Ева. Минус на минус Георгиева Инна

И вот этот простой вопрос ввел Шурика в состояние полнейшего ступора. У него даже глаза увеличились в размере.

– Черт! – ругнулся он, бросаясь к двери. – Остальные!

А я просто покатилась от смеха: он про них забыл! Невероятно, но факт: пока охотился за мной, даже родной брат вылетел у него из головы! Ха-ха! Интересно, Алекс сам догадается сделать меня виноватой или ему кто-то подскажет?

Первым из поезда выпрыгнул Алекс, затем Богдан, тащивший два рюкзака. Я смотрела на него и качала головой: некоторые никогда не учатся. Зачем пытаться быть джентльменом с той, которая этого не оценит? Хорошо хоть рюкзаки были небольшие, иначе Поля послала бы ухажера лесом и, возможно, в довольно грубой форме. Подруга любила скорость и драйв, когда мышцы ноют после напряженного дня, а голова гудит от впечатлений, любила быть независимой и сильной, сама выбирать дорогу и вести за собой. Да, в Полине умер великий полководец… хотя, скорее завоеватель, потому что Кутузовым я ее представляла довольно смутно, а вот маленьким и прытким Наполеоном – еще как! Ей бы в «блицкриг» играть, а тут Богдан со своим:

– Давай помогу!

– Ну на! – хмыкнула Поля. И взвалила ему на плечо второй рюкзак. А потом пристроилась рядом со мной и приступила к допросу:

– Чего у вас тут было с Алексом?!

Я шагнула на платформу, отбросила челку со лба и мрачно ответила:

– Меня пытали.

Кажется, подруга не прониклась:

– И как? Тебе понравилось?!

Мой тяжелый взгляд должен был стать лучшим ответом, но, видимо, не успел.

– Привет, девочки. О чем задумались? – Егор просто светился от предвкушения веселых выходных. Я скосила на него глаза: надо же, какой радостный. По ходу, выспался… А вот Оля выглядела уставшей: зевала каждые пять минут, морщилась, когда солнечный луч пробирался под ресницы. Еще и синяки под глазами появились… выглядела хуже меня, честное слово.

– Доброе утро, – вяло поздоровалась блондинка.

Участливая я сделала бровки домиком:

– Тоже тяжелая ночь выдалась?

– Что значит «тоже»?! – встрепенулся Богдан и почему-то уставился на Алекса очень гневным взглядом. – Мне стоит что-то знать?!

Шурик фыркнул и отвернулся, а я в полном недоумении уставилась на Полину.

– А-ха-ха! – бодро «рассмеялась» моя загадочная подруга. – Александр, конечно, тот еще негодник, но на такое пока не отважился.

– Что значит «пока»?! – вытаращился теперь уже на Полю Егор, но она уже схватила меня под руку и буквально потащила по перрону в сторону выхода.

– Поль, а о чем вы вообще говорили?

Она посмотрела на меня долгим проникновенным взглядом и улыбнулась:

– Не поняла, и ладно: крепче спать будешь. Егор, куда дальше?

– У здания вокзала ждет автобус. Едем до деревни Бжежичевка. Оттуда пешком, – пояснил брат. Девушка кивнула и первая выскочила на улицу. Потянулась, подставляя лицо солнышку, и довольно заурчала.

– А разве ты не гот? – подозрительно нахмурилась Ольга, замерев на ступеньках.

– Еще какой, – мурлыкнула в ответ Поля.

– Тогда почему ты не хочешь умереть? – И сказано это было таким тоном, что последнее слово можно было заменить на «сдохнуть», и никто бы не заметил.

Подруга плавно перевела взгляд на отважную блондинку:

– Милочка, я не эмо. Это они мечтают торжественно отойти в мир иной.

– А о чем мечтаешь ты? – не отставала Оля.

Полина кровожадно и как-то предвкушающе ухмыльнулась:

– Отправить туда кого-нибудь особо кусачего. Хочешь, запишу в кандидаты?

– Дамы, брейк! – Я вскинула руки и замерла между девчонками. Поля была, как всегда, уверена в себе и готова к любым неожиданностям. Нет, ну при ее физподготовке это было неудивительно. А вот то, с каким упорством нарывалась на скандал Оля, смахивало на откровенный мазохизм. Куда делась вчерашняя девочка-цветочек? Что за бешеная фурия покусала нашу штатную кухарку? – Оля, где ребята?

– Покупают билеты. Сказали подождать возле автобуса.

