История с деньгами, или Детям до 16 путешествовать по времени разрешается Березин Антон

Глава 5

Золото и серебро. Первые бумажные деньги

Однако после обеда рассказа о монетах не случилось. И на следующий день тоже. Марина, случайно услышав, как Кирилл и Аля обсуждают путешествия к доисторическим людям и в Древний Рим, срочно уложила их в кровать.

– Перегрелись на солнце! – авторитетно заявила она, потрогав их лбы.

После такого диагноза судьба ребят была предрешена – постельный режим не меньше чем на день.

– Добррое утрро, кррасавцы! – раздался наутро за окном ехидный голос.

– Сильвер! – обрадовались дети. – А нас вот уложили…

– Рразговорчики рразговаривали! – укорил их Сильвер.

– Мы больше не будем! Честное слово!

– И хорошо, что не будете, – проговорила Марина, заходя в комнату. – А то мыслимое ли дело: целый день на солнце торчать. Ничего, сегодня солнца нет. Так что можете погулять после завтрака.

– Ну-с, дорогие мои, на чем мы остановились? – осведомился Самаил Георгиевич, разливая чай по чашкам.

– На монетах! – сказал Кирилл с набитым ртом, в результате чего получилось что-то вроде: – Фа фофефаф!

Но Самаил Георгиевич его прекрасно понял:

– Ну, конечно, на монетах! Так вот: первые монеты, как я уже сказал, были просто слитками с клеймом. Но мошенники умудрялись незаметно отрезать от слитков кусочки. Некоторые даже переплавляли их в слитки с меньшим весом, на которые ставили поддельное клеймо. Так появились первые фальшивомонетчики. Чтобы защититься от них, слитки стали отливать определенной формы. Затем покрывать их рисунками и надписями, а на ребрах делать зубчатую насечку. От таких денег уже кусочек незаметно не отрежешь. Подделывать их стало очень непросто. И хотя в разных странах все деньги были разные, делались они в основном из одних и тех же металлов. Этими металлами стали золото и серебро.

– А почему? – спросил Кирилл, аккуратно слизывая с пальцев варенье.

– Во-первых, они красивы. Но это не главное. Главное, что это благородные металлы. А их достоинство в том, что на них не действует влага и большинство кислот. Они легко плавятся, куются и со временем не утрачивают блеска, как другие металлы.

– Интересно, а почему золото дороже серебра? – задумчиво спросила Аля.

– По кочану! – сострил Кирилл.

– Не по кочану, а потому, что искать золото и отделять его от других пород очень хлопотно, – пояснил Самаил Георгиевич. – Золото в природе встречается гораздо реже серебра.

– А какие монеты были самые первые? – спросила Аля, хитро поглядывая на пятак, предусмотрительно спрятанный Самаилом Георгиевичем в витрину с самым большим замком.

– И не думайте, и не мечтайте! – замахал руками Самаил Георгиевич. – Больше никаких путешествий во времени! Это очень опасно! И детям до шестнадцати лет не разрешается.

– Бюррократ!.. – пробурчал Сильвер.

– Ни фига себе пятак дает! – в восторге закричал Кирилл, тыча пальцем.

Все дружно поглядели в ту сторону, куда он показывал. Пятак, видно, соскучившийся в одиночестве, проскользнул в щель витрины и покатился к столу. По пути он ловко увернулся от Кирилла и Сильвера, вспрыгнул на стол, описал круг и лег перед Самаилом Георгиевичем.

– Вот здорово! – завороженно прошептала Аля. – Самаил Георгиевич, пятак хочет путешествовать! С вами! С нами!

– Прравильно! – И Сильвер наклонил голову, чтобы не было видно его хитрого глаза, подмигнувшего Кириллу.

– Ну, что уж с вами поделаешь, – вздохнул Самаил Георгиевич и взял пятак. – Есть мнение, что первые монеты появились в…

– …в Лидии, – закончил он, еле успев отпрыгнуть от набежавшей волны. Кирилл с Алей отпрыгнуть не успели, и их окатило с ног до головы.

– Мокрро!.. – недовольно проскрипел Сильвер, отряхиваясь, словно собака после купания.

– А вы что хотели? – засмеялся Самаил Георгиевич. – Как-никак, Лидия была расположена на берегу Эгейского моря в западной части Малой Азии. Где мы, кажется, сейчас и находимся. И расположена Лидия была очень удобно: через нее проходили самые оживленные торговые пути в Грецию и страны Востока. Поэтому торговля здесь шла полным ходом. А чтобы не возиться с тяжелыми слитками, лидийцы сначала придумали расплачиваться слитками из золота и серебра, небольшими такими, на бобы похожими.

– Вот такими? – Аля подняла с песка небольшой сверкавший на солнце слиток.

– Ха-ха, как же, такими! – убежденно сказал Кирилл. – Деньги на пляже не валяются. Да еще на котором никого нету.

– Вообще-то Алечка права, – возразил Самаил Георгиевич, внимательно рассматривая слиток. – Слиток сделан из Электра – природного сплава золота с серебром. Но к тому же он расплющен, и на нем нанесен знак города, который гарантирует правильный вес слитка. А это и есть первая известная нам монета – называется крезиидой. Назвали ее так в честь сказочно богатого лидийского царя Креза. До сих пор есть такое выражение – «богат, как Крез». Значит, мы сейчас находимся в Лидии в VII веке до нашей эры.

– И мы не одни, – указала Аля на бегущих к ним людей. Те как раз высадились с причалившего к берегу корабля.

– Наверное, это их крезовина, то есть крезиида! – расстроился Кирилл. – Увидели, что потеряли, и вернулись. Сейчас отнимать начнут.

– Каррамба! Пирраты! – повнимательней приглядевшись к бегущим людям, закричал Сильвер.

– Ты уверен? – переспросил Самаил Георгиевич.

– Натюррлих!.. – Видимо, от волнения попугай перешел на немецкий.

– А у них уточнять не будем, – пробормотал Самаил Георгиевич и подкинул пятак.

– А чего мы сбежали? – удивилась Аля. – Они и на пиратов-то ни капельки не были похожи! Мы пиратов в «Пиратах Карибского моря» видели. Они совсем не такие были.

– Это вы более поздних пиратов видели, – объяснил Самаил Георгиевич. – А в то время пираты промышляли и грабежом, и работорговлей. Ловили на берегу зазевавшихся людей, а потом продавали их в рабство. Кстати, как это ни печально, рабы в то время тоже служили деньгами. И быть такими деньгами мне что-то не захотелось.

– Да уж, – передернул плечами Кирилл.

Однако дальнейшие его слова были заглушены ревом стадиона, где оказались наши герои.

– Дрревняя Грреция! Кррасота! – Сильвер от удовольствия аж закатил глаза.

– Да, похоже, что мы в Олимпии, где родились олимпийские игры, – оглядевшись, согласился Самаил Георгиевич. – Кстати, некоторые утверждают, что первая монета появилась не в Лидии, а в Греции вскоре после Восьмой Олимпиады. Долгое время монеты в городах-государствах Древней Греции были разной формы – и прямоугольные, и круглые. И изображения на них тоже были разные – обычно богов, которые покровительствовали городам. Например, покровителем Олимпии считался Зевс, верховный бог Олимпа, – и его изображение чеканилось на местных монетах. Покровительницей Афин считалась дочь Зевса, богиня мудрости и справедливой войны Афина-Паллада, поэтому в Афинах чеканили монеты с головой богини Афины на одной стороне и совы (птицы, посвященной Афине) – на другой. Афинские деньги так и назывались – «совы». В Дельфах и Сиракузах на монетах чеканили бога знаний и покровителя искусств Аполлона в лавровом венке. Всех и не перечислишь.

– А драхмы у них были? – спросил Кирилл, еще не забывший свою «горсть» из шести железных прутьев.

– А как же! У древних греков был такой монетный счет: мелкие медные разменные монеты – халкос и лепта («халкос» в переводе с греческого означает «медь», а «лепта» даже вошла в поговорку: «Внести свою лепту»). Самая мелкая серебряная монета называлась оболом (в оболе – 8 халкосов), шесть оболов – это одна драхма (в драхме 100 лепт), а драхма – это половина статера.

– А золотые монеты у древних греков были? – спросила Аля, любуясь, как блестит на солнце крезиида.

– Конечно. Первые золотые монеты в Греции возникли при македонском царе Филиппе II, отце знаменитого полководца Александра Македонского. Их так и называли – «филиппики». При Александре Македонском появились золотые монеты тетрадрахмы, достоинством в четыре драхмы, с изображением самого Александра на лицевой стороне и Зевса – на оборотной. То есть Александр Македонский первым из царей начал чеканить свой портрет на монетах, а потом его примеру последовали и другие правители.

– Нескрромно! – покачал головой Сильвер.

– Может, и нескромно, зато мы теперь знаем, как выглядели древние цари. Не сбивай. Так вот, не все греческие городагосударства чеканили монеты. Например, был такой город-государство Ольвия, основанный греческими переселенцами в Причерноморье. Ольвия в переводе с греческого значит «Счастливая». И действительно, Ольвия была очень богатым и счастливым городом, туда приезжали торговать купцы из разных государств. В Ольвии существовали и свои деньги, которые не чеканились, а отливались из меди в каменных формочках. Мелкие деньги – в форме стрел и дельфинов, а крупные, ассы, – такие медные диски. Счастье не изменило Ольвии даже при осаде войсками Александра Македонского: Ольвия выстояла.

– Карраул! Стрража! – перебил Сильвер.

Под гул голосов «Женщина, женщина на стадионе» туда, где сидели наши герои, бежали стражники с мечами. Публика вскакивала и указывала на Алю пальцами. Аля даже покраснела от такого внимания.

– Как я мог забыть, старый дурак! – и Самаил Георгиевич ударил себя по лбу. Пятак же, не дожидаясь, пока его подбросят, подпрыгнул сам.

– Ага! Так я и знал! – вскричал Самаил Георгиевич, заходя в комнату и указывая на календарь. – Понедельник! Да еще тринадцатое число! Скажите еще спасибо, что все так хорошо закончилось.

– А чего я такого сделала? – растерянно спросила Аля.

– Да ничего ты не сделала. Это просто я совсем забыл, что в Древней Греции женщинам под страхом смертной казни было запрещено находиться на стадионе во время соревнований.

– Ничего себе порядочки! – присвистнул Кирилл.

– Прроизвол! – подтвердил Сильвер и расстроенно добавил: – Эх, Ррим не посмотррели.

– Ничего, целее будете, – проворчал Самаил Георгиевич. – Хотя, конечно, с тех пор как мы были в Риме, он должен был сильно измениться. Недаром ведь поговорка того времени гласила: «Все дороги ведут в Рим». Рим был не только самой мощной военной империей, но и торговым центром всего древнего мира. И поэтому для удобства расчетов слитки сначала заменили прямоугольными медными монетами под названием «ассы»…

– Как в Ольвии, – заметила Аля.

– Правильно. Позже ассы стали круглыми, и на них появилось изображение бога с двумя лицами, обращенными в разные стороны. Это был римский бог – двуликий Янус, он ведал всеми начинаниями и изобретениями, и ему подчинялось время.

– Прямо как нам! – гордо заявил Кирилл.

– Да уж… – почему-то вздохнул Самаил Георгиевич. – В честь Януса даже назвали первый месяц года – Январь. Янус у римлян считался творцом первой монеты. Шло время. И в III веке до нашей эры в Риме стали чеканить и серебряные монеты – динарии, равные 10 ассам. Были серебряные монеты и помельче – си-стерции, четверть динария. Как и в Древней Греции, на римских монетах сначала чеканили изображения богов, а затем – портреты императоров.

– А почему монета называется монетой? – спросила Аля.

– На этот вопрос есть совершенно точный ответ. Самыми почитаемыми богами у древних римлян были царь неба и земли Юпитер и его жена Юнона Монета (наставница). В честь Юноны Монеты на самом высоком месте Рима, на вершине Капитолийского холма, воздвигли прекрасный храм. После одной из военных побед в Риме был принят закон, разрешающий чеканить деньги только в храме Юноны Монеты. С тех пор в Риме металлические деньги стали называть монетами. Из Рима это слово потом распространилось по другим странам. Кстати, о других странах. Очень хитро поступили арабы, которые даже в VI веке еще не знали денег. И, познакомившись с деньгами других стран во время своих завоевательных войн, они сделали очень простую вещь. Начали на этих деньгах делать арабские надписи: «Во имя Аллаха!» Так появились первые арабские деньги. Позднее арабы ввели свои денежные единицы: фелс – мелкая медная монета, дирхем – серебряная монета, динар (бывший римский динарий) – золотая.

– Хитррецы! – пробурчал Сильвер – не поймешь, возмущается или одобряет.

– А еще большими хитрецами оказались китайцы, которые первыми додумались наравне с монетами использовать бумажные деньги. Произошло это в IX веке. Может, бумажные деньги первыми появились в Китае потому, что и бумагу впервые научились делать там – в начале II века, за тысячу лет до европейцев. Правда, сначала народ не хотел принимать деньги из бумаги, которая стоила гораздо меньше, чем золото или серебро. Но уже к XIII веку бумажные деньги стали основными деньгами в Китае… Впрочем, что-то я совсем заговорился, – спохватился Самаил Георгиевич, поглядев на часы. – Все марш по домам и никуда сегодня больше не выходить! Как-никак, сегодня тринадцатое, да еще и понедельник к тому же.

– Суеверрие! – презрительно пожал крыльями Сильвер и отвернулся.

– А завтра прийти можно? – уже из-за забора прокричали Аля с Кириллом.

– Конечно, можно, – крикнул в ответ Самаил Георгиевич и, немного подумав, добавил: – Только если черная кошка дорогу не перебежит.

Глава 6

Кранты, или запрет на путешествия. Рассказ о русских деньгах

– Зрря! Зрря! – укоризненно кричал Сильвер, качаясь на жердочке.

– И ничего не зря! – спорил Самаил Георгиевич, забивая последний гвоздь в витрину, из которой вчера так легко выбрался неугомонный пятак. – С Временем шутки плохи. Вы мне еще все спасибо скажете!

– Врряд ли! – упорствовал попугай.

– А чего вряд ли? – И в дверь просунулась голова Кирилла.

– Да это он о своем, о попугайном, – махнул рукой Самаил Георгиевич.

– А куда мы сегодня будем путешествовать? – Это появилась Алина голова.

– Крранты! – мрачно ответил Сильвер.

– А где эти Кранты были? – тут же заинтересовалась Аля. – Это город или государство?

– Кранты – это значит, что Самаил Георгиевич больше не хочет с нами путешествовать, – догадался Кирилл. – Ему, наверное, черная кошка дорогу перебежала.

– Чудо, что мы вообще оттуда выбрались! – начал оправдываться Самаил Георгиевич.

– Самаил Георгиевич – вы не патриот! – неожиданно выпалила Аля.

– Это еще почему? – Самаил Георгиевич чуть не поперхнулся – то ли от удивления, то ли от возмущения.

– А потому, что про всякие там греческие, римские, арабские, даже про китайские деньги рассказывали, а про русские денежки ни полсловечка не сказали!

– Брраво! Бррависсимо! – поддержал Алю Сильвер, хлопая крыльями.

– Хотите про русские деньги услышать? Пожалуйста, – пожал плечами Самаил Георгиевич.

– А увидеть? – тут же спросил хитрый Кирилл.

– А увидеть – фигушки! Или как там у вас сейчас говорится? Хватит с вас вчерашнего. Если же говорить о русских деньгах, то начинались они так же, как и все, – с товаро-денег. Товаро-деньгами на Руси служили скот и шкуры. Из звериных шкур лучшими считались меха куниц, соболей, лисиц, горностаев, белок. Пользовались большим спросом у купцов, приезжавших за ними из самых дальних стран. Кстати, эти купцы завезли на Русь те самые каури – в народе эти раковины называли «змеиная головка». В некоторых местах, например в Сибири, «змеиные головки» служили деньгами аж до XIX века!

– Ага! Вот вы где пятак спрятали! – закричал Кирилл, рассматривавший витрину с русскими деньгами.

– Замурровали герроя! – скорбно закивал Сильвер.

– И вовсе я его не прятал и не замуровывал! – возразил Самаил Георгиевич. – А просто закрыл на всякий случай. Так сказать, во избежание.

– Интересно, – продолжал Кирилл, – а чего это у вас тут написано «Русские деньги. Куны», а лежат вовсе даже и не русские, а какие-то арабские монеты.

– Это потому, что сначала на Руси не было своих денег. А в VIII–IX веке арабские купцы привезли на территорию Киевской Руси свои серебряные дирхемы. Здесь дирхемы получили русское название – куны и стали использоваться как русские деньги. Половину же куны назвали просто резаной – отрезанной куной.

– А кунами деньги назвали в честь меха куниц, да? – спросила Аля.

– Сначала некоторые ученые так считали, – покачал головой Самаил Георгиевич. – Но сейчас большинство думают, что «куна» произошла от латинского слова «cuneus», означающего «кованый, изготовленный из металла». Когда арабских монет стало не хватать, на Руси начали использовать и западноевропейские динарии. Правда, чтобы не осложнять себе жизнь, русские купцы называли их все так же – кунами. 25 кун составляли гривну. Откуда появилось слово «гривна»? Женщины любили носить на шее ожерелье из драгоценного металла, которое называлось гривной (от слова «грива» – шея). Считается, что, когда появились монеты, ожерелья начали делать из них. Отсюда и пошло выражение «гривна кун». Правда, некоторые ученые говорят, что все было совсем не так…

– Кошмарр! – простонал Сильвер, хватаясь крыльями за голову.

– Не кошмар, а наука, – строго поправил его Самаил Георгиевич. – И иногда ученым очень трудно бывает разобраться, что же было на самом деле. Приходится лишь догадываться.

– А вы бы слетали в то время и все бы точненько узнали, – сказал Кирилл и как бы невзначай добавил: – С нами, разумеется.

– Прравильно! – оживился попугай.

– Правильно-то правильно. А вы знаете, какое тогда время было? – разгорячился Самаил Георгиевич. – Самое что ни на есть опасное время! Русские князья перессорились между собой – каждый хотел править сам. Между ними начались войны, Киевская Русь распалась на отдельные княжества. И перестали чеканить даже те немногие русские златники и сребреники, которые чеканились на Руси с X века. А монеты были красивые: на одной стороне Великий князь Киевский, на другой – трезубец. А тут как раз прекратился ввоз динариев. Началось на Руси «безмонетное» время. Деньгами, как когда-то, стали куски серебра.

– А чего ж тут опасного-то? – удивился Кирилл. – Ну, поссорились, потом помирились. Обычное дело. С кем не бывает?

– А то, что в результате всех этих ссор Русь была так ослаблена, что не смогла защититься, когда в XIII веке на нее двинулись несметные монгольские полчища. Храбро сражались против них князья со своими дружинами, но поодиночке победить, конечно, не могли. Вскоре вся Русь, за исключением Новгорода, оказалась под монгольским игом. И для Руси наступили тяжелые, мрачные времена. Города были разрушены, торговля заглохла.

– Кошмарр! – вздохнул Сильвер и на всякий случай поближе придвинулся к Але.

– Но ведь все кончилось хорошо? – с надеждой спросила та.

– В конце концов – да, – успокоил ее Самаил Георгиевич. – Однако монгольское иго продержалось на Руси очень долго – около 300 лет. И все это время ученые сейчас называют «безмонетным». Но, как ни тяжело было жить под властью захватчиков, жизнь все-таки продолжалась. Как раз тогда в Новгороде появился рубль, который еще назывался рублевой гривной. Такое странное название объясняется очень просто: сначала отливался длинный слиток серебра, который потом рубился на части – гривны, весом примерно в 200 грамм. Эти гривны и назывались рублевыми гривнами или просто рублями. Половина рубля называлась полтиной. Потом изготовление рублей упростили. Из расплавленного серебра делали не один длинный слиток, а с помощью специальной ложки – льячки – разливали его в цформочки. Одна льячка серебра – одна отливка. Это оказалось гораздо удобнее и точнее, чем рубить серебряные слитки. Но название рубль осталось. И вскоре новгородские рубли распространились по всем русским княжествам.

– А чего же они какие-то дурацкие рубли придумывали, вместо того чтобы взять да всыпать этим монголам по первое число? – возмутился Кирилл.

– Быстро, Кирилл, только двойку можно получить, – укоризненно сказал Самаил Георгиевич. – Для того, чтобы всыпать этим монголам по первое число, надо было договориться с рассорившимися русскими князьями и собрать объединенное войско. Что и сделал московский князь Дмитрий Иванович. В 1380 году в Куликовской битве русское войско победило войско хана Мамая. После этой победы князя стали называть Дмитрием Донским. Дмитрий Донской первый возобновил чеканку монет на Руси. На его монете был всадник с боевым топором. Но одной победы оказалось недостаточно для свержения векового ига, слишком сильна была зависимость от захватчиков, и потому на оборотной стороне монеты было написано: «Султан Тохтамыш Хан. Да упрочится царствие его». Еще почти сто лет Русь постепенно избавлялась от монгольского ига. Даже название русских монет было взято от татарской монеты «денга» (в переводе с татарского – «звенящий»).

– Так ведь это же почти «деньги»! – воскликнула Алечка.

– Правильно. В нашем языке слово «денга» постепенно превратилось в слово «деньги». По примеру Дмитрия Донского деньги начали чеканить чуть ли не все русские князья. К началу XV века на Руси уже было около 20 городов, где чеканили свои деньги. Причем монеты разных княжеств очень сильно различались и весом, и внешним видом. Надпись на новгородских монетах гласила: «Великого Новгорода». На монетах Пскова помещалась надпись: «Деньга псковская». В Твери чеканились монеты с изображением чеканщика монет со штемпелем и молотком. На монетах Ростова Великого писали имена сразу четырех князей – московского и трех местных.

– Они опять все рассорились, да? Им что, монгольского ига было мало?! – возмутился Кирилл.

– Вот для того, чтобы этого не повторилось и Русь стала могучим и сильным государством, началось объединение русских земель вокруг Москвы. А различия монет стали затруднять торговлю. Поэтому в 1534 году все эти деньги были отменены, и стали чеканиться монеты только одного типа. Их чеканили на трех денежных дворах – Московском, Псковском и Новгородском.

– Эх, посмотреть бы, как это делалось, – ни на что особо не надеясь, проговорила Аля.

Вдруг в витрине с пятаком как-то подозрительно застучало. Пятак в витрине носился по кругу. В круге клубился туман, а в тумане постепенно проступало изображение.

– Пррямо телевизорр! – сказал Сильвер и уселся на краю витрины.

– Ага. Только резкость забыли подстроить, – проворчал Кирилл.

Словно услышав его, изображение стало четким: какой-то человек разрезал тонкую серебряную проволоку на кусочки. Другой человек эти кусочки расплющивал. А третий изо всей силы бил по ним какой-то штукой.

– А это что? – спросила Аля.

– Это чекан, – ответил Самаил Георгиевич.

– Так это они монеты, что ли, чеканят? – переспросил Кирилл.

– Да. Так чеканили монеты еще во времена Дмитрия Донского, – подтвердил Самаил Георгиевич. – Только тогда изображения были разные: сцены охоты, потом всадник с мечом. А вот с 1534 года стали чеканить только всадника с копьем. Они назывались копейными денгами. Это и были наши первые копейки. Они, как видите, неправильной формы, а размер – с арбузное семечко. Еще на них была надпись: «Царь и князь великий Иван». Кроме копеек были еще денги (1/2 копейки) и полушки (1/4 копейки). На денге чеканилось изображение всадника с мечом. На полушке чеканилось изображение птички и слово «Государь». И до XVII века русские монеты оставались такими же. Менялись только имена царей в надписях.

– Карраул! Ррубль прропал! – прокомментировал Сильвер.

– И вправду, а куда рубль делся? Сперли? – поддержал его Кирилл.

– Фу, какие выражения! – покачал головой Самаил Георгиевич. – Никуда он не делся. 100 копеек составляли рубль, 50 – полтину, 10 – гривну, 3 – алтын. Но и рубль, и полтина, и гривна, и алтын использовались в то время лишь для удобства счета копеек. А монет таких не было.

– Понятно, – закивала Аля. – Это, наверное, чтобы серебро экономить.

– Ну, до этого додумались позже. В XVII веке. Многочисленные войны, которые в то время вела Россия, истощили казну. И тогда были пущены в оборот иностранные монеты, на которые ставилась царская печать – с одной стороны царь верхом на коне, а с другой – герб дома Романовых, двуглавый орел. Называлась такая монета «рублевый ефимок» или просто «ефимок». Но этот ефимок официально стоил рубль, а весу в нем было – примерно на 40 копеек. То есть служилые люди получали жалованье по числу монет вроде бы как и раньше, а по весу – в два с лишним раза меньше. Через год начали чеканить медные копейки, которые царским указом велено было приравнять к серебряным. Однако, хотя жалованье платили только медными деньгами, в казну принимали одни серебряные. Такая экономия привела к очень печальным последствиям. На медные деньги никто товаров продавать не хотел, крестьяне отказывались везти в город продукты. В стране начался голод. И в 1662 году в Москве народ взбунтовался. Этот бунт так и вошел в историю под названием «медный бунт». И хоть царь Алексей Михайлович жестоко расправился с бунтовщиками, но медные деньги приказал отменить.

– Брр!.. – вздрогнул Сильвер, глядя на картину подавления «медного бунта» в витрине.

– В истории немало жестоких и неприятных страниц, – грустно сказал Самаил Георгиевич. – В том числе и в истории денег.

После этих слов пятак, наверное, понял, что показал страшное, и виновато улегся в углу витрины.

– Но было немало и славных страниц, – добавил Самаил Георгиевич. – Например, когда на Руси еще не было орденов и медалей, за воинскую доблесть награждали золотыми и серебряными монетами. Первым это начал делать царь Иван III. А так как своих золотых на Руси тогда не выпускали, «монетой за храбрость» стал венгерский золотой, на который нанесли имена Ивана III и его сына Ивана Ивановича. При царе Федоре Иоанновиче (сыне Ивана Грозного) награждали уже золотой монетой с изображением Георгия Победоносца. Золотыми и серебряными монетами награждал героев войны и Петр I. Причем награду после победного сражения или похода получали все его участники, только воинам доставались серебряные монеты, а воеводам – золотые.

– Да здрравствует государрственный геррб! – вдруг заорал Сильвер – да так, что пятак в витрине с испугу перевернулся вверх орлом. – Прравильно! – удовлетворенно кивнул попугай.

– Ты чего, Сильвер, совсем того? – Кирилл покрутил пальцем у виска.

– Да нет, не совсем, – улыбнулся Самаил Георгиевич. – Просто он хочет напомнить мне, чтобы я не забыл рассказать про гербы у монет. Это и в самом деле очень интересно. Герб возник в глубокой древности как отличительный знак государства, города или знатного рода. Герб вышивался на одежде, флагах, изображался на щитах, наносился на печати, монеты, грамоты. Мы с вами уже не раз встречались с гербами. На первых русских монетах, златниках и сребрениках, ставился трезубец – знак рода Рюриковичей и одновременно герб Киевской Руси. Московские государи, начиная с Ивана III, изображали на монетах Георгия Победоносца, копьем поражающего дракона. Позже этот знак стал гербом Москвы.

– А двуглавый орел откуда взялся? – спросила Аля, глядя на орла на пятаке.

– Пррилетел! – ответил Сильвер.

– Ну, до того как прилететь к нам, орел появился на монетах древней Греции как знак верховного бога Зевса. Потом – на боевых знаменах римских легионеров. Затем стал символом власти во Втором Риме – Византийской империи. Там, чтобы одновременно смотреть и на Запад и на Восток, орел заимел себе вторую голову. А когда Москва стала центром русского государства, она объявила себя Третьим Римом. Тогда-то двуглавый орел и приземлился на русскую землю. Сначала на государственные печати и знамена, а примерно через 150 лет и на монеты. Помните ефимок с орлом? Вообще-то, надо сказать, орел побывал в гербах многих европейских государств. А в некоторых остался и сейчас.

– Сильверр – оррел! – гордо провозгласил попугай, с удовольствием рассматривая себя в зеркало.

– Орел, орел, – кивнул Самаил Георгиевич. – Кажется, еще двум молодым орлам не мешало бы чего-нибудь поклевать. Тем более, что вот уже пять минут мама кричит, чтоб они летели в гнездо обедать.

– Ну, тогда мы полетели, – вздохнули Аля с Кириллом и пошли к калитке.

– Прилетайте завтра, – помахал им вслед Самаил Георгиевич.

– Порраныне! – добавил Сильвер, не отрываясь от зеркала.

Глава 7

Нумизматика. Аверс и реверс – орел и решка. Конвертируемая валюта

– Самаил Георгиевич, а что такое нумизматика? – спросила Аля, в который раз разглядывая многочисленные витрины с монетами.

– Ты это чего? – удивился Кирилл. – Нумизматика – это собирание монет.

– Это-то я знаю! – отмахнулась Аля. – А их для чего собирают? Просто так, или от этого бывает какая-то польза?

– Кошмарр! – Сильвер прикрыл голову крыльями.

– Полностью с тобой согласен, – кивнул ему Самаил Георгиевич. – И об этом нас спрашивают после того, как мы столько узнали о монетах. Действительно, кошмар. А ведь на самом деле нумизматика уже давно перестала быть просто собирательством монет и стала особой областью исторической науки. Оказалось, что монеты могут помочь в изучении истории народов, древней географии, археологии, древней орфографии, хронологии, геральдики и многого другого.

– Точно! Как же я мог забыть! – сказал Кирилл. – По монетам можно определить, как выглядел нескромный царь, который заставлял чеканить на монетах себя.

– Ага, – подхватила Аля. – А по тому, как монета сделана, наверное, можно догадаться, умелые в то время были мастера или не очень.

– Правильно, – довольно улыбнулся Самаил Георгиевич. – И не перечислишь всего, что может рассказать монета. Например, по материалу, из которого она изготовлена, можно узнать, какие металлы тогда добывались, как монетчики обрабатывали металл – литьем или ковкой. Некоторые монеты даже могут рассказать о нравах, царивших в то или иное время.

– Это как? – удивился Кирилл.

– Вот, например, взять хотя бы эту фальшивую монету. – Самаил Георгиевич указал на один из стендов. – Очень интересный экземпляр.

– А чего может быть интересного в фальшивой монете? – пожал плечами Кирилл.

– Очень даже может, – покачал головой Самаил Георгиевич. – Дело в том, что эта фальшивая монета изготовлена по королевскому указу.

– Не понял, – Кирилл от удивления даже открыл рот.

– Видите ли, – начал Самаил Георгиевич, – короли никогда не отличались особой бережливостью и ни в чем себе не отказывали. Поэтому довольно часто их казна оставалась пустой. Как же тогда поступали короли? А очень просто. Например, французский король Филипп IV приказал монетчикам обтачивать края старых монет и из этих опилок делать новые. Удавалось из ста монет делать сто десять, а иногда и больше. Другие короли и правители изготавливали монеты с пониженным содержанием золота или серебра. А английский король Генрих VI вообще изготовил множество «серебряных» монет, которые на самом деле обыкновенные медные, просто натерты ртутью. Вообще в истории не раз бывало, что правители выпускали фальшивые монеты, а потом отказывались принимать их от своих подданных.

– А как же они отличали настоящие монеты от фальшивых? – заинтересовалась Аля.

– На некоторых старинных монетах можно найти следы зубов. И в этом нет ничего удивительного. Потому что зубами тогда определяли, не фальшивая ли монета. Золото и серебро довольно мягкие металлы, и зубы оставляли на них след. Если же следа не остается, значит, монета фальшивая. Еще монеты бросали на камень. Если монета золотая или серебряная, она звучит звонко, а медная – глухо. Позже появились специальные пробирные камни для монет, изготовленные из базальта или магнитного железняка. Проведя по ним ребром монеты, сразу можно заметить разницу между настоящей и фальшивой.

– Да, здорово, – оценил Кирилл.

– А еще что можно узнать из монет? – спросила Аля.

– Очень многое. Если взвесить несколько одинаковых монет, можно выяснить, насколько точно в то время умели определять вес. Из веса можно узнать и о порче денег.

– Так этого жулика-короля Филиппка, наверное, и накрыли, – заметил Кирилл и назидательно добавил: – А ты не воруй. Даже если и король.

– И вовсе не Филиппка, а Филиппа IV! Вечно ты все путаешь! – поправила его Аля.

– Аверрс! Рреверрс! – ни с того ни с сего заорал Сильвер, разглядывая какую-то монету.

– О чем это он? – заинтересовалась Аля.

– Я думаю, это что-нибудь пиратское: типа «На абордаж!» или «Полундра!». Правильно? – спросил Кирилл.

– Ну, не совсем, – ответил Самаил Георгиевич. – На самом деле так нумизматы называют части монеты. Аверс – это лицевая сторона монеты, на которой обычно изображен герб. Реверс – оборотная сторона. Правда, у нас больше принято говорить не аверс и реверс, а просто орел и решка. Ну, почему «орел» – это понятно. Потому что орел – это российский герб. А «решка» образовалась от «решетки», на которую были похожи царские инициалы, написанные вязью на оборотной стороне монеты.