Самые прекрасные истории о любви для девочек Щеглова Ирина
Пышнохвостая Маринка, гордо вскинув голову, подошла, окинула всех взглядом, следом ее подружки, и только четвертая так и осталась стоять в стороне. «Ну ясно, Маринка у них верховодит», – догадался Прохор.
– Ого, так вы уже снимаете? – удивилась Маринка.
– Пока так, наметки, – объяснил Прохор, – прикидываем… Завтра хотели всех собрать, пообщаться, может, у кого-то идеи интересные появятся.
– У меня уже появилась! – заявил Артур. – Мариш, девчонки, вы не могли бы сейчас пройти вместе со мной по этой аллее, типа мы направляемся на дискотеку?
Прохор невольно улыбнулся, Артур в своем репертуаре. Красавица Маринка пожала плечами, оглянулась на подруг, те замерли растерянно.
– Ну, как-то неожиданно, – пролепетала одна из них.
– Что значит неожиданно, – возмутился Артур. – Всех предупредили, все согласились, почему же неожиданно?
Девчонки мялись, издавая звуки, похожие на сдавленные смешки. Стесняются – догадался Прохор.
– Да вы не волнуйтесь. – Он решил взять инициативу в свои руки. – Конечно, мы напали на вас в темноте, и все такое, приносим извинения, правда, ребята, приносим?
– Конечно! – загалдели хором друзья.
– В общем, у нас такие сложности, – продолжил Прохор. – Всем понравилась идея сделать отрядное кино о том, как мы отдыхали в «Тропикане», но никто толком не знает, как это кино делается. Среди нас тоже мнения разделились, вот Серега считает, что мы должны просто вести репортажную съемку, из которой потом нарежем то, что понравится. Артур – наш главный шоумен, тянет, как обычно, одеяло на себя…
– Я! – Артур прижал ладонь к груди. – Не верьте, девчонки! Это наглая ложь! Все знают, как я болею за общее дело, и как я…
– Ну, погнал опять, – буркнул Серега.
– А ты помолчи! – парировал Артур.
– Вот, видите, – Прохор рассмеялся, девчонки тоже.
Все сразу как-то расслабились, и общаться стало гораздо легче. Выяснилось, что двух других девчонок зовут Настя и Алена. «Как бы еще не перепутать… – подумал Прохор. – Настя – та, что потемнее, Алена – светленькая».
Артур крутился между девчонками, изо всех сил старался обратить на себя их внимание. Серега, как обычно, хохмил, высмеивал Артура и прицеливался камерой. Все-таки пробовал снимать. Через несколько минут уже казалось, что все они старые друзья. И только Лика оставалась в стороне. Уселась на скамейку и ни разу не подала голоса.
Прохор несколько раз оборачивался, искал ее глазами. Одинокая фигурка, едва различимая в темноте, пряталась в густой тени цветущих кустов, свет фонарей не доставал до нее, если бы Прохор не знал, что она там сидит, то просто не заметил бы и прошел мимо.
Серега попросил ребят пройтись по аллее и начал снимать проходы. Прохор незаметно отделился, подошел к Лике:
– Привет…
– Виделись, – буркнула и отвернулась.
– Ты все еще злишься? – Он усмехнулся.
– Вот еще!
– Если не злишься, то почему не с подругами? – Прохор кивнул в сторону веселящихся ребят и девчонок.
– Я кому-нибудь мешаю?! – неожиданно и резко взвилась Лика. – Вышла подышать воздухом, сижу, никого не трогаю!
Прохор со смехом выставил вперед ладони:
– Все-все, извини, ухожу.
«Вот странная девчонка, – думал он, – обидел ее кто-то? Или характер такой…» Лица ее он не рассмотрел. Лика все время опускала голову и пряталась за своими волосами, как за занавеской. Подруги разодеты в пух и прах, а она и утром была в джинсах, и сейчас, кажется, в них же. Да еще кофта с длинными рукавами, это в такую-то жару! На пляже Прохор ее не видел, хотя Маринка с девчонками были, это точно. Прячется? Может, у нее дефект какой?
Спросил у Маринки: «Чего это Лика такая нелюдимая?» Маринка глазами стрельнула, губки поджала:
– Так… просто… не обращай внимания, это пройдет.
– А… – он глубокомысленно кивнул и сделал вид, что понял. На самом деле, ничего он не понял, у девчонок постоянно какие-то сложности. То они плачут ни с того ни с сего, то злятся, то хохочут, а то откровенно тупят. Короче, все сложно с ними. У Прохора есть старшая сестра, она вроде нормальная. Адекватная вполне. Так что, возможно, это все от возраста зависит. Младенцы тоже все время орут, а потом вырастают, и ничего, становятся похожими на людей. Не все, конечно. У некоторых детство в одном месте долго играет…
– Может, все-таки пойдем на дискотеку? – спросила Алена.
– Непременно! – подхватил Артур. – Вечер не должен окончиться томно, это было бы грустно…
– Че ты несешь?! – по привычке перебил Серега.
Прохор оглянулся, но Лики уже не было на скамейке. Ушла. Он пожал плечами.
Маринка сказала:
– Вы идите, я догоню.
Ребята и девчонки ушли. Он остался.
– Ты ведь Лику хотела найти? – спросил.
– Я только проверю, в номере ли она, – Маринка объяснила, словно извинилась.
– Ты за ней присматриваешь?
– Ну… типа того…
– Давай вместе проверим, – предложил Прохор, – я провожу.
Наверное, она покраснела. Девчонки всегда краснеют, стоит только помочь по-дружески или предложить помощь. Просто придумывают себе непонятно что и сами же в это верят. Не мог же Прохор оставить ее одну на темной аллее. Ну и Лику надо было найти, кто знает, что у нее в голове. Еще забредет куда-нибудь.
Дошли до корпуса. Маринка сбегала в номер, вернулась скоро.
– На месте, – сообщила.
– Хорошо, значит, можем идти? – спросил Прохор.
– Ага…
Они быстрым шагом направились к дискотеке, отыскали там ребят, танцевали до закрытия. Прохор пару раз пригласил Маринку на медленные. Но ее и другие приглашали. Артур особенно, хотя он ей до плеча едва достает.
Потом, уже в номере, засыпая, Серега вдруг выдал:
– А Маринка ниче так… да? Четкая такая!
– Но-но! – забеспокоился Артур. – Место занято, поищи себе другую!
Серега ничего не ответил, рассмеялся, причем вышло у него как-то обидно, для Артура обидно.
Но Артур почему-то не обиделся, так, буркнул в ответ что-то, Прохор не разобрал. И не особенно старался, накатила блаженная усталость, веки сами собой закрылись, он провалился в сон…
Глава 8
Из «Тропиканы» хода нет
Родители все-таки позвонили. Точнее, папа позвонил. Отделался общими фразами: «Привет, мы на месте… да, все нормально, долетели, уже отдыхаем. От мамы тебе тоже привет… Мы долго не будем говорить, дорого… Если что, можешь звонить по этому номеру… Как сама? Нормально? Все, пока!» И короткие гудки. Поговорили…
Всем на нее наплевать. Даже Маринка отстала. Еще бы! Она теперь кинозвезда! На завтраки мы не ходим, спим почти до полудня, потому что мы очень заняты, у нас съемка! Ах-ах! Целыми днями таскаются с камерой по пляжу и окрестностям, за ними толпа зевак, типа – массовка. Они же всех подключили, весь отряд. И вожатая с ними. Разговоры – только о кино. Вечером на свечке все делятся впечатлениями: «Я сегодня испытала такое чувство, которого никогда не испытывала!», «Это так волнительно!», «Думаю, нам многие сейчас позавидовали бы!»
Какая чушь! Они сами себя слышат или нет? Скорее всего, слышат. На камеру работают. Свечку тоже снимают, Серега или Прохор, иногда Глеб. Из-за этой дурацкой камеры все ходят напряженные, девчонки вытянуты в струнку, косметики – тонны, парни даже расчесываться начали. Все хотят быть лучше, чем на самом деле. Везде вранье!
Маринка точно влюбилась! И скорее всего, в Прохора. Но Лике-то на это наплевать. Подумаешь – Прохор! Обычный парень, а строит из себя! И к Лике относится, как к маленькой девочке. Если бы ему дали возможность, точно бегал бы за ней и вытирал сопли. Хотя у Лики нет никаких соплей! Пусть своей Маринке вытирает!
– Лика!
От испуга ее подбросило на кровати, чуть телефон не выронила:
– Ольга, это вы! Напугали!
– Извини, – вожатая виновато улыбнулась, – только что звонил твой отец, у них все нормально, ты уже знаешь?
– Да…
Она чуть задержалась в дверях:
– Лика, я сейчас на пляж, хочешь со мной?
– Нет…
– Там ребята сценарий обсуждают, ты бы присоединилась, – предложила вожатая.
– Я в этом ничего не понимаю, – отказалась Лика.
Вожатая вздохнула:
– Завтра мы едем на пикник, ты уж извини, но придется присоединиться.
Лика равнодушно пожала плечами:
– Ну, раз надо…
И только после этого вожатая закрыла дверь.
Придумали тоже – пикники, походы, экскурсии! По такой жаре! Термометр зашкаливает, скоро взорвется. Лика покосилась на кондиционер. Работает исправно. Без него – смерть.
Может, притвориться больной? А что, действительно, она скажет, что заболела, ну, например, у нее живот разболелся или голова… Никто не заставит ехать. Даже если не поверят.
Лика усмехнулась. Ага, она не поедет, будет отсиживаться в номере, а в это время Маринка и Прохор…
Нет-нет-нет! Ей нет никакого дела до Прохора! Ей на него плевать с высокой колокольни! И на него, и на Маринку, и на вожатую, и на отряд, и на все их кино! Хоть бы «Тропикана» провалилась сквозь землю! Хоть бы ее смыло цунами! А что, в других местах все время что-то происходит: наводнение, землетрясение, извержение вулканов. Вот бы и у них что-нибудь случилось… Сразу бы все забегали, эвакуация, все такое…
Лика представила себе гигантскую волну, медленно надвигающуюся от горизонта, как будто кто-то слегка наклонил море, и даже не наклонил, а так, покачнул немного. Крохотные фигурки людей на берегу с застывшими от ужаса лицами смотрят, не в силах оторвать взгляда и не в силах сдвинуться с места. Лика видела несколько фильмов-катастроф, там так красочно все это показано… Так реалистично! Ужас! Мурашки по коже от одного воспоминания.
Ну его, цунами… Вот если бы просто взяли и закрыли «Тропикану». Ну, бывает же так, приехала какая-нибудь комиссия, взяли анализы, а в анализах жуткие микробы! Или яд какой-нибудь! Га-а-адость.
Б-рррр!
Лику передернуло от отвращения.
Хорошо, если никто не заболеет, не успеет, а если микробы окажутся шустрее комиссии? Да и что сможет комиссия, если все уже заболели? Поздно лечить.
Представился почему-то палаточный городок, огромный госпиталь под открытым небом, окруженный высоким забором. За воротами безутешные родители и родственники, их не пускают к больным детям, потому что страшная зараза и карантин. И Лика лежит в одной из палаток, вся в капельницах, рядом Маринка и другие девчонки.
Совсем безрадостно. Как ни крути, а из «Тропиканы» хода нет.
Глава 9
Пикник в банановой роще
Маринка волновалась. Металась по комнате, раскидывала вещи, хваталась то за одну, то за другую. Что же брать? Что надеть?!
Она бросилась в ванную, уставилась на себя в зеркало. Ужас!
В дверь постучали:
– Девочки, поторопитесь! – это Ольга.
«Сколько времени? Ой, мамочки, они же сейчас без нее уйдут!» – Маринка судорожно вцепилась в волосы, закрутила жгутом, прихватила заколкой. «Ничего, сойдет… так, в сумку джинсы и толстовку, пакет с умывальными, косметичка, расческа… вроде все положила…»
– Лика! – спохватилась она, заметив наконец соседку. Та без движения лежала на кровати, свернувшись калачиком, правда, совершенно одетая.
– Лика! Что ты разлеглась!
Соседка тяжело вздохнула, села, выдвинула ногой сумку из-под кровати.
– Ты еще не собралась?! – ужаснулась Маринка.
– А это что? – Лика пнула сумку.
– Ох, а я уж подумала… – Маринка улыбнулась. – Ты молодец, все заранее, не то что я – копуша. – Лика в ответ лишь пожала плечами.
– Пойдем, пойдем, – заторопилась Маринка, – там, наверное, только нас ждут.
Она подхватила свою сумку, да еще и Ликину хотела взять. Но та опередила. Перебросила через плечо лямку.
В холле собралась почти вся группа. Маринка радостно вскрикнула, увидев Серегу, направилась прямо к нему. Навстречу выскочил Артур, шутливо раскланялся, рот до ушей.
– Взошла Аврора! – воскликнул. – Как почивалось нашей красавице?
Маринка поморщилась. Артур, конечно, забавный, но уж очень приставучий. И вечно со своими выкрутасами и словечками: не поймешь, то ли прикалывается, то ли комплименты говорит.
– Артурчик, не гони, – Маринка поджала губы и повернулась к остальным: – Привет!
– И вновь меня отвергли, – сокрушенно провозгласил Артур.
– Можно подумать, – чуть повернув голову, отозвалась Маринка, не до Артура ей было, она во все глаза смотрела на Серегу. А тот лишь кивнул ей небрежно и снова уткнулся в камеру, настраивал там что-то. Маринка хотела уже обидеться, да не успела.
– Все собрались? – Вожатая быстренько пересчитала подопечных. – Ребята, выходим!
– Марин, позволь, помогу? – Артур не отставал, крутился рядом, пришлось отдать ему сумку. Пусть порадуется.
Серега исчез. Прохор сказал, что он отправился на пристань, там снимать будет.
Стоп! А Лика где? Маринка остановилась и покрутила головой. Лика плелась в самом хвосте.
– Слава богу! – Маринка подбежала к ней, потянула за руку: – Идем же!
Лика нехотя прибавила шаг. Поравнялись с Прохором.
– Прош, возьми сумку, а? – попросила Маринка. – А то наша малышка еле плетется.
Прохор послушно протянул руку. А Лика дернулась, как будто горящую ветку в лицо сунули.
– Да ладно тебе, Лик, отдай ему сумку, мальчикам полезно носить тяжести. – Маринка думала, что помогает соседке, но та вдруг сжалась вся, вцепилась в сумку, зашипела на Прохора.
– Извини-извини, – он поднял вверх ладони, – не знал, что у тебя там ценный веник.
Вокруг засмеялись. Лика, прижав сумку рукой, быстро зашагала вперед, обгоняя ребят. Маринка недоуменно посмотрела ей вслед.
– Что с ней опять такое? – она обращалась скорее к самой себе, но Прохор услышал.
– Ну и характер, – заметил он.
– Только бы не сбежала. – Маринка кивнула Прохору и остальным, устремляясь за непредсказуемой соседкой.
«Вот навязалась на мою голову! Бегаю за ней, как в детском саду! С таким характером надо дома сидеть, закрывшись на замок. За каким она сюда прикатила? Доказать нам всем, будто мы в чем-то виноваты!? Но лично я ее точно не обижала! Да и другие тоже. Проху она первый раз в жизни увидела. Чего бросается? Бешеная!»
Лика стояла на пристани, смотрела на море. Серега увлеченно снимал ее на камеру. Маринка запнулась, притормозила, не зная, что делать. Это что же? Выходит, малышка Лика на Сережика глаз положила? Маринка с ней как с писаной торбой носится, защищает, спасает, покровительствует, а она между тем лучшего парня уводит! Ну уж нет! Маринка вскинула голову и уверенно направилась к Сереге.
– Сереж, наши на подходе, – сообщила, а сама встала так, чтобы закрыть объектив, чтобы он перестал снимать Лику. Серега оторвался от камеры, прищурил глаз, улыбнулся широко.
– Отлично! – сказал. – Мариш, встань туда, – он указал рукой на то место, где, отвернувшись от всего мира, стояла Лика. Маринка чуть приподняла брови:
– Зачем?
– Так, идея одна… Две девушки, море, восход… Короче, ты встань, я потом объясню.
Маринка нехотя подчинилась, ноги сами понесли.
«Придумал тоже… – Она покосилась на неподвижную Лику. – Зачем ему? Мы такие разные. Она ростом ниже и тощая… Я буду глупо выглядеть…»
– Повернись в профиль! – крикнул Серега.
Повернулась. Замерла.
Краем глаза заметила, как на пристань хлынули ребята.
Серега издали показал ей большой палец:
– Супер!
И повернул камеру к ребятам.
Маринка выдохнула.
– Что ты творишь?! – быстро шепнула Лике.
А та и ухом не повела, как будто никакой Маринки рядом не было, как будто Маринка – пустое место!
– Ну, знаешь! А я тебя еще и жалела! – разозлилась Маринка. – Дождешься, тебя все ненавидеть будут!
– А я не нуждаюсь в вашей любви. – Лика ошпарила взглядом и снова отвернулась.
К пристани подходил белый катер. Казалось, Лика была полностью поглощена созерцанием того, как он выписал в море широкую дугу и, развернувшись, аккуратно причалил.
– А по-моему, очень даже нуждаешься, – прошептала Маринка, – только у тебя не выйдет ничего!
– Ребята, грузимся! – крикнула вожатая.
С катера сбросили трап. Первым погрузился Серега, не выпускающий из рук камеру, за ним потянулись остальные. К Маринке подошел Артур, позвал. Она показала глазами на Лику. Артур догадался, довольно бесцеремонно подхватил под руку и потащил за собой, со своими обычными шуточками. Лика не сопротивлялась, наверное, от неожиданности.
Маринка чувствовала себя обиженной. Ей хотелось подойти к вожатой и высказать все, что накипело. Пусть теперь кто-нибудь другой нянчится с Ликой, а Маринке все это не интересно!
Но поговорить с вожатой с глазу на глаз не удалось.
Катер отошел от пристани. И Маринка задохнулась свежим морским ветром: он растрепал волосы, заставил накинуть кофту. Маринка повисла на поручнях, не в силах оторвать взгляда от рассветного моря, розового у горизонта и бирюзового за бортом. Море и небо перетекали друг в друга, отражались, повторяя акварельные оттенки легких облаков. Солнце вставало в дымке, а потому граница между небом и морем была почти неразличима.
– Сказка… – прошептала Аленка. Маринка покосилась на нее и медленно согласно кивнула.
– Ребята, отойдите от борта! – волновалась вожатая. – Не висите на поручнях!
Маринка усмехнулась. Вожатую никто не слушал или не слышал. Но вот на палубе появился инструктор и быстренько отогнал всех от бортов. Соблазнил завтраком. Маринка переместилась вместе со всеми в салон. Устроилась за столиком, вместе с девчонками. В Ликину сторону не взглянула. Хотя злость уже прошла, но все еще было неприятно думать о Лике.
К ним за столик подсел Артур. И, что гораздо приятнее – Сережа. Маринка даже растерялась немного, почувствовав, как покраснели щеки.
– Ну как, получается у тебя? – спросила светским тоном.
– Пока трудно сказать, – Серега отвечал невнятно, быстро набивая рот бутербродами. Он обжегся кофе, зашипел. Маринка быстро протянула ему салфетку.
– Не торопись, – посоветовала, – никто ведь не гонится за тобой.
– Солнце встает, – ответил он. Покосился на ее пирожное:
– Ты это будешь?
Маринка рассмеялась:
– Кушай, детка, кушай!
Серега мгновенно проглотил лакомство, полез из-за стола, позвал Артура:
– Хватит прохлаждаться, работать надо!
– Какой ты строгий! – заметила Маринка.
– Я не строгий, я справедливый. Кстати, всех касается, – заявил Серега. – Марин, давай, поднимайся тоже, идем на палубу.
Она вскочила с готовностью, сама не ожидала от себя такой прыти. А Серега уже распоряжался вовсю. И то ему не так, и это не эдак. «Где Проха? Кто у нас режиссер? Я что, один должен надрываться?!»
Оказалось, что Проха спокойно пил кофе в одиночестве на палубе. Кипучая деятельность Сереги рассмешила его. Серега немедленно обиделся, они переругивались какое-то время, до тех пор, пока солнце не разогнало туманную дымку.
– Ну вот, из-за тебя свет ушел! – сокрушался Серега.
– Да ведь ты же снял рассвет, – напомнил Прохор.
– Что я снял?! Что?! Этого мало! – возмущался Серега.
Помирила их вожатая, предложившая всем сыграть в «мафию».
– Держись, Проха! Ща я тебя сделаю! – пригрозил Серега, потирая руки.
– Мы еще посмотрим, – отозвался Прохор.
Расселись в салоне. Тянули жребий по очереди. Маринка сидела рядом с Серегой, он сам ей стул подвинул. Сначала она увлеклась игрой, даже в азарт вошла. Но потом вдруг снова вспомнила о Лике, поискала глазами. Не нашла. Опять где-то прячется. Маринка представила, как Лика сидит, нахохлившись, обняв руками сумку, смотрит на бегущую воду… На палубе она, что ли? Хоть бы не выпала, а то с нее станется.
Наконец Лика появилась в сопровождении инструктора. Лицо недовольное, уселась в углу. В общем, все, как всегда, ничего нового. И Маринка отвлеклась от нее.
Вскоре катер причалил. Выгрузились. Инструктор велел следовать за ним, растянулись цепочкой, пошли по тропинке в гору. Он о чем-то рассказывал на ходу, Маринка почти не слушала, она шагала рядом с Серегой, а он-то как раз распинался про кино, и его рассказ сейчас интересовал Маринку гораздо больше всего остального. Солнце уже ощутимо припекало, одуряюще пахли цветы, к их запаху примешивался запах моря и еще чего-то сладкого… Довольно скоро пришли на место. Пальмовая роща расступилась, на прогалине цветущий кустарник, маленький водопад. Под полосатым навесом повар колдует. Серега встрепенулся, снова кинулся всех строить, кто где должен стоять, куда смотреть и что делать. Маринка, естественно, включилась и тоже покрикивала на ребят.
Она была счастлива!
Играли в «Четыре города». Чудная игра. На земле расчерчено небольшое поле, выделены четыре угла – города. Каждая команда занимает свой угол, по знаку «Утро наступило» игроки разбредаются по полю, но после слов «Ворота закрываются» все бросаются к своим углам. Кто не успел – становится добычей, каждый из городов тянет его к себе. Мальчишки с таким жаром бросились играть, что чуть руки-ноги друг другу не повыдергивали. Маринка сначала не хотела, даже испугалась, игра показалась ей чересчур агрессивной. Девчонки жались в стороне, тоже боялись. Но аниматоры с вожатой скоро навели порядок, и девчонки постепенно втянулись в игру, даже Серега не выдержал, сунул камеру Лике и полез в общую кучу-малу.
– Теперь вас за уши не оттащишь, – шутила вожатая.
И действительно, хохотали до изнеможения, просили «ну, еще разочек, скажите «утро наступило!» И в общем, если не считать нескольких синяков и ушибов, можно сказать, игра завершилась благополучно.
Отдыхали в тени пальм, подкрепляясь вкусной стряпней и обсуждая игру.
Маринка предусмотрительно заняла гамак.
– Сережа, иди сюда, – позвала. Он пришел, ничуть не смущаясь, уселся, похвалил. Она вспыхнула, присела рядом, протянула ему тарелку с едой. Он жмурился, как кот, ел, не глядя. Просто брал с тарелки очередной кусок и отправлял в рот. «Проголодался», – с умилением думала Маринка, покачиваясь в гамаке…
Глава 10
Прохор и К°. Снимается кино!
После пикника Прохор с Серегой виделся только в столовой да перед сном. Все знали, что у них с Маринкой любовь, но эту тему не обсуждали. Артур обижался немного, но и он помалкивал. А что тут скажешь? Маринка сама выбрала.
Прохор, в общем, был рад за друга, хотя… если честно, положа руку на сердце, не совсем. Раньше Серега был весь для дела, весь для кино, камеры из рук не выпускал, а теперь заметно остыл, предпочитает съемкам уединенные прогулки с Маринкой, не высыпается, потому что сидит у нее после отбоя до тех пор, пока вожатая не разгонит. Никакого проку от него. Быть одновременно режиссером проекта и оператором довольно трудно. Да что там, полная ерунда получается! А кроме Прохора и Сереги с камерой никто работать не умеет. Прохор пробовал подключать Глеба. Если Серега снимал, то Глеб был отличным помощником, и не более того. А так получалась полнейшая чепуха. Прохор должен был сам установить камеру, все наладить, потом поставить за камеру Глеба, чтобы тот ни в коем случае не менял настройки и положение. Потом бросался к «актерам», ребятам, занятым в очередном эпизоде, объяснял, что и как делать, снова возвращался к камере, туда-сюда… такая беготня ни к чему хорошему не приводила.
Попробовал поговорить, но Серега в ответ только отмахнулся:
– Че ты паникуешь? Снимем мы твое кино. У нас все по плану.
Прохор удивился:
– Когда это оно стало моим?
– Ну не цепляйся к словам, – поморщился Серега, – не твое – наше. На территории все уже сняли. Пикник есть. Экскурсии, походы, клубы – все будет. Слушай, пойдем на дайвинг, а?
Он говорил, а сам то и дело поглядывал в сторону, скучал откровенно.
– Ты тоже, между прочим, до сих пор толком сценарий не написал, – напомнил Серега. – Снимаем наобум, так, виды одни. Об чем кино-то? Про войну или про любовь?
– Как это – об чем? – возмутился Прохор. – Мы же договаривались, что наш фильм о лагере «Тропикана».
Серега усмехнулся:
– Рекламный ролик, что ли? Э, нет, братан, это никому не интересно. Типа, как мы зажигали, что ли?
– А что, – растерялся Прохор. – Мы же с самого начала так планировали.
– Да хоть какой сюжет нужен, – заявил Серега.
– Серый, ты чего? У нас фильм про каникулы, типа «Как я провел лето». Точнее, не «я», а «мы».
– И чего? – равнодушно переспросил Серега.
– Как это – чего? Пять парней прибывают в «Тропикану» и оттягиваются по полной. Фильм о них, то есть о нас, Серый, ну ты же сам хотел, тебя все устраивало…
Серега задумался, видимо, вспоминал. Вспомнил:
Читать бесплатно другие книги:
