Так держать, сталкер! (сборник) Калугин Алексей

– Дело в том, мэй Ре-Ранкар, что в Службе стражей Анклава многие, как и вы, считают мою работу бессмысленной. И, если я не смогу доказать обратное, эта тема будет закрыта…

– Простите, какая именно тема?

– Исследование криминогенных особенностей психики монотипов.

– Так, значит? – Ре-Ранкар в задумчивости постучал вилкой по краю тарелки. – А какой в этом смысл? Мы ведь не лечебное заведение.

– Это даст возможность предсказать, а значит, и предотвратить ряд тяжких преступлений.

– Это я уже слышал, – Ре-Ранкар взялся за свою миску с фирменным блюдом. – Сомневаюсь.

– Давайте хотя бы попробуем. – Занятый фирменным блюдом, старший дознаватель не заметил умоляющего взгляда женщина. – А вдруг получится!

– А вдруг с неба начнут падать горячие булки?

– Мэй Ре-Ранкар, вы лишаете меня всего.

– Не преувеличивайте, мэйя Ал-Алия.

– Я уже подала рапорт в ССА о готовящейся операции. Это было нужно, чтобы заказать необходимое оборудование, которого нет у вас в участке. Если выяснится, что я спланировала операцию самостоятельно, не согласовав ее с вами и смотрителем участка… Вы понимаете, чем это для меня закончится.

– Понимаю. – Ре-Ранкар подцепил на вилку что-то из миски с фирменным блюдом. – Вы ничего не едите, мэйя Ал-Алия.

– Мне сейчас не до еды. – Ал-Алия воткнула вилку в аппетитную сырную корочку, подостывшую как раз настолько, чтобы ее можно было попробовать, не боясь обжечься.

– Что за оборудование вы заказали в ССА?

– Миниатюрный микрофон с высокочастотным передатчиком и приемное устройство с функцией записи на магнитную проволоку.

Ре-Ранкар хмыкнул, не то удивленно, не то насмешливо, и снова принялся за еду.

– Сегодня утром я уже побывала в «Зажигай», – быстро, как будто боясь, что ее перебьют, заставят умолкнуть, заговорила Ал-Алия. – Мы можем зарезервировать для вас один из столиков, очень удобный для наблюдения за залом. У них на столах стоят большие пепельницы, к днищу которой легко можно пристроить микрофон. Я… Мы с вашими людьми будем неподалеку. Нам будет слышно каждое ваше слово. И, как только мы поймем, что с вами заговорил убийца, мы блокируем все выходы из бара и возьмем его.

– Я еще раз повторяю, убийца не настолько глуп, чтобы заявиться в набитый людьми бар и попытаться совершить там свой кровавый ритуал.

– Пусть так, – не стала спорить Ал-Алия. – Но он назначил вам встречу.

– Это вы так решили.

– Это очевидно. Он все делает расчетливо и не совершает ошибок.

– А явиться в «Зажигай» на встречу с дознавателем, по-вашему, не ошибка?

– Не забывайте, мэй Ре-Ранкар, мы имеем дело с монотипом.

– И что с того?

– Мы не в состоянии до конца понять логику его действий.

– Монотипы – такие же люди, как и мы с вами. Они чувствуют боль и хотят жить, как и любой из поливариантов.

– У них иная психика.

– Мы тоже не очень-то похожи друг на друга. А монотипы… Как человек становится монотипом? Он рождается таким или это следствие какого-то заболевания?

– На этот счет существуют разные мнения. Как правило, монотипия диагностируется у детей в возрасте десяти-двенадцати лет. Обычно родители или учителя начинают обращать внимание на становящееся все более ярко выраженным асоциальное поведение детей.

– Значит, монотипия это не наследственное заболевание?

– Наследование ряда заболеваний происходит не по прямой линии. Но вы правы, фактов, подтверждающих наследственную природу монотипии, нет.

– Быть может, причина в особенностях воспитания? В особой среде, в которой происходит взросление монотипов?

– Насколько мне известно, никто не проводил подобных исследований.

– Почему?

– Потому что монотипию принято относить к психическим заболеваниям, в основе которых лежат физиологические нарушения.

– Говоря иными словами, человек рождается монотипом, и с этим уже ничего не поделаешь?

– Да. Только внешние проявления этого заболевания не всегда очевидны. Поэтому бывают случаи, когда диагноз «монотипия» ставится людям, уже вышедшим из подросткового возраста. Порой они сами обращаются к врачам, испытывая все больший дискомфорт в общении с другими людьми. Это серьезная патология, мэй Ре-Ранкар, и в настоящее время, увы, не существует эффективных методов лечения этого заболевания. Мы можем лишь несколько замедлить его развитие. Но для этого больного необходимо изолировать от общества.

– А что, если тем самым вы только провоцируете развитие негативного процесса?

– Я не понимаю вас, мэй Ре-Ранкар.

– Как вы говорите, четкой симптоматики монотипии нет. Психиатр, ставящий обратившемуся к нему пациенту диагноз, действует в основном интуитивно, опираясь на свой врачебный опыт. То есть он сам определяет, что считать нормой, а что – патологией.

– На этом держится вся психиатрия.

– И вы считаете это правильным?

– Что именно?

– То, что любое отклонение от нормы приравнивается к болезни. Да и кто определил, что есть норма?

– Если человек не пользуется вариатором – это уже ненормально.

– А если он пользуется им без конца?

Ал-Алия резко отдернула и спрятала под стол руку, которой последние несколько минут нервно теребила вариатор на запястье, явно борясь с желанием нажать на кнопку ручной установки.

– Почему вас интересует эта тема, мэй Ре-Ранкар?

– Почему? – Ре-Ранкар поскреб вилкой дно опустевшей миски и с удовольствием слизнул то, что удалось собрать. – Мы ведь собираемся поймать мерзавца, которого вы считаете свихнувшимся монотипом. И если я все же соглашусь на ваши условия, то для начала должен узнать о нем все.

– Мэй Ре-Ранкар!.. – Лицо Ал-Алии озарила счастливая улыбка.

– Я по-прежнему считаю вашу теорию неубедительной. – Ре-Ранкар поднял руку с открытой ладонью, дабы заранее пресечь все возможные возражения. – Но то, как вы готовы ее отстаивать, заслуживает уважения. Я дам вам возможность убедиться в том, что вы заблуждаетесь на счет нашего серийного убийцы. Я потрачу вечер в «Зажигай», но только один. – Ре-Ранкар показал указательный палец. – Если сегодня ничего не произойдет, мы просто забудем об этом и дальше будем работать по моим правилам. Договорились?

– Да! – с готовностью кивнула Ал-Алия. – Мэй Ре-Ранкар!..

– И не надо меня благодарить, – снова перебил ее старший дознаватель. – Будем считать, что это моя благодарность вам за знакомство с удивительным доктором Во-Валмером. Кстати, как вы с ним познакомились?

– О, мэй Во-Валмер старинный друг нашей семьи! – Ал-Алия, казалось, готова была окунуться в воспоминания далекого детства. Ре-Ранкар молча ждал. Ал-Алия взяла вилку и принялась за остывшее фирменное блюдо.

– Я так и подумал, – кивнул Ре-Ранкар.

Он действительно так и подумал. Только не о том.

Круг почти замкнулся.

Полутемный зал наполнен разноцветными мерцающими огнями. Сигаретный дым вьется петлями, цепляющимися друг за друга. Кажущаяся странной, непривычная музыка то взлетает под потолок бухающими басами и частыми, перекрывающимися дробями ударных, то стелится по полу легкими, едва слышными переборами клавишных. Десятка три небольших круглых столиков – максимум пять человек за таким уместятся, да и то, если очень плотно прижмутся друг к другу, – в дизайнерском беспорядке разбросаны вокруг приподнятого на тридцать сантиметров танцпола. Судя по тому, что в зале не протолкнуться, а на танцполе – иголке негде упасть, заведение пользуется популярностью.

Взмахом руки Ре-Ранкар подозвал пробегавшего мимо официанта.

– Для меня тут столик должен быть зарезервирован.

– Мы не резервируем столики. Можете занять любое свободное место, если найдете.

Официанту дела нет до нудного посетителя – по одежке видно, что он не из постоянных клиентов, к которым все же следует проявлять минимум уважения. Он уже готов лететь дальше по своим полотенчато-стаканным делам, но Ре-Ранкар крепко ухватил его за локоть.

– Для меня зарезервирован столик, – медленно, глядя растерянному официанту в глаза, произнес старший дознаватель. – Понял?

Сильные пальцы чуть посильнее сдавили локоть официанта. Еще самую малость сильнее – и станет больно.

– А, так это для вас! – заискивающе улыбнулся официант. – Простите, сразу не понял. Мы ведь действительно не резервируем столиков. Только в особых случаях и для особых гостей…

– Где?

– Прошу вас, – сделал приглашающий жест официант. – Пойдемте, я вас провожу.

Ре-Ранкар отпустил локоть провожатого – теперь он никуда не денется.

Ловко лавируя меж толпящейся, суетящейся, пританцовывающей, нервно курящей и не спеша выпивающей публики, официант подвел Ре-Ранкара к единственному незанятому столику. Своей демонстративной, нахально бросающейся в глаза в переполненном зале, можно даже сказать, дерзкой и наглой пустотой столик вызывал недоумение у тех, кто находился рядом. На столе не было ничего, кроме массивной треугольной пепельницы с надписью «Зажигай!» на каждом из трех бортов. Народ поглядывал на странный столик, но никто не решался за него присесть. Ре-Ранкар сел на стул, стукнул пальцем по полированной столешнице и чуть-чуть переместил пепельницу, так, чтобы она оказалось точно посередине стола.

– А где караоке? – спросил он у официанта.

– Вон оно, – указал тот на два десятка круглых, старомодных микрофонов, болтающихся на толстых черных шнурах над танцполом. – Осталось как антураж. Так же, как и слово в названии бара. Нынче караоке не в моде. У нас теперь если кто и поет, так только под утро, когда ноги уже не держат… Что-нибудь хотите?

– В смысле, попеть? – переспросил Ре-Ранкар.

– В смысле, попить, – едва заметно улыбнулся официант. – А можно и поесть. Ваш столик сегодня обслуживается за счет заведения. Так что можете ни в чем себе не отказывать.

– Ах, вот оно как.

На счет столика в «Зажигай!» договаривалась Ал-Алия. Видно, хозяин заведения решил, что это хороший случай немножко подмазать стражей порядка так, чтобы не выглядело взяткой. А может быть, и сама Ал-Алия намекнула хозяину, что о сегодняшнем госте стоит позаботиться особо. С нее станется.

– Стакан дхута, – сказал Ре-Ранкар.

Только потому, что сидеть за пустым столом было совсем уж глупо. Он и без того-то бросался всем в глаза. А ежели сложить руки перед собой и начать сверлить взглядом каждого проходящего мимо, пытаясь угадать, не он ли тот самый тип, что забыл зажигалку на месте последнего убийства, так и вовсе будешь выглядеть полным идиотом. Нет уж, лучше не спеша дхут потягивать и делать вид, что столик полностью занят, а приятели отошли ненадолго, кто к стойке, кто в туалет.

– И все? – удивленно приподнял бровь официант. Видно, парню было в диковинку, что кто-то отказывается от дармовой выпивки.

– Пока все, – кивнул Ре-Ранкар. И, заговорщицки подмигнув, добавил: – Ты не волнуйся, я здесь долго сидеть буду. Может быть, до самого утра.

Официант безразлично дернул плечом и удалился. Пока он ходил за дхутом, человек двадцать подошли к столику и поинтересовались у Ре-Ранкара, нельзя ли присесть рядом с ним. Старший дознаватель отвечал неизменным отказом. При этом он еще и выражение лица делал таким неприязненным, чтобы ни у кого более не возникло искушения обратиться к нему снова с тем же вопросом.

Вернувшийся официант поставил перед особо почетным гостем наполненный всклянь стакан светлого дхута, постоял рядом пару минут – видно, получил указание от хозяина быть внимательным и вежливым – и, убедившись в своей ненужности, отбыл восвояси.

Не спеша потягивая дхут, Ре-Ранкар изучал взглядом публику. По большей части это была молодежь в возрасте от восемнадцати до двадцати четырех. Судя по модным шмоткам и стильным прическам – ребятки не из нуждающихся семей. А судя по глуповатым выражениям лиц – иных интересов, кроме перманентной тусовки, у них не было. Интересно, в каких положениях находились сейчас их вариаторы? И было ли кому-то из этих ребят сейчас хоть какое-то дело до того, что показывал прибор, выбирающий для него базовый тип личности? Ре-Ранкару доводилось слышать о том, что на некоторых частных вечеринках принято снимать вариаторы перед началом веселья. Говорят, что таким образом люди сбрасывают с себя все моральные и нравственные ограничения, после чего предаются безудержной, безумной гульбе. А потом, что бы они ни натворили в этот вечер, никто не чувствует ни малейших укоров совести. Потому что без вариаторов это уже как бы вовсе и не они были, а нечто безымянное, лишенное личностной самоидентификации. Вот чем следовало бы заняться Ал-Алии – на что способен человек в состоянии, когда не чувствует за собой никаких обязательств и ни малейшей ответственности? Это, если выплеснется на поверхность, окажется, пожалуй, пострашнее, чем высосанный из пальца заговор слетевших с катушек монотипов.

– Простите, к вам можно присесть?

Ре-Ранкару уже так надоел этот вопрос, что он ответил, даже не взглянув на спрашивающего.

– Нет.

– Но за вашим столиком свободные места.

Вот теперь Ре-Ранкар поднял взгляд, чтобы взглянуть на дотошного правдоискателя. Рядом с ним стоял парень лет двадцати пяти, одетый в черные брюки на широком ремне, такую же темную водолазку и короткую куртку из кожзаменителя с блестящими клепками на груди. Лицо узкое, смуглое, подбородок гладко выбрит. Широкий нос с мясистыми крыльями. Глубоко посаженные глаза настороженно смотрят исподлобья. Темные волосы гладко зачесаны назад, но лоб от этого все равно не становится больше. Стоит уверенно, чуть шире обычного расставив ноги и сложив руки за спиной.

– Занято, – медленно процедил сквозь зубы Ре-Ранкар.

– У вас два свободных стула, – уперто стоял на своем парень в куртке.

– Приятели отошли, – кивнул куда-то в сторону Ре-Ранкар.

– И недопитые стаканы с собой забрали, – криво усмехнулся парень.

Он относился к тому типу людей, которых Ре-Ранкар терпеть не мог – наглых и самоуверенных без всяких на то оснований. Он вел себя так, будто был хозяином жизни, и при этом даже не подозревал о том, что человек, к которому он сейчас обращался, мог убить его, даже не вставая ради этого со стула. Парень явно нарывался на конфликт, который в данный момент никак не вписывался в планы Ре-Ранкара. И ради чего, спрашивается? Кому и что он пытался доказать?

– Шел бы ты отсюда, парень, – предпринял последнюю попытку разойтись миром Ре-Ранкар.

Парень ногой отодвинул свободный стул, сел, засунул руки в карманы и голову в плечи втянул. Набычился. А может, насторожился.

– Зажигалку мою принес?

Если Ре-Ранкар и растерялся, то лишь на секунду-другую, так, что парень этого и не заметил даже. Его визави мало соответствовал тому образу, который мысленно нарисовал для себя старший дознаватель. Да и явился он раньше, чем ожидал Ре-Ранкар. Старший дознаватель, не спеша, с удовольствием, наслаждаясь каждым глотком, допил остававшийся в стакане дхут. Поставив пустой стакан на стол, Ре-Ранкар двумя пальцами достал из кармана зажигалку и брезгливо кинул ее парню на колени. Тот, наклонив голову, посмотрел на нее, хмыкнул и положил в пепельницу.

– Уважаемый! – Ре-Ранкар показал пробегавшему мимо официанту пустой стакан. Тот на ходу кивнул – понял, мол, – и растворился в толпе. Отсутствовал он минуты две. Все это время старший дознаватель и парень в кожаной куртке молча изучали друг друга. Каждый ждал, что другой начнет говорить первым. Хотя со стороны могло показаться, что им просто нечего друг другу сказать. Вернувшись, официант поставил на стол запотевший стакан, профессионально вежливо улыбнулся Ре-Ранкару и, получив в ответ кивок благодарности, ретировался.

– Я думал, ты меня угостишь, – усмехнулся парень.

Усмешка у него была некрасивая и неприятная. Будто вымученная – когда живот от боли сводит, а приходится улыбаться.

– С чего бы вдруг? – Ре-Ранкар даже и не думал скрывать неприязнь.

– Ну… Мы вроде как… – парень сделал неторопливое, плавное движение рукой, будто невидимую горизонтальную плоскость протер, – за одним столом…

Ре-Ранкар сделал глоток дхута, сладко чмокнул губами и поставил стакан на стол.

– И что дальше?

– Дальше? – удивленно наклонил голову парень.

– Что тебе от меня нужно?

– Ну, я бы не стал так ставить вопрос, – покачал головой парень. – По-моему, у нас взаимный интерес друг к другу.

– Нет, – решительно отказался от такого подхода к делу старший дознаватель. – Я знаю, что нужно мне, – засадить тебя за решетку. И я сделаю это, будь спокоен.

Парень раскинул руки в стороны.

– Похоже, что я нервничаю?

Он нервничал. Еще как! Ре-Ранкар видел, как мелко подрагивают кончики его пальцев. Как то и дело косит в сторону левый глаз. Это не хладнокровный садист-маньяк и не дерганый убийца-психопат. За годы службы Ре-Ранкар повидал и тех и других. Первые невозмутимы, как фонарные столбы, о любого из них можно лоб расшибить, а он тебя и не заметит. Вторых трясет, как в лихорадке, и говорить они спокойно не могут – то и дело на крик срываются. Не тот, и не другой. Но и не просто лох с улицы. Кого же тогда подсунула ему Ал-Алия?

Ре-Ранкар сделал глоток дхута и посмотрел на парня поверх края стакана. Интересно, как он представлял себе эту встречу?

– Ты не хочешь меня ни о чем спросить? – с вызовом вскинул подбородок парень.

– Нет, – едва заметно качнул головой Ре-Ранкар.

– Зачем же ты пришел?

Прежде чем ответить, Ре-Ранкар посмотрел по сторонам. Ритмичное буханье сделалось еще чаще и громче, чем было, когда он только пришел. Да и народу вроде бы прибавилось. Хотя, казалось бы, куда уж больше?

– Отдохнуть. Послушать музыку. – Старший дознаватель еще раз приложился к стакану. – Дхута попить.

Парень зябко передернул плечами.

– Что? – изобразил удивление Ре-Ранкар.

– Я тебя не понимаю.

– А я не так прост, как думает Ал-Алия.

– Ал-Алия? Кто это?

Ре-Ранкар усмехнулся.

– Одна знакомая дамочка.

– Вот как.

С непринужденным видом парень вытащил из кармана пачку дорогих сигарет. Щелкнув ногтем, выбил одну сигарету.

– Закуришь? – быстро глянул он на Ре-Ранкара.

– Не курю.

Парень взял со стола зажигалку и прикурил от голубоватого язычка пламени.

Зажигай!

Глубоко затянувшись, он стряхнул пепел в пепельницу и повернул ее так, чтобы острый угол был направлен на Ре-Ранкара.

– Ты не хочешь ни о чем меня спросить?

Парень тщетно пытался удержаться в рамках заготовленного сценария.

– Зачем?

– Ты ведь искал меня.

– Но встречу назначил ты.

Парень замялся. Бросил взгляд в сторону, как будто искал кого-то в толпе.

– Я хочу сделать заявление.

Он раздавил сигарету в пепельнице.

– Прямо здесь? Сейчас?

– Да!

– Ну хорошо. Вон, видишь? – Ре-Ранкар указал на свисающие с потолка микрофоны. – Обратись к кому-нибудь из обслуживающего персонала, и он тебе включит один из них.

– Ты шутишь?

– Я похож на шутника?

– Ты не похож на старшего дознавателя.

– Мне все об этом говорят.

– Это я! – Парень подался чуть вперед и ткнул себя пальцем в грудь. – Я убил четырех человек! Сначала подсыпал в питье каждому из них нескаин, а потом выпотрошил! И я буду продолжать убивать! Знаешь, почему?

Ре-Ранкар с безразличным видом откинулся на спинку стула.

– А мне по фигу. В больных мозгах убийцы копается судебный психолог. А для меня нет большего удовольствия, чем вышибить убийце эти самые мозги.

Парень нервно дернул подбородком. Ре-Ранкар ломал, как хворост сценарий, который был продуман до мелочей. Происходящее теряло смысл.

– Тогда, может, тебе будет интересно узнать, кто станет следующей жертвой?

– Есть мнение, что я.

– Или кто-то очень на тебя похожий.

– А, так ты еще не сделал окончательный выбор! – Ре-Ранкар был возмущен, точно преподаватель, уличивший студента в том, что тот не подготовился к занятиям. – Тогда какого рожна ты меня сюда пригласил?

Парень обхватил пальцами левой руки запястье правой. Ре-Ранкар про себя усмехнулся. Чтобы обмануть его, дурачок надел вариатор на правую руку, в то время как обычно его носят на левой.

– Я хочу сделать заявление. – Парень бросил быстрый взгляд на пепельницу. – Я не обычный убийца, с которыми ты привык иметь дело…

– Ну, да, конечно. Ты убиваешь людей из идейных соображений, потому что принадлежишь к тайному ордену монотипов, готовящих государственный переворот. Ну а до тех пор пока время ваше не настало, вы упражняетесь, готовясь к будущей резне. Верно?

Парень молчал, не зная, что сказать.

– Как мне тебя называть? – спросил Ре-Ранкар.

– Ку-Кифнер.

– Ладно, пусть будет так. Хотя, если не ошибаюсь, был игрок в малый мяч с таким же именем. Верно? Знаешь, почему я тебе не верю, Ку-Кифнер?

– Почему?

– Положи-ка руку на стол.

– Зачем?

– Хочу кое-что тебе объяснить. На пальцах.

Парень озадаченно прикусил губу.

– Боишься?

– Да нет… Чего мне бояться!

Он звонко шлепнул левую ладонь на стол.

– Другую.

Ку-Кифнер положил на стол правую ладонь.

– Отлично.