– Тогда идем. – Я демонстративно улыбнулась и первая, хорошим маршем, скрылась за углом вокзала.

– Ева! – крикнула вдогонку Полина. – Налево! Автобусная остановка там.

Круто развернувшись, я потопала в другую сторону. Оля, гордо вскинув нос, вырвалась вперед и вскоре скрылась из виду в толпе других приезжих.

– Слушай, я вообще не понимаю, что с ней, – шепнула я подруге. – То ласковая, то злобная, то всего на свете боится, то едва в драку не лезет. Странная девочка.

– Не-а, – отмахнулась готесса. – Это не она странная. Это ваш Егор – удод. Он ей мозги пудрит, а она на окружающих срывается.

– Но почему? Это же нелогично! – Я посмотрела на изогнутую бровь Поли и вздохнула. – Согласна, аргумент не самый удачный, но…

– Забей, – отмахнулась подруга. – У нас поход, разве нет? Прогуляется в лесу, подышит воздухом – и ее попустит. А нет – так на меня нарвется.

– И?.. – протянула я, не особо веря в эдакий альтруизм Полины.

– Что «и»? Поступлю по старинке: напала на медведицу – получи по харе лапой. Глядишь и успокоится.

Пока мы болтали, периодически бросая задумчивые взгляды на хмурую Ольгу, подошли ребята. Они сложили рюкзаки в багажное отделение автобуса, мы забрались внутрь, расположившись на задних местах, и водитель стартанул.

Здравствуйте, горы! Мы почти добрались…

– Ненавижу «икарусы», – прошипел Богдан, случайно ударяясь головой о поручень.

– Ты в них ездишь раз в пятилетку, – усмехнулся Егор, но за сиденье (ручка в автобусе была одна, сломанная, да и та – четко над головой у Богдана) при этом ухватившись так, что оно трещало.

– Потому что я их ненавижу!

Ну где-то я брата понимала: «икарус» с такой скоростью мчался по бездорожью, словно надеялся взлететь, оттолкнувшись от особо крупной кочки. Увы, птица, конечно, могла поймать верную траекторию, но ласточку из пингвина не сделает даже трамплин. Жаль, что водитель думал иначе. Тихонько напевая «Пусть всегда будет небо!», этот камикадзе несся вперед, выжимая из бедной таратайки все до последнего вздоха.

– У тебя случайно родственники в этих краях не терялись? – воскликнула, косясь на невозмутимого Алекса. С такой же прытью он на своем мотоцикле носился по городу. Меня в ответ окатили волной презрения, в которой при желании можно было утопиться. Я совсем по-детски показала язык.

– Не советую рисковать, – мрачно буркнул братец. – Прикусишь.

– Мой язык! – буркнула в ответ я. – Захочу, вообще откушу.

– Вот бы дождаться!

К счастью, долго мучиться нам не пришлось: ехали всего с полчаса. Этого оказалось достаточно, чтобы перекрасить попы в ровный синюшный цвет, но слишком мало, чтобы травмировать их окончательно. «Икарус» кашлянул в последний раз и остановился в центре небольшой деревеньки: штук на сорок аккуратных домиков, с двухэтажным магазином и полуразвалившимся клубом на «главной» площади. Как ни странно, клуб до сих пор функционировал. Уж не знаю, какие экстремалы отваживались плясать на гнилых досках – может, они так к соревнованиям по паркуру готовились, но на двери висело совсем новенькое расписание: в семь – кино, затем танцы. Поля вытащила ручку, воровато оглянулась и дописала:

«В десять – экскурсия в травмпункт».

Сейчас, рано утром, здание клуба было закрыто: большой висячий замок на двери не позволял в этом усомниться, и мы пристроились под навесом у входа, чтобы сменить обувь, спрятать в рюкзаки воду и милый моему сердцу топор. Минут на десять все оказались заняты своими делами, сосредоточенно готовясь к долгому переходу. Ну или почти все.

Богдан смотрел на нас с легким недоумением и нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Первым на него обратил внимание Егор:

– Тебе что, в кусты припекло?

– Нет, – обиженно нахмурился наш домашний эстет. – Просто я не понимаю, что мы здесь делаем.

– Ладно, – выпрямился старший брат. Мы любознательно подняли головы. – Тогда позволь встречный вопрос: на тебе сейчас туфли от Gucci?

– Prada, а что?

– А, – саркастично протянул старший брат. – Ну раз Prada, то, наверное, ничего. А то я вдруг испугался, что тебе туфли жалко будет. Но это же не Gucci!

– Да что ты понимаешь! – огрызнулся Богдан, которого слова Егора ни на какую полезную мысль не навели. – Prada лучше Gucci!

– Тогда, может, ты не будешь их сейчас гробить? Надел бы кроссовки.

– Ну вот в коттедж придем, и сразу надену.

Егор кашлянул, усилием воли согнал с лица улыбку и переспросил:

– В какой коттедж?

– То есть? Там, где есть душ, еда и нормальная кровать.

Мгновение мы все молча, с неким даже благоговением смотрели на Богдана. Как на редкую китайскую вазу рукой вандала отправленную на свалку. Потом Егор открыл рюкзак, поковырялся там и выудил пачку влажных салфеток:

– Душ!

Следующей в руки Богдана упала большая шоколадка.

– И еда! А кровать ты несешь за спиной.

Такого офигевшего взгляда я не видела уже давно! Братец смотрел на подношения так, словно был высокородной мадам, случайно схватившей за хвост двух крыс. Казалось, он сейчас швырнет пачки на землю и завизжит. Или разрыдается. К чести брата, ни того ни другого не произошло. Он молча сел на землю (в дизайнерских джинсах!) и принялся снимать туфли. Что на него подействовало: присутствие Полины или смешинки в глазах Егора, так и осталось загадкой.

Переход к горам занял почти два часа, но идти было легко. Я вдыхала свежий запах трав, прислушивалась к стрекотанию кузнечиков под ногами и пению птиц и постепенно начинала понимать, отчего ведьмы так редко живут в мегаполисах. Это мы с мамой были продуктами урбанизации и технического прогресса, а ведь большинство чародеев старались держаться от городов подальше. Цивилизация – это, конечно, хорошо, но в таких вот местах не только дышится, колдуется легче – здесь связь с природой ощущаешь буквально каждой клеточкой. Многим она нужнее комфорта.

Первым в нашей веренице юных бойскаутов топал Егор. На правах старшего он отобрал у Алекса компас и сейчас целенаправленно вел нас к «приключениям». Следом, недовольно оглядываясь, пристроилась Полина. Она не узнавала местность, и это ее нервировало. Богдан все еще тащил два рюкзака и даже не морщился. Вернее, старался делать это так, чтобы Поля не заметила. Для этого он бежал сразу за ней, буквально по пятам. Рядом с Олей, которая была весьма недовольна, что готесса заняла ее «законное» место рядом с Егором.

А вот Алекс шел последним и вовсе не для того, чтобы лишний раз не попадаться мне на глаза. Наоборот, этот гаденыш только и делал, что подгонял, хотя я и так неслась вперед как перепуганная лань, периодически обгоняя даже Егора. За что, кстати, мне влетало от обоих братцев.

– Не балуйся, Ева! – орал старший. – Здесь легко заблудиться или пораниться!

– Да что станется с этой оторвой?! – на пол-леса отвечал Алекс. И бросался вдогонку. С крапивой, между прочим! Достал где-то длинную веточку и пытался стегануть меня по заднице. Я визжала и носилась кругами, убирая с линии удара стратегически важную точку. Нет, было не больно, но чертовски обидно, особенно когда он так радовался «попаданию»! Вот и скажите: кто из нас после этого «оторва»?! Егор сперва хмурился, глядя, как мы бегаем вокруг, потом махнул рукой и решил, что «дети сами разберутся». Предатель!

Занятая своим персональным маньяком, я даже не сразу сообразила, почему мы вдруг остановились. Только в третий раз обежав роскошный куст бузины с характерными белыми гроздьями, заподозрила неладное. Ну и тормознула. Кто же знал, что это бегемотище не успеет сбросить обороты и на полном ходу впечатается мне в спину?! Мы так и покатились с пригорка, в обнимку.

– Ева! – строго окликнула меня Полина. – Хватит валяться на земле! Все равно не загоришь. Подойди сюда. У нас тут дилемма.

Я честно брыкалась несколько мгновений, потом напряглась изо всех сил, подняла голову у Алекса над плечом и завопила:

– Снимите с меня этого полудурка!

– Уберите подальше эту психичку! – прошипел Алекс, которому я в порыве гнева зарядила лобешником в челюсть.

– Я тебе сейчас ударю в нехорошее место!

– Лежи смирно, и я смогу встать!

– А зачем ты меня обнял?!

– Я не обнимал! Я руки вперед выставил, когда падал!!

– Ева, – не выдержал Егор, – делай с ним что хочешь, только побыстрее!

– Но оставь хоть что-нибудь, чтобы его потом смогли опознать, – хихикнув, добавила Полина.

Не знаю, как Алекс, а я покраснела. И тут же вскочила на ноги. Надо же, а это, оказывается, не так сложно, когда тебя никто не держит…

– Что тут у вас? – Подозрительно косясь на идущего следом братца (умел же этот гад делать Poker face, сам Джош Хейл[5] обзавидовался бы), я подбежала к Егору.

– Дорога, – коротко ответил он.

– Разветвляется, – добавила Полина.

– На две! – ревниво закончила Оля.

Я нахмурилась, посмотрела сначала на троицу первопроходцев, потом на ту самую дорогу, которая действительно представляла собой плохо утоптанную «вилку», и покачала головой:

– Три капитана Очевидность в одном походе. Не многовато ли? Ребята, вам что, делать больше нечего?

– Ну извини, что отвлекли, – хмыкнула Полина.

Я тут же помотала головой:

– Да я не о том! У вас же компас. Чего вы у меня-то узнать хотите?

– Компас у него, – кивнула Поля на Егора. – А карты, которые нам здесь очень бы пригодились, забыл дома твой второй брат.

– Я не забывал, – буркнул Богдан. – Карты были в сумке для ноутбука. И потом, Егор, ты ведь бывал в этих местах раньше? Неужели не помнишь, куда идти?

– Почему же? – фыркнул старший. – Помню отлично. Налево – подъемник. Направо – тропинка. Я голосую за то, чтобы не мучиться и подняться без лишних хлопот на подъемнике. А вот готесса твоя уперлась.

– Потому что мы в походе! – воскликнула Поля. – Здесь не нужно думать о комфорте. Здесь нужно топать ногами!

– Вот! – резюмировал Егор. – Об этом я и говорю. Невменяемая готесса. В общем, Ева, мы проголосовали, но Оля встала на мою сторону, а Богдан – на сторону твоей подруги. Теперь хотим узнать твое мнение.

– А мое – нет? – изогнул бровь Алекс.

– Удиви меня и скажи, что ты с ней согласишься, – отмахнулся Егор. – Вы же как лебедь и щука тянете упряжку в разные стороны. Так что, узнав мнение Евы, мы автоматически узнаем и твое тоже.

Алекс посмотрел на меня долгим мрачным взглядом, а я нахально ему улыбнулась и выдала:

– Понял? Я – лебедь!

Егор стукнул себя ладонью по лбу и даже отвернулся для пущего эффекта. Он хотел нас подружить? Пока это удавалось из рук вон плохо. Если поход продолжится в том же темпе, не пройдет и суток, как один из нас падет жертвой второго. Я ставлю на Шурика. Он, конечно, сильнее и живучее, но моя фантазия – это как стихийное бедствие: не убежишь, не спрячешься и не забудешь…

Короче, пошли мы пешком. Егор сказал, что подъем – всего три километра. Ну разве интересно ехать в железном вагончике, когда можно насладиться красотами природы, неспешно топая по лесу? К тому же гора казалась совсем пологой, так что проблем возникнуть не должно было…

На сей раз я шагала рядом с Полей. Вернее, это она села мне на хвост и в своей излюбленной манере принялась задавать компрометирующие вопросы. В основном ее, конечно, интересовал Шурик. Я честно старалась рассказать все, что знала, но не понимала, почему, по ее мнению, мне должно было быть известно больше, чем ей. Между прочим, я с этой странной семейкой только полторы недели знакома!

– Знаешь, что меня удивляет, – протянула Поля. – Как он узнал про семена? Ну которые ты ему на спину высыпала.

– Да там вся постель в них была, – пожала плечами я. – Даже слепой бы разглядел.

– Это – да, не спорю. Но много ли ты знаешь людей, которые вот так сразу в черных зернышках распознают ядовитое растение? Что-то с твоим братцем не так…

– С головой у него траблы – это правда, – не стала спорить я. – Но в остальном… не преувеличивай, Полина. Он не знал, как называется растение, да и не мог знать. Южный колчагар не встречается в наших краях. Его даже не в каждом ботсаду найдешь.

– Но он сразу догадался, что аллергия у него именно на семена!

– Блин, а ты бы не догадалась?! – всплеснула я руками.

