Псарь Негатин Игорь

32

Дом, ради которого завертелась вся эта заваруха, оказался небольшим поместьем на северо-востоке Грэньярда. Оно состояло из приличного куска земли, жилого дома, четырех хозяйственных построек и конюшни на десять лошадей. В глубине усадьбы был еще один крохотный домик для прислуги. Все строения, включая конюшню, сложены из дикого камня. Да, очень неплохое жилье. Кстати, будь оно западнее – цена была бы раза в два больше. Сравнительно небольшая стоимость вызвана плохим положением. Как выяснилось, – при любой стычке город атаковали именно с этой стороны. Видимо, это одна из местных традиций. Естественно, что дома, попавшие в зону военных действий, разрушались или сжигались. Этим развлекались обе конфликтующие стороны. С радостью и усердием. Ломать – не строить!

Метрах в трехстах от границ поместья возвышался небольшой равелин, входящий в систему обороны замка, что добавляло пикантности возможным военным действиям. Нет, самого дома не видел. Сужу по рассказу Вэльда Рэйна. Когда старик закончил рассказывать, он долго мялся, но потом все же спросил:

– Мне нужно будет присягнуть, не так ли?

– Нет, – я встал и покачал головой, – присягу приносят воины, а вы, хоть и учитель, но простой наемник. Согласитесь, мастер, это разные вещи. Вы обязуетесь обучать воинов за определенную договором плату. Больше ничего не требуется. Я не жду от вас ни верности, ни отваги, ни смелости, которые присущи моим людям.

Да, согласен, это было грубо сказано. Но иногда приходится грубить старшим, чтобы не пришлось ввязываться в большие неприятности. Вэльд все правильно понял. Поэтому молча выслушал мою отповедь и кивнул.

– И какова оплата?

– Пять грассноров в год и вознаграждение, зависящее от результатов вашей работы. К тому же – полное содержание для вас и ваших подопечных девушек на время вашей службы. И чем лучше вы будете обучать моих бойцов, тем лучше девушки будут жить. Конечно, в самых желанных невест Асперанорра их не превратите, но достойное приданое соберете.

– Я… Я согласен.

– Вот и прекрасно, мастер Вэльд.

– Но как же быть с домом?

– Постараемся его спасти, чтобы девочки не оказались бездомными. Само собой, что дом будет принадлежать мне. Жить я там не собираюсь, но это избавит меня от трат на гостиницу при посещении города. При возможности – выкупите.

– А если не получится?

– Если не получится спасти дом, то севернее Грэньярда, в двух днях пути, есть небольшая рыбачья деревушка. Там хороший дом. С прислугой и всем необходимым. Рядом живет монах, так что скучать девочки не будут. Думаю, вашим подопечным там понравится. А теперь позвольте с вами попрощаться. Завтра у меня много дел. Сообщите Мэдду, где я могу найти вас и вашего ростовщика.

– Когда мне заняться обучением ваших воинов?

– Обучением? – переспросил тут же. – Все мои воины здесь, перед вами. Думаю, вы можете сесть и обсудить это с ними.

Выйдя из комнаты, я тормознул на лестнице, немного подумал и спустился в зал. Хозяин лениво протирал стойку бара и что-то выговаривал служанке. Пухленькая женщина плаксиво морщила лицо, мусолила грязноватый передник и покорно кивала.

Потрескивал большой камин. На вертел, висящий над огнем, при желании можно было насадить целого кабана. Еще бы и место осталось для двух-трех гусей. Зал был почти пуст, если не считать двух молодых парней с внешностью и повадками наемников. По крайней мере оружие у них было хорошее. У одного бастард, а у другого меч с изящно отделанной гардой. Я таких здесь не встречал. Крестовина была дополнена массивной чашкой, которая больше подошла бы мушкетерской шпаге, и тремя изогнутыми дугами, прикрывающими руку.

Парни молча смерили меня взглядом, кивнули на мое приветствие и вернулись к ужину. Они неторопливо доедали жареного поросенка, запивая мясо пенистым пивом. Я попросил кружку горячего вина и присел поближе к камину.

Хозяин вытащил из камина железный, раскаленный докрасна прут и опустил его в специальный кувшин с широким горлом. Запахло травами, вином и пряностями. Несколько секунд спустя подал мне глиняную кружку с вином и вернулся за стойку. Опять послышались его недовольный голос и всхлипывания служанки. Я молча выпил вино и вышел во двор. Эх, закурить бы!

От огорчения даже сплюнул. Небо – под стать настроению. Тяжелые и хмурые тучи нависли над городом, обещая дожди и шторма. Повернулся, чтобы уйти, но заметил какую-то тень, мелькнувшую за спиной. Даже не думая ничего плохого, сделал шаг в строну. И тут… Раздери меня дьявол!!! В стену рядом с моим лицом ударил арбалетный болт.

И время замерло. Сумерки превратились в серое, бесцветное марево.

Я медленно развернулся в сторону стрелявшего. Знал, чувствовал, что сейчас раздастся еще один выстрел. Был почти уверен – их двое. Сердце стучало медленно, будто секундомер, отмеряющий последние мгновения жизни. Упал на землю, но дьявол, как же медленно я двигался!

Выстрел сделан. Я это точно знал. В животе стало пусто, будто перед прыжком в пропасть. Прижался к земле и увидел, как в меня летит еще один болт. Он летел так медленно, словно в замедленной съемке. Казалось – протяни руку, и схватишь. Но руки были слишком тяжелыми, чтобы перехватить эту летящую смерть.

Словно выдрался из тягучей смолы, липкой и вязкой. Едва успел откатиться в сторону, и, слава богам, болт пролетел мимо! Так близко, что я увидел его наконечник. Тяжелый и хорошо заточенный. Болт ударил в колонну. Даже не понимая, что происходит, замечал каждую деталь. Даже маленькая щепка, выбитая из деревянного столба, стала видна хорошо и отчетливо. Хлопок, и все вернулось к привычному ритму.

И вновь навалились тяжелые сумерки. Выхватил кинжал и прыгнул вниз, перевалившись через перила ограды. Побежал к воротам, но не успел сделать и двух шагов, как услышал тяжелый хрип. Увидел лежащее на земле тело. Да, прямо у ворот. Незнакомый мне парень. Чуть дальше – брошенный арбалет и колчан с высыпавшимися из него стрелами. Парень пытался повернуться, но увы – встать не мог. Кто-то выстрелил ему в спину. Кровь на земле.

Внезапно рядом раздались крики, и место осветилось несколькими факелами. В быстро сгущающихся сумерках меня окружили охранники. Мне кто-то говорил, что по ночам здесь ходят дозорные, но я не думал, что они так быстро бегают! Тем более что и особого шума-то не было!

– Замри, тварь! – прозвучал резкий окрик, и я увидел, как один из охранников ткнул в меня пальцем. – Взять его!

– Что?! Какого черта?!

Так… С этими ребятами лучше не спорить. Двое из них начали обходить меня с правой стороны, прижимая к стене.

– Это ты убил его? – прогремел тот же голос.

– Ты с ума сошел? Я только что подошел!

– Ты лжешь, падаль! У тебя на щеке кровь!

– Откуда…

– Взять его!

– Да вы…

– Взять, я сказал!

В общем, – даже если бы и захотел, сопротивляться не было возможности. Здешние мальчики хоть и пьют пиво не меньше наших полицейских, но пивных животиков не отрастили. Двигались быстро, и били… Ох, дьявол! Да, били тоже быстро и без раздумий. Мне добавили еще несколько раз по голове, сорвали пояс с кинжалом и завернули руки за спину.

Приложили крепко. Видимо, я на несколько минут потерял сознание. Очнулся – меня уже подтаскивали к воротам замка. Патрульные пообщались со старшим охранником, и меня отправили во внутренний двор. Мы прошли по узкому проходу между какими-то постройками и уткнулись в следующие ворота. Двустворчатые, окованные железом, освещенные факелом, висевшим на стене. Скажу честно – не самого приятного вида. В ответ на стук одна из створок со скрипом открылась и пропустила нас внутрь.

За воротами было небольшое помещение. Не особо его разглядывал, но ощущения не самые приятные. Угрюмая комната с какими-то угрюмыми мордами. Здесь меня обыскали еще раз. В кармане нашли завалявшийся даллинор. Радостно забурчали и забрали себе. Вот суки! В ответ на попытку заговорить получил по ребрам. Хорошее объяснение. Так бы и сказали, чтобы помалкивал. Спорить, когда вокруг шесть вооруженных человек, не хотелось. Судя по их виду, с радостью зарежут и сбросят куда-нибудь в овраг.

Потом были полутемный тоннель и лестница, ведущая вниз. Открылась дверь и… мама моя дорогая! Покойный Влад, зараза такая, утверждал, что в Асперанорре нет ни эльфов, ни гоблинов! А это тогда кто?! Передо мной, звеня внушительной связкой ключей, стоял «испорченный» магией эльф – орк.

Небольшого роста, но выглядел устрашающе. Эдакий зверюга! Остроухий, с огромным носом и раскосыми глазами без белков. В сжатом кулаке можно было спрятать арбуз. Мало того – мощные пальцы заканчивались крепкими когтями. Кирпично-красная кожа, покрытая глубокими морщинами. На голове редкие седые волосы. Такого во сне увидишь – можешь и не проснуться. Как выяснилось, с этим подземным народом не все так просто, но это я узнал позднее. А пока что это чудовище, едва доходившее мне до груди, пользовалось своей властью.

– Посиди тут, – рыкнул тюремщик и толкнул меня в спину, – покуда палач занят.

– Я никуда не тороплюсь.

– Пшел, мясо! – Орк втолкнул меня в камеру и захлопнул дверь.

Похоже, что я опять влип.

Прищурившись, обвел взглядом камеру. К моему удивлению, на стене висел какой-то светильник. Толку от него немного, но все же это лучше, чем кромешная темнота.

Камера… как бы вам объяснить. Низкий сводчатый потолок. Метров семь в длину и в ширину около трех метров. У дальней стены маленькое окошко. Кто-то ходил по двору с факелом, и поэтому я его заметил. На полу брошено несколько охапок гнилой соломы.

Прямо у дверей – бочка. Ну все понятно. Прямо как в сериале про злодеев и ментов. Вот тебе, мил-человек, шконка, а вот тебе параша. Прошу любить и жаловать. В голове после этой стремительной истории царил какой-то сумбур. Только что сидел в гостинице с полным желудком и кружкой вина, и ба-бах! Тюрьма. Вот уж воистину – от сумы и от тюрьмы не зарекайся.

– Этерн дарр, – услышал чей-то насмешливый голос и увидел гнома, закованного в кандалы.

Вот это новость! Никогда бы не подумал, что такое возможно. С другой стороны – все в этом мире не так, как у людей. Почему бы и гному не посидеть в тюрьме, если заслужил?

– Этерн дарр.

А вот и еще один сиделец. Даже два. Из соломы поднялась голова молодого парня. Судя по повязке на голове, кто-то его сильно избил.

Второй – сидящий рядом – молча кивнул и отвернулся.

– Слава богам, – кивнул я и прошел вперед.

33

– И вот так я оказался здесь, – вздохнул гном и почесал щегольскую, черную как смоль бороду.

Чего только не узнаешь от интересных собеседников, если время не поджимает. Сами посудите, – куда нам спешить? Сидя в тюрьме. Как сказал один из моих новых знакомых: «Это смерть может быть несвоевременной, а палач всегда приходит вовремя». Надеюсь, что до палача время не дойдет, но и отбрасывать эту возможность было рано. Вот мы и трепались, развалившись на гнилой соломе. Для полного сходства с застольной беседой не хватало только пива.

В частности, много нового узнал о гномах. Их в Асперанорре четыре клана. Северный, южный, восточный и западный. Южный – ювелиры и ростовщики. Враждует с северным и дружит с восточным. Северный клан – самый сильный. Кузнецы, маги и горняки. Клан ни с кем не дружит, считает всех предателями и пособниками людей. Причем сами с людьми и дела ведут, и дружат с большим удовольствием. Избирательный патриотизм. Западные гномы – самые слабые. Занимаются всем понемногу. Тут и кузнецы, и ювелиры, и шахтеры, и менялы, и волшебники. Всего понемногу, но без толку. Правда, присутствует непомерный гонор. Восточные гномы – ростовщики и менялы.

Гном, которого звали Дарби, происходил из южного клана. Это было заметно по более тонким чертам лица и по росту. Бьюсь об заклад, что гномьи девушки считали его лапушкой и красавчиком. Особенно северянки. Да, южные гномы повыше северных. Если те едва доставали макушкой до моего пояса, то Дарби вымахал почти по грудь. Эдакий гномий акселерат. Здоровый, но вечно вздыхающий гном. Он постоянно шмыгал носом, вытирал нос замызганным рукавом рубахи и вспоминал свою невесту. Такая любовная история, что мы, слушая его, умирали со смеху. Шекспир, узнай про нее – сдох бы от зависти! Куда там Ромео и Джульетте.

Дарби родился и вырос в предместьях Сьерра. Издревле его род занимался ювелирным делом. Малыша Дарби не миновала сия участь. Он целыми днями сидел в мастерской, постигая изящное искусство благородных металлов, но потом взбунтовался. Поднял мятеж и заявил, что хочет заняться оружейным делом. Папаша внимательно выслушал, покивал, огладил седую бороду, а потом снял ремень и так выдрал, что Дарби неделю работал стоя. За что выдрал? Чтобы сын не забивал голову разными глупостями. Мамаша всплакнула, погладила сына по голове, а потом надавала подзатыльников. За что? Чтобы не расслаблялся и быстрее работал. Дарби обиделся. Выбрал подходящий момент и дал деру на север. Уж не знаю, как он договаривался с северянами, но прошел обучение и даже сдал экзамен. Кстати, его принимала коллегия из пяти самых старых и уважаемых мастеров северного побережья. Дарби изготовил полный рыцарский доспех бордового цвета и покрыл его серебряной насечкой. Экзамен сдал, но в гильдию его не приняли – не северянин. Рылом не вышел.

Как так? Очень просто. Учиться хочешь? Пожалуйста. Тем более что, пока ты учишься, ты работаешь бесплатно. Потом можешь экзамен сдать. Хочешь вступить в гильдию – ах, ты не северянин? Как жаль… Тогда плати за вступление. Денег нет? Пошел вон, чужак! Или работай на нас за несколько жалких мюнтов.

Отказ от вступления в гильдию – это крест на карьере. Не позволят работать в городах, открыть мастерскую и прочие неприятности посыпятся. Как сказал Дарби: «Будешь вечно меха раздувать и прутья в гвозди перековывать». Свежеиспеченный кузнец прикусил губу и отправился бродяжничать, чтобы заработать на вступление в гильдию кузнецов.

На западном побережье (кстати, неподалеку от Трэмпа) он долгое время жил среди гномов западного клана. Там влюбился в девушку и решил жениться.

– Она такая, – вздыхал Дарби и мечтательно улыбался, показывая габариты своей возлюбленной.

Судя по вздохам и описаниям – шикарная женщина! Все бы ничего, но любимая была дочкой главы рода. Старый гном показал влюбленному кукиш и прогнал прочь. Мол, пока не станешь мастером, даже и не думай. Дарби, чтобы сбить с папашки спесь, обрюхатил его жену, потом свою невесту и еще шестерых местных красавиц. Когда женщины начали прибавлять в весе, герой-любовник дал деру. Пока яйца не отрезали. Смылся, но память о себе оставил. Мол, хочешь не хочешь, а моя кровь останется в ваших жилах.

– Я еще вернусь, – заметил Дарби и обиженно шмыгнул носом.

– Надо было и папашкину мамашку зажать в угол, – заржал один из парней. – И старушке приятно, и тебе польза – стал бы отчимом старому гному! Он бы тебе точно не отказал.

Так он попал в Грэньярд. Здесь, отчаявшись найти работу, Дарби вспомнил уроки родного папаши. Чтобы не умереть с голоду, сделал несколько даллиноров. Они почти не отличались от настоящих. Почти – потому что были изготовлены из меди. Парень попался, и теперь ожидал суда и казни. Как матерый фальшивомонетчик. Его даже здесь, в камере, держали в кандалах, прикованным к стене. Опасались, что убежит.

Кстати, у гномов имелся еще один клан, но о нем Дарби не рассказал. Упомянул и отмахнулся. Назвал их южными чужаками. Да, мол, есть такие. Служат людям. Как и чем занимаются, не сказал. Только поморщился и сплюнул.

– Не дай бог с ними познакомиться, – молвил напоследок. Отмахнулся и принялся за кусок черствого хлеба.

Кстати, двое других сидельцев оказались братьями. Мало того – двойняшками. Тэрр и Торр. Они родились и выросли в Грэньярде. Потомственные воины. Обоим по двадцать лет. Отец погиб в битве при Крэйо, а мать не вынесла утраты и умерла от горя. Их вырастил дядя. Парни собирались стать наемниками, но один случай все испортил. Как выяснилось, и тут без женщины не обошлось. Тэрр влюбился в жену начальника стражи. Женщина была молода, хороша собой, а муж вечно занят на службе. Поневоле затоскуешь. А тут такой молодец по соседству живет! Парень подумал немного и начал осаду…

– По всем правилам военного искусства… – ввернул Торр и едва увернулся от башмака, запущенного братом.

– Прибью заразу, – прохрипел избитый брат и продолжил рассказывать.

В общем, улучшив момент, Тэрр начал осаждать дамочку. Любовными записками, письмами в стихах, серенадами и томными взглядами. Дамочка сдалась. Пусть и не сразу, но как это бывает на войне – неожиданно. Однажды вечером Тэрра пригласили «по-соседски» помочь. Прочитать какую-то книгу с очень неразборчивым почерком.

– Сразу понял, чем это грозит нашему красавчику, – ввернул ехидный братец, – и пошел следом, чтобы подождать этого влюбленного дурня.

Парень помог, а потом как-то так произошло, что и он, и объект его страсти остались без одежды.

– Это произошло так стремительно, что я ничего не понял…

– Нашу семью всегда влекло к опасным приключениям, – подмигнул мне братец.

И тут, как это часто бывает, неожиданно вернулся муж. Мало того что вооруженный, так еще и свежеукрашенный рогами.

– Если бы он не нагнулся, то черта с два пролез в эти ворота. Там всадник еле проезжает, а с такими рогами лучше и не пробовать! – опять встрял Торр. – Я и посоветовал задержаться на улице, чтобы хлебнуть вина и обсудить прелести осенней погоды.

Пока Торр удерживал собеседника вином и беседой, его братец доламывал кровать. Дамочка, не сдержав молодого напора, начала кричать. Томно и протяжно.

– Потом набежала его челядь, и мы немного помахали кулаками, – сказал Торр. – Мой любвеобильный братец, когда увидел, что меня мутузят, выскочил в окно, вооруженный ножкой от сломанной кровати. Голышом, но с дубиной. Тут нас и одолели.

Братьев мало того что избили. Плачущая женушка клялась в верности своему супругу и объясняла, что Тэрр подсыпал какое-то зелье в воду. Близнецов обвинили в незаконном использовании магии и закрыли в темницу. Теперь сидели, ждали приговора.

– Думаю, что нас сожгут, – спокойно заметил Торр.

– Почему ты так уверен? – спросил я.

– Уж слишком, – он ухмыльнулся и покачал головой, – уж слишком она сладко стонала!

– Да, ничего не скажешь – весомый аргумент!

– А тебя за что закрыли, приятель? – прохрипел Тэрр.

– За то, что шлялся по ночам, – улыбнулся я. – Давай лучше голову посмотрю. Негоже представать перед богами с побитым черепом.

Кстати, в одном из карманов моих брюк был бинт. Стражники не обратили на него внимания, и вот – пригодился.

Торр принес кувшин с водой, и мы осторожно сняли повязку. Ничего, видали и похуже. Помню, меня в одном районе так огрели велосипедной цепью, что шрам до сих пор остался. Пока мы промывали рану, Дарби молча наблюдал, а потом достал из-за пазухи какой-то мешочек, который висел на груди.

– Надо, чтобы Тэрр разжевал эту травку, – пояснил он. – А потом приложите ее к ране и завяжете тряпицей. Через пару дней будет как новенький.

– Через пару дней, Дарби, – прохрипел раненый, – нас сожгут на костре. Как ведьмаков и чернокнижников. А рядом будешь хрипеть ты.

– Отчего это, позвольте спросить, я буду хрипеть? – обиженно шмыгнул гном.

– Потому что тебе, приятель, зальют в горло расплавленный свинец. Это не так вкусно, как стакан красного.

Гном вздохнул и опять принялся за сухарь.

– А почему вас должны казнить за колдовство? Разве колдовство вне закона?

– Ты, Серж, как с неба свалился, – хмыкнул Торр. – Колдовать можно, если ты член гильдии. Если нет – ты чернокнижник и колдун. Любой норр с большим удовольствием сожжет тебя на костре. И ему развлечение, и тебе не холодно. Жителям нравятся такие казни. Особенно зимой.

– А Черные Псы? – спросил я. – Они ведь забирают души людей. Разве это не черная магия?

– Ты про черных рыцарей? – хмыкнул Тэрр. – Я не знаю, как это у них получается, но не прочь этому поучиться. Одно время я хотел попасть к ним на службу, но потом передумал.

– Отчего же?

– Трудное это дело, воевать с нежитью. Ее слишком много. Колдунов и чернокнижников сжигают на кострах, а нежить живет и радуется жизни. Взять бы хоть наш Грэньярд! Все знают, что одна старуха, живущая недалеко от пристани, оборачивается кошкой. И хоть бы кто слово сказал. Боятся.

– Почему?

– Потому что, когда эта кошечка выходит на прогулку, улицы пустеют… Она размером с хорошего кабана, если не больше.

– Так почему же ее не трогают?

– Она была кормилицей нашего старика-норра, когда тот еще лежал в колыбели. Ей лет двести, если не больше. Ведьма… Она его вырастила. Говорят, что взяла с него слово, что он никогда не тронет нежить и нечисть. Вот старику и остается одна забава – жечь таких, как мы, – вздохнул Торр и откинулся на солому.

– Давайте лучше спать, парни, – прохрипел Тэрр. – Завтра утром нас отведут к судье и все объяснят.

– Да, – кивнул его братец. – Как, куда и зачем…

– И на каких дровах вас поджарят, – буркнул Дарби.

– Не переживай, герой-любовник! Про свинец тоже не забудут.

34

Сложно заснуть в тюрьме. Особенно когда не знаешь, что ждет тебя на рассвете. Нет, я не скажу, что надеялся на какое-то чудо. Просто не верилось, что меня вот так могут взять и повесить. Причем за преступление, которого даже не совершал. Бред какой-то! С другой стороны, помните старое выражение: «Если любого мужика старше тридцати лет взять и посадить в тюрьму лет эдак на пять, то в глубине души он будет знать, за что…». Вот именно! Тем более что в этом мире я успел натворить дел. Пусть и не самых гнусных, но на высшую меру заработал. С лихвой.

Мысли разбегались, как серые тюремные крысы, мелькающие по углам камеры. Мелькали обрывки каких-то полузабытых фраз. Словно заголовки бульварных газет на лотках и в переходах метро. Умирать в тридцать лет не хочется. Да что там в тридцать, дьявол меня раздери? Умирать никогда не хочется. В любом возрасте. Да, люди не хотят жить вечно. Просто они не хотят умирать. Надеюсь… На что? Что Рэйнар с Мэддом возьмут приступом замок норра? Смешно. Главное, чтобы они о нашем Андрее позаботились.

«Сейчас начнется допрос. Следователь сначала будет ласков. Он предложит папиросу, потом предложит жизнь. Папиросу можно взять, а от жизни придется отказаться…»

Откуда здесь папиросы? Господи, какая муть в голову лезет! Только сейчас, на рассвете, на меня навалилось понимание всей серьезности ситуации. Шутки в сторону – тут сожгут быстро и без лишних эмоций да реверансов. Или повесят.

Рассветало медленно. А может, это я слишком спешил. Спать не хотелось. Навалилось какое-то полусонное состояние, когда хочется накрыться плащом и забыть о существовании этого мира. Так и плаща тоже не было. Арочное окно превратилось в серое пятно с хищным оскалом решеточных прутьев, а потом в унылую дырку с не менее унылым видом. Виднелись край деревянной изгороди и кусок каменной стены. Когда совсем рассвело, загремели замки и открылась дверь. В камеру заглянул уже знакомый орк и хищно оскалился, показав хорошие острые зубы.

– Пошли, мясо! – прохрипел он. – Нечего тут бока отсиживать! Палач ждать не любит!

Под охраной, состоящей из десяти человек, нас отвели в суд, расположенный рядом с городской площадью. Идти было недалеко. По идее – можно было оттолкнуть ближайшего ко мне охранника и попытаться скрыться в толпе. Один из них, словно угадав мои мысли, скривился и глухо пробурчал:

– Как бы не так, приятель! Жители с удовольствием тебя поймают и вернут обратно. Да еще и бока намнут. Не лишай их такого удовольствия, как публичная казнь. Побереги свои ребра!

– Дьявольщина…

Здание суда оказалось небольшим одноэтажным строением. Рядом с ним разместились лавка и кабак. Символичное соседство. Украл – выпил – в тюрьму. Внутри мы увидели деревянный помост с массивным столом и креслом судьи. Вдоль стен выстроилось несколько деревянных лавок. Сквозь узкие стекла проникало мало света, и зал утопал в сумерках. Судья уже находился на месте и, судя по его виду, жутко скучал. Неподалеку сидели хмурые люди. Какой-то толстяк, увешанный оружием, сиял подбитым глазом и опухшей губой. Рядом с ним сидел хорошо одетый мужчина. Судя по возрасту и внешнему виду, это старший сын норра – Корн. Парни рассказывали про него.

