Лишнее золото. За гранью джихада Негатин Игорь

– Хорошо.

– Вам что-нибудь надо?

– А что вы нам можете предложить? – спросил я, решив играть идиота до конца.

– Амуниция, оружие, снаряжение…

– Нет, спасибо. У нас с собой. А девочки есть?

– Спросите у портье, – отчеканил наш гость.

– Спасибо. Вы очень любезны.

– В таком случае, господа, не буду вам мешать. Счастливой дороги. – Он встал, убрал бумагу в карман и убрался восвояси. Я ждал, что на прощанье он щелкнет каблуками, но не дождался.

– Наш приятель неплохо устроился, – заметил Поль. – У него свои люди в любой дыре. Кстати, ты чего дурака валяешь? Этот парень подумал, что у тебя легкая степень дебилизма.

– Мне ску-ушно, бес! – Я театрально тяну слова и принимаю скорбный вид.

– Тоже мне… доктор Фауст.

Все оставшееся время мы провели в номере. Я лежал на кровати и пялился в потолок. За стеной опять развлекалась какая-то парочка.

– Мне ску-ушно, бес!

Вечером мы были на месте. Водитель довез нас до небольшой бухты и, разбрызгивая колесами грязь, уехал обратно. Мы осмотрелись и, держась берега, двинули дальше, на юг. Море было спокойным, но над водой висел туман. Он быстро густел и грозил превратиться в непроницаемую пелену. Через некоторое время пошел дождь, и видимость совсем упала.

Под утро, когда немного рассвело, за нами пришел катер. Да, тот самый, который доставил нас в Москву. Правда, команда уменьшилась на одного человека. Не было одного из тех испаноговорящих парней. Судя по свежим пулевым пробоинам на рубке, спрашивать о его здоровье было жестоко.

Про морскую часть пути рассказывать нечего. Большую ее часть мы провели в маленькой рубке, где укрывались от пронизывающего ветра, дождя и соленой воды, ежеминутно захлестывающей этот маленький катер.

Спустя сутки нас высадили на берег. Осадка у катера небольшая, и он сумел подойти поближе. Ну и побережье в этих местах! Бухта на бухте. Их здесь бесчисленное множество. От небольших, где и рыбачий баркас не развернется, до огромных, похожих на гавань.

Нас уже ждали. На берегу мигнул зеленый свет фонарика. Пора выбираться на сушу. Увы, но как мы ни старались, все равно вылезли на берег мокрые по уши.

– Привет парни! – Из темноты выступила темная фигура. Это Юрка Лившиц. Он сменил свой щегольской камуфляж на привычную для этих мест форму наемника. Голова повязана зеленой банданой. Брезентовая разгрузка. На лямке, рукоятью вниз, висит нож в кожаных ножнах. «Калашников» с подствольным гранатометом и пистолет в набедренной кобуре. Опознав модель пистолета, я невольно усмехнулся. «Luger Parabellum P-08». Бьюсь об заклад, что пистолет древний как дерьмо мамонта. И совсем не удивлюсь, если найду там клеймо фашистской Германии. Странный у него вкус на такую экзотику. Помню, в «прошлой» жизни, в Йоханнесбурге, мы как-то столкнулись с…

– Нормально добрались? – спросил он и перебил мои воспоминания.

– Терпимо.

– Как нога? – кивнул Поль.

– Вашими молитвами.

– Ну и прекрасно.

– Надо уходить, – сказал Юра, – и чем быстрее, тем лучше. Некогда рассиживаться.

15 год по летоисчислению Нового мира

Морское побережье к югу от Амазонки

Комната была маленькой. Просто каморка папы Карло, а не комната. И запах в ней был вполне подходящий. Запах прелой соломы и мужского пота. Крыша, сделанная из тростника, в некоторых местах протекала, и глинобитные стены темнели мокрыми пятнами. Единственное окно, расположенное где-то на уровне живота, пропускало мало света, и в комнате стояли вечные сумерки. Грязное стекло было разбито, а треугольную дыру прикрывал кусок фанеры. Наши рюкзаки стояли в сухом углу. Там же расположился и Поль. Он подстелил куртку и неторопливо чистил оружие.

– Погода дрянь, – заметил я и вытащил из рюкзака упаковку с русским сухим пайком. По сравнению с пайком Ордена, демидовские были похожи на человеческую еду, а не собачьи консервы из субпродуктов. Как шутил один парень из орденского конвоя: «орденские пайки – корм для волкодавов». В русском пайке были рисовая каша с мясом, орехи, черный шоколад, галеты и вполне приличная тушенка из говядины. Пайки мы купили в Новой Одессе у торговца, который ходил по гостиницам и предлагал разную мелочь «для путешественников». В тележке, которую он таскал за собой, был целый ящик таких. Популярный товар. Бьюсь об заклад, что эта партия была предназначена для Русской армии, но, увы, не дошла по назначению. Да, здесь тоже воруют.

– Хорошая погода, – лениво отозвался Нардин.

Пока он чистил оружие, я перекусил и заглянул в соседнюю комнату, где отдыхал Джебраил. Он сидел на толстой кошме и спокойно читал Коран. Не просто читал, а вдумчиво и серьезно изучал, делая пометки карандашом. Книга была карманного формата и отпечатана на дешевой бумаге. Их делают в небольшой типографии, в восточном квартале Джохар-Юрта. Увидев эту мирную картину, я не удержался и хмыкнул.

– Зря хмыкаешь, – заметил Джебраил и отложил книгу в сторону. – Сравнительный анализ – вещь очень интересная.

– Поговорим?

– Говори, – кивнул он.

– Ты обещал информацию по исламистам в Виго.

– Вы ведь общались с Насиром, и он все рассказал… – Джебраил непроизвольно дернул щекой, но я успел заметить. Заметить и сделать выводы.

– Ты и это знаешь?

– Знаю. Насир вам не соврал. Вы с ним так поработали, что он еле живой.

– Мне плевать на Насира. Жаль, что он еще не сдох.

– Он тебе нужен?

– Нет, – я покачал головой.

– Отпусти его, – попросил Джебраил. – Кто знает… Мир тесен. Вдруг еще пригодится?

– Хорошо. Если вернемся, то я попрошу ребят Демидова. Пусть выпустят эту тварь на свободу. Выбросят где-нибудь в саванне и забудут. Если выберется – так и быть, пусть живет. Так, значит, он не врал?

– Нет. Все, что он тебе рассказал, – правда. На исламистов работал ваш «падре» Салман и этот парень… Как его… имя забыл. Скупщик краденого.

– Его зовут Ринго.

– Да, Ринго. Что предпримешь?

– Пристрелю собаку. Незачем такой твари жить. Он стольких людей продал, что даже у меня волосы встают дыбом.

– Киднеппинг всегда был хорошим бизнесом. И в этом и в Старом мире. Дело твое, но я бы не торопился. Этого мальчика можно использовать в своих интересах.

– Извини, Джебраил. Это ты любишь играть в такие игры. Крутить комбинации, плести заговоры и интриги. Мы с Полем – люди попроще и многих вещей не понимаем. Как говорят снайперы: «Вижу – стреляю, не вижу – не стреляю». В политику мы не вмешиваемся.

– Как знать, как знать… Несмотря на это, вы умудряетесь ввязываться в истории, которые так или иначе влияют на судьбу Нового мира.

– Мы? Господь с тобой! Мы так… краешком проскальзываем.

– Может, и так. Ладно, Карим… Я все тебе сказал, а дальше дело твое. Поступай как знаешь. – Джебраил пожал плечами и тяжело поднялся. – Пойду, скажу своим людям, чтобы собирались в путь. Скоро уходим.

– Погоди. Еще один вопрос. Почему ты ввязываешь в это дело меня и Поля? Разве у тебя нет хороших профессионалов? И почему сам в операции участвуешь? Для контроля?

– Профессионалы есть, конечно, – согласился Джебраил, – но вы чертовски везучие парни, Карим! Вам постоянно везет. Выживаете в таких ситуациях, где другие кладут своих людей десятками, добиваясь сомнительных успехов. А я… Просто давно не общался с Хантером. Захотелось поболтать напоследок. Боюсь, что следующего раза не будет.

– Только поэтому?

– Нет, не только. Может, тебе и не понравятся мои слова, но вы – обычные наемники. Зная ваш «послужной список», можно не беспокоиться, что тебя и Поля обвинят в любви к… определенному региону. У вас, как у любых наемников, есть приятели в любом городе. Есть знакомые в Джохар-Юрте, Демидовске, Порто-Франко и Аламо. Вас трудно привязать к какой-то политической силе. То, что вы дружите с Демидовым, ничего не значит. Ему и Аверьянову симпатизирует большая часть Техаса. Тем более что вы с ним знакомы еще с «доисторических» времен Джека Чамберса. С другой стороны – вы пусть и недолго, но работали на Орден. Вы бродяги этого мира, Шайя. Простые бродяги с автоматами наперевес. Солдаты удачи. И если что-то пойдет не так, то никто не обвинит наших… наших настоящих друзей.

– Спасибо за откровенность.

– Не за что. Кушайте на здоровье.

– Откровенность за откровенность, Джебраил?

– Что ты имеешь в виду? – насторожился он.

– Ты правильно сказал насчет друзей в разных городах. И в этом регионе я работал не один раз. Немного разбираюсь в ситуации. И мне кажется, что эти двое… Хантер и Ахлаков. Это ведь не единственные цели? Будут еще жертвы. Человек пять-шесть. И все они умрут одновременно. Пусть и в разных районах.

Лившиц не ответил. Помолчал, потом подошел и пристально посмотрел в глаза.

– Карим… Я полагаю, что в нашей, не побоюсь этого слова, дружной компании, хватит и одного предсказателя судеб. Будем считать, что этих слов я не слышал. Договорились?

– Как тебе угодно. – Я усмехнулся и развел руками.

– Вот и прекрасно, – кивнул Юра и направился к дверям.

– Ты забыл одну вещь, Джебраил.

– Что еще? – он остановился и посмотрел на меня.

– В Виго кроме Ринго есть еще твои люди. И ты это прекрасно знаешь. Почему не назовешь всех?

Он опять замолчал. Стоял и прищурившись смотрел куда-то в сторону.

– Зачем тебе другие? Возьмешь одного, а он расскажет про всех остальных.

– Он может погибнуть. И тогда я ничего не узнаю. Кто еще работает в моем городе?

– Хорошо, Карим, – он говорил медленно, словно нехотя, – я дам тебе полный расклад по Виго, когда мы вернемся назад. Тебя это устроит?

– Да.

В нашу группу кроме нас троих вошли еще два человека. Судя по их акценту, испанцы. Интересные вещи происходят в этом мире. Очень интересные. Из этого дома мы ушли ночью. Да, как ни удивительно это прозвучит. Я знаю, что в этих местах не бродят по ночам. Как оказалось – бродят. Если очень нужно и твои приятели знают дорогу.

Мы с Полем опасались, что Юрке, со свежей раной в ноге, будет трудно идти. Нести этого парня на себе не хотелось. Зря переживали. Лившиц двигался так, словно сбросил десяток лет. В один момент мне показалось… Глупая мысль. Детская. Мне показалось, что мы неожиданно вернулись в прошлое. И мы снова одна команда под названием Легион. Увы, но я всегда был немного сентиментален.

К рассвету мы вышли к какому-то мрачному ущелью. Это даже не ущелье, а узкая теснина между скалами. В некоторых местах приходилось буквально протискиваться между высокими гранитными стенами, которые таяли где-то наверху, в серой пелене утреннего тумана. Растительность здесь слабая, и лишь низкорослый кустарник цеплялся за камни узловатыми корнями. На стенах виднелся горный плющ. Он здесь встречается редко, но большими колониями. В некоторых местах он рос так густо, что совершенно перекрывал тропу, и приходилось рубить эти крепкие и жилистые ветки.

Попадались низины, залитые водой. В одном таком месте мы шли по горло в воде, отплевываясь и стараясь не утопить вещи, которые держали над головой.

Выбрались из этой коварной лужи и пошли дальше. Через несколько метров проводник жестом остановил нас и замер. Потом медленно вытащил из ножен мачете и рубанул по змее. Черт побери! У него просто кошачье зрение, у этого парня! В предрассветных сумерках я бы точно прошел рядом и не заметил! Надо быть внимательнее – этих созданий здесь хватает. Лучше поберечься. Убитую змею проводник взял с собой. Убрал тушку в небольшой брезентовый мешок, который висел у него на поясе. Гурман однако…

Мясо у этих тварей вкусное. Кстати, тварь очень своеобразная. Нет, не внешним видом. Яд! Который постоянно мутирует и изменяет свои свойства. И укус этой твари грозит вам или параличом, или мгновенной смертью, или простым зудом, который пройдет через несколько дней. Не знаю, почему это происходит, но это факт. Ученые, которым довелось их изучать, так и не нашли ответа. Что это значит? Ничего хорошего. Противоядия не существует.

Когда совсем рассвело, мы остановились. Проводники вывели нас к пещере, спрятанной среди нагромождения скальных обломков. Вход был хорошо замаскирован камнями. Внутри находился хорошо оборудованный тайник.

Пещера довольно вместительная. Формой напоминала большой колокол. Метров пять длиной и три метра шириной. Потолок позволял стоять не нагибаясь. В дальнем углу виднелась расщелина. У стены – несколько ящиков, выкрашенных в привычный армейский цвет. Было место для костра, над которым нависал жестяной конус дымохода. Труба выведена в трещину. Неплохо они тут устроились.

Проводники что-то тихо обсудили с Джебраилом и через несколько минут ушли. Даже камнями вход прикрыли. Оставили лишь узкую, похожую на бойницу щель. То, что у входа лежит целая груда камней, выглядело вполне натурально – в трех шагах отсюда была широкая осыпь.

Мы развернули спальные мешки и приготовились отдыхать. По словам Юры, раньше вечера никуда не двинемся. Поэтому мы перекусили, разбили день на дежурства и завалились отдыхать. Нардин дежурил первым. Он устроился у входа, положил на колени автомат и привалился спиной к стене, равнодушно следя за окрестностями.

– Когда вернутся твои проводники? – спросил я.

– Они не вернутся, – покачал головой Юрка.

– Ты так хорошо знаешь эти места?

– Я здесь никогда не был. Вечером придут другие и поведут нас дальше.

– Ты сильно рискуешь… – Я пожал плечами.

– У каждого свой отрезок пути. И они знают лишь то, что необходимо для выполнения задания. Спи, Карим. Дай мне подумать.

– Мыслитель ты наш новоземельный… – вздохнул я и откинулся на спальный мешок. Несмотря на усталость, спать совсем не хотелось.

15 год по летоисчислению Нового мира

К югу от Шангарской долины

Вечером у нас появился новый проводник, и мы опять «встали на тропу». Проводники у Юрки, как на подбор, – серые и безликие. И вот очередной парень с непроницаемой физиономией ведет нас по диким и нехоженым местам. Добавьте к этому каменистые кручи, пронизывающий ветер и серое небо. Дожди, переполненные горные ручьи и грязь. И туман, перемешанный с тяжелыми облаками. Добавили? Вот и прекрасно. Вы получили картину нашего путешествия. Дождь сменяется короткими часами затишья, но даже горный воздух не спасает. Чувство вечной сырости убивает любое желание двигаться. Хочется забиться в какую-нибудь глубокую нору и сидеть, уставившись на свет костра. Все-таки сорок лет – это немалый возраст для таких приключений.

Мне немного непонятен способ нашей заброски. Неужели, при всех связях Джебраила ибн Фавзи, этого нельзя было сделать быстрее и более современными методами? Вывезли же нас с ребенком, черт побери! Или… или Юрка так боится провалить эту операцию, что в ней задействована небольшая часть его агентуры. А эти мальчики, ведущие нас по безлюдным ущельям и перевалам, даже не догадываются о цели нашего пути. Что, в общем, и так понятно. В одном я не ошибся: двойная ликвидация – лишь часть плана. Что бы он ни говорил, этот наш «Джебраил», но я достаточно поработал в этом регионе и хорошо разбираюсь в ситуации. Знаю, кто с кем воюет или дружит. Так что старик Ахлаков и мистер Хантер – лишь известные нам цели. Остальные… Не буду называть их имен, но твердо уверен – еще пять-шесть человек отправятся на тот свет. В самом ближайшем будущем.

Вот с такими мыслями и шли. Еще немного – и я начинаю жалеть, что до сих пор не бросил курить. Отхаркиваюсь желто-зеленой слизью, задыхаюсь и ненавижу горы. Рюкзаки у нас небольшие, «трехдневные», но и они уже плечи оттянули.

Сейчас мы находимся к юго-востоку от Шангарской долины. Так себе местечко, если честно. Народ здесь попадается редко, а если и встретится какой-нибудь чабан, то, как правило, – дикий. Из тех, кто стреляет без вопросов и размышлений. Любой чужак, попавший в эти края, обречен быть убитым или взятым в рабство. Если не убьют местные жители, то звери постараются исправить упущение и переведут человека в состояние фарша. Что им всем до законов, если до ближайшей цивилизации – неделя пути? Набившая оскомину фраза: «Человек человеку волк», – очень точно отражает местные нравы.

К известным неприятностям добавляются не известные науке твари. Это я, тьфу, про наш вчерашний привал вспомнил.

Юрка и его проводник спали, а мы с Полем сидели у входа и наблюдали за местностью. В какой-то момент я отвлекся, а когда поднял взгляд, то увидел, что глаза Поля становятся похожими на две золотые долларовые монеты. Я такие в музее видел. Проследив за его взглядом, замер – и мысли завертелись в другую сторону.

Метрах в пятидесяти от нас виднелась узкая расщелина. Рядом с ней лежал огромный валун, обросший ползучим кустарником. И вот, неподалеку от этого камня, появилось Нечто. Нечто, совершенно непохожее на привычных нам хищников с равнины. Больше всего эта тварь была похожа на необычайно крупного медведя. Или гориллу. Конечно, если бывают такие огромные гориллы, под три метра ростом.

Пока мы сидели, открыв рты, эта тварь поднялась и неторопливо подошла к валуну. Она уверенно двигалась на двух ногах. Шла неторопливо, немного наклоняясь вперед. Длинные сильные руки. Шерсть бурого цвета, по бокам свисавшая длинными космами, слипшимися в толстые колтуны. Нет, это правда не медведь. Даже отдаленно не похоже. Тварь шумно вздохнула и потерлась спиной о камень. Про выражение ее морды не скажу – ракурс неподходящий. Поверьте – я этому не расстроился. У меня нет желания смотреть этой твари в глаза, нащупывая автомат и лихорадочно пытаясь сообразить: свалит ее очередь из «калашникова» или тут нужен калибр помощнее?

Зверь почесался о камень и глухо заворчал. Не знаю, что этой твари не понравилось, но выглядела она жутко недовольной. Может, камень мягковат оказался, а может, дождь надоел. Кто ее знает, эту лохматую скотину?

Через несколько минут зверь повернулся и неторопливо побрел к выходу из ущелья. И шла эта тварь на двух ногах. Привычно. Неторопливо. Уверенно.

Я осторожно выдохнул и перевел взгляд на Поля.

– Что… это… было?!

– Понятия не имею. На одичавшего местного жителя не похоже.

Когда Юрка проснулся, мы с ним поделились нашим «открытием». К нашему удивлению, он отреагировал спокойно. Словно видит таких тварей каждый день. Его проводник тоже не удивился.

– Бывает, – сказал он и пожал плечами.

Мы с Полем переглянулись. Веселая у нас прогулка, ничего не скажешь. Что ни день, то открытие…

С Юркиным планом мы познакомились через два дня. Когда оказались на одной точке, подготовленной для отдыха. На рассвете, сочно приправленном дождем и туманом, мы подошли к хижине, расположенной на горном склоне. В таких глиняных домах ночуют местные пастухи. Многие жители, попавшие в Новый мир, не отказались от своих привычек и продолжают выращивать овец. Есть породы, завезенные из Старого Света, а есть и местные, одомашненные. У местных овец, обнаруженных в этих местах, шерсть тонкая и качественная. Ее с большим удовольствием покупают торговцы с евросоюзных территорий.

Рядом с домом – загон для овец, сбитый из толстых неошкуренных жердей. Внутри хижины всего одна комната и грубый очаг, сложенный из плоских камней. Лежаки из плохо обработанных досок и колченогий стол. На деревянном, вбитом в стену крюке висит зеленая керосиновая лампа. Армейская, со складов Ордена. Такие лампы вы можете встретить в любом доме Нового мира. Закопченное стекло дает слабый свет, освещая это убогое жилище. В нескольких метрах от дома – ручей. Вода стекает по склону и собирается внизу, в большой каменной чаше. Причудливое творение местной природы.

На первый взгляд – очень мирное сооружение. Пришел, переночевал и ушел. Но с этим домиком не все так просто. Он построен над входом в пещеру. При необходимости можно воспользоваться замаскированным люком и скользнуть вниз. Узкий туннель уходит глубже, превращаясь в большую подземную галерею. В самом плохом случае (если лаз будет обнаружен и надо оторваться от преследования) есть возможность взорвать часть туннеля и завалить вход.

– Неплохо твои мальчики поработали, – сказал я, когда мы осмотрелись и начали устраиваться на отдых. – И много у тебя таких убежищ?

– Хватает.

– Твое красноречие, Джебраил ибн Как-вас-там, меня просто умиляет.

– Позже поговорим.

– Как скажешь, – кивнул я и вытер мокрое от пота лицо. – Как скажешь.

После того как мы закусили, Юрка вышел наружу и через несколько минут вернулся с каким-то брезентовым мешком. Внутри оказалось несколько папок.

– Изучайте.

– Какой вы предусмотрительный, амир, – усмехнулся я, но одну папку взял. Поль не раздумывая забрал две оставшихся, и мы развалились на лежаках. Ненавижу бумажную возню. Сколько мы с Полем ни работали, он всегда брал эту «радость» на себя. Потом пересказывал в нескольких словах, и все – мне хватало.

Бумаги, бумаги, бумаги… В непромокаемом пакете лежит несколько надписанных конвертов, с фотографиями. Некоторые из них сделаны скрытой камерой, и их качество оставляет желать лучшего. Ничего, не ошибемся. Старика Ахлакова я знаю в лицо. Мистера Хантера видеть не доводилось, но в конверте есть хорошее фото. Судя по всему, переснятое из личного дела.

Через несколько часов мы закончили читать и вернули папки Юрке. Он растопил очаг – и документы превратились в белый дым.

– Мысли есть? – спросил у нас Юрка.

– А ты что, собрался сюда неподготовленным? Судя по всему, план ты составил заранее, и осталось привести его в действие. Говори, мы послушаем.

– Идеи у меня есть. Но хотелось бы услышать и ваше мнение.

– Обязательно услышишь. Когда выслушаем твое.

Джебраил хмыкнул и начал рассказывать. Минут пятнадцать говорил, не меньше.

– И ты хочешь сказать, что встреча пройдет, – я ткнул пальцем в карту – вот здесь?

– Это подтвердили три независимых источника, – сказал Юрка. – Надеюсь, что эти парни не ошиблись.

– Я тоже. Иначе мы зря здесь гуляем.

– Перестань валять дурака, Шайя.

– Даже не пытался.

– Если они ошиблись, то нас ждет пустышка. Или засада, что не лучше, – предположил Поль. – Как вам такой вариант?

– Вполне возможно, но сомневаюсь. Место встречи выбиралось очень долго.

– Вы жалкие и никчемные люди, парни. Оптимисты! – усмехнулся я и вытащил из пачки очередную сигарету. – Тем не менее я слушаю и наслаждаюсь. Вашими буйными фантазиями. Увы, но в плане столько шероховатостей, что проще переписать все заново, чем пытаться претворить его в жизнь.

– Перестань, Карим… – Юрка недовольно поморщился.

– Уже перестал, – я выставил перед собой ладони, – но это не изменит моего мнения. Согласись, ты не один туда направляешься, а подставлять свою шкуру под пули мне совершенно не хочется.

– Пули будут в любом случае.

– Конечно. Но есть небольшая разница в их количестве. Не хочется давать лишние шансы нашим оппонентам.

– У тебя есть предложения?

– Есть. Давай просто войдем и убьем всех, кого найдем в этой усадьбе.

Поль задумчиво провел рукой по подбородку, прикрывая нижнюю часть лица, но по глазам было видно, что он ухмыляется. Да, я всегда был сторонником радикальных решений. Во всем. И в любви и на войне. Да, фраза «не мудрствуя лукаво» – это про меня.

– На мой взгляд, это будет гораздо проще, чем изображать из себя хирургов, – продолжил я. – Как бы ты ни старался, но мясником быть легче и проще. Конечно, скальпель точнее, чем разделочный топор, но у последнего есть свои преимущества.

– Например?

– Не промахнешься. И когда я слышу стандартные фразы вроде: «В этот момент объект будет выдвигаться на точку, сопровождаемый…» – мне хочется разрыдаться и уйти в монастырь. Чем план сложнее, тем труднее его выполнить без потерь.

– А ты какие фразы предпочитаешь?

– Простые. Из серии «davai zakataem ih v asfalt!».

– Тоже неплохо. Главное, что просто и незатейливо. Есть в этом что-то…

– …элегантное, – любезно подсказал я.

Лившиц не ответил. Вместо этого он скорчил рожу, которая могла выражать все что угодно.

15 год по летоисчислению Нового мира

К югу от Шангарской долины

И кто бы мог подумать, что в этом неприметном доме, расположенном на самой окраине аула, произойдет встреча двух не самых последних людей в Новом мире? Нет, я не буду утверждать, что от них зависят судьбы народов, но и мирными переселенцами этих деятелей не назовешь.

Мы прибыли в этот район вчера вечером, на закате. Осторожно зацепились взглядом за цель и ушли искать место для привала. Проводника с нами не было. Он оставил нас два дня назад, и сюда мы шли (по Юркиному выражению) без няньки.

Вариант выбранного Лившицем укрытия, в двух километрах от аула, отбросили. Нет, оно было неплохим, но что-то не давало покоя. Сомневаешься – смени позицию. Следуя этому нехитрому правилу, мы решили не рисковать и найти что-то более подходящее для наших задниц.

Место нашли не сразу. Будь моя воля, я бы устроился где-нибудь в пределах видимости от цели. Как правило, охрана такие места не обыскивает, а мельком осматривает. Один раз, в Гвиане, мы с парнями из нашей группы устроились на задворках завода по переработке наркотиков. И ничего – нас не обнаружили. Охрана шныряла по окрестностям, но проверить свою «охраняемую» территорию даже не подумала.

Выбрали узкую расщелину, на краю которой густо рос кустарник. Нагнули несколько нижних веток и, связав их между собой, превратили в крышу. Под ней растянули два военных пончо – и укрытие было готово.

Пока парни устраивались на новом месте, я подобрался поближе к обрыву и залег, наблюдая за окрестностями. Тихо, спокойно. Если бы не дождь, то просто горный курорт где-нибудь в Швейцарии! Долина, в которой находился этот аул, была небольшой. Аккурат чтобы поместилось полтора десятка домов. Почти идеальной круглой формы. В середине блестело озеро. Видимость, учитывая погоду, была плохой, но в промежутках между дождями можно было попытаться разглядеть нужные объекты.

Через час меня сменил Юрка, а я отправился отдыхать. Ноги после долгой ходьбы гудели и давали понять, что мне уже далеко не двадцать. И даже не двадцать пять.

Поль чистил оружие. Он кивнул мне на кружку чая, поставленную рядом с рюкзаком, и вернулся к своему занятию. Да, оружие в этих условиях быстро покрывается рыжим шершавым налетом. Пока ел, перебирал в памяти страницы досье.

Итак…

Цель номер один: Анзор Ахлаков.

Уже в годах. Ему, если верить строчкам досье, шестьдесят два года. Выглядит гораздо старше своих лет. Морщинистое лицо, похожее на персиковую косточку. Ни грамма эмоций. Ни в жизни, ни на фотографиях. Везде одно и то же выражение. Холодное и спокойное. Человек смотрит на мир, как на барана, выбранного для шашлыка.

Мирный дехканин – это не про него. За свою жизнь палец о палец не ударил. Если и делал что-то ручками, то мирным трудом не назовешь. Убивал, насиловал. Головы отрезал. В этом он специалист. Потасканный жизнью, но специалист. За ним такой хвост мертвецов, что ангел Азраил удавится от зависти.

Вдовец. Есть несколько наложниц, которые постоянно меняются. Так сказать, по причине высокой смертности. Видимо, аппарат старика уже подводит, и вот, убивая девушек, он тешит свое угасающее желание.

Есть дети. Трое сыновей и две дочери. М-да… Было у старика три сына. Двое умных, а третий дурак. Это немного не тот случай, но опять же – с какой стороны посмотреть!

Дочери живут в Америке и, по слухам, переселяться в Новый мир не торопятся. Они и там неплохо устроились. Работают в каком-то общественном центре, который занимается борьбой за права человека и торжество свободы и дерьмократии. Часто мелькают в среде им подобных и участвуют во всех акциях протеста, направленных на борьбу «против всех». Пишут статейки и попутно подбирают разных тварей среди продажных журналистов. Знаете, есть такие умственные инвалиды, которые готовы писать лживые истории, если за это хорошо платят. Писаки, которые могут превратить кровавого людоеда в милого розового пони. Пони, который какает радугой и благоухает ромашками.

Старший сын живет в России. Не в той, которая рядом с Демидовском, а за «ленточкой», в Старом мире. Занимается ресторанным бизнесом в столице. Как мне кажется, он является куратором чеченских переселенцев. Именно с его помощью в Новый мир попадают новые «борцы за веру». Хорошие связи среди власть имущих. Ничего не меняется в мире. Ни в Новом, ни в Старом…

Средний сын – Асхад Ахлаков. Полевой командир Ичкерийского имамата, имеющий в своем подчинении около сотни головорезов. Если поднатужится, то может призвать под знамена еще человек сто – сто пятьдесят. Последнее время к нему присматривается Орден. Как ни крути, но это прямой наследник и продолжатель дела старика Анзора. Если кто-нибудь не пристрелит. Среди местных амиров веса почти не имеет, но благодаря «героическому» папе крутит свои грязные дела.

Младший сын – изгой. Живет где-то на восточном побережье. По словам Джебраила, им плотно занимались. Пытались выяснить, нет ли в его отторжении подвоха. Знаете, как это бывает: тихий, мирный, рыбок держит в пузатом аквариуме. В общем – и отец его не любит, и все окружающие кивают, сожалея о его «горькой и незавидной судьбе». А копнешь поглубже – головорез, каких мало. Оказалось, что нет. Младший и правда изгой. И многочисленные проверки это подтверждают. Женат на китаянке, растит сына и дочку. На дух не переносит все разговоры про джихад. На нескольких фотографиях (которые были приложены к делу) снят молодой парень, лет двадцати пяти. Слегка угрюм. Неудивительно, если учесть его положение.

Факты, изложенные в досье, утверждают, что спокойно жить парню не дают. Постоянно пытаются наехать на его семью. Надо понимать, чтобы тот одумался и вернулся в «лоно истинной веры». Во время последней попытки этот парень ухлопал двух моджахеддинов, которые пытались его ограбить. Следует полагать, что грабили с благословения старика Анзора. После этой попытки отец на него махнул рукой и прилюдно проклял.

Вот такая милая у них семейка. Такие милые, что бери – и к заднице прикладывай. Как лекарство от геморроя.

Цель номер два: Брайан Хантер.

Ему около пятидесяти лет. Эдакий бонвиван на пенсии. Полноват, но старается держать себя в форме. Несмотря на животик, лицо – худощавое. Впалые щеки. В последнее время изменил своему имиджу и пытается изобразить отставного британского вояку. Носит усы, в стиле «british brush». Взгляд уверенный, но усталый.

Хорошо образован, знает три или четыре языка. Выпускник Кембриджа. Очень хороший стрелок. Предпочитает револьверы. Дома собрана приличная коллекция револьверов Кольта. Есть интересные образцы «Патерсонов», образца 1836 года и «Веллз Фарго» 1849 года, которыми хозяин очень гордится. Кроме этого, питает слабость к хоровому пению и попугаям.

В Старом мире работал в какой-то конторе, которая занималась экологией. Официально. Неофициально – трудился на определенную группу лиц. Вы знаете – эти мальчики вечно крутятся возле американских президентов, лоббируя свои местечковые интересы. Не знаю чем, но он мне напомнил ныне покойного Патрика Бэлла. Внешностью? Может быть. Последнее время начал часто выпивать. Больше обычного. Нервишки пошаливают? Возможно. В Старом мире его имя несколько раз мелькало в прессе. Был замешан в истории с укрыванием нацистов. Хм… Странная там история. Непонятная.

Детей нет. Была дочь – Люсьен Тейлор. Была, но, увы, погибла. Погибла здесь, в Новом мире. Кстати, с его дочкой, как выяснилось, я был знаком. Правда, я не знал, что Хантер – ее отчим. Это дочь его жены от первого брака. Девушка, изображенная на фотографии, была совсем не похожа на миссис Хантер. Было в ней что-то бунтарское. Милая мордашка, но выражение лица выдает крепкий характер. Такие дети редко мирятся с тем, что у ее мамочки появился новый папочка. И, естественно, это не скрывают. Отсюда проблемы в семье, скандалы и все прочие радости бытия.

Это девочка погибла на съемках фильма «Наедине с мечтой». Да, того самого, который так и не был закончен. Первый художественный фильм, который пытались снять в Новом мире. Что-то вроде спагетти-вестерна с лирической подоплекой. Мутная там случилась история, на этих съемках. Народ до сих пор вспоминает и понять не может, что же там произошло. Если в нескольких словах, то съемочная группа отправилась на побережье, где должны были отснять несколько натурных сцен. Планировали вернуться через три дня. Было сопровождение – пять человек из батальона охраны. Когда группа не вернулась, то ее начали искать. Нашли. Одного охранника. Убитым. Парень лежал неподалеку от лагеря, с двумя пулевыми отверстиями в голове. Остальные исчезли. Как в воду канули. Вещи и техника остались на месте.

Буду откровенен – если ее папочка приложил к этому руку, то я не удивлюсь. Судя по некоторым фактам, они плохо ладили между собой. Между прочим, расследование по этому делу быстро замяли, но слухи ходили разные.

Жена мистера Хантера тоже работает в Ордене. В службе по приему новых переселенцев. Занимает какой-то небольшой пост и не особо напрягается. Создается впечатление, что мадам работает исключительно для того, чтобы не скучать дома.

Это длинноволосая брюнетка, лет сорока. Глаза темно-зеленые. Скуластое, вечно недовольное лицо. Мордашка на троечку (по пятибалльной шкале). Слегка полновата, но это ее не портит. При такой невзрачной внешности ее уже ничем не испортишь. Дополнительная информация. Хм… что здесь у нас? Для задания это не важно, но для общего развития – не помешает. Смотри ты мне! У мадам есть два любовника! Оба работают в том же отделе, и оба гораздо моложе.

Не знаю почему, но мне показалось, что каждый из них работает на два фронта. Один из них трудится верхом на мадам Хантер и на Джебраила ибн Фавзи. Конечно, на Джебраила он трудится в ином качестве. В устном и письменном. Скорее всего, второй парень работает на мистера Хантера. Представил себе отчеты «постельных мальчиков» – и чуть не засмеялся.

Ладно, не буду отвлекаться…

Дом, который нам предстоит взять штурмом, находится на окраине аула. Надо заметить, что очень неудачно находится. Неудачно – это для людей, которые захотят пробраться внутрь, не извещая хозяев о своем визите.

Простой, ничем не примечательный дом. Одноэтажный. Крытый жестью. Окна лишь на фасаде, который смотрит в сторону других домов. Стены сделаны из глины. Большая веранда. Только один вход. Нет ни балконов, ни запасных выходов. Сада нет. Территория небольшая, но достаточно просторная. По правую сторону от входа – гараж на две машины. Перед ним – площадка. Хозяйственные постройки? Есть какая-то халупа на задворках. Высокий забор, ворота – вот и весь «ландшафтный дизайн». Перед воротами стоит брошенный грузовик с потрепанным брезентовым тентом и спущенными шинами.

До ближайшего дома – метров сто, не меньше. Территория вокруг цели хорошо подчищена. Нет ни кустов, ни привычных для этой местности камней. Я имею в виду большие камни, за которыми можно укрыться при перемещении.

15 год по летоисчислению Нового мира

К югу от Шангарской долины

Охраны на территории у дома не видно. Мы знаем, что с Брайаном Хантером прибудут два человека. Это его доверенные лица. Они же и охранники. По совместительству. Хорошая у него «репутация» в этих местах, если двоих парней достаточно, чтобы чувствовать себя в безопасности. Или старик Ахлаков подсуетился, гарантируя неприкосновенность своему «дорогому» гостю. Что-то мне подсказывает: Хантер – частый гость в этих местах. В последнее время.

Со стариком Анзором будет человек пять, не больше. И ребята тоже не промах. Прибудут на двух машинах. Жители аула? Нет, эти ничего не знают. Юрка утверждает, что информация о месте встречи держалась в секрете, и лишних людей быть не должно. Это нам на руку. Если и будут какие-то группы прикрытия, то в аул они не сунутся. Будут бродить по окрестностям, как привидения. Пока что мы никого не заметили. Кстати, даже сын Анзора Ахлакова – Асхад, не приедет. Жаль. Я бы с удовольствием пристрелил эту гадину.

Встреча начнется ближе к вечеру и продолжится утром. Эдакая дань местным традициям. Ночевать будут здесь же. Правильно. Не ехать же на ночь глядя… Тем более с такими важными пассажирами. По ночам лишь бродяги вроде нас ползают.

Первый джип появился около полудня. Забрызганный грязью по самую крышу. Машина остановилась у ворот. На лобовом стекле – грязные разводы. Из нее неторопливо выбрались три человека. Лиц не разглядеть – они закрыты куфиями. Водитель приоткрыл окно и закурил. Парни внимательно осмотрели прилегающую территорию и вошли в дом. Занесли какой-то баул. Через несколько минут один из них вернулся. Рядом с ним семенил мужчина. Судя по всему – смотритель. Он подобострастно кивал, выслушивая наставления. Двое из прибывших остались в доме.

Через несколько минут машина развернулась и уехала. Смотритель побродил по двору и медленно побрел в дом. По его движениям без всякого труда можно прочитать историю всей жизни. Забитой, никчемной и никому не нужной.

Вечер в горах. Что может быть прекраснее? Если погода хорошая. С погодой нам повезло. Пошел дождь. Нам же не окрестности разглядывать, а людей резать. Обойдемся без звезд и лунных дорожек в «зеркалах темных вод». Скользя по глине, мы заходим на аул с противоположной стороны. По большой дуге огибаем дома и подбираемся к небольшому строению, стоящему на некотором отдалении от остальных. Это наша первая цель. Не главная, но не менее важная. Чтобы прикрыть свои задницы.

Вперед размытой тенью уходит Джебраил. Отсутствует около десяти минут, не больше. Возвращается неожиданно, откуда-то сбоку. Кивает – и мы тихо уходим обратно. Здесь дела закончены.

На территории усадьбы тихо. Пока тихо. У ворот скучают охранники, переговариваясь с водителем. Тот лениво копается в салоне, подсвечивая себе переносной лампой. Просто деревенская идиллия в миниатюре. На веранде маячит еще один. Он боком привалился к перилам и недовольно пялится в хмурое небо. Его лицо хорошо видно – свет из окон помогает. Дождь немного успокоился, но не перестал.

Позади дома есть прекрасное место, чтобы перебраться через забор. Вдоль него, с наружной стороны, один раз в полчаса проходят два охранника. Они подсвечивают дорогу фонариками. Потом курят на углу и возвращаются к воротам, где перебрасываются несколькими словами с караульным у ворот и уходят в дом. Судя по этому длинному перекуру – мальчики должны патрулировать большую территорию, нежели эти несколько метров около забора. Им лень месить грязь, и они тратят время на сигареты. Жаль. Курение убивает. Вы не знали?

Эти парни прошли мимо нас двадцать минут назад. Вечерний сумрак скрывает наше присутствие. Во время следующего прохода их взяли в ножи. Без шума. Один из них – сильный как шайтан, и его приходится держать изо всех сил. Наконец он дергается и замирает. Минус два! Нам помогают дождь и навалившаяся темнота. Еще несколько минут… Мы уже под забором. Да, рядом с хозяйственными постройками. Эта халупа возвышается над забором и хорошо прикрывает три тени, скользнувшие через ограждение.

Первыми идут Поль и Юрка. Я пойду следом, подбирая подранков и прикрывая тыл.

Начали!!!

Хлопок гранаты! Очередь! Кто-то удивленно кричит, но захлебывается и умолкает. Еще две короткие очереди. Еще. Короткий крик – и еще очередь. Топот. Очередь, очередь… Кто-то кричит на английском, но и этот голос тонет в звуках выстрелов.