Хобби гадкого утенка Донцова Дарья

Глава 8

Сев в «Форд», я вытащила телефон и набрала номер Назаровой.

Тут же ответил бодрый, я бы даже сказала, наигранно-веселый голос:

– Алло.

– Можно Маргариту?

– Маргарита Сергеевна еще не вставала. Кто ее спрашивает?

– Дарья Васильева хотела пригласить госпожу Назарову в гости, сегодня, в семь часов, – вдохновенно соврала я прислуге.

– Минуточку, – ответила собеседница, и в трубке послышался шорох.

Очевидно, секретарь листала ежедневник, отыскивая нужный день. Потом она безукоризненно вежливо сказала:

– Извините, естественно, я запишу приглашение вашей хозяйки, только, к сожалению, у Маргариты Сергеевны вся неделя расписана заранее, и она не может гарантировать, что прибудет на суаре.

Я вздохнула. Жизнь постоянно преподает мне уроки. Став богатой дамой, я никак не могу обзавестись привычками «новой русской». Мне до сих пор неудобно, если я поднимаюсь после завтрака в спальню и обнаруживаю, что Ирка успела убрать постель. К слову сказать, и Кеша, и Зайка, и Машка не испытывают никаких комплексов и радостно расшвыривают все вокруг. Еще обеспеченные дамы имеют шофера, секретаря, охранника, стилиста-визажиста, массажиста, тренера по фитнессу, личного доктора… Все, но только не я. Впрочем, вру, собственный врач имеется, это ближайшая подруга Оксана, хирург по профессии, она лечит нас от разных напастей, только зубы не трогает. Но от нее жалости и присюсюкивания не дождешься. Стоит залечь в кровать и отдаться болячке, как Ксюта врывается в комнату, распахивает окно и вопит:

– Какая температура? 37 и 5? Ерунда, ну-ка быстро слопай эти таблеточки и поехали в театр. Нечего в тряпках гнить, давай, давай, шевелись!

Ну скажите, можно пожаловаться такому эскулапу? Никакой серьезности! Но вот странность, однажды Оксанка уехала отдыхать, а я заполучила ангину и вызвала доктора, который пользует семью нашего соседа по поселку банкира Сыромятникова. Вот тут я поимела полное удовлетворение. Меня уложили в кровать, закутали в пуховые одеяла, законопатили форточки и начали кормить «легкой» едой, без животных белков, два раза в день приходила медсестра с уколами… Казалось бы, при таком лечении мигом встанешь на ноги! Ан нет. Я провалялась в кровати почти месяц, с тоской глядя, как ртутный столбик стоит на 38 градусах. Но тут, слава богу, вернулась Оксана, вытряхнула меня на пол, пожарила отличный бифштекс, поднесла горсть разноцветных таблеток и велела:

– Заканчивай идиотство! Натягивай джинсы и едем.

– Куда? – просипела я, покачиваясь от слабости. – Ноги не идут.

– Фу, – фыркнула подруга, – если еще недельку проваляешься, конечности атрофируются и отвалятся совсем, шевелись! У меня шторы посеклись, нужны новые!

После трех часов, проведенных в магазине «Драпировка», я почувствовала, что противное царапанье в горле исчезло, а лоб приобрел прохладу.

– Слушаю вас, – поторопила меня прислуга Назаровой. – Говорите адрес.

Без тени колебания я сообщила:

– Коттеджный поселок Ложкино.

Все равно Назарова ни за что не отправится к незнакомой даме, можно смело давать адрес. Наконец пришел момент задать главный вопрос:

– Скажите, а где сегодня намеревается провести вечер Маргарита? Может, изменит свои планы, а то у моей хозяйки не хватает одной дамы за столом. Вы точно уверены, что Рита занята?

Секретарша вновь крайне вежливо ответила:

– К сожалению, это исключено. Маргарита Сергеевна отправляется на свадьбу к Игорю Минкину.

– К кому?

– К Минкину, – спокойно повторила девушка, – неужели вы не слышали про такого эстрадного певца?

Честно сказать, нет. Для меня последней известной фамилией остался Кобзон. Впрочем, еще слышала про Пугачеву с Киркоровым и Леонтьева, но новых кумиров не знаю. Вроде Маня иногда слушает девушку по имени Земфира.

– Надо же, – изобразила я радость, – Минкин женится! Надо сказать Дарье Ивановне, может, она захочет послать подарок. А где предполагается торжество?

– В семь часов, клуб «Железный попугай», – сообщила «информаторша», – Чонский проезд, девять, странно, однако, что ваша хозяйка не в курсе, господин Минкин, по-моему, пригласил весь город!

Ровно в 19.00 я подрулила к увеселительному заведению, носившему экзотическое название «Железный попугай». Ради того, чтобы попасть внутрь, пришлось нацепить «маленькое черное платьице» от Шанель и обвеситься драгоценностями. Руки оттягивал огромный пакет с надписью «Вулворт». На свадьбу принято делать подарки, и я, поколебавшись между столовым сервизом из лиможского фарфора и белыми шерстяными одеялами от «Вулворт», выбрала последние. Посуда может и не понравиться, но покажите мне человека, которому не придутся по душе теплые пледы из чистейшей шерсти мериноса!

У входа маячил секьюрити. Увидав меня, он вздохнул:

– Вы к кому?

Я подковыляла к нему в туфлях на ужасающей шпильке, найденных в шкафу у Зайки, и закатила глаза.

– Ах, голубчик, конечно же, на свадьбу к Игорьку!

– Но, – завел секьюрити.

– Ни слова, дружочек, – прервала я, протягивая ему пятьдесят долларов, – я потеряла приглашение, впрочем, всегда все теряю!

– Но…

– Голубчик, сейчас звякну Игорьку на мобильник, и он страшно обозлится, когда узнает, что ты меня не пустил.

– Послушайте…

– И слышать ничего не хочу, – взвизгнула я.

Охранник посторонился. Я влетела в широкий холл и удивилась мертвой тишине. Часы показывали девятнадцать часов пять минут, но ничего не говорило о том, что тут готовится торжество. Естественно, я опять совершила ошибку и явилась точно в срок. Люди на тусовки приезжают на час, а то и два позже. Вовремя являются лишь халявщики, боящиеся пропустить дармовое угощение. Но где оркестр, воздушные шарики, официанты в ливреях? Почему хозяин «Железного попугая» не стоит в холле с радостной улыбкой на лице?

– Что тут происходит? – налетела я на секьюрити. – Где свадьба?

– Я пытался вам объяснить, – завел парень, – а вы слушать не захотели.

– Зато сейчас я вся внимание.

– Отменили праздник.

– Почему?

Юноша хихикнул:

– Они утром должны были в загс идти, потом в церковь ехать, а уж только затем к нам.

– Ну?

– Так невеста в загс явилась и с женихом поругалась, – захихикал охранник, – цветами его по роже отходила, кольцо каблуком раздавила и убежала! Вот и накрылся праздничек медным тазом! Отменили все.

Я тяжело вздохнула и, сев в «Форд», поехала в Ложкино. Нет, все-таки хорошо, что я купила не сервиз, а пледы. Ну куда бы я сейчас дела набор посуды на 12 человек? Лишние же одеяла всегда кстати.

Наш дом сиял огнями. Домашние радостно зажигают свет везде и забывают потом его выключить, поэтому в конце месяца приходится заполнять километровые счета.

В столовой вокруг накрытого стола сидела вся компания. Аркадий, Зайка, Маня, Сева и Тузик. Отметив, что собак нет, я бросила мешок с подарком на диван и спросила:

– Что на ужин?

– Фрикасе из цыпленка, – отозвалась Зайка.

– «Вулворт», – прочитал Кеша и удивился: – Ты купила пледы?

– Ага, – отозвалась я, накладывая в тарелку нежную курятину, – очень захотелось!

Ольга с подозрением покосилась на меня. Она-то знает, что заставить свекровь отправиться по магазинам могут только чрезвычайные обстоятельства!

– Мусечка, – закричала Маруся, успевшая выскочить из-за стола и глянуть в пакет, – можно, я их себе возьму?

– Конечно, детка, пользуйся на здоровье.

– Это меринос? – спросил Тузик.

Я удивилась:

– Как вы догадались? «Вулворт» еще делает вещи из цигейки, козьего пуха и шкур…

– По запаху, – спокойно пояснил Тузик, – когда Машенька раскрыла пакет, по комнате разнесся аромат пледов из мериноса.

– Вы умеете по запаху определять вещи? – изумилась Зайка.

– Он Нос, – ответил Севка.

– Кто?

– Нос.

– Это как понимать? – спросила я.

Тузик улыбнулся. Я опять удивилась, насколько улыбка преображала его лицо.

– Я работаю в фирме «Дом Ореано», выпускающей духи, нюхачом, или Носом, одним словом, человеком, который составляет аромат.

– Такие специалисты, – прервал его Севка, – на вес золота. «Дом Диора», например, пытался переманить Тузика, только он не пошел.

– Почему? – поинтересовалась Маня. – Небось «Дом Диора» хорошую зарплату предлагал!

Тузик порозовел:

– Я люблю хозяина «Дома Ореано».

– А кто владеет этой фирмой? – не успокаивалась Манюня. – Может, лучше-то у Диора!

– «Дом Ореано» принадлежит мне, – спокойно пояснил Севка.

– Тебе? – ахнула я. – Но почему ты занялся парфюмерией, ты – химик!

– Именно поэтому, – хмыкнул Севка, – кому же еще выдумывать духи, как не Менделееву. Кстати, я привез пробышки, сейчас покажу.

И он вышел. Манюня вновь повернулась к Тузику и воскликнула:

– И вы можете по запаху все узнать?

Тузик аккуратно подобрал капли на редкость вкусной подливки и обнадежил девочку:

– Сто очков любой ищейке дам.

– Ой, только не уходи никуда. – Манюня перешла от полного восторга на «ты» и вылетела из столовой.

Тузик усмехнулся.

– Ваша дочь страшно забавная, жаль, что у меня никогда не будет детей.

– Почему? – ляпнула Ольга.

Я спрятала лицо за чашкой. А еще все время шпыняют Марусю за непосредственность! Надо же задать такой вопрос!

Но Тузик оказался на высоте. Он преспокойно ответил:

– У «голубых» не бывает детей. Хотя некоторые специально из-за наследников вступают в связь с женщиной. Но, боюсь, я не смогу.

– Вы так ненавидите дам? – поинтересовался Кеша.

На месте Тузика я бы давным-давно нагрубила наглым хозяевам, но наш гость оказался то ли чрезвычайно деликатен, то ли слишком воспитан. Он просто спокойно пояснил:

– Почти все мои близкие друзья – женщины, честно говоря, я ощущаю с ними бо€льшую душевную близость, чем с мужчинами, но вступать в интимные отношения не могу!

– А скажите… – начал Кеша.

Но тут раздался звонок, хлопок входной двери, и хрипловатый, низкий голос с капризными обертонами:

– Ну-ка, милочка, прими пальто да показывай, где гости.

– Мы ждем кого-то? – спросила Зайка.

Дверь в столовую с треском распахнулась, и в комнату влетел язык пламени. На какую-то секунду мне показалось, что у нас начался пожар, но затем стало понятно: в помещение ворвалась дама удивительной красоты и энергичности.

Длинное вечернее платье, сшитое, очевидно, из атласа, было такого пронзительно красного цвета, что я зажмурилась. Впрочем, сияние исходило не только от одежды. Волосы, уши, пальцы, запястья… Все горело и переливалось. Диадема, кольца, серьги, браслеты… Не было только ожерелья. Платье наглухо закрывало не только грудь, но и шею. Сверху оно сидело в обтяжку, подчеркивая красивые формы и тонкую талию, внизу расширялось колоколом и волочилось по полу. Волосы гостьи, иссиня-черные, резко контрастировали с бледной кожей и круглыми ярко-синими глазами. Пухлый рот, покрытый помадой пурпурного оттенка, капризно изогнулся, и незнакомка, тряхнув роскошными кудрями, заявила:

– Добрый вечер, господа, я Рита Назарова. Простите, слегка опоздала, я звана к семи, однако дела задержали.

Я чуть не лишилась чувств. Кто бы мог подумать, что она воспримет всерьез мое дурацкое приглашение!

– Садитесь, – радушно предложил Кеша, отодвигая стул, – у нас фрикасе из цыпленка.

Маргарита повернулась и пошла вдоль стола. Я увидела ее сзади и обомлела. Абсолютно глухое спереди платье открывало всю роскошную спину полностью, до талии, вернее, до того места, из которого у людей растут ноги.

Зайка закашлялась, а Тузик уронил вилку. Рита села на предложенное место и бойко завела светскую беседу. Если она и удивилась, обнаружив на вечеринке всего четырех человек, одетых по-домашнему, то виду не подала. Впрочем, через пару минут спустился Севка с маленьким чемоданчиком, и мы начали нюхать крохотные пузыречки, вернее пробочки. Маргарита страшно оживилась, и они с Севкой принялись живо обсуждать последние новинки парфюмерии. Я пошла на кухню, велела Катерине вытащить и разморозить торт, потом вернулась назад и застала дивную картину.

Маня совала прямо в нос Тузику не слишком чистый кулачок с воплем:

– Ну-ка угадай, что внутри!

Мужчина принюхался:

– Так, ты мыла руки глицериновым мылом, потом держала шоколадку «Таблерон», молочную, а не горькую…

– Класс, – взвизгнула Манюня, – точно, перед ужином съела, а что в кулаке?

Тузик раздул ноздри.

– Так, латекс, но не простой, сильно ароматизированный, думаю, презерватив. Но откуда у тебя сей предмет, дорогая?

– Ловко, – завопила Машка, разжимая руку. На перемазанной шариковой ручкой ладошке и впрямь лежало лучшее средство защиты от СПИДа, – думала, никогда не узнает!

– Где взяла? – сурово спросил старший брат.

Сестрица затараторила:

– Ну, прикол! Хотела такое найти, чтобы он вовек не догадался, все перерыла, потом залезла к тебе в сумку и нашла пакетик!

– Интересно, – протянула Зайка, окидывая муженька с головы до ног гневным взглядом, – и зачем тебе презерватив, а? Да еще в барсетке!

– Понятия не имею, как он там оказался, – хмыкнул Кеша.

Но потом, увидав, что хорошенькое личико Зайки стало медленно краснеть, быстро добавил:

– А, вспомнил! Заезжал в аптеку, мне и дали в качестве подарка!

Ольга открыла было рот, но тут заговорила Рита:

– Боже, как интересно! А угадайте, какие у меня духи?

– Элементарно, – с готовностью ответил Тузик, – Мияки, «Огненный шар». Это очень просто. Помада, да и вообще вся косметика у вас Буржуа. Хотите, шампунь назову? Правда, он какой-то необычный, можно, я подойду поближе?

– Пожалуйста, – засмеялась Рита, – на здоровье!

Тузик обошел стол, приблизился к Назаровой и спрятал свой нос в ее роскошных волосах. Издали это выглядело так, словно он целует ее в затылок.

В эту секунду раздался грохот, визг Ирки, дверь в столовую распахнулась, и послышался мужской гневный голос:

– Сука, блядь, так я и знал!

На пороге стоял крепкий мужик в смокинге безукоризненного покроя. Его белую рубашку украшала красная бабочка с брильянтовой брошью в середине, о стрелки брюк можно было порезаться, ботинки лаково блестели… Идеальное впечатление респектабельности портило выражение дикой злобы на смуглом лице и огромный, чудовищного вида пистолет в правой руке.