– Наш рогоносец уже здесь, – ехидно заметил Торр. – Ждет, когда нас поджарят.

– Неплохо мы его приложили, – прохрипел его брат. – Глаз, что южная слива.

– Заткнитесь! – зашипел на них один из стражников.

Перед нами появился судебный служка и нудно затянул привычную песню:

– Отвечать на вопросы судьи надо быстро. – Он был похож на богомола. Такой же худой и длинный. Черная мантия болталась на нем, словно на вешалке. Худое и бледное лицо обрамляли длинные седые волосы. Он обвел всех взглядом и хищно оскалился:

– Не надо затягивать дела, дорогие мои.

– Ты куда-то торопишься? – прохрипел Тэрр.

– Я могу и подождать, – мстительно заявил мужчина. – Но палач ждать не любит.

Как понимаю, дела здесь рассматривали быстро и без особых проволочек. Как говаривал мой бывший шеф: «Раз, два и свободен, как сова в полете…» Меня вызвали первым.

– Назовите свое имя, обвиняемый? – грозно спросил судья.

– Серж Вьюжин.

– Откуда вы прибыли в Грэньярд?

– Из деревни Рунакамм.

– Что вы собирались делать в нашем городе?

– Нанять судно и уйти в Сьерра.

– Чем вы зарабатываете на жизнь?

– Я…

– И долго мне ждать ответа? – Судья так нахмурился, словно я предложил кастрировать правосудие в его лице. Стоящий рядом со мной воин уже напрягся, готовясь врезать мне по шее, чтобы освежить память.

– Я принадлежу братству…

– Какому именно?

– Рыцарей Черных Псов…

И в зале стало тихо. Судья замешкался и забурчал что-то нечленораздельное, будто ему в горло попала стрела, и он захрипел, захлебываясь своей кровью. Ну да, Серж, помечтай! Сын норра прищурился и смерил меня взглядом. Нет, страха я не увидел. Презрение – вот что было в этом взгляде.

– Как же вы меня достали, твари, – прошипел он и поднялся со своего места. Подошел и пристально посмотрел на меня. – Ненавижу…

– За что?

– За то, что вы хуже нежити…

Я промолчал. Что говорить? Оправдываться бессмысленно. Если сын норра решил, что я нечисть, то гореть мне с близнецами! Синим пламенем, как добропорядочной нежити и положено.

– Ты разве рыцарь?! – выдохнул он.

– Да.

– Где же твои знаки?

– В гостинице.

– Ты лжешь! Там даже вещей твоих не нашли!

Вот дьявол! Куда парни делись? Решили не рисковать и убрались подобру-поздорову? Разумно. Интересно, а куда они двинули? В поместье старика? Ушли из города? Куда?

– Я никогда не лгу, – медленно сказал и прищурился – Запомни это… норр.

– Я подумаю, что можно сделать…

– Они здесь, ваша честь, – зазвучал позади меня громовой голос Мэдда.

У меня камень упал с души. И стало легко. Легко и стыдно. За то, что я посмел подумать об их предательстве.

Мэдд подошел ко мне и набросил на плечи жилет.

– Вы можете это подтвердить? – обратился к нему судья.

– Да, ваша честь!

– Кто еще?

В этот момент с небольшой каменной скамьи, стоящей рядом с судьей, поднялся гном. В зале темновато, и я сразу не заметил этого малыша. Гном был одет в черную мантию. Он подошел к судье и что-то сказал. Сын норра покосился на эту фигуру и зло сплюнул:

– Тьфу, дьявол, – потом развернулся и ушел прочь.

Судья замешкался. Долго перебирал свитки, лежащие перед ним на столе, но потом взял себя в руки и продолжил:

– Серж Вьюжин! Принимая к сведению… особые обстоятельства дела… вы… вы свободны. Но я, властью, данной мне Рэнардом норр Грэньярдом, обязую вас покинуть город не позднее чем через неделю.

– Хорошо, ваша честь, – кивнул я и тут же поймал взгляды Торра и Тэрра. И этого малыша Дарби. Эх, парни, какая у вас тоска в глазах! Раздери меня дьявол – была не была!

– Ваша честь…