Битва королей Мартин Джордж

Арья

По всему взбудораженному замку звенела сталь. В повозки грузились бочонки с вином, мешки с мукой и связки свежеоперенных стрел. Кузнецы выпрямляли мечи, заглаживали вмятины на панцирях, подковывали коней и вьючных мулов. Кольчуги укладывали в бочки с песком и чистили, катая по неровному двору Расплавленного Камня. Женщинам Виз дал починить двадцать плащей и еще сто выстирать. Высокородные и простые сходились в септу, чтобы помолиться. За стенами замка сворачивали палатки. Оруженосцы заливали костры, солдаты намасленными брусками придавали окончательную остроту своим клинкам. Шум рос, как прибой в бурю: лошади ржали, лорды выкрикивали команды, латники ругались, потаскушки лаялись.

Лорд Тайвин Ланнистер наконец-то собрался в поход.

Сир Аддам Марбранд выступил первым, за день до остальных. Он устроил целое представление, гарцуя на горячем гнедом скакуне с медной гривой того же цвета, что волосы, струящиеся по плечам сира Аддама. Бронзовая попона с эмблемой горящего дерева гармонировала с плащом всадника. Некоторые женщины из замка плакали, провожая его. Виз сказал, что он отменный наездник и боец, самый отважный капитан лорда Тайвина.

«Хоть бы он погиб, — думала Арья, глядя, как он выезжает из ворот, ведя за собой двойную колонну. — Хоть бы они все полегли». Она знала, что они идут сражаться с Роббом. Слушая за работой в оба уха, она проведала, что Робб одержал какую-то большую победу на западе. Он то ли сжег Ланниспорт, то ли собрался сжечь, он взял Бобровый Утес и предал всех мечу. Он осадил Золотой Зуб… словом, что-то случилось, это уж точно.

Виз гонял ее с поручениями от рассвета до заката — иногда даже за стены замка, в грязь и суматоху лагеря. «Я могла бы убежать, — думала Арья, — когда мимо катилась повозка — залезть туда и спрятаться или уйти с маркитантками, и никто бы меня не остановил». Может, она так бы и сделала. Если б не Виз. Он не раз говорил им, что сделает со всяким, кто попытается убежать. «Бить не буду, нет. Даже пальцем не трону. Поберегу для квохорца. Варго Хоут его звать — он вернется и отрубит такому прыткому ноги». Вот если бы Виз умер, другое дело, а так… Он смотрит на тебя и чует, о чем ты думаешь, он всегда так говорит.

Однако Визу не приходило в голову, что она умеет читать, иначе он запечатывал бы письма, которые давал ей. Арья заглядывала во все, но ничего путного не находила. Глупости всякие: ту повозку послать в житницу, эту в оружейную. В одном письме содержалось требование уплатить проигрыш, но рыцарь, которому Арья его вручила, не умел читать. Она сказала ему, что там написано, а он замахнулся на нее, но она увернулась, сдернула у него с седла оправленный в серебро рог и убежала. Рыцарь с ревом погнался за ней. Она прошмыгнула между двумя телегами, пробралась сквозь толпу лучников и перескочила через сточную канаву. Он в своей кольчуге не смог угнаться за ней. Когда она отдала рог Визу, он сказал, что такая умная маленькая Ласка заслуживает награды.

— Я нынче наметил хорошего жирного каплуна себе на ужин. Мы с тобой поделимся — будешь довольна.

Арья повсюду искала Якена Хгара, чтобы шепнуть ему на ухо еще одно имя, пока все, кого она ненавидела, не ушли в поход, но лоратиец ей не попадался. Он задолжал ей еще две смерти — чего доброго, она так и не получит их, если он уедет воевать вместе с остальными. Наконец она набралась смелости и спросила часового у ворот, уехал Якен или нет.

— Он из людей Лорха? Да нет, не должен бы. Его милость назначил сира Амори кастеляном Харренхолла. Весь его отряд остается тут, держать замок. И Кровавые Скоморохи тоже — фуражирами будут. Этот козел Варго Хоут прямо кипит — они с Лорхом всегда терпеть не могли друг друга.

Зато Гора уходит с лордом Тайвином и будет командовать авангардом в бою, а это значит, что Дансен, Полливер и Рафф проскользнут у нее между пальцами, если она не найдет Якена и не заставит его убить одного из тех, пока они еще здесь.

— Ласка, — в тот же день сказал ей Виз, — ступай в оружейную и скажи Люкану, что сир Лионель затупил свой меч в учебном бою и нуждается в новом. Вот его мерки. — Он дал ей клочок бумаги. — Беги живее, он отправляется с сиром Киваном Ланнистером.

Арья взяла бумагу и припустилась бегом. Оружейная примыкала к замковой кузнице — длинному высокому помещению с двадцатью горнами, встроенными в стену, и длинными каменными желобами с водой для закалки стали. Половина горнов пылала вовсю, звенели молоты, и крепкие мужчины в кожаных передниках обливались потом у мехов и наковален. Арья увидела Джендри — его голая грудь блестела от пота, но голубые глаза под шапкой черных волос смотрели все так же упрямо. Арье не очень-то хотелось с ним разговаривать. Это из-за него их всех схватили.

— Который тут Люкан? — Она показала ему свою бумажку. — Мне нужен новый меч для сира Лионеля.

— Сир Лионель подождет. — Джендри ухватил ее за руки и отвел в сторону. — Пирожок намедни спрашивал меня — слышал ли я, как ты кричала «Винтерфелл» в крепости, когда мы все дрались на стене?

— Ничего я такого не кричала.

— Нет. Кричала. Я тоже слыхал.

— Там все что-то кричали. Пирожок вот орал «пирожки горячие». Раз сто повторил.

— Главное в том, что кричала ты. Я сказал Пирожку, чтобы он уши прочистил — ты, мол, орала «вот и съел», только и всего. Если он спросит, скажи то же самое.

— Скажу. — Какой это дурак станет кричать «вот и съел»? Арья не решилась сказать Пирожку, кто она на самом деле. Не назвать ли его имя Якену Хгару?

— Сейчас найду тебе Люкана, — сказал Джендри.

Люкан заворчал, пробежав письмо (хотя Арье показалось, что читать он не умеет), и принес тяжелый длинный меч.

— Он слишком хорош для этого олуха — так ему и передай, — сказал он, вручая клинок Арье.

— Передам, — пообещала она. Как бы не так. Если она это сделает, Виз изобьет ее до крови. Пусть Люкан сам говорит, если ему надо.

Меч был гораздо тяжелее Иглы, но Арье нравилась эта тяжесть. Держа в руках меч, она казалась себе сильнее. «Может, я пока не водяной плясун, но я и не мышь. Мышь не умеет владеть мечом, а я умею». Ворота были открыты — солдаты сновали взад-вперед, фуры вкатывались пустые, а выкатывались, поскрипывая и раскачиваясь, тяжело нагруженные. Не пойти ли на конюшню и сказать, что сиру Лионелю нужен новый конь? Бумага у нее есть, а читать конюхи умеют не лучше Люкана. Взять коня и меч да выехать за ворота. «Если часовые остановят, покажу им бумагу и скажу, что еду к сиру Лионелю». Вот только она понятия не имеет, какой из себя этот сир Лионель и где его искать. Если ее начнут расспрашивать, то сразу все поймут, и Виз… Виз…

Она прикусила губу, стараясь не думать, каково это, когда тебе отрубают ноги. Мимо прошли лучники в кожаных куртках и железных шлемах, с луками через плечо. Она услышала обрывки их разговора:

— …говорю тебе, великаны, у него есть великаны из-за Стены двадцати футов росту — они идут за ним, как собаки…

— …нечисто это, что он налетел на них так внезапно, ночью и все такое. Он больше волк, чем человек, как все они, Старки.

— …срать я хотел на ваших волков и великанов — мальчуган намочит штаны, как увидит, что мы подходим. На Харренхолл-то ему идти духу не хватило, так ведь? В другую сторону побежал? И теперь побежит — небось не дурак.

— Это ты так говоришь. Может, этот мальчуган знает то, чего мы не знаем, может, это нам впору бежать.

«Да, — подумала Арья, — это вам надо бежать — вместе с вашим лордом Тайвином, Горой, сиром Аддамом и сиром Амори и дурацким сиром Лионелем, кто бы он ни был, не то мой брат вас всех убьет — он Старк, больше волк, чем человек, и я тоже».

— Ласка, — хлестнул ее голос Виза. Она не заметила, откуда он взялся, просто вырос вдруг справа от нее. — Давай сюда. Сколько можно прохлаждаться? — Он выхватил у нее меч и влепил ей затрещину. — В другой раз поживее поворачиваться будешь.

Только что она была волком — но затрещина Виза сбила это с нее, оставив только вкус крови во рту. Она прикусила язык, когда он ее ударил. Ох как она его ненавидела.

— Еще хочешь? За мной дело не станет. Нечего пялить на меня свои наглые зенки. Ступай на пивоварню и скажи Тофльбери, что у меня для него есть две дюжины бочек, только пусть живо пришлет за ними своих парней, не то отдам другому. — Арья отправилась, но Виз счел ее шаг недостаточно быстрым. — Бегом, если хочешь ужинать нынче вечером. — О жирном каплуне он уже и думать забыл. — Да не пропадай опять, не то выпорю до крови.

«Не выпорешь, — подумала Арья. — Больше ты меня не тронешь». Но все-таки побежала, как он велел. Должно быть, старые боги Севера направляли ее — на полпути к пивоварне, проходя под каменным мостом, соединявшим Вдовью башню и Королевский Костер, она услышала раскатистый гогот. Из-за угла вышел Рорж и с ним еще трое, с мантикорами сира Амори на груди. Увидев Арью, он остановился и ухмыльнулся, показав кривые зубы под кожаным клапаном, который иногда надевал, чтобы скрыть недостаток носа.

— Гляди-ка — сучонка Йорена. Теперь нам ясно, зачем тот черный ублюдок вез тебя на Стену! — Он снова заржал, и другие вместе с ним. — Ну, где теперь твоя палка? — спросил Рорж, и улыбка у него пропала так же быстро, как и появилась. — Я, помнится, обещал поиметь тебя ею. — Он шагнул к ней, и Арья попятилась. — Поубавилось храбрости-то, когда я без цепей, а?

— Я тебе жизнь спасла. — Арья держалась на добрый ярд от него, готовясь шмыгнуть прочь, если он попытается схватить ее.

— Надо будет за это оттянуть тебя лишний разок. Как тебя Йорен — в щелку или в твой тугой задочек?

— Я ищу Якена. У меня к нему письмо.

Рорж осекся. Что-то в его глазах… уж не боится ли он Якена Хгара?

— Он в бане. Уйди прочь с дороги.

Арья повернулась и побежала, быстрая как олень, мелькая ногами по булыжнику. Якен сидел в чане, окруженный паром, а прислужница поливала ему голову горячей водой. Длинные волосы, рыжие с одной стороны и белые с другой, падали ему на плечи, мокрые и тяжелые.

Арья подкралась тихо, как тень, но он все равно открыл глаза.

— Крадется, как мышка, но человек все слышит. — «Как он мог услышать?» — подумала она, а он, похоже, услышал и это. — Шорох кожи по камню поет громко, как боевой рог, для человека, чьи уши открыты. Умные девочки ходят босиком.

— Мне надо передать тебе кое-что. — Арья нерешительно покосилась на служанку. Та явно не собиралась уходить, поэтому Арья нагнулась к самому уху Якена и шепнула: — Виз.

Он снова закрыл глаза, блаженствуя, словно в полудреме.

— Скажи его милости, что человек придет, когда время будет. — Рука его внезапно взметнулась и плеснула на Арью горячей водой, но та отскочила, спасаясь.

Она передала Тофльбери слова Виза, и пивовар разразился руганью.

— Скажи Визу, что у моих ребят и без него работы хватает, а еще передай ему, рябому ублюдку, что семь преисподних раньше замерзнут, чем он получит хоть рог моего эля. Чтоб бочки его были у меня через час, не то лорд Тайвин услышит об этом.

Виз тоже стал ругаться, хотя «рябого ублюдка» Арья опустила. Он кипел и грозился, но в конце концов отыскал шестерых парней и заставил их катать бочки на пивоварню.

Ужин в тот вечер состоялся из жидкой ячменной похлебки с морковкой и луком и куска черствого черного хлеба. Одна из женщин, последнее время спавшая в постели Виза, получила в придачу ломоть зрелого голубоватого сыра и крылышко каплуна, о котором Виз говорил утром. Остальную птицу Виз слопал сам, и прыщи в углу его рта заблестели от жира. Он почти совсем уже с ней расправился, когда увидел, что Арья на него смотрит.

— Ласка, поди-ка сюда.

На полуобглоданной ножке еще оставалось немного темного мяса. Он забыл, а теперь вспомнил. Арья почувствовала вину за то, что велела Якену убить его. Она встала со скамейки и прошла во главу стола.

— Я заметил, как ты на меня смотришь. — Он вытер пальцы о ее рубаху, схватил ее за горло одной рукой, а другой закатил ей оплеуху. — Тебе что было сказано? — Он ударил ее еще раз, тыльной стороной ладони. — Не пяль на меня свои зенки, не то в другой раз я выковырну у тебя один глаз и скормлю своей суке. — Он толкнул Арью так, что она упала на пол. При этом она зацепилась за торчащий из скамьи гвоздь и разорвала себе рубаху. — Пока не зашьешь это, спать не ляжешь, — заявил Виз, приканчивая каплуна. Потом он шумно обсосал свои пальцы, а кости бросил своей мерзкой пятнистой собаке.

— Виз, — шептала Арья ночью, зашивая прореху. — Дансен, Полливер, Рафф-Красавчик. — При каждом новом имени она проталкивала костяную иглу сквозь некрашеную шерсть. — Щекотун и Пес. Сир Грегор, сир Амори, сир Илин, сир Меррин, король Джоффри, королева Серсея. — Долго ли ей еще придется поминать Виза в своей молитве? Она уснула с мечтой о том, что утром, когда она проснется, он уже будет мертв.

Но разбудил ее, как всегда, пинок Визова сапога. Когда они завтракали овсяными лепешками, Виз объявил им, что сегодня из замка уходит основная часть войска лорда Тайвина.

— Не думайте, что теперь, когда милорд Ланнистер отбывает, ваша жизнь будет легче, — предупредил он. — Замок от этого меньше не станет, а вот рабочих рук в нем поубавится. Уж теперь-то вы, лодыри, узнаете, что такое работа.

«Только не от тебя», — пробурчала Арья в свою лепешку. Виз глянул на нее, как будто учуял ее секрет. Она быстро потупилась и больше не осмелилась поднять глаза.

Когда двор наполнился бледным светом, лорд Тайвин Ланнистер отбыл из Харренхолла. Арья смотрела на это из полукруглого окна на половине высоты башни Плача. Его конь выступал в багряной эмалевой чешуе, в золоченом наголовнике и подбраднике, сам лорд Тайвин был в толстом горностаевом плаще. Его брат сир Киван почти не уступал ему своим великолепием. Перед ними везли целых четыре красных знамени с золотыми львами. За Ланнистерами ехали их лорды и капитаны. Их знамена развевались, блистая всевозможными красками: красный буйвол и золотая гора, пурпурный единорог и пестрый петух, ощетинившийся вепрь и барсук, серебристый хорек и жонглер в шутовском наряде, павлин и пантера, шеврон и кинжал, черный капюшон, синий жук, зеленая стрела.

Последним проехал сир Грегор Клиган в своей серой стали, на жеребце столь же злом, как сам наездник. Рядом следовал Полливер с собачьим знаменем в руке, с рогатым шлемом Джендри на голове. При всей своей вышине рядом с хозяином он казался мальчишкой-недорослем.

Когда они проехали под решеткой в воротах Харренхолла, Арью проняла дрожь. Она вдруг сообразила, что совершила ужасную ошибку. «Ох, какая же я дура», — подумала она. Виз ничего не значит, как и Чизвик. Вот они, те люди, которых ей надо было убить. Вчера она могла назвать любое из их имен, если б не обозлилась на Виза за то, что он ее побил и наврал про каплуна. «Лорд Тайвин. Ну почему я не сказала „лорд Тайвин“?»

Быть может, еще не поздно. Виз еще жив. Если найти Якена и сказать ему…

Арья торопливо побежала вниз по лестнице, забыв о заданной ей работе. Скрежетали цепи, решетка медленно опускалась. Ее острия ушли глубоко в землю… а потом раздался другой звук, вопль страха и боли.

С дюжину человек поспело на место раньше Арьи, но близко никто не подходил. Арья протиснулась вперед. Виз лежал на булыжнике с разодранным горлом, уставясь невидящими глазами на серую гряду облаков. Его мерзкая пятнистая собака стояла у него на груди, лакала кровь, бьющую из шеи, и терзала лицо мертвеца.

Наконец кто-то принес арбалет и пристрелил собаку, которая в это время глодала Визу ухо.

— Проклятущая тварь, — сказал мужской голос. — Он ведь ее сызмальства вырастил.

— Это место проклято, — сказал человек с арбалетом.

— Призрак Харрена, вот что это такое, — ввернула тетка Амабель. — Больше я тут на ночь не останусь, нет уж.

Арья отвела взгляд от мертвого Виза и мертвой собаки. Якен Хгар стоял, прислонясь к стене башни Плача. Увидев, что Арья смотрит на него, он небрежно приложил к щеке два пальца.

Кейтилин

В двух днях езды от Риверрана, когда они поили лошадей у мутного ручья, их заметил разведчик. Кейтилин никогда еще так не радовалась при виде его эмблемы — двух башен дома Фреев.

Она попросила его проводить их к ее дяде, но он ответил:

— Черная Рыба ушел на запад с королем, миледи. Вместо него дозорными командует Мартин Риверс.

