Темный соперник Джойс Бренда
ИО, исторический отдел ЦИТСа, занимался преступлениями минувших эпох.
– Я хотела бы попросить ее об одной услуге.
Табби в упор посмотрела на нее – не иначе как читала ее мысли. Когда они утром катили в джипе из больницы домой, Элли обмолвилась о том, что к ней в больничную палату явилась мать. Теперь же ей вспомнились странные слова, сказанные матерью, а также загорелый мускулистый блондин. Она напряглась, ощущая, как в ней шевельнулось желание.
– Хотелось бы знать, на что она намекала.
Сэм хихикнула.
– Гляжу, тебе интересно узнать, присутствует ли в твоем будущем эта золотоволосая секс-машина. Я бы сама не отказалась провести с таким красавчиком время, хотя, откровенно говоря, предпочитаю брюнетов.
– Эй, я его уже забыла, – возмутилась Элли и вымучила улыбку.
Сэм пожала плечами. Табби осталась серьезна.
– Скажи, сколько раз, исцеляя кого-то, ты мечтала о том, чтобы рядом с тобой в эти минуты был воин? Я точно запомнила твои слова. Ты так и сказала – воин. У меня такое чувство, что мать посылает тебе кого-то в помощь.
Глаза Табби горели от волнения. Сердце Элли забилось.
– И кого же она посылает мне в помощь? Агента ЦИТСа?
– Эти ребята – из отдела особых операций. Видимо, все дело в этом, – встряла в их разговор Сэм.
– Я не Бри, – произнесла Табби, – мне до нее далеко. Но не могла бы ты дать мне мои карты?
Элли напряглась. Табби была мастер по части карт Таро. И пусть у нее отсутствовал невероятный дар, которым была наделена Бри, карты обычно приоткрывали для нее завесу будущего.
– Можешь воспользоваться моими.
Минуту спустя Табби разложила пасьянс – сначала всего семь карт. Элли была знакома с правилами Таро, но до Табби ей было далеко. Сейчас ее внимание привлек Рыцарь Мечей.
– Это он? – негромко поинтересовалась она, глядя на верхового рыцаря с мечом в руке. Почему-то при виде его по телу забегали мурашки.
Табби оторвалась от карт.
– Нет, это не он. – Она указала на Императора. Эти карты она раздала вверх ногами.
Элли от изумления округлила глаза.
– Ты уверена?
– Этот расклад целиком говорит в его пользу. Кстати, взгляни – здесь есть судьба. – И она указала на другую карту. – Пять карт из семи из Больших арканов.
– Сама вижу, – дрожащим голосом ответила Элли.
– Кто-то спешит к тебе из прошлого – не твоего прошлого. Там есть еще одна женщина, и ей больно. Мужчина старше годами, он наделен властью. В нем есть сила и вера, и дело всей его жизни – справедливость. – Она кивнула. – И он получил на него благословение.
У Элли перехватило дыхание. С трудом верилось, что ее золотистый воин окажется уже не столь молодым. А та другая женщина, кто она? Ее мать? Ее матери больно? Неужели ее мать угодила в ловушку между миром живых и миром мертвых? Элли слышала, что такое бывает. Что ж, это объяснило бы столь странный визит Элизабет к ней в больницу.
– Я не знаю, кто эта женщина, но, как и Рыцарь Мечей, она своего рода мостик между тобой и этим мужчиной. Она крайне важна для вас обоих. Она явилась в картах как Королева Кубков. Элли, твоя жизнь вот-вот перевернется. – Табби указала на карту, на которой была изображена Башня, пораженная молнией. С нее вниз прыгали люди. А еще она лежала рядом со Смертью.
Впрочем, в этом раскладе карта Смерти, похоже, вовсе не символизировала собой смерть. Большинство гадалок не были склонны видеть в этой карте физическую смерть – но только не Табби. В ее мире Смерть, тем более в соседстве с другими картами, символизировала то, что символизировала, и никаких оговорок.
– Кто-то умрет? – спросила Элли как бы невзначай. Впрочем, Невинные умирали едва ли не каждый день. Что поделать, смерть – оборотная сторона медали под названием жизнь.
– Кто-то, – серьезно прошептала Табби и указала на Солнце, лежащее как раз под Смертью. – Но из пепла восстанет новая жизнь.
Их взгляды встретились. Но тут, облаченная в бесформенный черный брючный костюм, в комнату вошла Брианна. Элли вздрогнула. Лицо Брианны было серьезно. Она подошла к ним и пристально посмотрела на перевернутого Императора.
– Он здесь.
Когда Элли вышла на мощеный дворик рядом с бассейном, была уже полночь. Светская вечеринка, тем более вечеринка, посвященная сбору средств, успела ей наскучить. Она была равнодушна к политике и политикам, и на последних обращала внимание лишь тогда, когда те совершали очередную глупость, от которой страдал рядовой гражданин.
Она выскользнула во внутренний дворик, оставив Брайана в баре вместе с Табби и другими гостями. Все равно в такой толчее им с Брайаном поговорить не удастся. К тому же страшно разболелась голова, что случалось с ней крайне редко. По-видимому, сказывалось приключение вчерашней ночи.
Ей хотелось украдкой прошмыгнуть мимо гостей, что столпились вокруг ярко освещенного бассейна. Элли перешла лужайку, оставив позади себя и бассейн, и отцовских гостей. Мысли были сосредоточены на трех вещах: матери, сияющем воине и словах Брианны. Элли остановилась рядом с оградой – было любопытно издали понаблюдать за небольшим табуном чистокровок, что паслись сейчас под луной на соседней лужайке. Неужели где-то поблизости бродит и ее сияющий золотом воин?
Неужели ее мать направила кого-то ей в поддержку – того, кто поможет ей в ее заветной мечте исцелять страждущих?
От этой мысли Элли сделалось немного грустно. В тот день, когда мать умерла, она – словно заранее предчувствуя свой смертный час, – попросила Элли дать клятву. Элизабет Монро потребовала от дочери, чтобы та держала свой дар в секрете и почитала богов древней религии – тех, которых почитала и она сама. А еще Элли поклялась матери никогда не отказывать в помощи любому страдающему существу, большому или малому, человеку или животному, если это существо невинно.
Отец так и не оправился после смерти супруги. Кстати, отец входил в список пятисот самых успешных предпринимателей журнала «Форчун», и на первый взгляд между ним и покойной женой не было ничего общего. Впрочем, видимо, именно поэтому он и любил ее. В отличие от своего хорошего знакомого Дональда Трампа отец делал все для того, чтобы его имя – как, впрочем, имя жены и ее сводного брата – как можно реже мелькало в прессе. Уильям Монро так и не женился снова, хотя время от времени и заводил себе подружек модельной внешности.
Элли обожала отца, хотя и плохо понимала его. Она давно сделала для себя вывод: чем он меньше знает о духовной стороне ее жизни, тем лучше. Впрочем, точно так же поступала и ее мать, когда была жива. Отец ни сном ни духом не ведал, что его дочь обладает даром исцеления. Отец мечтал видеть ее в числе попечителей разного рода благотворительных обществ и в качестве жены Брайана. Или если не Брайана, то кого-то вроде него. Впрочем, Элли не имела ничего против того, чтобы войти в состав совета директоров Фонда Элизабет Монро, который занимался крупномасштабной благотворительной деятельностью. Но Элли с трудом дотянула до окончания средней школы. Она вполне могла бы зарабатывать на жизнь целительством, но не решалась сделать этот свой удивительный дар достоянием гласности. Как-никак – она наследница империи Монро, и пресса пристально следила за каждым ее шагом. Так что осторожность, и еще раз осторожность.
Вот почему ей приходилось вечно притворяться, что она способна найти общий язык с любым человеком, хотя на самом деле она могла общаться лишь со своими подругами – Сэм, Табби и Бри, и еще со злобными монстрами, которые словно задались целью уничтожить все человечество. Элли вздохнула, глядя на пасущихся лошадей. Даже в постели с таким классным парнем, как Брайан, она была вынуждена притворяться, изображать ту, кем она не была. Элли не сомневалась, отец в конце концов наверняка понял, что его жена – нечто большее, нежели светская львица, и дала себе клятву, что он никогда не заподозрит ничего подобного относительно собственной дочери. Боже, но как трудно едва ли не каждое мгновение жизни скрывать правду!
В следующее мгновение она почувствовала присутствие Брайана. Еще до того, как он окликнул ее.
Элли тотчас стряхнула с себя задумчивость. Брайан шагал к ней через лужайку, и она поспешила изобразить улыбку, надеясь в душе, что Табби уже в самое ближайшее время наведет на него любовные чары. Ему, конечно, придется несладко, и Элли даже поморщилась при мысли о том, что может стать источником чужих страданий. К сожалению, ее собственный сексуальный драйв был слишком мощным, и заставить себя избегать мужского общества было выше ее сил.
– Привет, с тобой все в порядке? Вчера ты сбежала от меня посреди ночи, и сегодня почему-то тихая, как мышка. Что-то на тебя это мало похоже!
Элли не сразу нашлась с ответом.
– Голова разболелась. Ты все еще злишься на меня из-за вчерашней ночи?
– Ты ни с того ни с сего сбежала от меня, Элли, – негромко произнес Брайан. Впрочем, без упрека в голосе.
– Мне не спалось, и я решила прокатиться, – ответила она, что, кстати, было недалеко от истины.
Брайан испытующе смотрел ей в глаза.
– Ты удивительная женщина, Элли, – произнес он и на мгновение умолк. – Наверное, тебе со мной неинтересно. Или я ошибаюсь?
Значит, он обо всем догадался. Ей тотчас сделалось грустно и вместе с тем легко на душе.
– Я не умею строить отношения, Брайан. Поэтому все мои романы быстро кончаются. Дело не в тебе. Дело во мне. Я не такая, как другие женщины. Я ни разу никого не любила.
Брайан покачал головой:
– Это делает тебя еще более желанной.
Похоже, сейчас самый момент сказать ему, что между ними все кончено, подумала Элли и неожиданно напряглась, ощутив рядом с собой присутствие посторонней силы, и это была горячая и мужская сила.
Боже, откуда это здесь? Такую мощь она чувствует впервые в жизни. Кстати, мощь эта не была черной, сатанинской – наоборот, белой и чистой, хотя и не целительской, ибо несла в себе мощный заряд тестостерона. И потому решительно подминала под себя все вокруг.
Элли, не зная, что и думать, вперила взгляд через лужайку, мимо лошадей, в темноту ночи. Эта сила была священной. Она исходила от ее богов. Но разве Табби не говорила, что он обладает верой? Что он благословлен? От волнения у нее закружилась голова.
А в следующее мгновение ей стала видна его аура.
В воздухе подрагивал и переливался оранжевым и малиновым неясный силуэт, и, наконец, сквозь мерцание Элли разглядела самого мужчину. Один миг – и мир вокруг них куда-то исчез. Исчез Брайан, исчезли лошади, остались только он и она, и еще ночь. Она нашла своего золотого рыцаря!
Именно таким он и был, каким она его себе представляла, с той единственной разницей, что сегодня он был одет. В короткой светлой тунике и сапогах, бедра обнажены, через плечо переброшен плед, из-под которого видны два меча. Вот оно что! Он шотландский горец! И словно пришел сюда из фильма «Храброе сердце»!
Не сводя с нее глаз, он медленно двинулся в ее сторону.
Нет, он просто шагнул к ней сквозь время, подумала Элли. Ее охватила дрожь. Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Казалось, еще мгновение – и она от волнения лишится чувств – такая мощная сила исходила от этого воина. Вскоре он был омыт лунным светом. Элли ахнула от восторга. Он был даже еще прекрасней, чем в ее видении. Высокий, загорелый, прекрасный.
Их взгляды встретились.
– Этот парень явно с приветом, – произнес Брайан. – Пойдем отсюда.
И схватил Элли за руку.
Но прекрасный незнакомец продолжал смотреть ей в глаза, и Элли не сдвинулась с места, словно не замечая того, что Брайан пытается увести ее прочь. Более того, внизу живота шевельнулось предательское желание. Его сверкающие расплавленным серебром глаза сделались шире, словно он тоже не ожидал увидеть ее здесь.
А затем его лицо превратилось в застывшую маску.
– Леди Эйлиос, – обратился он к ней, используя древний, гэльский вариант ее имени. – Не бойся меня. Меня прислал Макнейл. Время пришло.
Его слова обдали ее горячей волной, и она поняла: он пытается заворожить ее. Впрочем, она ничего не имела против, более того, одарила его улыбкой.
– Хорошо.
Он недоверчиво прищурился.
– Я не боюсь тебя, – прошептала Элли.
Но в следующее мгновение ощутила приближение темной силы и тотчас застыла. Застыл и воин, повернувшись к ней вполоборота. Похоже, он также уловил присутствие зла.
Луну наполовину закрыло облако, и она сделалась кроваво-красной.
– Эйлиос, – обратился к ней древний воин. Голос его был тверже стали. – Ступай в дом вместе со своим мужчиной.
Пока он произносил эти слова, его подрагивающая аура взорвалась фонтаном алого и золотого света. То была его решимость, его отвага, его страстный порыв. Готовность воина вступить в схватку с врагом.
Но не в привычках Элли было прятаться за чужую спину.
– Ты шутишь? – воскликнула она. Правда, уже в следующий миг ей стало страшновато за судьбу Брайана. Останься он с ней – наверняка будет ранен. – Эй! – Она повернулась к нему и, улыбнувшись обезоруживающей улыбкой, шагнула ближе. – Я знаю этого парня еще со школы. Да, он слегка с приветом, но безобидный. – Боже, как только ее язык оказался способен на такую вопиющую ложь. – Я понимаю, наш с тобой разговор еще не окончен. Я только возьму у него номер телефона, и мы с тобой встретимся в моей комнате. Захвати с собой бутылку шампанского. – И Элли вновь одарила Брайана обольстительной улыбкой.
Брайан растерянно уставился на нее:
– Я не оставлю тебя здесь одну рядом с этим типом, Элли. А поговорить нам действительно нужно.
Элли же не могла дождаться минуты, когда Брайан, наконец, уйдет отсюда. От нетерпения она даже подпрыгивала на месте.
– Он просто собрался на маскарад, вот и все. Это близко отсюда, в Бриджгемптоне.
Было видно, что Брайан не поверил ей.
– Отведи ее в дом, в ее комнату. И живее! – произнес полуночный гость.
Неожиданно дохнуло жутким холодом.
– Элли, пойдем! – потянул ее за локоть Брайан. Он действовал, как робот.
Элли попыталась вырвать руку, но не сумела – слишком мала была она ростом, чтобы оказать Брайану достойное сопротивление.
– Никуда я не уйду, – заявила она, обращаясь к сияющему золотом рыцарю. Их взгляды встретились. – Я тоже буду сражаться, я помогу тебе.
В глазах рыцаря читалось недоумение.
– Ты будешь сражаться!
Между ними возникло холодное черное облако. Элли почувствовала, как ее обдало арктической стужей.
Воин схватил ее за руку и рывком отправил за свою мощную спину, загородив собой, словно живым щитом. И в следующее мгновение перед ним выстроилось четверо демонов, прекрасных и светловолосых – отборные силы сатанинского воинства. Первый демон отшатнулся, отброшенный ударом невидимой силы, которую метнул в него золотистый рыцарь. Элли поспешила вытащить из-за подвязки стилет. Впрочем, в душе она ликовала – так, значит, этот красавец наделен такой же силой, что и демоны. Но тут какой-то демон отбросил Брайана, и тот рухнул на спину. Элли тотчас попыталась незаметно шагнуть вперед из-за спины своего защитника. Увы, в их сторону полетел очередной заряд темной силы, и Элли резко отбросило назад. Она упала навзничь на бархатистую траву газона. Пару секунд боль в спине была нестерпимой, и Элли едва не лишилась чувств. Однако она сумела превозмочь боль и, подняв взгляд, увидела, что золотистый рыцарь, потрясая мечом, одним махом обезглавил сразу двух демонов. Теперь оставался всего один – судя по всему, пока она приходила в себя, он успел расправиться с третьим.
Элли поднялась.
Боже, перед ней супергерой, именно тот, кто так нужен этому миру. Ей хотелось скакать и прыгать от восторга, но в следующий миг ее взгляд упал на Брайана. Ее любовник лежал ничком на траве.
Последний оставшийся демон был почти того же роста и такой же мускулистый, как таинственный рыцарь. Правда, в отличие от него демон был облачен в черные долгополые одежды и чем-то напоминал монаха. Элли была готова поклясться, что он явился откуда-то из прошлого.
– Руари Деббх, киамар а тха тху, – вкрадчиво произнес демон и расплылся в ухмылке. – Черный Ройс, как твои дела?
Сжимая в руке стилет, Элли подкралась ближе. Как ни странно, но она поняла сказанные демоном по-гэльски слова, а ведь до этого имела дело с этим языком лишь однажды, когда переводила завещанную ей матерью молитву. Брайан был жив, хотя и серьезно ранен. Похоже, у него внутреннее кровотечение, и его жизнь в опасности. Сердце Элли тотчас вспыхнуло яростью. Нет, она не даст ему умереть! Ни за что не допустит этого!
Демон посмотрел в ее сторону:
– Привет, Эйлиос! Латха матх дхулдх?
– Пошел ты знаешь куда! – крикнула ему Элли и, прошмыгнув мимо рыцаря, занесла руку для удара, целясь демону стилетом в глаз. Нужно хотя бы частично ослепить сатанинское отродье. Кстати, кое-какой опыт по этой части у нее уже имелся.
Увы, золотистый воин перехватил руку Элли и притянул к себе. Мгновение, и она оказалась в его объятиях. Правда, вместо того чтобы растаять от счастья, Элли принялась отчаянно отбиваться – ей во что бы то ни стало хотелось расправиться с демоном.
– Прекрати! – рявкнул на нее рыцарь. – Или тебе не дорога жизнь?
Белокурый демон расхохотался.
– Латха матх андрасда! – крикнул он ей и растворился в воздухе.
Элли охватила безудержная дрожь.
«До свидания!» – произнес демон. На что он намекал? Что хотел этим сказать?
И хотя в эту минуту ее главной заботой была жизнь Брайана, Элли отдавала себе отчет в том, что ее сжимают в объятиях сильные, мускулистые руки горца. Он был огромен – он сам и его затвердевшее мужское естество, которое теперь упиралось ей в живот. Она закрыла глаза – ей в срочном порядке нужно исцелить Брайана. Это было нелегко, так как ее собственное тело взывало к ней. По коже пробежали приятные мурашки, наполняя каждую клеточку ее тела всепожирающим пламенем страсти.
– Отпусти меня, я должна помочь Брайану, – прохрипела она.
Рыцарь внял ее просьбе и отпустил.
Элли поймала на себе его жадный, разгоряченный взгляд, и пламя, которое ее охватило, вспыхнуло с новой силой. Он явно догадывался, что с ней происходит, потому что в уголках его рта играла хитроватая улыбка.
Посмотрим, до улыбок ли будет ему в ближайший час-полтора, усмехнулась про себя Элли. Потому что такого в его жизни еще наверняка не было.
Она повернулась и бросилась к лежавшему ничком на земле Брайану. Опустившись возле него на колени, она протянула к нему руки. Хотя в данную минуту все ее помыслы были сосредоточены на Брайане, она затылком ощущала присутствие загадочного воина. Он подошел ближе и встал позади нее. И она тотчас словно прозрела – он встал рядом, чтобы охранять ее, пока она пытается вернуть к жизни жертву демона.
Сердце колотилось в груди подобно паровому молоту. Когда этот ужас закончится, она непременно поблагодарит богов за то, что те вняли ее молитве.
– Ты можешь вернуть его к жизни?
Элли сглотнула застрявший в горле комок.
– Я скорее умру сама, но исцелю его.
В висках пульсировала боль. Исцеляя Брайана, она сама была вынуждена терпеть муки. Чтобы вернуть его к жизни, она делилась с ним собственной живительной энергией, и всякий раз боль, которую она испытывала, была такой жестокой, словно она собственноручно удаляла себе зуб за зубом.
Рыцарь хранил молчание, впрочем недолго.
– Тебе больно?
Элли на мгновение перевела дыхание.
– Мне было больно… прошлой ночью, – ответила она ему через плечо.
Похоже, ее слова удручили незнакомца. Элли же сделала глубокий вздох и вновь повернулась к Брайану, чтобы наполнить его новой порцией исцеляющей энергии. Мгновение – и в бездыханном теле, разгораясь все сильнее и сильнее, вспыхнул дрожащий, трепетный огонек жизни.
На Элли накатилась волна головокружения, и она покачнулась. Казалось, будто земля ушла у нее из-под ног. Господи, этого ей только не хватало. Огромный воин опустился на колени и обнял ее сзади, прижав к мощной, твердой как камень груди.
У Элли перехватило дыхание. От запаха его кожи голова закружилась еще сильнее. Ей тотчас представился секс с мускулистым горцем – безумный и бесконечный. Его тело было словно выковано из стали – широкая грудь, крепкие, мускулистые, как у футболиста, ноги. Этот красавчик наверняка привык ездить верхом и пешком бродить по горам.
Элли открыла глаза и обернулась, чтобы встретиться с ним взглядом. Ночь стала совсем иной. Воздух был словно наэлектризован. Сама она ослабела от усилий, но, боже, как ей был нужен этот мужчина! Причем не просто как соратник в борьбе со вселенским злом. Нет-нет! Она поймала себя на том, что все ее мысли заняты только им, более того, ей было ясно, что он снова пользуется собственным магическим даром.
Хотя глаза его пылали желанием, он отстранился от нее и поднялся на ноги.
– Кто ты? – прошептала она, отвечая на его пристальный взгляд.
Но в следующее мгновение Брайан открыл глаза и сел.
– Элли? – В голосе его слышалась неподдельная озабоченность. – Что произошло?
Элли вздрогнула как ужаленная. Она настолько поддалась действию чар, что совершенно забыла про лежавшего на земле Брайана. Горец пристально посмотрел на воскресшего.
– Ступай в дом. Я сейчас приведу ее туда.
Брайан встал и, не проронив ни слова, послушно удалился.
Элли выдержала взгляд серых глаз, и на этот раз знала точно – ее собственные глаза широко раскрыты.
– Так, значит, это правда? Ты один из них? Воин, способный преодолевать время, воин, наделенный нечеловеческой силой… защитник человечества?
Рыцарь посмотрел на ее губы, затем взгляд его заскользил ниже, к ее груди, которая благодаря открытому вечернему платью предстала его взору во всей своей соблазнительности.
– Не знаю, – негромко ответил он. Правда, глаза его все так же пылали расплавленным серебром, а в уголках рта играла прежняя снисходительная улыбка.
Но тут на них словно опустилась темная тень. Элли испуганно подняла глаза. Луна исчезла, скрытая черным облаком. Она бросила взгляд на бассейн. Но нет, поверхность воды была по-прежнему залита лунным светом. Впрочем, это не имело значения, потому что к ним, грозя поглотить их, вновь стремительно приближалось нечто огромное, черное и тяжелое.
Элли в недоумении подняла глаза на воина. Только не это! Она слишком слаба, чтобы в очередной раз сражаться с демонами. Пошатываясь, она встала с земли. Ноги ее при этом были как ватные и грозили в любой миг предательски подогнуться в коленках. Вокруг снова воцарился арктический холод.
В сердце Элли вели сражение ярость и страх. Она вопросительно посмотрела на воина. Он ответил на ее взгляд, и она тотчас поняла: сейчас произойдет нечто поистине ужасное.
– Со мной все в порядке, – солгала она. – Кстати, где мой нож?
Воин покачал головой. Выражение его лица было суровым и неприступным.
– Ты не можешь сражаться снова, – твердо произнес он и еще сильнее сжал ее руку. – Держись за меня крепче!
Элли было открыла рот, чтобы возразить – мол, с ней все в порядке, но в следующий миг некая неведомая сила подбросила их вверх, и они пронеслись над лугами, над пасущимися внизу лошадьми, устремляясь куда-то к звездам. Она хотела закричать что было сил, но вместо этого лишь беспомощно хватала ртом воздух. Она испытывала такую страшную боль, словно ее тело рвали на куски, срывали с нее кожу, отдирали от костей мышцы.
Глава 2
Ему никогда не свыкнуться с этой болью.
Прыжки сквозь время были сродни пытке на дыбе – и при этом все равно, первый это прыжок или тысячный. Всякий раз ему казалось, что от боли он вот-вот расплачется, как женщина, и он с трудом подавлял в себе рвущиеся из горла стоны и рыдания. Ощущение было такое, будто с каждой мышцы, с каждого хрящика некий невидимый живодер сладострастно стаскивает кожу, словно чья-то невидимая когтистая лапа пытается вырвать внутренности. Внутри все было охвачено пламенем. И последний взрыв боли, когда тело касается земли, удар, за которым на какое-то время следует тьма.
Он по-прежнему крепко сжимал эту женщину в объятиях. Даже если он их ослабил, то лишь на мгновение, пока совершал прыжок сквозь время. Его способность чувствовать присутствие зла была отточена настолько, что они оба знали: теперь они вне опасности. Зная, что им ничто не грозит, он сосредоточился на восстановлении магических сил, дарованных ему столетия назад древними богами. Ибо боги, озабоченные судьбой человечества, решили создать расу воинов для защиты человеческого рода. Так что он по опыту знал: еще минута, и он полностью восстановит силы.
Но целительница, которую он сжимал в объятиях, была такая хрупкая, такая нежная и теплая! Такая женственная. Это был его первый прыжок вместе с женщиной – тем более с такой красавицей.
И пусть сейчас она все еще без сознания, перед мысленным его взором по-прежнему стояло облако белой энергии, такой чистой и сильной, какой он ни разу не видел. Но что еще хуже, эта женщина была прекрасна! О, это нежное тело, темные, шелковистые волосы, черные глаза, взгляд которых, казалось, проникал в его самые сокровенные мысли. А какие мягкие и полные у нее ягодицы, которые сейчас прижаты к его телу. Неудивительно, что он возбудился.
Впрочем, после каждого такого прыжка ему нестерпимо хотелось женщину. Каждый Магистр был наделен многими способностями, делавшими их подобными богам. И самый главный из этих даров – это способность в любое мгновение забирать себе чужую жизнь – жизнь любого смертного. Решись он забрать сейчас у нее жизненную силу, как это тотчас облегчило бы его физические страдания. А еще это было чертовски приятное дело. Да что там! Оно дарило ни с чем не сравнимое наслаждение!
Он посмотрел на женщину, и ему не надо было объяснять, что наполнявшая ее тело белая энергия способна подарить ему неземное блаженство.
Но нет, он умеет владеть собой. Позволить взять вверх над собой страстям – такое возможно лишь в бою или если воин находится на волосок от смерти. Забрать чью-то жизнь – значит совершить непростительный грех. Юных Магистров нередко подмывало испытать Древних, отведать запретный плод, вкусить блаженство, известное среди воинов как La Puissance.[1] Он свято исполнял обет восемьсот лет и ни за что не посмеет прикоснуться к существу, наделенному даром исцеления.
Ройс зажмурился – желание было нестерпимым, но он не сомневался, что сумеет его побороть. Затем его словно накрыло гигантской волной – это вся его нечеловеческая сила вернулась к нему, проникая под кожу, наполняя каждую клеточку тела. Постепенно дыхание сделалось ровным, и он отважился посмотреть в лицо девушке.
Стоило ему взглянуть на нее, как он в очередной раз был сражен ее красотой. Она была так прекрасна и чиста, что он ощущал рядом с ней присутствие Древних – а еще ей было не занимать храбрости. Подумать только, она, словно воин, пыталась дать отпор демонам! Хотя какой из нее воин? Это же невозможно, хотя бы потому, что она такая маленькая и хрупкая. И тем не менее ей хватило решительности с ножом наброситься на самого Моффата!
Он вздрогнул, представив себе эту картину.
И вот теперь перед ним стоял вопрос: совершил ли Моффат прыжок в будущее, охотясь за ним, или же демон охотился за дочерью Эласед, величайшей из целительниц? Что, если Моффату нужна именно она, и никто иной?
Надо сказать, что Моффат не давал ему покоя вот уже несколько столетий. Стоило Ройсу заявить свои права – будь то на землю, деньги или политическое влияние, как Моффат тотчас занимал противоборствующую сторону. Время от времени воинство Моффата вторгалось в его земли, пытаясь одолеть его воинов, а однажды это сатанинское отродье покусилось даже на ни в чем не повинных жителей деревни! Месть Ройса неизменно бывала быстра и жестока. Однажды он даже взял осадой Собор, в котором Моффат провозгласил себя епископом. В ход шли и пушечные ядра, и тараны, и в конечном счете Ройсу удалось превратить в руины три стены из четырех. Правда, было это много десятилетий назад. Опасаясь, что Ройс не оставит от Собора камня на камне, регент, герцог Олбани, приказал ему снять осаду.
А три месяца назад, в темные зимние дни в конце января, их с Моффатом противостояние вышло на новый уровень. Ройс поймал одного из демонов, когда тот брал жизнь у невинной девушки, которая, на свое несчастье, стала любовницей этого исчадия ада. Демона он уничтожил одним взмахом меча, а вот девушку спасти не удалось. Как обычно в таких случаях, Моффат пришел в ярость – принялся запугивать его людей, при первой возможности сеял смерть и разрушения, и при этом каким-то чудом исхитрился не навлечь на себя королевского гнева. А все потому, что он действовал исподтишка, не объявляя открытую войну своему противнику.
Впрочем, пока намерения Моффата ему непонятны. Ответ придет позже, когда ситуация прояснится.
Девушка в его руках пошевелилась. И хотя его мужское естество оставалось горячим и твердым, Ройс без труда подавил в себе желание и медленно огляделся по сторонам.
Он совершил прыжок всего на один день вперед в будущее, в свой собственный замок в Шотландии. Хотя девушка и была целительницей, он ощутил ее слабость и боль еще в тот момент, когда она склонилась над своим возлюбленным. Именно из желания пощадить ее духовно и физически он не стал совершать прыжки через века, которые всякий раз были сопряжены с физическими муками даже для него самого.
Это был его первый прыжок в будущее – лишь потому, что раньше в этом не возникало необходимости. К тому же Магистры не имели права преодолевать время из собственных корыстных побуждений и даже из любопытства. И вот сейчас он перенесся в парадный зал замка Кэррик, однако с трудом узнавал свой собственный дом. Здесь все было не так. Непонятно, откуда здесь столько прекрасной мебели и прочих вещей, чье назначение было ему непонятно, – например, что это за подставки на небольших столиках, увенчанные матерчатыми коронами. Даже картины и ковры – и те были совершенно иные. Слов нет, зал был прекрасен – от него наверняка пришел бы в восторг его приятель Эйдан. Интересно, кто сейчас владелец замка? Что касается его самого, он никогда бы не стал тратиться на такую ненужную роскошь. Или стал бы? Например, вот на той стене прекрасная коллекция мечей, причем он узнал все до единого. Ведь это же его собственные мечи! Даже если у замка новый хозяин, откуда у него эта коллекция оружия?
А что, если хозяин этого прекрасного зала он сам, Ройс, граф Морвен? Если это так, выходит, он прожил еще пятьсот семьдесят семь лет? Ройс не знал, радоваться ему по этому поводу или нет. Ведь Кодекс однозначно запрещал Магистрам совершать прыжки как в прошлое, так и в будущее – туда, где они могли встретить себя же, но только в другом возрасте, более юном или, наоборот, в преклонных летах. Надо сказать, что Ройс не горел желанием нарваться где-нибудь в коридорах замка на себя самого. Если Кэррик по-прежнему принадлежит ему, он должен быть предельно осторожен.
Он перевел взгляд на женщину. Ее густые, черные как смоль волосы упали ей на щеку, и он машинально, осторожным движением убрал их от ее лица. Стоило ему дотронуться до нее, как в нем с новой силой вспыхнуло вожделение. Ройс не мог ничего с собой поделать – перед его мысленным взором возникли сцены их бурных любовных объятий. Терпеть это дикое, неподвластное разуму желание было выше его сил. Он даже испугался, что нарушит обет.
Ибо ни один мужчина, уложив к себе в постель эту женщину, не удовольствуется только одной ночью любви. Но до сих пор лично он сам придерживался именно этого правила: один раз – и прощай! Магистр не имеет права прикипать к кому-то душой, он давно усвоил для себя этот жестокий урок – после того как демоны похитили и долго терзали его жену.
Он должен оставить эту девушку в покое.
Ройс приподнял ее и, не двигаясь с места, выглянул в коридор. Никого. И он зашагал по коридору в направлении северной башни, где в пятнадцатом веке располагались его собственные покои. Мгновение – и ему навстречу попалась горничная, она спускалась вниз по лестнице. Ройс напрягся, вдруг служанка сейчас поднимет жуткий крик, но она лишь улыбнулась ему и, отвесив почтительный поклон, произнесла «милорд».
Он ответил на ее приветствие суровой улыбкой. Значит, он все еще хозяин Кэррика! Значит, внутреннее чутье его не подвело, когда подсказывало ему, что в этот день в будущем он будет еще жив! Или он и вправду хотел перенести ее к своему будущему «я»?
При этой мысли он тотчас ощутил гордость и, обуреваемый этой примитивной гордыней, шагнул в спальню. Здесь он положил девушку посередине огромной кровати – под балдахином, но без полога, – и вновь порадовался своей прозорливости. Его собственная комната практически не изменилась. Кровать, правда, была новой – больших размеров и гораздо удобнее, на такой нетрудно разместиться сразу с несколькими женщинами, а он был охоч до подобных утех. А вот два огромных сундука пережили столетия, равно как и щит, который сейчас украшал собой стену. Похожего на королевский трон кресла перед очагом раньше здесь не было, хотя фасон был явно старинный. Ройс одобрительно кивнул, любуясь полосатой, коричнево-бежевой обивкой. Понравился ему и черно-коричневый ковер на полу. Расцветкой он напоминал шкуру хищного животного, но был соткан из шерсти.
А потом он вновь перевел взгляд на девушку и застыл, завороженный. Такой красавице ничего не стоит подвергнуть искусу самого папу римского, да что там – соблазнить дьявола!
Ибо не только лицо и тело ее были прекрасны; она отлично знала, что хороша собой. Иначе разве надела бы столь откровенное платье, которое открывало взору выпуклости ее груди? Кокетливо приподнятые жестким корсетом, они дразнили и искушали мужской взор. Нет, она не случайно остановила свой выбор именно на этом платье, ибо понимала, что оно подчеркнет ее красоту. А еще Ройс был готов поклясться, что под платьем у нее ничего нет, никаких нижних юбок, и все для того, чтобы подстегнуть в мужчине желание.
Сердце в его груди ухало, как кузнечный молот, разгоряченная кровь, пульсируя, мчалась по жилам к чреслам. Он поспешил напомнить себе, что девушка без сознания и слаба – по крайней мере, в данную минуту. Но ведь рано или поздно она придет в себя. Он просто обязан взять себя в руки, и, когда она очнется, он будет уже далеко.
Усилием воли Ройс заставил себя оторвать взгляд от ее сочных губ, и в этот момент впервые обратил внимание на портрет, стоящий на столике рядом с кроватью. Сходство было поразительным!
Он взял со стола небольшую рамку – не может быть! Он узнал самого себя! Рядом с ним был его племянник Малькольм с супругой Клэр и Эйдан. Несколько мгновений он внимательно рассматривал собственное изображение. Ройс отметил про себя, что почти не изменился – такой же загорелый и мускулистый, за исключением волос – они были коротко острижены, как у монаха, наложившего на себя епитимью. Кроме того, одет он был в современный костюм – черную бесформенную куртку и черные, такие же бесформенные, чулки. Лицо его было серьезно.
Ройс пригляделся внимательнее – глаза на портрете были непроницаемы, и невозможно было предположить, что он думал и чувствовал в эти мгновения. И хотя на вид ему было около сорока, все в нем выдавало человека, готового в любой миг ринуться в бой. Даже несмотря на неброский современный наряд, от него исходило ощущение опасности.
Похоже, жизнь его почти не изменилась. Он оставался священным воином богов.
Ройс внимательнее присмотрелся к племяннику с супругой и сводным братом. Все трое сияли улыбками. Все как один были счастливы – спустя пятьсот семьдесят семь лет! И он был рад за них.
Ройс поставил портрет на место – слегка раздраженный тем, что он сам на нем присутствует. Будущее не сулило ничего хорошего, – мрачное, растянутое до бесконечности. Все дни похожи друг на друга. Ничего нового, никаких перемен. Добро и Зло, кровопролитие и смерть. И место каждого убитого демона займет новый. И так без конца.
Он медленно обернулся и посмотрел на женщину. Нет, как он может так думать! Изменилось буквально все!
Он привык брать женщин в постели быстро и бездумно, лишь бы только не вмешалось сердце. В это мгновение пол словно покачнулся под ним, ушел из-под ног и так и остался наклонным. Ройс вновь перевел взгляд на портрет. Изображенный на нем мужчина, – которому, между прочим, более тысячи четырехсот лет, – производил впечатление человека сильного, решительного; рыцаря без страха и упрека. Этот мужчина привык воевать, вся его жизнь прошла в сражениях. Именно поэтому Ройс не мог прочесть в его глазах никаких эмоций. Значит, и в будущем он также сможет брать к себе в постель женщин, чтобы на следующий день с ними распрощаться. А еще он посвятит всю свою жизнь очаровательной целительнице – будет оберегать ее как зеницу ока.
Как ни странно, он испытал нечто вроде удовлетворения. Рядом с ним она в безопасности.
И через пятьсот семьдесят семь лет он возьмет ее к себе в постель, возьмет, чтобы снова и снова дарить ей наслаждение, чтобы наблюдать, как она извивается в экстазе, и снова и снова изливать в нее горячее семя – и так до бесконечности.
Он давно научился терпению. Ему хватит сил подождать.
Посмотрев на прощание на девушку еще раз, Ройс прыгнул назад, в пятнадцатый век, где ему было место.
Элли проснулась, словно в кокон укутанная в пуховое одеяло. Она лежала в кровати, на редкость удобной. Судя по всему, она спала так крепко, что, проснувшись, долго не могла стряхнуть с себя сон. За окном на разные голоса пели птицы. Боже, где она? Ей в глаза били солнечные лучи, и она растерянно заморгала и прислушалась, пытаясь уловить знакомые звуки прибоя, доносившиеся в ее спальню со стороны океана, но не услышала.
Наконец, окончательно проснувшись, Элли обвела глазами незнакомую комнату – взгляд ее упал на бежевые шелковые складки балдахина над кроватью. И балдахин, и кровать она видела впервые в жизни. Сердце екнуло в груди, и она резко села в постели. Ее взору предстал коричневый пододеяльник с восточным рисунком и простыня в бежево-коричневую полоску. Наволочки несли на себе изображение королевских лилий. У самого изголовья кровати были еще подушки, большие, обтянутые коричневым бархатом. Взгляд Элли заскользил выше, и к ее великому изумлению ее взору предстала незнакомая комната. Каменные стены, минимум мебели. И тогда она все поняла. Нет, она не дома, она где угодно, но только не у себя дома в Саутгемптоне.
На ней было вчерашнее вечернее платье, однако серебристые босоножки стояли на полу.
И в следующее мгновение она вспомнила события вчерашнего вечера. Из другого времени ей на помощь в схватке с демонами явился воин, получивший благословение богов. Мать велела ей покориться судьбе и довериться золотому Магистру. Табби почувствовала, как он спешил к ней из прошлого, сильный и благородный. Значит, слухи в ЦИТСе оказались правдой. От волнения Элли охватила дрожь. Ей не терпелось поделиться новостями с Табби и Бри.
Держись за меня крепче.
Элли вздрогнула – последнее, что она помнила со всей очевидностью, – это то, как невидимая сила подбросила ее над лугом, на котором паслись лошади, и подбросила так, что тело ее едва не разорвало на части.
Так где же она? Судя по всему, это какой-то замок или поместье. Ей не раз случалось путешествовать по Европе и Великобритании, и она с первого взгляда могла определить, где и в каком доме находится. Отбросив в сторону одеяло, Элли выбралась из постели и подошла к окну. Стекла в нем были полупрозрачные, золотистые. Она дернула задвижку и распахнула окно. В комнату тотчас ворвался порыв воздуха – свежего и бодрящего. Такой ни с чем не спутаешь. Так вот, значит, куда ее занесло! На Северное нагорье, в горную часть Шотландии.
Элли в немом изумлении обвела взором открывшийся вид. Комната располагалась на верхнем этаже, слева внизу виднелись стены замка, а дальше еще одна башня. Сам замок гордо высился на вершине горы над сверкающими водами горного озера или реки, по другую сторону которой простирались голые, каменистые холмы. А еще дальше маячили другие горы, чьи вершины были укутаны облаками.
Мысли вертелись в голове с бешеной скоростью. В Шотландии она не в первый раз. Ее мать была родом из Кинтайра, родители отца – из Глазго и Абердина. Так что любопытство не раз приводило ее на землю предков. Нет, никаких сомнений нет и быть не может: она перенеслась в Шотландию, вот только в какую ее часть? Этого Элли с уверенностью сказать не могла.
Спокойствие, не нервничай, велела она себе. Впрочем, трезво рассуждать мешал отнюдь не страх. Мешало волнение.
Сюда ее принес золотой воин. К тому же на плече у него был плед – еще один признак того, что он горец.
Элли как завороженная любовалась открывавшимся из окна видом – горами и озером, а может быть, речкой. Однако уже скоро благоразумие взяло верх. Она поняла, что взор ее обращен на юг. Элли осторожно высунулась из окна, чтобы посмотреть на запад.
У нее тотчас перехватило дыхание. В магнетическом притяжении, которое она ощутила, было нечто знакомое и неподвластное времени.
Древние были близко – к западу от нее.
Элли охватила дрожь. Всякий раз, когда ей доводилось бывать в Шотландии, ее безудержно тянуло на небольшой, пустынный остров Айона – так притягивает к себе железные гвозди магнит. Там она, бывало, бродила среди руин средневекового аббатства и бенедиктинского монастыря, прекрасно зная, что земля под ее ногами была освящена самим святым Колумбой. Именно ему обязан своим возникновением первый монастырь в этих суровых краях. Элли бродила по острову, не замечая толп туристов. Погруженная едва ли не в транс, она шла вперед, и земля, казалось, подрагивала у нее под ногами, а над головой слышался шепот минувших столетий, иного времени, иной эпохи, которая манила и притягивала к себе. Ощущение было такое, что стоит ей потянуться к небу, и ее рука непременно нащупает кого-то и потянет вниз, чтобы этот некто встал рядом с ней. А если она дотронется до земли, то поднимет с нее и поставит рядом с собой в полный рост кого-то из прошлого.
А потом, уже лежа в постели в гостинице на острове Малл, она посмеялась над своими фантазиями. Подумать только! Как можно серьезно верить, будто слышишь голоса минувших веков? Но в одном не было сомнений – земля под ее ногами – священная земля, исполненная чистотой помыслов и неукротимой силой. Айона – святое место, даже если кроме нее самой мало кто об этом догадывался.
И вот теперь ее словно магнитом тянуло туда. Внутренний голос подсказывал, что крошечный остров лежит на запад отсюда, причем до него в буквальном смысле рукой подать.
Элли вновь обернулась на комнату, чтобы рассмотреть ее внимательнее. Ее воин был средневековым горцем, однако, – если не считать старинных сундуков, – она, несомненно, пребывала в нашем времени. Обстановка комнаты явно современная. На полу был расстелен шерстяной ковер под шкуру гепарда, перед камином – два внушительных кресла. Кстати, Элли была готова поспорить на что угодно, что простыни и наволочки – творения знаменитого Ральфа Лорана. Она решительно пересекла комнату и распахнула дверь в ванную.
Читать бесплатно другие книги:
