Когда вскипели камни Титаренко Анастасия
Авель вежливо кивнул.
– Строиться! – гаркнул он своим людям. Двор стал похож на растревоженный муравейник. – Выходим, когда будете готовы, – уже нормальным голосом сказал командир колдуньям.
– Мы готовы, – ответила Айнен, беря подругу за руку. – Пусть ваши люди ведут нас. Мы не успели изучить местность.
Авель кивнул.
Тут и там раздавались короткие окрики. Солдаты Гилберта пытались выстроиться в боевой порядок, часть гарнизона занимала позиции на стенах над воротами, чтобы предотвратить любые неприятности, где-то вращались механизмы, открывавшие тяжелые створки. Наконец каждый сообразил, что он должен делать. Ворота распахнулись, и бойцы вышли наружу.
Было очень жарко.
– Люди Орвина стоят там. – Авель махнул рукой куда-то в сторону. – Вероятно, им удалось узнать, что с той стороны стена замка в плохом состоянии.
– Идем, – поторопила его Эри.
Колонна двигалась очень медленно. Ополченцы то и дело путались и отставали, добавляя происходящему неразберихи. Противник сгруппировался возле невысокого холма. Солдаты врага выстроились в такие аккуратные шеренги, что Айнен не сдержала смеха.
– Глянь, как они стоят, – воскликнула она. – Будто приглашают меня шарахнуть Лебедем. Посмотри, всех накроет.
– Не будь такой самоуверенной, – одернула ее Эри.
Но она не могла не согласиться, что люди противника выстроились, как бычки на бойне. Эри не особенно разбиралась в военном искусстве, чтобы понимать, насколько выгодна или не выгодна такая позиция в бою с обычными людьми, но выстроиться широкой шеренгой на открытом поле в сражении со стихийным магом означало верную гибель.
Люди Гилберта неторопливо топали в сторону противника, разворачивая ряды так, чтобы оказаться между холмом и замком.
– Там какие-то уроды на холме, – внезапно сказала Айнен. – Смотри.
Эри сощурилась и разглядела головы, выглядывавшие из травы на верхушке кургана.
– Вражеская разведка, мистресс, – прокомментировал Авель. – Они должны докладывать своим командующим о ходе боя. Не думаю, что их стоит бояться. Но мои люди проследят за ними. У вас хорошее зрение, мистресс.
– Странно, что я не почувствовала их… – протянула Эри.
– Они далеко, – успокоила ее Айнен.
Силы противников постепенно сближались. Внезапно со стороны нападавших почудилась какая-то возня. В воздух взвилось несколько сотен стрел.
– Щиты! – крикнул Авель.
Айнен и Эри переглянулись.
– Пришло время для небольшого представления, – ухмыльнулась рыжая. Она глубоко вдавила ноги в почву, отведя свободную руку в сторону. Эринан сделала то же самое, крепко стиснув пальцы возлюбленной. Ведьмы закрыли глаза.
Пряди силы, до сих пор болтавшиеся без нужды, внезапно ожили. Они стали плотнее и шире, вытянулись и накрыли солдат Гилберта невидимым обычному глазу шатром. Ополченцам повезло меньше – до них шатер не дотянулся, но они и не служили основной мишенью. Стрелы ползли в бесцветном небе, словно кто-то держал их руками. Ведьмы открыли глаза, и течение времени для них вернулось в привычное русло.
Смертоносный дождь рухнул на щиты приготовившихся к обороне бойцов… и раскололся в щепы, не долетев до людей. Люди Гилберта восторженно завопили, потрясая щитами над головами. Сзади раздалось несколько воплей тех, кого зацепили случайные рикошеты. Противник был явно дезориентирован.
– Нам нужно подойти ближе, – сказала Айнен. – Шагов на сто-сто пятьдесят, не больше. Здесь не очень хорошая земля для меня.
Колдуньи отделились от сопровождающих и направились в сторону сил Орвина. В их сторону полетело несколько десятков стрел, но все они расщепились о барьер, не причинив ведьмам вреда.
– Постой тут, а я подойду еще немного, – сказала Айнен напарнице, когда они очутились примерно посредине между враждующими сторонами.
Эринан кивнула и присела на корточки, закрыв глаза. Она уже ощущала бьющиеся сердца стоящих впереди людей. Судя по сердечному ритму, люди дрожали от страха и нетерпения. Эри настроила свое сознание на связь с подругой. Благодаря кулонам с их общей кровью колдунья ощущала тело Айнен, как свое, и давала ей такую же возможность. Их силы сплелись одним мощным потоком, укрепляя незримую связь.
Айнен остановилась. Она смотрела на выстроившихся перед ней врагов, и привычная ярость начала выплескиваться наружу. Колдунья сжала правую руку в кулак, и вокруг пальцев появились голубоватые языки пламени. Закрыв глаза, Айнен отдалась на волю гневу. Поток силы, который изливался в нее из Эринан, подпитывал внутренний огонь. Ведьма свела ладони перед грудью, позволяя языкам пламени охватить обе руки. Вокруг нее с треском лопались о барьер деревянные стрелы. Вдруг раздался какой-то звон, но Айнен не придала этому значения. Она подняла руки над головой, чувствуя, как пламя изгибается дугой между ее ладонями, и открыла глаза, выбирая направление удара.
Белоснежный болт с тихим свистом прошил барьер и глубоко впился колдунье в грудь, отбросив ее на несколько шагов. Айнен удивленно распахнула глаза и беззвучно рухнула на спину.
Над полем пронесся нечеловеческий крик, и исходил он из груди Эринан. Вся сила, которую скопила ее возлюбленная для удара, вся боль, которая убила ее, хлынули в тело черноволосой колдуньи. Крик перешел в стон, потом в низкий рык.
Солдаты противника ринулись в атаку, улюлюкая и молотя мечами о щиты.
Пошатываясь, Эри пробежала несколько шагов по направлению к телу Айнен и упала на колени. Продолжая рычать, она с силой вонзила пальцы в мягкую почву. Под пальцами ощущались сотни нитей, соединяющие трепещущие сердца с этой землей, сердца, перегонявшие кровь по телам своих владельцев. Эринан сжала руку в кулак, посылая по этим нитям безмолвный приказ.
Бравые крики сменились воплями боли и ужаса. Кровь, повинуясь силе колдуньи, хлынула из тел хозяев. Она текла из глаз, ушей, рта… Обескровленные солдаты падали на землю, и их тела по инерции кубарем катились дальше. Самым шустрым почти удалось добежать до тела Айнен, но смерть не миновала и их. А Эри продолжала рычать и сжимать кулак. Вскоре вопли ужаса донеслись и из-за спины – высвобожденная магия распространялась по земле, достигнув гвардейцев Гилберта. Люди кидали оружие и мчались прочь от обезумевшей ведьмы.
Эринан чувствовала, как земля вокруг нее превращается в кровавое болото. Кровь, призванная ею, просачивалась под землей, стремясь к хозяйке силы. Трава вокруг колдуньи начала заваливаться – корни не держали ее в этой кровавой жиже.
Высвободив всю энергию, женщина упала в грязь и заплакала. Но потом вдруг вскочила на ноги и стремглав понеслась к телу возлюбленной, спотыкаясь и оскальзываясь в кровяном болоте.
Айнен лежала там, где ее настиг стеклянный болт. В ее удивленных глазах отражалось летнее небо. Эри закричала, протянула руку, чтобы вырвать стрелу, и одернула ее, заметив молочный блеск.
Плача от страха, боли и усталости, она подскочила к одному из мертвых солдат, схватила его меч и отсекла подруге голову.
– Прости, любовь моя, прости, – причитала она. – Может быть… Может быть, стекло не успело отравить тебя… О, небо, прости…
Эринан прижала к себе голову, обливаясь слезами. Потом дрожащей рукой достала из внутреннего кармана кафтана тонкую деревянную шкатулку, открыла ее и извлекла оттуда темный кристалл кварца. Бережно она засунула камень голове в рот и положила под язык.
– Потерпи, Айн, потерпи… – Шатаясь, Эринан встала на ноги и побрела к дороге. – До Эрхила всего два дня пути. Я дойду.
Часть вторая
В дорожном сундуке было все необходимое: сменная одежда на двоих, кое-какие снадобья и травы, несколько хороших рабочих камней и горсть самоцветов помельче. Эринан купила у хозяина постоялого двора большой глиняный горшок и уложила туда голову погибшей возлюбленной. Черный кварц, или ведьмин палец, как его называли в простонародье, по-прежнему лежал во рту у Айнен. Ходили поверья, что этот кристалл ловит души. Эринан не знала, верить ли россказням, но в камне определенно чувствовалось что-то необычное, а отбросить даже крошечный шанс на спасение дорогого человека было просто невозможно.
Когда женщина достала из сундука рубашку подруги, ее снова стали душить рыдания. Она не могла продать эти вещи. Не могла избавиться от ощущения, что Айнен просто ушла куда-то на время, а не мертва. Эринан чувствовала себя абсолютно опустошенной. Вдобавок ко всему еще и Лин куда-то пропал. Колдунья попыталась нащупать связь с ним через кровавое венчание, но ощущения были такими, словно юноша где-то очень далеко.
«Сбежал, наверное…» – устало подумала Эри. Она чувствовала себя самым одиноким человеком в мире.
Все, что можно было предпринять, она уже сделала. Эликсир и заклинание ждали своего часа, мальчишка трактирщика сделал объявление в деревеньке…
Делать было нечего, и ожидание сводило с ума. Ведьма коротала день за днем в зале трактира, всматриваясь в лица входящих девушек и женщин. С того кошмарного дня прошла неделя, а боль в груди Эринан все не утихала. Она попробовала заглушить ее спиртным, но дрянное вино не помогало. Где-то в подсознании ворочалась мысль о том, как странно отреагировал Гилберт на произошедшее, но с ним можно будет разобраться потом. Да и с чем разбираться? Задание они выполнили наполовину – кроме наемников, пострадали и люди лорда, так что, кроме задатка, ведьме было не на что рассчитывать…
Эринан уронила голову на стол, находясь в полубессознательном состоянии от пережитого шока. Наконец, усталость победила, и колдунья уснула в зале постоялого двора и проснулась оттого, что ее деликатно трясли за плечо. Женщина подняла голову и уставилась на потревожившего ее мальчишку. Тот испуганно отпрянул, держа руку, которой касался колдуньи, так, словно та сейчас отвалится.
– Г-госпожа, вы просили дать вам знать, когда кто-то придет наниматься, – заикаясь, произнес мальчишка. Эринан с трудом вспомнила, что его зовут Бином и что он прислуживает в трактире.
– А что, кто-то пришел? – хриплым спросонья голосом спросила Эринан.
– Да, девушка из соседней деревеньки. Она ждет на улице.
Эри поднялась из-за стола.
– Я поднимусь к себе. Проведи ее туда, – скомандовала она Бину.
Тот отвесил поклон и убежал.
Колдунья поднималась по лестнице, молясь, чтобы девушка, которая пришла наниматься, подошла. С какой-то точки зрения в объявлении, которое Эринан заставила сделать трактирщика, не было ни слова лжи. Всем желающим было сказано, что заезжая колдунья ищет девушку себе в прислугу. Обещалась высокая плата, гарантия полной безопасности и несколько выходных в год. Условия были невероятно щедрыми, но даже это не помогло побороть недоверие и страх, которые испытывали крестьяне перед магами. А время шло, и каждый новый день уменьшал вероятность того, что задуманное Эринан колдовство увенчается успехом.
Женщина вошла в свою комнату и поспешно убрала дорожный сундук под кровать. Едва она успела одернуть одеяло, как раздался робкий стук в дверь, и в комнату вошла молодая девушка.
– Это вы ищете прислугу? – едва слышно спросила она, устремив взгляд в пол.
– Да, дорогая. Не стоит так бояться. – Эринан постаралась дружелюбно улыбнуться. – Я не заставлю тебя варить лягушек или потрошить летучих мышей. Мне просто нужен человек, который будет готовить мне в дороге, заниматься моей одеждой и покупками.
– Звучит совсем несложно, – пискнула девушка, не отрывая глаз от пола.
Колдунья воспользовалась возможностью разглядеть гостью как следует. Девушка была очень мила. Кудрявые светлые волосы она заплела в косу, открывая взглядам красивый изгиб загорелой шеи. На округлом лице трогательным созвездием виднелась россыпь веснушек. Даже легкая пухлость форм, которые не особенно скрывали длинная летняя рубаха и серая юбка, не портила ее. Эри почувствовала себя очень старой.
– Подойди ко мне, дитя, – ласково произнесла она. – Хоть от тебя требуется немногое, я все же должна проверить, подходишь ли ты мне. Дай мне заглянуть в твое сердце.
Девушка залилась краской и сделала несколько несмелых шагов в сторону кровати, на которой сидела колдунья.
– Как тебя зовут? – Эри встала с постели, подошла к девушке и положила руку ей на лоб.
– Джена, – прошептала девушка, вздрогнув от прикосновения.
– Стой смирно, Джена, и не бойся, это не больно совсем, – колдунья закрыла глаза.
Внезапно она почувствовала себя злодейкой. Девушка была совершенно здорова, ее тело – крепким и полным сил. Она подходила для задуманного как нельзя лучше… Но у Джены под сердцем ворочался нерожденный ребенок.
– Скажи, милая, почему ты решила податься в прислугу? Твои родители знают об этом? – тихим голосом спросила Эринан.
Девушка снова залилась краской.
– Мне уже целых восемнадцать, и у меня есть жених. Мы любим друг друга, а родители не хотят отдавать меня за него, – дрожащим голосом поведала девушка. – Но мы очень любим друг друга, и мы были друг с другом…
– Ты ждешь ребенка от него. – Голос Эри нельзя было назвать вопросительным. – Он знает?
– Да. – Голос Джены стал тихим, как комариный писк. – Он сказал, что податься в прислугу – мой шанс избежать позора. Когда я вернусь домой, он что-нибудь придумает… А родители думают, что я иду в люди, и это хорошо для меня…
«Значит, искать ее никто не будет…» – про себя подумала Эринан.
– Если ты отправишься со мной, я смогу избавить тебя от плода, – ровным голосом сказала она девушке.
– Правда? – В первый раз за все время Джена подняла глаза на колдунью. Они были прекрасного серо-голубого цвета. – Тогда я буду делать все, что вы прикажете.
Колдунья горько улыбнулась и погладила девушку по голове.
– Я знаю, милая. А теперь примерь-ка это платье. Спутнице колдуньи нужно выглядеть как подобает. – Она нагнулась и извлекла из сундучка платье своей возлюбленной. Джена поспешно разделась, являя внимательному взгляду Эринан уже слегка округлившийся живот, и аккуратно надела платье Айнен. Оно казалось слегка маловатым в талии, но в целом сидело неплохо. Пока девушка любовалась замысловатой вышивкой, кружа по комнате, Эри пыталась совладать с комком, подступившим к горлу.
– Распусти волосы, – хриплым голосом попросила она.
Айнен редко собирала свои пышные кудри.
Лин открыл глаза и застонал. Он чувствовал себя отвратительно – болела голова, ломило кости, и к горлу подкатывалась тошнота. Он сделал попытку встать и свалился с койки, с недоумением осматриваясь. С груди юноши что-то свалилось и со звяканьем укатилось в угол помещения.
Огромная и роскошная комната замка превратилась в небольшую каморку без окон. И ее качало. Справившись со своими ощущениями, Лин понял: качался пол, а не он сам. Привалившись к стене, он добрел до угла комнаты, в котором валялся свалившийся с его груди кошель. Ему с трудом удалось наклониться – ослабевшие ноги плохо слушались – и подобрать неожиданный подарок. Лин доковылял обратно до кровати и рухнул на нее. Расстегнув кошель, юноша высыпал на постель солидную сумму в золотых монетах и записку. На щедрость хозяек это было совершенно не похоже…
Целитель развернул сложенную бумагу и обмер. Красивым ровным почерком с вычурными завитушками на ней было написано: «За мистресс охотится Ледяной Король. Я ничем не могу им помочь. Беги и не возвращайся, если хочешь спасти свою жизнь. Лорд Гилберт». Юноша уронил письмо и прижал руки к лицу, пытаясь убедить себя в том, что спит и видит кошмар. Но легче от этого не стало. Происходящее не слишком смахивало на сон, несмотря на весь ужас обстоятельств. Лину стало так одиноко, что он заплакал. Слезы беззвучно катились по щекам, капая на одежду, а юноша даже не пытался что-то предпринять. Ему было плохо, страшно и тоскливо, а рядом никого не было. Целитель настолько привык к компании своих хозяек, что уже не представлял без них жизни. Его даже перестали задевать постоянные издевки Айнен – юноша понял, что она не имеет ничего против него лично и общается так со всеми, потому что чего-то боится… При воспоминании о рыжеволосой ведьме у него перехватило дыхание. Бежать и больше никогда не увидеть ее? Не коснуться, не услышать ее голоса, не почувствовать ее запаха, не запустить пальцы в роскошные кудри? Пусть эта близость была вынужденной, пусть ведьма не вкладывала в нее ничего особого, для Лина она была очень важна. Важнее жизни, с удивлением понял целитель.
Он сильно укусил себя за руку, чтобы прийти в чувство.
«Расклеился, рохля и трус, – винил он себя. – Предал хозяек. Предал Айнен. Нужно вернуться, чего бы это ни стоило».
Несмотря на эти героические планы, Лин все равно чувствовал себя паршиво. «Прежде чем спасать госпожу, надо помочь себе», – решил целитель.
Он сгреб деньги и записку обратно в кошель и пристегнул его к поясу. Потом лег на кровать, закрыл глаза и погрузился в транс, как учили его колдуньи. Снадобье, которое он вдохнул, практически вывелось из организма. Остаточный яд было несложно вывести, и Лин уже чувствовал настоятельную потребность найти туалет. Это было неприятным, но не необычным. Необычным было другое – он не чувствовал земли под ногами. Пряди его силы безвольно болтались, образовывая неопрятный мохнатый шар вокруг тела целителя, им было не к чему прицепиться. Лин открыл глаза и заорал.
Вопил он долго, пока не закончилось дыхание. Пока юноша собирал силы для еще одного душевного крика, дверь в каморку отворилась, и в нее вошел здоровенный, пестро одетый мужчина.
– Проснулся, голубчик? – Его грозное лицо, сплошь покрытое шрамами, перекосилось в улыбке.
Лин прикинул, не закричать ли еще раз, посмотрел в лицо неожиданного визитера и решил воздержаться. Он попытался придать своему лицу надменное выражение.
– Я – маг и желаю узнать, где я нахожусь, как сюда попал и что вообще происходит, – произнес Лин, собрав в кулак всю свою самоуверенность и смелость.
– Угомонись, малец. – Мужчина расслабленно развалился в дверном проеме. – Ты на корабле, а здесь ваши штучки практически не работают. Да и сдается мне, что ты достаточно умен, чтобы не портить отношения с капитаном, когда под ногами бездонное море.
– На корабле? – Лицо целителя перекосило от ужаса.
Конечно, он слышал про то, что где-то в мире существуют моря и по ним плавают огромные лодки, но никогда по-настоящему не верил в эти россказни.
– Да, мальчик. И нам с тобой еще две недели плыть, так что не дури. – Мужчина отлепился от двери, подошел к Лину, плюнул на ладонь и протянул ее целителю. – Меня зовут Арот. Будем друзьями.
– Меня зовут Лин. – Юноша плюнул на свою и крепко пожал руку капитану корабля. – И я не мальчик.
Арот расхохотался.
– Говори что хочешь, но руки у тебя, как у девчонки.
Лин насупился.
– Куда мы плывем? – сменил он тему.
– В Сол. Последний форпост цивилизации на диких южных землях. Тебе там понравится. – Мужчина снова ухмыльнулся. – Экзотические товары, крепкие дурманные зелья и очень ласковые женщины. – Арот подмигнул.
– Я не собираюсь там задерживаться, – надменно ответил целитель. – Мне нужно будет вернуться как можно скорее. Меня силой посадили на этот корабль.
– Да, и сделал это мой хороший друг, которому я обязан. – Улыбка Арота потеряла все свое дружелюбие, превратившись в жестокий оскал. – Если он хочет, чтобы ты остался в Соле, ты там останешься.
Лин прищурился, смотря капитану прямо в глаза. Не отрывая взгляда, он запустил пальцы в кошель, нащупал записку и протянул ее мужчине. Тот развернул письмо и пробежался глазами по строчкам, после чего переменился в лице.
– Я думаю, что я вправе самостоятельно распоряжаться своей жизнью, – холодно сказал Лин. – Но я, конечно, благодарен лорду Гилберту за заботу.
– Ледяной Король, – выдохнул Арот. – Знаешь ли ты, что это за человек, мальчик? У тебя нет шансов.
– И принимать решения я тоже вправе самостоятельно, – ответил Лин, убирая письмо. – Я не мальчик, демон тебя забери.
– Хорошо, Лин. Скажи мне, ты умеешь держать в руках оружие? – Арот снова улыбнулся.
– Нет. Но у нас есть две недели, верно? – Целитель встал с кровати и сделал несколько шагов к дверям. – Я думаю, что смогу научиться хоть чему-нибудь.
Ллиан Роу сжал виски своими тонкими пальцами.
– Это невероятно… Как тебе удалось все провалить? – демонстрируя чудеса самообладания, спросил он у Брина.
Стекольщик стоял навытяжку перед своим господином, с окаменевшим лицом выслушивая упреки.
– Я сделал все, что ты мне приказал, хозяин. Точно по плану. – В голосе Брина почудился намек на вызов.
Роу выгнул изящную белую бровь.
– Как тогда одной из ведьм удалось уйти? – Казалось, что запасам терпения мага нет предела.
– После того, как я убил Огненную Ведьму, твои наемники ринулись в атаку. Был жуткий беспорядок. Пока я спускался с холма и пытался пробиться к трупу ведьмы, вторая каким-то образом умудрилась уложить всех до последнего человека. Я потратил немало времени, чтобы выбраться с поля боя. Нужно было доверить мне все дело до конца, а не полагаться на наемников. – Вызов в голосе стекольщика стал еще более явным. – Они оказались такими уязвимыми…
– Но Огненная Ведьма мертва, и ты уверен в этом? – Роу вперил взгляд в своего слугу.
– Да. Я видел ее тело. – Брин выдержал взгляд.
О том, что тело было обезглавленным, и голову колдуньи срубила ее собственная подруга, стекольщик умолчал. Его порядком достала самоуверенность господина, и неудача, пусть даже такая небольшая, ласкала душу. К тому же за ведьмой, которая сумела разрушить планы самого Ледяного Короля, стоило понаблюдать повнимательнее. В сознании мужчины забрезжила смутная надежда на то, что он нашел ключ к своей свободе.
– Далеко уйти она не могла, – задумчиво протянул маг, продолжая массировать виски. – Найти ее будет несложно. Жаль, что я потерял всех своих людей в той местности. На то, чтобы нанять новых, уйдет время.
– Я мог бы заняться этим, – словно невзначай предложил Брин.
– Нет, на тебя у меня другие планы. Пока можешь отдохнуть неделю или две. Я пришлю за тобой. – Ллиан Роу небрежно махнул рукой в сторону двери, намекая на то, что стекольщик может идти. Брин воспользовался этой возможностью и поспешно покинул покои своего хозяина. Если бы ненависть могла испепелять, то прах Роу давно бы разлетелся по ветру. Стекольщик не представлял, зачем Ледяной Король приказал убить одну из колдуний именно во время заклинания и украсть вторую, но был рад, что ему удалось поспособствовать провалу этого плана. Он был не так уж и далеко от места, где разворачивались основные события. Из того, что ему удалось увидеть, стекольщик сделал вывод, что колдуньи каким-то образом научились объединять свои силы, не будучи родственницами. За то время, что Брин наблюдал за своими жертвами, он невольно начал уважать их. Айнен и Эринан не были похожи на тех представителей колдовского племени, с которыми стекольщика сводила жизнь. Ему было искренне жаль убивать Айнен, но нерушимая печать сильно ограничивала возможность выбора. Все, что он мог сделать в этой ситуации, так это дать Эринан уйти. Брин был уверен, что она неспроста отрубила голову своей подруги. Конечно, неизвестно ни одного случая воскрешения мага, убитого лунным стеклом, но и об объединении сил раньше тоже никто не слыхал. Стекольщик догадался о том единственном месте, где могла остаться Эринан, но не спешил делиться этой информацией со своим господином. К тому же у него осталось еще немало стеклянных стрел и целая неделя, как минимум, на эксперименты.
Неудача Ледяного Короля заронила зерно бунта в душу стекольщика. Наконец он мог позволить себе поверить в то, что свободу ему может принести не только смерть. Многолетнее слепое подчинение закалило ненависть Брина, придав его уму немалую изворотливость. В конце концов, можно ведь дословно исполнять приказы, не выполняя тем не менее поставленной задачи. Эта мысль грела стекольщика по ночам.
С момента того кошмарного боя прошло чуть больше недели, и все это время мужчина был необычайно задумчив. Погибшие наемники не успели передать Роу очень много важной информации, и Брин размышлял, как ее можно наиболее выгодно использовать. Например, куда делся юный целитель, который был спутником ведьм, и зачем лорд Гилберт отослал своего управляющего в порт во время схватки? На эти вопросы требовалось найти ответы. Чем больше он знал того, чего не знал его господин, тем ближе становилась его свобода. Брину даже показалось, что золотая цепь не так сильно давит на горло, как раньше.
За время службы стекольщик скопил немало денег – Роу никогда не требовал отчитываться за каждую копейку, и многое оседало у Брина в кармане. Раньше он утаивал деньги из чистой зловредности: тот образ жизни, который вел стекольщик по воле своего хозяина, не очень способствовал тратам. Но сейчас этим деньгам нашлось хорошее применение. Пусть Брин и не мог отойти от своего хозяина без его позволения, он мог купить себе пару ног. Золото, которое стекольщик вложил в общение с конюхами своего господина и его зеленщиком, было выгодным капиталовложением. Теперь эти люди собирали нужную Брину информацию и к тому же были уверены, что действуют по приказу самого Ледяного Короля. Стекольщик очень гордился своей смелостью.
Он выбрался, наконец, из замка, в котором в данное время жил его господин, и побрел в свою хижину. Ему предстояло написать несколько писем – в порт и в Эрхил.
Эринан решилась. Она не знала, что пугало ее больше: возможность неудачи или цена, которую придется заплатить за успешное выполнение плана. Не то чтобы она никогда не убивала – в диких землях случалось всякое, да и при выполнении заказов не всегда вся грязная работа падала на плечи Айнен. Но раньше все было проще. Ей не надо было лгать жертве и улыбаться ей, глядя в глаза. Колдунья ощущала себя так, словно вела домашнего питомца на бойню, и это никак не способствовало решительности. Ужас пережитого подкосил ее уверенность в себе, и ей было страшно. Но медлить дальше было нельзя, и Эринан все-таки решилась на этот шаг. Она никогда не слышала о переселении душ, так что ей приходилось полагаться только на свои умения и интуицию. Особая природа ее силы имела удивительную гибкость. Колдунья управляла кровью, а в крови заключалась жизнь. Осознание этого факта подтолкнуло ее к экспериментам с кровяными шариками. Теперь же эти эксперименты шагнули еще дальше. Но получится ли?..
Эринан распланировала все так, чтобы как можно меньше испугать Джену и не причинять ей боли. Среди ее эликсиров хранился редкий дурман, заставляющий человека некоторое время чувствовать себя абсолютно счастливым.
Колдунья приказала хозяину постоялого двора приготовить для нее горячую ванну. В то время как Бин таскал воду из колодца, грел ее и наполнял ванну, Эринан готовила свои инструменты – тонкий и бритвенно острый серебряный нож, оставшийся после боя пузырек, содержащий их с Айнен кровь, и несколько крепких снадобий. Горшок с головой своей возлюбленной колдунья поставила на стол. У нее до сих пор не хватало решительности заглянуть внутрь, хоть время неуклонно близилось к этому моменту. Запаха не было – зелья и зачарованные камни сохраняли голову от разложения, но Эри все равно боялась, что не узнает любимое лицо.
Наконец Бин закончил свою возню. Эринан отправила его в деревню за Дженой и села ждать, не зная, чем себя занять. Ее захлестывал тягучий липкий страх, который со временем только усиливался. Колдунья раньше даже не представляла, насколько ее жизнь зависела от Айнен. Ее раздражала вечная вспыльчивость подруги, ее злоба и неуравновешенность, излишняя самоуверенность и неумение держать себя в руках, но только сейчас Эринан поняла, что все эти качества придавали уверенности в себе ей самой. Опекая Айнен, утешая ее и заглушая ее боль, Эри чувствовала себя необходимой, ценной и имеющей значение. Любовь к рыжеволосой колдунье наполняла смыслом каждое ее действие, а теперь Айнен не было рядом, и Эринан потеряла центр тяжести. Она больше не знала, что делать, и какой в этом смысл. Единственное, что давало силы жить дальше, это надежда на то, что ей удастся вытянуть любимую с того света. И вероятность провала сводила ее с ума. Колдунья заглянула в холодную пропасть одиночества и поняла, что не выживет так.
Эринан сидела на кровати и пыталась унять дрожь, сжимая и разжимая кулаки. Для успеха предприятия ей требовалась ясность ума, а перед глазами не исчезал пустой взгляд Айнен, устремленный в небо, и молочно-белая стрела, торчащая из ее груди. Почему же неизвестный стекольщик убил ее подругу, а ее оставил в живых? Эри не знала ответа на этот вопрос, и сейчас он казался второстепенным.
Казалось, что Бина не было целую вечность. На самом деле вода даже не успела остыть, когда он постучал в дверь.
– Я привел Джену, госпожа. – Мальчишка отступил от дверного проема, пропуская девушку внутрь. Та робко улыбнулась и переступила через порог. В руках она держала узел с пожитками. При виде этого у Эри к горлу подступил ком, но она быстро взяла себя в руки и дружелюбно улыбнулась.
– Спасибо, Бин, ты можешь идти. Что бы тебе ни послышалось, не тревожь наш покой. Джена должна пройти обряд очищения, прежде чем поступить ко мне на службу. – Колдунья подошла к девушке и мягко положила руку ей на плечо. Та посмотрела на Бина и кивнула.
– Со мной все будет хорошо, не волнуйся, – пролепетала Джена, но легкая дрожь в ее голосе выдавала волнение.
Бин кивнул и скрылся. Эринан прикрыла за ним дверь и закрыла ее на щеколду.
– Итак, девочка моя, я выполню свое обещание, прежде чем мы отправимся в путь. – Колдунья подошла к Джене и мягко отобрала у нее вещи, кинув их на кровать. – Тебе может быть немного больно, поэтому я дам тебе зелье, убирающее плохие ощущения. Если тебе захочется спать – засыпай. Когда ты проснешься, то будешь совсем другим человеком, клянусь тебе.
Джена радостно улыбнулась, не почувствовав двусмысленности последней фразы.
– Что я должна буду делать? – спросила она, раздеваясь.
– Выпей это, а потом вот это. – Эри откупорила два небольших, заранее приготовленных пузырька.
Снадобье в первом использовали для того, чтобы помочь душе отделиться от тела при медитации. Второй отвар погружал человека в сказочный сон. Девушка залпом опустошила оба сосуда, слегка поморщившись от травяной горечи.
– Теперь полезай в ванну, – скомандовала колдунья.
Она подала девушке руку, помогая забраться в воду. Зелья действовали быстро – Джена уже плохо владела своим телом.
– Ложись и расслабься… – Эринан вытащила серебряный ножик, взяла безвольную руку девушки и сделала небольшой надрез на запястье. В воде расплылось алое облачко. Джена слабо вскрикнула, уронив руку в воду, а потом расплылась в улыбке и посмотрела на колдунью.
– Почти… не… боль… но… – Она едва ворочала языком.
Эринан склонилась над девушкой, всматриваясь в ее глаза. Взгляд Джены сфокусировался на чем-то, чего явно не было в комнате, и девушка глупо хихикнула. Колдунья судорожно выдохнула и приступила к заклинанию.
Сначала она вылила в воду капельку крови из пузырька, который сохранила после боя. Капля расплылась в воде чернильным пятном. Потом колдунья открыла горшок, в котором хранила голову возлюбленной, достала ее оттуда за рыжие волосы и опустила в воду у ног Джены. На мгновение девушка вернулась в реальный мир. Она судорожно дернулась, пытаясь оттолкнуть жуткий предмет, но дурман снова пленил ее, и Джена расслабилась, съехав в воду. Эринан обошла ванну, склонилась над девушкой и сжала пальцами ее виски. Потом она закрыла глаза и погрузилась в транс, воскрешая к жизни ту связь, что всю жизнь сущестовала между ней и Айнен. Колдунья изо всех сил старалась нащупать эту эфемерную нить, но ее конец был оборван и терялся в пустоте. Эри была одна, одна отныне и навсегда. Она больше не чувствовала ни связи со своей возлюбленной, ни связи с Лином, только черное отчаянье вокруг. Колдунья скривилась, по ее лицу беззвучно потекли слезы. Она не могла поверить в то, что ничего не получилось. Выйдя из транса, Эринан запрокинула голову, стараясь удержать рвущиеся наружу рыдания. Внезапно одна важная деталь обратила на себя ее внимание. Вода в ванне почернела от крови. Кровь Айнен отозвалась на зов! Значит, надежда все еще есть.
Эри крепче сжала пальцы на висках Джены, ощущая, как замедляется пульс девушки. Душа девушки не могла устоять против такого давления, тело хозяйки отторгало ее. Колдунья продолжала звать Айнен до тех пор, пока не почувствовала, что пульс Джены перестал биться. Заклинание и эликсир вытравили ее душу, а душа Айнен не заняла приготовленного места. Сердце Джены остановилось – девушка умерла. Внезапно Эри почувствовала что-то новое. Словно пряди ее силы колыхнул ветер. В воздухе над ванной повисло какое-то напряжение, едва уловимое, но дающее надежду. Эринан не отпускала виски Джены, из последних сил призывая кровь Айнен к ответу.
Айнен окружала тьма, липкая, обволакивающая, и колдунья чувствовала, как мало-помалу растворяется в ней. Здесь не было ни времени, ни направления – только густое непроглядное ничто. Айн ощущала, как исчезают ее воспоминания, неуловимое чувство потери тревожило ее, но вскоре пропало и оно. Колдунья безвольно дрейфовала, как случайный пузырек воздуха глубоко под водой, и странное умиротворение охватывало ее все сильнее и сильнее. Только смутное раздражающее дребезжание на самой границе восприятия не давало ей раствориться в этой тьме полностью. Настойчивые звуки повторялись раз за разом все громче и громче. Внезапно, как облако под нужным ракурсом складывается в силуэт корабля, звуки сложились в осмысленное слово.
– Айнен!
Тьма вокруг перестала быть такой уж приятной и умиротворяющей.
– Айнен!!
Голос, который тревожил колдунью, становился все громче и надрывнее.
Она сосредоточилась на доносящемся крике, и смутное узнавание потрясло ее.
– Айнен…
Липкая темнота, окружавшая колдунью, внезапно приобрела бархатистый фиолетовый оттенок и растрескалась по краям.
И вернулась чудовищная боль.
Эри рухнула на пол, руками вцепившись в бортик ванны. На ее глазах голова Айнен рассыпалась в пыль, и эта пыль кругами расплывалась по грязной воде. Несколько мгновений – и от головы осталось только серое пятно, которое расползлось по всей ванне. Каким-то внутренним чувством колдунья поняла, что будет дальше, и успела встать на ноги. Девушка в ванне глубоко вдохнула и завопила, вцепившись руками в свою грудь.
Эринан одной рукой схватила ее за плечо, а другой зажала ей рот.
– Я здесь, любимая, все хорошо, успокойся, не кричи.
При звуках ее голоса девушка задрожала и повернула голову.
– Эри? – В глазах той, что раньше звала себя Дженой, появились зеленоватые искорки. – Я жива?
– О, Айнен!.. – Эри всхлипнула и повалилась на пол без сознания.
Айн посмотрела на возлюбленную, скрючившуюся на полу, на ванну, в которой она лежала до сих пор, черную воду, и, наконец, на свои руки. Руки были незнакомыми, на запястье розовел свежий шрам. Девушка вылезла из воды и обтерла грязь валявшимся на кровати платьем, после швырнув его на пол. Потом подхватила Эринан под руки и перетащила на постель. Колдунья была бледной и часто дышала. Осмотрев комнату, Айнен увидела спрятанный под кроватью сундук. В нем все еще хранились некоторые тонизирующие средства. Подумав минуту, колдунья откупорила один пузырек, отпила половину, а половину влила в горло бесчувственной подруге.
Та судорожно глотнула, закашлялась и раскрыла глаза.
– Айнен, – прошептала она, стиснув любимую в крепких объятьях. Та прижала ее голову к своей груди и поцеловала в затылок.
– Я здесь. Как тебе это удалось? – едва слышно спросила она.
– Я не могла отпустить тебя вот так. – Эринан сотрясалась от рыданий. – Я все время думала о тебе, вспоминала твое лицо… С помощью ведьмина камня мне удалось удержать твою душу в этом мире даже после того, как стекло парализовало тебя… Ты же знаешь, мы связаны кровью и душами, любовь моя… Пока я жива, я приложу все силы, чтобы вернуть тебя, чего бы мне это ни стоило!..
Колдунья сильнее прижалась к Айн, и ужас пережитого начал постепенно смываться слезами глубочайшего облегчения.
– Мое новое тело… Оно молодое, – без интонации произнесла Айнен. – И я чувствую себя… полной сил…
– Она была беременна. Ты поглотила ее жизнь и жизнь ее младенца, потому чувствуешь себя так хорошо. Мне жаль… Жаль девчонку, но для тебя это было самым лучшим, – сквозь плач ответила Эринан.
– Успокойся, любовь моя. – Айнен запустила пальцы в волосы подруги, перебирая прядь за прядью.
– Нам больше нельзя тут оставаться, – всхлипнула Эри. – Скоро твоя душа начнет изменять это тело согласно твоей памяти. Нужно уходить, пока никто ничего не заподозрил.
– Ты в состоянии идти? – нежно спросила Айнен.
– Д-да… Да, я в состоянии. – Эринан выдохнула, беря себя в руки. – Нам придется идти пешком – денег совершенно не осталось. Мы можем пойти к Гилберту и потребовать вторую часть платы…
– Нам не стоит идти к Гилберту, – мягко прервала ее Айнен. – По своей воле или против нее, но он виновен в том, что произошло. Я чувствую это. Лучше ему ничего не знать.
– Тогда нам придется идти на запад. До ближайшего тайника недели две, не меньше. – Эри практически полностью взяла себя в руки. Недавнюю слабость выдавали только красные опухшие глаза, но это были сущие мелочи.
– Дойдем. Мы когда-то много ходили, помнишь? – Айнен отстранилась от подруги и выудила из сундука свое платье. Оно сидело очень непривычно, кое-где провисая, а кое-где, наоборот, слишком сильно обтягивая. Колдунья снова посмотрела на свои руки, после чего тщательно проинспектировала свое новое тело, и увиденное ей понравилось.
– Помню, – тихо ответила Эринан. – Когда мы были маленькими.
– Да, когда мы нашли друг друга, нам пришлось много ходить. – Одевшись, Айнен снова подошла к подруге и обняла ее. – Особенно по лесам.
– Я помню, – прошептала Эри. – Помню…
Несмотря на принятое решение, колдуньям не сразу удалось покинуть Эрхил. Денег, которые были спрятаны в сундуке, осталось очень мало – если бы компаньонки купили лошадь, то жить бы им было уже не на что. Поэтому Эринан продала дорогой дорожный сундук владельцу постоялого двора, купив вместо него несколько добротных мешков. Очень жаль было отдавать эту красивую вещь за бесценок, но в пешем путешествии такой огромный лишний вес был ни к чему, а деньги карман не тянули. Айнен старалась не выходить за пределы комнаты лишний раз. Джену в деревне знали все – Эрхил был небольшим поселением, а те изменения, которые начали происходить с ее телом, уже бросались в глаза. Прямые светлые волосы постепенно завивались в кудряшки, на бледной коже проступали веснушки, а в глазах уже ощутимо проявилась зелень, вытесняя их изначальную голубизну. Менялся и голос – он становился ниже и глубже. Тело, которое захватила душа Айнен, не могло сопротивляться ее памяти. Эринан пришлось взять все приготовления на себя. Она купила несколько буханок хлеба, лук, вяленое мясо и круг сыра в дорогу, обменяла вышитую камнями рубашку на два добротных теплых плаща и шерстяное одеяло, после чего, наконец, вернулась к Айнен. В полной тишине подруги разделили вещи, разложили их по мешкам, переоделись и покинули постоялый двор.
На выходе из деревни они столкнулись с супружеской парой, которая, судя по всему, давно поджидала их тут.
– Так вы и есть та колдунья, в услужение к которой пошла наша Джена? – чопорно спросила женщина. – Почему вы не заходили к нам?
– На сборы ушло много времени, и я тороплюсь, – криво улыбнулась Эринан.
– А ты, Джена? Или у тебя тоже не было времени? – Женщина устремила гневный взор на ту, которую считала своей дочерью.
– Простите, – тихо ответила Айнен, не поднимая глаз. – Госпожа дала мне много работы, и я не могла отлучиться.
– Когда ты вернешься?
– Мы вернемся через год, – ответила Эри за подругу.
– Я буду писать вам письма, чтобы вы знали, что со мной все хорошо, – так же тихо сказала Айнен.
– Писать? – шокировано переспросила женщина. – С каких это пор ты умеешь писать?
Повисла небольшая пауза.
– Я обещала научить ее. – Эринан напряженно рассмеялась. – Мне не нужна безграмотная помощница.
Мать Джены одарила ее подозрительным взглядом и переключила свое внимание на Айнен. Та стояла, не поднимая глаз от земли. Волосы были сплетены в тугую косу, капюшон плаща отбрасывал тень на лицо – колдуньи предприняли все возможные меры, чтобы скрыть изменения, но все равно волновались. Те, кто оплатил работу стекольщика, считали Айнен мертвой, и колдуньям было выгодно такое положение вещей.
– Хорошо, раз так, – после длительной паузы ответила женщина. – Я думаю, мы найдем того, кто сможет эти письма прочитать. Я рада, что ты выкинула из головы этого негодяя Джордана и взялась за ум.
– Да, – только и сказала Айнен. Ее этот балаган уже начинал раздражать.
– Мы торопимся, добрая женщина, – словно почувствовав настроение подруги, вклинилась Эринан.
Мать Джены одарила ее суровым взглядом.
– Попрощайся с отцом, – скомандовала она предполагаемой дочери.
Айнен на деревянных ногах подошла к мужчине, который безмолвно стоял за своей женой на протяжении всего разговора, и неловко обняла его.
– Будь осторожна, дочка, – прошептал он Айнен на ухо.
– Обязательно, – как можно более ласково ответила колдунья, не выходя из образа покорного ребенка.