— Хорошо. — Она встречалась с Риверсом в Близнецах — он незаконный сын лорда Уолдера Фрея, сводный брат сира Первина. Ее не удивило, что Робб двинулся на занятые Ланнистерами земли, — ясно, что он замышлял это уже в то время, когда услал ее вести переговоры с Ренли. — Где Риверс теперь?

— Его лагерь в двух часах отсюда, миледи.

— Веди нас к нему, — скомандовала она. Бриенна помогла ей сесть в седло, и они отправились.

— Вы из Горького Моста едете, миледи? — спросил разведчик.

— Нет. — Она не посмела ехать туда. После смерти Ренли она не знала, какой прием окажет ей его молодая вдова со своими защитниками. Путь Кейтилин пролегал через самую гущу военных действий, по плодородным речным землям, которые свирепость Ланнистеров обратила в выжженную пустыню, и каждую ночь ее разведчики возвращались с рассказами, от которых ей делалось дурно. — Лорд Ренли убит, — добавила она.

— Мы надеялись, что это выдумка Ланнистеров или…

— Увы. Кто командует в Риверране — мой брат?

— Да, миледи. Его величество поручил сиру Эдмару держать Риверран и охранять его тыл.

Пусть боги дадут ему силу выполнить это. И мудрость.

— Нет ли вестей с запада, от Робба?

— Так вы не слышали? — удивился солдат. — Его величество одержал большую победу при Окскроссе. Сир Стаффорд Ланнистер мертв, его войско разбито.

Сир Вендел Мандерли издал радостный вопль, но Кейтилин только кивнула. Завтрашние испытания волновали ее больше, чем вчерашние победы.

Мартин Риверс устроил свой лагерь в стенах сожженной крепости, около оставшейся без крыши конюшни и сотни свежих могил. Когда Кейтилин спешилась, он преклонил колено.

— Добро пожаловать, миледи. Ваш брат наказал нам высматривать вас и проводить в Риверран со всей поспешностью, как только вы появитесь.

Кейтилин это не понравилось.

— Случилось что-то? Мой отец?

— Нет, миледи, лорд Хостер в том же положении. — Риверс был рыж и мало походил на своих сводных братьев. — Мы просто опасались, как бы вы не напоролись на передовые отряды Ланнистеров. Лорд Тайвин покинул Харренхолл и движется на запад со всем своим войском.

— Встаньте, — сказала она Риверсу, нахмурясь. Станнис Баратеон скоро тоже выступит в поход, и да помогут им всем боги. — Долго ли лорду Тайвину до нас?

— Дня три или четыре, трудно сказать. Мы следим за всеми дорогами, но лучше не мешкать.

Мешкать не стали. Риверс быстро свернул лагерь, и они двинулись дальше все вместе, теперь около пятидесяти человек, под лютоволком, прыгающей форелью и двумя башнями.

Ее люди хотели услышать побольше о победе Робба, и Риверс не заставил себя просить.

— В Риверран пришел певец, именующий себя Раймунд-Рифмач, и спел нам об этой битве. Вечером вы сами услышите его, миледи. «Волк в ночи» — так называется песня.

Риверс рассказал, как остатки войска сира Стаффорда отступили в Ланниспорт. Без осадных машин штурмовать Бобровый Утес нельзя, но Морской Волк отплатил Ланнистерам за разорение речных земель. Лорды Карстарк и Гловер отправились вдоль побережья, леди Мормонт захватила тысячи голов скота и теперь гонит их к Риверрану. Большой Джон занял золотые копи у Кастамере, Впадины Нанн и холмов Пендрика. Сир Вендел засмеялся.

— Ланнистера ничто так не раззадорит, как угроза лишиться своего золота.

— Как королю удалось взять Зуб? — спросил сир Первин Фрей своего сводного брата. — Это сильная крепость, и она бдительно охраняет дорогу через холмы.

— Он и не думал его брать — просто взял и обошел его ночью. Говорят, дорогу ему указал лютоволк, этот его Серый Ветер. Зверь нашел козью тропу, идущую по ущелью и вдоль хребта, извилистую и каменистую, но достаточно широкую, чтобы проехать по ней гуськом. Ланнистеры на своих сторожевых башнях даже и не глядели в ту сторону. — Риверс понизил голос. — Рассказывают, что после битвы король вырезал сердце Стаффорда Ланнистера и скормил его волку.

— Я не верю этим россказням, — резко сказала Кейтилин. — Мой сын не дикарь.

— Как скажете, миледи. Однако зверь это заслужил. Он ведь не простой волк. Большой Джон говорит, что не иначе, как старые боги Севера послали этих лютоволков вашим детям.

Кейтилин вспомнила день, когда ее мальчики нашли волчат в снегу позднего лета. Пятеро их было, три самца и две самочки, для законных детей Старка… и шестой, белый и красноглазый, для бастарда Джона Сноу. Да, не простые это волки. Совсем не простые.

Когда они остановились на ночлег, Бриенна пришла к ней в палатку.

— Миледи, теперь вы в безопасности среди своих, в одном дне езды от замка вашего брата. Позвольте мне вас покинуть.

Вряд ли стоило этому удивляться. Девушка всю дорогу держалась замкнуто и почти все время проводила с лошадьми, расчесывала их и удаляла камни из копыт. Еще она помогала Шадду стряпать и потрошить дичь, а охотиться умела не хуже мужчин. О чем бы ни попросила ее Кейтилин, Бриенна со всем справлялась ловко и без жалоб и отвечала вежливо, когда к ней обращались, но сама не разговаривала ни с кем, никогда не плакала и не смеялась. Она ехала рядом с ними все дни и спала рядом все ночи, но так и не стала одной из них.

«Она и у Ренли так себя вела, — подумала Кейтилин. — И на пиру, и на турнире, даже в шатре короля со своими собратьями из Радужной Гвардии. Она воздвигла вокруг себя стену повыше винтерфеллских».

— Но куда же ты поедешь, если оставишь нас?

— Обратно. В Штормовой Предел.

— Одна. — Это не был вопрос.

Широкое лицо Бриенны, как тихая вода, не выдавало того, что скрывалось в глубинах.

— Да.

— Ты хочешь убить Станниса.

Бриенна сжала толстыми мозолистыми пальцами рукоять меча, принадлежавшего прежде королю.

— Я поклялась. Поклялась трижды. Вы слышали.

— Да, слышала. — Кейтилин знала, что девушка, выбросив свою окровавленную одежду, сохранила радужный плащ. Все свои вещи она оставила в лагере, и ей пришлось довольствоваться тем, что смог уделить ей сир Вендел, — все остальные были для нее слишком мелки. — Клятву нужно держать, я согласна, но Станнис окружен большим войском, и его телохранители тоже дали клятву — защищать его.

— Я не боюсь его стражи. Я способна справиться с любым из них. Напрасно я бежала.

— Вот, значит, что тебя беспокоит — как бы какой-нибудь дурак не счел тебя трусливой? — Кейтилин вздохнула. — Ты не повинна в смерти Ренли. Ты храбро служила ему, но если ты последуешь за ним в землю, то никому этим не послужишь. — Кейтилин протянула руку, желая приласкать Бриенну и утешить. — Я знаю, как тебе тяжело…

Бриенна стряхнула ее руку:

— Этого никто не может знать.

— Ошибаешься, — резко возразила Кейтилин. — Каждое утро, просыпаясь, я вспоминаю, что Неда больше нет. Я не владею мечом, но это не значит, что я не мечтаю въехать в Королевскую Гавань и стиснуть белое горло Серсеи Ланнистер и давить, пока ее лицо не почернеет.

«Красотка» подняла глаза, единственное, что было в ней красивым.

— Если вы мечтаете об этом, почему хотите меня удержать? Из-за того, что Станнис сказал во время переговоров?

Может быть, и правда из-за того? Кейтилин посмотрела наружу, где расхаживали с копьями в руках двое часовых.

— Меня учили, что добрые люди должны сражаться со злом этого мира, а убийство Ренли — безусловное зло. Но меня учили также, что королей создают боги, а не людские мечи. Если Станнис не имеет права быть королем…

— Конечно, не имеет. И Роберт не имел — Ренли сам так говорил. Настоящего короля убил Джейме Ланнистер, а Роберт еще до этого разделался с наследником престола на Трезубце. Где же тогда были боги? Богам до людей столько же дела, сколько королям до крестьян.

— Хороший король заботится и о своих крестьянах.

— Лорд Ренли… его величество… он был бы лучшим из королей, миледи… он был так добр, он…

— Его больше нет, Бриенна, — сказала Кейтилин как могла мягко. — Остались Станнис, Джоффри… и мой сын.

— Но он ведь… он не станет заключать мир со Станнисом, правда? Не склонит колено? Вы не…

— Скажу тебе правду, Бриенна: я не знаю. Если мой сын король, то я не королева… просто мать, которая стремится защитить своих детей по мере сил.

— Я не создана для материнства. Сражаться — вот мой удел.

— Так сражайся… но за живых, а не за мертвых. Враги Ренли и Роббу враги.

Бриенна потупилась, переминаясь на месте:

— Вашего сына я не знаю, миледи. Но вам я готова служить, если вы меня примете.

— Мне? Но почему? — опешила Кейтилин. Бриенну ее вопрос тоже озадачил.

— Вы помогли мне — там, в шатре, когда они подумали, что я… что я…

— Ты пострадала безвинно.

— Все равно вы не обязаны были этого делать. Вы могли бы дать им убить меня — ведь я вам никто.

«Быть может, я просто не захотела остаться единственной, кто знает темную правду о том, что там произошло».

— Бриенна, мне служили многие благородные леди, но таких, как ты, у меня еще не было. Ведь я не боевой командир.

— Но вы мужественная. Пускай это не воинское мужество, а женское, что ли. И мне думается, что, когда время придет, вы не станете меня удерживать. Обещайте мне это — что не будете препятствовать мне убить Станниса.

Кейтилин до сих пор слышала слова Станниса о том, что час Робба еще настанет. Они пронизывали ей затылок, как холодное дыхание.

— Хорошо. Когда время придет, я не стану тебя удерживать.

Бриенна, неуклюже опустившись на колени, обнажила длинный меч Ренли и положила его у ног Кейтилин.

— Тогда я ваша, миледи. Ваш вассал… и все, что вам будет угодно. Я буду прикрывать вашу спину, подавать вам советы и отдам за вас жизнь в случае нужды. Клянусь в этом старыми богами и новыми.

— А я клянусь, что у тебя всегда будет место близ моего очага и мясо и мед за моим столом, и обещаю не требовать от тебя службы, которая могла бы запятнать твою честь. Клянусь в этом старыми богами и новыми. Встань. — Взяв руки Бриенны в свои, Кейтилин не сдержала улыбки. «Недаром я столько раз видела, как Нед принимает присягу. Что-то он сказал бы, увидев теперь меня?»

Назавтра во второй половине дня они переправились через Красный Зубец выше Риверрана, где река, закладывая широкую излучину, была мутной и мелкой. Брод охранял смешанный отряд лучников и копейщиков с орлиной эмблемой Маллистеров. Увидев знамена Кейтилин, они вышли из-за своего частокола и послали на тот берег человека, чтобы помочь ей переправиться.

— Потихоньку, миледи, — предупредил он, взяв ее коня под уздцы. — Мы накидали на дно железных шипов, а на берегу полно колючек. Так на каждом броде, по приказу вашего брата.

Эдмар готовится к бою. От этой мысли ей стало нехорошо, но она промолчала.

Между Красным Зубцом и Камнегонкой они влились в поток простонародья, идущего в Риверран. Одни гнали перед собой скотину, другие толкали тележки, но все уступали Кейтилин дорогу, приветствуя ее криками «Талли!» или «Старк!». В полумиле от замка они проехали через большой лагерь с алым знаменем Блэквудов над палаткой лорда. Люкас расстался с ними, чтобы повидаться со своим отцом, лордом Титосом, остальные поехали дальше.

Кейтилин заметила на северном берегу Камнегонки второй лагерь, где развевались знакомые штандарты — танцующая дева Марка Пайпера, пахарь Дарри, сплетенные, красные с белым, змеи Пэгов. Все это были знаменосцы ее отца, лорды Трезубца. Почти все они уехали из Риверрана еще до нее, чтобы защитить собственные земли. Если они вернулись снова, значит, это Эдмар вызвал их. Да помилуют нас боги, так и есть. Он намерен дать бой лорду Тайвину.

Еще издали она увидела, что на стенах Риверрана болтается что-то темное. Когда они подъехали поближе, стали видны мертвецы, висящие на длинных пеньковых веревках, с черными распухшими лицами. Воронье клевало их, и красные плащи ярко выделялись на фоне сложенных из песчаника стен.

— Каких-то Ланнистеров повесили, — заметил Хел Моллен.

— Отрадное зрелище, — весело воскликнул сир Вендел Мандерли.

— Наши друзья начали без нас, — пошутил Первин Фрей, и все засмеялись, кроме Бриенны, которая смотрела на повешенных не мигая, молча и без улыбки.

«Если они умертвили Цареубийцу, мои дочери тоже все равно что мертвы». Кейтилин пришпорила коня, пустив его рысью. Хел Моллен и Робин Флинт галопом промчались мимо, окликая стражников у ворот. На стенах, несомненно, уже разглядели ее знамена, потому что решетка была поднята.

Эдмар выехал из замка ей навстречу в сопровождении трех вассалов ее отца — толстобрюхого сира Десмонда Грелла, мастера над оружием, Утерайдса Уэйна, стюарда, и сира Робина Ригера, высокого лысого капитана стражи. «Все трое ровесники лорда Хостера, всю жизнь прослужившие ему, — старики», — осознала вдруг Кейтилин.

Эдмар был в красно-синем плаще поверх камзола, расшитого серебряными рыбами. Судя по его виду, он не брился с тех самых пор, как она уехала на юг, — зарос до самых глаз.

— Кет, как хорошо, что ты вернулась благополучно. Услышав о смерти Ренли, мы стали бояться за твою жизнь. А тут еще и лорд Тайвин выступил в поход.

— Да, мне уже сказали. Как там наш отец?

— То полегчает как будто, то… — Эдмар покачал головой. — Он о тебе спрашивал. Я не знал, что ему сказать.

— Тотчас же навещу его. Были какие-нибудь вести из Штормового Предела после гибели Ренли? Или из Горького Моста? — К путникам вороны прилететь не могут, и Кейтилин не знала, что оставила позади.

— Из Горького Моста — ничего. Из Штормового Предела тамошний кастелян сир Кортни Пенроз прислал трех птиц все с той же просьбой о помощи. Станнис осадил его с суши и с моря. Сир Кортни предлагает свою поддержку любому королю, который прорвет осаду. Пишет, что боится за мальчика. Не знаешь ли ты, о каком мальчике речь?

— Это Эдрик Шторм, — сказала Бриенна. — Незаконный сын Роберта.

Эдмар посмотрел на нее с любопытством.

— Станнис пообещал, что гарнизон замка сможет уйти, и он не принесет им никакого вреда, при условии, что они сдадут крепость в течение двух недель и доставят мальчика ему. Но сир Кортни не согласился.

Рискует всем ради бастарда, который ему даже не родня.

— Ты что-нибудь ответил ему?

— Зачем, раз мы не можем предложить ему ни помощи, ни надежды? Да и Станнис нам не враг.

— Миледи, — молвил сир Робин Ригер, — не скажете ли вы нам, каким образом умер лорд Ренли? Об этом ходят самые странные слухи.

— Одни говорят, что Ренли убила ты, Кет, другие — что это сделала какая-то женщина с юга. — Взгляд Эдмара остановился на Бриенне.

— Мой король был убит, — тихо ответила та, — но не леди Кейтилин. Клянусь в этом моим мечом, клянусь богами старыми и новыми.

— Это Бриенна Тарт, дочь лорда Сельвина Вечерняя Звезда, служившая в Радужной Гвардии Ренли, — пояснила Кейтилин. — Бриенна, имею честь представить тебе моего брата сира Эдмара Талли, наследника Риверрана. Его стюард Утерайдс Уэйн, сир Робин Ригер, сир Десмонд Грелл.

Мужчины выразили свое удовольствие от знакомства с ней, и девушка покраснела — даже самая обыкновенная любезность смущала ее. Эдмар, видимо, счел ее весьма странной леди, но из галантности ничем этого не проявил.

— Бриенна была при Ренли, когда он был убит, и я тоже, — сказала Кейтилин, — но в его смерти мы не повинны. — Она не хотела говорить о тени здесь, при всем народе, и вместо этого спросила: — Что это за люди, которых вы повесили?

Эдмар замялся:

— Они приехали с сиром Клеосом, когда он привез ответ королевы на наше мирное предложение.

— Вы убили посланников?! — поразилась Кейтилин.

— Фальшивых посланников. Они поклялись мне в своих мирных намерениях и отдали оружие, поэтому я позволил им свободно передвигаться по замку. Три ночи, пока я вел беседы с сиром Клеосом, они ели мое мясо и пили мой мед — а на четвертую попытались освободить Цареубийцу. Вон тот детина, — Эдмар указал вверх, — убил двух стражей голыми руками, сгреб их за шеи и разбил череп о череп, а тот тощий парнишка рядом с ним отпер дверь Цареубийцы куском проволоки, да проклянут его боги. Тот, в конце, был чем-то вроде лицедея — он подделался под мой голос и приказал открыть Речные ворота. Все трое клянутся, что приняли его за меня, — Энгер, Делп и Длинный Лью. По мне, так совсем не похоже, но эти олухи все-таки подняли решетку.

«Это работа Беса, — подумала Кейтилин, — чувствуется та же самая хитрость, которую он проявил в Орлином Гнезде». Раньше она считала Тириона наименее опасным из всех Ланнистеров, но теперь не была в этом уверена.

— Как же ты их поймал?

— Меня, видишь ли, в ту пору не было в замке — я поехал за Камнегонку…

— К какой-нибудь бабе. Рассказывай дальше.