Двугорбый Янус Буянов Сергей

Глава 1

… войдя в туалет, по старой пьяной привычке, он упёрся лбом в холодную цинковую дверцу шкафа, расстегнул замок ширинки, сунул руку и похолодел: это был не его член!

Хмель моментом исчез. Три дня беспробудной пьянки испарились вместе с выступившим потом. Он отпрянул от шкафа, боясь опустить глаза и увидеть то, что он продолжал держать в руках.

В голове галопом пронеслись события вчерашней ночи: вечеринка, очередная неудача с Кэт, дождь, мерцающий фонарь, стена из облезшего зелёного кирпича, нестерпимое желание помочиться, резкий душераздирающий вопль, горящие зрачки двупалой старухи…

В другое время Афоня списал бы всё на дурную привычку мешать горячительные напитки, но не сейчас: когда он, Афанасий Петрович Никифоров – абсолютно трезвый – стоял в собственном сортире и держал в правой руке совсем не его член.

– Ужас! Это галюники! – вскрикнул Афоня и испугался: в туалете раздалось эхо!

– Ники, Ники! Ники…

Афоня криво ухмыльнулся. Допился, называется! Какой абсурд! В тесном туалете – горное эхо, а в руках – конский орган. Хорошо, эхо могло послышаться, но как быть с этим? Может ли он вырасти за одну ночь? Этого быть не может. Но есть.

Афоня не стал кричать ещё раз, чтобы проверить эхо. Похоже, его уже услышали на лестничной площадке. Старушонки скажут: «Совсем пропал Афоня!» Да и пусть! Шли бы они все на! Вот на этот! Афоня потряс новым органом. Презабавно получилось. Он расхохотался.

Глава 2

– Ха-ха-ха! – профессор обессилено упал в кресло. – И каких только чудес не бывает! Мил человек, повторите, пожалуйста! Ха-ха!

Молодой прыщеватый субъект стоял перед профессором, переминаясь с ноги на ногу и почёсывая затылок. Его вытянутое лицо выражало недоумение. Студент не мог понять: что так рассмешило почтенного доктора наук парапсихологии. В то же время студент понимал, молчать нельзя! Пришлось повторить:

– Суккубизм, вероятно, произошёл от слова: сука.

– Хм. Тогда, дорогой мой, как будет по другому полу? А? Коббелизм?! Ха-ха-ха!!!

Студент смешался. Он готовился к строгому экзамену: с вытягиванием билета, с медной монетой в левом башмаке и прочими ритуальными примочками. А тут? Сразу вопрос в лоб!

– Ну, – неуверенно согласился баламут, чем вызвал ещё больший приступ хохота у экзаменатора.

М-да, скорее всего школа оккультных наук – не для него!

– Хорошо, – успокоился профессор. – В теории вы не сильны. А опыты?

Молодой человек преобразился, выгнул спину, обнажил клыки и заржал по-лошадиному. Он начал бить по полу воображаемыми копытами, взбрыкивать головой и трясти кверху задом.

Как ни странно, профессор не развеселился. Он заинтересованно глядел на студента поверх очков.

Это приободрило субъекта. Он зашёлся в раже и сделал круг по аудитории. Упав на руки, на четвереньках, как лошадка, он обошёл вокруг профессора и застыл, пуская пену изо рта.

– Неплохо, молодой человек, – ласково произнёс профессор. – А теперь, вон!

– Как?

– А точно так же, галопом! – рявкнул профессор. Его побагровевшее от смеха лицо покрылось пятнами суровой бледности.

– Настя! – крикнул он в селектор, как только псевдожеребец выскочил из кабинета. – Доцента Якушева ко мне, немедленно!

– Яволь! – игриво ответила секретарша, явно игнорируя рассерженный голос шефа.

Спустя две минуты Яков Яковлевич Якушев уже стоял на ковре.

– Яков Яковлевич, дражайший вы мой! Откуда это чудо?

– Фёдор Федотович, но ведь, – начал оправдываться доцент, но его тут же прервал шеф.

– Что, ведь? А? – профессор Акульев участливо заглянул в глаза подчинённому. – С подобными идиотами вы желаете достичь результатов? У нас – закрытое учреждение!

– Я всё понял, виноват, исправлюсь, – скороговорочкой пролепетал доцент.

– В который раз вы поставляете чудо-экземпляры?

– Так ведь, нам необходимы люди с экстраординарными способностями! – парировал Якушев.

– Вот именно, дорогой вы мой человек, именно!

Яков Яковлевич молча вынул кассету и сунул её в видеомагнитофон. Спустя несколько мгновений, на экране появился известный субъект. Он пристально смотрел на себя в зеркало и осклабился жёлтыми зубами. Уставившись в собственные зрачки, молодой полудурок вдруг вскрикнул и упал навзничь. Он конвульсивно забился, пуская кровавую пену сквозь крепко сомкнутые губы.

– Яков Яковлевич, немедленно верните этого придурка! – выкрикнул Фёдор Федотович.

Доцент с чувством собственного достоинства вышел из кабинета шефа.

Глава 3

– Наконец-то! – Оля вскинула руки кверху, держа в руках новенький паспорт. Она поцеловала красную, пахнувшую типографией, корочку и прижала к грудям поочерёдно.

– С первой ходки откинулась? – с пониманием спросил её бомж, шатающийся возле здания МВД.

– П-шёл вон! – отмахнулась Ольга Сергеевна Богатова.

Бомж не обиделся Он пожал плечами и отвернулся. Ошибся. Он с досады хлопнул себя по лбу. Какого хрена ему было лезть в душу со своим участием? Конечно же, это никакая не ходка! Просто эта сучка развелась, да получила ксиву с новой-старой фамилией. Только и делов! Ляпнул лишнее – нечего теперь попрошайничать! Бич тяжко вздохнул.

А Оленька была на седьмом небе от счастья. Спроси бродяга, без затей у неё денег, не задумываясь, дала бы на бутылочку пивка. Она получила свой паспорт, с настоящей фамилией! Оля никогда не была замужем, но так уж получилось, что длительное время (да всю жизнь!) таскала чужую фамилию. Обидно! Ольга Сергеевна Брюхатова? Кто бы знал, сколько насмешек пришлось ей вытерпеть, тот плакал бы! Паралитик папа, протестовавший её решению сменить фамилию, умер самостоятельно! Вот так!

Оля высунула язык, но бомж уже не увидел.

Госпожа Богатова пугливо оглянулась: какая глупость! Девчачество какое-то! Она же теперь не Брюхатова!

На Ольгу Сергеевну Богатову мир смотрит иначе. И солнце ласковей, и ветерок мягче, и земля держит сильнее – совсем не хочет сбросить с себя никому ненужную гражданку Брюхатову. Вот так.

А ещё говорят, не верь экстрасенсам!

Глава 4

– Чушь собачья! – вскрикнул морфолог, рассматривая препарат. – Такого не бывает, потому что не может быть никогда!

– Что Вы, Леонид Леонидович? – проворковала молоденькая практиканточка, склонившись над врачом. Ей хотелось отпроситься с работы, девушка как бы невзначай коснулась плеча доктора предварительно вынутой наружу грудью.

– Обожди, Кэтик! – недовольно отмахнулся доктор. – Я очень занят!

Кэт обиженно надула губки. Чем может быть занят этот лопух? Ей никак не приходило в голову, что этот самый лопух ходит на службу вовсе не для того, чтобы совокупляться с практиканточкой. То есть, для этого, конечно, но зарплату ему выдают вовсе не за это!

Кроме того, он ещё молод, и впереди какая никакая карьера! Иначе, какого хрена тут сидеть, полосовать трупов вдоль и поперёк до дрожи в руках или жмурить глаза от боли после разглядывания в микроскоп бесконечных препаратов?

И вот оно, свершилось! А тут эта нимфоманка повисла на плече. Напрасно, ой напрасно, он принудил к половой близости свою практикантку. Самого зло берёт! Скоро уж и жена прознает!

– Да уйди ты и закройся! – в сердцах рявкнул врач.

– Это ты мне? – нарушив их соглашение, Кэт перешла к фамильярному обращению. – Мне?

– Да нет, препарату своему! – нервно ответил Леонид Леонидович,

– А-а-а, – задумчиво протянула Кэт. – Так выбрось его!

Она протянула руку к предметному стёклышку, но доктор так схватил её за локоть, что Кэт переменила решение и с размаху, что называется от всей души, влепила своему начальнику-любовнику смачную пощёчину.

– Вот, сука! – взвопил Леонид Леонидович. На что сука немедленно отреагировала: ухватила микроскоп и стремительно опустила его на голову морфолога.

– Вот тебе сука! А вот тебе блядь! – Кэт продолжала долбить лежащего на полу доктора по его никчемной башке, приговаривая все те слова, которые по её мнению, Лупин не успел сказать в её адрес. От злости она промазала и разбила микроскоп об пол.

На шум вбежало двое санитаров из мертвецкой. Они подхватили под мышки разъярённую Кэт и отволокли её в уголок.

– Ты что, Кэтик? – спросил один из них.

В ответ Кэт закашлялась и захрипела.

В испуге санитар склонился к её лицу и схлопотал порцию слюны в оба глаза.

– Сволочь!

– Знаю, – удивительно спокойно отозвалась Кэт. Похоже, весь заряд её ярости изошёл.

– А, знаешь?! Подстилка! – разъярился санитар и чуть не врезал по самодовольной рожице, но его одёрнул коллега.

– Хватит! Лёха, у нас воск стынет!

Напоминание о бабках трезвит лучше всякого другого средства. Санитар вскочил на ноги и дёрнул в покойницкую вслед за товарищем. Он мигом позабыл и о подстилке, плюющей в глаза, и о поверженном докторе. Да на кой они сдались, когда воск стынет?

Плавь потом заново, мучайся, а клиент не ждёт!

Кэт поднялась с полу, куда её швырнули жлобы-санитары, посмотрела на начальника-любовника и ухмыльнулась.

– Доигрался?

Доктор не шелохнулся.

– Лёня, вставай, хватит придуряться!

Но Лёня по-прежнему придурялся, оставаясь без движения.

Кэт рванулась к нему.

– Ты что? Вставай же! Не пугай меня! – она тряхнула доктора за плечи. Его голова безвольно упала.

Кэт перепугалась не на шутку, вспомнила свои познания в медицине, пощупала пульс на сонных артериях. Нет пульса! Кэт раскрыла веки морфолога и ничего не поняла. Зрачки на месте, что ещё? А! Точно! Кэт прикрыла ладонью свет, затем убрала руку. Что же нужно увидеть в зрачках? Неизвестно.

– Да ну её в баню, эту медицину! – в сердцах воскликнула она и принялась за собственный, безотказный метод реанимации.

Уже через несколько секунд она ощутила жизненную силу Леонида Леонидовича. Ощутила и перепугалась. Это совсем не он!!!

Леонид Леонидович раскрыл глаза и ужаснулся. Он лежит в лаборатории с расстёгнутой ширинкой, а рядом отрубившаяся Кэт!

Она что, пьяна?

А он?

Что вообще произошло? Почему Кэт вырубилась в столь щекотливом положении?

Леонид Леонидович сунул руку к промежности, не понял! Затем взглянул на то, что держит в ладони, и грохнулся в обморок вслед за Кэт.

И было от чего. Размера-то не доставало более двух третьих!

Глава 5

Алекс Строэн в течение нескольких часов внимательно наблюдал за монитором. Глаза так устали, словно кто-то насыпал песку за веки. И это, не смотря на многолетнюю привычку!

Он дважды проделал упражнения для расслабления глаз, но безуспешно. Усталость не отступала. Что-то тревожило его. Что? Интуиция?

Глупости, Алекс не признавал такого явления. Чувство опасности, вот что это такое.

В последние годы лишь один раз довелось Алексу так устать. Это когда он вовремя почуял вмешательство Траши Ламы во внутренние дела США. Готовилась внутренняя экспансия: развал Штатов по сценарию СССР. «Первые семь» начали претендовать на отделение. Мол, штаты штатами, а Новая Англия и есть центр мирового господства! Лама так проконопатил мозги обывателям, что те умудрились убедить правительство в необходимости такого шага. Взбудораженные спецслужбы искали причину в деятельности несуществующей КГБ, в происках коммунистов, масонов, кого-то ещё, включая электронный мозг. Только Алекс Строэн сумел разобраться, что к чему. Тогда его не хотели слушать, кое-кто пытался обвинить в паникёрстве, но только его методика помогла вернуть равновесие.

Что же теперь? Какая может быть опасность? Единая энергетическая система электронного мозга полностью в руках Алекса Строэна, впереди немыслимые перспективы! И вдруг, усталость. В несколько раз сильнее, чем тогда, при бунте Новой Англии. Это Траши Лама, не иначе!

Алекс изо всех сил зажмурил глаза и нервно выругался. Какие глупцы, эти цивилизованные люди! Изобрели машину и полагают, что весь мир у их ног! Всё остальное – анахронизмы. Лама успешно доказал обратное, но никто этого не понял. Пожалуй, только один Алекс догадался: какая сила заключена в биоэнергетике. Да ещё кое-кто из Центра паранормальных явлений, который немедленно возглавил Алекс Строэн. Задачу он поставил простую – подчинить себе эту странную силу

И Центр занялся этой проблемой. Любые формы колдовства, какими бы сильными они не были, бессильны перед человеческим разумом! Это доказала ещё инквизиция, спасая колдунов очистительным пламенем своих костров. Сгорали все одинаково: будь то колдуны или праведники! И пусть этот самый Лама хоть тысячу раз перевоплощается: уничтожим и бабочку его, и любую другую зверушку! Мало того, заставим работать на нас!

Так полагают все сотрудники Центра.

Так тому и быть!

Любые происки обнаружим и нивелируем. Осталось только обнаружить. Но монитор молчал. Ни одной зацепки!

Алекс изучил данные со всего мира, последовательно просмотрев места предполагаемой угрозы, включая дикие африканские племена. Тибет, как обычно, заволочен туманом. Завеса плотная, без пертурбаций энергии. Значит, всё спокойно.

Тогда, отчего так тревожно?

Алекс вызвал правую руку, Бена Хейворда.

– Аврал, босс?

– Похоже на то. Я уже исследовал весь мир.

– Босс, а как насчёт России? – осторожно спросил Бен, зная, в какую ярость может прийти Алекс от упоминания об этой части суши, давно уже списанной со счёта как потенциального Противника. Но в интересах дела, стоило рискнуть.

На удивление Алекс не отреагировал. Вероятно, настолько устал, что молча согласился. Он щёлкнул тумблером и проник в ранее знакомую, теперь основательно подзабытую зону.

– Тишь да гладь, – сказал Бен, глядя на экран. Он хотел добавить что-то ещё, но его прервал жестом Алекс.

– Видишь? – босс ткнул указательным пальцем в самый уголок изображения. Там светилась и мигала мелкая точка, принимая причудливые очертания магических фигурок, непонятных непосвящённому.

– Вот тебе и Россия! – воскликнул Бен, ошарашенный увиденным.

– Вот тебе и Юрьев день! – согласился Алекс, бравируя знанием русских поговорок. От сердца отлегло. Источник тревоги обнаружен. Теперь, действовать!

Пять минут спустя левая рука босса, Орвил Янг, принялся исследовать регион опасности.

Осталось ждать, да отдыхать. «Электронный мозг» сделает своё дело. Алекс расслабился и достиг почти полной релаксации. Только крошечная частичка его мозга оставалась в напряжении, что объяснялось непредсказуемостью России. Впрочем, с этим можно сладить. Запросто!

Алекс вызвал машину и отправился в бассейн, приказав, вызывать его при любых изменениях. Орвил улыбнулся ему вслед.

Так босс прощался лишь тогда, когда абсолютно всё под контролем. Так оно и было, и иначе быть не могло.

Глава 6

– Иначе и быть не могло! – стукнул себя по лбу Афоня. Застав Кэт, лежащей рядом с её шефом без сознания, Афоня брезгливо посмотрел на высунутый наружу огрызочек морфолога Лупина.

– Тьфу!

Афоня усмехнулся. Быстро же он адаптировался к новому члену-органу! Поначалу испытывал неудобства. Во-первых, с одеждой: казалось, что-то выпирает и жмёт. Во-вторых, и в самых главных, увы, придётся забыть о нормальном сексе, разве что с лошадью. Всё компенсировало чувство превосходства перед окружающими! Афоня стоял над уличёнными любовниками, ухмыляясь, совсем позабыв, что у него-то: совсем не его член.

Афоня, стараясь не создавать шума, попятился и выскочил вон. Вот значит, с кем она балдеет! Вот значит, почему ему от ворот поворот! С шефом спит! Ну, дура, ты ещё пожалеешь!

А дура уже пожалела, о чём и свидетельствовало её бессознательное состояние.

Кэт очнулась первой, ещё раз посмотрела на Лупина. Так вот почему он огрызнулся, избежав близости! Да, проблема у мужика. Серьёзная проблема. Но это – его проблема! Кэт брезгливо застегнула ширинку шефа, едва не зацепив молнией крайнюю плоть опозоренного Лупина. Ещё вчера всё было при месте, как же так? Впрочем, она не стала ломать голову, а сделала свои выводы. Теперь начальник станет шёлковым, и безо всяких домогательств Стоит ей только намекнуть на проблему шефа, как ему конец! Без конца! Кэт захихикала вновь рождённому каламбуру. Кажется, она кому-то уже такое говорила? Кэт задумалась, припоминая, с нежностью поправила чёлочку, погладив красиво очерченный лобик, немного нахмурилась.

Стон прервал её размышления. Поднимался доктор.

– Ты видела? – с ужасом спросил он.

– Видела, – раздельно и отчётливо произнесла любовница, экс-любовница, то есть. А к чему скрывать очевидное?

– Видела, – поник головой Лупин и повторил: – Видела.

– Видела, видела! Ну и что?! От чего такой загробный тон, Леонид Леонидович?

– Так ты понимаешь? – вылупил глаза морфолог.

– Будь мужиком, Лёня! Хотя это, пожалуй, уже не совсем возможно, – жестоко добавила она.

Лупин осунулся и промолчал.

– А знаешь почему?

– Что? Что почему?

– А потому, – Кэт закатила глазки, – что это было у тебя единственным достоинством! И ты стал наглеть, дорогой! Вот Бог и лишил тебя счастья, понял?

– Глупость какая-то, – пробормотал Леонид Леонидович. – Вначале казуистика в микропрепарате, теперь вот это…

Но говорил он уже самому себе. Кэт, издевательски крутанув тугими бёдрами, с достоинством удалилась.

Лупин погладил побитую макушку, надо же! Шишка здоровенная.

Неужели так бывает? Удар по голове – потеря члена? Он вновь исследовал пострадавший орган. Ерунда, бывает и меньше, когда вылезаешь из холоднющей воды, например. Когда встанет, увеличится до нормы! Эта мысль успокоила. Лупин поглядел на разбитый микроскоп.

Какая она свинья! Развалился тубус, о восстановлении нет и речи! Он улыбнулся. Именно эта экзальтированность и нравилась ему в Кэт.

Лупин подбежал к столу. Повезло. Эта дура не сумела расколотить предметное стёклышко. Когда Кэт схватила микроскоп, препарат соскользнул с предметного столика. Теперь он лежал на краешке стола. Стёклышко прямоугольной формы, с синим пятнышком посередине, всё-таки дало трещину. Опять повезло: скол прошёл в двух миллиметрах от препарата!

Хоть одна хорошая новость после удара по башке. Лупин аккуратно обернул стёклышко вощёной бумагой и помчался в центральную лабораторию. Там-то уж разберутся! И если он не дурак, в чём сам нимало не сомневался, то только за этот единственный случай можно заработать себе мировое имя в науке!

Если повезёт, а повезёт непременно!!!

Глава 7

– Итак, бойтесь же печати антихриста, и да будет Господь с вами! – отец Мефодий закончил проповедь в интернете.

Николай Иванович Апостолов отключил компьютер и задумался. В последнее время слишком много предупреждений от отцов церкви. Это неспроста. Нечто подобное наблюдалось перед семнадцатым годом двадцатого века, и тоже ускользнуло от внимания современников. Был же антихрист. Теперь-то никто не спорит. Но, если сейчас его царствование, как предсказывалось, то чего ещё бояться? Какой печати?

Он мысленно повторил основные положения проповеди. Похоже на бред, но с другой стороны именно в таком бреде возможна истина!

Итак, что мы имеем, согласно тексту проповеди?

Тяга к мировому господству – неоспоримо!

Достижение безграничной власти над людьми – желательно!

Удовлетворение всех своих потребностей за счёт других – известно!

Всё это более чем понятно. Цели не новые, изменились методы достижения Кибернетика – разгадка всему.

Опять же, церковь всегда пугала людей любой новизной: всё-то им казалось происками дьявола. Если подумать, любое новшество и есть искомое. Аскетизм святых – не для людей! Дьявольски комфортно – совсем неплохо. Всемирная паутина – вещь, созданная исключительно на благо человека. Ну и что, что в Пентагоне, как утверждает отец Мефодий? В конце концов, все научные новшества идут в мир из области военной! На этот раз из американской, только и всего. Может, и у нас кое-что имеется – сверхновое? Да и проповеди зависят от личности проповедников, слащавые импортные только и источают мёд да благость, одновременно едва не похлопывая Христа по плечу: дескать, свой парень в доску! Наши же стараются доказать, что православие – единственно верное направление религии. Ортодоксы есть ортодоксы.

Апостолов к религии относился терпимо. Может, в силу своей фамилии? Он часто подшучивал над собой по этому поводу. Он крестился, изучил Библию, нашёл её весьма и весьма мудрой книгой. Апостолов избрал православную веру по голосу разума, а не иначе. Если католики отвергли Ветхий завет, то иудеи не признают нового! Они взяли и поделили кладезь мудрости надвое. Это само по себе архиглупо! Другие религии Апостолов считал разновидностями трёх основных. Ислам не признавал вовсе. Мусульман считал выскочками. Самая молодая религия мира, надо же! Они-де не пожелали принять существующую веру, явившегося им пророка, приняли за посланника своего Бога.

Бог же един, даже триедин. В этом Апостолов ничуть не сомневался. Только вот, считал себя как-то неуютно, что ли? Он не понимал, для чего: церковные обряды, посты, молитвы? Он не привык бросать дело в самом начале, не разобравшись. Поэтому Апостолов изучил историю православия и нашёл неожиданные результаты. Оказалось, что устройство мира продумано, от и до. Нет ничего лишнего, и всего хватает. Николай Иванович понимал это, даже принимал, но колебался. По его мнению, Господь Бог и его служители – не одно и то же! Если канонизируют царя-убийцу, как это понять? Хоть один святой убил кого, приказал уничтожить по своей воле? Нет.

Тогда как верить отцам церкви? Апостолов стал различать их как людей, со всеми особенностями их характеров. К отцу Мефодию он прислушивался, чувствуя ум этого человека. До сегодняшнего дня этот проповедник говорил здравые мысли, а теперь что? Окунулся в кликушество. Или нет?

Николай Иванович продолжил мысленный анализ проповеди. Тиранизм существовал и ранее, но по отдельности, а теперь происходит его слияние – глобализация Действительно, что было раньше? Битвы гигантов, в результате которых один тиран побеждал другого силами народа вверенной ему страны. Какая тут независимость? К рабу возвращался его же, знакомый до боли, причём в буквальном смысле, господин. Отец Мефодий говорит, что господа теперь решили объединиться. Что в этом плохого? Проповедник отвечает так: «Если человек, созданный по образу и подобию Божьему, был раньше независим хотя бы от заморского диктатора, то теперь теряет и эту свободу»!

В этом здравый смысл проповеди. А дальше высказывания совсем непонятные, чуть ли не революционные!

«Человек создан свободным! Ему даны все остальные твари на земле, а не наоборот!»

Тогда почему человеку даны и помазанники Божии? На этот вопрос Апостолов ответил вслух:

– Чтобы избежать анархии на земле!

Что плохого, если всеми народами будет руководить единый земной пастырь? Николай Иванович задумался. Ответ сам по себе пришёл в голову. Этот пастырь – не человек! Это порок и беззаконие! Когда нарушается закон, непридуманный человеком, но святые скрижали, врученные Моисею в незапамятные времена! Золотой телец – вот она, разгадка! Именно об этом говорил отец Мефодий.

Потом проповедник сказал чепуху. Печать? Так просто до гениальности – каждому по печати на лоб! Глупо. Глупо поверить в это. Или, или это иносказательно? Поскольку «слышать не слышите и не разумеете?» Это притча? Что такое лоб? Чело. Человек, Век, чело. Порабощение чела на век.

Далее отец Мефодий говорит совсем фантастические вещи. Кто-то, где-то одним движением пальца заставит двигаться целую массу людей в нужном ему направлении: воевать, страдать, любить, умирать. И всё во славу этому господину. Допустим, человек будет подчиняться, зарабатывать деньги и другие материальные блага для своих господ. Ведь не один же будет у пульта управления. Тогда, кто эти господа?

Отец Мефодий ответил и на этот вопрос. С ним согласится даже ярый марксист, а уж Николай Иванович и подавно.

Вот так, разобрав проповедь по полочкам, Апостолов вник в её смысл. Всё стало ясным как Божий день!

Чтобы ещё раз убедиться в правильности своих выводов, Апостолов подключил знакомый сайт.

На экране после заставки замельтешил мультик про Микки Мауса! Предупреждал отец Мефодий, что не потерпят такой проповеди заинтересованные лица? Предупреждал. Но почему-то Николай Иванович воспринял его слова ораторским приёмом усиления, сгущения красок.

Отец Мефодий прав на все сто! У профессионального моралиста Апостолова Николая Ивановича появился серьёзный повод задуматься о судьбах мира. И не только задуматься.

Глава 8

– Какие новости? – спросил Фёдор Федотович.

– Появилось непонятное научное открытие, – отрапортовал доцент Якушев. – Не столько открытие, как казуистический факт.

– Ну, и? Дело-то в чём?

– В том-то и перец, что дела-то никакого! Так, чушь собачья! Некий морфолог Лупин Леонид Леонидович вскрыл факт, противоречащий всем канонам медицины!

– Исключение лишь подтверждает правило, – мудро изрёк профессор. Никакой заинтересованности не проявил. Какую только чепуху ему не подсовывают в последнее время! Это когда каждая минута на счету! Вот-вот произойдёт важное событие в мире, а они опять останутся не у дел. Акульева давным-давно теребили сильные мира сего: «Где результаты? Где? На кой им содержать контору, если толку от неё нуль по Кельвину? Не проще ли изыскать другие методы?»

Яков Яковлевич продолжил.

– Твёрдый шанкр в желудке!

– Не понял.

– Я сам не понял, да и обнаруживший этот факт – тоже! И вообще никто ничего не понял! Но факт остаётся фактом.

– Насколько я помню из медицины, твёрдый шанкр – это первичный сифилис, эдакая язвочка в месте контакта, «чем согрешил», как говорят французы. Можно ли согрешить желудком?

– К тому же, это был мужчина.

– Я понимаю, сейчас есть мужчины, использующие для этого отверстие пищеварительного тракта, – рассуждал профессор, – но не до желудка же! Сколько метров во всём кишечнике надо пройти, чтобы добраться до желудка?

– Дикость, конечно, – согласился Якушев, – даже если через пищевод… И то, сомнительно.

– Какие мы с тобой пошляки, Яков Яковлевич! – профессор весело посмотрел на подчинённого. Якушев смущённо улыбнулся, но ничего не понял.

– Сифилис, как и СПИД, передаётся через кровь, верно? Покойник согрешил желудком!

– Вампиризм?

– А что другое?

– Так ведь, это по нашему профилю!

– В самую точку! И почему вы докладываете как о какой-то чепухе? Почему этот факт не изучен? Или вы были заняты поисками Лошадя?

Профессор знал, о чём спросить. Лошадь пропал. Он не оставил никаких следов, выйдя из кабинета профессора. Дома его не было. Родственников Лошадь не имел.

– Не иначе, как захвачен иностранной разведкой! – пошутила Настя, посвящённая в некоторые дела руководителей. Остальные работники Конторы выполняли разовые поручения, не имея ни малейшего понятия об общей цели. Например, моралист Апостолов. Настю просто смех разбирал от его одухотворённого лица! Чудак, он полагал, что учреждение находится в поиске национальной идеи! Секретарша сама точно не знала целей Конторы, но была твёрдо убеждена, что одной идеи мало. Кто станет за идею платить ей столько, сколько зарабатывает голливудская звезда среднего пошиба?

– Скорее всего, случайность, – пролепетал Якушев.

– Случайность, что?

– Шанкр этот.

– Что бывает случайно?

– Ничего, – заученно ответил доцент, – помимо причинно-следственных, существуют причинно-временные связи.

– Будете читать лекцию, коллега?

Шеф упорно «выкал», что не предвещало ничего хорошего.

– Нет. Я просто хотел показать, что ещё кое-что помню, – попробовал отшутиться Якушев.

– Хоть это неплохо, – великодушно согласился Акульев. – А теперь мне быстренько, в течение дня, найти Лошадя и определиться с шанкром!

Похоже, профессор сменил гнев на милость. Якушев картинно щёлкнул каблучком, выкрикнул: «Яволь!» – и помчался выполнять.

Так уж было заведено, что в Конторе подчинённые отвечали: «Яволь!» Если сказать: «Есть», – будет похоже на известное «йес», только «сэр» останется добавить, чтобы выглядеть американским болванчиком! Если сказать: «Так точно» – советский болванчик получится, да ещё и пижон! Вот так объяснял Акульев, не уточняя происхождения слова «яволь».

Профессор Акульев был крайне недовольным ходом дел. Уже три года как существовала его Контора, а воз и ныне там! Американцы ушли далеко и, похоже, не собираются останавливаться. А он по-прежнему морочит голову олигархам, стрижёт их как баранов, а результатов – никаких! Так можно и голову потерять, в прямом смысле.

Профессор разозлился. Ещё вчера было всё под контролем, самый мелкий шабаш! Ни один колдунишка не остался незамеченным, а теперь, два случая подряд! Появление Лошадя нечисто. После чего начались неподконтрольные события. Больше всего Акульева беспокоила запись медитации этого придурка. Не его слюни пузырями, а в самом дальнем уголке кадра – лотос! Чем больше кривлялся Лошадь, тем сильнее проявлялся цветок. Он рос на глазах. В несколько мгновений из чахлого росточка полностью распустился Что это? Монтаж? Может быть. Но зачем и кому нужно ввести в заблуждение Контору?