Сочинения Маяковский Владимир
- Вид индейцев таков:
- пернат,
- смешон
- и нездешен.
- Они
- приезжают
- из первых веков
- сквозь лязг
- «Пенсильвэниа Стейшен».
- Им
- Кулиджи
- пару пальцев суют.
- Снимают
- их
- голливудцы.
- На крыши ведут
- в ресторанный уют.
- Под ними,
- гульбу разгудевши свою,
- ньюйоркские улицы льются.
- Кто их радует?
- чем их злят?
- О чем их дума?
- куда их взгляд?
- Индейцы думают:
- «Ишь —
- капитал!
- Ну и дома застроил.
- Все отберем
- ни за пятак
- при
- социалистическом строе.
- Сначала
- будут
- бои клокотать.
- А там
- ни вражды,
- ни начальства!
- Тишь
- да гладь
- да божья благодать —
- сплошное луначарство.
- Иными
- рейсами
- вспенятся воды;
- пойдут
- пароходы зажаривать,
- сюда
- из Москвы
- возить переводы
- произведений Жарова.
- И радио —
- только мгла легла —
- правду-матку вызвенит.
- Придет
- и расскажет
- на весь вигвам,
- в чем
- красота
- жизни.
- И к правде
- пойдет
- индейская рать,
- вздымаясь
- знаменной уймою…»
- Впрочем,
- зачем
- про индейцев врать?
- Индейцы
- про это
- не думают.
- Индеец думает:
- «Там,
- где черно
- воде
- у моста в оскале,
- плескался
- недавно
- юркий челнок
- деда,
- искателя скальпов.
- А там,
- где взвит
- этажей коробок
- и жгут
- миллион киловатт, —
- стоял
- индейский
- военный бог,
- брюхат
- и головат.
- И все,
- что теперь
- вокруг течет,
- все,
- что отсюда видимо, —
- все это
- вытворил белый черт,
- заморская
- белая ведьма.
- Их
- всех бы
- в лес прогнать
- в одни,
- и мы чтоб
- с копьем гонялись…»
- Поди
- под такую мысль
- подведи
- классовый анализ.
- Мысль человечья
- много сложней,
- чем знают
- у нас
- о ней.
- Тряхнув
- оперенья нарядную рядь
- над пастью
- облошаделой,
- сошли
- и – пока!
- пошли вымирать.
- А что им
- больше
- делать?
- Подумай
- о новом агит-винте.
- Винти,
- чтоб задор не гас его.
- Ждут.
- Переводи, Коминтерн,
- расовый гнев
- на классовый.
НЕБОСКРЕБ В РАЗРЕЗЕ
- Возьми
- разбольшущий
- дом в Нью-Йорке,
- взгляни
- насквозь
- на зданье на то.
- Увидишь —
- старейшие
- норки да каморки —
- совсем
- дооктябрьский
- Елец аль Конотоп.
- Первый —
- ювелиры,
- караул бессменный,
- замок
- зацепился ставням о бровь.
- В сером
- герои кино,
- полисмены,
- лягут
- собаками
- за чужое добро.
- Третий —
- спят бюро-конторы.
- Ест
- промокашки
- рабий пот.
- Чтоб мир
- не забыл,
- хозяин который,
- на вывесках
- золотом
- «Вильям Шпрот».
- Пятый.
- Подсчитав
- приданные сорочки,
- мисс
- перезрелая
- в мечте о женихах.
- Вздымая грудью
- ажурные строчки,
- почесывает
- пышных подмышек меха.
- Седьмой.
- Над очагом
- домашним
- высясь,
- силы сберегши
- спортом смолоду,
- сэр
- своей законной миссис,
- узнав об измене,
- кровавит морду.
- Десятый.
- Медовый.
- Пара легла.
- Счастливей,
- чем Ева с Адамом были.
- Читают
- в «Таймсе»
- отдел реклам:
- «Продажа в рассрочку автомобилей».
- Тридцатый.
- Акционеры
- сидят увлечены,
- делят миллиарды,
- жадны и озабочены.
- Прибыль
- треста
- «изготовленье ветчины
- из лучшей
- дохлой
- чикагской собачины».
- Сороковой.
- У спальни
- опереточной дивы.
- В скважину
- замочную,
- сосредоточив прыть,
- чтоб Кулидж дал развод,
- детективы
- мужа
- должны
- в кровати накрыть.
- Свободный художник,
- рисующий задочки,
- дремлет в девяностом,
- думает одно:
- как бы ухажнуть
- за хозяйской дочкой —
- да так,
- чтоб хозяину
- всучить полотно.
- А с крыши стаял
- скатертный снег.
- Лишь ест
- в ресторанной выси
- большие крохи
- уборщик – негр,
- а маленькие крошки —
- крысы.
- Я смотрю,
- и злость меня берет
- на укрывшихся
- за каменный фасад.
- Я стремился
- за 7000 верст вперед,
- а приехал
- на 7 лет назад.
ПОРЯДОЧНЫЙ ГРАЖДАНИН
- Если глаз твой
- врага не видит,
- пыл твой выпили
- нэп и торг,
- если ты
- отвык ненавидеть, —
- приезжай
- сюда,
- в Нью-Йорк.
- Чтобы, в мили улиц опутан,
- в боли игл
- фонарных ежей,
- ты прошел бы
- со мной
- лилипутом
- у подножия
- их этажей.
- Видишь —
- вон
- выгребают мусор —
- на объедках
- с детьми пронянчиться,
- чтоб в авто,
- обгоняя «бусы»,
- ко дворцам
- неслись бриллиантщицы.
- Загляни
- в окошки в эти —
- здесь
- наряд им вышили княжий.
- Только
- сталью глушит элевейтер
- хрип
- и кашель
- чахотки портняжей.
- А хозяин —
- липкий студень —
- с мордой,
- вспухшей на радость чирю,
- у работницы
- щупает груди:
- «Кто понравится —
- удочерю!
- Двести дам
- (если сотни мало),
- грусть
- сгоню
- навсегда с очей!
- Будет
- жизнь твоя —
- Куни-Айланд,
- луна-парк
- в миллиард свечей».
- Уведет —
- а назавтра
- зверья,
- волчья банда
- бесполых старух
- проститутку —
- в смолу и в перья,
- и опять
- в смолу и в пух.
- А хозяин
- в отеле Плаза,
- через рюмку
- и с богом сблизясь,
- закатил
- в поднебесье глазки:
- «Сенк ю
- за хороший бизнес!»
- Успокойтесь,
- вне опасения
- ваша трезвость,
- нравственность,
- дети,
- барабаны
- «армий спасения»
- вашу
- в мир
- трубят добродетель.
- Бог
- на вас
- не разукоризнится:
- с вас
- и маме их —
- на платок,
- и ему
- соберет для ризницы
- божий менаджер,
- поп Платон.
- Клоб полиций
- на вас не свалится.
- Чтобы ты
- добрел, как кулич,
- смотрит сквозь холеные пальцы
- на тебя
- демократ Кулидж.
- И, елозя
- по небьим сводам
- стражем ханжества,
- центов
- и сала,
- пялит
- руку
- ваша свобода
- над тюрьмою
- Элис-Айланд.
ВЫЗОВ
- Горы злобы
- аж ноги гнут.
- Даже
- шея вспухает зобом.
- Лезет в рот,
- в глаза и внутрь.
- Оседая,
- влезает злоба.
- Весь в огне.
- Стою на Риверсайде.
- Сбоку
- фордами
- штурмуют мрака форт.
- Небоскребы
- локти скручивают сзади,
- впереди
- американский флот.
- Я смеюсь
- над их атакою тройною.
- Ники Картеры
- мою
- недоглядели визу.
- Я
- полпред стиха —
- и я
- с моей страной
- вашим штатишкам
- бросаю вызов.
- Если
- кроха протухла,
- плеснится,
- выбрось
- весь
- прогнивший кус.
- Сплюнул я,
- не доев и месяца
- вашу доблесть,
- законы,
- вкус.
- Посылаю к чертям свинячим
- все доллары
- всех держав.
- Мне бы
- кончить жизнь
- в штанах,
- в которых начал,
- ничего
- за век свой
- не стяжав.
- Нам смешны
- дозволенного зоны.
- Взвод мужей,
- остолбеней,
- цинизмом поражен!
- Мы целуем
- – беззаконно! —
- над Гудзоном
- ваших
- длинноногих жен.
- День наш
- шумен.
- И вечер пышен.
- Шлите
- сыщиков
- в щелки слушать.
- Пьем,
- плюя
- на ваш прогибишен,
- ежедневную
- «Белую лошадь».
- Вот и я
- стихом побрататься
- прикатил и вбиваю мысли,
- не боящиеся депортаций:
- ни сослать их нельзя
- и не выселить.
- Мысль
- сменяют слова,
- а слова —
- дела,
- и глядишь,
- с небоскребов города,
- раскачав,
- в мостовые
- вбивают тела —
- Вандерлипов,
- Рокфеллеров,
- Фордов.
- Но пока
- доллар
- всех поэм родовей.
- Обирая,
- лапя,
- хапая,
- выступает,
- порфирой надев Бродвей,
- капитал —
- его препохабие.
АМЕРИКАНСКИЕ РУССКИЕ
- Петров
- Капланом
- за пуговицу пойман.
- Штаны
- заплатаны,
- как балканская карта.
- «Я вам,
- сэр,
- назначаю апойнтман.
- Вы знаете,
- кажется,
- мой апартман?
- Тудой пройдете четыре блока,
- потом
- сюдой дадите крен.
- А если
- стриткара набита,
- около
- можете взять
- подземный трен.
- Возьмите
- с меняньем пересядки тикет
- и прите спокойно,
- будто в телеге.
- Слезете на корнере
- у дрогс ликет,
- а мне уж
- и пинту
- принес бутлегер.
- Приходите ровно
- в севен о клок, —
- поговорим
- про новости в городе
- и проведем
- по-московски вечерок, —
- одни свои:
- жена да бордер.
- А с джабом завозитесь в течение дня
- или
- раздумаете вовсе —
- тогда
- обязательно
- отзвоните меня.
- Я буду
- в офисе».
- «Гуд бай!» —
- разнеслось окрест
- и кануло
- ветру в свист.
- Мистер Петров
- пошел на Вест
- а мистер Каплан —
- на Ист.
- Здесь, извольте видеть, «джаб»,
- а дома
- «цуп» да «цус».
- С насыпи
- язык
- летит на полном пуске.
- Скоро
- только очень образованный
- француз
- будет
- кое-что
- соображать по-русски.
- Горланит
- по этой Америке самой
- стоязыкий
- народ-оголтец.
- Уж если
- Одесса – Одесса-мама,
- то Нью-Йорк —
- Одесса-отец.
БАРЫШНЯ И ВУЛЬВОРТ
- Бродвей сдурел.
- Бегня и гулево.
- Дома
- с небес обрываются
- и висят.
- Но даже меж ними
- заметишь Вульворт.
- Корсетная коробка
- этажей под шестьдесят.
- Сверху
- разведывают
- звезд взводы,
- в средних
- тайпистки
- стрекочут бешено.
- А в самом нижнем —
- «Дрогс сода,
- грет энд феймус компани-нейшенал».
- А в окошке мисс
- семнадцати лет
- сидит для рекламы
- и точит ножи.
- Ржавые лезвия
- фирмы «Жиллет»
- кладет в патентованный
- железный зажим
- и гладит
- и водит
- кожей ремня.
- Хотя
- усов
- и не полагается ей,
- но водит
- по губке,
- усы возомня, —
- дескать —
- готово,
- наточил и брей.
- Наточит один
- до сияния лучика
- и новый ржавый
- берет для возни.
- Наточит,
- вынет
- и сделает ручкой.
- Дескать —
- зайди,
- купи,
- возьми.
- Буржуем не сделаешься с бритвенной точки.
- Бегут без бород
- и без выражений на лице.
- Богатств буржуйских особые источники:
- работай на доллар,
- а выдадут цент.
- У меня ни усов,
- ни долларов,
- ни шевелюр, —
- и в горле
- застревают
- английского огрызки.
- Но я подхожу
- и губми шевелю —
- как будто
- через стекло
- разговариваю по-английски.
- «Сидишь,
- глазами буржуев охлопана.
- Чем обнадежена?
- Дура из дур».
- А девушке слышится:
- «Опен,
- опен ди дор».
- «Что тебе заботиться
- о чужих усах?
- Вот…
- посадили…
- как дуру еловую».
- А у девушки
- фантазия раздувает паруса,
- и слышится девушке:
- «Ай лов ю».
- Я злею:
- «Выдь,
- окно разломай, —
- а бритвы раздай
- для жирных горл».
- Девушке мнится:
- «Май,
- май горл».
- Выходит
- фантазия из рамок и мерок —
- и я
- кажусь
- красивый и толстый,
- И чудится девушке —
- влюбленный клерк
- на ней
- жениться
- приходит с Волстрит.
- И верит мисс,
- от счастья дрожа,
- что я —
- долларовый воротила,
- что ей
- уже
- в других этажах
- готовы бесплатно
- и стол
- и квартира.
- Как врезать ей
- в голову
- мысли-ножи,
- что русским известно другое средство,
- как влезть рабочим
- во все этажи
- без грез,
- без свадеб,
- без жданий наследства..
БРУКЛИНСКИЙ МОСТ
- Издай, Кулидж,
- радостный клич!
- На хорошее
- и мне не жалко слов.
- От похвал
- красней,
- как флага нашего материйка,
- хоть вы
- и разъюнайтед стетс
- оф
- Америка.
- Как в церковь
- идет
- помешавшийся верующий,
- как в скит
- удаляется,
- строг и прост, —
- так я
- в вечерней
- сереющей мерещи
- вхожу,
- смиренный, на Бруклинский мост.
- Как в город
- в сломанный
- прет победитель
- на пушках – жерлом
- жирафу под рост —
- так, пьяный славой,
- так жить в аппетите,
- влезаю,
- гордый,
- на Бруклинский мост.
- Как глупый художник
- в мадонну музея
- вонзает глаз свой,
- влюблен и остр,
- так я,
- с поднебесья,
- в звезды усеян,
- смотрю
- на Нью-Йорк
- сквозь Бруклинский мост.
- Нью-Йорк
- до вечера тяжек
- и душен,
- забыл,
- что тяжко ему
- и высоко,
- и только одни
- домовьи души
- встают
- в прозрачном свечении окон.
- Здесь
- еле зудит
- элевейтеров зуд.
- И только
- по этому —
- тихому зуду
- поймешь —
- поезда
- с дребезжаньем ползут,
- как будто
- в буфет убирают посуду.
- Когда ж,
- казалось, с-под речки начатой
- развозит
- с фабрики
- сахар лавочник, —
- то
- под мостом проходящие мачты
- размером
- не больше размеров булавочных.
- Я горд
- вот этой
- стальною милей,
- живьем в ней
- мои видения встали —
- борьба
- за конструкции
- вместо стилей,
- расчет суровый
- гаек
- и стали.
- Если
- придет
- окончание света —
- планету
- хаос
- разделает в лоск,
- и только
- один останется
- этот
- над пылью гибели вздыбленный мост,
- то,
- как из косточек,
- тоньше иголок,
- тучнеют
- в музеях стоящие
- ящеры,
- так
- с этим мостом
- столетий геолог
- сумел
- воссоздать бы
- дни настоящие.
- Он скажет:
- – Вот эта
- стальная лапа
- соединяла
- моря и прерии,
- отсюда
- Европа
- рвалась на Запад,
- пустив
- по ветру
- индейские перья.
- Напомнит
- машину
- ребро вот это —
- сообразите,
- хватит рук ли,
- чтоб, став
- стальной ногой
- на Мангетен,
- к себе
- за губу
- притягивать Бруклин?
- По проводам
- электрической пряди —
- я знаю —
- эпоха
- после пара —
- здесь
- люди
- уже
- орали по радио,
- здесь
- люди
- уже
- взлетали по аэро.
- Здесь
- жизнь
- была
- одним – беззаботная,
- другим —
- голодный
- протяжный вой.
- Отсюда
- безработные
- в Гудзон
- кидались
- вниз головой.
- И дальше
- картина моя
- без загвоздки
- по струнам – канатам,
- аж звездам к ногам.
- Я вижу —
- здесь
- стоял Маяковский,
- стоял
- и стихи слагал по слогам. —
- Смотрю,
- как в поезд глядит эскимос,
- впиваюсь,
- как в ухо впивается клещ.
- Бруклинский мост —
- да…
- Это вещь!
100 %
- Шеры…
- облигации…
- доллары…
- центы…
- В винницкой глуши тьмутараканясь,
- так я рисовал,
- вот так мне представлялся
- стопроцентный
- американец.
- Родила сына одна из жен.
- Отвернув
- пеленочный край,
- акушер демонстрирует:
- Джон как Джон.
- Ол райт!
- Девять фунтов,
- глаза —
- пятачки.
- Ощерив зубовный ряд,
- отец
- протер
- роговые очки:
- Ол райт!
- Очень прост
- воспитанья вопрос.
- Ползает,
- лапы марает.
- Лоб расквасил —
- ол райт!
- нос —
- ол райт!
- Отец говорит:
- «Бездельник Джон.
- Ни цента не заработал,
- а гуляет!»
- Мальчишка
- Джон
- выходит вон.
- Ол райт!
- Техас,
- Калифорния,
- Массачузэт.
- Ходит
- из края в край.
- Есть хлеб —
- ол райт!
- нет —
- ол райт!
- Подрос,
- поплевывает слюну.
- Трубчонка
- горит, не сгорает.
- «Джон,
- на пари,
- пойдешь на луну?»
- Ол райт!
- Одну полюбил,
- назвал дорогой.
- В азарте
- играет в рай.
- Она изменила,
- ушел к другой.
- Ол райт!
- Наследство Джону.
- Расходов —
- рой.
- Миллион
- растаял от трат.
- Подсчитал,
- улыбнулся —
- найдем второй.
- Ол райт!
- Работа.
- Хозяин —
- лапчатый гусь —
- обкрадывает
- и обирает.
- Джон
- намотал
- на бритый ус.
- Ол райт!
- Хозяин выгнал.
- Ну, что ж!
- Джон
- рассчитаться рад.
- Хозяин за кольт,
- а Джон за нож.
- Ол райт!
- Джон
- хозяйской пулей сражен.
- Шепчутся:
- «Умирает».
- Джон услыхал,
- усмехнулся Джон.
- Ол райт!
- Гроб.
- Квадрат прокопали черный.
- Земля —
- как по крыше град.
- Врыли.
- Могильщик
- вздохнул облегченно.
- Ол райт!
- Этих Джонов
- нету в Нью-Йорке.
- Мистер Джон,
- жена его
- и кот
- зажирели,
- спят
- в своей квартирной норке,
- просыпаясь
- изредка
- от собственных икот.
- Я разбезалаберный до крайности,
- но судьбе
- не любящий
- учтиво кланяться,
- я,
- поэт,
- и то американистей
- самого что ни на есть
- американца.
КЕМП «НИТ ГЕДАЙГЕ»
- Запретить совсем бы
- ночи – негодяйке
- выпускать
- из пасти
- столько звездных жал.
- Я лежу, —
- палатка
- в Кемпе «Нит гедайге».
- Не по мне все это.
- Не к чему…
- и жаль…
- Взвоют
- и замрут сирены над Гудзоном,
- будто бы решают:
- выть или не выть?
- Лучше бы не выли.
- Пассажирам сонным
- надо просыпаться,
- думать,
- есть,
- любить…
- Прямо
- перед мордой
- пролетает вечность —
- бесконечночасый распустила хвост.
- Были б все одеты,
- и в белье, конечно,
- если б время
- ткало
- не часы,
- а холст.
- Впречь бы это
- время
- в приводной бы ремень, —
- спустят
- с холостого —
- и чеши и сыпь!
- Чтобы
- не часы показывали время,
- а чтоб время
- честно
- двигало часы.
- Ну, американец…
- тоже…
- чем гордится.
- Втер очки Нью-Йорком.
- Видели его.
- Сотня этажишек
- в небо городится.
- Этажи и крыши —
- только и всего.
- Нами
- через пропасть
- прямо к коммунизму
- перекинут мост,
- длиною —
- во сто лет.
- Что ж,
- с мостища с этого
- глядим с презрение
- Кверху нос задрали?
- загордились?
- Нет.
- Мы
- ничьей башки
- мостами не морочим.
- Что такое мост?
- Приспособленье для простуд.
- Тоже…
- без домов
- не проживете очень
- на одном
- таком
- возвышенном мосту.
- В мире социальном
- те же непорядки:
- три доллара за день,
- на —
- и отвяжись.
- А у Форда сколько?
- Что играться в прятки!
- Ну, скажите, Кулидж, —
- разве это жизнь?
- Много ль
- человеку
- (даже Форду)
- надо?
- Форд —
- в мильонах фордов,
- сам же Форд —
- в аршин.
- Мистер Форд,
- для вашего,
- для высохшего зада
- разве мало
- двух
- просторнейших машин?
- Лишек —
- в М. К. X.
- Повесим ваш портретик.
- Монумент
- и то бы
- вылепили с вас.
- Кланялись бы детки,
- вас
- случайно встретив.
- Мистер Форд —
- отдайте!
- Даст он…
- Черта с два!
- За палаткой
- мир
- лежит угрюм и темен.
- Вдруг
- ракетой сон
- звенит в унынье в это:
- «Мы смело в бой пойдем
- за власть Советов…»
- Ну, и сон приснит вам
- полночь-негодяйка!
- Только сон ли это?
- Слишком громок сон.
- Это
- комсомольцы
- Кемпа «Нит гедайге»
- песней
- заставляют
- плыть в Москву Гудзон.
ДОМОЙ!
- Уходите, мысли, восвояси.
- Обнимись,
- души и моря глубь.
- Тот,
- кто постоянно ясен, —
- тот,
- по-моему,
- просто глуп.
- Я в худшей каюте
- из всех кают —
- всю ночь надо мною
- ногами куют.
- Всю ночь,
- покой потолка возмутив,
- несется танец,
- стонет мотив:
- «Маркита,
- Маркита,
- Маркита моя,
- зачем ты,
- Маркита,
- не любишь меня…»
- А зачем
- любить меня Марките?!
- У меня
- и франков даже нет.
- А Маркиту
- (толечко моргните!)
- за сто франков
- препроводят в кабинет.
- Небольшие деньги —
- поживи для шику —
- нет,
- интеллигент,
- взбивая грязь вихров,
- будешь всучивать ей
- швейную машинку,
- по стежкам
- строчащую
- шелка стихов.
- Пролетарии
- приходят к коммунизму
- низом —
- низом шахт,
- серпов
- и вил, —
- я ж
- с небес поэзии
- бросаюсь в коммунизм,
- потому что
- нет мне
- без него любви.
- Все равно —
- сослался сам я
- или послан к маме —
- слов ржавеет сталь,
- чернеет баса медь.
- Почему
- под иностранными дождями
- вымокать мне,
- гнить мне
- и ржаветь?
- Вот лежу,
- уехавший за воды,
- ленью
- еле двигаю
- моей машины части.
- Я себя
- советским чувствую
- заводом,
- вырабатывающим счастье.
- Не хочу,
- чтоб меня, как цветочек с полян,
- рвали
- после служебных тягот.
- Я хочу,
- чтоб в дебатах
- потел Госплан,
- мне давая
- задания на год.
- Я хочу,
- чтоб над мыслью
- времен комиссар
- с приказанием нависал.
- Я хочу,
- чтоб сверхставками спеца
- получало
- любовищу сердце.
- Я хочу,
- чтоб в конце работы
- завком
- запирал мои губы
- замком.
- Я хочу,
- чтоб к штыку
- приравняли перо.
- С чугуном чтоб
- и с выделкой стали
- о работе стихов,
- от Политбюро,
- чтобы делал
- доклады Сталин.
- «Так, мол,
- и так…
- И до самых верхов
- прошли
- из рабочих нор мы:
- в Союзе
- Республик
- пониманье стихов
- выше
- довоенной нормы…»
1925
Стихотворения 1926 года
СЕРГЕЮ ЕСЕНИНУ
- Вы ушли,
- как говорится,
- в мир в иной.
- Пустота…
- Летите,
- в звезды врезываясь.
- Ни тебе аванса,
- ни пивной.
- Трезвость.
- Нет, Есенин,
- это
- не насмешка.
- В горле
- горе комом —
- не смешок.
- Вижу —
- взрезанной рукой помешкав,
- собственных
- костей
- качаете мешок.
- – Прекратите!
- Бросьте!
- Вы в своем уме ли?
- Дать,
- чтоб щеки
- заливал
- смертельный мел?!
- Вы ж
- такое
- загибать умели,
- что другой
- на свете
- не умел.
- Почему?
- Зачем?
- Недоуменье смяло.
- Критики бормочут:
- – Этому вина
- то…
- да се…
- а главное,
- что смычки мало,
- в результате
- много пива и вина. —
- Дескать,
- заменить бы вам
- богему
- классом,
- класс влиял на вас,
- и было б не до драк.
- Ну, а класс-то
- жажду
- заливает квасом?
- Класс – он тоже
- выпить не дурак.
- Дескать,
- к вам приставить бы
- кого из напостов —
- стали б
- содержанием
- премного одаренней.
- Вы бы
- в день
- писали
- строк по сто,
- утомительно
- и длинно,
- как Доронин.
- А по-моему,
- осуществись
- такая бредь,
- на себя бы
- раньше наложили руки.
- Лучше уж
- от водки умереть,
- чем от скуки!
- Не откроют
- нам
- причин потери
- ни петля,
- ни ножик перочинный.
- Может,
- окажись
- чернила в «Англетере»,
- вены
- резать
- не было б причины.
- Подражатели обрадовались:
- бис!
- Над собою
- чуть не взвод
- расправу учинил.
- Почему же
- увеличивать
- число самоубийств?
- Лучше
- увеличь
- изготовление чернил!
- Навсегда
- теперь
- язык
- в зубах затворится.
- Тяжело
- и неуместно
- разводить мистерии.
- У народа,
- у языкотворца,
- умер
- звонкий
- забулдыга подмастерье.
- И несут
- стихов заупокойный лом,
- с прошлых
- с похорон
- не переделавши почти.
- В холм
- тупые рифмы
- загонять колом —
- разве так
- поета
- надо бы почтить?
- Вам
- и памятник еще не слит, —
- где он,
- бронзы звон
- или гранита грань? —
- а к решеткам памяти
- уже
- понанесли
- посвящений
- и воспоминаний дрянь.
- Ваше имя
- в платочки рассоплено,
- ваше слово
- слюнявит Собинов
- и выводит
- под березкой дохлой —
- «Ни слова,
- о дру-уг мой,
- ни вздо-о-о-о-ха».
- Эх,
- поговорить бы иначе
- с этим самым
- с Леонидом Лоэнгринычем!
- Встать бы здесь
- гремящим скандалистом:
- – Не позволю
- мямлить стих
- и мять! —
- Оглушить бы
- их
- трехпалым свистом
- в бабушку
- и в бога душу мать!
- Чтобы разнеслась
- бездарнейшая погань,
- раздувая
- темь
- пиджачных парусов,
- чтобы
- врассыпную
- разбежался Коган,
- встреченных
- увеча
- пиками усов.
- Дрянь
- пока что
- мало поредела.
- Дела много —
- только поспевать.
- Надо
- жизнь
- сначала переделать,
- переделав —
- можно воспевать.
- Это время —
- трудновато для пера,
- но скажите,
- вы,
- калеки и калекши,
- где,
- когда,
- какой великий выбирал
- путь,
- чтобы протоптанней
- и легше?
- Слово —
- полководец
- человечьей силы.
- Марш!
- Чтоб время
- сзади
- ядрами рвалось.
- К старым дням
- чтоб ветром
- относило
- только
- путаницу волос.
- Для веселия
- планета наша
- мало оборудована.
- Надо
- вырвать
- радость
- у грядущих дней.
- В этой жизни
- помереть
- не трудно.
- Сделать жизнь
- значительно трудней.
МАРКСИЗМ – ОРУЖИЕ, ОГНЕСТРЕЛЬНЫЙ МЕТОД. ПРИМЕНЯЙ УМЕЮЧИ МЕТОД ЭТОТ!
- Штыками
- двух столетий стык
- закрепляет
- рабочая рать.
- А некоторые
- употребляют штык,
- чтоб им
- в зубах ковырять.
- Все хорошо:
- поэт поет,
- критик
- занимается критикой.
- У стихотворца —
- корытце свое,
- у критика —
- свое корытико.
- Но есть
- не имеющие ничего,
- окромя
- красивого почерка.
- А лезут
- в книгу,
- хваля
- и громя
- из пушки
- критического очерка.
- А чтоб
- имелось
- научное лицо
- у этого
- вздора злопыханного —
- всегда
- на столе
- покрытый пыльцой
- неразрезанный том
- Плеханова.
- Зазубрит фразу
- (ишь, ребятье!)
- и ходит за ней,
- как за няней.
- Бытье —
- а у этого – еда и питье
- определяет сознание.
- Перелистывая
- авторов
- на букву «эл»,
- фамилию
- Лермонтова
- встретя,
- критик выясняет,
- что он ел
- на первое
- и что – на третье.
- – Шампанское пил?
- Выпивал, допустим.
- Налет буржуазный густ.
- А его
- любовь
- к маринованной капусте
- доказывает
- помещичий вкус.
- В Лермонтове, например,
- чтоб далеко не идти,
- смысла
- не больше,
- чем огурцов в акации.
- Целые
- хоры
- небесных светил,
- и ни слова
- об электрификации.
- Но,
- очищая ядро
- от фразерских корок,
- бобы —
- от шелухи лиризма,
- признаю,
- что Лермонтов
- близок и дорог
- как первый
- обличитель либерализма.
- Массам ясно,
- как ни хитри,
- что, милюковски юля,
- светила
- у Лермонтова
- ходят без ветрил,
- а некоторые —
- и без руля.
- Но так ли
- разрабатывать
- важнейшую из тем?
- Индивидуализмом пичкать?
- Демоны в ад,
- а духи —
- в эдем?
- А где, я вас спрашиваю, смычка?
- Довольно
- этих
- божественных легенд!
- Любою строчкой вырванной
- Лермонтов
- доказывает,
- что он —
- интеллигент,
- к тому же
- деклассированный!
- То ли дело
- наш Степа
- – забыл,
- к сожалению,
- фамилию и отчество, —
- у него
- в стихах
- Коминтерна топот…
- Вот это —
- настоящее творчество!
- Степа —
- кирпич
- какого-то здания,
- не ему
- разговаривать вкось и вкривь.
- Степа
- творит,
- не затемняя сознания,
- без волокиты аллитераций
- и рифм.
- У Степы
- незнание
- точек и запятых
- заменяет
- инстинктивный
- массовый разум,
- потому что
- батрачка —
- мамаша их,
- а папаша —
- рабочий и крестьянин сразу. —
- В результате
- вещь
- ясней помидора
- обволакивается
- туманом сизым,
- и эти
- горы
- нехитрого вздора
- некоторые
- называют марксизмом.
- Не говорят
- – о веревке
- в журнале повешенного,
- не изменить
- шаблона прилежного.
- Лежнев зарадуется —
- «он про Вешнева».
- Вешнев
- – «он про Лежнева».
ЧЕТЫРЕХЭТАЖНАЯ ХАЛТУРА
- В центре мира
- стоит Гиз —
- оправдывает штаты служебный раж.
- Чтоб книгу
- народ
- зубами грыз,
- наворачивается
- миллионный тираж.
- Лицо
- тысячеглазого треста
- блестит
- электричеством ровным.
- Вшивают
- в Маркса
- Аверченковы листы,
- выписывают гонорары Цицеронам.
- Готово.
- А зав
- упрется назавтра
- в заглавие,
- как в забор дышлом.
- Воедино
- сброшировано
- 12 авторов!
- – Как же это, родимые, вышло??—
- Темь
- подвалов
- тиражом беля,
- залегает знание —
- и лишь
- бегает
- по книжным штабелям
- жирная провинциалка —
- мышь.
- А читатели
- сидят
- в своей уездной яме,
- иностранным упиваются,
- мозги щадя.
- В Африки
- вослед за Бенуями
- улетают
- на своих жилплощадях.
- Званье
- – «пролетарские» —
- нося как эполеты,
- без ошибок
- с Пушкина
- списав про весны,
- выступают
- пролетарские поэты,
- развернув
- рулоны строф поверстных.
- Чем вы – пролетарий,
- уважаемый поэт?
- Вы
- с богемой слились
- 9 лет назад.
- Ну, скажите,
- уважаемый пролет,—
- вы давно
- динаму
- видели в глаза?
- – Извините
- нас,
- сермяжных,
- за стишонок неудачненький.
- Не хотите
- под гармошку поплясать ли?—
- Это,
- в лапти нарядившись,
- выступают дачники
- под заглавием
- – крестьянские писатели.
- О, сколько нуди такой городимо,
- от которой
- мухи падают замертво!
- Чего только стоит
- один Радимов
- с греко-рязанским своим гекзаметром!
- Разлунивши
- лысины лачки,
- убежденно
- взявши
- ручку в ручки,
- бороденок
- теребя пучки,
- честно
- пишут про Октябрь
- попутчики.
- Раньше
- маленьким казался и Лесков —
- рядышком с Толстым
- почти не виден.
- Ну, скажите мне,
- в какой же телескоп
- в те недели
- был бы виден Лидин?!
- – На Руси
- одно веселье —
- пити…—
- А к питью
- подай краюху
- и кусочек сыру.
- И орут писатели
- до хрипоты
- о быте,
- увлекаясь
- бытом
- госиздатовских кассиров.
- Варят чепуху
- под клубы
- трубочного дыма —
- всякую уху
- сожрет
- читатель-Фока.
- А неписанная жизнь
- проходит
- мимо
- улицею фыркающих окон.
- А вокруг
- скачут критики
- в мыле и пене:
- – Здорово пишут писатели, братцы!
- – Гений-Казин,
- Санников-гений…
- Все замечательно!
- Рады стараться!—
- С молотка
- литература пущена.
- Где вы,
- сеятели правды
- или звезд сиятели?
- Лишь в четыре этажа халтурщина:
- Гиза,
- критика,
- читаки
- и писателя.
- Нынче
- стала
- зелень веток в редкость,
- гол
- литературы ствол.
- Чтобы стать
- поэту крепкой веткой —
- выкрепите мастерство!
РАЗГОВОР С ФИНИНСПЕКТОРОМ О ПОЭЗИИ
- Гражданин фининспектор!
- Простите за беспокойство.
- Спасибо…
- не тревожьтесь…
- я постою…
- У меня к вам
- дело
- деликатного свойства:
- о месте
- поэта
- в рабочем строю.
- В ряду
- имеющих
- лабазы и угодья
- и я обложен
- и должен караться.
- Вы требуете
- с меня
- пятьсот в полугодие
- и двадцать пять
- за неподачу деклараций.
- Труд мой
- любому
- труду
- родствен.
- Взгляните —
- сколько я потерял,
- какие
- издержки
- в моем производстве
- и сколько тратится
- на материал.
- Вам,
- конечно, известно
- явление «рифмы».
- Скажем,
- строчка
- окончилась словом
- «отца»,
- и тогда
- через строчку,
- слога повторив, мы
- ставим
- какое-нибудь:
- ламцадрица-ца.
- Говоря по-вашему,
- рифма —
- вексель.
- Учесть через строчку!—
- вот распоряжение.
- И ищешь
- мелочишку суффиксов и флексий
- в пустующей кассе
- склонений
- и спряжений.
- Начнешь это
- слово
- в строчку всовывать,
- а оно не лезет —
- нажал и сломал.
- Гражданин фининспектор,
- честное слово,
- поэту
- в копеечку влетают слова.
- Говоря по-нашему,
- рифма —
- бочка.
- Бочка с динамитом.
- Строчка —
- фитиль.
- Строка додымит,
- взрывается строчка,—
- и город
- на воздух
- строфой летит.
- Где найдешь,
- на какой тариф,
- рифмы,
- чтоб враз убивали, нацелясь?
- Может,
- пяток
- небывалых рифм
- только и остался
- что в Венецуэле.
- И тянет
- меня
- в холода и в зной.
- Бросаюсь,
- опутан в авансы и в займы я.
- Гражданин,
- учтите билет проездной!
- – Поэзия
- – вся!—
- езда в незнаемое.
- Поэзия —
- та же добыча радия.
- В грамм добыча,
- в год труды.
- Изводишь
- единого слова ради
- тысячи тонн
- словесной руды.
- Но как
- испепеляюще
- слов этих жжение
- рядом
- с тлением
- слова-сырца.
- Эти слова
- приводят в движение
- тысячи лет
- миллионов сердца.
- Конечно,
- различны поэтов сорта.
- У скольких поэтов
- легкость руки!
- Тянет,
- как фокусник,
- строчку изо рта
- и у себя
- и у других.
- Что говорить
- о лирических кастратах?!
- Строчку
- чужую
- вставит – и рад.
- Это
- обычное
- воровство и растрата
- среди охвативших страну растрат.
- Эти
- сегодня
- стихи и оды,
- в аплодисментах
- ревомые ревмя,
- войдут
- в историю
- как накладные расходы
- на сделанное
- нами —
- двумя или тремя.
- Пуд,
- как говорится,
- соли столовой
- съешь
- и сотней папирос клуби,
- чтобы
- добыть
- драгоценное слово
- из артезианских
- людских глубин.
- И сразу
- ниже
- налога рост.
- Скиньте
- с обложенья
- нуля колесо!
- Рубль девяносто
- сотня папирос,
- рубль шестьдесят
- столовая соль.
- В вашей анкете
- вопросов масса:
- – Были выезды?
- Или выездов нет?—
- А что,
- если я
- десяток пегасов
- загнал
- за последние
- 15 лет?!
- У вас —
- в мое положение войдите —
- про слуг
- и имущество
- с этого угла.
- А что,
- если я
- народа водитель
- и одновременно —
- народный слуга?
- Класс
- гласит
- из слова из нашего,
- а мы,
- пролетарии,
- двигатели пера.
- Машину
- души
- с годами изнашиваешь.
- Говорят:
- – в архив,
- исписался,
- пора!—
- Все меньше любится,
- все меньше дерзается,
- и лоб мой
- время
- с разбега крушит.
- Приходит
- страшнейшая из амортизаций —
- амортизация
- сердца и души.
- И когда
- это солнце
- разжиревшим боровом
- взойдет
- над грядущим
- без нищих и калек,—
- я
- уже
- сгнию,
- умерший под забором,
- рядом
- с десятком
- моих коллег.
- Подведите
- мой
- посмертный баланс!
- Я утверждаю
- и – знаю – не налгу:
- на фоне
- сегодняшних
- дельцов и пролаз
- я буду
- – один!—
- в непролазном долгу.
- Долг наш —
- реветь
- медногорлой сиреной
- в тумане мещанья,
- у бурь в кипеньи.
- Поэт
- всегда
- должник вселенной,
- платящий
- на горе
- проценты
- и пени.
- Я
- в долгу
- перед Бродвейской лампионией,
- перед вами,
- багдадские небеса,
- перед Красной Армией,
- перед вишнями Японии —
- перед всем,
- про что
- не успел написать.
- А зачем
- вообще
- эта шапка Сене?
- Чтобы – целься рифмой
- и ритмом ярись?
- Слово поэта —
- ваше воскресение,
- ваше бессмертие,
- гражданин канцелярист.
- Через столетья
- в бумажной раме
- возьми строку
- и время верни!
- И встанет
- день этот
- с фининспекторами,
- с блеском чудес
- и с вонью чернил.
- Сегодняшних дней убежденный житель,
- выправьте
- в энкапеэс
- на бессмертье билет
- и, высчитав
- действие стихов,
- разложите
- заработок мой
- на триста лет!
- Но сила поэта
- не только в этом,
- что, вас
- вспоминая,
- в грядущем икнут.
- Нет!
- И сегодня
- рифма поэта —
- ласка,
- и лозунг,
- и штык,
- и кнут.
- Гражданин фининспектор,
- я выплачу пять,
- все
- нули
- у цифры скрестя!
- Я
- по праву
- требую пядь
- в ряду
- беднейших
- рабочих и крестьян.
- А если
- вам кажется,
- что всего делов —
- это пользоваться
- чужими словесами,
- то вот вам,
- товарищи,
- мое стило,
- и можете
- писать
- сами!
ПЕРЕДОВАЯ ПЕРЕДОВОГО
- Довольно
- сонной
- расслабленной праздности,
- Довольно
- козырянья
- в тысячи рук!
- Республика искусства
- в смертельной опасности;
- В опасности краска,
- слово,
- звук.
- Громы
- зажаты
- у слова в кулаке,
- А слово
- зовется
- только с тем
- Что б кланялось
- событью
- слово – лакей
- Что б слово плелось
- у статей в хвосте.
- Брось дрожать
- за шкуры скряжьи!
- Вперед забегайте,
- не боясь суда!
- Зовите рукой
- с грядущих кряжей:
- – Пролетарий
- сюда! —
- Полезли
- одиночки
- из миллионной давки:
- – Такого, мол,
- другого
- не увидишь в жисть! —
- Каждый
- рад
- подставить бородавки
- Под увековечливую
- ахровскую кисть.
- Вновь
- своя рубаха
- ближе к телу?
- А в нашей работе
- то и ново —
- Что в громаде
- класс которую сделал
- Не важно
- сделанное
- Петровым и Ивановым.
- Разнообразны
- души наши:
- Для боя гром
- для кровати —
- шопот.
- А у нас
- для любви и для боя —
- марши.
- Извольте
- под марш
- к любимой шлепать!
- Почему
- теперь
- про чужое поем
- Изъясняемся
- ариями
- Альфреда и Травиаты?
- И любви
- придумаем
- слово свое
- Из сердца сделанное,
- а не из ваты.
- В годы голода
- стужи злюки
- Разве
- филармонии играли окрест?
- Нет
- свои
- баррикадные звуки
- Нашел
- гудков
- медногорлый оркестр.
- Старью
- революцией
- поставлена точка.
- Живите под охраной
- музейных оград.
- Но мы
- не предадим
- кустарям-одиночкам
- Ни лозунг,
- ни сирену,
- ни кино-аппарат.
- Наша
- в коммуну
- не иссякнет вера
- Во имя коммуны
- жмись и мнись!
- Каждое
- сегодняшнее дело
- меряй
- Как шаг
- в электрический
- в машинный коммунизм.
- Довольно домашней
- кустарной праздности!
- Довольно
- изделий ловких рук!
- Федерация искусств
- в смертельной опасности
- В опасности слово
- краска
- и звук.
ВЗЯТОЧНИКИ
- Дверь. На двери —
- «Нельзя без доклада»
- Под Марксом,
- в кресло вкресленный,
- с высоким окладом,
- высок и гладок,
- сидит
- облеченный ответственный.
- На нем
- контрабандный подарок – жилет,
- в кармане —
- ручка на страже,
- в другом
- уголочком торчит билет
- с длиннющим
- подчищенным стажем.
- Весь день —
- сплошная работа уму.
- На лбу —
- непролазная дума:
- кому
- ему
- устроить куму,
- кому приспособить кума?
- Он всюду
- пристроил
- мелкую сошку,
- везде
- у него
- по лазутчику.
- Он знает,
- кому подставить ножку
- и где
- иметь заручку.
- Каждый на месте:
- невеста —
- в тресте,
- кум —
- в Гум,
- брат —
- в наркомат.
- Все шире периферия родных,
- и
- в ведомостичках узких
- не вместишь
- всех сортов наградных —
- спецставки,
- тантьемы,
- нагрузки!
- Он специалист,
- но особого рода:
- он
- в слове
- мистику стер.
- Он понял буквально
- «братство народов».
- как счастье братьев,
- теть
- и сестер.
- Он думает:
- как сократить ему штаты?
- У Кэт
- не глаза, а угли…
- А может быть,
- место
- оставить для Наты?
- У Наты формы округлей.
- А там
- в приемной —
- сдержанный гул,
- и воздух от дыма спирается.
- Ответственный жмет плечьми:
- – Не могу!
- Нормально…
- Дела разбираются!
- Зайдите еще
- через день-другой… —
- Но дней не дождаться жданных.
- Напрасно
- проситель
- согнулся дугой.
- – Нельзя…
- Не имеется данных! —
- Пока поймет!
- Обшаркав паркет,
- порывшись в своих чемоданах,
- проситель
- кладет на суконце пакет
- с листами
- новейших данных.
- Простился.
- Ладонью пакет заслоня
- – взрумянились щеки – пончики, —
- со сладострастием,
- пальцы слюня,
- мерзавец
- считает червончики.
- А давший
- по учрежденью орет,
- от правильной гневности красен:
- – Подать резолюцию! —
- И в разворот
- – во весь! —
- на бумаге:
- «Согласен»!
- Ответственный
- мчит
- в какой-то подъезд.
- Машину оставил
- по праву.
- Ответственный
- ужин с любовницей ест
- ответственный
- хлещет «Абрау».
- Любовницу щиплет,
- весел и хитр.
- – Вот это
- подарочки Сонечке:
- Вот это, Сонечка,
- вам на духи.
- Вот это
- вам на кальсончики… —
- Такому
- в краже рабочих тыщ
- для ширмы октябрьское зарево.
- Он к нам пришел,
- чтоб советскую нищь
- на кабаки разбазаривать.
- Я
- белому
- руку, пожалуй, дам,
- пожму, не побрезгав ею.
- Я лишь усмехнусь:
- – А здорово вам
- наши
- намылили шею! —
- Укравшему хлеб
- не потребуешь кар.
- Возможно
- простить и убийце.
- Быть может, больной,
- сумасшедший угар
- в душе
- у него
- клубится.
- Но если
- скравший
- этот вот рубль
- ладонью
- ладонь мою тронет,
- я, руку помыв,
- кирпичом ототру
- поганую кожу с ладони.
- Мы белым
- едва обломали рога;
- хромает
- пока что
- одна нога, —
- для нас,
- полусытых и латочных,
- страшней
- и гаже
- любого врага
- взяточник.
- Железный лозунг
- партией дан.
- Он нам
- недешево дался!
- Долой присосавшихся
- к нашим
- рядам
- и тех,
- кто к грошам
- присосался!
- Нам строиться надо
- в гигантский рост,
- но эти
- обсели кассы.
- Каленым железом
- выжжет нарост
- партия
- и рабочие массы.
В ПОВЕСТКУ ДНЯ
- Ставка на вас,
- комсомольцы-товарищи, —
- на вас,
- грядущее творящих!
- Петь
- заставьте
- быт тарабарящий!
- Расчистьте
- квартирный ящик!
- За десять лет —
- устанешь бороться, —
- расшатаны
- – многие! —
- тряской.
- Заплыло
- тиной
- быта болотце,
- покрылось
- будничной ряской.
- Мы так же
- сердца наши
- ревностью жжем —
- и суд наш
- по-старому скорый:
- мы
- часто
- наганом
- и финским ножом
- решаем —
- любовные споры.
- Нет, взвидя,
- что есть
- любовная ржа,
- что каши вдвоем
- не сваришь, —
- ты зубы стиснь
- и, руку пожав,
- скажи:
- – Прощевай, товарищ! —
- У скольких
- мечта:
- «Квартирку б внаем!
- Свои сундуки
- да клети!
- И угол мой
- и хозяйство мое —
- и мой
- на стене
- портретик».
- Не наше счастье —
- счастье вдвоем!
- С классом
- спаяйся четко!
- Коммуна:
- все, что мое, —
- твое,
- кроме —
- зубных щеток.
- И мы
- по-прежнему,
- если радостно,
- по-прежнему,
- если горе нам —
- мы
- топим горе в сорокаградусной
- и празднуем
- радость
- трехгорным.
- Питье
- на песни б выменять нам.
- Такую
- сделай, хоть тресни!
- Чтоб пенистей пива,
- чтоб крепче вина
- хватали
- за душу
- песни.
- Гуляя,
- работая,
- к любимой льня, —
- думай о коммуне,
- быть или не быть ей?!
- В порядок
- этого
- майского дня
- поставьте
- вопрос о быте.
ПРОТЕКЦИЯ
- Обыватель Михин —
- друг дворничихин.
- Дворник Службин
- с Фелицией в дружбе.
- У тети Фелиции
- лицо в милиции.
- Квартхоз милиции
- Федор Овечко
- имеет
- в совете
- нужного человечка.
- Чин лица
- не упомнишь никак:
- главшвейцар
- или помистопника.
- А этому чину
- домами знакома
- мамаша
- машинистки секретаря райкома.
- У дочки ее
- большущие связи:
- друг во ВЦИКе
- (шофер в автобазе!),
- а Петров, говорят,
- развозит мужчину,
- о котором
- все говорят шепоточком, —
- маленького роста,
- огромного чина.
- Словом —
- он…
- Не решаюсь…
- Точка.
- Тихий Михин
- пойдет к дворничихе.
- «Прошу покорненько,
- попросите дворника».
- Дворник стукнется
- к тетке заступнице.
- Тетка Фелиция
- шушукнет в милиции.
- Квартхоз Овечко
- замолвит словечко.
- А главшвейцар —
- Да Винчи с лица,
- весь в бороде,
- как картина в раме, —
- прямо
- пойдет
- к машинисткиной маме.
- Просьбу
- дочь
- предает огласке:
- глазки да ласки,
- ласки да глазки…
- Кого не ловили на такую аферу?
- Куда ж удержаться простаку-шоферу!
- Петров подождет,
- покамест,
- как солнце,
- персонье лицо расперсонится:
- – Простите, товарищ,
- извинений тысячка…
- И просит
- и молит, ласковей лани.
- И чин снисходит:
- – Вот вам записочка. —
- А в записке —
- исполнение всех желаний.
- А попробуй —
- полазий
- без родственных связей!
- Покроют дворники
- словом черненьким.
- Обложит белолицая
- тетя Фелиция.
- Подвернется нога,
- перервутся нервы
- у взвидевших наган
- и усы милиционеровы.
- В швейцарской судачат:
- – И не лезь к совету
- все на даче,
- никого нету. —
- И мама сама
- и дитя-машинистка,
- невинность блюдя,
- не допустят близко.
- А разных главных
- неуловимо
- шоферы
- возят и возят мимо.
- Не ухватишь —
- скользкие, —
- не люди, а налимы.
- «Без доклада воспрещается».
- Куда ни глянь,
- «И пойдут они, солнцем палимы,
- И застонут»…
- Дело дрянь!
- Кто бы ни были
- сему виновниками
- – сошка маленькая
- или крупный кит, —
- разорвем
- сплетенную чиновниками
- паутину кумовства,
- протекций,
- волокит.
ЛЮБОВЬ
- Мир
- опять
- цветами оброс,
- у мира
- весенний вид.
- И вновь
- встает
- нерешенный вопрос —
- о женщинах
- и о любви.
- Мы любим парад,
- нарядную песню.
- Говорим красиво,
- выходя на митинг.
- Но часто
- под этим,
- покрытый плесенью,
- старенький-старенький бытик.
- Поет на собранье:
- «Вперед, товарищи…»
- А дома,
- забыв об арии сольной,
- орет на жену,
- что щи не в наваре
- и что
- огурцы
- плоховато просолены.
- Живет с другой —
- киоск в ширину,
- бельем —
- шантанная дива.
- Но тонким чулком
- попрекает жену:
- – Компрометируешь
- пред коллективом. —
- То лезут к любой,
- была бы с ногами.
- Пять баб
- переменит
- в течение суток.
- У нас, мол,
- свобода,
- а не моногамия.
- Долой мещанство
- и предрассудок!
- С цветка на цветок
- молодым стрекозлом
- порхает,
- летает
- и мечется.
- Одно ему
- в мире
- кажется злом —
- это
- алиментщица.
- Он рад умереть,
- экономя треть,
- три года
- судиться рад:
- и я, мол, не я,
- и она не моя,
- и я вообще
- кастрат.
- А любят,
- так будь
- монашенкой верной —
- тиранит
- ревностью
- всякий пустяк
- и мерит
- любовь
- на калибр револьверный,
- неверной
- в затылок
- пулю пустя.
- Четвертый —
- герой десятка сражений,
- а так,
- что любо-дорого,
- бежит
- в перепуге
- от туфли жениной,
- простой туфли Мосторга.
- А другой
- стрелу любви
- иначе метит,
- путает
- – ребенок этакий —
- уловленье
- любимой
- в романические сети
- с повышеньем
- подчиненной по тарифной
- сетке…
- По женской линии
- тоже вам не райские скинии.
- Простенького паренька
- подцепила
- барынька.
- Он работать,
- а ее
- не удержать никак —
- бегает за клешем
- каждого бульварника.
- Что ж,
- сиди
- и в плаче
- Нилом нилься.
- Ишь! —
- Жених!
- – Для кого ж я, милые, женился?
- Для себя —
- или для них? —
- У родителей
- и дети этакого сорта:
- – Что родители?
- И мы
- не хуже, мол! —
- Занимаются
- любовью в виде спорта,
- не успев
- вписаться в комсомол.
- И дальше,
- к деревне,
- быт без движеньица —
- живут, как и раньше,
- из года в год.
- Вот так же
- замуж выходят
- и женятся,
- как покупают
- рабочий скот.
- Если будет
- длиться так
- за годом годик,
- то,
- скажу вам прямо,
- не сумеет
- разобрать
- и брачный кодекс,
- где отец и дочь,
- который сын и мама.
- Я не за семью.
- В огне
- и в дыме синем
- выгори
- и этого старья кусок,
- где шипели
- матери-гусыни
- и детей
- стерег
- – отец-гусак!
- Нет.
- Но мы живем коммуной
- плотно,
- в общежитиях
- грязнеет кожа тел.
- Надо
- голос
- подымать за чистоплотность
- отношений наших
- и любовных дел.
- Не отвиливай —
- мол, я не венчан.
- Нас
- не поп скрепляет тарабарящий.
- Надо
- обвязать
- и жизнь мужчин и женщин
- словом,
- нас объединяющим:
- «Товарищи».
ПОСЛАНИЕ ПРОЛЕТАРСКИМ ПОЭТАМ
- Товарищи,
- позвольте
- без позы,
- без маски —
- как старший товарищ,
- неглупый и чуткий,
- поразговариваю с вами,
- товарищ Безыменский,
- товарищ Светлов,
- товарищ Уткин.
- Мы спорим,
- аж глотки просят лужения,
- мы
- задыхаемся
- от эстрадных побед,
- а у меня к вам, товарищи,
- деловое предложение:
- давайте
- устроим
- веселый обед!
- Расстелим внизу
- комплименты ковровые,
- если зуб на кого —
- отпилим зуб;
- розданные
- Луначарским
- венки лавровые —
- сложим
- в общий
- товарищеский суп.
- Решим,
- что все
- по-своему правы.
- Каждый поет
- по своему
- голоску!
- Разрежем
- общую курицу славы
- и каждому
- выдадим
- по равному куску.
- Бросим
- друг другу
- шпильки подсовывать,
- разведем
- изысканный
- словесный ажур.
- А когда мне
- товарищи
- предоставят слово —
- я это слово возьму
- и скажу:
- – Я кажусь вам
- академиком
- с большим задом,
- один, мол, я
- жрец
- поэзий непролазных.
- А мне
- в действительности
- единственное надо —
- чтоб больше поэтов
- хороших
- и разных.
- Многие
- пользуются
- напостовской тряскою,
- с тем
- чтоб себя
- обозвать получше.
- – Мы, мол, единственные,
- мы пролетарские… —
- А я, по-вашему, что —
- валютчик?
- Я
- по существу
- мастеровой, братцы,
- не люблю я
- этой
- философии нудовой.
- Засучу рукавчики:
- работать?
- драться?
- Сделай одолжение,
- а ну, давай!
- Есть
- перед нами
- огромная работа —
- каждому человеку
- нужное стихачество.
- Давайте работать
- до седьмого пота
- над поднятием количества,
- над улучшением качества,
- Я меряю
- по коммуне
- стихов сорта,
- в коммуну
- душа
- потому влюблена,
- что коммуна,
- по-моему,
- огромная высота,
- что коммуна,
- по-моему,
- глубочайшая глубина.
- А в поэзии
- нет
- ни друзей,
- ни родных,
- по протекции
- не свяжешь
- рифм лычки.
- Оставим
- распределение
- орденов и наградных,
- бросим, товарищи,
- наклеивать ярлычки.
- Не хочу
- похвастать
- мыслью новенькой,
- но по-моему —
- утверждаю без авторской спеси —
- коммуна —
- это место,
- где исчезнут чиновники
- и где будет
- много
- стихов и песен.
- Стоит
- изумиться
- рифмочек парой нам —
- мы
- почитаем поэтика гением.
- Одного
- называют
- красным Байроном,
- другого —
- самым красным Гейнем.
- Одного боюсь —
- за вас и сам, —
- чтоб не обмелели
- наши души,
- чтоб мы
- не возвели
- в коммунистический сан
- плоскость раешников
- и ерунду частушек.
- Мы духом одно,
- понимаете сами:
- по линии сердца
- нет раздела.
- Если
- вы не за нас,
- а мы
- не с вами,
- то черта ль
- нам
- остается делать?
- А если я
- вас
- когда-нибудь крою
- и на вас
- замахивается
- перо-рука,
- то я, как говорится,
- добыл это кровью,
- я
- больше вашего
- рифмы строгал.
- Товарищи,
- бросим
- замашки торгашьи
- – моя, мол, поэзия —
- мой лабаз! —
- все, что я сделал,
- все это ваше —
- рифмы,
- темы,
- дикция,
- бас!
- Что может быть
- капризней славы
- и пепельней?
- В гроб, что ли,
- брать,
- когда умру?
- Наплевать мне, товарищи,
- в высшей степени
- на деньги,
- на славу
- и на прочую муру!
- Чем нам
- делить
- поэтическую власть,
- сгрудим
- нежность слов
- и слова-бичи,
- и давайте
- без завистей
- и без фамилий
- класть
- в коммунову стройку
- слова-кирпичи.
- Давайте,
- товарищи,
- шагать в ногу.
- Нам не надо
- брюзжащего
- лысого парика!
- А ругаться захочется —
- врагов много
- по другую сторону
- красных баррикад.
ФАБРИКА БЮРОКРАТОВ
- Его прислали
- для проведенья режима.
- Средних способностей.
- Средних лет.
- В мыслях – планы.
- В сердце – решимость.
- В кармане – перо
- и партбилет.
- Ходит,
- распоряжается энергичным жестом.
- Видно —
- занимается новая эра!
- Сам совался в каждое место,
- всех переглядел —
- от зава до курьера.
- Внимательный
- к самым мельчайшим крохам,
- вздувает
- сердечный пыл…
- Но бьются
- слова,
- как об стену горохом,
- об —
- канцелярские лбы.
- А что канцелярии?
- Внимает, мошенница!
- Горите
- хоть солнца ярче, —
- она
- уложит
- весь пыл в отношеньица,
- в анкетку
- и в циркулярчик.
- Бумажку
- встречать
- с отвращением нужно.
- А лишь
- увлечешься ею, —
- то через день
- голова заталмужена
- в бумажную ахинею.
- Перепишут все
- и, канителью исходящей нитясь,
- на доклады
- с папками идут:
- – Подпишитесь тут!
- Да тут вот подмахнитесь!..
- И вот тут, пожалуйста!..
- И тут!..
- И тут!.. —
- Пыл
- в чернила уплыл
- без следа.
- Пред
- в бумагу
- всосался, как клещ…
- Среда —
- это
- паршивая вещь!!
- Глядел,
- лицом
- белее мела,
- сквозь канцелярский мрак.
- Катился пот,
- перо скрипело,
- рука свелась
- и вновь корпела, —
- но без конца
- громадой белой
- росла
- гора бумаг.
- Что угодно
- подписью подляпает,
- и не разберясь:
- куда,
- зачем,
- кого?
- Собственную
- тетушку
- назначит римской папою.
- Сам себе
- подпишет
- смертный приговор.
- Совести
- партийной
- слабенькие писки
- заглушает
- с днями
- исходящий груз.
- Раскусил чиновник
- пафос переписки,
- облизнулся,
- въелся
- и – вошел во вкус.
- Где решимость?
- планы?
- и молодчество?
- Собирает канцелярию,
- загривок мыля ей.
- – Разузнать
- немедля
- имя – отчество!
- Как
- такому
- посылать конверт
- с одной фамилией??! —
- И опять
- несется
- мелким лайцем:
- – Это так-то службу мы несем?!
- Написали просто
- «прилагается»
- и забыли написать
- «при сем»! —
- В течение дня
- страну наводня
- потопом
- ненужной бумажности,
- в машину
- живот
- уложит —
- и вот
- на дачу
- стремится в важности.
- Пользы от него,
- что молока от черта,
- что от пшенной каши —
- золотой руды.
- Лишь растут
- подвалами
- отчеты,
- вознося
- чернильные пуды.
- Рой чиновников
- с недели на день
- аннулирует
- октябрьский гром и лом,
- и у многих
- даже
- проступают сзади
- пуговицы
- дофевральские
- с орлом.
- Поэт
- всегда
- и добр и галантен,
- делиться выводом рад.
- Во-первых:
- из каждого
- при известном таланте
- может получиться
- бюрократ.
- Вывод второй
- (из фельетонной водицы
- вытекал не раз
- и не сто):
- коммунист не птица,
- и незачем обзаводиться
- ему
- бумажным хвостом.
- Третий:
- поднять бы его за загривок
- от бумажек,
- разостланных низом,
- чтоб бумажки,
- подписанные
- прямо и криво,
- не заслоняли
- ему
- коммунизм.
ТОВАРИЩУ НЕТТЕ, ПАРОХОДУ И ЧЕЛОВЕКУ
- Я недаром вздрогнул.
- Не загробный вздор.
- В порт,
- горящий,
- как расплавленное лето,
- разворачивался
- и входил
- товарищ «Теодор
- Нетте».
- Это – он.
- Я узнаю его.
- В блюдечках – очках спасательных кругов.
- – Здравствуй, Нетте!
- Как я рад, что ты живой
- дымной жизнью труб,
- канатов
- и крюков.
- Подойди сюда!
- Тебе не мелко?
- От Батума,
- чай, котлами покипел…
- Помнишь, Нетте, —
- в бытность человеком
- ты пивал чаи
- со мною в дипкупе?
- Медлил ты.
- Захрапывали сони.
- Глаз
- кося
- в печати сургуча,
- напролет
- болтал о Ромке Якобсоне
- и смешно потел,
- стихи уча.
- Засыпал к утру.
- Курок
- аж палец свел…
- Суньтеся —
- кому охота!
- Думал ли,
- что через год всего
- встречусь я
- с тобою —
- с пароходом.
- За кормой лунища.
- Ну и здорово!
- Залегла,
- просторы надвое порвав.
- Будто навек
- за собой
- из битвы коридоровой
- тянешь след героя,
- светел и кровав.
- В коммунизм из книжки
- верят средне.
- «Мало ли,
- что можно
- в книжке намолоть!»
- А такое —
- оживит внезапно «бредни»
- и покажет
- коммунизма
- естество и плоть.
- Мы живем,
- зажатые
- железной клятвой.
- За нее —
- на крест,
- и пулею чешите:
- это —
- чтобы в мире
- без России,
- без Латвии,
- жить единым
- человечьим общежитьем.
- В наших жилах —
- кровь, а не водица.
- Мы идем
- сквозь револьверный лай,
- чтобы,
- умирая,
- воплотиться
- в пароходы,
- в строчки
- и в другие долгие дела.
- Мне бы жить и жить,
- сквозь годы мчась.
- Но в конце хочу —
- других желаний нету —
- встретить я хочу
- мой смертный час
- так,
- как встретил смерть
- товарищ Нетте.
УЖАСАЮЩАЯ ФАМИЛЬЯРНОСТЬ
- Куда бы
- ты
- ни направил разбег,
- и как ни ерзай,
- и где ногой ни ступи, —
- есть Марксов проспект,
- и улица Розы,
- и Луначарского —
- переулок или тупик.
- Где я?
- В Ялте или в Туле?
- Я в Москве
- или в Казани?
- Разберешься?
- – Черта в стуле!
- Не езда, а – наказанье.
- Каждый дюйм
- бытия земного
- профамилиен
- и разыменован.
- В голове
- от имен
- такая каша!
- Как общий котел пехотного полка.
- Даже пса дворняжку
- вместо
- «Полкаша»
- зовут:
- «Собака имени Полкан».
- «Крем Коллонтай.
- Молодит и холит».
- «Гребенки Мейерхольд».
- «Мочала
- а-ля Качалов».
- «Гигиенические подтяжки
- имени Семашки».
- После этого
- гуди во все моторы,
- наизобретай идей мешок,
- все равно —
- про Мейерхольда будут спрашивать:
- – «Который?
- Это тот, который гребешок?»
- Я
- к великим
- не суюсь в почетнейшие лики.
- Я солдат
- в шеренге миллиардной.
- Но и я
- взываю к вам
- от всех великих:
- – Милые,
- не обращайтесь с ними фамильярно!
КАНЦЕЛЯРСКИЕ ПРИВЫЧКИ
- Я
- два месяца
- шатался по природе,
- чтоб смотреть цветы
- и звезд огнишки.
- Таковых не видел.
- Вся природа вроде
- телефонной книжки.
- Везде —
- у скал,
- на массивном грузе
- Кавказа
- и Крыма скалоликого,
- на стенах уборных,
- на небе,
- на пузе
- лошади Петра Великого,
- от пыли дорожной
- до гор,
- где грозы
- гремят,
- грома потрясав, —
- везде
- отрывки стихов и прозы,
- фамилии
- и адреса.
- «Здесь были Соня и Ваня Хайлов.
- Семейство ело и отдыхало».
- «Коля и Зина
- соединили души».
- Стрела
- и сердце
- в виде груши.
- «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!
- Комсомолец Петр Парулайтис».
- «Мусью Гога,
- парикмахер из Таганрога».
- На кипарисе,
- стоящем века,
- весь алфавит:
- а б в г д е ж з к.
- А у этого
- от лазанья
- талант иссяк.
- Превыше орлиных зон
- просто и мило:
- «Исак
- Лебензон».
- Особенно
- людей
- винить не будем.
- Таким нельзя
- без фамилий и дат!
- Всю жизнь канцелярствовали,
- привыкли люди.
- Они
- и на скалу
- глядят, как на мандат.
- Такому,
- глядящему
- за чаем
- с балконца
- как солнце
- садится в чаще,
- ни восход,
- ни закат,
- а даже солнце —
- входящее
- и исходящее.
- Эх!
- Поставь меня
- часок
- на место Рыкова,
- я б
- к весне
- декрет железный выковал:
- «По фамилиям
- на стволах и скалах
- узнать
- подписавшихся малых.
- Каждому
- в лапки
- дать по тряпке.
- За спину ведра —
- и марш бодро!
- Подписавшимся
- и Колям
- и Зинам
- собственные имена
- стирать бензином.
- А чтоб энергия
- не пропадала даром,
- кстати и Ай-Петри
- почистить скипидаром.
- А кто
- до того
- к подписям привык,
- что снова
- к скале полез, —
- у этого
- навсегда
- закрывается лик —
- без».
- Под декретом подпись
- и росчерк броский —
- Владимир Маяковский.
ХУЛИГАН
- Республика наша в опасности.
- В дверь
- лезет
- немыслимый зверь.
- Морда матовым рыком гулка,
- лапы —
- в кулаках.
- Безмозглый,
- и две ноги для ляганий,
- вот – портрет хулиганий.
- Матроска в полоску,
- словно леса.
- Из этих лесов
- глядят телеса.
- Чтоб замаскировать рыло мандрилье,
- шерсть
- аккуратно
- сбрил на рыле.
- Хлопья пудры
- («Лебяжьего пуха»!),
- бабочка-галстук
- от уха до уха.
- Души не имеется.
- (Выдумка бар!)
- В груди —
- пивной
- и водочный пар.
- Обутые лодочкой
- качает ноги водочкой.
- Что ни шаг —
- враг.
- – Вдрызг фонарь,
- враги – фонари.
- Мне темно,
- так никто не гори.
- Враг – дверь,
- враг – дом,
- враг —
- всяк,
- живущий трудом.
- Враг – читальня.
- Враг – клуб.
- Глупейте все,
- если я глуп! —
- Ремень в ручище,
- и на нем
- повисла гиря кистенем.
- Взмахнет,
- и гиря вертится, —
- а ну —
- попробуй встретиться!
- По переулочкам – луна.
- Идет одна.
- Она юна.
- – Хорошенькая!
- (За косу.)
- Обкрутимся без загсу! —
- Никто не услышит,
- напрасно орет
- вонючей ладонью зажатый рот.
- – Не нас контрапупят —
- не наше дело!
- Бежим, ребята,
- чтоб нам не влетело! —
- Луна
- в испуге
- за тучу пятится
- от рваной груды
- мяса и платьица.
- А в ближней пивной
- веселье неистовое.
- Парень
- пиво глушит
- и посвистывает.
- Поймали парня.
- Парня – в суд.
- У защиты
- словесный зуд:
- – Конечно,
- от парня
- уйма вреда,
- но кто виноват? —
- Среда.
- В нем
- силу сдерживать
- нет моготы.
- Он – русский.
- Он —
- богатырь!
- – Добрыня Никитич!
- Будьте добры,
- не трогайте этих Добрынь! —
- Бантиком
- губки
- сложил подсудимый.
- Прислушивается
- к речи зудимой.
- Сидит
- смирней и краше,
- чем сахарный барашек.
- И припаяет судья
- (сердобольно)
- «4 месяца».
- Довольно!
- Разве
- зверю,
- который взбесится,
- дают
- на поправку
- 4 месяца?
- Деревню – на сход!
- Собери
- и при ней
- словами прожги парней!
- Гуди,
- и чтоб каждый завод гудел
- об этой
- последней беде.
- А кто
- словам не умилится,
- тому
- агитатор —
- шашка милиции.
- Решимость
- и дисциплина,
- пружинь
- тело рабочих дружин!
- Чтоб, если
- возьмешь за воротник,
- хулиган раскис и сник.
- Когда
- у больного
- рука гниет —
- не надо жалеть ее.
- Пора
- топором закона
- отсечь
- гнилые
- дела и речь!
ХУЛИГАН
- Ливень докладов.
- Преете?
- Прей!
- А под клубом,
- гармошкой избранные,
- в клубах табачных
- шипит «Левенбрей»,
- в белой пене
- прибоем
- трехгорное…
- Еле в стул вмещается парень.
- Один кулак —
- четыре кило.
- Парень взвинчен.
- Парень распарен.
- Волос взъерошенный.
- Нос лилов.
- Мало парню такому доклада.
- Парню —
- слово душевное нужно.
- Парню
- силу выхлестнуть надо.
- Парню надо…
- – новую дюжину!
- Парень выходит.
- Как в бурю на катере.
- Тесен фарватер.
- Тело намокло.
- Парнем разосланы
- к чертовой матери
- бабы,
- деревья,
- фонарные стекла.
- Смотрит —
- кому бы заехать в ухо?
- Что башка не придумает дурья?!
- Бомба
- из безобразий и ухарств,
- дурости,
- пива
- и бескультурья.
- Так, сквозь песни о будущем рае,
- только солнце спрячется, канув,
- тянутся
- к центру огней
- от окраин
- драка,
- муть
- и ругня хулиганов.
- Надо
- в упор им —
- рабочьи дружины,
- надо,
- чтоб их
- судом обломало,
- в спорт
- перелить
- мускулья пружины, —
- надо и надо,
- но этого мало…
- Суд не скрутит —
- набрать имен
- и раструбить
- в молве многогласой,
- чтоб на лбу горело клеймо:
- «Выродок рабочего класса».
- А главное – помнить,
- что наше тело
- дышит
- не только тем, что скушано;
- надо —
- рабочей культуры дело
- делать так,
- чтоб не было скушно.
РАЗГОВОР НА ОДЕССКОМ РЕЙДЕ ДЕСАНТНЫХ СУДОВ: «СОВЕТСКИЙ ДАГЕСТАН» И «КРАСНАЯ АБХАЗИЯ»
- Перья-облака,
- закат расканарейте!
- Опускайся,
- южной ночи гнет!
- Пара
- пароходов
- говорит на рейде:
- то один моргнет,
- а то
- другой моргнет.
- Что сигналят?
- Напрягаю я
- морщины лба.
- Красный раз…
- угаснет,
- и зеленый…
- Может быть,
- любовная мольба.
- Может быть,
- ревнует разозленный.
- Может, просит:
- «Красная Абхазия»!
- Говорит
- «Советский Дагестан».
- Я устал,
- один по морю лазая,
- подойди сюда
- и рядом стань. —
- Но в ответ
- коварная
- она:
- – Как-нибудь
- один
- живи и грейся.
- Я
- теперь
- по мачты влюблена
- в серый «Коминтерн»,
- трехтрубный крейсер.
- – Все вы,
- бабы,
- трясогузки и канальи…
- Что ей крейсер,
- дылда и пачкун? —
- Поскулил
- и снова засигналил!
- – Кто-нибудь,
- пришлите табачку!..
- Скучно здесь,
- нехорошо
- и мокро.
- Здесь
- от скуки
- отсыреет и броня… —
- Дремлет мир,
- на Черноморский округ
- синь-слезищу
- морем оброня.
ПИСЬМО ПИСАТЕЛЯ ВЛАДИМИРА ВЛАДИМИРОВИЧА МАЯКОВСКОГО ПИСАТЕЛЮ АЛЕКСЕЮ МАКСИМОВИЧУ ГОРЬКОМУ
- Алексей Максимович,
- как помню,
- между нами
- что-то вышло
- вроде драки
- или ссоры.
- Я ушел,
- блестя
- потертыми штанами;
- взяли Вас
- международные рессоры.
- Нынче —
- иначе.
- Сед височный блеск,
- и взоры озаренней.
- Я не лезу
- ни с моралью,
- ни в спасатели,
- без иронии,
- как писатель
- говорю с писателем.
- Очень жалко мне, товарищ Горький,
- что не видно
- Вас
- на стройке наших дней.
- Думаете —
- с Капри,
- с горки
- Вам видней?
- Вы
- и Луначарский —
- похвалы повальные,
- добряки,
- а пишущий
- бесстыж —
- тычет
- целый день
- свои
- похвальные
- листы.
- Что годится,
- чем гордиться?
- Продают «Цемент»
- со всех лотков.
- Вы
- такую книгу, что ли, цените?
- Нет нигде цемента,
- а Гладков
- написал
- благодарственный молебен о цементе.
- Затыкаешь ноздри,
- нос наморщишь
- и идешь
- верстой болотца длинненького.
- Кстати,
- говорят,
- что Вы открыли мощи
- этого…
- Калинникова.
- Мало знать
- чистописаниев ремесла,
- расписать закат
- или цветенье редьки.
- Вот
- когда
- к ребру душа примерзла,
- ты
- ее попробуй отогреть-ка!
- Жизнь стиха —
- тоже тиха.
- Что горенья?
- Даже
- нет и тленья
- в их стихе
- холодном
- и лядащем.
- Все
- входящие
- срифмуют впечатления
- и печатают
- в журнале
- в исходящем.
- А рядом
- молотобойцев
- анапестам
- учит
- профессор Шенгели.
- Тут
- не поймете просто-напросто,
- в гимназии вы,
- в шинке ли?
- Алексей Максимович,
- у Вас
- в Италии
- Вы
- когда-нибудь
- подобное
- видали?
- Приспособленность
- и ласковость дворовой,
- деятельность
- блюдо-рубле – и тому подобных «лиз»
- называют многие
- – «здоровый
- реализм». —
- И мы реалисты,
- но не на подножном
- корму,
- не с мордой, упершейся вниз, —
- мы в новом,
- грядущем быту,
- помноженном
- на электричество
- и коммунизм.
- Одни мы,
- как ни хвалите халтуры,
- но, годы на спины грузя,
- тащим
- историю литературы —
- лишь мы
- и наши друзья.
- Мы не ласкаем
- ни глаза,
- ни слуха.
- Мы —
- это Леф,
- без истерики —
- мы
- по чертежам
- деловито
- и сухо
- строим
- завтрашний мир.
- Друзья —
- поэты рабочего класса.
- Их знание
- невелико,
- но врезал
- инстинкт
- в оркестр разногласый
- буквы
- грядущих веков.
- Горько
- думать им
- о Горьком-эмигранте.
- Оправдайтесь,
- гряньте!
- Я знаю —
- Вас ценит
- и власть
- и партия,
- Вам дали б все —
- от любви
- до квартир.
- Прозаики
- сели
- пред Вами
- на парте б:
- – Учи!
- Верти! —
- Или жить вам,
- как живет Шаляпин,
- раздушенными аплодисментами оляпан?
- Вернись
- теперь
- такой артист
- назад
- на русские рублики —
- я первый крикну:
- – Обратно катись,
- народный артист Республики! —
- Алексей Максимыч,
- из-за Ваших стекол
- виден
- Вам
- еще
- парящий сокол?
- Или
- с Вами
- начали дружить
- по саду
- ползущие ужи?
- Говорили
- (объясненья ходкие!),
- будто
- Вы
- не едете из-за чахотки.
- И Вы
- в Европе,
- где каждый из граждан
- смердит покоем,
- жратвой,
- валютцей!
- Не чище ль
- наш воздух,
- разреженный дважды
- грозою
- двух революций!
- Бросить Республику
- с думами,
- с бунтами,
- лысинку
- южной зарей озарив, —
- разве не лучше,
- как Феликс Эдмундович,
- сердце
- отдать
- временам на разрыв.
- Здесь
- дела по горло,
- рукав по локти,
- знамена неба
- алы,
- и соколы —
- сталь в моторном клекоте —
- глядят,
- чтоб не лезли орлы.
- Делами,
- кровью,
- строкою вот этою,
- нигде
- не бывшею в найме, —
- я славлю
- взвитое красной ракетою
- Октябрьское,
- руганное
- и пропетое,
- пробитое пулями знамя!
ДОЛГ УКРАИНЕ
- Знаете ли вы
- украинскую ночь?
- Нет,
- вы не знаете украинской ночи!
- Здесь
- небо
- от дыма
- становится черно,
- и герб
- звездой пятиконечной вточен.
- Где горилкой,
- удалью
- и кровью
- Запорожская
- бурлила Сечь,
- проводов уздой
- смирив Днепровье,
- Днепр
- заставят
- на турбины течь.
- И Днипро
- по проволокам-усам
- электричеством
- течет по корпусам.
- Небось, рафинада
- и Гоголю надо!
- Мы знаем,
- курит ли,
- пьет ли Чаплин;
- мы знаем
- Италии безрукие руины;
- мы знаем,
- как Дугласа
- галстух краплен…
- А что мы знаем
- о лице Украины?
- Знаний груз
- у русского
- тощ —
- тем, кто рядом,
- почета мало.
- Знают вот
- украинский борщ,
- знают вот
- украинское сало.
- И с культуры
- поснимали пенку:
- кроме
- двух
- прославленных Тарасов —
- Бульбы
- и известного Шевченка, —
- ничего не выжмешь,
- сколько ни старайся.
- А если прижмут —
- зардеется розой
- и выдвинет
- аргумент новый:
- возьмет и расскажет
- пару курьезов —
- анекдотов
- украинской мовы.
- Говорю себе:
- товарищ москаль,
- на Украину
- шуток не скаль.
- Разучите
- эту мову
- на знаменах —
- лексиконах алых, —
- эта мова
- величава и проста:
- «Чуешь, сурмы заграли,
- час расплаты настав…»
- Разве может быть
- затрепанней
- да тише
- слова
- поистасканного
- «Слышишь»?!
- Я
- немало слов придумал вам,
- взвешивая их,
- одно хочу лишь, —
- чтобы стали
- всех
- моих
- стихов слова
- полновесными,
- как слово «чуешь».
- Трудно
- людей
- в одно истолочь,
- собой
- кичись не очень.
- Знаем ли мы украинскую ночь?
- Нет,
- мы не знаем украинской ночи.
ОКТЯБРЬ
1917–1926
- Если
- стих
- сердечный раж,
- если
- в сердце
- задор смолк,
- голосами его будоражь
- комсомольцев
- и комсомолок.
- Дней шоферы
- и кучера
- гонят
- пулей
- время свое,
- а как будто
- лишь вчера
- были
- бури
- этих боев.
- В шинелях,
- в поддевках идут…
- Весть:
- «Победа!»
- За Смольный порог.
- Там Ильич и речь,
- а тут
- пулеметный говорок.
- Мир
- другими людьми оброс;
- пионеры
- лет десяти
- задают про Октябрь вопрос,
- как про дело
- глубоких седин.
- Вырастает
- времени мол,
- день – волна,
- не в силах противиться;
- в смоль-усы
- оброс комсомол,
- из юнцов
- перерос в партийцев.
- И партийцы
- в годах борьбы
- против всех
- буржуазных лис
- натрудили
- себе
- горбы,
- многий
- стал
- и взросл
- и лыс.
- А у стен,
- с Кремля под уклон,
- спят вожди
- от трудов,
- от ран.
- Лишь колышет
- камни
- поклон
- ото ста
- подневольных стран.
- На стене
- пропылен
- и нем
- календарь, как календарь,
- но в сегодняшнем
- красном дне
- воскресает
- годов легендарь.
- Будет знамя,
- а не хоругвь,
- будут
- пули свистеть над ним,
- и «Вставай, проклятьем…»
- в хору
- будет бой
- и марш,
- а не гимн.
- Век промчится
- в седой бороде,
- но и десять
- пройдет хотя б,
- мы
- не можем
- не молодеть,
- выходя
- на праздник – Октябрь.
- Чтоб не стих
- сердечный раж,
- не дряхлел,
- не стыл
- и не смолк,
- голосами
- его
- будоражь
- комсомольцев
- и комсомолок.
НЕ ЮБИЛЕЙТЕ!
- Мне б хотелось
- про Октябрь сказать,
- не в колокол названивая,
- не словами,
- украшающими
- тепленький уют, —
- дать бы
- революции
- такие же названия,
- как любимым
- в первый день дают!
- Но разве
- уместно
- слово такое?
- Но разве
- настали
- дни для покоя?
- Кто галоши приобрел,
- кто зонтик;
- радуется обыватель:
- «Небо голубо»…
- Нет,
- в такую ерунду
- не расказеньте
- боевую
- революцию – любовь.
- В сотне улиц
- сегодня
- на вас,
- на меня
- упадут огнем знамена.
- Будут глотки греметь,
- за кордоны катя
- огневые слова про Октябрь.
- Белой гвардии
- для меня
- белей
- имя мертвое: юбилей.
- Юбилей – это пепел,
- песок и дым;
- юбилей —
- это радость седым;
- юбилей —
- это край
- кладбищенских ям;
- это речи
- и фимиам;
- остановка предсмертная,
- вздохи,
- елей —
- вот что лезет
- из букв
- «ю-б-и-л-е-й».
- А для нас
- юбилей —
- ремонт в пути,
- постоял —
- и дальше гуди.
- Остановка для вас,
- для вас
- юбилей —
- а для нас
- подсчет рублей.
- Сбереженный рубль —
- сбереженный заряд,
- поражающий вражеский ряд.
- Остановка для вас,
- для вас
- юбилей —
- а для нас —
- это сплавы лей.
- Разобьет
- врага
- электрический ход
- лучше пушек
- и лучше пехот.
- Юбилей!
- А для нас —
- подсчет работ,
- перемеренный литрами пот.
- Знаем:
- в графиках
- довоенных норм
- коммунизма одежда и корм.
- Не горюй, товарищ,
- что бой измельчал:
- – Глаз на мелочь! —
- приказ Ильича.
- Надо
- в каждой пылинке
- будить уметь
- большевистского пафоса медь.
- Зорче глаз крестьянина и рабочего,
- и минуту
- не будь рассеянней!
- Будет:
- под ногами
- заколеблется почва
- почище японских землетрясений.
- Молчит
- перед боем,
- топки глуша,
- Англия бастующих шахт.
- Пусть
- китайский язык
- мудрен и велик, —
- знает каждый и так,
- что Кантон
- тот же бой ведет,
- что в Октябрь вели
- наш
- рязанский
- Иван да Антон.
- И в сердце Союза
- война.
- И даже
- киты батарей
- и полки.
- Воры
- с дураками
- засели в блиндажи
- растрат
- и волокит.
- И каждая вывеска:
- – рабкооп —
- коммунизма тяжелый окоп.
- Война в отчетах,
- в газетных листах —
- рассчитывай,
- режь и крои.
- Не наша ли кровь
- продолжает хлестать
- из красных чернил РКИ?!
- И как ни тушили огонь —
- нас трое!
- Мы
- трое
- охапки в огонь кидаем:
- растет революция
- в огнях Волховстроя,
- в молчании Лондона,
- в пулях Китая.
- Нам
- девятый Октябрь —
- не покой,
- не причал.
- Сквозь десятки таких девяти
- мозг живой,
- живая мысль Ильича,
- нас
- к последней победе веди!
СТОЯЩИМ НА ПОСТУ
- Жандармы вселенной,
- вылоснив лица,
- стоят над рабочим:
- – Эй,
- не бастуй! —
- А здесь
- трудящихся щит —
- милиция
- стоит
- на своем
- бессменном посту.
- Пока
- за нашим
- октябрьским гулом
- и в странах
- в других
- не грянет такой, —
- стой,
- береги своим караулом
- копейку рабочую,
- дом и покой.
- Пока
- Волховстроев яркая речь
- не победит
- темноту нищеты,
- нутро республики
- вам беречь —
- рабочих
- домов и людей
- щиты.
- Храня республику,
- от людей до иголок,
- без устали стой
- и без лени,
- пока не исчезнут
- богатство и голод —
- поставщики преступлений.
- Враг – хитер!
- Смотрите в оба!
- Его не сломишь,
- если сам лоботряс.
- Помни, товарищ, —
- нужна учеба
- всем,
- защищающим рабочий класс!
- Голой рукой
- не взять врага нам,
- на каждом участке
- преследуй их.
- Знай, товарищ,
- и стрельбу из нагана,
- и книгу Ленина,
- и наш стих.
- Слаба дисциплина – петлю накинут.
- Бандит и белый
- живут в ладах.
- Товарищ,
- тверже крепи дисциплину
- в милиционерских рядах!
- Иной
- хулигану
- так
- даже рад, —
- выйдет
- этакий
- драчун и голосило:
- – Ничего, мол,
- выпимши —
- свой брат —
- богатырская
- русская сила. —
- А ты качнешься
- (от пива частого),
- у целой улицы нос заалел:
- – Ежели,
- мол,
- безобразит начальство,
- то нам,
- разумеется,
- и бог велел! —
- Сорвут работу
- глупым ляганьем
- пивного чада
- бузящие чады.
- Лозунг твой:
- – Хулиганам
- нет пощады! —
- Иной рассуждает,
- морща лоб:
- – Что цапать
- маленьких воришек?
- Ловить вора,
- да такого,
- чтоб
- об нем
- говорили в Париже! —
- Если выудят
- миллион
- из кассы скряжьей,
- новый
- с рабочих
- сдерет задарма.
- На мелочь глаз!
- На мелкие кражи,
- потрошащие
- тощий
- рабочий карман!
- В нашей республике
- свет не равен:
- чем дальше от центра —
- тем глубже ночи.
- Милиционер,
- в темноту окраин
- глаз вонзай
- острей и зорче!
- Пока
- за нашим
- октябрьским гулом
- и в странах других
- не пройдет такой
- стой,
- береги своим караулом
- копейки,
- людей,
- дома
- и покой.
О ТОМ, КАК НЕКОТОРЫЕ ВТИРАЮТ ОЧКИ ТОВАРИЩАМ, ИМЕЮЩИМ ЦИКОВСКИЕ ЗНАЧКИ
- Двое.
- В петлицах краснеют флажки.
- К дверям учрежденья направляют
- шажки…
- Душой – херувим,
- ангел с лица,
- дверь
- перед ними
- открыл швейцар.
- Не сняв улыбки с прелестного ротика,
- ботики снял
- и пылинки с ботиков.
- Дескать:
- – Любой идет пускай:
- ни имя не спросим,
- ни пропуска! —
- И рот не успели открыть,
- а справа
- принес секретарь
- полдюжины справок.
- И рта закрыть не успели,
- а слева
- несет резолюцию
- какая-то дева…
- Очередь?
- Где?
- Какая очередь?
- Очередь —
- воробьиного носа короче.
- Ни чином своим не гордясь,
- ни окладом —
- принял
- обоих
- зав
- без доклада…
- Идут обратно —
- весь аппарат,
- как брат
- любимому брату, рад…
- И даже
- котенок,
- сидящий на папке,
- с приветом
- поднял
- передние лапки.
- Идут, улыбаясь,
- хвалить не ленятся:
- – Рай земной,
- а не учрежденьице! —
- Ушли.
- У зава
- восторг на физии:
- – Ура!
- Пронесло.
- Не будет ревизии!..
- Назавтра,
- дома оставив флажки,
- двое
- опять направляют шажки.
- Швейцар
- сквозь щель
- горделиво лается:
- – Ишь, шпана.
- А тоже – шляется!.. —
- С черного хода
- дверь узка.
- Орет какой-то:
- – Предъявь пропуска! —
- А очередь!
- Мерь километром.
- Куда!
- Раз шесть
- окружила дом,
- как удав.
- Секретарь,
- величественней Сухаревой башни,
- вдали
- телефонит знакомой барышне…
- Вчерашняя дева
- в ответ на вопрос
- сидит
- и пудрит
- веснушчатый нос…
- У завовской двери
- драконом-гадом
- некто шипит:
- – Нельзя без доклада! —
- Двое сидят,
- ковыряют в носу…
- И только
- уже в четвертом часу
- закрыли дверь
- и орут из-за дверок:
- – Приходите
- после дождика в четверг! —
- У кошки —
- и то тигрячий вид:
- когти
- вцарапать в глаза норовит…
- В раздумье
- оба
- обратно катятся:
- – За день всего —
- и так обюрократиться?! —
- А в щель
- гардероб
- вдогонку брошен:
- на двух человек
- полторы галоши.
- Нету места сомнениям шатким.
- Чтоб не пасся
- бюрократ
- коровой на лужку,
- надо
- или бюрократам
- дать по шапке,
- или
- каждому гражданину
- дать по флажку!
НАШЕ НОВОГОДИЕ
- «Новый год!»
- Для других это просто:
- о стакан
- стаканом бряк!
- А для нас
- новогодие —
- подступ
- к празднованию
- Октября.
- Мы
- лета
- исчисляем снова —
- не христовый считаем род.
- Мы
- не знаем «двадцать седьмого»,
- мы
- десятый приветствуем год.
- Наших дней
- значенью
- и смыслу
- подвести итоги пора.
- Серых дней
- обыденные числа,
- на десятый
- стройтесь
- парад!
- Скоро
- всем
- нам
- счет предъявят:
- дни свои
- ерундой не мельча,
- кто
- и как
- в обыденной яви
- воплотил
- слова Ильича?
- Что в селе?
- Навоз
- и скрипучий воз?
- Свод небесный
- коркою вычерствел?
- Есть ли там
- уже
- миллионы звезд,
- расцветающие в электричестве?
- Не купая
- в прошедшем взора,
- не питаясь
- зрелищем древним,
- кто и нынче
- послал ревизоров
- по советским
- Марьям Андревнам?
- Нам
- коммуна
- не словом крепка и люба
- (сдашь без хлеба,
- как ни крепися!).
- У крестьян
- уже
- готовы хлеба
- всем,
- кто переписью переписан?
- Дайте крепкий стих
- годочков этак на сто,
- чтоб не таял стих,
- как дым клубимый,
- чтоб стихом таким
- звенеть li>и хвастать
- перед временем,
- перед республикой,
- перед любимой.
- Пусть гремят
- барабаны поступи
- от земли
- к голубому своду.
- Занимайте дни эти —
- подступы
- к нашему десятому году!
- Парад
- из края в край растянем.
- Все,
- в любой работе
- и чине,
- рабочие и драмщики,
- стихачи и крестьяне,
- готовьтесь
- к десятой годовщине!
- Все, что красит
- и радует,
- все —
- и слова,
- и восторг,
- и погоду —
- все
- к десятому припасем,
- к наступающему году.
Стихотворения 1927 года
СТАБИЛИЗАЦИЯ БЫТА
- После боев
- и голодных пыток
- отрос на животике солидный жирок.
- Жирок заливает щелочки быта
- и застывает,
- тих и широк.
- Люблю Кузнецкий
- (простите грешного!),
- потом Петровку,
- потом Столешников;
- по ним
- в году
- раз сто или двести я
- хожу из «Известий»
- и в «Известия».
- С восторга бросив подсолнухи лузгать,
- восторженно подняв бровки,
- читает работница:
- «Готовые блузки.
- Последний крик Петровки».
- Не зря и Кузнецкий похож на зарю, —
- прижав к замерзшей витрине ноздрю,
- две дамы расплылись в стончике:
- «Ах, какие фестончики!»
- А рядом,
- учли обывателью натуру, —
- портрет
- кого-то безусого;
- отбирайте гения
- для любого гарнитура, —
- все
- от Казина до Брюсова.
- В магазинах —
- ноты для широких масс.
- Пойте, рабочие и крестьяне,
- последний
- сердцещипательный романс
- «А сердце-то в партию тянет!» '
- В окне гражданин,
- устав от ношения
- портфелей,
- сложивши папки,
- жене,
- приятной во всех отношениях,
- выбирает
- «глазки да лапки».
- Перед плакатом «Медвежья свадьба»
- нэпачка сияет в неге:
- – И мне с таким медведем
- поспать бы!
- Погрызи меня,
- душка Эггерт. —
- Сияющий дом,
- в костюмах,
- в белье, —
- радуйся,
- растратчик и мот.
- «Ателье
- мод».
- На фоне голосов стою,
- стою
- и философствую.
- Свежим ветерочком в республику
- вея,
- звездой сияя из мрака,
- товарищ Гольцман
- из «Москвошвея»
- обещает
- «эпоху фрака».
- Но,
- от смокингов и фраков оберегая охотников
- (не попался на буржуазную удочку!),
- восхваляет
- комсомолец
- товарищ Сотников
- толстовку
- и брючки «дудочку».
- Фрак
- или рубахи синие?
- Неувязка парт– и советской линии.
- Меня
- удивляют их слова.
- Бьет разнобой в глаза.
- Вопрос этот
- надо
- согласовать
- и, разумеется,
- увязать.
- Предлагаю,
- чтоб эта идейная драка
- не длилась бессмысленно далее,
- пришивать
- к толстовкам
- фалды от фрака
- и носить
- лакированные сандалии.