Идущий впереди Алекс обернулся и смерил меня задумчивым взглядом. Я фыркнула и скорчила ему рожу. Надеялась, что обидную, но этот терпеливый мститель только улыбнулся. А когда я руками оттопырила уши и свела глаза на переносице, чтобы, так сказать, добить врага психической атакой, послал мне воздушный поцелуй. Находчивый гад – я тут же зарычала и отвернулась, чувствуя, как начинают пылать щеки.

– Чей-то ты его защищаешь слишком активно, – буркнула подруга, наблюдая за нашим мимическим сражением. – Не влюбилась, часом?

Ой, лучше бы она молчала! Я не только подавилась вздохом, я случайно споткнулась о кочку и плашмя рухнула на узкой тропинке. Народ обернулся и уставился на мрачную морскую звезду, роль которой я так искусно исполняла. Пришлось быстро подниматься и убеждать, что все, во-первых, хорошо, а во-вторых:

– Нет, лодыжку не подвернула (для Егора).

– Тропинки в этом лесу совершенно безопасны (для Богдана).

– Ноги у меня растут откуда положено! (для Алекса).

Только после этого от меня отстали. А я набросилась на подругу:

– Чего ты несешь такое? В кого я влюбилась? В этого чокнутого извращенца?! Мне что, проблем в жизни мало?!

– Ой, я тебя не понимаю. Справиться с парнем – вообще не фиг делать. Уложи его на кровать, привяжи покрепче и…

– Не продолжай, – нахмурилась я. – Мне не подходит.

– Ладно, – пожала плечами «изобретательная» Полина. – Тогда усади его за стол и…

– Тьфу на тебя! – всплеснула я руками. – «Усади», «уложи»… Он что, резиновый?!

– А ты бы этого хотела? Ну такую симпатичную резиновую куклу?

– Фу-фу-фу! – покраснела я и убежала вперед. Было еще страстное желание перекрестить Полину на прощание, но тогда расспросов со стороны остальной компании было не избежать. И что бы я ответила? Что моя лучшая и единственная подруга со всей своей врожденной прямотой пытается добиться моей преждевременной седины?!

То, что наше путешествие продвигается как-то странно, я начала понимать только ближе к вечеру. Дорога все еще петляла впереди, а мы так и не вышли к заветной цели – на вершину пологой горы, где Егор собирался сделать первый привал. Идти становилось все сложнее, рюкзаки давили на плечи, ноги скользили по заросшей тропе. Никто уже не бегал по кругу, никто не шутил. Полина даже ношу свою у Богдана отобрала – иначе мы бы продвигались еще медленнее. Но ведь по всем подсчетам стоянка должна была показаться еще часа четыре назад! Три километра, пусть даже вверх – это не такой и длинный путь. А мы топали вот уже день.

– Егор! – Не вытерпев, я подбежала к брату. Он шел впереди, мрачный и очень серьезный. – Егор, а далеко до вершины?

– Не знаю, – буркнул он. – Я предупреждал, что никогда не ходил этой тропой.

– Но ведь у тебя на руке шагомер! Посмотри, мы уже прошли три километра?

Меня буквально пригвоздили к земле внимательным и немного раздраженным взглядом: казалось, брат решал, а не послать ли любимую сестренку в далекое пешее путешествие с сексуальным уклоном. Потом все же протянул кисть к моим глазам, чтобы я увидела экран наручного шагомера, и ровным голосом ответил:

– Евочка, да будет тебе известно: мы идем уже двенадцатый километр.

И пошел дальше, оставив меня в состоянии полнейшего недоумения. Двенадцать километров?! А почему же на подъемнике до вершины только три?!

«Потому что подъемник идет прямо, а тропинка – серпантином, – тихонько ответил голос разума. Он всегда просыпался не вовремя и запоздало давал умные советы. Например, сейчас занудно шептал: – Не надо было слушать Полину…»

«И долго нам еще пилить по этому бездорожью?!» – взвыли ноги.

Подходящего ответа организм не нашел. Правда, попа попыталась что-то вякнуть, но ее быстро заткнули. Она и так болела после автобуса. Зачем лишний раз о себе напоминать?

А к стоянке мы вышли (читай: «выползли»), когда на небе зажглись звезды, за первый день отмахав без малого двадцать один километр. Если верить Егорушкиному шагомеру, конечно. Наверное, это была единственная причина, почему нас с Полей не растерзали на месте, когда мы все же добрались к вершине. Все слишком устали, чтобы вспоминать, кому именно пришла в голову «чудесная» идея – свернуть направо.