой драматичный тон? – задержался Адам у входа в трейлер. – Ты, случаем, не консультировалась с психотерапевтом после гибели родителей?
– Оставь меня в покое, – бросила Ребекка. – Лучше открой дверь.
Забравшись в трейлер, она пристроилась за столом.
– Я не могу иметь детей, – сказала она.
Адам, открывавший в это время холодильник, с удивлением обернулся.
– Что значит не можешь?
– Физически-то я могу, но ведь DIDA – это моя жизнь, Адам. А DIDA и дети несовместимы. Вдобавок Брент не хочет детей. Но это, собственно, и неважно, поскольку я не люблю его. Во всяком случае, не люблю так, как Майя тебя любила. – Прошедшее время будто повисло в воздухе, но Ребекка не стала исправлять его. – У вас с самого начала все было по-другому. Я постоянно сравнивала наши отношения с вашими, и мы с Брентом всегда оказывались в проигрыше.
– Так нельзя. – Достав из холодильника бутылку с ледяным чаем, Адам уселся напротив нее за столом. – Нельзя сравнивать одни отношения с другими. Я смотрю на то, как вы с Брентом преданы DIDA. Поверь, это многого стоит. – Вытащив из кармана протеиновый батончик, он принялся его разворачивать. – Мне и самому нравится эта работа. Сложно, конечно, но и интересно. Ну а Майя… Единственное, что заставило ее приехать сюда, – это желание угодить мне.
Ребекка хотела достать свой батончик, но затем передумала: слишком устала, чтобы есть.
– Майя сказала мне… – она взглянула на Адама с некоторой нерешительностью. – Она тревожилась из-за того, что эти выкидыши всерьез испортили ваши отношения.
– Она так сказала?
– Да.
Адам рассеянно взглянул в сторону темной парковки, продолжая сжимать в руках бутылку с чаем.
– Это правда, – сказал он наконец. – Дела у нас шли не очень. Сначала ей никак не удавалось забеременеть. А потом еще эти выкидыши.
– В аэропорту вы выглядели по-настоящему счастливыми.
Она вспомнила, как наблюдала за ними в конференц-зале. Вспомнила зависть, которую тогда ощутила.
Адам лишь покачал головой.
– Я только пытался… Я гордился тем, что она решилась на этот шаг. Но было кое-что еще. – Он поиграл оберткой от своего батончика. – Кое-что, о чем я хотел поговорить с ней, но откладывал на потом. Ждал, когда она оправится от последнего выкидыша. – Он печально взглянул на Ребекку. – Шестнадцать недель, что ни говори. Для нас это был настоящий удар.
– Я знаю, – ответила Ребекка. – Но что еще тебя беспокоило?
– Майя ни разу не сказала мне о своем аборте.
– Майя? Об аборте? – рассмеялась Ребекка. – Потому и не сказала, что никогда его не делала. С чего ты это решил?
– Нет, делала. Она сказала об этом, но только после того, как доктор спросила ее в моем присутствии.
Это было все равно как если бы Ребекке вдруг сообщили, что красный цвет на самом деле зеленый.
– Не могу поверить, – заявила она. – Когда это произошло? Вы уже были женаты?
– Нет, когда она была подростком.
– Адам, но это… немыслимо, – она склонилась к нему через стол. – Я бы знала об этом. Майя наверняка сообщила бы мне. Она даже на свидания не бегала, когда была подростком. По крайней мере, в старших классах. Конечно, мальчишки увивались за ней, но после смерти родителей она стала настоящим интровертом. Произойди с ней нечто подобное, Майя наверняка обратилась бы ко мне. Она знала, что я не буду сердиться. Она сказала тебе, кто был отцом ребенка?
– Нет. Мы так и не смогли поговорить об этом. Врач сказала, что у нее на матке наблюдаются шрамы, и спросила, не от аборта ли это. И Майя сказала, что да, от аборта. Она сделала его, когда была подростком.
Ребекка смотрела на него с нескрываемым изумлением.
– Она выглядела такой расстроенной, что я не стал давить на нее. Решил поговорить об этом позднее. – Он устало махнул рукой. – В любом случае все уже в прошлом и ничего с этим не поделаешь. Меня задело не то, что у нее был аборт, а то, что она ничего мне о нем не сказала. По-моему, жена не должна скрывать такие вещи от мужа, особенно если они пытаются завести ребенка. Даже странно, что она ни разу не обмолвилась об этом.
– Такое чувство, будто ты все это выдумал.
– С какой стати? – нахмурился Адам.
Ребекка сжала виски, пытаясь хоть как-то разобраться в его словах.
– Майя не ходила на свидания, – повторила она. – Была этаким книжным червем.
Мысленно она вернулась в то далекое прошлое. После смерти родителей они с Майей перебрались на съемную квартиру. Ребекку на тот момент уже зачислили в университет имени Джорджа Вашингтона, но ей пришлось забыть на время об учебе, иначе Майю просто забрали бы в приют. Ребекка устроилась тогда работать медсестрой. Она старалась подогнать свой график таким образом, чтобы быть дома к тому моменту, когда Майя возвращалась из школы, однако ей не всегда это удавалось. Так неужели Майя втайне от нее завела себе бойфренда?
– Ох, Адам, – промолвила она, – почему Майя ничего мне об этом не сказала? Она же знала, что может полностью мне довериться.
– Может, это случилось, когда она была в колледже, – предположил Адам. – Ей было уже тогда лет восемнадцать-девятнадцать.
Эта мысль принесла ей некоторое облегчение. Майя сделала аборт, когда была не такой уж маленькой. И все же она не понимала, почему сестра решила скрыть от нее столь важное событие.
– Был один парень, с которым она встречалась уже в колледже, – припомнила Ребекка. – Я знаю, что они спали друг с другом, поскольку Майя призналась мне в этом. Не то чтобы она вдавалась в детали, просто сказала, что собирается принимать таблетки. Может, она забеременела до того, как начала пить противозачаточные? Тогда бы она точно сделала аборт. Самое начало учебы, и ей всего семнадцать. Слишком рано, чтобы быть матерью. Но я до сих пор не понимаю, почему она ничего не сказала мне.
– Или мне.
В голосе Адама прозвучала нотка горечи.
– Ты зол на нее, – заметила Ребекка.
Адам встал и выбросил обертку в мусорную корзину.
– Ты же знаешь, я не хочу злиться, – сказал он. – Да я уже и не сержусь. Я люблю Майю, и мне хотелось бы, чтобы она чудесным образом оказалась жива. Тогда бы у нас был шанс все уладить. Но я здорово разозлился, когда узнал про аборт. Не понимаю, как она могла утаить от меня такую важную вещь.
– Думаю, она боялась. Понимала, как тебе хочется завести ребенка.
– Ей тоже.
– Да, ей тоже… Но Майя с радостью усыновила бы кого-нибудь.
Адам проигнорировал ее замечание. Подхватив с постели подушку, он попытался взбить ее. Пустое занятие, подумала Ребекка.
– Майя сказала, что ты и думать об этом не желаешь, – заметила она с долей обвинения.
– Я… – Адам снова присел на постель. – Мне трудно смириться с мыслью, что у меня не будет собственного ребенка.
– Приемный ребенок и есть собственный ребенок.
– Ты понимаешь, о чем я. У меня нет семьи. Нет близких по крови людей. Я просто хотел, чтобы у меня был биологический ребенок, – он устало покачал головой. – Разве я был так уж не прав?
Ребекка встала из-за стола.
– Нет, – ответила она. – Майя – взрослая девочка, и она в любой момент могла сказать, что с нее хватит. Но ты из тех мужчин, Адам, кому по судьбе предназначено быть отцом. Я вижу это по тому, как ты общаешься со своими маленькими пациентами. Какая разница, родной тебе ребенок по крови или нет?
Читать бесплатно другие книги:
