Любовные магические обряды, привороты и заговоры от Елены Лома Лома Елена

Заговоры на яйца

Заговоренные различными любовными заговорами яйца используются двумя способами. В первом случае их употребляют для приготовления блюд, которыми собираются попотчевать любимого. Во втором – кладут суженому под подушку на ночь. Разумеется, второй способ осуществить труднее: ведь ваш возлюбленный не должен обнаружить яйцо в своей постели, иначе в лучшем случае он подумает, что у вас не все в порядке с психикой или нервной системой, а в худшем поймет истинную цель ваших действий и вряд ли одобрит ее.

При ритуале любовного заговора яиц очень важно соблюдать все традиционные обрядовые условия, в том числе и в одежде, в которой вы собираетесь произносить заклинания.

Лучше всего для этих целей подходит длинное платье или халат с неглубоким вырезом (можно надеть и длинную юбку с блузкой). Если есть возможность, обувь не надевайте, она будет мешать правильной циркуляции энергии.

Цвет одежды желательно подобрать в соответствии со знаком Зодиака, к которому принадлежит ваш возлюбленный.

Для знаков воздушных оденьтесь в голубое.

Для знаков огненных – в красное.

Для Раков – в белое.

Для Рыб – в зеленое.

Для Скорпионов – в коричневое.

Для знаков земли – в черное.

Если у вас длинные волосы, распустите их, это придаст дополнительную силу заклинаниям.

Перед тем как произносить заговор, зажгите три свечи и окурите комнату ладаном.

Яйца положите на стол, покрытый скатертью того же цвета, что и ваша одежда.

Начнем с заговора яиц, которым предстоит стать составной частью вашего семейного стола.

Чтобы приворожить любимого.

Этот заговор можно произносить рано утром, на рассвете, обернувшись лицом на восток, или в полночь, повернувшись лицом к луне.

«Матушка меня родила, (имя) назвала, церковь покрестила, все грехи отпустила. Возьму я на душу еще один грех. Змей колодный, змей подколодный, змей травяной, дорожный и тропяной, змей водяной и болотный; разыщите мне огненную змею. Пусть та змея даст огня для меня. Чтоб могла я, раба Божья (имя), разжечь, растопить, в царство заполонить, за палаты каменны, за двери дубовые, за запоры тяжелые. Был бы (имя) Божьим рабом и моим рабом на веки венные, веки бесконечные. И не поправили бы его, не излечили, от меня бы не отлучили ни тетки, ни дядьки, ни мамки, ни бабки, ни дружки, ни подружки.

Во имя Отца и Сына, и Святого духа. Аминь».

Из заговоренных подобным образом яиц вы можете приготовить любое блюдо – от обыкновенной яичницы до пирогов, эти блюда будут обладать очень сильным приворотным действием.

Не забывайте: никто, кроме вас одной, не должен знать о том, что вы делали, иначе сила заговора ослабеет или исчезнет вовсе. Разумеется, и ваш любимый не должен ни сном ни духом не догадываться о том, что яички-то он ест непростые…

Помните и о том, что нарушение тайны ритуала заговора может обернуться против вас, и вместо ожидаемого результата вас будет ждать весьма печальная участь. Так что сделайте все возможное, чтобы сохранить ваши действия в строжайшем секрете!

Чтобы муж жену любил.

Возьмите яйца и приготовьте «поле деятельности» так же, как в предыдущей практике. Внимательно глядя на яйца, произносите:

«Как люди смотрятся в зеркало, так бы муж смотрел на жену и не насмотрелся. И была бы любовь наша, как яичко светлое: снаружи скорлупка прочная, от всех бед стерегущая, внутри туман светлый, от чужих глаз укрывающий, в глубине – золото, сама любовь вечная. И не разбиться вовек скорлупке в чужих руках, и не исчезнуть вовек любви в чужих далях. Так было, так есть и будет так во веки веков! Аминь».

Если же вы устали ждать мужа по вечерам, произносите такое заклинание:

«Хлеб-соль на столе, ложечка зашумела, яичко покатилось, я по тебе, (имя), заскучала. Дым – в гору, а ты, (имя), – скорей до дому!»

И, как только муж в дом, вы ему на стол – горячую яишенку.

Чтобы любимый тосковал без вас.

Для этого заговора вам потребуется огонь. Лучше всего, если это будет костер или печь, в самом крайнем случае подойдет и духовка. Возьмите свежее яйцо с белой скорлупой и сожгите его на маленьком огне – так, чтобы от него шел дымок, произнося:

«Иди, дым, до раба Божьего (имя), чтоб по ветру дымка вертелась и кружилась, чтоб я моему милому (имя) каждую ночь снилась. Как дымок стелется по ветру, так тоска-кручина постелется к его сердцу от моего сердца. Аминь».

Заговор на только что снесенное яйцо.

«Встану я ранней зарею, умоюсь росою, утруся престольною пеленою, погляжу во сторону восточную, во сторону закатную, на солнце взойденное, на яйцо снесенное. Тужи, мой мил дружок, по мне, по своей милой жене. Как я это яйцо разобью, да тебе, моему милому, скормлю, так я, раба Божья (имя), на веки вечные твой покой по себе заберу. Аминь. Аминь. Аминь».

Яйцо скармливают мужу – хоть сырым, хоть жареным, хоть вареным.

Для следующего заговора нужны три яйца. Положите их в глубокую миску, рядом поставьте миску размером побольше, наполовину наполненную водой. Произносите такое заклинание:

«Встану я, (имя), пойду из избы в двери, из ворот в вороты, на быструю реку, в чистое поле и стану я три зари утрени и три зари вечерни трижды приговаривати: Гой еси, река быстрая, поле широкое, прихожу я к вам по три зари утрени, три зари вечерни. И вы на три замка замкните от чужих сердце раба Божьего (имя), а три ключа от трех замков отдайте мне, рабе Божьей (имя). Я эти три ключа схороню надежно на веки вечные, от века повеку.

Раз ключ (бросаете первое яйцо в миску с водой).

Два ключ (бросаете второе яйцо в миску с водой).

Три ключ (бросаете третье яйцо в миску с водой).

Схорони, вода, три ключа на три века. Аминь».

Если муж полюбил другую.

В этом случае заговоренное яйцо (оно должно быть одно) уже не употребляют в пищу, его вообще ни в коем случае нельзя оставлять в доме после того, как ритуал будет окончен! Хорошо, если у вас есть возможность унести его как можно дальше и закопать в землю. Если такой возможности нет или на дворе зима и земляные работы невозможны, постарайтесь выбросить яйцо в водоем, лучше – в проточный.

Итак, вы берете яйцо и говорите такое заклинание:

«Возьму сердце раба Божьего (имя), понесу на остуду в ледяное царство, в остудное государство. Чтобы раб (имя) рабу (имя соперницы) не любил, сердце свое остудил, в сердце ее не носил. В ледяном царстве, в остудном государстве стоит ледяная изба, в избе – ледяная стена, ледяное окно, ледяная печь. Черт с чертовкой дерутся, ругаются, кровью обливаются, думу не думают, советы не советуют. Так бы раб Божий (имя) с рабой Божьей (имя) дрался и ругался, ругался и злился, думы не думал, советы не советовал. Век повеку отныне довеку. Аминь».

Произнеся этот заговор, вы кладете яйцо в снег возле дома, хорошо запомнив место, куда его поместили. Если на дворе лето, можно положить яйцо в морозильную камеру холодильника. Ровно через сутки, в тот же час возьмите яйцо и унесите его подальше от дома.

Другой заговор-отсуху лучше произносить летом на природе, возле реки или озера:

«Стану я, раба Божья (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы не дверьми, из ворот не воротами, выйду дымным окном в чистое поле. В чистом поле бежит река черна, по той черной реке едет черт с чертовкой и водяной с водяничкой. На одном челне не сидят, в одно весло не гребут, одной думы не думают и совет не советуют. Так бы раб Божий (имя) с рабой Божьей (имя соперницы) на одной лавке не сидели, в одно бы окно не глядели, одной бы думы не думали, одного совета не советовали. Собака бела, кошка сера, курочка пестра, яичко ее – ключ и замок к словам моим. Аминь».

Заговоренное яйцо следует немедленно после произнесения заклинания выбросить в водоем. Если вы произносили заклинание дома, поместите яйцо в глубокий сосуд с водой и на следующий день выбросьте его в реку или озеро.

Как вылечить сердце от тоски.

Из заговоренных яиц вам предстоит приготовить яичницу для себя, поэтому их количество определяется вашим аппетитом. Возьмите нужное количество яиц, приготовьте все необходимое для ритуала и произнесите такой заговор:

«Разольется река быстрая, озерцо расплескается, болотца повысохнут, а коряги и пни змей повыгонят. Так гоню-выгоняю тоску лютую с рабы Божье (имя), с головы буйной, с лица белого, с ретивого сердца. Чтобы не тосковала я, раба Божья (имя), не горевала я ни по материнской груди, ни по груди добра молодца (имя), ни породном батюшке, ни о добром братушке, ни о милой сеструшке, ни по дружкам, ни по подружкам, ни по добрым, ни по злым, ни по горю, ни по делам колдовским. Сегодня и повеку Аминь».

Заговоры на соль

Чтобы суженый любил.

Возьмите щепотку соли и наговаривайте:

«По пустынному долу, по пескам сыпучим ползла змея с тридцатью пятнами, с тридцатью тремя полосами, с огненным жалом. Пойди, змея-скоропея, до раба Божьего (имя), ужаль его в ретиво сердце огненным жалом. Чтобы сердце его заболело, огнем загорело, сушило его и крушило, и сох бы он день ото дня, час от часу по мне, рабе Божьей (имя). Аминь».

Еще один на соль.

«Как Вербное воскресенье в радость всему миру православному, так бы и я была в милость моему милому, рабу Божьему (имя). Как ждет люд христианский звона колокольного к обедне праздничной, так бы раб Божий (имя) ждал меня, поджидал меня, в окне выглядывал, всюду высматривал. И кидался бы, и бросался бы на встречной тропе и тянул ко мне руки белые. Как не будет Вербный праздник церковью забыт, так и не забудет меня никогда раб Божий (имя). Аминь».

Третий на соль.

«Встану я, раба Божья (имя) и пойду из дверей в двери, из ворот в ворота, в чистое поле, в широкое раздолье, к синему морю-окияну, У того у синего моря у окияна лежит Огненный Змей. Сражается и снаряжается он зажигать горы и долы и быстрые реки, болотные воды со ржавчиною, орлицу с орлятами, скопу со скопятами, травы подкошенные, леса подсеченные. Подойду я поближе, поклонюсь пониже. Той, еси ты, Огненный Змей! Не зажигай ты горы и долы, ни быстрые реки, ни болотные воды со ржавчиною, ни орлицу с орлятами, ни скопу со скопятами, зажги ты красна молодца, раба Божьего (имя) в семьдесят семь суставов, в семьдесят семь жил и в единую жилу становую, чтобы он тосковал и горевал по мне, рабе Божьей (имя), сном бы он не засыпал, едою не заедал, гульбою не загуливал. Как белая щука-рыба не может быть без проточной воды, так бы красный молодец, раб Божий (имя) не мог бы без меня ни жить, ни быть. Будьте мои слова крепки и лепки, крепче камня и булата, острого ножа и меткого копья. А ключ моим словам и утверждение, и крепость крепкая, и сила сильная в небесной высоте, а замок в морской глубине».

Если есть возможность, заговоренной солью следует посолить блюдо, которым будет угощаться ваш суженый. Если же такой возможности нет, положите незаметно щепотку этой соли ему в карман.

Чтобы муж жену любил.

В центре стола, покрытого красной скатертью, выложите солью знак Сатурна 5 – покровителя семьи. Читайте на соль такой заговор:

«Как Мать Пресвятая Богородица истинного Христа упрашивала, уговаривала, так бы раб Божий (имя) свою супругу упрашивал, уговаривал, сох бы по ней день и ноль, и болел, и скорбел по ней, и плакал, и скучал бы, ждал бы не дождался того часа, той минуточки, как увидит он стан ее, ее походочку, речь ее услышит, улыбку увидит, за белы руки возьмет, к сердцу к своему прижмет, до конца до века не отпустит. И так раба Божия (имя) в окошко заглядывала, к стуку прислушивалась, ссор не затевала, каждый час его поджидала, белой рученькой обнимала, в уста сахарны целовала. В одной горнице им век вековать, век разлуки им не видать. Слово мое крепко, дело мое верно. Аминь».

Заговоренную соль аккуратно соберите в маленький холщовый мешочек и храните в доме, в укромном месте.

Если муж завел роман на стороне, но все еще живет в вашем общем доме, читайте заговоры на соль, которую потом подсыпьте под порог сопернице.

«На небе месяц ясный, злат престол звездами обсыпанный, на престоле – помощь моя. В левой руке дом держит, в этом доме не живет Святая Богородица, живут все некрещеные. Там огненный петух, кошка да собака. Они грызутся да кусаются, кровью обливаются всякий час, всякую минуточку. Во все стороны шерсть да перья летят, слезы катятся. Я спиною к ним стою, не расчесанная, ими не видимая. Так бы раб Божий (имя) с рабой Божьей (имя соперницы) сошлись, да не жили, еды не ели, воды не пили. Как на востоке солнце не печет, раб Божий (имя) к рабе Божьей (имя) не льнет. Не может ни первый человек, ни последний их помирить. Аминь».

И другой заговор тоже на соль и тоже от разлучницы.

«Встану я, рабица (имя), благословись, пойду, перекрестясь, не из дверей во двери, не из ворот в ворота, а под красно солнце, под светел месяц, под чисты звезды, под утрени зори, подо всю луну, пойду в восточну сторону, в чисто поле, в широко раздолье. В чистом поле, широком раздолье две высокие горы. Между этими горами стоят два мертвеца. Стоят они – друг друга не видят и друг друга ненавидят. Кажутся друг другу хуже льва-зверя, хуже белого медведя, хуже лягушки болотной, хуже змеи подколодной. Так же бы раб Божий (имя) с рабицей (имя) друг друга ненавидели и друг друга не видели. Век повеки, отныне довека! Аминь. Аминь. Аминь. Будьте мои слова вострее булатного меча, крепче уклада, крепче камня, жарче палящего огня! Век повеки и довека! Аминь. Аминь. Аминь».

С солью поступите так же, как при первом заговоре.

Если муж открыл вам, что собирается уйти к другой, или вы сами чувствуете, что окончательная разлука уже близка, каждый раз, когда вы готовите завтрак, обед или ужин, читайте такой заговор на соль:

«На хлеб, на соль, на воду, ни в ясный день, ни в непогоду. Чтоб раб Божий (имя) места себе не находил в дороге, в пути. Чтоб ноги его дрожали, слезы не высыхали, сны назад домой звали. Слово твердо, будет вечно. Аминь».

Эту соль используйте в пищу, приготовленную для мужа, – скорее всего, беда минует ваш дом.

Если муж уже ушел к другой, а вы все-таки хотите, чтобы он вернулся домой, в семью, насыпьте немного соли возле своего порога, с внутренней стороны. Встаньте на пороге лицом в комнату, руки положите на косяки дверей и трижды читайте:

«Вызываю к себе на порог раба Божьего (имя). Как сей порог под моими ногами, косяки под моими руками, так и ты, раб Божий (имя), под моей волей ходишь. Раб Божий (имя), иди ко мне! Аминь».

Читая, представляйте, как муж идет к вашему дому, поднимается по лестнице, заходит в дом… Представляйте как можно ярче – ведь при чтении заговоров работают не только слова, но и мыслеобразы, которые вы создаете. Половину рассыпанной соли соберите и высыпьте под порогом соперницы, а вторая половина пусть так и останется лежать под вашим порогом.

Этот заговор лучше всего читать в полночь, на полную луну. Или заговаривайте щепотку соли, поднеся ее ко рту. Заговор читайте шепотом:

«Черным лесом, старым болотом при сырой траве, при колючей мураве шла бы серая волчица, а за ней злая собака, за собакой старая кошка. Все б остановились да клубком свились, шерсть с них летела бы, я бы на них смотрела бы. Чтоб раб Божий (имя) и раба Божья (имя) дрались, ругались, клубком свивались. Любили бы друг дружку так же, как волчица любила собаку, а собака кошку. Аминь».

Заговоренную соль надо выбросить в форточку.

На верность мужа. Подсыпайте наговоренный этим наговором соли в еду мужу:

«Соль земная Богом дана, мною наговорена от измены раба божьего (произнесите имя), чтобы мой муж меня больше жизни любил и никуда от меня не отходил. Ключ, замок, соль на порог. Аминь».

Если в вашей семье нередко говорят «на повышенных тонах», если ссоры стали чуть ли не правилом вашей семейной жизни, возьмите стакан чистой воды, бросьте в воду щепотку соли и читайте:

«Мать Пресвятая Богородица, Никола-чудотворец и сам Иисус Христос, я не воду беру, а жизнь возвращаю. Чтоб такая чистая жизнь была, как вода у раба Божьего (имя) с рабой Божьей (имя). Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь».

Соляной раствор вылейте в суп, который вы будете готовить для вашей семейной трапезы. При необходимости заговаривайте соляной раствор до тех пор, пока ссоры в семье не прекратятся совсем.

Заговоры на свечу

Наверное, самые сильные и действенные заговоры на любовь – это заговоры, которые читают на пламя свечи.

В отличие от заговоренных яиц и соли, свечи, на которые читают заговор, чаще всего после ритуала не выносятся из дома и вообще не подлежат никаким ритуальным действиям. Достаточно просто регулярно читать нужный заговор на огонек свечи. После наговаривания свечи гасятся до следующего ритуала. Важно помнить лишь одно: свечи, которыми вы пользуетесь в своей магической практике, ни в каких других целях использоваться не должны! Ну разве что вы зажжете их на столе за ужином тет-а-тет: от этого действие заговоренных свечей только усилится. Но упаси вас Бог зажигать их просто так, без нужды или в бытовых целях! Как колода гадальных карт никогда не используется для игры, дабы не растеряли карты своей магической силы, так и ритуальные свечи должны служить строго своему назначению, то есть – магии или знахарству.

Итак, заговоры на огонь свечи читают в полночь или же вскоре после ее наступления. В комнате должно быть темно, и, разумеется, ничто не должно отвлекать вас от произнесения заговора.

Необходимое число свечей – три, их лучше расположить на вертикальной прямой, уходящей от вас к центру стола.

Во время чтения заговора взгляд концентрируется на пламени ближайшей к вам свечки.

Если же вы хотите усилить действие заговора, зажгите семь свечек, расположив углом, острый угол которого направлен к центру стола.

Взгляд концентрируется на самой дальней от вас свече, той, которая расположена в центре.

Чтобы в семье любовь была.

Эти заговоры можно читать и на мужа, и в том случае, если вы еще только собираетесь обворожить кого-то, дабы впоследствии выйти за него замуж (жениться).

«Иду я, раба Божья (имя), из дверей в двери, из ворот в ворота, под восточную сторону, под окиян-море. На окияне-море стоит камень. На камне стоит стол. За столом сидит матушка – Пресвятая Богородица. Прошу я тебя, молю я тебя, пособи мне, помоги мне! Чтоб раб Божий (имя) не забывал рабу Божью (имя): в еде не заедал, в гульбе не загуливал, во сне не засыпал, в шагах не зашагивал! Чтобы думал и гадал, толкова и решал об рабе Божьей (имя). Как дым вьется, так раб Божий (имя) бьется о рабе Божьей (имя). Которые слова сама не договорила, которые учитель не доучил, будьте мои слова крепки и лепки! Крепче камня и дерева. Аминь».

Берут две восковые свечи, скручивают их винтом вместе, при этом говоря:

«Как эти свечи свиты вместе, так и мы с тобою будем свиты».

Потом зажигают перед иконой и говорят:

«Я не свечу зажигаю, а душу и сердце зажигаю раба (его имя), по мне, рабе (свое имя), навсегда».

Жечь девять раз.

Другие любовные заговоры

«Как голубка не может быть без своего голубка, скворчиха без скворца, а мать без своего дитя, так бы и раб Божий (имя) не мог бы без меня, рабы Божьей (имя). Утром бы метался, вечером бы страдал, а ночью бы не спал. Все бы меня на уме на разуме держал, слезой бы умывался, сам бы на меня кидался. Была бы я ему милее друзей, любимей матушки родной, ближе сестры и брата. Аминь».

«Чертушки-братушки, встаньте за спиной у раба Божьего (имя), ходите за ним, бродите за ним, в спину ему шепчите, в сердце ему вложите имя мое, имя рабы Божьей (имя). След в след, шаг в шаг, не отставайте и не оставляйте, обо мне напоминайте. Чтоб имя мое знал, помнил, не забывал никогда. Аминь»

«Как я, Божья раба (имя), Богом данная, матерью рожденная, с кумовьями крещенная, не могу жить без дыхания, без воды, еды, так бы раб Божий (имя) не мог без меня нигде и никогда. Сердце бы его все кипело, кололо и болело, страдало бы, сохло по мне, рабе Божьей (имя), матерью рожденной, с кумовьями крещенной. Иди, раб Божий, туда, куда шел, но, где бы ты ни хаживал, тела своего ни нашивал, с кем бы ни говорил, все бы ко мне возвращался да приходил! Аминь».

«В синем поднебесье есть Крестово море, и в Крестовом море есть Крестова церковь, и в Крестовой церкви есть престол Крестовый. На этом Крестовом престоле сидят Иисус Христос и Пресвятая Богородица. Помогите мне, Пресвятая Богородица и Иисус Христос! Чтобы раб Божий (имя) не мог ни жить, ни быть, ни пить, ни есть без рабы Божьей (имя) ни днем, по солнцу, ни ночью, по месяцу, ни по утренней заре, ни по вечерней заре. Стали бы вновь неразлучны раб Божий (имя) и раба Божья (имя), как Иисус Христос с Богородицей. Отныне и довеку. Аминь».

«Господи, зову тебя в помощь. И вас – пятница, суббота, воскресенье – также призываю. Пусть любовь ко мне раба Божьего (имя) будет негасимой, как огонь трех свечей, зажженных мной, рабой Божьей (имя). Аминь».

«Выйду я в чисто поле; есть в чистом поле белый кречет; попрошу я белого кречета – слетал бы он за чистое поле, на синее море, за крутые горы, за темные леса, в зыбучие болота, и попросил бы он тайную силу, чтобы дала она помощь сходить ему в высокий терем и застать там сонного (имя молодца), сел бы белый кречет на высокую белую грудь, на ретивое сердце, на теплую печень, и вложил бы (имя молодца) из своих могучих уст, чтобы он (имя молодца) не мог без меня, (имя девицы), ни пить, ни есть, ни гулять, ни пировать. Пусть я буду у него всегда на уме, а имя мое на его языке».

Если муж полюбил другую.

Все они читаются на пламя горящей свечи.

«На небе месяц ясный, злат престол, звездами обсыпанный. На престоле – помощь моя. В левой руке дом держит, в этом доме не живет Пресвятая Богородица, живут все некрещеные. В тот дом не пойду, пойду в другой дом. В том доме живут все крещеные, все праведные. В том доме тишина да спокойствие, любовь да согласие. Как птицы к своему гнезду весной летят, жить в гнезде у себя хотят, так бы и раб Божий (имя) ко всем четырем углам своего дома льнул, из дома не уходил, меня бы, рабу Божью (имя), любил. Казался бы ему дом раем Господним, а я – милее солнца ясного, слаще меда майского. Господь-батюшка, Пресвятая Богородица, помогите мне вернуть любовь да согласие с рабом Божьим (имя). Аминь».

«Ты иди ко мне, сокол ясный, не по одной дороге, а по всем враз. Слушай Господень наказ. Вот тебе мой порог, тут тебе быть, тут тебе и жить. Раб Божий (имя), иди ко мне, вернись ко мне. Я перед тобой стою. Жду тебя нынче, и присно, и во веки веков! Аминь».

«Как я, раба Божья (имя), крестилась в церкви при матушке родной, да при крестной матери, да при Матери Господней. Матерь Пресвятая Богородица, зароди крещения, дай мне прощение. Прошу: мне помоги, мужа ко мне вороти. Аминь».

«Спал покойник в гробу, устал лежать на одном боку, хотел перевернуться, не смог проснуться. От гроба ему не встать, среди живых не гулять. Покойник идет к гробу, гроб к могиле, могила к земле, а муж идет к жене. Как покойнику из гроба не встать, из могилы не убежать, так и раб Божий (имя) от рабы Божьей (имя) никуда чтоб не девался, всегда чтоб к ней возвращался. Аминь».

«Как весной красной, при солнышке ясном стекают снега белы с гор да с лугов, крутых берегов, так бы сошла и стекла с раба Божьего (имя) тоска и кручина по другой. Чтоб не тосковал и не поминал, в мыслях не держал, умом не помысливал, во сне не видывал, при встрече с ней очей не вскидывал, в окно ее не заглядывал, встречи не выискивал, слов не говорил, пером бы ей не писал, своим телом не желал. Закрепитесь мои слова крепкой крепостью, святой просфирою, чужой могилою, ночной звездой, соленой слезой, всей кровью плоти человеческой. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Аминь. Аминь».

Если ваши разногласия с мужем зашли уже далеко и вам кажется, что вернуть его вряд ли удастся, попробуйте читать эти заговоры девять дней кряду, по три раза в день каждый. То есть, первый заговор трижды читаете в первый день, во второй – трижды читаете второй заговор и так далее. Если ситуация не изменится к лучшему, повторите все сначала, но читайте заговор уже не три, а девять раз в день. Главное – проявить терпение и твердо верить в успех.

Из светлого веника берется пруток, который кладут на порог двери, в которую пройдет тот, для кого назначена присуха. Как только он перешагнет через прут, прут убирается (положившими его) в такое место, где его никто не мог бы видеть. Потом прут берут и кладут в жарко натопленной бане на полок, приговаривая:

«Как сохнет этот прут, пускай сохнет по мне (имя молодца)».

«Встану я, красна девица, с зорькой красной, в день светлый и ясный, умоюсь я росою, утрусь мягкой фатою, оденусь мягким покрывалом, белым опахалом, выйду из ворот, сделаю к лугу поворот, нарву одуванчиков, дуну на его пушок, и пусть он летит туда, где живет мой милый дружок (имя молодца), пусть пушок расскажет ему, как он дорог и мил сердцу моему. Пусть после этих слов тайных он полюбит меня явно, горячо и крепко, как люблю я его, рыцаря моего, дружка смелого, румяного, белого… Пусть его сердце растает перед моей любовью, как перед жаром лед, а речи его будут со мной, сладки, как мед».

«Пойду я утром рано в зеленую рощу, поймаю ясна сокола, поручу ему слетать к неведомому духу, чтобы он заставил лететь этого духа до того места, где живет (имя молодца), и пусть он нашепчет ему в ухо и в сердце наговорит до тех пор, пока любовь в нем ко мне (имя девицы) ярким пламенем заговорит. Пусть он (имя молодца) наяву и во сне думает только обо мне (имя девицы), бредит мною ночной порою, и гложет его без меня тоска, как змея гремучая, как болезнь смертная, пусть он не знает ни дня, ни ночи, и видит мои ясные очи, и примчится ко мне из места отдаленного легче ветра полуденного, быстрее молоньи огнистой, легче чайки серебристой. Пусть для него другие девицы будут страшны, как львицы, как огненные геенны, морские сирены, как совы полосатые, как ведьмы мохнатые ! А я для него, красна девица (имя девицы), пусть кажусь жар-птицей, морской царицей, зорькой красной, звездочкой ясной, весной благодатной, фиалкой ароматной, легкой пушинкой, белой снежинкой, ночкой майской, птичкой райской. Пусть он без меня ночь и день бродит, как тень, скучает, убивается, как ковыль по чисту полю шатается. Пусть ему без меня (имя девицы) нет радости ни средь темной ночи, ни средь бела дня. А со мной ему пусть будет радостно, тепло, в душе – отрада, на сердце – светло, в уме – веселье, а на языке – пенье».

«Заря-заряница, а я, красна девица, пойду за кленовые ворота, в заповедные места, найду камень белее снега, крепче стали, тяжелее олова возьму этот камень, брошу на дно морское с теми словами: «Пусть камень белый на дне моря лежит, а милого сердце ко мне (имя девицы) пламенной любовью кипит». Встану я против месяца ясного и буду просить солнце красное: «Солнце, солнце, растопи сердце друга (имя молодца), пусть оно будет мягче воска ярого, добрее матушки родимой, жальче батюшки родного. Пусть сердце милого дружка (имя молодца) будет принадлежать весь век денно и ночно, летом и весной только мне одной (имя девицы). А для других это сердце пусть будет холодно как лед, крепко как железо и черство как сталь. Ключи от сердца (имя молодца) пусть вечно хранятся только у меня одной (имя девицы)».

«Ветры буйные, птицы быстрые, летите скорее к месту тайному, к сердцу милого (имя молодца), дайте знать ему, как страдаю я (имя девицы) дни и ноченьки по дружке своем милом (имя молодца). Пусть я горькая, бесталанная буду счастлива с милым (имя молодца) во все месяцы, в годы долгие, во дни майские, ночи зимние, в непогодушку и в дни красные. Я одна, одна люблю милого (имя молодца), крепче батюшки, жарче матушки, лучше братьев всех и сестер родных. Птицы быстрые, ветры буйные, расскажите вы о том милому (имя молодца), что страдаю я, как от болести, от любви моей к добру молодцу (имя молодца). Пусть же бу дет он до могилы мой. Так и ведайте ему, молодцу (имя молодца)».

«Стану я, (имя девицы), помолясь, пойду, благословясь, из избы в двери, из дверей в ворота, выйду в чистое поле, в подвосточную сторону, в подвосточной стороне стоит изба, среди избы лежит доска, под доской тоска. Плачет тоска, рыдает тоска, белого света дожидается! Белый свет красно солнышко дожидается, радуется и веселится! Так меня (имя девицы), дожидался, радовался и веселился, не мог бы без меня ни жить, ни быть, ни пить, ни есть; ни на утренней заре, ни на вечерней; как рыба без воды, как младенец без матери, без материна молока, без материна чрева не может жить, так бы (имя молодца) без (имя девицы) не мог бы жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни на утренней зоре, ни на вечерней, ни в обыден, ни в полдень, ни при частых звездах, ни при буйных ветрах, ни в день при солнце, ни в ночь при месяце. Впивайся, тоска, въедайся, тоска, в грудь, в сердце, во весь живот (имя молодца), разростись и разродись по всем жилам, по всем костям ноетой и сухотой по (имя девицы)».

«Лягу я, (имя молодца), помолясь, пойду, благословясь, из избы дверями, из двора воротами, в чисто поле, погляжу и посмотрю под восточную сторону; под восточной стороной стоит есть три печи. Печка медиа, печка железна, печка кирпична. Как они разожглись, распалились от неба до земли, разжигаются небо и земля и вся подвселенная, так бы разжигало у (имя девицы) к (имя молодца) легкое и печень, и кровь горячу, не можно бы ей ни жить, ни быть, ни пить, ни есть, ни спать, ни лежать, все на уме меня держать. Недоговорены, переговорены, прострелите, мои слова, пуще востраго ножа и рысьего когтя тоску напустить, присушить девок».

«Четыре зарницы, четыре сестрицы: первая Марья, вторая Марфа, третья Марина, четвертая Макрида; подьте вы, сымайте тоску и великую печаль со гостей, со властей, со кручинных, со тюремных людей, солдатов-новобранцев и с малых младенцев, которые титьку сосали и от матерей осталися; наложите ту тоску и телесную сухоту, великую печаль, на (имя), чтобы она, (имя), без меня, (имя), не могла бы ни жить, ни ходить, ни лежать, ни спать, все по мне, (имя), тосковать; тем словам и речам – ключенныя слова».

«Стану я (имя молодца), помолясь, пойду, благословясь, из избы дверями, из двора воротами, выйду в чисто поле; в чистом поле стоит изба, в избе из угла в угол лежит доска, на доске лежит тоска, я той тоске, (имя молодца), помолюся и поклонюся: о, сия тоска, не ходи ко мне, (имя молодца), поди тоска, навались на красну девицу, в ясные очи, в черныя брови, в ретивое сердце, разожги у ней, (имя девицы), ретивое сердце, кровь горячую по мне, (имя молодца), не могла бы ни жить, ни быть. Сим словам вся моя крепость».

«Встану я, (имя молодца), помолясь, пойду, благословясь, из избы дверями, из двора воротами, в чисто поле, стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясно небо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее: «Куда полетела, огненна стрела?» «Во темные леса, в зыбучия болота, во сырое коренье. О ты, огненна стрела! Воротись и полетай, куда я тебя пошлю: есть на Святой Руси красна девица (имя девицы), полетай ей в ретиво сердце, в черную печень, в горячую кровь, в становую жилу, в сахарныя уста, в ясныя очи, в черныя брови, чтобы она тосковала, горевала весь день: при солнце, на утренней заре, при младом месяце, при вихре-холоде. На прибылых днях и на убылых днях, отныне и до века».

«Встану я на заре на утренней, пойду я на зеленый луг, брошу по ветру слова мудрые, пусть та девица (имя девицы), что люблю ее жарче пламени, обожгут ее сердце доброе; пусть уста ее, уста сахарны, лишь к моим устам прикасаются, от других же уст удаляются, глаза жгучие пусть глядят всегда на меня, дружка (имя молодца), добра молодца, день и ночь они, улыбаючись. О, пронзите же красной девице (имя девицы) сердце доброе мои реченьки, как стрела огня молненосного, растопите ее мысли-думушки, чтобы все они были заняты только б мной одним, добрым молодцем (имя молодца). Я же буду ей верен до смерти, верен до смерти, до могилушки. Так же пусть и она (имя девицы) будет мне верна. Я слова свои скреплю золотом, скреплю золотом, залью оловом, залью оловом, скую молотом, скую молотом, как кузнец ловкач в кузне огненной, в кузне огненной, в сердце трепетном. Так неси же ветер словеса мои в ту сторонушку, где живет она, друг-зазнобушка (имя девицы), и вернитесь вы, словеса мои, в сердце девицы (имя девицы), что мила, люба крепче солнышка, ярка месяца».

«Стану я, (имя молодца), помолясь, пойду, благословясь, из избы дверями, из дверей воротами в чисто поле за воротами. Выйду я, (имя молодца), на три росстани и помолюся я трем братьям-ветрам: «Первый брат восток, второй брат запад, третий брат север! Внесите вы тоску и сухоту в (имя девицы), чтоб она по мне, (имя молодца) тосковала и сохла, не могла бы без меня ни дня дневать, ни часа часовать, отныне, до века и вовеки».

Говорить на три зори – утреннюю, вечернюю и утреннюю.

«Лягу я (имя молодца), благословясь, встану, помолясь, умоюсь водою, росою, утрусь платком тканым; пойду я, (имя молодца), из дверей в двери, из ворот в ворота, в чисто поле, на путь, на дорогу; навстречу мне, (имя молодца), три брата: Усыня, Бородыня да Никита Маментий; «Гой еси, три брата, да вы куда идете, вы куда бредете?» – «Идем на леса темные, на болота зыбучие, на реки текучие леса зажигать, болота высушать, реки затворять». «Гой вы еси, три брата, не ходите на леса темные, на болота зыбучие, на реки текучие, подите вы, сходите, послужите мне, куда я (имя молодца) вас пошлю; зажгите вы ретивое сердце у (имя девицы), чтобы горело по (имя молодца); как огонь горит в печи жарко, не потухает, так бы ее сердце горело по (имя молодца); как мил весь белый свет, так бы я казался ей, (имя молодца), краше красного солнышка, светлее светлого месяца; как тоскует мать по дитяте, так бы (имя девицы) тосковала и горевала по (имя молодца), тосковало и горевало ее сердце; как тоскует младенец по титьке, так бы и она тосковала, и горевало сердце у (имя девицы) по (имя молодца); как тоскует кобыла по жеребенку, корова по теленку, так бы (имя девицы) тосковала, и горевало ее сердце по (имя молодца); как тоскует сука по щенятам, кошка по котятам, так бы и она, (имя девицы), тосковала, и горевало ее сердце по (имя молодца); как тоскует утка по утятам, клуша по клушатам; в еде бы не заедала, в питье бы не запивала, в гульбе бы не загуливала, во сне бы не засыпала, ни в году, ни в полугоду, ни во дни, ни в ночи, ни в часу, ни в получасу, ни в минуту, ни в полуминуту». Говорю я, (имя молодца), тридесять слов, тридесять стихов и тридесять молитв; как на земле бел-горюч камень, так бы мои слова и наговоры сквозь семидесяти костей, сквозь семидесяти суставов, сквозь пятидесяти жил, сквозь буйной головы, сквозь ясных очей, сквозь ручных жил, сердечных, сквозь пятных и подколеночных. Говорю я, (имя молодца), тридесять слов и тридесять стихов, тридесять молитв; запираю я, (имя молодца), тридесятью запорами и тридесятью ключами, и те ключи к себе беру. Пойду я, (имя молодца), из океана в окиян-море; брошу я те золоты ключи в окиян-море, под тот бел-горюч камень; на том окияне-море никому не бывать и воды не пивать, песку не зобать и тех золотых ключей никому не вынимать, по мой век, по мою смерть».

Наговаривается на хлеб, вино и прочее, что дается привораживаемому, также на его след.

«Встану я, (имя молодца), и пойду из избы в двери, из дверей в ворота, в чисто поле, под восток под восточную сторону. Навстречу мне семь братьев семь ветров буйных. «Откуда вы, семь братьев, семь ветров буйных, идете? Куда пошли?» «Пошли мы в чистые поля, в широкие раздолья сушить травы скошенные, леса порубленные, земли вспаханные». «Подите вы, семь ветров буйных, соберите тоски тоскучие со вдов, сирот и маленьких ребят, со всего света белого, понесите к красной девице (имя девицы) в ретивое сердце; просеките булатным топором ретивое ее сердце, посадите в него тоску тоскучую, сухоту сухотучую, в ее кровь горячую, в печень, в суставы, в семьдесят семь суставов и подсуставков, един сустав, в семьдесят семь жил, единую жилу становую; чтобы красна девица (имя девицы) тосковала и горевала по (имя молодца) во сне суточном в двадцать четыре часа, едой бы не заедала, питьем она не запивала, в гульбе бы она не загуливала и во сне бы она не засыпала, в теплой паруше калиновым щелоком не смывала, шелковым веником не спаривала, пошла, слезно плакала, и казался бы ей (имя молодца) милее отца и матери, милее всего роду-племени, милее всего под луной, скатного жемчуга, платья цветного, золотой казны». Будьте вы, мои слова, крепки и лепки, крепче камня и булата. Ключ моим словам в небесной высоте, а замок в морской глубине, на рыбе на ките; и никому эту кит-рыбу не добыть, и замок не отпереть, кроме меня (имя молодца). А кто эту кит-рыбу добудет и замок мой отопрет, да будет как древо, палимое молнией».

«Встану рано, не помолясь, пойду быстро, не благословясь, помчусь в чисто поле, аки вихрь. В чистом поле стоит ракитов куст, а в том кусту сидит толстущая баба, сатанина угодница, людская греховодница. Поклонюсь я той толстущей бабе, отступлюсь от отца, от матери, от роду, от племени. Поди ты, толстущая баба, разожги горячей огня у красной девицы (имя девицы) сердце по мне, добре молодце (имя молодца)».

«Во имя Отца и Сына, и Святого Духа. Стану я, раб божий (имя), благословясь, пойду, перекрестясь, из избы дверьми, из ворот воротами, в чистое поле заворами и взмолюся трем ветрам, трем братьям: ветр Моисея, ветр Лука, ветры буйные, вихори! Дуйте и винтите по всему свету белому и по «всему люду крещенному; распалите и присушите медным припоем рабу Божию (имя) ко мне, рабу Божию (имя). Сведите ее со мною – душа с душою, тело с телом, плоть с плотню – и не уроните, по всему белому свету гуляючи, той присухи крепкой ни на воду, ни на лес, ни на землю, ни на могилу. В воду сроните – вода высохнет; на лес сроните – лес зачахнет; на землю сроните – земля сгорит; на скотину сроните – скотина посохнет; на могилу к покойнику сроните – костье в могилу запрядает. Снесите и унесите, вложите и положите в рабу Божию (имя), в красную девицу, в белое тело, в ретивое сердце, в хоть и в плоть. Чтобы красная девица не могла без меня, раба Божия, ни жить, ни быть, ни дни дневать, ни часу часовать; обо мне, о рабе Божьем (имя), тужила и тосковала».

«В печи огонь горит, палит и пышет и тлит дрова; так бы тлело, горело сердце у (имя девицы) по (имя молодца), во весь день, по всяк час, всегда, ныне и присно и во веки веков».

«Стану я, (имя), помолясь, пойду, благословясь, из избы дверями, из двора воротами, в чисто поле. На желтом песке есть белая рыбица. Как белая рыбица тоскует и мечется и не может без воды жить, ни дневать, ни часу часовать, на всяк день и на всяк час, и как у белой рыбицы прилегла чешуя от головы до хвоста, так бы прилегли ко мне, (имя молодца), у нее, (имя девицы), думы и мысли на всяк час и на всяк день, в полном месяце и по все четные, во все двадцать четыре часа, всегда, ныне и присно и во веки веков».

Наговаривается на пищу или питье, которые дают привораживаемому, или на след его.

«Встану я, (имя молодца), и пойду из дверей дверями, из ворот воротами, под восток, под восточную сторону, под светлый месяц, под луну небесную, к тому синему морю, синему морю-окияну. У того у синего моря лежит бел Алатырь-камень; под тем под белым Алатырем-камнем лежат три доски, а под теми досками три тоски тоскучие, три рыды рыдучие. Подойду я близехонько, поклонюсь низехонько. «Вставайте вы, матушки, три тоски тоскучие, три рыды рыдучие, и берите свое огненное пламя; разжигайте (имя девицы) девицу, разжигайте ее во дни, в ночи и в полуночи, при утренней заре и при вечерней. Садитесь вы, матушки три тоски, в ретивое ее сердце, в печень, в легкие, в мысли и в думы, в белое лицо и в ясные очи; дабы (имя молодца) казался ей пуще света белого, пуще солнца красного, пуще луны небесной; едой бы она не заедала, питьем бы она не запивала, гульбой бы не загуливала; при пире она или при беседе, в поле она или в доме, – не сходил бы он с ее ума-разума». Будьте вы, мои слова, крепки и лепки, крепче камня и булата. Замыкаю я вас тридевятые замками; запираю я вас тридевятью ключами. Нет моим словам переговора и недоговора, и не изменить их ни хитрецу, ни мудрецу».

Читается на подаваемое питье.

«Лягу я, (имя молодца), помолясь, встану я, благословясь; умоюсь я росою, утрусь престольною пеленою, пойду я из дверей в двери, из ворот в ворота, выйду в чисто поле, во зеленое поморье. Стану я на сырую землю, погляжу я на восточную сторонушку, как красное солнышко воссияло, припекает мхи-болота, черные грязни. Так бы припекала, присыхала (имя девицы) о мне, (имя молодца), – очи в очи, сердце в сердце, мысли в мысли; спать бы она не засыпала, гулять бы она не загуляла».

«Стану я, (имя молодца), пойду из дверей во двери, из дверей в ворота, в восточную сторону, на окиян-море; на том море стоит остров, на том острове стоит столб, на том столбе сидят семьдесят семь братьев; они куют стрелы булатные день и ночь; скажу я им тихонько: «Дайте мне, семьдесят семь братьев, стрелу, которая всех пыльчее и летчее». Стрельну этою стрелою в девицу (имя девицы), в левую титьку, легкие и печень, чтобы она горевала и тосковала денно, нощно и полунощно, не заедала и не запивала. Заключаю замком крепким, и ключ в воду».

«Как Матушка Богородица любит своего Сына Иисуса Христа, думает о нем с нежной душой, с ласковым сердцем, с улыбкой на устах, так бы раба (имя) меня любила, думала обо мне, мечтала, с улыбкой ласковой меня встречала. Смотрела и не налюбовалась на меня ни в день, ни в ночь, а по всей жизни. Аминь».

«Иду, благословясь, иконе перекрестясь. Как страдает Божья Мать по своему Сыну, так бы и отныне раб (имя) и раба (имя) по друг дружке болели, сердца их горели, друг без друг бы не жили, лишь друг друга бы любили. Ни дня, ни ночи, ни часа, ни получаса. Закрою я свой наговор, замок повешу на забор, на церковные ворота. Слова замыкаю, дела заломаю, мужа с женой приглашаю на свое крыльцо, на венчальное кольцо. Ключ, замок, Бог на порог. Аминь».

Мужчина, вспотев и обтерев пот платком, тем же платком должен утереть любимую женщину, приговаривая про себя:

«Как у меня, (имя молодца), пот кипит и горит, так же бы у (имя девицы) кипело и горело сердце обо мне, (имя молодца)».

«Рыба карась или плотица, как тебе тошно на желтых песках, без воды и без грязи, тошно тебе в горячей и кипучей воде, так бы было тошно (имя девицы) по (имя молодца), чтоб она, (имя девицы), быть не могла; кто ту рыбу съест, тот без меня не проспит, не проживет и ни единой минуты быть не может».

Говорить по три раза на три зари – утреннюю, вечернюю и утреннюю.

«На море на окияне, на острове на Буяне лежит камень, на том камне сидит красна девка, (имя девицы), и идет к ней (имя молодца), и говорит ей: «Ты меня не убойся, я пришел, твой товарищ, тебя соблазнить, чтобы тебе меня почитать и всегда на уме держать, в еде бы не заедать и в питье бы не запивать, во сне бы не засыпать, в гульбе бы не загуливать; бросалась бы тоска в ночное окошко, в полуденное окошко, в денное окошко; казался бы я тебе краснее красного солнца и светлее светлого месяца, милее отца и матери, роду и племени, вольного света, разного цвета, что на свете цветет». Будь ты, мой приворот, крепче камня, крепче железа, отныне и до века».

«На море на Омане, на острове на Буяне лежит тоска; бьется тоска, убивается тоска, су доски в воду, из воды в полымя, из полымя выбегал сатанина, кричит: «Павушка Романея, беги поскорее, дуй (имя девицы) в губы, в зубы, в ея кости и пакости, в ея тело белое, в ея сердце ретивое, в ея печень черную, чтобы (имя девицы) тосковала всякий час, всякую минуту, по полудням, по полночам; ела бы не заела, пила бы не запила, спала бы не заспала, а все бы тосковала, чтоб я (имя молодца) ей был лучше чужого молодца, лучше родного отца, лучше родной матери, лучше роду племени. Замыкаю свой заговор семьюдесятью семью замками, семьюдесятью семью цепями, бросаю ключи в море-окиян, под бел горюч камень Алатырь. Кто мудреней меня взыщется, кто перетаскает песок из всего моря, тот отгонит тоску».

«Исполнена еси земля дивности. Как на море на океане, на острове на Буяне есть горюч камень Алатырь, на том камне устроена огнепалимая баня; в той бане мечутся тоски, кидаются тоски и бросаются тоски из стены в стену, из угла в угол, от пола до потолка, оттуда чрез все пути и дороги и перепутья, воздухом и аером. Мечитесь, тоски, киньтесь, тоски, в буйную ея голову, в тыл, в лик, в ясные очи, в сахарные уста, в ретиво сердце, в ея ум и разум, в волю и хотение, во все ея тело белое, и во всю кровь горячую, и во все кости, и во все суставы, в 70 суставов, полусуставов и подсуставов; и во все ея жилы, в 70 жил, полужил и поджилков, чтобы она тосковала, горевала, плакала бы и рыдала во всякий день, во всякий час, во всякое время; нигде бы пробыть не могла, как рыба без воды. Кидалась бы, бросалась бы из окошка в окошко, из дверей в двери, из ворот в ворота, на все пути и дороги, и перепутья су трепетом, туженьем, су плачем и рыданием, зело спешно шла бы и рыдала и пробыть без того ни минуты не могла. Думала бы об нем не задумала, спала бы не заспала, ела бы не заела, пила бы не запила и не боялась бы ничего, чтоб он ей казался милее свету белого, милее солнца пресветлого, милее луны прекрасной, милее всех, и даже милее сна своего во всякое на молоду, под полный, на перекрое и на исходе месяца. Сие слово есть утверждение и укрепление, им же утверждается, укрепляется и замыкается. Аще ли кто от человек, кроме меня, покусится отмыкать страх сей, то буди, яко червь в свинце ореховом. И ничем, ни аером, ни воздухом, ни бурею, ни водою, дело сие не отмыкается».

«Встану я, (имя молодца), утром рано, пойду в луга изумрудные, умоюсь там росою целебною, студеною, утрусь мхами шелковыми, поклонюсь солнцу красному, ясной зореньке и скажу я солнцу красному: «Как ты, солнышко, печешь-припекаешь цветы и травушки, так пусть и она (имя девицы) припечется ко мне (имя молодца) крепко, крепко, горячо, горячо, и будем мы как два цветка Иван-да-Марья жить вместе и любиться крепко, радоваться и ворковаться, как голубки порой вешнею. А ты, солнышко, приласкай нас, обогрей нас, чтоб никто не расхолодил и не разлучил нас во все дни, месяцы и годы живота нашего. Пусть она (имя девицы) с этой минуты и легкого часу не спит, не ест, а все думает только обо мне, добре молодце (имя молодца), а сердечко ее грустит и рвется ко мне, как птичка на волю из неволюшки. Пусть я ей (имя молодца) так буду с сего часу люб, как она мне и моему ретивому. Слова мои сердечны, искренни, верны и крепки».

«За морем за Хвалынским, во медном городе, во железном тереме сидит добрый молодец, заточен во неволе, закован в семьдесят семь цепей, за семьдесят семь дверей, а двери заперты семьюдесятью замками, семьюдесятью крюками. Никто добра молодца из неволи не ослобонит, никто добра молодца до сыта не накормит, до пьяна не напоит. Приходила к нему родная матушка (имя матери) во слезах горючих, поила молодца сытой медовой, кормила молодца бело снеговой крупой, а кормивши молодца, сама приговаривала: не скакать бы молодцу по чисту полю, не искать бы молодцу чужой добычи, не свыкаться бы молодцу су буйными ветрами, не радоваться бы молодцу на рать могучую, не пускать бы молодцу калену стрелу по поднебесью, не стрелять бы во белых лебедей что лебедей княжьих, не доставать бы молодцу меч-кладенец врага-супостата; а жить бы молодцу во терему родительском, со отцем, со матерью, со родом-племенем. Уж как заговорит добрый молодец: не чисто поле меня сгубило, не буйны ветры занесли на чужую добычу, не каленой стрелой доставал я белых лебедей, не мечом-кладенцом хотел я достать врагов-супостатов, а сгубила молодца воля молодецкая, во княжьем терему над девицей красной (имя девицы). Заговариваю я, родная матушка (имя матери), полюбовного молодца (имя мододца) на любовь красной девицы (имя девицы). Вы, ветры буйные, распорите ея белу грудь, откройте ея ретиво сердце, навейте тоску со кручиной; чтобы она тосковала и горевала; чтобы он ей был милее своего лица, светлее ясного дня, краше роду племени, приветливее отца су матерью; чтобы он казался во сне и наяву, в день и полдень, в ночь и полночь; чтобы он ей был во пригожество красное, во любовь залучную; чтобы она плакала и рыдала по нем, и без него бы радости не видала, утех не находила. Кто камень Алатырь изгложет, тот мой заговор превозможет. Моему слову конец на любовь красной девицы (имя девицы)».

«На море на окияне есть бел горюч камень Алатырь, никому неведомый, под тем камнем сокрыта сила могуча, и силы нет конца, выпускаю я силу могучу на (имя девицу) красну девицу; сажаю я силу могучу во все составы, полусуставы, во все кости и полукости, во все жилы и полужилы, в ея очи ясны, в ея щеки румяны, в ея белу грудь, в ея ретиво сердце, в утробу, в ея руки и ноги. Будь ты, сила могуча, в (имя девицы) красной девице неисходно; а жги ты, сила могуча, ея кровь горючую, ея сердце кипучее на любовь к (имя молодца) полюбовному молодцу. А была бы красна девица (имя девицы) во всем послушна полюбовному молодцу (имя молодца) по всю его жизнь. Ничем бы красна девица не могла отговориться ни заговором, ни приговором, и не мог бы ни стар человек, ни млад отговорить ее своим словом. Слово мое крепко, как бел горюч камень Алатырь. Кто из моря всю воду выпьет, кто из поля всю траву выщиплет, и тому мой заговор не превозмочь, силу могучу не увлечь».

«На море на Океане, на острове Буяне живут три брата, три ветра, один северный, другой восточный, третий западный. «Навейте, нанесите вы, ветры, печаль, сухоту рабе (имя), чтобы она без раба (имя) дня не дневала, часа не часовала». Слово мое крепко».

«Во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь. В печи огонь горит, палит и пышет и тлит дрова; так бы тлело, горело сердце у рабы Божией (имя) по рабе Божием (имя) во весь день, по всяк час, всегда, ныне и присно и во веки веков, аминь».

«Встану я, раб Божий, благословясь, пойду, перекрестясь из дверей в двери, из дверей в ворота, в чистое поле; стану на запад хребтом, на восток лицом, позрю, посмотрю на ясное небо; со ясна неба летит огненна стрела; той стреле помолюсь, покорюсь и спрошу ее: «Куда полетела, огненна стрела?» «Во темные леса, в зыбучия болота, в сырое коренье!» «О ты, огненна стрела, воротись и полетай, куда я тебя пошлю: есть на святой Руси красна девица (имя), полетай ей в ретивое сердце, в черную печень, в горячую кровь, в становую жилу, в сахарные уста, в ясные очи, в черныя брови, чтобы она тосковала, горевала весь день, при солнце, на утренней заре, при младом месяце, на ветре-холоде, на прибылых днях и на убылых днях, отныне и до века».

Наговаривают на еду или питье, которые дают привораживаемому, или на его след.

«Встану я (имя) и пойду из дверей в двери, из ворот в вороты, в чистое поле, в широкое раздолье, к синему морю-окиану У того у синяго моря Окиана лежит Огненный змей. Сражается и снаряжается он зажигать горы и долы и быстрыя реки; болотные воды со ржавчиною, орлицу с орлятами, скопу со скопятами, травы подкошеныя, леса подсеченые. Подойду я поближе, поклонюсь пониже. «Гой, еси ты, Огненный змей! Не зажигай ты горы и долы, ни быстрыя реки, ни болотныя воды со ржавчиною, ни орлицу с орлятами, ни скопу со скопятами; зажги ты красну девицу (имя), в семьдесят семь составов, в семьдесят семь жил и в единую жилу становую, во всю ея хочь; чтоб ей милилось и хотелось, брало бы ее днем при солнце, ночью при месяце, чтобы она тосковала и горевала по (имя), сном бы она не засыпала, едою не заедала, гульбою не загуливала. Как белая щука-рыба не может быть без проточной воды и без пробежи, так бы красная девица (имя) не могла бы без (имя) ни жить, ни быть». Будьте, мои слова крепки и лепки, крепче камня и булата, остраго ножа и борзометкаго копья. А ключ моим словам и утверждение, и крепость крепкая, и сила сильная в небесной высоте, а замок в морской глубине».