Ева. Минус на минус Георгиева Инна
– Тогда посади его на метлу, и пускай везет хозяина домой, – в нетерпении топнул копытом конь. – По ходу, не в первый раз он будет невменяем. Деревяшка должна бы уже привыкнуть. А я, Ева, за тобой прилетел, а не решать судьбу твоего озабоченного жениха. Мне помощь нужна.
– Конечно! – подорвалась я. – Чем смогу, помогу. Сейчас только за аптечкой сбегаю…
– Э нет! – опять вмешался Алекс, хватая меня за руку. – Ева одна никуда не полетит. Только со мной.
– Я тебе кто, по-твоему?! – надулся конь. – Ковер-самолет?! У меня места на спине только на одного.
– Не волнуйся, – приторно ухмыльнулся братец. – У меня свой транспорт. Демоница Тамар – знаешь такую?
– Хо-хо! – прижал уши единорог. – Да ты, я смотрю, не абы какой заклинатель. О порабощении мира, надеюсь, еще не размышляешь?
– О чем вы вообще говорите?! – не выдержала я и вырвала запястье из Алексовой «клешни». – Какая-такая Тамар?
– Это демоница полета, – пояснил Вася. – Превращается в два больших крыла и дает возможность хозяину летать. Но ты, заклинатель, должно быть, совсем спятил, если думаешь, что я тебя в таком виде подпущу к табуну. У меня же все кобылицы одномоментно разродятся. Причем одна – по сроку, а остальные преждевременно.
– Ва-ась, – протянула я. – У тебя сложные роды, да?
– У меня, слава богу, нет! – серьезно ответил конь. – Но в целом проблема именно в этом. Поможешь?
– Да, разумеется, – закивала я и обернулась к Алексу. – Я постараюсь справиться поскорее.
– И это все, что ты можешь сказать? – скептически изогнул бровь он.
Я задумалась:
– Ах да! Прикрой меня, пожалуйста, перед братьями, если к рассвету не вернусь. И отправь Гаспара домой. Действительно, чего это он здесь валяться будет…
– И как, по-твоему, я это сделаю?
– Положи его на метлу и скомандуй: «Домой!» Она послушается. – И добавила задумчиво: – Только, может, его перед этим связать, чтобы не свалился…
– Не наглей, Ева! – сузил глаза братец. – Я терпеливый, но не настолько.
– Ах, и еще нюанс… – Опустила глаза в пол и, переступив с ноги на ногу, все же решилась: – Я пообещала спросить… как ты смотришь на то, чтобы пойти на свидание?
Губы Алекса растянулись в прямо-таки дьявольски довольную ухмылку:
– Неожиданно, конечно, но я согласен…
Я зажмурилась и добавила:
– С ним, – и указала на Гаспара.
На террасе повисла тишина, которая спустя мгновение взорвалась одновременно с двух сторон: Вася заржал, высоко забросив голову и аж подергивая от удовольствия копытом, а Шурик заматерился. Да так проникновенно, с таким воодушевлением, что я даже заслушалась. С минуту не могла вставить слово. Но потом все-таки умудрилась вклиниться:
– Ты, главное, не нервничай! Ну не хочешь – не надо! Никто ведь не заставляет. Я так просто спросила, на всякий случай… А вообще Гаспар совершенно безвреден, так что ты его не обижай!
– Ах безвреден?! – взвился братец. – Да я сейчас его полезным сделаю! Знаешь, как хорошо трупы улучшают антропогенные свойства почвы?!
– О господи, Алекс! – взмахнула руками я. – Вася, ну хоть ты ему скажи!
– Что сказать? – хлопнул ресничками конь. – Действительно улучшают.
Я скривилась, махнула рукой на эту парочку и убежала в дом за аптечкой. О судьбе Гаспара как-то не особо беспокоилась. Потому что знала наверняка: Алекс мог орать благим матом, скалить зубы и топать ножкой, но ничего действительно страшного «жениху номер пять» не грозило. Нет, будь тот здоров, весел и нахален – они бы точно подрались, но пинать ногами бесчувственное тело Алекс не станет. Несмотря на всю свою нелюбовь к магии и этому конкретному чародею в частности. Нет, он привяжет его к метле, да так прочно, чтобы тот не только не свалился, но еще и фиг развязался по прилету, и отправит восвояси. А потом будет долго рычать в мою сторону, свирепея от воспоминаний о моем «любезном предложении». Только что-то мне подсказывало, что на этот раз я сумею справиться с его гневом.
И вообще-то мне действительно это удалось. Правда, не совсем тем способом, на который я рассчитывала…
Потому что, вернувшись от единорогов, я упала в постель и проспала мертвым сном до самого вечера. И только потом поняла, что заболела.
Глава 14
Вот как знакомый врач учил меня делать уколы: «Основной принцип – задница не твоя».
Bash
Ева Моргалис
Я чихнула и открыла глаза. Осоловевшим взглядом огляделась вокруг. Боже, как было плохо! В горле першило, нос как будто зажало тисками, да так, что вдохнуть еще кое-как было можно, а выдыхать уже и не хотелось. Картинку «прекрасного» мира застилали «горчичные» слезы: эдакая испарина на глазах, от которой не избавишься, сколько ни пытайся. В голове словно поселился прообраз Винни Пуха и не только засорил все опилками, но и настырно так, с воодушевлением об этом скандировал. Подлючий медведь… Тут и так удавиться хочется, а он воет в ушах на одной ноте:
- «Если я чешу в затылке —
- Не бе-да!
- В голове твоей опилки,
- Да-да-да…»
– Сгинь, гундосое чудовище… – протянула хриплым голосом, прижимая руку ко лбу.
– Надеюсь, ты сейчас не ко мне обращалась, – послышалось совсем рядом.
Я напрягла извилины: нет, Диплодок так бы не изъяснялся. Скосила глаза: ну точно человек! То есть заклинатель…
– Привет, – приподнялась на локтях. – А ты что здесь делаешь?
– Жду, когда проснешься, – просто ответил Алекс. Он сидел в моих ногах, держал на коленях большую аптечку, с которой я обычно бегала по своим «пациентам», и с интересом в ней ковырялся.
– Который час? – опять подала голос я.
– Восемь, – не глядя на часы, ответил братец.
– То есть пора подниматься в школу, – со вздохом резюмировала ответственная ведьма и попыталась соскользнуть с постели. Ну как соскользнуть? Учитывая мое состояние, скорее, вывалиться.
Вот теперь Алекс уставился на меня вполне закономерным офигевшим взглядом:
– Вообще-то пора скорее ужинать, но… ты серьезно пошла бы в школу в таком состоянии?
– А что? – вяло пожала плечами я. – Есть куча замечательных таблеток. Выпьешь одну такую…
– …и превратишься в зомби, – закончил предложение Шурик.
Я откинулась на подушки, втайне радуясь тому, что пытка под названием «жизнь вне кровати» переносится на завтра:
– Посмотри на меня. В моем случае состояние зомби было бы реальным апгрейдом.
– Да уж, я вижу, – хмыкнул братец. – На вот, засунь в рот.
И протянул мне градусник. Я изучила его почти равнодушным взглядом и помотала головой:
– Дай, пожалуйста, тот, который в зеленой упаковке.
– А этот чем плох?
– Ничем, кроме того, что он – ректальный, и я им измеряю температуру у животных.
– Фу!! – возопил Алекс, тут же отодвигая градусник на «безопасное» от себя расстояние, удерживая его при этом двумя пальцами, как большого таракана. Ну хорошо хоть на пол не швырнул, «мистер брезгливость». С другой стороны, мог бы не волноваться: градусник был абсолютно чист. Во-первых, я ревностно слежу за состоянием своих инструментов. А во-вторых, то, что побывало в заднице единорога, уже априори отлично продезинфицировано. По крайней мере, в это свято верят изобретатели мифов, вопящие о том, что рогатые лошади питаются цветами и бабочками, а какают, пардон, радугой. М-да… человеческая фантазия не знает границ. Зато Вася долго ржал, когда я рассказала ему сей забавный «факт».
– Надеюсь, этот градусник ни в каких экзотических местах не побывал? – опасливо уточнил Алекс, протягивая мне второй термометр. Я улыбнулась и демонстративно сунула его в рот. Взгляд братца не изменился.
– Тшы серьежно? – спросила, закатив глаза. Он пожал плечами: мол, кто вас, ведьм, разберет. Я только вздохнула: вот уж точно, «человек, подверженный предрассудкам». Как бы ему доказать, что мы, маги, не варим зелья из лягушачьих лапок и кроличьих черепов. Супы – да (кстати, очень вкусно получается), но не зелья.
Градусник пикнул, предлагая проверить результат, и Алекс буквально вырвал его у меня изо рта. Я изогнула бровь, спрятала под одеяло руку, которой просто не успела взять инструмент, и хрипло полюбопытствовала:
– Сколько?
– Тридцать девять и шесть, – задумчиво озвучил братец и поднял на меня такой взгляд, что я почувствовала себя трупом на столе у любознательного патологоанатома. – Еще не поздно, а ты уже горишь. Надо выпить чаю.
– Спасибо хоть кровопускание не предлагаешь, – мрачно усмехнулась я. – Дай мне телефон, я Полине позвоню.
– Зачем? – не понял Шурик.
Я нахмурилась: он действительно решил вылечить меня кипятком с вареньем?
– Она – знахарка.
– Ну с некоторых пор я тоже, – заржал парень.
Я скрипнула зубами: очень весело, блин! Мне уже сдохнуть хочется, а он хихикает. Чихнуть на него, что ли? Пускай бы тоже помучился…
– Она – реальная знахарка!
– И она нам здесь совершенно не нужна, – категорично заявил Шурик. – Я сам тебя вылечу. Лимон, чеснок и обтирания – вот что спасет от любого недуга!
– Слушай ты, Спартак!.. – попыталась принять вертикальное положение разозленная я, но меня схватили за плечи и решительно уложили обратно.
– Ева, – Алекс склонился так, что почти коснулся лицом кончика моего носа, – ответь, кто лучше: я или Полина?
– Полина, конечно! – гаркнула в полную силу своего больного горла.
Алекс внимательно посмотрел в мои категоричные глаза, подождал на случай, если я все-таки передумаю (кажется, он действительно считал меня мазохисткой), потом мрачно ухмыльнулся и выпрямился. Подошел к столу, взял мой телефон… – я аж в постели села от нетерпения, – посмотрел на него, словно видел впервые, и плавным жестом опустил себе в карман. Моя челюсть с глухим стуком рухнула на одеяло. А братец подмигнул на прощание и вышел из комнаты. Довольный донельзя.
– Гад! – хрипло выдохнула я и без сил упала на подушку. Правда, тут же подорвалась снова. Переползла на другую сторону кровати, села на коленках, вытянулась и заглянула в зеркало над комодом – в таком положении оно как раз было на уровне глаз.
– Госспади, – просипела, хватаясь за голову. Нет, в таком виде болеть нельзя, можно только умирать. Потому что о покойниках многого не скажешь: тут либо хорошо, либо ничего. А значит, никто не станет возмущаться и обзывать «страхолюдиной». Увы, рассчитывать на благородство братца, которое не позволит ему издеваться над больным человеком, не приходилось, потому, собрав волю в кулак, я выбралась из-под одеяла. Снарядилась расческой, свежей пижамой, теплыми носочками и «погнала» в ванную со скоростью напуганной дальневосточной черепахи[11]. Ну то есть не слишком быстро, зато злобно озираясь по сторонам и готовясь цапнуть любого, кто осмелится встать на пути.
К счастью, Шурик все еще готовил свой чай, то есть пребывал тремя этажами ниже, на кухне. А потому в ванную я добралась без проблем. Быстренько умылась, почистила зубы, привела в порядок колтун на голове. Короче, сделала из ведьмы нормального человека. Бледнолицего, трясущегося, но уже относительно симпатичного. Таким и в постель возвращаться было не стыдно.
Вяло улыбнувшись своему отражению, я на цыпочках пробралась к двери, повернула защелку и вышла в коридор.
Собственно, там меня и «запалили».
– А я приготовил лекарство, – опираясь плечом о косяк и с любопытством изучая свои ногти, мурлыкнул Алекс. Так показательно-спокойно, что мне стало не по себе. – Смотрю, нет моей пациентки. Странно, однако! Она и ходить-то почти не может, а умудрилась сбежать. Вот ответь, каким образом?!
– По стеночке, – после секундного размышления честно призналась я.
– А возвращаться теперь как думаешь?
– Если ты мне ногу не сломаешь, так же, – буркнула мрачно.
На меня бросили такой выразительный взгляд, словно перспектива обездвижить пациента посредством нанесения ему тяжелых увечий казалась доктору вполне возможной. И, пожалуй, даже привлекательной.
Я нахмурилась и на всякий случай отступила обратно на порожек ванной.
Не помогло. Алекс закатил глаза, шагнул ближе и… я выставила перед собой руку:
– Забросишь на плечо, меня вырвет тебе на спину! Обещаю!
– Да, крошка, – заржал братец, – умеешь ты уничтожить весь романтический настрой.
«Какой-какой настрой?!» – пронеслось в голове, но озвучить вопрос я не успела: меня все-таки подхватили на руки. По-нормальному. Злобно блеснув глазками, я, как кролик, сложила ладони на груди. Зря. Рановато расслабилась. Этот садист хмыкнул и резко опустил руку, которой поддерживал меня под спину.
– Ви-и! – взвыла я, двумя руками обхватывая парня за шею. – Придушу, поганец!
– Нет, не так, – покачал головой Алекс и заголосил мне в унисон: – Мозги! Я сожру твои мозги!
– А чего там жрать-то?! – обиженно рявкнула я. – Твоя черепушка не обезображена серым веществом! Девственно чиста, я бы сказала!
– Ну что ты, – ласково улыбнулся заклинатель. – Еще месяц назад у меня с мозгами все было о’кей. Хотя погоди! – Он сделал вид, что задумался. – Что у нас случилось месяц назад? Ах да… ты появилась!
– Я б тебе врезала, но маникюр жалко, – скривилась я.
Он наклонился совсем близко к моему лицу и мурлыкнул:
– А ты меня лучше поцелуй.
– Вообще-то я бацильная, – заявила безапелляционно и, наверное, покраснела бы, если бы щеки уже не пылали от температуры.
Алекс демонстративно закатил глаза:
– Да уж. До сих пор поверить не могу. Обычно зараза к заразе не липнет…
На этой веселенькой фразе мы вошли в комнату и меня аккуратно сгрузили на кровать. Сверху накрыли одеялом, еще и подоткнули его хорошенько. Видимо, чтобы на сей раз мне не удалось так просто удрать. Наивный! Да у меня сейчас только одна мечта и осталась: лечь и заснуть.
Увы, этим планам не суждено было сбыться:
– А теперь – самое интересное, – с предвкушением заявил братец и протянул стакан, до краев наполненный какой-то сильно пахнущей алкоголем жижей. – Пей!
– Не хочу! – отвернулась я.
– Ева, это лекарство, – с мягким нажимом пояснил Алекс.
– На спирту? – подозрительно нахмурилась я.
– Угу! Пей, тебе понравится.
Честно говоря, очень хотелось задать еще один вопрос. Например: «А я точно не помру от твоих экспериментов?!» Совесть не позволила. Ну человек ведь старался, готовил, а я, неблагодарная, нос ворочу. Короче, хлебнула.
Да лучше бы я ему это «лекарство» на голову вылила! Уж не знаю, что там было еще, но где-то половину в составе жижи составлял нормальный такой, девяностошестипроцентный медицинский спирт. Мне оказалось достаточно одного глотка, чтобы ощутить себя китайским огнедышащим драконом в разгар новогоднего праздника. Потому что перед глазами вдруг запрыгали разноцветные конфетти, а в ушах словно по петарде взорвалось. Я выгнулась на кровати и захрипела в судорожных попытках вздохнуть.
И хоть бы кто пожалел! Нет, Алекс быстренько убрал стакан подальше, чтобы я нечаянно не расплескала результат его кулинарных ухищрений, и посмотрел на меня строгим, немного обиженным взглядом:
– Ева, не веди себя как ребенок. Это нужно выпить!
– Иди… – прохрипела я, уткнувшись носом в подушку.
– Что?
– Иди!..
– Ева, сядь и повтори так, чтобы я понял!
– На фиг иди, живодер!! – рявкнула наконец я. – Ты и твое лекарство! Отравитель чертов!
– Почему это вдруг?
Я поднялась над подушкой и стрельнула в Алекса злобным взглядом:
– Ты сам-то пробовал, что приготовил?!
– Зачем? – удивился братец. – Это же лекарство! Его только больные пьют.
– Да его же в рот взять невозможно!
– Серьезно? – протянул Шурик, с любопытством разглядывая стакан. Понюхал содержимое, слегка пожал плечами, словно не понимая, что может не нравиться его требовательной пациентке, и отпил глоток. Посмаковал его во рту как дорогой коньяк, проглотил, ухмыльнулся (такой порядок действий, по моему скромному мнению, был почти невозможен) и заявил поучительным тоном:
– А, ну понятно. Это урина демонов такой эффект дает. Она очень крепленая, зато полезная… Эй, ты чего?! Я же пошутил!
Поздно! Я услышала. И поверила. Потому что это – апофеоз идиотизма: говорить человеку, которого и так тошнит от любого движения, такие гадости. Разве я могла подумать, что Алекс на такое сподобится?!
В общем, до ванной я добежала. Зажав рот ладонью, выпучив глаза и мысленно обзывая братца всеми известными мне ругательствами. Он, кстати, не отставал: мчался в кильватере с «прошу-прощения-рожей», но останавливать меня не пытался, видимо, понимая, что тогда ему же придется драить коридор. Блин, и на том спасибо.
Разумеется, к процессу избавления от вчерашнего ужина я его не подпустила, захлопнув дверь ванной буквально перед самым носом. Но, как ни странно, стоило братцу пропасть из виду, как тошноту словно рукой сняло. Я нахмурилась, прислушалась к себе, даже шагнула в сторону унитаза – нет. Все отлично, желудок успокоился! Да что желудок – даже температура перестала так сильно ощущаться. Чудеса, да и только…
С глухим стоном я опустилась на ступени джакузи, засунула руки в волосы и наконец сделала то, что стоило сделать давным-давно:
– Полина!!!
Услышать подруга меня, конечно, не могла, но то, что ощутила – это факт. Канал связи у нас работал по принципу реки, соединяющей два города, с дамбой-заслонкой посередине. Именно через нее можно было ощутить «соседа» на другом конце, на миг уловив отражение его чувств. Такой же принцип работал, например, у эмпатов, только в случае с этими несчастными рек была целая куча, и все они переносили эмоции только в одном направлении – к ним. Между мной и Полиной связь была двусторонней, но в обычное время «заслонка» опускалась, и никто не напрягал другого своими ощущениями. А вот когда ее поднимали, поток эмоций и чувств вырывался на свободу от «отдающего» к «принимающему».
Впервые такую связь настроила еще моя мама для того, чтобы постоянно знать, что со мной происходит. Это было очень удобно, поскольку, с одной стороны, никто никому лишний раз не мешал, а с другой – в случае нужды можно было быстро и не особо напрягаясь убрать «преграду» и уведомить принимающую сторону о своем самочувствии. Если же человек оказывается в бессознательном состоянии, «заслонка» слетала автоматически и «слушающий» получал сигнал о том, что дело пахнет керосином, а значит, пора спешить на выручку.
Правда, был у этой «заслонки» и свой минус: надолго ее снять не получалось. Но это и не требовалось, поскольку передавались по «реке» только ощущения, не мысли. А на то, чтобы услышать страх или боль, требуется какая-то доля секунды. Хороший канал, одним словом. Не телефон, конечно, но порой просто необходимо докричаться до кого-то способом, который «смертная» цивилизация еще не успела постичь.
Например, как сейчас.
Я покосилась в зеркало на свое отражение. Хм… а ведь еще десять минут назад цвет кожи был бледно-голубым с ярко-красными пятнами на щеках. А сейчас уже отливает зеленым… Интересно, какими оттенками радуги заиграет мое лицо еще через полчаса Алексовых стараний?
С тяжким вздохом потерла виски: голова гудела, как дупло с ульем. Казалось, вот-вот рядом проплывет «тучка-тучка-тучка, которая больше не медведь». Очень хотелось снова принять горизонтальное положение и отключиться. Собравшись с духом, поднялась на ноги и открыла дверь ванной.
– Все нормально? – тут же отреагировал Алекс.
Я мрачно покосилась на большую темно-зеленую бутыль в его руках:
– Это что?
– Микстура, – осклабился парень. – Идем. Будем заниматься обтираниями.
Я замерла, пытаясь осознать и, главное, представить сие «заманчивое» действо, потом нахмурилась и уточнила:
– Обтираниями чего?!
Нет, ну пяточки там протереть я бы еще согласилась… так ведь Алексу если уж мед, так сразу и ложкой.
– Тела, Евочка!
– Полностью? – изогнула я бровь, все еще не веря в такую степень его наглости.
– Конечно!
– Ага… – протянула с выражением, сделала шаг обратно и снова захлопнула дверь. Переживать или злиться сил уже просто не было. Я закуталась в большое банное полотенце, уселась на ступенях и стала смиренно ждать.
Странно, но это заняло куда больше времени, чем я рассчитывала. Мне казалось, Полина явится ну максимум минут через пятнадцать, а ее не было все сорок! Я уже засыпать начала, когда снаружи раздалось деловитое:
– Где больная?
– Здесь, – кряхтя и постанывая, доползла до двери я.
– Что ты там делаешь? – нахмурилась готесса.
Надо признать, приготовилась к нашей встрече она основательно: аптечная сумка на плече была едва ли меньше той, с которой я бегала по единорогам. Наверное, здорово ее приложило по внутренней связи.
– Прячусь, – честно ответила я. – А ты почему так долго не отвечаешь?
– Сама себе удивляюсь! – фыркнула подруга, поглядывая в сторону Алекса, который с видимым безразличием разглядывал что-то на дальней стене коридора. – Я уже полчаса тусуюсь у вашего порога. Не знаешь, почему меня охрана в дом не пускала? Думала, закоченею! Хорошо, что Богдан как раз домой возвращался…
Я повела глазами: ага, вот и средний братец стоит, эдакий образец стиля и лоска. Замер на ступенях и переводит малость очумевший взгляд с меня на Алекса, а потом – уже куда более умилительный, на Полину. Пытается осмыслить ситуацию.
– Кстати, – продолжила подруга. – Не скажешь, почему Шурик проявил вдруг такие «чудеса гостеприимства»?
Я вздохнула и подняла на готессу печальный, все объясняющий взгляд.
– А!.. – догадалась она. – Сам захотел в доктора поиграть?
– Угу, – кивнула обреченно я. – Мы же теперь вроде как знахари… Только он, кажется, перепутал значения слов «доктор» и «мясник».
Алекс покосился на меня с явным возмущением, но спорить не стал. Видимо, его смущало присутствие Богдана, в глазах у которого буквально горела надпись:
«Позвонит Егор – я ему все расскажу! И капец тебе, тиран-самоучка!»
Ну, может, надпись была и не такой (хотя мне очень хотелось в это верить), но что-то проникновенное и предупреждающее в глазах брата Шурик все же прочитал. Потому что обреченно вздохнул, как молодой Пикассо, гений которого не только не оценили, но еще и обсмеяли недальновидные владельцы галерей, и отправился к себе в комнату. Я же наконец смогла вздохнуть спокойно и отдаться в руки человеку, действительно разбирающемуся в медицине. Кажется, с приходом Полины у меня появился шанс выжить.
Нет, все-таки моя подруга – классный доктор. Напоила меня какой-то дрянью, укутала по самый нос, на ноги заставила натянуть шерстяные носки, еще и высыпала туда по полкило горчицы. Ходить в них было совершенно невозможно, зато оказалось очень тепло спать. Точно утверждать не берусь, но то ли ее таланты возымели эффект, то ли мой организм согласился поднатужиться и больше не болеть, лишь бы только опять не попасть в руки врачу Соколову, но уже утром я чувствовала себя вполне сносно.
Я потянулась, высвободилась из одеяла-кокона, зевнула и села в постели.
– Привет пострадавшим, – весело поздоровалась из кресла Полина. – Че как?
– И тебе доброе утро, – улыбнулась в ответ. Прислушалась к себе: – Кажется, здорова…
– Э нет! – замахала подруга руками с такой прытью, словно я прямо сейчас собиралась отправиться на покорение олимпийского марафона. – Не так быстро. До вечера как минимум нужно поваляться в кровати. Прописываю тебе витаминный коктейль из шоколада, карамели и бисквитных печенек, а также легкую физическую нагрузку в виде переключения каналов на пульте от телевизора. Кстати, досадное недоразумение, по которому у тебя в комнате не было этого важного, почти жизненно необходимого тренажера, мы уже исправили.
Я мрачно окинула спальню взглядом. Ага, вон и телевизор скромно стоит у стеночки и закрывает ее ровно до половины. Из гостиной, видать, притащили. Надо будет потом попросить братьев вернуть его обратно: на фиг она мне здесь сдалась, такая громадина?
– Подруга, а ты почему не на парах? – уточнила с легкой усмешкой. Ну чисто подпортить настроение чересчур веселому доктору. И готесса повелась! Она наигранно ахнула и заломила руки:
– Да как же я уйду, когда здесь лежит и почти умирает моя лучшая подруга?!
– То есть повод отыскался как бы сам собой?
Впрочем, чему я удивлялась? Полина никогда не выделялась ответственностью и любовью к знаниям. Пары она пропускала стабильно, причем для этого ей вовсе не требовались какие-то оправдания. Странно, что при таком раскладе она довольно неплохо училась.
– Ева, а ты есть хочешь? – Готесса присела на край постели и «ловко» перевела тему разговора, помогая мне подложить подушки под спину.
– Голодная как волкодлак! – честно ответила я.
– Отлично! – хихикнула девушка и громко хлопнула в ладоши. – Сейчас мы это исправим… Богдан!!
Я только и успела подтянуть одеяло к подбородку, когда в комнату ввалился средний братец. Растрепанный, в полосатой рубашке с закатанными рукавами, голубом передничке и с большим груженым подносом в руках.
– Проснулась, Евочка? – улыбнулся он и взгромоздил свою ношу на тумбочку. – А я омлетик сделал со свежевыжатым морковным соком. Будешь?
– Э… – опешила я. – Ты умеешь готовить?!
– Конечно! – аж оскорбился братец. – Тем более пока Егора нет, я в доме за старшего!
– А я не стала его переубеждать, – шепнула Полина мне на ухо, – что он сейчас не за старшего, а за Золушку. Богдан с таким рвением занялся домашними работами, прямо любовалась бы и любовалась! Посуду убрал, на кухне пропылесосил, мои травки рассортировал, мензурки перемыл…
– Короче, ты его припахала? – догадливо фыркнула я.
– Грех было не воспользоваться шансом! – тихонько объяснилась готесса. Я вздохнула и снова переключила внимание на Богдана, расставляющего приборы на маленьком переносном столике.
– А ты почему не в университете? – спросила наконец.
– Да ты что, Ева?! – возмутился Богдан. Причем настолько похоже на то, как это делала Полина еще минуту назад, что я просто не удержалась от улыбки. – У меня сестра дома больная лежит! Как я ее одну оставлю?!
И переставил столик на кровать, бросив при этом такой выразительный взгляд на готессу, что я сразу «поверила»: да, он остался в особняке исключительно из-за моей скромной персоны.
– А хоть кто-то в этом доме сегодня ушел по делам?
– Да, разумеется! – кивнул Богдан. – Алекс в школе.
И злобно оскалился, словно вспоминая, каких усилий ему стоило отправить на занятия младшего брата.
– Угу, – догадливо кивнула я, с удивлением ловя себя на мысли, что настроение заметно ухудшилось. Почему?! В кои-то веки моего мучителя нет рядом, а мне грустно?!
Я мотнула головой и отправила в рот большой кусок ветчины. Наверное, это из-за болезни организм решил потосковать. Вот выздоровею окончательно – и все уныние как рукой снимет. А пока…
Кажется, я уже достаточно хорошо себя чувствовала, чтобы придумать братцу достойную месть. О, я просто мечтала об этом вчера! Этот безнравственный и беспринципный парамедик еще сто раз пожалеет, что издевался над бедной больной Евой Моргалис!
– Полинка, можно с тобой посоветоваться? – спросила, по оленьи хлопая глазами, чтобы братец случайно не увидел в них хищного блеска и не решил уточнить причину его появления. – О нашем, о женском.
– Все-все-все! – поднял руки Богдан. – Намек понял, ухожу.
– Вот умничка! – похвалила Полина.
Братец весело улыбнулся, подмигнул и быстренько покинул нашу дружную компанию.
– Интересно, как скоро ты начнешь давать ему шоколадки за выполнение приказов? – задумчиво полюбопытствовала я.
Готесса самодовольно оскалилась, а я с некоторым даже удовольствием подумала, что однажды Богдан преподнесет ей большой сюрприз. Уж не знаю, какую игру он вел, но за время своего пребывания в этом доме я успела понять простую истину: все не так, как кажется. Особенно когда дело касается нашего загадочного дизайнера-метросексуала.
– Ладно, Полинка. Я с тобой не о Богдане поговорить хотела. Подскажи, как отомстить хищнику из соседней комнаты!
– У тебя в соседней комнате живет Егор, – хмыкнула подруга. – Хочешь ему отомстить – перестань с ним разговаривать. Этот проникнется.
– Да нет же! Я вообще-то про Шурика говорю!
– Тогда изъясняйся точнее, – хмыкнула Полина и, вольготно развалившись в кресле, принялась соображать: – Ну почему именно ты хочешь ему напакостить – я понимаю отлично. Сама бы не простила такого лечения. А уж то, что он твою любимую подругу в холодную осеннюю ночь оставил под дверью – так это вообще отдельная статья, за которую полагается казнь через четвертование. Одного только понять не могу. Ты же ведьма, Ева! Ну шваркни по нему молнией разок, и будет вам счастье.
– Поля, ты соображаешь, что говоришь? – вздохнула я. – Он – заклинатель и по вполне понятным причинам не любит магов. Да если я по нему молнией попаду… даже случайно… Хочешь, чтобы у нас здесь полномасштабные военные действия начались?
– А ты так бей, чтобы воевать уже не с кем было! – подсказала кровожадная готесса.
Я фыркнула и прожевала последний кусок омлета. Хм, а ведь хорошо братец готовит! Уж точно получше Егора…
– Ладно, шутки в сторону. – Полина решительно поднялась на ноги и подошла к шкафу. – Могу доказать, что Алекс никогда не спустит на тебя демонов. Что он будет терпеть любые твои выкидоны. Возможно, материться в процессе, но драться точно не станет.
– И как именно ты намерена это сделать? – изогнула я бровь. Вообще-то сама идея оценить степень терпимости Шурика была прикольной. Только что-то мне не верилось, что Алекс так просто позволит ставить на нем опыты…
Читать бесплатно другие книги:
