Последняя битва Бартова Анна

Воздух в комнате был сухой и спертый, пахло гарью. Свечи мирно потрескивали, оплавляя податливый воск, рядом с ними на столе лежали три сожженные бумаги. Ярко пылал камин, хотя на улице все еще стояла теплая погода. Было жарко. Темные алые шторы были плотно задвинуты, так что ни один лучик заходящего солнца не мог проникнуть в душное помещение. От последнего догоравшего клочка бумаги шел легкий синеватый дымок, растворяющийся в полумраке комнаты.

Сесилия сосредоточенно вздохнула и, вытащив карандаш из-за уха, что-то нацарапала на новом листке. Неожиданно дверь осторожно открылась, и в душную атмосферу комнаты проник свежий воздух. Послышались осторожные шаги. Сесилия не обернулась, она быстро писала. Вошедший подошел к окну и одним рывком раздвинул тяжелые шторы. Миледи Вэндэр раздраженно фыркнула, но не оторвала глаз от бумаги, быстро делая карандашом пометки, в глазах ее светилась мысль. Открыли окно, и в комнату ворвался порыв свежего ветра. Слабо затрепетали огоньки свечей, одна из них потухла.

– Душно у тебя здесь! – громко и назойливо произнесла сестра Патрика.

От внезапного вмешательства миледи Вэндэр утеряла мысль. С раздражением, что снова придется начинать все сначала, она резко отбросила от себя карандаш и, скомкав испещренный надписями лист, бросила его в камин. Огонь подхватил бумагу и стал нещадно ее поглощать. Бумажка съежилась, почернела и растворилась в языках пламени. Миледи Вэндэр не отрываясь наблюдала за этим зрелищем.

– Сесилия! – повысила голос Мангала. – Что ты делаешь?!

Миледи Вэндэр не ответила, она лишь мрачно и презрительно усмехнулась. Взгляд ее был тяжелым и холодным, казалось, что в этом взгляде, обращенном на сожженную бумагу, сосредоточена вся негативная и темная часть ее души.

– Сесилия, – заговорила сестра мужа поучительным тоном, – ты бы погуляла, развеялась. Или, я не знаю, с ребенком посидела бы. Сюзи, бедняжка, последние два дня вообще тебя не видит. Что ты заперлась в этой душной комнате? Сидишь, бумагу портишь…

– Я, Мангала, думаю! – резко прервала ее миледи Вэндэр.

– О чем? – негодующе всплеснула руками та. – Лучше бы провела это время с дочерью, чем запираться здесь!

Сесилия сдержанно пояснила:

– Я думаю о том, смог ли Ян добраться до острова. Делаю расчет поломок «Победы», пытаюсь посчитать, что ему нужно для ее починки и сколько это займет времени. Я пытаюсь сосредоточиться, а кто-то постоянно отвлекает бесполезными вопросами!

Мангала надменно кивнула и быстро вышла из комнаты, громко хлопнув дверью. Сесилия постаралась успокоиться и потерла виски, от духоты начала болеть голова. Через минуту в комнату зашел муж. Миледи Вэндэр не обернулась, она узнала его шаги.

– Что происходит? – сухо спросил Патрик.

– Ничего, – глухо отозвалась Сесилия.

Сев на диван напротив жены, Патрик задумчиво окинул ее взглядом.

– Ничего? – саркастически усмехнулся он. – То есть твой угрюмый вид последние три недели, подавленное состояние, ночные кошмары, желание уединиться – это ничего?

Сесилия отвернулась. Мирно тикали часы, слабо подрагивало пламя свечей, из окна шел свежий воздух, разнося по комнате голубой дым.

– Если мои расчеты верны, то Ян должен починить «Победу» через месяц, – заметила миледи Вэндэр тихо.

Патрик вздохнул и негромко произнес:

– Хватит сидеть сложа руки и ждать неминуемого.

– Что ты предлагаешь? – глухо спросила жена.

– Созвать всех и посоветоваться.

Эти слова, такие простые и лаконичные, были для Сесилии как глоток свежего воздуха в душной комнате. Из окна подул ветерок, задувая почти догоревшие свечи. Рыжая Мэри кивнула и втянула морозный воздух полной грудью.

Трактир «Веселая Кружка»

Молодой лакей, недавно принятый в замок Вандармин, переминался с ноги на ногу, боясь зайти в ужасающего вида заведение. Мысль, что его многоуважаемые господа могут в столь поздний час посылать его в это сомнительное место, не давала ему покоя. Он стоял возле дверей трактира уже больше пяти минут, а страх все не покидал его. На него стали косо поглядывать проходившие мимо люди, подозрительная пара хмурых мужчин перешептывалась рядом с ним. Один был одет во все черное и совершенно спокоен, его голос звучал тихо, но твердо. Другой был в цветном бархате, и его серебряные пуговицы ярко контрастировали с красным и злым лицом. Он нервничал, и с каждым мгновением это было все заметнее. Появление людей столь презентабельного вида в этом месте, где, по мнению лакея, обитали только бедняки, было несколько странно. Невольно он прислушался к их беседе.

– Ты отдашь мне восемь тысяч, и я передам их твоему брату.

– Не нужно ставить мне условия! – прыская от гнева слюной, произнес человек в красном камзоле и с таким же красным лицом. – Вы знаете, кто я?!

– Слишком хорошо. И еще я знаю, что в вашем распоряжении куда больше денег. Восемь тысяч для вас ничто.

– И что из этого? Вам какое дело?

– Мне – никакого, а вот вашему брату есть. Если до завтрашнего дня деньги не окажутся у него, ваша жена может получить любовные письма с вашим почерком. Я знаю, она женщина ревнивая, но и богатая. Судя по брачному контракту, при измене вы лишитесь всех своих сбережений. Решайте, лишиться восьми тысяч или всего.

– Ты не посмеешь! – Краснолицый громко запыхтел и стер со лба пот. – Ты не мог всего этого узнать. Не мог! Этого никто не знал.

– Знать все – моя профессия. – Черные глаза собеседника блеснули, и он ниже надвинул шляпу.

– Хорошо, – простонал мужчина в красном. – Я заплачу. Я даю десять тысяч, как вы и просили. Восемь брату и две вам.

В этот момент человек в черном плаще заметил лакея, и его лицо стало каменным. Лакей вздрогнул, сглотнул и испуганно огляделся по сторонам. Ему стало страшно оставаться на улице, а этот взгляд черных глаз заставил его трепетать. Ничего не придумав лучшего, он решил зайти в «Веселую Кружку», стоять дальше на этом месте было просто невыносимо. Робко толкнув плечом дверь, он зашел в трактир. Подойдя к хозяину на ватных ногах, он охрипшим от волнения голосом спросил:

– Сэр, скажите, здесь проживает… – он скосил глаза на конверт и медленно прочел: – Франсуа Сальвино де Мальвинор Асканио?

– Не знаю такого, – буркнул трактирщик, не поднимая глаз.

Лакей облегченно вздохнул и вышел на улицу. Уже стемнело, и молодой человек был искренне рад, что в этом дурном заведении нет знакомых милорда Вэндэра. Ему совсем не хотелось думать плохо о своем хозяине, и он уже почти уверился в мысли, что милорд Вэндэр просто ошибся, посылая его сюда. Уже придумывая извинения за не отданное письмо, он быстрым шагом направился к ожидавшему его кэбу.

Неожиданно твердая рука легла ему на плечо. Лакей замер и, стараясь успокоить бешено колотившееся сердце, загнанно оглянулся. Позади него стоял тот самый мужчина с черными волосами и такими же черными, бездонными глазами. В позе этого человека сквозило превосходство и сила, его лицо было уверенным и твердым. Легким движением, надвинув пониже черную дорогую шляпу, незнакомец спросил:

– Что вы хотели?

– Я-я? – заикаясь, переспросил лакей. – Ничего я не хотел… Ничего.

Незнакомец усмехнулся. Лакей побледнел и стал быстро оправдываться:

– Я ничего не хотел подслушивать, меня послали сюда с письмом. Я просто искал одного человека, вот и все. Я не слушал вашу беседу, я просто искал…

– Я знаю, – незнакомец ободряюще кивнул. – Вы искали меня.

– Вас?

– Я – Франсуа, – спокойно пояснил тот. – Вы хотели отдать мне письмо.

– Я? – снова изумился лакей. – Но как вы узнали?

Ответа не последовало. Спохватившись, лакей передал письмо. Франсуа быстро прочел послание, напряженно улыбнулся и, подняв на лакея глаза, произнес:

– Передайте Вэндэрам, что я буду завтра. Мне нужно закончить одно дело, перед тем как начнется большая игра.

Дом сэра Левода

Раздался стук в дверь. Эдуард с трудом открыл глаза и нехотя поднялся с постели. Потянувшись, он накинул халат и сделал глоток воды, но глаза все еще слипались. В дверь снова постучали. Сэр Левод наморщился и начал спускаться вниз по лестнице. Широко зевая и борясь с остатками сна, он чуть не споткнулся, отчего немного взбодрился. Кого могло принести в такой час? Зачем? Гости к ним с Эльзой заходили редко, но не станут же гости появляться в половине третьего ночи без всякого предупреждения. Миновав лестницу, Эдуард уже полностью проснулся, и вялые мысли сменились подозрением. Что-то было не так. Кто станет появляться в такой час?

Сэр Левод резко распахнул дверь. На пороге стоял смущенный молодой лакей, которого взял к себе Патрик. Это обстоятельство поразило Эдуарда еще больше. Ведь по общей договоренности, вернувшись в Лондон, он и Вэндэры не общались. Боясь, что его неприятности могут отразиться и на семье друзей, Эдуард избегал всякой встречи с ними. Изредка он все еще замечал возле своего дома людей, ведущих за ним наблюдение. Эдуард прекрасно понимал, что на службе его не любят и только ищут повод, чтобы разжаловать. Вдобавок в его доме жил Кристофер, которого месяц назад разыскивал сэр Вуд, со временем этим розыскам придавалось все меньше значения, но все же… Жизнь под одной крышей с Кристофером не упрощала положение Эдуарда. Да, сейчас суматоха вокруг Кристофера улеглась, и постепенно все стало забываться, но не до конца. Постоянно оглядываясь назад, чувствуя на себе косые взгляды, взвешивая в разговоре с каждым человеком каждое слово, Эдуард ощущал себя львом, запертым в клетке.

И теперь, когда он соблюдает такую осторожность, к нему ночью является лакей Патрика. Это было глупо, нелепо и неосторожно.

Лакей протянул Эдуарду письмо. Сэр Левод молча разорвал конверт и пробежал глазами несколько строчек.

– Передай господам, что мы приедем завтра вечером, – изменившимся тоном произнес он.

Когда дверь за гостем закрылась, Эдуард чиркнул спичкой, сжигая письмо.

– Что пишет Рыжая Мэри? – негромко и с еле уловимой насмешкой поинтересовался Кристофер, выходя из-за дверного косяка.

– Зовет в гости, – резко отозвался сэр Левод. – Если она права, то начинается новая партия с Яном. Она предлагает сделать нам первый ход.

Весь следующий день друзья посвятили поискам подходящего дома. К огромному удивлению, найти достаточно большой дом в маленькой деревне оказалось не так-то просто. Объехав все окрестности и не достигнув своей цели, они направились в последнюю деревушку, оказавшуюся на пути.

Вэндэры достигли деревни, когда уже стемнело. Выйдя из тепла кареты и очутившись на холодном ночном воздухе, Патрик поежился. Сесилия втянула прохладный, насыщенный ароматами цветов свежий ветерок. Осматриваясь по сторонам, рука об руку пара двинулась в селение.

Деревня была небольшой, десятка два облупленных, одноэтажных домика, в которых проживали уже немолодые люди. Невольно у Сесилии возникло чувство, будто в деревне нет ни одного человека моложе пятидесяти лет. Почти все дома были закрыты, во многих ярко горел свет.

– Здесь уж точно заметят новых людей, – пробормотала она.

Патрик неопределенно повел плечом и молча огляделся по сторонам. Вскоре он заметил пожилую даму, сидевшую в кресле-качалке на веранде своего дома и с любопытством наблюдавшую за ними. Вэндэры прибавили шагу и через минуту уже приветствовали женщину.

– Зачем вы здесь? – негромко и с плохо скрываемым интересом осведомилась дама.

– Мы хотели бы купить дом, может, вы нам поможете?

– Купить? – рассмеялась дама. – В нашей местности нет людей, желающих переезжать. Наша деревня слишком тихая и мирная, чтобы менять ее на другое место. Вряд ли вы сможете что-либо купить, – она вздохнула. – Хотя… Нет, пожалуй, есть один дом. Правда, он старый, очень старый.

Женщина понизила голос и, поманив к себе пару, произнесла:

– Говорят, в нем водятся привидения.

– Мы не верим в привидения, – рассмеялась Сесилия.

– В этом доме точно обитают потусторонние силы, – не сдавалась пожилая женщина. – Иногда из трубы идет дым, и я нередко вижу в окнах свет.

– Скажите, где он, – попросил Патрик.

Дама скептически покачала головой и нехотя объяснила, как пройти к дому.

Вскоре Вэндэры уже стояли возле двухэтажного дома, находящегося рядом с лесом. Строение оказалось действительно старым. Окна были забиты, дверь жалко болталась на верхней петле. Дверной проем был подернут паутиной, ступени сильно скрипели. Смахнув с косяка паутину, Патрик шагнул внутрь. В доме оказалось не так уж и плохо, если не считать толстого слоя пыли, покрывавшей все шкафы мягким ковром. Почти во всех комнатах была мебель, а на одном из столов даже лежала пожелтевшая скатерть.

– Дом с привидениями, – улыбнулся муж, – как раз то, что нам нужно. Если будем соблюдать осторожность, то местные примут нас за призраков.

– Скажу честно, – рассмеялась Сесилия, – что я и переезжаю сюда, чтобы не стать привидением.

Подойдя к большому столу посреди комнаты, она провела пальцем по скатерти и негромко заметила:

– Масляные пятна свежие, похоже, здесь кто-то был еще сегодня.

Патрик осторожно шагнул в соседнюю комнату, попутно осматриваясь по сторонам. Очутившись в гостиной, он заметил, что пол вымыт, а подушка на кресле помята. Мэри прищурилась и начала подниматься на второй этаж. Она старалась идти тихо, но старая ступень под ногами предательски скрипнула.

Неожиданно на втором этаже послышались быстрые шаги. Еще миг, и на лестничной площадке показались ноги, а затем и весь обитатель дома. Увидев гостей, мужчина вздрогнул, но миг спустя улыбнулся и приветственно протянул Рыжей Мэри руку.

– Джеральд, – отозвалась Мэри. – Ты, значит, и есть привидение.

– Да, местные жители меня ни разу не видели и так прозвали. Но зачем здесь ты, Рыжая, и Патрик?

Сесилия расправила плечи и неспешно заговорила.

Кабинет полковника Штефарда

– Расскажите о себе, – предложил Штефард, с сочувствием оглядывая посетителя.

Перед ним стоял мужчина, ему было не больше сорока, но волосы уже сильно поседели. Лицо гостя было сильно избито, под носом запеклась кровь, сам он хромал, и еще не доставало мизинца на левой руке. Одежда выглядела плачевно, создавалось впечатление, будто ею протерли пол.

– Я бежал с этого проклятого острова, – дрожащим голосом заговорил он, со страхом оглядывая расшитый мундир полковника.

– Что там с вами произошло? – нахмурился Штефард, вспоминая рассказы своего старого друга Эдуарда.

– Пираты захватили поселение! – воскликнул гость. – Их капитан восстанавливает корабль, используя дома поселенцев. Некоторые из жителей, боясь быть убитыми, примкнули к разбойникам. Дочь губернатора Луиза выполняет все приказания капитана. Пираты получают все, что захотят! Всех, кто не повинуется власти разбойников, жестоко избивают. Жители разбирают свои дома и своими руками восстанавливают «Победу»! – Он перевел дыхание. – Недавно мы взбунтовались, и тогда… капитан убил бунтовщиков, а их дома сжег.

– Как имя этого капитана?

– Ян, – шепотом и с суеверным страхом выдавил мужчина.

– Значит, так, – Штефард посмотрел на подчиненного, который стоял рядом, и отдал приказ: – Подготовьте пять лучших кораблей к отплытию. Мы должны немедленно освободить остров. Сколько потребуется времени, чтобы подготовить суда?

– Недели две.

– Я даю вам десять дней. Вы свободны. – Обернувшись к гостю, Штефард постарался улыбнуться. – Не беспокойтесь, мы освободим остров.

На лице гостя что-то дрогнуло, но никто из присутствующих не понял, что именно это означает, а Штефард решил, что это страх. Вскоре изнеможденного гостя провели в комнату, где он мог переночевать. Оставшись один, он крепко запер дверь и, взяв кусок бумаги, принялся быстро писать. Запечатав письмо сургучом, он отпер дверь и осторожно вышел. Очутившись на улице, он свернул в темный проулок и приблизился к ожидавшему его человеку. Протянув ему письмо, он тихо произнес:

– Передашь Яну лично в руки. Еще скажи, что пять боевых судов будут готовы через десять дней.

Следующий день

Вечером от берегов Англии отплывал торговый корабль. На его борту страну покинули Франсуа и Джеральд. Узнав о планах друзей, Джеральд тут же изъявил желание плыть вместе с Франсуа на Тартугу, ожидая прибытия Яна. Никто не стал ему препятствовать, а Франсуа, хоть и был опытным парламентером, вздохнул более спокойно, когда понял, что с ним отправится бывший пират и контрабандист.

Через два дня Джеральд и Франсуа уже были на Тартуге. Стоя посреди пиратского порта и медленно осматриваясь по сторонам, Франсуа протянул:

– Пойдем в тот паб. Хозяин этого заведения нередко прибегал к моим услугам, надеюсь, он даст мне нужные сведения.

Джеральд безразлично кивнул и поплелся следом. С того времени как вернулся Ян и Джеральд позорно бежал с Тартуги в Лондон, он начал побаиваться находиться один среди разбойников.

Зайдя в паб, Франсуа снял дорогую черную шляпу и, подойдя к трактирщику, тихо кашлянул, привлекая внимание. Не оборачиваясь, хозяин паба громко спросил, что угодно посетителям.

– Здравствуй, Харборт, – спокойно произнес Франсуа, но в этом спокойном голосе слышалась власть и сила. – Надеюсь, ты помнишь меня. Я оказал тебе немало услуг, устраняя проблемы с твоим сыном.

Харборт вздрогнул и поспешно взглянул на говорившего. Лицо его побелело, глаза расширились. Дрогнувшим голосом он быстро ответил:

– Конечно, я помню вас, Сальвино де Мальвинор Асканио.

– Хорошо. Скажи, когда ты последний раз видел Яна.

– Не знаю, – протянул Харборт. – Месяца два, три назад. С тех пор он здесь не появлялся.

Франсуа медленно кивнул, давая понять, что верит трактирщику.

– Нам нужна комната, – произнес он. – Если кому скажешь, что я здесь остановился, – и без того темные глаза Франсуа показались Харборту черными, – ты пожалеешь.

– Сальвино де Мальвинор, мне не нужны неприятности, – глухо отозвался тот. – Можете жить, сколько вам будет угодно. Денег я с вас не возьму, даже не предлагайте. Я выделю вам лучшую комнату и еду. Если я что узнаю о Яне, я вам сообщу. И если вам понадобится что-то еще, стоит только сказать, я постараюсь вам помочь.

Асканио кивнул и, взяв у трактирщика ключ, пошел в указанную комнату. Когда спутники остались одни, Джеральд тихо заметил:

– Похоже, он тебя испугался.

– Да, – самодовольно отозвался Асканио, – он помнит, что я знаю все его слабости. Многие из людей, которые пользовались моим посредничеством, предоставляют мне полезную информацию или же покровительство. Главное только правильно этим воспользоваться.

Джеральд с восхищением оглядел спокойное лицо Франсуа и довольно подумал, что такой сильный противник находится на его стороне.