Джип, ноутбук, прошлое Костинов Константин
– А вот и наша гостиница, – увидел он. – Девочки, предлагаю сегодня уже идти в номер, а завтра разыскивать Всадников, хоть медных, хоть железных.
Аня вздохнула, но привычки спорить с папой у нее не было.
Они поужинали в гостинице и сидели в номере.
– Ну что, Аня, как тебе Питер?
– Хороший город, мама. Очень красивый. Только тут много мостов и постоянно где-то убивают императоров. А так понравился.
Аня покрутила в руках огромное желтое яблоко, которое они получили на десерт, сравнила его с яблоком отца:
– Папа, а давай поменяемся яблоками?
– Зачем? У тебя яблоко, у меня яблоко, если мы ими поменяемся, у нас так и останется по одному яблоку…
Стоп.
Глава 5
– Мне кажется, Петр Александрович, я знаю, как найти определенную сумму денег для вашей фабрики.
Руслан улыбался довольно, как сытый кот.
– Ну и каким же образом вы рассчитываете это сделать, господин из будущего?
Улыбка померкла:
– Петр Александрович, я бы не хотел…
– Я понимаю. Но мы сейчас в моем кабинете одни.
Руслан и Фрезе на самом деле были одни в кабинете фабриканта: девчонки Лазаревича после вчерашней экскурсии по Питеру объявили выходной и засели в гостиничном номере.
– Так вот, деньги… Мы сделаем следующее…
Руслан выдержал паузу.
– Мы возьмем мой автомобиль, разберем его на части и каждую отдельную часть ПРОДАДИМ.
Фрезе погладил бородку:
– Думаете, мы сможем на этом выручить больше, чем за целый автомобиль?
– Несомненно. Ведь сам автомобиль мы продавать не будем.
– Продать части, не продавая целое?
В глазах фабриканта мелькнуло непонимание, тут же сменившееся работой мысли.
Этим умный человек отличается от глупого. Глупец, услышав что-то непонятное, ждет, пока ему объяснят. Умный – сам пытается найти ответ.
Фрезе откинулся на спинку кресла и щелкнул пальцами:
– Патенты.
По Садовой улице, весело насвистывая, шагал молодой человек. Светловолосый, с аккуратной короткой бородкой, в котелке, в модном костюме – слегка провинциальном, но не будем портить ему настроение, – он шел, улыбаясь встречным дамам и жмурясь от неяркого осеннего солнца.
Все получилось. Все получилось.
Пусть пока получилось далеко не «все», но Руслан – а это был, разумеется, он – не унывал.
Да, Фрезе заинтересовался идеей патентов. Но только заинтересовался. Да, это долго и не решает всех проблем фабрики – а Руслан уже начинал считать ее своей родной, – да, нужно обдумать и решить еще многое и многое. Но кто обещал, что все получится без труда? Тут главное – уцепиться за предоставленный судьбой шанс, хоть пальцами, хоть зубами, и потихоньку подтянуть его к себе. Начнем с малого, а там…
А там такое количество пока не решенных проблем, что просто страшно. Взять хотя бы бензин.
В УАЗе осталось от силы литров десять. Где взять? Автомобиль без бензина – куча металла. Большая, но малополезная.
Где в 1910 году можно найти бензин Аи-92? Или хотя бы А-76, машина съест.
Вот задачка…
Нет, бензин тут, разумеется, есть. Те же автомобили, которые проезжают мимо, они же на чем-то ездят. Вот только насколько их бензин подойдет?
Какое у здешних бензинов октановое число, сиречь детонационная стойкость? И где взять бензин, если то, на чем ездят здешние, не подойдет?
Кто ищет – тот найдет.
Руслан резко остановился и повернулся к круглой афишной тумбе. Закрутил в пальцах тросточку и ткнул набалдашником в висящую афишу.
«Всероссийский праздник воздухоплавания».
Цепочка была проста. Воздухоплавание – самолеты – авиация – авиационный бензин. Здешние этажерки летали со скоростью меньшей, чем в наши дни горячие головы носятся по улицам города, так что можно предположить, что авиационный бензин – то, что нужно.
Что у нас там в афише написано? Так-так-так…
На Комендантском аэродроме… С восьмого сентября… А у нас сегодня что? Так-так… Девятое. Значит, вчера… Две авиационные недели… Аэропланы… Монгольфьеры… Дирижабли… И другие увеселения почтенной публики…
Набалдашник пристукнул по афише.
Сейчас, днем, там наверняка толпы народа, через которые к летчикам и не протолкнешься. А вот вечером… Впрочем, сто процентов там и вечером нет спасения от любопытных. Как бы в шею не погнали… А с другой стороны, попытка не пытка. Съездить, посмотреть, разведать обстановку. Бензин ему нужен не сегодня и даже не завтра.
Можно будет девчонок с собой взять…
Довольный собой, Руслан отправился дальше по улице. Обычный молодой человек, ничто не выдавало в нем пришельца из будущего.
Никто – и он сам – не замечал, что у Руслана две тени.
Одна, как и полагается всякой благопристойной тени, стелилась под ногами, скользила по стенам домов, ломаясь на углах, сливаясь с тенями других прохожих.
Вторая шла по противоположной стороне улицы и на первый взгляд не отличалась от других людей, фланирующих по Садовой. Однако это была именно тень. Тень.
Она неотрывно следовала за Лазаревичем.
Из сумочки молоденькой девушки, стучащей каблучками по известняковым плитам тротуара, выпала плоская книжечка формата паспорта, раскрывшись в полете и мелькнув желтыми страницами.
– Барышня, вы обронили. – Руслан, идущий сзади, подхватил предмет с тротуара и позвал девушку.
Девушка обернулась, сдула с серых глаз рыжий локон.
– Благодарю. – Она мило улыбнулась розовыми губками.
Руслан протянул ей книжицу, взгляд скользнул по фотографии, неразборчивым рукописным записям, заголовку «Заменительный билет и смотровая книжка» и зацепился за четко напечатанные слова «…билет выдан проститутке…».
Проститутка?!
Видимо, в лице Руслана что-то изменилось. Девушка – проститутка?! – побледнела так, что на носу выступили веснушки, потянула билет – проститутка?! – выдернула его из рук Руслана и быстро пошла, почти побежала прочь.
Лазаревич, ошалело стоявший на тротуаре, смотрел ей вслед. Нет, он не относился к «жрицам любви» с презрением, в принципе каждый сходит с ума по-своему, но как-то сразу вспомнились рассказы доктора Быкова о поголовном сифилисе. Возникло острое желание вымыть руки. С мылом. И хлоркой.
Он покачал головой и двинулся дальше.
Тень помедлила и последовала за девушкой.
Нет, ну надо же, проститутки. Понятно, конечно, что эта «профессия» неискоренима и была всегда, но как-то уж… Безбожные большевики с проституцией боролись, пусть иногда формально, а на Святой Руси им выдавали разрешения на работу. Может, еще и налоги с них собирали? Бред…
Руслан остановился. Улица закончилась широкой площадью. Церковь с высокими шпилями, увенчанными крохотными куполами. Крытые здания рынка. Мимо прокатился трамвайчик, прозвенев.
– Прошу прощения. – Руслан обратился к солидному господину в черном пальто и шляпе. – Я иностранец. Что это за площадь?
– Сенная, – важно произнес господин, как будто именно он купил всю эту площадь с прилегающими территориями.
Сенная? Ну да, вон то здание, желтое, с колоннами и треугольным фронтоном Руслан помнил: здесь поблизости жил его приятель, а вон там был вход на станцию метро «Сенная площадь». Похоже, за сто лет площадь сильно изменилась.
Руслан с легким недоумением огляделся.
«Вообще – какого черта я сюда вышел?»
Девушка по имени Элен – на самом деле Ленка Горчихина из села Зарубище Нижегородской губернии – уже выбросила из головы чрезмерно брезгливого господина, с которым столкнулась на Садовой. У нее было много других поводов поразмыслить.
«Может, в бланковые перейти? – думала она. – С девчонками, конечно, веселее, но мадама уже надоела. Три рубля из четырех ей отдай, десять клиентов за сутки обслужи, и халтурить не вздумай… Да еще этот доктор два раза в неделю лазает своими руками… Бланковых он хотя бы раз в неделю осматривает… Денег меньше, так и работы поменьше… С каким бы котом договориться?»
Элен-Ленка привычно прокляла тот день, когда поддалась уговорам старой подружки Машки-Марианны и пошла в бордель мадам Эжени. Мол, паспорт на желтый билет поменяй и живи в свое удовольствие, лежи, ножки раздвинув, да присматривайся, за кого из клиентов замуж выйдешь. Ага, замуж… Студенты, основная клиентура Ленки, что-то не горели особым желанием брать замуж, «работа» была вовсе не такой легкой, как представлялось до ее начала, да и поменять обратно билет на паспорт оказалось невозможно. Нет уж, девонька, упала так упала. И даже Машке глаз не выцарапаешь: перенюхала та кокаина, давно уже на кладбище свезли…
Элен свернула в грязную подворотню. Сейчас подняться на третий этаж, в каморку, которую она снимала с одной из «коллег», сесть в продавленное кресло и заснуть… Элен не могла спать на кровати, ей все время казалось, что сейчас начнется «работа».
– Подожди, – раздалось сзади. Девушка подпрыгнула и обернулась.
В округлом светлом проеме подворотни чернел силуэт человека. Это была Русланова Тень, но Элен об этом, естественно, не знала. Она подобралась, готовясь бежать. Много тут ходит охотников за бесплатным…
Незнакомец, лица которого было не разобрать, подошел поближе:
– Сколько за час? – безошибочно угадал он профессию.
– Два рубля. – Элен завысила свои расценки в два раза: ее бордель был второй категории.
– Три, – лениво произнес Тень.
– Чего три?
– Три рубля и на квартире. – В пальцах клиента шелестнула зеленая бумажка.
– Пойдем.
«Точно, в бланковые пойду», – думала девушка, отпирая дверь квартиры.
Незнакомец ей понравился: одежда простая, но не из самых дешевых, платит сразу, комнату брезгливо не оглядывает, смотрит спокойно… Она присела на кровать.
– Ложись, – произнес клиент. – Так удобнее…
Элен картинно распростерлась по покрывалу:
– Одежду снимать?
– Не надо.
– Эй, только не рвать!
– Не буду. – Клиент присел на край кровати.
– А что будем? – игриво повела глазами девушка.
Ножа, извлеченного из голенища, она не увидела. А потом было поздно.
Лицо несостоявшегося клиента до последнего оставалось спокойным. Он вынул нож из тела мертвой проститутки, отер клинок и спрятал обратно в сапог. Раскрыл сумочку и забрал обратно свою трешницу.
Тень постоял, покачиваясь с пятки на носок и глядя на зарезанную девушку.
– Не то, – констатировал Тень. – Не то.
Руслан, который ничего не подозревал о происшедшем в маленькой квартирке на третьем этаже доходного дома, успел добраться до гостиницы, расцеловаться с женой и дочкой, успевшими соскучиться, пообедать, найти таинственно пропавшего Медного всадника – оказывается, чтобы выйти к нему, Адмиралтейство нужно было обойти справа, а они вчера прошли слева, и между ними и памятником оказался парк.
После прогулки по парку и рассмотрения памятника Руслан предложил своим девочкам съездить посмотреть на летчиков. Анюта захлопала в ладоши и согласилась, а вот Юля заявила, что собирается прогуляться по городу. Посмотреть на достопримечательности. На Зимний дворец, например. На Адмиралтейство, на Главный штаб…
– Вота, господин, поле, где, значитца, летают, – указал кнутом извозчик, на котором Руслан с дочерью приехали к аэродрому.
Аэродром и в самом деле больше заслуживал названия «поле»: ровная площадка, поросшая вытоптанной травой. Вдалеке виднелись низкие ангары.
– Ой, папа, смотри, воздушный шар!
Над землей, неподалеку от ангаров, покачивался круглый шар с разрывающей шаблон надписью «Треугольник». Капитан Очевидность в легком недоумении.
Шар – это хорошо. Вон как глаза у Анюты горят. Интересно, здесь детей на шаре катают? Так вот, шар – это хорошо. Но налицо проблема: летает эта туша безо всяческого бензина.
– А где здесь самолеты? – спросил Руслан у извозчика.
– Кто?! – выпучил тот глаза.
– Самолеты… – несколько растерялся Руслан.
– Ну, – пришла на помощь Аня, – на которых летчики летают…
Судя по дикому взгляду, слово «летчики» извозчику было также незнакомо.
– Ну, – терпеливо разъяснила Аня непонятливому дядьке. – Такие…
Она раскинула руки и загудела: «У-у-у!»
– Аэропланы, что ли?
Вот так и палятся пришельцы. Самолет здесь есть только в сказках – ковер-самолет, – да еще, кажется, ткацкий станок с таким названием. А слово «летчики» придумал поэт Велимир Хлебников. Или еще придумает.
– Авиаторы. Нам нужны авиаторы.
Извозчик все еще косился, поэтому Руслан счел нужным уточнить:
– Мы иностранцы. Мы плохо говорим по-русски.
– Шпрехен зи дойч, нихт ферштейн[4], – подтвердила Аня.
Руслан с Аней подъехали поближе к ангарам и пошли пешком к кучке людей, столпившейся у распахнутых ворот.
– Мне бы кого-нибудь из ле… авиаторов увидеть, – обратился он к молодому парню в черной куртке, от которого отчаянно пахло чем-то химическим. Но не бензином.
– Газетеры? – бросил парень.
– Особенно дочь. Акула пера.
Парень взглянул на девочку:
– Детей не катаем.
– Мы не кататься.
– И никого не катаем. Ветер. Завтра приходите.
– Мне…
– И на аэропланы посмотреть не пускаем.
– Слушай, парень, – лопнуло терпение у Руслана, – я в гробу видел ваши летающие этажерки. Мне нужен авиатор. Любой, я все равно никого из них не знаю. Где. Мне. Его. Найти?
Парень ошалело посмотрел на Лазаревича, как в наши дни посмотрели бы на человека спросившего: «Киркоров? А кто это?»
– Вон к господину капитану подойдите.
– Пойдем, Аня.
Они вдвоем подошли к стоявшему у высокого шеста человеку в длинной кожаной куртке и фуражке, больше похожей на морскую, чем на летчицкую. Человек стоял спиной, рассматривая висящий на макушке шеста огромный чулок в черно-белую полосу. Чулок покачивался под порывами ветра.
«Интересно, – подумал Руслан, – капитан – это «ваше благородие» или нет? Не обидится ли он, если я к нему как-то неправильно обращусь? А, к черту…»
– Добрый вечер, господин капитан.
Человек оглянулся. Молодой, пожалуй, ровесник Руслана. Дружелюбный взгляд с легким прищуром, светлые усы щеточкой.
– Лазаревич Руслан Аркадьевич, мебельные мастерские в Нью-Йорке. Моя дочь Анна.
Летчик – авиатор! – пожал протянутую руку:
– Капитан Мациевич.
Глава 6
Фамилия пилота показалась Руслану знакомой.
– Что вы хотите, господин Лазаревич? И очаровательная дочка.
Аня мрачно посмотрела на улыбающегося летчика.
– Нам, господин Мациевич…
Почему фамилия такая знакомая? Или это ассоциации с «господином Мазуревичем»?
– …Крайне необходим авиационный бензин.
– Необычная просьба, – разгладил большим пальцем усы Мациевич. – У вас есть свой аэроплан?
– Мне для автомобиля.
– Боюсь, авиационный бензин для автомобиля не подходит.
– Для моего – подойдет. У меня особый двигатель.
– Да? – Летчик заинтересовался. – Какова мощность вашего двигателя?
– Мм… семьдесят пять лошадиных сил.
Честно говоря, Руслан не знал, насколько такая мощность типична для здешних автомобилей, поэтому решил не врать. Ложь без цели смысла не имеет.
– Семьдесят пять? – Пилот заинтересовался еще больше. – У вас что, «Серебряный призрак»? Или грузовой?
– Да нет… Сделан на заказ.
– Интересный у вас автомобиль. Мой «Фарман-кватро» – и тот имеет двигатель в пятьдесят сил. Скорость?
– Сто километров в час.
– Вы француз?
– Нет, американец.
Мациевич цепко посмотрел на Лазаревича:
– Любопытный вы американец… Фамилия украинская, мерами пользуетесь метрическими, акцент и вовсе непонятный.
– Акцент?
– Акцент… Значит, говорите, для автомобиля?
– Да. Если желаете, приглашаю вас посмотреть на него.
– И где же он находится?
– Экипажная фабрика Фрезе.
– Вы меня заинтриговали, господин Лазаревич. Пожалуй, я воспользуюсь вашим приглашением. Тогда и поговорим о бензине.
Они пожали друг другу руки. Аня изобразила пародию на книксен.
Руслан развернулся и зашагал к стоявшему в отдалении извозчику…
Мациевич! Лазаревич, ты дебил!
Руслан резко повернулся.
– Что-то забыли, господин Лазаревич?
– Нет… Нет-нет, ничего.
Руслан криво улыбнулся знаменитому летчику, подводнику, эсеру, ставшему первой жертвой авиационной катастрофы в России.
«Интересно, сколько ему осталось?»
Автомобиль состоит из множества мелких и крупных деталей, и каждая из них имеет свою собственную историю. Одни были придуманы раньше, другие позже. И никогда нельзя угадать, какая из них появилась первой. Кто знает о том, что «дворники» в автомобилях появились раньше карданного вала, а зеркало заднего вида – позже номерных знаков?
В современном автомобиле есть множество того, что кажется нам настолько простым и обыденным, но в 1910 году окажется неизвестным. То, на что можно застолбить приоритет, а впоследствии выгодно продать патент.
Руслан это прекрасно понимал, но первый предмет, который заинтересовал Фрезе, его удивил.
– Канистра?
Фабрикант грохнул на землю красную, отчаянно воняющую бензином канистру.
– Прелюбопытная форма, – заметил он. – Изготовлено, судя по всему, с помощью штампа, плоская, удобная при перевозке, при хранении, ручки для переноски, замок на горловине… Кто-то как следует продумал конструкцию этой емкости.
– Разве в ваше… в России нет таких канистр? – Лазаревич был уверен, что такие канистры известны если не от Адама, то достаточно давно. Да он мог бы поклясться, что видел такие в фильме о Гражданской.
– Нет. Причем не только в России, но и в мире. А поэтому… – Фрезе прищурился, став крайне похожим на дедушку Ленина. – Почему бы не начать производство их на моей фабрике? У меня есть несколько жестянщиков, которых я собирался увольнять в связи с падением производства.
– Думаете, – Руслан сразу же оценил хватку Фрезе, – будет пользоваться популярностью?
– Уверен. Автомобиль – пока еще дорогое удовольствие, но ведь в них можно хранить керосин, масло да даже воду… Главное – взять патент. Кстати, я присмотрел еще несколько удачных узлов в вашем автомобиле. Хотя бы стартер…
– Электрический?
– Ручной. Патенты будем брать в России, Германии и Франции, если получится – то и в Америке.
– Вы уверены? – повторил Руслан.
– Насчет патентов? У меня есть на примете хорошие стряпчие и знакомые во Франции. Не забывайте, я давно работаю с французскими промышленниками. Брать будем на мое и на ваше имя.
– С моим именем могут возникнуть некоторые проблемы…
– Проблемы? Вы о ваших затруднениях с документами? Я поговорил со знакомыми в полиции, так что паспорт для вас и вашей жены будет уже скоро.
«Как же вы умудрились прогореть с такими обширными знакомствами, господин Фрезе? – подумал Руслан. – Хотя это можно понять: бывают ситуации, когда твоих знакомств становится недостаточно. И ситуации, когда у других людей знакомые круче».
– Кстати, – Фрезе ткнул носком сапога в крестообразную штамповку на боку канистры, – вы не знаете, для чего это?
– Нет. А вам зачем?
– Мне нужно знать, для того чтобы начать делать эти емкости.
– Не проще просто скопировать?
– Не проще. Прежде чем что-то копировать, нужно понять, для чего предназначена каждая деталь образца. Иначе все, на что ты годен, – бездумное повторение чужого. Своего ты уже не придумаешь.
«Производство канистр, – думал Руслан, отправившись искать куда-то убежавшую Анюту. – Патенты и лицензии на их использование. Плюс Фрезе упоминал о возможности сделать суперсовременный автомобиль, взяв за основу УАЗ. Плюс зарплата, которую он обещает платить. Денежки начинают появляться на горизонте. Да плюс за четыре года могут появиться еще возможности заработать. Похоже, сумею приобрести достаточный капиталец, чтобы не бежать в Америку голым и босым, когда начнется война…»
Аня сидела на лавке и слушала сказку татарина Равиля.
– …«А я думаю, что мир остался на своем месте», – сказал богач и повернул миску так, чтобы масло осталось на его стороне. Бедняк, которому масла не доставалось ни так ни так, не выдержал: «А я думаю, – сказал он, – что в последнее время в мире все смешалось… Вот так!» Он схватил ложку и перемешал кашу вместе с маслом.
Девочка засмеялась.
«Правильно, – хмыкнул Руслан, – каждый хочет, чтобы масло было с его стороны миски. Я тоже попробую повернуть ее к себе…»
– Анюта, поехали в гостиницу. К маме.