Ре-Ранкар тихонько хлопнул по внешней стороне ладони Ку-Кифнера. И тут же другой рукой выдернул из-за пояса тонкий, острый как бритва, стилет, и с размаха пригвоздил им ладонь Ку-Кифнера к столешнице. Парень взвыл от боли и попытался перехватить у Ре-Ранкара рукоятку стилета. Но тот – Сидеть! – толкнул его в плечо. Парень, не то воя, не то стеная, упал на спинку стула. Стоявшие вокруг люди с ужасом и недоумением смотрели на происходящее. Взвизгнула какая-то девушка. Кто-то крикнул – Стража! – но так неуверенно, что голос его утонул в реве музыки. Но никто, ни единый человек не попытался вмешаться.

– Ну как тебе это, Ку-Кифнер? – поинтересовался старший дознаватель.

– Вытащи нож! – прошипел сквозь зубы парень.

– Разве тебе это не нравится? – удивленно вскинул брови Ре-Ранкар. – Правда? Нежели ты никогда не хотел сам войти в мир боли?

Парень отчаянно затряс головой, наотрез отказываясь от столь нелепого предположения.

– Тогда ради чего ты все это затеял? – еще больше удивился Ре-Ранкар.

– Я… Я хотел…

– В чем дело? Что тут происходит?

К столику подбежал знакомый Ре-Ранкару официант с парой мордоворотов-вышибал.

– Все в порядке, – дружески улыбнулся им Ре-Ранкар. – Я из Службы стражей порядка. – Он достал из кармана удостоверение и продемонстрировал его вышибалам. – Старший дознаватель Ре-Ранкар. Провожу допрос подозреваемого, а потому попрошу мне не мешать.

– По-моему, ему неприятно, – пробасил один из громил. Другой же пальцем, похожим на маленькую копченую колбаску, слегка оттянул рукоятку стилета и отпустил. Как будто хотел удостовериться в том, что нож настоящий. Ку-Кифнер сдавленно пискнул. Громила удовлетворенно хмыкнул.

– Согласен, – не стал спорить с очевидным Ре-Ранкар. – Но иначе он может убежать. Верно?

Один из здоровяков, подумав, кивнул. Другой задумчиво почесал щеку.

– А за испорченный стол кто заплатит?

Ре-Ранкар взглядом переадресовал вопрос официанту. Который был в курсе.

– Столик полностью оплачен! – заверил вышибал официант. – Вы только, пожалуйста, постарайтесь не привлекать к себе внимание, – попросил он старшего дознавателя.

– Мы скоро уйдем, – заверил его Ре-Ранкар.

Ловко подхватив здоровяков под мускулисты ручонки, официант увел их за собой.

– Вот видишь, – с укоризной вроде посмотрел на жалобно скулящего парня Ре-Ранкар. – Никому до тебя нет дела.

– Пожалеешь… Козел… – выплюнул угрозу Ку-Кифнер.

– Не думаю, – мило улыбнулся в ответ старший дознаватель. – Из тебя такой же серийный убийца, как из меня победитель конкурса караоке. Ты – тупой исполнитель, не способный самостоятельно принимать решения… И не смотри ты так умоляюще на пепельницу. Микрофон на месте. – Он поднял пепельницу и показал Ку-Кифнеру днище с прилепленным к нему черным диском. – Но Ал-Алия нас сейчас не слышит. Она слушает приглушенный шум толпы, звуки музыки и время от времени мои реплики, обращенные к официанту. Наверное, она недоумевает, почему ты задерживаешься?.. Как ты думаешь?

Ку-Кифнер только зубами проскрипел в ответ.

– Хочешь, я тебя освобожу?

– Да…

– Кто все это задумал?.. Ал-Алия? Хочет провернуть громкое дельце, чтобы ее не вышибли из ССА?.. Или она тоже исполнитель?.. Ну, я слушаю!

– Ты что, совсем дурак? – исподлобья посмотрел на него парень.

– Нет, – отрицательно качнул головой Ре-Ранкар. – Я только прикидываюсь придурковатым.

– Я не знаю…

– Чего ты не знаешь?