Пазлы Создателя Любимова Ксения

Глава 22

Автомобиль въехал в довольно запущенный двор. Дома здесь были старые – пятиэтажки пятидесятилетней давности. Дороги в ямах, мусорные бачки переполнены. Стены давно облезли. На дверях не было домофонов или хотя бы кодовых замков. Заходите кто хочет!

– Ну и помойка! – поморщилась Мариша. – И почему Юрий Семенович поселил сюда своего сына?

– Наверное, посчитал, что тому не мешает немного подумать и переосмыслить свою жизнь. Сравнить, так сказать, то, что было, с тем, что есть.

– Уж больно жестоко, – покачала головой девушка.

– Почему? – удивился Эрик. – Мне кажется, алкоголикам все равно, в каких условиях глотать водку. Но если у Антона осталась еще хоть капля мозгов, он должен сделать выводы.

Эрик затормозил около последнего подъезда. На лавочке, несмотря на довольно холодную погоду, скучали два парня. Видимо, с самого утра их одолевало жуткое похмелье, потому что между ними решался довольно серьезный вопрос – где взять пятьдесят рублей, чтобы хватило на пол-литра.

– Эй, мужик! – заорал один из них. – Полтинником не выручишь?

– Это он тебе, – прошептала Мариша.

– Я понял, – кивнул Эрик. – Может, и выручу, – ответил он парню. – Только в обмен на информацию.

– Откуда же у меня информация? – обиделся тот. – Я ничего не знаю, телевизор не смотрю.

– А почему телик не смотришь? – полюбопытствовал сыщик.

– А он его пропил, – хихикнул его товарищ и обнажил рот с двумя передними зубами. Остальные почему-то отсутствовали.

– Эти новости мне неинтересны, – ответил Эрик. – Мне другое нужно.

– Ну, спрашивай тогда, – милостиво разрешил парень.

– Антона Храмова знаете?

– Тошку? Знаем, конечно. Друган наш.

– А он дома?

– Дома. Приполз минут двадцать назад.

– А почему приполз? – поинтересовалась Мариша.

– А как еще назвать передвижение на четвереньках? – заржал беззубый.

– Что, такой пьяный был? – спросил Эрик.

– Кто ж его знает? Под глазом синяк, а про остальное не знаю.

– А утром он где был?

– Я ж говорю, не знаю. Он перед нами не отчитывается.

– А говоришь, друг.

– И что? Мы ж так, выпить, за жизнь поговорить. А в душу друг к другу не лезем.

– А ты его видел вчера?

– Вчера… кажется, утром. Сначала его забрали в полицию, а потом Ольга за ним побежала. Мы еще спросили, когда они вернутся, а она только пожала плечами.

– И вчера больше не видели? – насторожился сыщик.

– Нет. Хотя мы с Павлухой заходили вечером. Думали, у него есть сто грамм. Но нам никто не открыл.

Беззубый парень усиленно закивал.

– Значит, Антон только что пришел домой, – задумчиво протянул сыщик. – А может, он и вчера был дома, только дверь не открыл?

– Когда он дома, он дверь вообще не закрывает, – снова хихикнул беззубый.

– Почему же полицейские, которые за ним приезжали, не смогли ее открыть?

– Так она у него заедает. Нужно плечом как следует поддать, она и откроется.

– А Ольга с ним была? – вдруг поинтересовался Эрик.

– Сегодня-то? – уточнил беззубый.

– Ага, – кивнул сыщик.

– Не-а, Антоха один был. Даже странно. Обычно они везде вдвоем ходят.

– Пойдем посмотрим, – кивнул Эрик Марише.

– Э! А полтинник? – взвыл парень.

– Держи, – сыщик вынул из кармана сто рублей и протянул ему.

– Так тут сотка, – неуверенно произнес он.

– А ты хочешь дать сдачу?

– Нет, у меня в карманах пусто.

– А у меня мельче сотни ничего нет. Могу забрать назад.

– Нет уж! Я лучше отработаю этот полтинник.

– Каким образом?

– Ну, еще что-нибудь расскажу.

– Договорились, – хмыкнул Эрик и направился в подъезд.

В подъезде было еще грязнее, чем на улице. На лестнице валялись комья земли, бумажки, пустые бутылки. Одно окно выбито, а второго не было вообще. Правда, на втором этаже стало чуть чище. Очевидно, в доме обитали не одни алкоголики.

Антон жил на третьем этаже. Если бы Мариша не знала номера его квартиры, она бы все равно без труда ее определила. Деревянная дверь, вся скособоченная, непонятно как втиснутая в косяк, смотрелась убого даже на фоне всеобщего бардака. Эрик поискал глазами звонок. Тот оказался чуть ли не у соседней двери, но, когда сыщик нажал на кнопку, оказалось, что он не работает. Тогда он постучал и прислушался. За дверью стояла тишина. Он постучал еще раз, но безрезультатно. Видимо, Антон слишком устал для того, чтобы совершать какие-то действия.

Тогда Эрик толкнул дверь плечом, и та распахнулась с противным скрипом. Девушка заглянула в квартиру. Когда оперативник говорил, что в доме Храмова-младшего присутствуют только кровать, стол и стул, Мариша думала, что он преувеличивает. Но на деле так и оказалось. В прихожей прямо среди ботинок валялась верхняя одежда. В луже грязи, оставленной ботинками, лежала спортивная шапка. Чуть в стороне притулилась летняя одежда – светлые брюки, футболка и кроссовки, аккуратно поставленные поверх всего этого.

Мариша перешагнула через это безобразие и заглянула в комнату. На кровати, не обремененной постельным бельем, храпел Антон. Очевидно, отсутствие элементарных бытовых условий его совсем не напрягало. На кухне было еще интересней – там абсолютно ничего не имелось! Продукты – если, конечно, засохший хлеб и банку консервов можно было назвать этим словом, – лежали прямо на полу. Холодильник, естественно, отсутствовал. А вместо раковины стоял ржавый тазик.

– Интересно, папаша хоть раз был в этом так называемом жилище? – поинтересовалась Мариша.

– Наверное. Ведь он его покупал.

– В то время оно наверняка выглядело на порядок лучше.

– Каждому свое, – ответил Эрик и окинул квартиру равнодушным взглядом. – Давай разбудим сынулю.

Следующие полчаса они тщетно пытались привести Антона в чувство. Парень храпел, стонал, брыкался, но открывать глаза категорически отказывался. Минут через сорок в квартиру заглянули парни.

– Спит? – почему-то шепотом поинтересовался беззубый.

– Ага! – кивнул Эрик. – Причем без задних ног.

– И без передних тоже, – заржал он.

– Долго он так может дрыхнуть?

– До следующего утра – запросто.

– Полтинник заработать хотите? – вздохнул сыщик.

– Так мы уже все рассказали.

– Информации больше не надо. Помогите дотащить Антона до машины.

– А куда вы его повезете? – насторожился второй парень.

– На кудыкину гору!

– Это где ж такая? – почесал в голове беззубый. – В нашем городе, кажись, нет.

– Много будешь знать, не получишь денег, – огрызнулся сыщик. – Так будете помогать или нет?

– За полтинник на брата – запросто!

– А разве я обещал каждому по полтиннику? – прищурился Эрик.

– Так у тебя других купюр все равно нет, – улыбнулся беззубый, обнажая пустой рот.

Они ловко подхватили Антона и споро потащили вниз. Пару раз Марише показалось, что они воткнут его головой в окно или треснут о стену, но все обошлось. Видимо, таскать друга по лестницам было им не впервой.

Эрик открыл машину, и парни погрузили Антона в багажник. Правда, сыщик немного засомневался, не стоит ли переложить его в салон, но беззубый с уверенностью произнес, что Антона, на всякий случай, лучше оставить там, где он сейчас есть. Когда Мариша поинтересовалась – почему, беззубый ухмыльнулся и ответил, что вымыть багажник проще, чем салон. Да и в салоне будет меньше вонять.

В итоге, когда Храмова-младшего доставили в отдел, Мариша полностью прониклась предусмотрительностью беззубого – в багажнике разило так, что ей пришлось заткнуть нос. Голубев безмерно обрадовался, узнав, что они привезли Антона, но, когда увидел, в каком состоянии тот находится, приуныл.

– Вася, приведи этого типа в чувство, – попросил он дежурного и направился в свой кабинет.

Василий растерянно уставился на парня. Похоже, ему в первый раз приходилось иметь дело с мертвецки пьяным человеком.

– Мы зашли в тупик, – расстроенно сообщил Голубев, плюхнувшись на свой стул. – Подозреваемый у нас всего один, да и тот не в состоянии что-либо рассказать.

– Кстати, Антон мог выкинуть из окна Волохова, – сказал Эрик, расположившись в приглянувшемся ему кресле. – Он прибыл домой за двадцать минут до нашего приезда. Причем уже в невменяемом состоянии, потому что передвигался на четвереньках.

– Так это же замечательно! – обрадовался следователь. – Потрясем как следует Ольгу, и гудбай, Антоша, в места не столь отдаленные.

– Сдается мне, что с Ольгой у тебя ничего не выгорит, – усмехнулся сыщик.

– Почему это?

– Женская любовь, она знаешь какая сильная! Через все пройдет, лишь бы любимого выгородить.

– Да ладно тебе! Бутылку покажем, и вся любовь пройдет.

– Вряд ли. Я видел эту девушку. У нее в душе – сплошная романтика.

– Какая романтика?! – возмутился Голубев. – Алкоголь убивает все чувства, кроме основных инстинктов.

– А разве любовь – это не основной инстинкт? – поинтересовалась Мариша.

– Ну, сказанула! – восхитился тот. – Любовь – это высшее чувство. А основные инстинкты – это пожрать, поспать и выпить.

– Фу, как грубо, – скривилась Мариша.

– Зато просто и понятно. Надеюсь, его быстро приведут в чувство. Нам нужна Ольга.

– И все-таки что ты будешь делать, если она не расколется? – поинтересовался Эрик, с удобством устроившись в кресле.

– Посажу, и все.

– А как быть с тем, что мы слышали ее показания по поводу Антона?

– Забудьте.

– Как это?

– Просто. Неужели тебе никогда не приходилось закрывать глаза на некоторые вещи?

– Никогда, – покачал головой Эрик. – Мало того, я считаю преступлением поступать таким образом.

– С какой стати? – возмутился Голубев. – Если я считаю, что человек виновен, почему я должен страдать из-за каких-то формальностей?

– Это не формальности. Это показания. Кстати, вот из-за таких, с твоей точки зрения, мелочей люди оказываются за решеткой.

– При чем здесь это? – поморщился следователь. – Антон виновен! И я должен его посадить. А уж каким образом я это сделаю, неважно.

– Вот, значит, как… – криво усмехнулся Эрик. – А если я завтра скажу, что ты украл у меня дорогую вещь, что ты будешь делать?

– То есть как это украл? – Голубев широко раскрыл глаза.

– Так. Ночевал у меня дома и унес семейную реликвию.

– Да ты что такое говоришь?! – возмущению следователя не было предела. – Я никогда такого не сделаю!

– Да? А я скажу, что видел, как ты ее забрал и потихоньку смылся из дома.

Голубев раскрыл рот и, словно рыба, принялся глотать воздух.

– Ладно, не переживай, – махнул рукой сыщик. – Пропала реликвия, и пропала. Я считаю, что это сделал ты. Потому что, кроме тебя, в моем доме никого больше не было. А видел я тебя или нет – какая разница? Это же простая формальность.

Голубев наконец обрел способность говорить.

– Ты несешь чушь! Антон преступник. А я – законопослушный гражданин.

– Кто это сказал? – хмыкнул сыщик.

– То есть как?

– Откуда я знаю, что ты именно такой? – повторил Эрик.

– Так все об этом знают! Я работаю в полиции!

– И что с того? Многие работают в полиции, и тем не менее это не мешает им совершать преступления.

– У меня никогда не было никаких замечаний.

– Значит, хорошо маскируешься.

– Я честный и порядочный!!!

– А чужой коньяк пьешь!

Голубев снова застыл с открытым ртом. И несколько минут хлопал глазами.

– Вот ты какой! – обиделся он, переварив хамство сыщика. – Сам зовешь, а сам…

– Не обижайся, – улыбнулся Эрик, – просто я пытаюсь тебе показать, что формальности могут далеко завести.

На столе зазвонил телефон.

– Да, Вася, – нетерпеливо произнес Голубев. – Храмов пришел в себя? Что? Что ты сказал? Когда? Вот черт!

Он положил трубку и уставился в стол. Мариша насторожилась. Случилось явно что-то неприятное. Если не сказать больше. Эрик выпрямился в кресле и прищурил глаза.

– Полчаса назад нашли Ольгу Снегиреву, – тихо сказал Голубев.

– Что значит нашли? – нахмурилась Мариша.

– То и значит. Она лежала на обочине объездной дороги.

– Когда это случилось?

– Сейчас Вася принесет факс. Он сам не в курсе ситуации. Позвонили из ГИБДД, сообщили, что нашли девушку. Назвали имя, фамилию. Вася сказал, что это наша клиентка, ну они и послали факс со всеми подробностями.

– Вот бумага, – сообщил Василий, протискиваясь в кабинет.

– Храмов все еще в отключке?

– Ага. И, похоже, просыпаться не собирается.

Он ушел, а Голубев жадно впился глазами в листок.

– «Погибшая – девушка, двадцати трех – двадцати пяти лет, – начал читать он, – высокая, светловолосая, без особых примет. Погибла от черепно-мозговой травмы, нанесенной предположительно автомобилем. Смерть наступила приблизительно от трех до четырех часов утра. При себе у погибшей была сумка, в которой обнаружен документ на имя Снегиревой Ольги Валерьевны».

Он отложил листок и задумался.

– Я считаю, что это не случайный наезд, – наконец заявил следователь.

– Ну, и как это вписывается в твою версию? – полюбопытствовал Эрик.

– Сейчас придумаю, – проворчал он.

– Ну-ну!

– А чего ты все время масла в огонь подливаешь? Сам-то еще ни единой версии не предложил.

– А что, должен был? – удивился сыщик.

– Вообще-то мы работаем по этому делу вместе!

– Спешу тебе напомнить, – медленно произнес Эрик, – что я никогда не озвучиваю свою версию, пока не готов этого сделать.

– И когда же ты будешь готов? – ехидно поинтересовался Голубев.

– Я думаю, ждать осталось недолго. Преступник нервничает. А значит, рано или поздно он сделает ошибку.

– Он уже ничего не сделает, – сурово произнес следователь. – Ибо Храмов отсюда не выйдет. Во всяком случае, до суда точно. Он – единственный, кто имел и возможность, и мотив. И он знал, что его отец поедет на дачу. Заметь, кроме него, все остальные понятия не имели, что Юрий Семенович туда собирается.

– Ты в этом уверен? – ухмыльнулся сыщик.

– А ты считаешь, что все вокруг врут?

– Нет. Но ты забыл одного человека.

– Кого?

– Юлию Кондратьевну. А она, между прочим, точно знала, что Храмов-старший вечером будет на даче.

Глава 23

Голубев застыл с открытым ртом. Мариша была готова присоединиться к следователю, настолько неожиданно прозвучали слова Эрика. А ведь и правда! Храмов звонил Юлии. И она знала, что он приедет на дачу. Так, может, задачка решается довольно просто? А они ищут непонятно где.

– Я сейчас же пошлю ребят, пусть проверят все передвижения домработницы, – глухо сказал следователь и придвинул к себе телефон. – Вася! – крикнул он в трубку. – Пришли ко мне ребят из дежурной бригады!

Через пару минут в кабинете стало тесно. Парней было всего двое, а создавалось впечатление, что их не меньше четырех.

– И если вы поймете, что она могла совершить преступления, которые мы расследуем, тут же тащите ее сюда, понятно? – наставлял их Голубев. – И как следует все запишите!

– Все понятно, – одновременно отозвались те и покинули кабинет.

– Неужели я ошибался? – медленно протянул следователь, хватаясь за голову. – Не может быть! Юлия совсем не похожа на убийцу. Да и зачем это ей?

– О! Я могу назвать массу причин! – ожил Эрик и немного повертелся в кресле. – Например, он ее соблазнил. А в деревне с этим строго. Или ей приглянулась какая-нибудь вещь. Просто так взять нельзя, а если Юрий Семенович умрет, никто не узнает, что она там была. А еще Юлия могла иметь на него виды, а потом узнала, что Елена тоже метит на роль супруги Храмова. И поступила по принципу «да не доставайся же ты никому»!

– Тогда уж проще убить Лену, – с сомнением сказала Мариша.

– Это тебе проще, – отозвался сыщик. – А она могла рассуждать по-другому. И вообще, в любовных делах вряд ли можно ждать логики от женщин. Впрочем, как и во многом другом.

Мариша фыркнула – Эрик, как всегда, вошел в раж. В кабинет заглянул Василий.