Культурология: учебник для вузов Эренгросс Бэлла

Структура политической культуры сложна по составу, и четко обозначить ее границы невозможно. Она изменчива, чутко реагирует на изменения окружающего мира. В ней есть устойчивая основа, определяемая национально-культурными, общественно-историческими, морально-этическими и другими долговременными факторами. Наряду с этим политическая культура подвержена воздействию случайных, порой конъюнктурных факторов.

14.3. Проявления политической культуры. Массы и лидеры в политике

Формами реализации политической культуры являются политическое сознание и политическое поведение. Они взаимосвязаны.

К политическому сознанию можно отнести ожидания и притязания, потребности, мотивы, интересы, мировоззренческие позиции. Кроме этого, к сфере политического поведения относятся поведенческие стереотипы, утвержденные силой массовой привычки, исторических традиций и общественного мнения.

В своем поведении люди руководствуются мировоззренческими позициями. Политическое мировоззрение отдельного человека, отдельной социальной общности в условиях заданности политической культуры сверху прежде всего характеризуется отношением к государству, к власти.

Для стран с высоким уровнем политической культуры характерно отношение к государству как к наемному работнику, но в то же время это отношение, как правило, лояльное. Классическим примером может служить Англия. Отличительная черта британского политического опыта – уверенность граждан в том, что властью не будут злоупотреблять, а будут пользоваться ею в соответствии с устоявшимися традициями и законами.

Британцы поддерживают представление о государстве как о «ночном стороже», у них нет традиции сильного государства, стоящего над интересами индивида и обязанного сознательно работать на достижение общего блага. Монарх играет роль символа единства нации, хранителя традиций. Равенство прав для британцев свято.

Отношение к государству как к благодетелю характерно для стран с подданническим типом культуры (некоторые латиноамериканские страны, все страны с сильным распределительным централизованным началом).

Существуют стереотипы представления о божественном происхождении власти (например, в Иране) или отождествления себя с государством («Государство – это мы!»).

Власть в России вне зависимости от смены режимов и наличия или отсутствия демократических ритуалов традиционно носит авторитарный характер. Отношение к ней строится на «вождизме». Соответственно, кто бы ни стоял у власти: царь, император, генеральный секретарь или президент, – народом он воспринимается с позиций стихийного монархизма. Государство в России неизменно доминирует. На протяжении веков не государство совершенствовалось как общественно-политический институт на основе изменений общества, а общество развивалось под жестким государственным контролем. В политическом сознании закрепилось стремление находиться под покровительством государства, получать от него материальные блага и привилегии. Зависимость жизни людей от государства приводит к непомерному росту политического значения бюрократии.

Политическое поведение граждан в значительной мере обусловливается их отношением к государству. Например, традиция организовывать демонстрации, стачки, митинги протеста, голодовки, гражданское неповиновение, проведение и участие в выборах существуют при разных режимах и при высокой и низкой политической культуре, но формы их проведения, степень отдачи совершенно различны. При тоталитарном режиме не имеет смысла голодать – режим не обратит внимания, и общество тоже проигнорирует. При демократической политической культуре это действенное политическое средство. Демонстрация при тоталитарном типе культуры – всегда отождествление себя с государством. В России за последние 15 лет коренных социально-экономических и политических перемен сложились традиции протестной политики: демонстрации, пикеты, голодовки. С одной стороны, это говорит об обострении социально-экономических проблем: низкая заработная плата, нарушение трудового права со стороны работодателей, с другой – это показатель развившегося социально-политического сознания граждан, осваивающих мирные демократические методы защиты своих интересов.

Политическая культура неодинаково проявляется на разных уровнях общественной системы. На уровне масс, социальных групп и личностей знание о политике и ценностные ориентации реализуются в поведении социального субъекта в конкретной исторической и политической ситуации. На уровне властных структур и лидеров приходится говорить о культуре принятия политических решений, об особенностях функционирования общественной системы в целом и ее отдельных государственных и политических институтов.

Если политическая культура масс и властных структур по своему типу совпадает хотя бы частично – любая политика будет успешной. При таком условии можно принимать любые, даже самые рискованные политические решения: отправлять на эшафот королей (таковы судьбы Карла I в Англии и Людовика XVI во Франции), накладывать запрет на деятельность банков (так делал Ф.Д. Рузвельт в эпоху Великой депрессии) и даже проводить истребительную политику, руководствуясь расовой концепцией неполноценности некоторых наций, как это делали вожди немецкого национал-социализма по отношению к евреям, полякам, цыганам, русским, чехам. Нелегитимное решение (такое решение, с которым не согласно большинство граждан) обернется очень скоро потерей популярности, снижением рейтинга лидера и, может быть, его уходом с политической сцены.

Чем выше политическая культура общества, тем важнее для власти умение опереться на политическое сознание масс, умение прогнозировать их политическое поведение. Особенно важно это становится во время выборов. Любая предвыборная кампания проводится по «белым» или «черным» технологиям и предполагает работу с избирателями, учет их мнений и интересов. И наоборот, чем ниже политическая культура, тем свободнее власть может игнорировать политические интересы граждан.

Одна из традиций высокой политической культуры состоит в том, что власть признает за норму любой социально-политический конфликт, делает его достоянием гласности, как бы выводит на поверхность, легализует, находит способы разрешения конфликта. Показателен пример легализации лоббистской деятельности в середине XX века в Америке. Лоббисты – это люди и сообщества, профессионально занимающиеся продвижением нужных бизнесу социально-экономических и политических решений в обход гласной демократической системы в парламенте и других властных структурах. До середины XX века лоббисты в американском конгрессе действовали незаконно, но их было так много, что запреты на эту деятельность были неэффективны. Власти разрешили деятельность лоббистских групп, ввели их в рамки закона, системой санкций ограничив возможности некорректного воздействия на конгрессменов.

Традицией низкой политической культуры является игнорирование, замалчивание проблемы до тех пор, пока она не выйдет на уровень национальной катастрофы. Так было в СССР, когда засекречивался факт падения производства по многим показателям. Как следствие игнорировалась необходимость структурной перестройки экономики и смены политического курса. Неинформированность населения облегчает для власти возможность не считаться с интересами народа, но в этом содержится и опасность для действующей власти. Эта опасность – в отрыве от реальных требований времени, закрытости, потере политической интуиции. Такая опасность появляется всегда, когда политическая элита становится закрытой, бюрократизируется и перестает обновляться.

Власть персонифицируется в лице политика. Политик способен оказать личное влияние на формирование типа политической культуры. В истории мы найдем немало тому доказательств. Когда Иван Грозный создал опричнину, в политической культуре Руси укрепилось представление о правомерности произвола царских приспешников. Закрепилась традиция вертикального контракта между государством и обществом. Под социальным контрактом мы понимаем исторически сложившийся способ взаимодействия общества и власти. Особенно показателен пример политики Сталина, направленной на разрушение социально-экономической самостоятельности граждан. Люди, целиком зависящие от государства, постепенно теряют свою социально-классовую определенность и становятся маргиналами. Сознание и поведение этих людей представляет собой феномен нового типа политической культуры, одновременно патриархальной, подданнической и этатистской.

В 30-е годы XX века Адольф Гитлер использовал реваншистские настроения немцев, предложив им идею всемирного господства великой Германии и превосходства немцев над всеми нациями и народами.

В 80-е годы XX века президент Р. Вайцзеккер много способствовал расцвету Западной Германии и подъему ее международного престижа [11, с. 76–92]. Именно ему удалось урегулировать сложные отношения с Польшей по пограничному вопросу уже после окончания Второй мировой войны. Это был человек всесторонне образованный, исповедующий высокие нравственные принципы, президент-философ. Надо заметить, что полномочия президента в Германии ограничены. Влияние на принятие политического решения почти целиком зависит от авторитета личности, занимающей этот пост. Президент – лицо страны. При ограниченных полномочиях он должен обладать безупречной репутацией, чтобы влиять на ход событий.

Высокая политическая и личностная культура, демократический режим, ограниченные полномочия – не единственное сочетание условий для того, чтобы обозначить связь между уровнем общей и политической культуры лидера и благополучием граждан. Такие лидеры, как Мохандас Ганди в Индии и Дэн Сяопин в Китае, действовали в условиях единой, недемократической культуры. Они представляли собой тип лидера – духовного отца народа. При режимах авторитарных, тоталитарных зависимость между личностью лидера и благом народа не является столь очевидной. Так называемая «развивающая диктатура» (жесткий режим, проводящий реформы) осуществляет модернизацию, насаждает «благо» антигуманными, зачастую варварскими методами. Примером служат режимы генерала Франко в Испании и генерала Пиночета в Чили во второй половине XX века.

Жизнь культурного человека предполагает самоконтроль, требовательность к себе и самозапреты. Способность к самоограничению вырабатывает и общество. В XX веке отмечается постепенное, вплоть до отказа, ограничение использования некоторых научно-технических достижений. Так, уже после Первой мировой войны государства договорились о запрете на разработку и использование химического оружия. Ныне существует целая серия договоров по ограничению стратегического вооружения [12, с. 214–216, 223].

Некоторые страны, например Швеция, отказываются от использования отдельных видов энергетических ресурсов. На уровне государств поддерживаются экологические программы-запреты, направленные на спасение природных систем. ООН через деятельность комиссии по демографической политике предлагает государствам программы по ограничению рождаемости в странах Африки, Азии и Латинской Америки.

На уровне принятия политических решений некоторыми народами и государствами используется практика ненасильственного сопротивления – отказ от применения насилия при отстаивании своих национальных, гражданских и человеческих прав. Например, освобождение Индии от колониального господства Англии в 40-х годах XX века проводилось как акция мирного гражданского неповиновения, несотрудничества с властью колонизаторов.

В современных условиях необходимость отказа от бездумного использования достижений научно-технической революции, отказа от насилия формирует новые жизненные ориентации и ценности. Изменяется стиль жизни. Все это позволяет говорить о складывающейся транснациональной политической культуре.

Какие практические выводы может сделать для себя человек, непосредственно не связанный с политикой в своей обыденной и профессиональной жизни?

Связь между политикой и повседневной жизнью очевидна, но носит отвлеченный характер. Не только обычным людям, но и видным общественным деятелям и даже некоторым политикам требуется время, чтобы осмыслить необходимость знания законов политической игры.

Как видим, это уровень политического участия лидеров. Нужно ли остальным гражданам вникать в тонкости политики?

Есть несколько причин, по которым это делать стоит.

Первая причина – понимание сущности политического процесса позволит не давать манипулировать своим сознанием, поможет отделить свои жизненные интересы от политической позиции.

Вторая причина – профессиональные интересы. Социологи, врачи, работники сферы услуг, преподаватели, социальные работники знают, как важно найти подход к разным людям при решении их профессиональных проблем. В спектре человеческих пристрастий политические симпатии занимают не последнее место и зачастую сильно влияют на стиль жизни, здоровье и настроение людей. Например, с большой долей вероятности можно предугадать, как будет вести себя человек, сориентированный на твердый государственный порядок. Такого человека отличают стремление следовать сложившимся традициям, некритичность по отношению к государственным властным решениям, своеобразная «глухота» к мнению, отличному от его собственного.

Еще одна причина – познавательная. Интерес к мемуарам видных общественных и политических деятелей, к жизни великих политиков прошлого не случаен. Трудно переоценить влияние крупной политической личности на судьбы миллионов людей.

Политическая культура личности – неотъемлемая составная часть ее общей культуры. Она может служить таким же объективным показателем степени стабильности общества, как уровень жизни, качество жизни, социальная мобильность, уровень образованности и другие показатели.

Цитируемая литература

1. Ключевский В. Исторические портреты. М., 1991.

2. Политическая культура: теория и национальные модели. М., 1994.

3. Политическая теория и политическая практика. М., 1994.

4. Огден К. Маргарет Тэтчер. Женщина у власти. М., 1992.

5. Токвиль Алексис де. Демократия в Америке. М., 1992.

6. Конституция РФ. Ст. 4, 5, 6, 7. М., 2000.

7. Шпенглер О. Закат Европы. М., 1992.

8. Политическая культура: теория и национальные модели. М., 1994.

9. Парламенты мира. М., 1991.

10. Вебер М. Протестантская этика и дух капитализма // Вебер М. Избр. произв. М., 1990.

11. Политические портреты. М., 1991.

12. Политология: Энциклопедический словарь. М., 1993.

План семинарского занятия

1. Политическая культура как элемент общественной культуры.

2. Особенности формирования политической культуры:

а) типология политической культуры;

б) социально-политические институты и политическая культура.

3. Политический режим и уровни политической культуры.

4. Политическая культура масс и лидеров.

5. Самоограничение как необходимый элемент современного политического сознания и поведения.

Темы рефератов

1. Насилие как проявление политической культуры определенного типа.

2. Демократия и диктатура как два типа политической культуры.

3. Роль музыки в формировании «культуры участия» и культуры гражданина.

4. Артефакты в политике. Политическая символика.

5. Эволюция политических идеалов (на примере истории России или истории других стран).

Глава 15
Культура национальных отношений

Запад есть Запад, Восток есть Восток,
И эта пара не встретится,
Пока не предстанет Небо с Землей
На страшный Господень суд.
Но нет Востока и Запада нет,
Нет наций, различья, границ,
Если двое сильных мужчин,
Рожденных в разных концах Земли,
Станут друг к другу лицом…
Редьярд Киплинг

Современная цивилизация и современная культура созданы трудом всего человечества. Они не принадлежат какому-нибудь отдельному народу. Взаимообмен и взаимовлияние сделали достижения разных народов частью общего достояния. История человечества дает нам много примеров различных типов взаимодействия. Спектр отношений между человеческими сообществами разнообразен: от традиционного насильственного подчинения с частичным уничтожением населения до мирных равноправных союзов. В первом случае примером могут служить столкновение европейцев и индейцев в XV веке, греков и персов в IV веке до н. э., русских и монголов в XII–XIII веках. Во втором, значительно менее распространенном, – союз литовцев и поляков с начала XV века, добровольное присоединение Грузии к Российской империи в XVIII веке.

Различные факторы могут определять тип взаимодействия между этническими и национальными сообществами. Исторически сложились три основных типа, в той или иной степени определяющих характер взаимоотношений: сакральный (религиозный), этноисторический и патриотический. Так, завоевательная политика арабов в начале VIII века не только принесла испанцам политическую зависимость, но и поставила их перед религиозным выбором: ислам или христианство. Гордость испанцев, сражавшихся за свою религиозную идентичность, стала одним из основных признаков национального характера. Зависимость Руси от ордынских ханов носила другой характер. Орда не требовала отказа от православия. Религиозная индифферентность ордынцев позволила им оказать существенное влияние на социально-политические отношения власти и народа Руси.

Примером этноисторического фактора может служить множество ситуаций формирования, расцвета и умирания этносов: феномен народов стран Латинской Америки, североамериканский «плавильный тигль», создавший новую нацию – американцев, Королевство обеих Сицилии (XI–XII вв.), в котором соединились византийский, норманнский и арабский этнические элементы, и т. д.

Патриотический фактор – признак сформировавшейся нации с национально-государственной целостностью. Ему присущи такие чувства, как гордость отечественной историей, вера в будущее нации. Это традиционное представление о патриотизме. Хрупкая грань отделяет истинный патриотизм от упрощенного, закрытого от всего мира чувства исключительности своей нации. Патриотизм, шовинизм, национализм – в чем же разница между этими феноменами национального самосознания? Чем объяснить потрясающую жестокость захватчиков любой национальности – будь то французы, китайцы, арабы или любые другие народы-завоеватели? Топить печи бесценными книгами, устраивать конюшни в чужих разграбленных храмах, издеваться над святынями потерпевшего поражение народа – все это часть шовинистической, националистической культуры. Это исторически сложившиеся стереотипы, традиции, согласно которым есть два мира: свой – привычный, и чужой, а потому чуждый, которым можно пренебречь, который можно подчинить или уничтожить. Патриотизм же начинается с привязанности к привычным условиям своей жизни и дорастает до самоуважения и признания права других народов на такое же чувство.

Относительно стабильные географические границы проживания национальных общностей долгое время были решающим фактором для формирования патриотизма. В настоящее время динамика социальной, политической и культурной жизни обогащает патриотическое чувство новым содержанием. Каковы проявления современного патриотизма? Прежде всего они выражаются в чувстве гордости за спортивные, научные, культурные достижения представителей своей нации. Кубинская балерина Алисия Алонсо, греческая певица Мария Каллас, американский шахматист Бобби Фишер, французский художник Поль Гоген, русский композитор Дмитрий Шостакович, английский ученый-биофизик Френсис Крик, футболист алжирец Зинеддин Зидан и многие другие выдающиеся представители науки, искусства и спорта стали символами достижений в различных областях деятельности, и принадлежат они всему человечеству.

Это становится транснациональным фактором жизни: Давос, Канны, Венеция – символы международных экономических и кинематографических связей, Олимпийские игры и Болонская конвенция в области образовательных программ – выразительная характеристика транснациональных однородных представлений о сущности, роли и значении спорта и образования. Космополитическая общность человеческой жизни вовсе не отменяет патриотические чувства, а делает их более глубокими.

Патриотизм может выражаться в протестом поведении современных антиглобалистов, защищающих национальные экономические интересы, национальную уникальность в противовес унификации. Но даже в этом случае он проявляется универсально, как транснациональная тенденция.

На примере национального празднования Победы в Великой Отечественной войне можно убедиться в том, как изменилось выражение патриотических чувств россиян. Если в эпоху СССР праздник на Красной площади – это прежде всего военный парад, демонстрация национально-государственной неуязвимости, сопровождающаяся идеологической коммунистической риторикой, то шестидесятилетие Дня Победы 9 мая 2005 года прошло как панорамная ретроспектива встречи народов СССР с народами других стран – участниц Второй мировой войны.

Да, «старый, добрый патриотизм» – опора национальных государств – сильно изменился. Он совмещает в себе толерантность (терпимость к инакомыслию и иному образу жизни) и верность национальным традициям; критичность к действиям своего правительства (вспомним П.Я. Чаадаева: «Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами, с преклоненной головой, с запертыми устами») и гордость за успехи представителей своей нации в различных областях науки, искусства, спорта; любовь к малой родине с приверженностью к общечеловеческим ценностям. Конечно, это противоречивая ситуация, в которой сочетаются прошлое и будущее, самоидентичность и универсализм.

Итак, культура национальных отношений неоднородна. Исторически сложилось несколько типов таких культур. Русский философ, публицист, историк и культуролог Н.Я. Данилевский (вторая половина XIX в.) предложил концепцию культурно-исторических типов, совпадающих с этнонациональными рамками [1]. Согласно этой концепции, каждая национальная культура уникальна, несводима к другой или к общекультурному феномену. Время расцвета и умирания культур неодинаково. Соответственно и взаимодействие культур строится на разных основаниях: подчинение (например, подданническая культура Древней Руси относительно татаро-монгольской Орды), или равный, взаимовыгодный союз (например, отношения России и Дании в XVI–XVIII вв.), или заимствование традиций или языка. Например, всем известна традиция встречи Нового года первого января в России, начало которой положил Петр I; русские гусары начала XIX века были одеты в мундиры венгерского образца и т. п.

Для того чтобы разобраться в особенностях формирования и взаимодействия национальных культур, необходимо определиться с исходными понятиями «этнос» и «нация».

15.1. Этнос, этногенез, нация

Современный уровень научного исследования этноса представлен в работах географа и историка Л.Н. Гумилева. Им создана стройная, убедительная и оригинальная концепция, ряд положений которой будет взят за основу последующих рассуждений. Л.Н. Гумилев относит «этнологию» (предложенный им термин) к естественным наукам, что само по себе означает новый подход к анализу происхождения и смены этнических целостностей, к самому понятию этноса.

Согласно Гумилеву, этнос – коллектив особей, выделяющий себя из всех прочих сообществ: «…отличительной чертой этноса является деление мира надвое: «мы» и "не мы", или все остальные». Необходимо добавить, что этнос формируется, живет в определенной совокупности климатических, географических, исторических условий. Особенности этноса непосредственно определяются прежде всего естественными, природными условиями его существования. Гумилев исходит из причастности людей к биосфере. «Мы – порождение земной биосферы в той же степени, в какой и носители социального прогресса» [2, с. 95]. Истолковать этнос только через социальные законы развития невозможно: есть природная основа этноса. Именно это имели в виду французские просветители XVIII века, называя такой подход географическим детерминизмом.

Обычно считается, что этнос объединен сходством его членов, основанным на общем языке, общей религии, единой власти и т. д. Но общность языка, территории, обычаев и традиций, исторических событий не всегда является признаком этноса. Например, немецкий язык (с вариантами диалектов) – родной для немцев, австрийцев, швейцарцев; на французском языке говорят французы, канадцы, значительная часть африканцев; английский язык стал языком общения всего цивилизованного мира. Язык как характеристика этноса может умереть вместе с ним. Латынь – язык древних римлян – давно мертва, но она сохранилась как специальный язык медицины, религии, юриспруденции. Относительно другой характеристики этноса – территории можно сказать, что географические границы этноса могут многократно меняться в связи с присоединением (добровольным или вынужденным) к другому государству, миграцией, дисперсией (рассеиванием этноса). При этом этнос может ассимилироваться, раствориться в других народах, а может сохраниться. Исчезли древние этруски, майя, гунны, половцы, но сохранились цыгане, курды и другие народы.

Традиции и обычаи разных этносов могут удивительным образом совпадать. Так, следование одинаковым исторически сложившимся обычаям и традициям можно наблюдать у разных славянских народов (праздник Ивана Купалы). Пасху отмечают все христиане и часть нехристианских народов (курды). Поклонение солнцу было устойчивой, сложившейся религиозной традицией самых разных этносов: ацтеков, египтян, некоторых славянских племен.

Каждый человек – член этноса. Этнос же входит в биосистему своего географического региона. Люди взаимодействуют с окружающей природной средой. История природы и история людей взаимно обусловливают друг друга. Географические и климатические условия на Земле разнообразны. Жизнь в горах, на морском побережье, в речной долине или степных просторах изначально требовала от людей различных форм приспособления к природе. Человек разумный (Homo sapiens) как биологический вид, распространившись по всей поверхности планеты, проявил способность к адаптации в самых разнообразных ландшафтах и климатах. География и климат первоначально определяли не только этнические черты внешности и образ жизни, но и социальные отношения. Так, рабство, столь распространенное в странах Востока, не получило широкого распространения у древних восточных славян. Пленникам предлагалось на выбор либо за небольшой выкуп получить свободу и уйти, либо стать полноправным членом общины. Скорее всего такое великодушие объясняется тем, что в сложных климатических условиях содержать рабов было экономически невыгодно.

Жители гор Кавказа или Кордильер чем-то похожи друг на друга, как похожи и степные кочевники, живущие в разных концах Земли. Прежде всего речь идет о суровом, гордом характере или о традициях взаимоотношений в этническом сообществе. Каждый этнос характеризуется оригинальным стереотипом поведения и неповторимой внутренней структурой. Например, египетская культура – это всегда и прежде всего забота о будущем. Египетская мумия – символ вечности. Египтяне хранили также «мумию» истории – хронологические даты и числа.

Напротив, от досолоновской греческой истории не осталось ни одного памятника. В гомеровскую эпоху жили настоящим. Культура погребения – сожжение – символизировала забвение. О римлянах можно сказать, что мы поймем их, изучив экономический строй и формы регулирования социальных отношений (римское право).

Итак, речь идет об этносах – носителях определенной культурной традиции, определенного типа цивилизации. Историками и философами Н.Я. Данилевским, А. Тойнби, О. Шпенглером и Л.И. Гумилевым выделены самобытные культурно-исторические типы. Например, Данилевский выделял египетский, китайский, ассирийско-вавилоно-финикийский, халдейский, древнесемитский, индийский, иранский, аравийский, германо-романский, славянский, мексиканский, перуанский типы культур.

Каждый этнос исторически демонстрирует свой способ освоения действительности, в котором соединены природные условия и опыт поколений. Постепенно накапливается и усваивается набор традиций, необходимых для благополучного существования в данных природных условиях. Таким образом, определенные черты этноса формируются в результате преемственности культуры. Целостность этноса определяется одной из самых важных его характеристик – ментальностью, т. е. присущим данному сообществу способом ориентироваться в социальном и природном мире.

Согласно Л.И. Гумилеву, существует и другая составляющая жизнеспособности этноса. Это – пассионарность. Пассионарность – это особая активность небольшой части этноса, ее способность к историческому прорыву, к уникальному способу существования. Это некая способность делать неповторимыми черты какого-либо сообщества.

Качественную сторону этноса глубоко исследовал в связи с невосполнимыми потерями в нем во времена войн и революций (начало и первая половина XX века) социолог Питирим Сорокин: «Судьба любого общества зависит прежде всего от свойств его членов. Общество, состоящее из идиотов или бездарных людей, никогда не будет обществом преуспевающим. Дайте группе дьяволов великолепную конституцию, и все же этим не создадите из нее прекрасного общества. И обратно, общество, состоящее из талантливых и волевых лиц, неминуемо создаст и более совершенные формы общежития… Внимательное изучение явлений расцвета и гибели целых народов показывает, что одной из основных причин их было именно резкое качественное изменение состава их населения в ту или другую сторону» [3, с. 245–252].

Итак, и Сорокин, и Гумилев придают большое значение субъективному элементу, некоей коллективной воле как жизнеспособному началу в жизни этнического сообщества.

Этнос – живое, изменяющееся сообщество. Естественный процесс развития этноса получил название этногенеза. Этнос, обретший свою государственность, дорастает до состояния нации. Таковы этносы, недавно обретшие государственность, например латыши. Жесткая политика в отношении нелатышского населения во многом объясняется молодостью латышской нации, защищающей свой недавний прорыв к государственности. Баланс природного, естественного и социального в условиях развития нации устанавливается в пользу ее социально-политической составляющей. По выражению испанского философа Ортеги-и-Гассета, живым, устойчивым этнос делает только ежедневный выбор в пользу своей нации. Выбор этот – прежде всего демографический, ориентация на этнически однородный брак. Небольшие этносы соблюдают это правило довольно строго. Так же поступают этносы, не имеющие государственности. Большие этносы демонстрируют высокую степень готовности к смешанным бракам, оставаясь все же в рамках своего этноса. При этом, разумеется, единство крови отнюдь не определяющий признак нации. Грубовато, но определенно высказывается по этому поводу П. Сорокин: «В наше время чистота крови сохраняется только на конских заводах, выводящих чистокровных жеребцов, да в хлевах йоркширских свиней… Современные немцы, например, с антропологической точки зрения представляют смесь поляков, ободритов, венедов… Французская кровь составлена из крови аквитанцев, силуров, иберийцев, басков, вандалов, кимвров, вестготов, аллеманов, франков» [3, с. 253–254].

Появление великорусского этноса историк В.О. Ключевский рассматривал как результат соединения русских пришельцев и финских туземцев в области Верхней Волги. Встреча не привела к религиозному и этническому антагонизму. Напротив, религиозная смесь легла в основу мифологического миросозерцания великороссов; племенное смешение создало антропологический тип; социальная смесь дала перевес сельским классам.

Этнические сообщества появлялись и исчезали. Все человечество – это как бы мозаика этносов. В мозаике происходит перегруппировка элементов. Системная целостность сохраняется, а внутри нее сочетания меняются.

Л.Н. Гумилев видел причину исчезновения этносов в утрате ими особой активности – пассионарности. Происходит это по ряду причин: сопротивление окружающей среды – этнической и природной, крупные миграции, словом, то, что Гумилев называл смещением направленности этногенеза. Примером подобного смещения могут служить судьба некоторых кочевых народов (гунны, татаро-монголы), падение Древнего Рима, исчезновение народов майя, инков, ацтеков.

Как уже было отмечено, П. Сорокин связывал гибель этноса с ухудшением его качественного состава. Причиной он считал деградирующее влияние войн и революций: «Звезда Греции стала закатываться как раз после персидских, пелопоннесских и гражданских войн, убивших лучших производителей. После войн с Карфагеном и гражданских войн Рим теряет свободу, силу натиска и через два поколения начинает свою агонию. Лучшая кровь погибла, а рабы, вольноотпущенники и варвары, проникшие на верхи социальной пирамиды, не оказались способными продолжать дело древних созидателей Римского государства» [3, с. 253–254].

Итак, большинство современных этнических сообществ представляют собой синтез прежних этносов со сложившейся национальной культурой.

15.2. Нация как этническая общность людей

Как правило, этнос формируется в догосударственную эпоху. С политическим оформлением этноса, с созданием государства формируется нация. Таким образом, этнос и нация – близкие, но не тождественные понятия.

Нация – одна из форм этнической общности людей. Племена – это тоже этнические сообщества, основанные на кровных и родственных связях, отличающиеся небольшой численностью, авторитетом власти (власть старейшин, героев, мудрецов, аксакалов), регуляцией общественных отношений исключительно моральными нормами (табу, ритуалы).

Позднее развиваются территориальные объединения, вместо племенных языков появляется единый язык наряду с существованием ряда диалектов. Формируется более сложное этническое сообщество – народность. Внутри нее возникают элементы общей культуры. Народность обычно определяют как некую переходность к тому, чтобы стать нацией.

Нация это этническая общность людей, объединенных территорией, государственной общностью и четко выраженным чувством культурного единства. В жизни нации важны социально-экономические характеристики общества. Нация – это политическое оформление этноса, создание государства. Этническая общность состоит из взаимопересекающихся и взаимоусиливающих друг друга культурных различий. Поэтому и сама этническая общность может исчезнуть, когда не станет культурных различий. Образно говоря, это взаимное опыление ради продолжения жизни. Государство выступает защитником, хранителем культуры этноса.

В своем знаменитом труде «Постижение истории» А. Тойнби дает выразительную характеристику догосударственного способа объединения людей в этнические сообщества. На территории Европы появлялись когда-то и исчезали аланы, гунны, вандалы, готы, лангобарды. Каждое из этих этнических сообществ было объединено главным образом волей к войне. «Искусство ведения войны проникает в среду варваров быстрее и глубже, чем другая отрасль техники» [4, с. 546]. Причину исчезновения варваров Тойнби видел в неспособности создать устойчивые, длительные социальные и политические институты. Личная преданность вождю не может считаться равноценной заменой цивилизующей социальной системы. Яркий исторический пример подобной судьбы – падение западных гуннов после смерти Аттилы. Кончина одной незаурядной личности может положить начало анархии. Таким образом, можно утверждать, что объединительная роль государства имеет решающее значение для формирования нации.

Приоритетность того или иного ведущего признака неоднозначна. В советское время господствовала марксистская точка зрения, согласно которой предпочтение отдавалось материальным условиям формирования наций: территория, экономическая жизнь. Отмечались и такие признаки, как общность языка, некоторые черты национального характера, проявляющиеся в национальном своеобразии культуры. Приоритетность материальных основ привела ко многим культурологическим и идеологическим ошибкам. Это и провозглашение новой исторической общности людей – советского народа, и курс на исчезновение национальных различий, и утверждение, что коммунистическому обществу будет свойственна новая форма исторической общности людей, более широкая, чем нация, объединяющая в одну семью все человечество.

Эти постулаты базируются на взглядах К. Маркса об определяющей роли материального фактора в истории человечества. Но что побуждает человека к производству? Есть, пить, одеваться, иметь жилище – безусловно, важнейшие материальные потребности. Но ведь человек не довольствуется пещерой, сырым мясом и водой из ручья. На протяжении веков идет интенсивная духовная работа, общественные идеалы конкурируют друг с другом, и это способствует развитию производства.

Особая проблема – проблема языка. В начале XX столетия на территории России жили 193 языка. Статистический справочник «Печать в СССР в 1937 г.» сообщает, что в Советском Союзе учебники издавались на девяноста языках. В 1988 году учебный процесс в стране велся уже на 39 языках. За полвека 50 языков выпало из сферы школьного обучения. Исчезновение языка культуры пусть самого малого народа – это ничем не восполнимая общечеловеческая потеря. Вырастают целые поколения, которые не усваивают даже азов народной этики (в том числе и трудовой) и культуры.

Образ мира задан языком, традицией, воспитанием, религиозными представлениями, всей общественной практикой людей. Это устойчивое, медленно меняющееся образование.

Язык может стать фактором прогресса, независимости, сепаратизма или сегрегации (поражения в правах) какого-либо сообщества. Русский язык как универсальный язык общения может вытесняться по этнополитическим причинам. Так, решение о латышском языке как единственном, на котором ведется преподавание в учебных заведениях Латвии, привело в 2004 году к массовым протестам русскоязычного населения и обострило и без того непростые отношения между людьми, принадлежащими к разной языковой среде.

В Средние века перевод Библии с обязательной латыни на язык повседневного общения означал возможность приобщения к божественной благодати массы простых людей.

Язык может стать символом возвышения, особого положения, своеобразной преградой. В истории России эту функцию выполняли польский, немецкий, французский языки, на которых в разные времена в зависимости от исторических обстоятельств и сложившихся культурных традиций говорили знатные люди, придворные и сама власть.

Итак, для этноса, нации безусловно важны общность территории и экономической жизни, но сохранение духовного пространства возможно только при сохранении языка.

Язык не есть просто средство общения между людьми. Это многовековое творчество народа, его память, его характер и душа, философия и мораль, его частица в общечеловеческой культуре. Изучая исторические события, мы обращаемся к хронике, поэме, историческому документу, орудию труда, расшифровываем эти послания из прошлого и начинаем понимать, что перед нами иное сознание. Французский исследователь Жак Ле Гофф писал, что историк, подобно этнологу, должен «распознать другого» и проявить к нему уважение [5, с. 302]. В данном случае речь идет об ином сознании, другом восприятии мира во времени, в истории. Не менее важно знать, что существует «иное» восприятие мира в пространстве, представленное разнообразием наций, этносов и их культур.

Для историка Ле Гоффа ведущим критерием социально-этнического сообщества является культура. Культура – способ человеческого существования, система мировосприятия. Культура предполагает построение целостных социально-культурных моделей поведения людей. В обыденной жизни это проявляется в стереотипах сознания, ожиданиях человека. Умение считаться с особенностями национального характера, с культурой другого народа, знать, как поведет себя представитель какого-либо этноса, позволяет людям уживаться и выживать, понимать друг друга и заимствовать полезные традиции.

Исторически такой тип взаимоотношений представлен прежде всего установлением торговых путей и созданием торговых сообществ. Вспомним знаменитую Ганзу или Великий шелковый путь. Признание другого этноса проявлялось в заключении смешанных браков. Общеизвестны традиционные матримониальные связи между европейскими королевскими и русским царским домами. Взаимное признание этносов проявляется через использование достижений науки, техники, искусства. Эллинско-римская культура дала миру философию, гражданское право, каноны прекрасного в искусстве.

Итак, культуре как универсальной системе существования этноса присущи свойства, без которых она вырождается или стагнирует: преемственность во времени и взаимодействие и взаимопроникновение в пространстве.

Наряду с готовностью воспринимать иную культуру существует другая тенденция – игнорировать особенности других этнических сообществ. Есть несколько вариантов такого отношения: от бытового презрительного отношения к культуре других народов до силового подавления всякого своеобразия (ограничение использования родного языка, антисемитизм, оскорбление личности человека по внешним этническим признакам и т. д.). История в большой степени демонстрирует вторую тенденцию: через войны, покорение народов, великие завоевания и открытия. Достаточно вспомнить завоевательные походы Александра Македонского, Наполеона Бонапарта, Крестовые походы Средневековья, покорение Римом мира варваров, и наоборот – вторжение варваров в Рим и последующее разграбление и упадок Великого Города, идеологический и политический диктат инквизиции, тотальное подавление инакомыслия при режимах Гитлера и Сталина, уничтожение по признаку принадлежности к какой-либо этнической группе – геноцид. В настоящее время эта тенденция проявляется в дискредитировавшей себя, но не изжитой расовой идеологии.

Человечество осознало бессмысленность, бесперспективность мировых войн, но череде локальных социально-этнических конфликтов, вооруженных и мирных, не видно конца: сербы и хорваты, ирландцы и англичане, арабы и евреи, «цветные» и белые французы, турки и курды, англоязычные и франкоязычные канадцы, армяне и азербайджанцы, китайцы и вьетнамцы – список противоборствующих сторон можно продолжать. Историк и экономист увидят в этом феномене неравномерность развития наций и их претензии на оформление государственности своего этноса. Социолог даст анализ социально-экономических и политических показателей этнической группы. Для культуролога состояние этнического конфликта – знак неспособности и нежелания считаться с социально-культурными традициями этноса или этносов, втянутых в конфликт.

Анализ взаимоотношений наций позволяет систематизировать условия взаимодействия этносов и наций. Существует три основных типа такого взаимодействия: сотрудничество, превосходство, изоляционизм.

Сотрудничество может осуществляться по типу материального и культурного взаимовыгодного обмена.

При отношениях превосходства – политического, культурного, экономического, морального – одного этноса над другим возможны самые разные формы взаимодействия: от грубого подавления до ориентации людей на стиль жизни и культуру другого народа.

Известен факт американизации, влияния американского стиля жизни на европейцев после Второй мировой войны. Хорошо известна и реакция на это продолжительное влияние в течение второй половины XX века. Например, современные французы отрицательно относятся к упрощенным проявлениям американской массовой культуры, не учат английский язык, поддерживают национальные традиции шансона (песенные традиции).

Для сохранения целостности этноса взаимоотношения с другими народами могут быть сведены к минимуму. Этот тип отношений – изоляционистский. В некоторых случаях он способствует формированию и развитию нации. Государство ограждает этнос от ассимиляции системой гражданских, политических ограничений для некоренного населения страны, ставит заслоны иностранному влиянию. Это очень старая этнополитическая традиция. Философ Аристотель сам испытывал на себе эти ограничения, много лет будучи метеком, неполноправным членом полиса Афины. Иногда этот тип отношений воплощался материально – в строительстве валов, крепостных стен. Символом изоляционизма долгое время была Великая Китайская стена, а Берлинская стена, делившая немцев по политическому признаку на две нации, разрушена совсем недавно.

В современных условиях изоляционизм изживает себя: рухнул «железный занавес» между Восточной и Западной Европой, ушел в прошлое запрет на браки с иностранцами. В процессе ломки национальных барьеров главная роль принадлежит культуре сотрудничества. Нациям нужны передовой зарубежный технический и технологический опыт, освоение научных открытий и достижений, и эта потребность является объективной основой преодоления изоляционизма.

Все три типа отношений можно проиллюстрировать «японским чудом». Полтора века назад русский писатель И.А. Гончаров, посетивший Японию в составе экспедиции на фрегате «Паллада», сравнивал японцев с детьми, нуждающимися в опеке старших. Кто же эти старшие? Гончаров писал: «Если не нам, то американцам, если не американцам, следующим за ними – кому бы ни было, но скоро суждено опять влить в жилы Японии те здоровые соки, которые она самоубийственно выпустила… и одряхлела в бессилии и мраке жалкого детства» [6, с. 48]. Страна нуждалась в заимствованиях извне, но была отгорожена от остального мира, наглухо закрыта для иностранцев, что Гончаров испытал на себе: несколько месяцев моряки фрегата вели переговоры с чиновниками из столицы Эдо о разрешении сойти на берег, но так и не получили его. С другой стороны, японское общество потенциально было готово к модернизации.

Доктор исторических наук В. Хорос назвал традиционную японскую цивилизацию эстетической [7]. Какие же черты были ей присущи?

Островное положение Японии и ограниченность пространства явились естественными предпосылками для формирования сплоченного, однородного этноса. Чертами национального характера стали коллективизм, корпоративность и одновременно способность усваивать чужой опыт. Капризный климат научил японцев смирению перед неизбежным. Религия дзен-буддизма воспитала у них вкус к созерцательному, интуитивно-чувственному, утонченному постижению мира. Не случайно цветовой спектр японцев более богат, так как они различают больше цветов, чем европейцы.

Конфуцианская этика долга, культ семьи, готовность подчиниться отцу, старшему, государству создали благожелательное отношение к факту зависимости от другого, в том числе и от чужого, опыта. Идеология синтоизма – наделения душой всех окружающих предметов и живых существ – сделала для японцев живым и технический прогресс. Все это в совокупности явилось хорошей базой для модернизации общественных отношений. Общеизвестно чудо превращения Японии во вторую промышленную державу мира. Нельзя не учитывать роль чужого, прежде всего американского, опыта, американских научно-технических достижений. И все-таки в первую очередь следует отметить, что модернизация общества осуществляется на почве собственных национальных традиций, на базе культурно-психологического единства нации и ее готовности к переменам.

От изоляционизма Япония перешла к сотрудничеству с другими народами и государствами, будучи целостным социально-культурным организмом. Сохранив обычаи, японцы вырастили внутри традиционной общинности новую современную личность.

15.3. Национальное самосознание и этнические парадоксы современности

Национальное самосознание – это субъективное выражение культуры нации, ее этнической специфики. Для второй половины XX – начала XXI века, со времени начала научно-технической революции, характерна ломка национальных барьеров. Условия труда таковы, что этническая специфика в культуре народов ослабевает, размывается. Казалось бы, национальное самосознание, будучи субъективным выражением культурных различий, должно ослабевать. Однако повсеместно, хотя не везде одинаково, оно усиливается. Этот феномен часто называют «этническим парадоксом» современности. Доиндустриальные цивилизации отличались большим культурным разнообразием. Существенные различия наблюдались в языке, одежде, пище, обрядах, образе жизни. В таких условиях люди четко осознавали свою принадлежность к определенной культуре. Неудивительно, что при политическом оформлении этноса национальное самосознание сориентировано на совпадение этнической и политической границ. Правители должны отвечать национальным ожиданиям, а иностранцы, особенно если они многочисленны, нежелательны и воспринимаются враждебно.

В эпоху становления капиталистического рыночного хозяйства образование национальных государств отвечало потребностям формирования единого внутреннего рынка. Экономический фактор выступал решающей предпосылкой возникновения национальных движений, сопровождающихся ростом национального самосознания. Для многих стран это уже прошлое, для других – настоящее и будущее.

Неравномерность в развитии стран порождает огромные различия в их производственном, экономическом и политическом потенциале. Бурно идут интеграционные процессы, в основе которых – небывалый рост производственных, научных, экономических, культурных межгосударственных и межнациональных связей. Однако интернационализация жизни не только порождает тенденцию к нивелировке этнических культур, но ведет к столкновению национальных интересов. Например, развитые страны импортируют рабочую силу: в Англии это выходцы из стран Карибского бассейна, во Франции – алжирцы, в Германии – турки. Иностранный рабочий (гастарбайтер) мобилен географически, малоквалифицирован, ему достается работа, которую местное население выполнять не хочет; согласен работать за невысокую по местным меркам оплату.

Недавно прибывшим и отличающимся в культурном отношении иностранцам отказывают, как правило, в праве получения гражданства, пользовании социальной помощью. Дискриминация, неудовлетворенность материальным положением толкают какую-то часть гастарбайтеров в уголовный мир, что еще больше усиливает предубеждение против них у населения страны. И с той и с другой стороны растут националистические настроения и взаимная враждебность.

Данная характеристика универсальна, и ее можно отнести к этносоциальной ситуации в России.

На основе трений и конфликтов усиливается национальное самосознание по всему спектру межнациональных отношений. Экономические, политические, религиозные стимулы для возведения границ и установления исключительного положения для одного этноса существуют повсюду. В России межэтническая напряженность широко представлена региональными этническими конфликтами: осетины и ингуши, чеченцы и народы Дагестана и т. д.

XX век стал веком великого разъединения наций (мировые войны и распады империй) и объединения народов и государств. На смену локальным культурным ментальностям приходит глобалистское надэтническое сознание. Оно предполагает прежде всего ответственность на индивидуальном и общественном уровнях за судьбы планеты.

Мы живем в эпоху кризиса цивилизации, в основу которой легла идеология имперского сознания. Новый космополитизм (планетарное гражданство) предполагает культурное взаимодействие с точки зрения интересов любой нации. Вместе с тем с огромной силой и широтой охвата проявляет себя этноцентризм. Приходится признать, что в начале XXI века этнические настроения опираются на убеждение в необходимости совпадения этнической и политической границ. Вспомним нашу недавнюю историю. Первое массовое национальное движение в давшем трещину Советском Союзе – борьба (с начала 1988 г.) за воссоединение Армении и Карабаха. Стихийные массовые манифестации на улицах Еревана, митинги с речами о воссоединении – таким было начало. Продолжение – война Азербайджана и Армении. Следующими были республики Прибалтики. В Литве, Латвии и Эстонии национальные движения стали проявлением ранее подавленного комплекса завоеванного и лишенного возможности органического развития народа, стремящегося восстановить свою независимость и «вернуться в Европу». Едва возродив свою самостоятельность, прибалтийские республики обратились к этническому гегемонизму, что выразилось в лишении гражданства большинства своих русских земляков, в запрете для них владеть недвижимостью, в исключении русского языка не только из государственного обихода, но и из системы образования.

События выстраиваются бесконечной чередой: распад Советского Союза, всплеск национального самосознания и этнические революции на всем пространстве СНГ, дистанцирование бывших союзных республик Грузии и Украины от России. На примере грузинской «революции роз» можно проследить, как проявляется национальная воля к суверенитету.

Весной 1989 года против мирной демонстрации в Тбилиси советские солдаты применили силу. Эхом этих событий стала триумфальная победа грузинских националистов на парламентских выборах 1990 года. Президентом стал писатель и правозащитник Звиад Гамсахурдия. Этот этап характеризуется разрухой, бандитизмом, обнищанием населения, войной в Южной Осетии, всплеском сепаратистских настроений в Абхазии. Попытки стабилизации при президенте Шеварднадзе не увенчались успехом. Современный этап развития этой республики можно охарактеризовать как дальнейшее политическое дистанцирование от России и переориентация на страны НАТО.

Обостренное этнонациональное самосознание народов Кавказа во многом объясняется их историей. Преступное принудительное переселение ингушей и чеченцев полвека назад до сих пор еще живо в памяти немалого числа людей. Надо учитывать, насколько живы традиции кровной мести среди народов Закавказья, проявления свободы в рамках неполитической иерархии тейпов (семейных кланов), чтобы не удивляться упорству боевиков и появлению многих негативных феноменов.

Конфликт Северной Осетии и Ингушетии, кровавая трагедия Чечни во многом связаны с деформациями в сфере национальных отношений.

Если оставить в стороне крайние формы таких деформаций, то сама советская теоретическая посылка о «расцвете и сближении наций и народностей» во времена существования СССР подменяла вопрос о развитии национально-специфических черт народов вопросом об их развитии вообще. Люди и народы разные, равенство несводимо к однообразию. Такого рода «равенство» задевает, оскорбляет людей, рождая в них протест и усиливая националистические настроения.

Еще одним примером современных национальных движений, отягченных наследием прошлого, могут служить этнические войны на территории бывшей Югославии.

Общемировая тенденция к росту национального самосознания имеет и особые, соответствующие современному этапу развития основы.

В доиндустриальном обществе большинство населения, занимаясь сельскохозяйственным трудом, проводило жизнь в границах небольших замкнутых общин. Типичной в этом отношении можно считать старую Россию. У деревенской общины не было ни средств, ни необходимости в письменно сформулированной, передающейся с образованием культуре. Такая культура, достигая нередко огромных высот, была присуща только небольшому верхнему слою аграрного общества. Основная масса населения довольствовалась устной культурой, передающейся из поколения в поколение.

Столетие отделяет нас от подобного положения. Культура образования становится неотъемлемой собственностью большинства населения. Производство требует работника нового типа и получает его. Казалось бы, из бесспорного факта интернационализации культуры на основе новых технологий должно следовать стирание этнических различий, ослабление национального самосознания. Бытует даже термин «индустриальный космополитизм». Однако образованность, умение пользоваться компьютером, соблюдать технические инструкции – все это не тождественно понятию культуры. Современная культурная ситуация имеет этническую окраску. Русский остается русским, англичанин – англичанином, поляк – поляком. Более того, приобщение к ценностям мировой культуры делает культуру каждого народа многогранней и богаче. Именно высокая культура широких масс открывает пути к восприятию иной культуры не как чужой, а как новой, интересной и дополняющей свою собственную. Только на такой основе возможно плодотворное культурное взаимодействие этносов с позиций интересов каждого из них.

Как ни в какой другой области, равноправная, доброжелательная межнациональная интеграция проявляется в создании Европейской интернациональной системы высшего образования. В исследовании по вопросам высшего образования в ЕС говорится, что никогда еще так не ощущалась потребность в людях, которые не только владели бы иностранными языками, но и могли бы общаться с зарубежными партнерами на основе глубокого знания политических и социальных структур, ценили бы исторические и культурные традиции друг друга.

С середины 80-х годов принимаются и действуют международные программы кооперации в области высшего образования по различным направлениям. В Брюсселе существует Европейская школа, в России создан молодежный Евроклуб, имеющий 20 региональных отделений. Словом, открытие границ между государствами происходит в университетских аудиториях. Общая образовательная политика стран ЕС осуществляется в двух направлениях: содружество ведущих европейских университетов, опирающееся на документ «Великая хартия университетов», и создание единого образовательного пространства на территории стран – участниц Болонского процесса. В 1999 году 29 стран подписали «Болонскую декларацию», направленную на создание однородных требований к образованию и условиям процесса образования. Речь идет о единой образовательной культуре европейских народов. Российской системе образования нелегко осваивать предложенную логику образовательного процесса: богатство и разнообразие учебных программ, давние традиции универсальной подготовки, проблема авторских курсов и многое другое, что составляет гордость отечественной системы образования, подвергнется пересмотру, сокращению и нивелировке. Так или иначе, но процесс освоения нового культурного пространства предполагает компромиссы.

Итак, взаимоотношения между современными этническими сообществами представляют собой маятник с большой амплитудой: от культурного партнерства и взаимной искренней заинтересованности во всесторонних контактах до острых конфликтных ситуаций с трагическим исходом для противоборствующих сторон. В первом случае это культурные обмены, совместная деятельность в области науки и искусства. Во втором – физическое и моральное разрушение людей и материальных ценностей, редукция (возврат, упрощение) межнациональных отношений.

Оба варианта представляют собой различные типы культуры национальных отношений, как традиционные, так и вновь складывающиеся.

Взаимодействие этносов представляет собой сложный процесс.

Сложные процессы взаимодействия наций и этносов идут как бы параллельно: на основах жесткой конкуренции – в экономике и политике и на принципах уважения и понимания – в области науки и искусства.