Командир штрафбата Корчевский Юрий

Сергей старался быть предельно краток.

– Вот что. Движение националистическое уже до печёнок достало. Советская власть на освобождённых территориях должна на местах на коммунистов, на сельскую администрацию опираться. А их вырезают наглым образом! И армия потери от бандеровцев несёт. Руководство приняло решение – бороться с ОУН и прочим отребьем их же методами.

Сергей удивился, но смолчал. Не стоит прерывать монолог начальства. Захочет – сам скажет.

– Потому будем создавать партизанские отряды из сотрудников СМЕРШа, они будут действовать под видом бандеровцев, а сами – уничтожать встретившихся боевиков. Что думаешь?

– Моё дело – выполнять приказы.

– И всё-таки?

– Сложно. Надо язык украинский знать, да и внешне сотрудники себя выдадут – причёски у них короткие, армейские. А у бандеровцев лица загорелые и обветренные, они же всё время на природе проводят. Запах опять же специфический – да много мелочей. Опытный глаз распознает. Служба безпеки у них есть, и не дураки там обретаются.

– Сам об этом думал и рад, что наши выводы совпадают. Но я тоже человек военный и вынужден подчиняться. Больше скажу – бригада партизан под командованием прославленного Ковпака тоже сюда перебрасывается.

– Ого!

– Потому принято решение – назначить тебя, Колесников, командиром одного из таких отрядов.

Сергей несколько минут молчал, переваривая услышанное. Да ведь это же полный провал! Какой из него руководитель отряда? Не знает ни местных условий, ни традиций, ни языка, и живого партизана не видел никогда.

– Майор, чего молчишь? У тебя двадцать человек в отряде будут, все из «чистильщиков» – с боевым опытом, и говорят на украинском или «суржике».

«Суржиком» называли в простонародье смесь украинского, польского и русского языков.

– Товарищ полковник, а как вы себе это представляете? Подчинённые язык знают, а я, командир, – нет?

– Да чего с ними долго говорить? Видишь – бандеровец, враг – убей без разговоров!

Сергей покачал головой.

– Вот что, Колесников, уговаривать я тебя не собираюсь. Есть приказ, и ты обязан его выполнить – у нас не колхоз.

– Так точно!

Сергей вскочил со стула и вытянулся.

– Другое дело! Тебя сейчас проводят – переодеться надо, не в форме же ты в лес пойдёшь.

Офицер-порученец отвёз Сергея на окраину Проскурова. Там, на территории пехотной части, в отдельном бараке располагался отряд «чистильщиков».

Офицер передал пакет старшему лейтенанту и откозырял. Офицер ознакомился с содержимым пакета, кивнул.

– Пройдёмте, товарищ майор, – он завёл Сергея в каптёрку.

– Раздевайтесь, будем одежду подбирать.

Сергея полностью переодели – начиная от немецких кальсон и до куртки немецкого егеря. Такую Сергей видел в первый раз.

– Очень удобная куртка, майор, меня добрым словом поминать будете. Тёплая, не промокает и не продувается.

– Так ещё же не зима.

– В лесу ночью уже прохладно. Оружие какое себе возьмёте?

– Автомат немецкий и «вальтер».

– Что-то у «чистильщиков» запросы одинаковые.

– Жизнь заставляет.

Сергей посмотрел на себя в зеркало. Вылитый бандит, только причёска подкачала, и щетины не хватает.

– А головной убор какой?

– Дай пилотку или кепи.

– Оуновцы кепи немецкие носят, с трезубцем вместо свастики.

– Вот и мне такое давай.

Он нацепил поношенное кепи, и теперь причёска не так бросалась в глаза.

– Товарищ майор, пойдёмте, я вас представлю личному составу.

Едва Сергей и старлей вошли в большую комнату, находившиеся там сослуживцы встали. Выглядели они довольно разношёрстно. Разная одежда – от телогреек до овчинных жилетов. У большинства – немецкие сапоги, потому что они удобны в носке и оставляют характерный след. Оуновцы такие любили.

– Вольно. Представляю вам командира вашей группы майора Колесникова.

Старлей вышел.

– Можно сесть, познакомимся.

В группе оказались люди разного возраста – от двадцати пяти до сорока лет. Сергей постарался запомнить фамилии.

– О предстоящей операции знаете?

– В общих чертах.

– Действуем под видом бандеровского отряда. Задача: при встрече уничтожать всех в лесах, и бандеровцев – в первую очередь; бандитов и дезертиров – тоже. С этого момента разговаривать только по-украински или на «суржике». Выход на задание ночью. Проверьте оружие, патронов побольше, про гранаты не забудьте. Вопросы?

– Товарищ майор, это не вас Лешим прозвали?

– Меня, только это отношения к делу не имеет.

Вот черти, прознали уже про прозвище. А может, оно и к лучшему. Будут знать, что командир у них не из штаба, а такой же, как и они, «чистильщик».

Как только смерклось, Сергей объявил построение в комнате, осмотрел экипировку и вооружение.

– Не вижу пулемёта.

– Так приказа не было.

– Вы – Жоров, если не ошибаюсь?

– Так точно!

– Получите пулемёт, лучше немецкий МГ-34.

– Слушаюсь.

Сергей специально выбрал здоровяка. Пулемёт – железяка тяжёлая, во время марша, да по лесам вымотает кого хочешь.

– Остальным – попрыгать.

– Через скакалку, товарищ майор?

Это Пахомов, из молодых, потому и рот у него до ушей.

– Пахомов, лечь!

Весельчак улёгся, за плечами – «сидор» с бельём и продуктами, на груди – автомат.

– Десять раз отжался!

Громыхая оружием, Пахомов стал отжиматься, а группа вслух громко считала каждое отжимание.

«Чистильщик» встал с пола красным, со вспотевшим лбом.

– Пахомов, что-нибудь понял?

– Так точно, товарищ майор!

– Объясни друзьям.

– Надо было, не раздумывая, выполнить приказ.

– Выводы правильные. Кто ещё хочет поотжиматься? Нет таких? Тогда попрыгаем!

Навьюченные оружием и «сидорами» парни попрыгали. Получилось тяжеловато и шумно: бренчало оружие, фляжки, запас патронов и бритвы в «сидорах».

– Господа бандиты! – пошутил Сергей. – Вас будет слышно издалека. Переложить груз в вещмешках, привести себя в порядок. Даю пятнадцать минут. Если после этого кто-то ещё будет звенеть и бренчать, будете отжиматься. Время пошло! – Сергей демонстративно посмотрел на часы.

Бойцы судорожно стали рыться в «сидорах» и поправлять оружие.

Через четверть часа Сергей снова выстроил отряд, и бойцы снова попрыгали. Звуков стало значительно меньше.

– Чтобы я больше о соблюдении осторожности на марше не напоминал. Лесные люди – охотники, партизаны, националисты всех мастей передвигаются скрытно, бесшумно. Так и вам следует ходить. Идём гуськом, один за одним. Старайтесь наступать след в след и от группы не отходить.

– Вопрос можно?

– Разрешаю.

– Почему след в след?

– Чтобы на мине случайно не подорваться, и чтобы по вашим отпечаткам сведущий человек не мог определить численность группы. Ещё вопросы?

Отряд молчал, и Сергей продолжил.

– До первого ночлега группу веду я, днём – по очереди. Кто идёт первым – смотреть под ноги, националисты могут растяжки поставить. Увидел опасность – поднять руку, в этом случае все дублируют сигнал и застывают на месте. Рука ладонью вниз – всем лежать и приготовиться к стрельбе. От слаженности действий, взаимопонимания зависит жизнь каждого из вас. Мне бы хотелось после выполнения задания привести отряд на базу в полном составе, без потерь.

Сергею вдруг остро вспомнилось, как он в войсковой разведке ходил в рейды в немецкий тыл. Вот так же слушал командира, перенимал опыт. На фронте учатся быстро. Кто не смог – отсеялся по причине гибели.

Сейчас перед ним стояли офицеры СМЕРШа, и каждый из них прошёл суровую школу «чистильщика», но партизанского опыта или опыта разведчика полковой или дивизионной разведки не имел. Да, они были хорошо подготовлены для поиска и борьбы с вражескими агентами, диверсантами, террористами, и в ближнем бою не спасуют. Но война в лесу требует других умений.

– Выходим.

Сергей вышел из казармы, за ним – его отряд. Выйдя из расположения части, они направились к лесу. Сначала по грунтовой дороге, потом свернули на лесную тропинку. В лесу уже пришлось сбавить темп.

Сергей шёл осторожно, сначала ногой ощупывал перед собой землю – нет ли натянутой над тропинкой проволоки, и только потом ставил ногу. Выводить отряд в лес ночью было рискованно, но днём ещё хуже. Агенты оуновцев, проживающие в местечке, могли заметить выход группы. Если бы они были в форме, то это было бы в порядке вещей. Но группа с оружием и в разномастной одежде явно вызвала бы ненужный интерес.

Через час хода Сергей объявил привал и ночёвку. По его прикидкам они успели пройти километра три. Местность была незнакомой, ночью по карте сориентироваться сложно – уж лучше идти днём.

Уже с самого начала, после инструктажа Сергей решил не сидеть на одном месте, а постоянно передвигаться. На период действия отрядов начальство обещало не устраивать зачисток и облав и не посылать в лес военнослужащих, чтобы исключить возможность случайных перестрелок со своими.

Сергей устроился на ночёвку под елью – там почти всегда сухо, не то что под осиной; да и хвоя устилает землю, не так холодно. Под голову положил «сидор» – как в вылазке разведки в немецкий тыл. Конечно, был выставлен часовой, определён порядок смены караула.

Уже засыпая, услышал шёпот. Переговаривался кто-то из своих.

– Какой он «леший»? Зверюга какой-то. Заставил Пахомова отжиматься, как новобранца, а у лейтенанта две Красной Звезды.

– Тс, а то услышит. Давай спать.

Сон сморил быстро. Сергей давно выработал в себе привычку: есть возможность поспать – надо спать.

Едва начало светать, он проснулся и скомандовал вполголоса «Подъём». Позавтракали сухим пайком, не разводя костров, – дым в лесу издалека учуять можно. Потому после завтрака, когда несколько человек попытались закурить, он им категорически это запретил.

– Вернётесь из леса – пожалуйста, не возражаю, а нынче забудьте о папиросах.

Сегодня впередиидущим Сергей поставил Пахомова. Идти первым не столько почётно, сколько рискованно и тяжело. Приходится постоянно быть в напряжении: куда поставить ногу, нет ли впереди засады – то есть надо непрерывно смотреть и слушать.

Сергей шёл вторым, с дистанцией десять метров. Близко идти нельзя – могут одной автоматной очередью срезать несколько человек, или при подрыве мины искалечить или убить.

Однако, несмотря на то, что он шёл вторым, Сергей подстраховывал Пахомова. Лес слушал, смотрел под ноги и по сторонам. Смершевцы сзади шли шумновато, но это был их первый выход в новой для себя ипостаси. Ничего, обомнутся, привыкнут, получится толк.

Сергей обратил внимание на небольшую стаю ворон впереди под деревьями. Он поднял руку – сигнал тревоги.

Группа застыла, лишь Пахомов продолжал идти. Сергей тоненько свистнул. Пахомов обернулся, и майор махнул ему рукой – ложись, мол. Лейтенант рухнул в высокую траву. И очень вовремя – впереди из-за деревьев раздалась короткая автоматная очередь. Стреляли из ППШ.

– Пахомов, гранату!

Лейтенант достал из кармана гранату, выдернул зубами кольцо и швырнул гранату вперёд. Громыхнул взрыв.

– Передать по группе: первый десяток вправо, второй – влево, развернуться в цепь и вперёд!

Его приказ передали дальше. Между деревьями замелькали фигуры его бойцов. Впереди ударил винтовочный выстрел, смершевцы открыли огонь из автоматов. Стреляли экономно, короткими очередями.

Через несколько минут стрельба стихла. За деревьями обнаружили два трупа. Оба были в потрёпанной немецкой форме, но без документов. Первый погиб от брошенной Пахомовым гранаты, поперёк груди второго шла цепочка пулевых попаданий из автомата.

Бойцы подошли к убитым.

– Бандиты или бандеровцы, – уверенно заявил старший лейтенант Гвоздев.

– Почему так решили?

– Немцы документы свои берегут, а на шее цепочка с солдатским жетоном.

– Верно.

– Товарищ майор, а почему вы сигнал подали? Вы же вторым шли?

– Пахомов, попробуй ответить, почему?

Пахомов немного помолчал, раздумывая.

– Честно говоря, не пойму.

– Вороны над лесом летали. Они всегда, как падальщики, поживу чуют. Стало быть, впереди место боя, с убитыми. Армия эти места давно прошла, значит, бой не так давно был, может – вчера или позавчера. Могли живые остаться.

– Так просто! – сконфуженно сказал Пахомов. – Выходит, не только под ноги глядеть надо или по сторонам?

– Именно. Пахомов, вы где до войны жили?

– В Куйбышеве.

– Понятно. Сельский сразу бы насторожился. Следующим впереди идёт Ломидзе.

В группе это был единственный кавказец. Выглядел он, как рязанский или смоленский парень: веснушчатый, волосы рыжеватые, и говорил по-русски чисто.

– Есть.

Метров через двести они наткнулись на место скоротечного боя. Около отделения немцев прорывались из окружения к своим. Судя по разной форме, это были сбившиеся в группу военнослужащие из разных подразделений вермахта. Рядом с двумя пехотинцами лежал танкист в короткой чёрной курточке с розовыми кантами на погонах. Судя по зелёным погонам – традиционному цвету германской полиции, один убитый был даже из фельджандармерии. Поодаль лежали убитые оуновцы – почти все в немецкой форме, но без погон. Судя по положению тел, бой был встречный и неожиданный для обеих сторон. И обе группы – и немецкая и бандеровская – были по численности приблизительно равны.

Сергей после осмотра места боя усмехнулся. Вот так бы всегда – противники Красной Армии воевали бы друг с другом.

– Собрать патроны и продукты, если найдутся. Даю десять минут.

У оуновцев нашлось два каравая ещё не зачерствевшего хлеба и добрый шмат солёного сала. У немцев продуктов не было, зато патронов хватало.

Группа двинулась дальше. Далеко за полдень остановились на отдых. В первую очередь съели сало и хлеб – взятые с собой консервы не пропадут.

После обеда и небольшого отдыха снова двинулись в путь. Теперь Сергей вёл группу под прямым углом к прежнему маршруту – он помнил по карте выделенный ему для действий квадрат. В других квадратах действовали другие группы СМЕРШа.

Глава 3

Бутафория

Следующий день начался так же – завтрак и движение по лесу.

Довольно скоро впередиидущий поднял руку. Все замерли, а Сергей подошёл к дозорному.

– Растяжка, – почему-то шёпотом сказал старлей Двинянов.

Перед ним, поперёк направления движения, на уровне середины голени от земли виднелась проволочка. Причём растяжка была поставлена недавно, поскольку проволочка не успела покрыться даже налётом ржавчины.

Сергей пошёл по ходу проволоки. К дереву, метрах в пяти, оказалась привязана «лимонка» – довольно мощная оборонительная граната Ф-1.

В глухом углу растяжку не поставят. Скорее всего недалеко бандеровский схрон, а растяжка – способ оповещения о появлении чужого. Ну что же, раз хотят – оповестим.

Сергей передал по цепи: «Пройти вперёд сто метров и залечь, быть готовыми к бою», а сам перекусил проволоку небольшими пассатижами, которые носил в «сидоре».

Группа ушла вперёд и залегла. Сергей же развязал бечёвку, которой граната была привязана к дереву, нашёл в десяти шагах ямку. Скорее всего это была старая, обвалившаяся барсучья нора. Он выдернул чеку, кинул гранату в ямку и бросился подальше.

Ахнуло здорово, но осколки пошли вверх, только с деревьев листья обсыпались.

Сергей добежал до своей группы, шлёпнулся на землю у дерева и передёрнул затвор автомата.

Прошла минута, другая, десять, пятнадцать. Неужели он ошибся, сделал неправильные выводы?

Лежащий справа, в трёх метрах от него, капитан Рушайло прошептал:

– Командир, мелькает кто-то впереди.

И в самом деле, между деревьями мелькали тени: одна, другая – да их много, около взвода будет.

Когда фигуры приблизились, стало заметно – на всех советская форма. Всё чин чином: погоны, пилотки со звёздочками, оружие – наше, у большинства – ППШ.

– Свои, – облегчённо выдохнул Рушайло и попытался привстать.

– Лежать, – прошипел Сергей и громко скомандовал: – Огонь!

И сам первым нажал на спуск. Он провёл стволом по мелькающим фигурам, сняв сразу двоих. После некоторой заминки остальные смершевцы тоже начали стрелять.

Почему заминка вышла – понятно, форма советская в заблуждение ввела. А секундочка промедления помогла противнику сохранить бойцов.

С противоположной стороны тоже открыли огонь. Стреляли с обеих сторон экономно – стрелки явно были людьми опытными.

В перерыве между очередями с той стороны прокричали:

– Мы из армии! Сдавайтесь, сейчас придёт подкрепление!

– Пароль скажи! – спрятавшись за дерево, крикнул Сергей в ответ.

Во время инструктажа на случай непредвиденных встреч Сергею сообщили пароль. Знали его только командиры групп.

Но в ответ – только стрельба.

– Группа – закидать гранатами!

Смершевцы дружно метнули гранаты. Спустя несколько секунд после взрывов послышались стоны раненых.

Группа Сергея снова открыла огонь.

Не выдержав, противник начал отходить, причём отходить грамотно: пока одни отступали, другие прикрывали их огнём.

По отступающим открыл огонь пулемётчик из группы Сергея. Но прицельной стрельбе мешали деревья. Пули с чмоканьем впивались в стволы деревьев, сбивали ветки.

– Группа, ещё раз гранатами, и сразу – вперёд! – скомандовал Сергей.

У позиций противника разом взорвалось около полутора десятков гранат. Взлетела земля, деревья затянуло гарью и дымом. Смершевцы молча поднялись в атаку, а потом почти в упор открыли огонь. Пять человек из числа прикрывавших отход были убиты.

– Группа, вперёд! От противника не отставать! Уничтожить из всех!

Сам Сергей быстро обыскал трупы. Документов, как он и ожидал, ни у кого не было. А согласно приказу те, кто в форме, должны иметь при себе личные документы. Форма, правда, на всех была советская, но вот сапоги – немецкие, квадратными гвоздиками подбиты. И железных набоек нет.

Сергей облегчённо выдохнул: «Всё-таки – враг!»

Мало ли – неразбериха произошла, на войне беспорядка всегда хватает.

Цепь смершевцев медленно шла вперёд. Умело шли, перебегая от дерева к дереву, укрываясь за толстыми вязами и тополями. Стреляли очередями по два-три выстрела, целились точно.

Противник огрызался автоматным огнём и отходил, неся потери. В ближнем бою, метров на пятьдесят-семьдесят, автомат хорош – он обеспечивает высокую плотность огня, а на больших дистанциях попасть в цель можно только случайно.

Выручил пулемёт. Не зря приказал Сергей взять МГ-34. Хоть и тяжёлая и неудобная в переноске железяка, но помогла здорово.

Настал момент, когда в живых остался только один враг.

– Обойти и постараться взять живым, – скомандовал Сергей. – Остальным – не дать поднять ему головы. Будет убегать – стреляйте по ногам.

Кольцо смершевцев сжималось, бойцы стреляли по одетому в советскую форму врагу. Было видно, как пули взрывали землю рядом с его головой. Какое там убегать, когда ему пошевелиться было невозможно?

Один из бойцов Сергея подобрался сбоку, чтобы не попасть под огонь своих.

– Прекратить стрельбу! – скомандовал майор.

Но парни, увидев Милащенко, сами уже прекратили стрельбу.

Лейтенант броском подскочил к противнику и наставил на него автомат.

– Шевельнёшься, сука, – застрелю!

К пленному подбежали двое офицеров, живо заломили руки, сняли с него брючный ремень и связали. Чего-чего, а вязать смершевцы умели быстро и крепко любым подручным материалом – опыт был большой.

Они поставили связанного на ноги, обыскали. Карманы пленного были пусты: ни документов, ни даже патронов.

Сергей подошёл вместе с остальными.

– Ломидзе, Двинянов, смотреть по сторонам.

Не хватало только, чтобы какой-нибудь отморозок, отбившийся от чужой группы, полоснул по ним очередью.

– Все живы?

Сергей заметил кровь на рукаве Милащенко.

– Ранен?

– Зацепило немного.

– Рушайло, перевяжи.

Капитан вытащил из «сидора» прорезиненный индивидуальный перевязочный пакет и занялся перевязкой.

– Ты кто такой? – обратился к пленному Сергей.

– Анищенко моя фамилия.

– Откуда?

– Из Харькова.

– Здесь как оказался?

– С вами, советскими, воюю, – с вызовом ответил пленный.

– Да это понятно. Откуда на тебе наша форма?

– Не знаю. Друже проводник нашёл где-то, велел всем переодеться. Говорил – так сподручнее.

– Грабить и убивать сподручнее. А население будет думать, что это наши войска бесчинствуют – грабят, насилуют, убивают. Так?!

– Так, – нехотя выдавил пленный.

– Ещё в лесу бандиты есть?

– Мы не бандиты, мы против немцев и Советов.

– Ты на вопрос не ответил.

Страницы: «« « 12345678 » ... »»