Глаза цвета тьмы Леонтьев Антон

– Настя, ну к чему эта клоунада? Ну, переборщил человек с пластическими операциями и ботоксом, мы же не в зверинце, чтобы глазеть на него!

– Эдик, ну как ты можешь так говорить! – произнесла Настя нарочно громко, имитируя возмущение. – Как ты можешь называть эту прелестную даму старой кошелкой и заявлять во всеуслышанье, что она переборщила с косметическими операциями и ботоксом?

Изольда была в метре от них, намереваясь миновать их, как дредноут на всех парах проходит мимо крошечного острова. Однако это замечание не ускользнуло от нее, и Анастасия поняла, что достигла своей цели.

Дернувшись, Изольда уставилась на нее, а потом властно вытянула руку, в которую женственный юноша, державший на руках болонку, вложил сверкавший стразами лорнет. Приложив его к глазам, Изольда протянула низким прокуренным голосом:

– Вы имели в виду меня, деточка?

Причем слово «деточка» звучало в ее устах как матерное. Анастасия заметила, что Эдик намерен ретироваться, поэтому, дернув его за локоть, она произнесла:

– Ах, Эдик, милый мой, ты кого имел в виду?

Мужу не оставалось ничего иного, как развернуться. Анастасия внимательно наблюдала за его лицом, а также за лицом Изольды. Они вели себя как заправские актеры – Эдик только шумно вздохнул. А лицо Изольды походило на посмертную маску Тутанхамона: впрочем, с учетом того количества ботокса, которым его сдобрили, это было неудивительно.

– Прошу прощения, это была всего лишь нелепая шутка, – произнес наконец Эдик. Болонка тявкнула, а Изольда, смерив его презрительным взглядом, процедила:

– Нахал! В следующий раз велю вас поколотить. Но сейчас, так и быть, прощаю!

И двинулась дальше. Анастасия задумалась – это встреча жены и мужа? Они вели себя как совершенно незнакомые люди. Только вот почему? Изольда, конечно, с учетом постоянных операций несколько изменилась, а ботокс мог оказать тлетворное воздействие на ее умственные способности. Но не узнать собственного мужа, с которым она формально все еще состояла в браке?

– Ну зачем ты это сделала? – спросил с укоризной Эдик, а Настя ответила:

– Это ведь было смешно, так ведь?

Похоже, муж ее энтузиазма не разделял. Он вырвался от нее и куда-то двинулся, но явно не в сторону Изольды, которой на ухо что-то шептал ее небритый сопровождающий. Женоподобный юноша с болонкой на руках все время оглядывался. И тут Настя заметила подле себя невысокую особу в черном, которая тоже входила в свиту Изольды.

Она внезапно протянула руку и дотронулась до лба Анастасии. Жест был такой неожиданный, что Настя замерла. Вдруг ей показалось, что кончики пальцев этой странной особы горячие. Конечно, это была игра воображения, не более того.

Рукой толкнув длань особы в черном, Настя заметила:

– Попрошу вас придерживаться приличий! Не забывайте, где мы находимся!

Особа смерила ее взглядом, а потом сказала странным голосом:

– Дай мне руку!

В этот момент объявили о начала аукциона, и те, кто еще не занял места, ринулись к рядам бархатных стульев. Анастасия попыталась сдвинуться с места, но поняла, что не может сделать это.

– Дай мне руку! – повторила особа, и Настя подчинилась. Странно, но никто не смотрел в их сторону, словно не замечая. Внезапно в голову ей пришла мысль о том, что эта особа в черном так сделала, чтобы никто не смотрел в их сторону. Предположение столь же нелепое, как и фантастическое.

Особа взяла ее руку, обхватив обеими ладонями. И Настя могла поклясться, что ощутила тепло, исходившее от конечности этой облаченной в черное дамы. Как будто у той из ладони бил источник энергии.

На мгновение Насте показалось, что она находится не в зале, а парит в воздухе. Но все это ерунда, психологический трюк: наверняка эта особа была сильным гипнотизером или обладала экстрасенсорными способностями. Впрочем, в существование последних Настя не верила.

Анастасия выдернула руку, и видение сгинуло. Кокон, в котором она находилась, исчез, и она поняла, что по-прежнему пребывает в зале с колоннами.

– На тебе печать смерти! – пророкотала особа в черном. – Причем смерть заберет тебя еще до окончания этого дня!

Настя хмыкнула, и ей стало ясно: пророчица. Наверняка промышляет тем, что снимает сглаз и насылает порчу в столичной тусовке. И дерет за свои услуги втридорога.

– Вас кто подослал? – спросила Настя. – Госпожа Меттерних, желающая наказать меня за нелицеприятные замечания в ее адрес? Или господин Дуйменов, пытающийся столь дешевым способом сподвигнуть меня к принятию его предложения?

Иного и быть не могло! Особа пронзила ее взглядом темных глаз и сказала:

– Если ты уйдешь, прямо сейчас уйдешь… Если ты убежишь на край света… Если сделаешь это немедленно, то у тебя есть шанс – небольшой шанс! А если останешься, то умрешь до начала нового дня!

Анастасия рассердилась:

– Какие-то предсказания у вас заезженные! А чем будете объяснять, если я через два часа буду все еще жива? Тем, что ошиблись с астрологическим прогнозом?

Особа протянула к ней руки, но Настя отошла в сторону и сказала:

– Оставьте меня в покое – или я вызову охрану!

– Я же добра тебе хочу! – заявила ее странная собеседница. – Метка смерти такая явная, такая четкая. Если не думаешь о себе, то подумай о своих детях!

Ну, начинается! Настя была уверена, что особа тотчас предложит ей оградить ее от несчастья, небезвозмездно, конечно. Наконец, появился Эдик, который, завидев особу в черном, побледнел. Ничего не говоря, он взял Настю под руку и повел к бархатным креслам.

– О тех, которые у тебя уже есть! И о том, которого ты под сердцем носишь! – донеслось ей вслед, и Настя обернулась. Откуда эта особа могла узнать о ее беременности? Кто мог проболтаться – доктор Аркадий Станиславович? Но даже если и так, как эта весть достигла этой странной женщины?

Или она на самом деле была экстрасенсом и могла, подержав в руках руку женщины, определить, беременна та или нет?

Но никакой особы в черном позади нее не было. Настя растерянно повернула голову – куда та могла деться? А затем осторожно спросила Эдика:

– Ты ведь тоже ее видел?

– Кого? – спросил тот, а Настя пояснила:

– Ну, эту особу в черном, которая со мной разговаривала?

Не хватало еще, чтобы он ответил, что никого не видел! Тогда ей точно надо будет наведаться к психиатру!

Эдик мрачно заметил:

– Ты имеешь в виду ведьму?

– Ведьму? Какую ведьму? – спросила Настя, злясь на мужа. – Ты еще скажи – Баба-Ягу!

Тут ее взгляд упал на противоположную сторону зала, и она увидела даму в черном, возвышавшуюся около сидевшей в кресле Изольды. Значит, это не был плод фантазии или галлюцинация…

– Ее все так и зовут: ведьма. Потому что имени ее никто не знает. Она обладает невероятными способностями, врачует, предсказывает будущее, умеет заглянуть в прошлое, разговаривает с мертвыми и читает мысли! – заявил Эдик. – Причем она сама выбирает себе клиентов и денег за свои услуги не берет…

Настя всплеснула руками:

– Какой поразительный альтруизм! Скажи еще, что она живет за счет того, что ей подают!

– Что-то вроде того, – ответил муж, – хотя, конечно, у нее имеется своя то ли клиника, то ли кабинет. Зря ты воспринимаешь это в штыки, она не шарлатан.

– А ты откуда знаешь? – спросила Настя. – И вообще, ты что, знаком с ней?

В этот момент ведущий, объявлявший имена организаторов, дошел до ее фамилии – и Насте все же пришлось сказать несколько слов. Когда она вернулась к Эдику, тот потягивал шампанское.

– Кстати, что она имела в виду, когда сказала, что ты что-то носишь под сердцем? – спросил он внезапно, и Настя быстро ответила:

– Быть может, ей мое боа не понравилось? А, если честно, мне просто смешно, что ты в такое веришь! Так где ты с ней познакомился?

– Уже и забыл, – ответил Эдик, но Анастасия была уверена, что он врет. Просто не хочет говорить, что снюхался с особой, когда был мужем Изольды.

И тут Настя все поняла. Ну конечно, с какой-то целью им требуется вывести ее из равновесия, поэтому и наслали на нее эту навевавшую тихий ужас особу в черном. Та запугала ее, а она, идиотка, уши развесила. И приняла это за чистую монету!

Только вот как особа могла узнать о ее беременности?

Но это был вопрос второстепенный, не исключено, что эта ведьма все же обладала некоторыми паранормальными способностями. Вопрос был в другом: с какой целью к ней приставили эту московскую Вангу? В чем заключался смысл ее зловещих предсказаний? И кто был инициатором всего этого жалкого фарса?

Настя искоса взглянула на Эдика – наверняка он мог пролить свет на это, однако ей надлежало играть роль ни о чем не подозревавшей супруги.

Аукцион был в самом разгаре, когда объявили очередной лот – шкатулку эбенового дерева с инкрустацией из золота, серебра и полудрагоценных камней. Работа французских мастеров первой трети девятнадцатого века.

На экране появилось изображение шкатулки – обыкновенный образчик дорогого антиквариата, Насте до подобного не было дела. Однако большой интерес к шкатулке проявила Изольда. Она упорно набивала цену, вступив в поединок с другой такой же, как и она сама, изуродованной пластическими хирургами дамой. Причем время от времени ведьма, склоняясь к Изольде, что-то шептала ей на ухо.

Наконец Изольде удалось одержать победу, и ведущий аукциона заявил:

– Сорок тысяч евро раз, сорок тысяч евро два и…

Он сделал драматическую паузу, и тут снова прошел ролик о том, на что предназначены собираемые средства – побежали кадры из детдомов и онкобольниц.

– …и… – ведущий поднял молоток, но в этот момент Настя объявила:

– Пятьдесят тысяч!

Ведущий оживился, а Изольда одарила Настю взглядом горгоны Медузы и предложила шестьдесят. Анастасия снова увеличила цену до семидесяти тысяч. Эдик зашептал:

– Зачем тебе это? И разве ты не видишь, что ведьма не в себе?

Ведьма действительно то и дело склонялась к Изольде, явно давая той советы.

– Боишься проклятия? Или ты опасаешься мести разъяренных пожилых дам с лицами, полными ботокса? – спросила Настя, вдруг ощутив укол ревности. Да, она вступила в конфронтацию с Изольдой, потому что та была когда-то женой Эдика. Точнее, она все еще оставалась его законной женой, что делало ее, Анастасию, женой незаконной.

– Восемьдесят тысяч! – заявил ведущий после того, как Изольда подала знак.

– Настя, прошу тебя, остановись! – заявил Эдик, и она мстительно спросила:

– Что, Изольду Игоревну жалко?

– Нет, твои деньги! – ответил Эдик. – Зачем тебе эта коробка из дерева? Причем за такую кошмарную сумму?

Он был прав, но Настя уже закусила удила. Она подала знак, и ведущий провозгласил:

– Девяносто тысяч евро, дамы и господа! Девяносто тысяч раз…

– Сто! – крикнула Настя. – Я предлагаю сто тысяч евро!

Она взглянула на Изольду, которая, казалось, покачнулась. Ведьма снова склонилась к той, явно убеждая предложить еще больше денег. Ведущий спросил у нее, желает ли она назвать свою цену, но Изольда покачала отрицательно головой, а ее болонка тявкнула.

Послышался удар молотка и голос ведущего:

– Продано за сто тысяч евро госпоже Бойко!

Раздался гул одобрения и даже аплодисменты. Настя поняла – если от нее требовалось продемонстрировать свою кредитоспособность, то это удалось в полной мере. Наверняка каждый считает, что если она в состоянии отвалить за какую-то ерунду сто тысяч евро, то дела у нее идут лучше некуда. Хотя в действительности все было с точностью до наоборот.

После столь увлекательного лота был объявлен перерыв. К Насте подошли несколько знакомых, которые стали поздравлять, одновременно пытаясь разузнать подробности ее противостояния с олигархом Дуйменовым.

Эдик куда-то делся, а Анастасия, чувствуя, что ей сделалось невыносимо душно, вышла на большой балкон, который, впрочем, был пуст. В лицо ей ударил холодный колючий ветер, и она ощутила легкие капли начинающегося дождя.

Анастасия подняла лицо к небу, затянутому тучами, и вдруг услышала позади себя голос:

– Продайте мне шкатулку!

Она обернулась и увидела Изольду Меттерних. Та была одна, без сопровождения своей опереточной свиты.

– Она ведь вам не нужна! – продолжала Изольда, наступая на нее. Чтобы не столкнуться с ней, Анастасия рефлекторно отступила.

– Я предложу вам хорошую сумму! – заявила Изольда.

– Но тогда бы сами ее и купили! – ответила в тон ей Анастасия. – Теперь уже поздно, шкатулка – моя собственность!

Изольда сузила глаза и топнула ногой:

– Для вас – это всего лишь сиюминутный каприз! Я же их коллекционирую!

– Кого их? Шкатулки? – спросила озадаченная Анастасия. – Занятное, надо сказать, хобби!

Она вдруг уперлась спиной в холодный мокрый камень – это оказалась балюстрада, за которой была пустота. А Изольда наступала и наступала.

– Я вам ее подарю, если вы расскажете мне, отчего вы сделали так, будто не узнали своего бывшего, вернее, настоящего мужа по имени Эдик! – сказала Анастасия.

Изольда замерла. Ее глаза сделались вдруг совершенно пустые. Потому из ее горла вырвался хриплый голос:

– Не понимаю, о чем это вы! У меня не было мужа по имени Эдик!

Звучало весьма убедительно, но Анастасия-то знала, что это было ложью.

– Тогда зачем вам шкатулка? Что в ней такого ценного?

– Она ценна мне как коллекционеру! Вам, несведущей, ничего в этом понять нельзя! – ответила Изольда. – Отдайте, отдайте, отдайте!

Она протянула к ней свои облаченные в перчатки и унизанные перстнями руки. Лицо Изольды теперь не походило на маску – это и была маска. Она схватила Настю за шею, та стала сопротивляться, но соперница была намного тяжелее ее. Спиной Анастасия легла на балюстраду, понимая, что еще чуть-чуть, и эта безумная особа скинет ее вниз. Она видела освещенные окна, а за ними – силуэты гостей, слышала смех и разговоры. Все это было в считаных метрах, так близко – и в то же время так далеко. Как будто она была жителем другого, параллельного мира, и обитатели мира реального ее, находившуюся рядом, не видели и видеть не могли, ибо для них она просто не существовала.

Настя ударила Изольду в грудь, но та словно не почувствовала боли. Нет, ее глаза не были безумны – они были мертвы.

Внезапно раздалась фраза на непонятном языке. И давление на горло тотчас ослабло, и Изольда как по команде отпустила ее. А потом, сделав шаг назад, удивительным образом переменилась. Охнув, она запричитала:

– Ах, на вас же лица нет! Вам что, плохо! Я позову врача!

И как ни в чем не бывало удалилась с балкона. Настя заметила особу в черном – ту самую пресловутую ведьму.

Настя пощупала шею, долго кашляла, жестом не подпуская к себе приятельницу безумной Изольды.

– Даром это вам не пройдет! За попытку убийства она отправится в тюрьму! – заявила она и вдруг почувствовала, как особа в черном дотронулась до нее. По телу разлилось тепло, а болевшая шея вдруг волшебным образом перестала ныть.

– Подумай о себе! И о том, что я сказала! Метка смерти! Остался всего лишь час! – сказала ведьма, а затем ее глаза словно вспыхнули во тьме, и Анастасия потеряла сознание.

Бессознательное состояние длилось, по-видимому, недолго, вероятно, всего несколько мгновений. Анастасия открыла глаза – она по-прежнему находилась на балконе, по-прежнему шел дождь, однако мизансцена переменилась. Ни ведьмы, ни Изольды рядом не было. Около нее невесть каким образом возник Эдик, поддерживавший ее за талию.

– Настенька, с тобой все в порядке? – спросил он участливо. Уж слишком участливо. Анастасия обернулась по сторонам и спросила:

– Где она?

Эдик проворковал:

– Кого ты имеешь в виду?

На языке у нее вертелся ответ: «твою законную жену», однако Настя не стала говорить этого. По крайней мере, Эдик хотел ей помочь. Только вот как он столь оперативно оказался на месте… На месте несовершенного преступления?

Словно предваряя ее вопрос, Эдик заметил:

– Я ведь искал тебя, вышел на балкон – и увидел, что тебе плохо. Ты оперлась о балюстраду, на тебе лица не было. Да и сейчас, собственно…

– И ты никого не видел? – спросила Настя, и супруг подтвердил:

– Никого. А что, должен был увидеть?

Настя подумала о том, что, быть может, ей привиделся дурной сон, длившийся всего одно мгновение? Потому что если Эдик не видел ни Изольды, ни ведьмы… Последняя, впрочем, обладала способностью растворяться в воздухе – фигурально выражаясь. Хотя, кто знает, может, и в самом деле?

Но это с учетом того, что Эдик говорил правду… А вот если он лгал? Если он прикрывал Изольду и ее облаченную в черное спутницу?

Однако Эдик был так мил, пылок и заботлив, что Анастасия решительно не могла заподозрить его в интригах. И тут она вспомнила его странный разговор в оранжерее. А также тот факт, что он, не исключено, «черный вдовец»…

– Тебе ведь нужен врач? – спросил ее Эдик, причем сказал это таким тоном, будто желал получить отрицательный ответ.

Настя же настояла на том, чтобы ее осмотрел дежуривший на мероприятии медик. Аукцион уже возобновился, а ее отвели в одну из комнат, где молодой тип с бородой уложил ее на диван, измерил давление, проверил рефлексы, потом произнес:

– Анастасия Петровна, если не принимать в расчет явное переутомление, вы в полном порядке. Однако рекомендую вам принять теплую ванну и лечь спать.

Это было именно то, чего хотела сама Настя. А врач, потрепав ее по руке, с улыбкой спросил:

– Кстати, вы случаем не беременны?

Анастасия сразу насторожилась и заявила:

– Нет-нет, это исключено!

Бородатый эскулап мог ведь растрепать, а ей не хотелось. Потому что как бы она ни поступила с ребенком, никому до этого нет дела.

– Извините, – ответил тот, краснея, что невероятно ему шло, – просто был на днях похожий случай – дама упала в обморок, а выяснилось, что у нее беременность. Потому что других причин в вашем случае нет. Хотя если принять в расчет усталость и дождевой фронт, который накрыл Москву…

Других причин не было? Как бы не так!

– Благодарю вас, однако мой обморок обусловлен не беременностью и уж точно не усталостью! – заявила неприязненно Анастасия. – А тем фактом, что на меня было совершено нападение. И вы как врач должны это подтвердить и документально зафиксировать.

– Нападение? – протянул врач. – Прошу вас, расскажите об этом подробнее!

– Меня пытались задушить! – заявила Анастасия. – И странно, что это не бросилось вам в глаза при осмотре.

Врач склонился над ней, она почувствовала у себя на шее его тонкие теплые пальцы. Затем бородач качнул головой и сказал:

– Анастасия Петровна, никаких следов не осталось. Или вас, гм, душили не очень сильно, или вам, гм, показалось, что вас душили…

Не очень сильно? Да Изольда ей чуть голову не оторвала! И едва не спихнула с балкона вниз!

– Не верите мне? – спросил врач, увидев ее выражение лица. – Вот, смотрите, у меня и зеркало имеется.

Он протянул ей зеркало, и Настя убедилась: нет, никаких следов на шее не осталось. Ни малейшего намека на покраснение.

– Возможно ли такое, что следы появятся позднее? – спросила она доктора, и тот, усевшись на диван, еще раз внимательно осмотрел ее. Интересно, что прикосновение его рук к ее шее вызвало у нее мурашки.

– Гм, если вы утверждаете, что вас душили, да еще сильно, то следы остались бы непременно! – заявил он.

– Она была в перчатках! – вскрикнула Настя. – Может, в этом дело? Но наверняка остались внутренние повреждения. Можно ли это выяснить при помощи рентгена или чего-то подобного?

Доктор попросил ее открыть рот, светил туда крошечным фонариком, что-то разглядывал.

– А зубы у вас великолепны, ни единой пломбы! Мне бы такие! – прокомментировал он, словно собираясь с мыслями. – Анастасия Петровна, повреждений невооруженным глазом не видно. Но это не означает, что их нет. Если хотите, я могу организовать вам осмотр у специалиста…

Специалиста, который, не исключено, докопается до того, что она беременна. Нет, этого ей точно не требовалось.

– Думаю, вам лучше несколько дней отлежаться дома, не ходить на работу, прийти в себя… Похоже, что вы слишком много работаете, а это негативно сказывается на вегетативной системе…

– Вы еще скажите – на психическом состоянии! – вспылила Анастасия. Этот молодой бородач, он что, намекает на то, что ей все пригрезилось и что она идиотка? Однако он прав, нельзя же быть такой легковозбудимой!

Поэтому Настя поблагодарила врача, правда, весьма сухо. Тот подал на прощание ей свою визитку и сказал:

– Обращайтесь ко мне в любое время, Анастасия Петровна. Я всегда к вашим услугам!

Настя бросила рассеянный взгляд – врача звали Илья, какая фамилия, она прочитать не успела, да и не намеревалась это делать. Она положила визитку на диван, и в этот момент запищал ее мобильный. Анастасия ринулась к сумочке, заметив, как визитная карточка соскользнула куда-то в щель между сиденьем и подлокотником.