- А чтоб цилиндр заменила кепка,
- накрахмаливать кепку крепко.
- Грязня сердца
- и масля бумагу,
- подминая
- Москву
- под копыта,
- волокут
- опять
- колымагу
- дореволюционного быта.
- Зуди
- издевкой,
- стих хмурый,
- вразрез
- с обывательским хором:
- в делах
- идеи,
- быта,
- культуры —
- поменьше
- довоенных норм!
БУМАЖНЫЕ УЖАСЫ
(Ощущения Владимира Маяковского)
- Если б
- в пальцах
- держал
- земли бразды я,
- я бы
- землю остановил на минуту:
- – Внемли!
- Слышишь,
- перья скрипят
- механические и простые,
- как будто
- зубы скрипят у земли? —
- Человечья гордость,
- смирись и улягся!
- Человеки эти —
- на кой они лях!
- Человек
- постепенно
- становится кляксой
- на огромных
- важных
- бумажных полях.
- По каморкам
- ютятся
- людские тени.
- Человеку —
- сажень.
- А бумажке?
- Лафа!
- Живет бумажка
- во дворцах учреждений,
- разлеглась на столах,
- кейфует в шкафах.
- Вырастает хвост
- на сукно
- в магазине,
- без галош нога,
- без перчаток лапа.
- А бумагам?
- Корзина лежит на корзине,
- и для тела «дел» —
- миллионы папок.
- У вас
- на езду
- червонцы есть ли?
- Вы были в Мадриде?
- Не были там!
- А этим
- бумажкам,
- чтоб плыли
- и ездили,
- еще
- возносят
- новый почтамт!
- Стали
- ножки-клипсы
- у бывших сильных,
- заменили
- инструкции
- силу ума.
- Люди
- медленно
- сходят
- на должность посыльных,
- в услужении
- у хозяев – бумаг.
- Бумажищи
- в портфель
- умещаются еле,
- белозубую
- обнажают кайму.
- Скоро
- люди
- на жительство
- влезут в портфели,
- а бумаги —
- наши квартиры займут.
- Вижу
- в будущем —
- не вымыслы мои:
- рупоры бумаг
- орут об этом громко нам —
- будет
- за столом
- бумага
- пить чаи,
- человечек
- под столом
- валяться скомканным.
- Бунтом встать бы,
- развить огневые флаги,
- рвать зубами бумагу б,
- ядрами б выть…
- Пролетарий,
- и дюйм
- ненужной бумаги,
- как врага своего,
- вконец ненавидь.
НАШЕМУ ЮНОШЕСТВУ
- На сотни эстрад бросает меня,
- на тысячу глаз молодежи.
- Как разны земли моей племена,
- и разен язык
- и одежи!
- Насилу,
- пот стирая с виска,
- сквозь горло тоннеля узкого
- пролез.
- И, глуша прощаньем свистка,
- рванулся
- курьерский
- с Курского!
- Заводы.
- Березы от леса до хат
- бегут,
- листками вороча,
- и чист,
- как будто слушаешь МХАТ,
- московский говорочек.
- Из-за горизонтов,
- лесами сломанных,
- толпа надвигается
- мазанок.
- Цветисты бочка
- из-под крыш соломенных,
- окрашенные разно.
- Стихов навезите целый мешок,
- с таланта
- можете лопаться —
- в ответ
- снисходительно цедят смешок
- уста
- украинца-хлопца.
- Пространства бегут,
- с хвоста нарастав,
- их жарит
- солнце-кухарка.
- И поезд
- уже
- бежит на Ростов,
- далеко за дымный Харьков.
- Поля —
- на мильоны хлебных тонн —
- как будто
- их гладят рубанки,
- а в хлебной охре
- серебряный Дон
- блестит
- позументом кубанки.
- Ревем паровозом до хрипоты,
- и вот
- началось кавказское —
- то головы сахара высят хребты,
- тo в солнце —
- пожарной каскою.
- Лечу
- ущельями, свист приглушив.
- Снегов и папах седины.
- Сжимая кинжалы, стоят ингуши,
- следят
- из седла
- осетины.
- Верх
- гор —
- лед,
- низ
- жар
- пьет,
- и солнце льет йод.
- Тифлисцев
- узнаешь и метров за сто:
- гуляют часами жаркими,
- в моднейших шляпах,
- в ботинках носастых,
- этакими парижаками.
- По-своему
- всякий
- зубрит азы,
- аж цифры по-своему снятся им.
- У каждого третьего —
- свой язык
- и собственная нация.
- Однажды,
- забросив в гостиницу хлам,
- забыл,
- где я ночую.
- Я
- адрес
- по-русски
- спросил у хохла,
- хохол отвечал:
- – Нэ чую. —
- Когда ж переходят
- к научной теме,
- им
- рамки русского
- узки;
- с Тифлисской
- Казанская академия
- переписывается по-французски.
- И я
- Париж люблю сверх мер
- (красивы бульвары ночью!).
- Ну, мало ли что —
- Бодлер,
- Маларме
- и эдакое прочее!
- Но нам ли,
- шагавшим в огне и воде
- годами
- борьбой прожженными,
- растить
- на смену себе
- бульвардье
- французистыми пижонами!
- Используй,
- кто был безъязык и гол,
- свободу Советской власти.
- Ищите свой корень
- и свой глагол,
- во тьму филологии влазьте.
- Смотрите на жизнь
- без очков и шор,
- глазами жадными цапайте
- все то,
- что у вашей земли хорошо
- и что хорошо на Западе.
- Но нету места
- злобы мазку,
- не мажьте красные души!
- Товарищи юноши,
- взгляд – на Москву,
- на русский вострите уши!
- Да будь я
- и негром преклонных годов
- и то,
- без унынья и лени,
- я русский бы выучил
- только за то,
- что им
- разговаривал Ленин.
- Когда
- Октябрь орудийных бурь
- по улицам
- кровью лился,
- я знаю,
- в Москве решали судьбу
- и Киевов
- и Тифлисов.
- Москва
- для нас
- не державный аркан,
- ведущий земли за нами,
- Москва
- не как русскому мне дорога,
- а как огневое знамя!
- Три
- разных истока
- во мне
- речевых.
- Я
- не из кацапов-разинь.
- Я —
- дедом казак, другим —
- сечевик,
- а по рожденью
- грузин.
- Три
- разных капли
- в себе совмещав,
- беру я
- право вот это —
- покрыть
- всесоюзных совмещан.
- И ваших
- и русопетов.
ПО ГОРОДАМ СОЮЗА
- Россия – все:
- и коммуна,
- и волки,
- и давка столиц,
- и пустырьная ширь,
- стоводная удаль безудержной Волги,
- обдорская темь
- и сиянье Кашир.
- Лед за пристанью за ближней,
- оковала Волга рот,
- это красный,
- это Нижний,
- это зимний Новгород.
- По первой реке в российском сторечье
- скользим…
- цепенеем…
- зацапаны ветром…
- А за волжским доисторичьем
- кресты да тресты,
- да разные «центро».
- Сумятица торга кипит и клокочет,
- клочки разговоров
- и дымные клочья,
- а к ночи
- не бросится говор,
- не скрипнут полозья,
- столетняя зелень зигзагов Кремля,
- да под луной,
- разметавшей волосья,
- замерзающая земля.
- Огромная площадь;
- прорезав вкривь ее,
- неслышную поступь дикарских лап
- сквозь северную Скифию
- я направляю
- в местный ВАПП.
- За версты,
- за сотни,
- за тыщи,
- за массу
- за это время заедешь, мчась,
- а мы
- ползли и ползли к Арзамасу
- со скоростью верст четырнадцать в час.
- Напротив
- сели два мужичины:
- красные бороды,
- серые рожи.
- Презрительно буркнул торговый мужчина:
- – Сережи! —
- Один из Сережей
- полез в карман,
- достал пироги,
- запахнул одежду
- и всю дорогу жевал корма,
- ленивые фразы цедя промежду.
- – Конешно…
- и к Петрову…
- и в Покров…
- за то и за это пожалте процент…
- а толку нет…
- не дорога, а кровь…
- с телегой тони, как ведро в колодце…
- На што мой конь – крепыш,
- аж и он
- сломал по яме ногу…
- Раз ты
- правительство,
- ты и должон
- чинить на всех дорогах мосты. —
- Тогда
- на него
- второй из Сереж
- прищурил глаз, в морщины оправленный.
- – Налог-то ругашь,
- а пирог-то жрешь… —
- И первый Сережа ответил:
- – Правильно!
- Получше двадцатого,
- что толковать,
- не голодаем,
- едим пироги.
- Мука, дай бог…
- хороша такова…
- Но што насчет лошажьей ноги…
- взыскали процент,
- а мост не пролежать… —
- Баючит езда дребезжаньем звонким.
- Сквозь дрему
- все время
- про мост и про лошадь
- до станции с названьем «Зименки».
- На каждом доме
- советский вензель
- зовет,
- сияет,
- режет глаза.
- А под вензелями
- в старенькой Пензе
- старушьим шепотом дышит базар.
- Перед нэпачкой баба седа
- отторговывает копеек тридцать.
- – Купите платочек!
- У нас
- завсегда
- заказывала
- сама царица… —
- Морозным днем отмелькала Самара,
- за ней
- начались азиаты.
- Верблюдина
- сено
- провозит, замаран,
- в упряжку лошажью взятый.
- Университет —
- горделивость Казани,
- и стены его
- и доныне
- хранят
- любовнейшее воспоминание
- о великом своем гражданине.
- Далеко
- за годы
- мысль катя,
- за лекции университета,
- он думал про битвы
- и красный Октябрь,
- идя по лестнице этой.
- Смотрю в затихший и замерший зал:
- здесь
- каждые десять на сто
- его повадкой щурят глаза
- и так же, как он,
- скуласты.
- И смерти
- коснуться его
- не посметь,
- стоит
- у грядущего в смете!
- Внимают
- юноши
- строфам про смерть,
- а сердцем слышат:
- бессмертье.
- Вчерашний день
- убог и низмен,
- старья
- премного осталось,
- но сердце класса
- горит в коммунизме,
- и класса грудь
- не разбить о старость.
МОЯ РЕЧЬ НА ПОКАЗАТЕЛЬНОМ ПРОЦЕССЕ ПО СЛУЧАЮ ВОЗМОЖНОГО СКАНДАЛА С ЛЕКЦИЯМИ ПРОФЕССОРА ШЕНГЕЛИ
- Я тру
- ежедневно
- взморщенный лоб
- в раздумье
- о нашей касте,
- и я не знаю:
- поэт —
- поп,
- поп или мастер.
- Вокруг меня
- толпа малышей, —
- едва вкусившие славы,
- а волос
- уже
- отрастили до шей
- и голос имеют гнусавый.
- И, образ подняв,
- выходят когда
- на толстожурнальный амвон,
- я,
- каюсь,
- во храме
- рвусь на скандал,
- и крикнуть хочется:
- – Вон! —
- А вызовут в суд, —
- убежденно гудя,
- скажу:
- – Товарищ судья!
- Как знамя,
- башку
- держу высоко,
- ни дух не дрожит,
- ни коленки,
- хоть я и слыхал
- про суровый
- закон
- от самого
- от Крыленки.
- Законы
- не знают переодевания,
- а без
- преувеличенности,
- хулиганство —
- это
- озорные деяния,
- связанные
- с неуважением к личности.
- Я знаю
- любого закона лютей,
- что личность
- уважить надо,
- ведь масса —
- это
- много людей,
- но масса баранов —
- стадо.
- Не зря
- эту личность
- рожает класс,
- лелеет
- до нужного часа,
- и двинет,
- и в сердце вложит наказ:
- «Иди,
- твори,
- отличайся!»
- Идет
- и горит
- докрасна,
- добела…
- Да что городить околичность!
- Я,
- если бы личность у них была,
- влюбился б в ихнюю личность.
- Но где ж их лицо?
- Осмотрите в момент —
- без плюсов,
- без минусов.
- Дыра!
- Принудительный ассортимент
- из глаз,
- ушей
- и носов!
- Я зубы на этом деле сжевал,
- я знаю, кому они копия.
- В их песнях
- поповская служба жива,
- они —
- зарифмованный опиум.
- Для вас
- вопрос поэзии —
- нов,
- но эти,
- видите,
- молятся.
- Задача их —
- выделка дьяконов
- из лучших комсомольцев.
- Скрывает
- ученейший их богослов
- в туман вдохновения радугу слов,
- как чаши
- скрывают
- церковные.
- А я
- раскрываю
- мое ремесло,
- как радость,
- мастером кованную.
- И я,
- вскипя
- с позора с того,
- ругнулся
- и плюнул, уйдя.
- Но ругань моя —
- не озорство,
- а долг,
- товарищ судья. —
- Я сел,
- разбивши
- доводы глиняные.
- И вот
- объявляется приговор,
- так сказать,
- от самого Калинина,
- от самого
- товарища Рыкова.
- Судьей,
- расцветшим розой в саду,
- объявлено
- тоном парадным:
- – Маяковского
- по суду
- считать
- безусловно оправданным!
ЗА ЧТО БОРОЛИСЬ?
- Слух идет
- бессмысленен и гадок,
- трется в уши
- и сердце ежит.
- Говорят,
- что воли упадок
- у нашей
- у молодежи.
- Говорят,
- что иной братишка,
- заработавший орден,
- ныне
- про вкусноты забывший ротишко
- под витриной
- кривит в унынье.
- Что голодным вам
- на зависть
- окна лавок в бутылочном тыне,
- и едят нэпачи и завы
- в декабре
- арбузы и дыни.
- Слух идет
- о грозном сраме,
- что лишь радость
- развоскресенена,
- комсомольцы
- лейб-гусарами
- пьют
- да ноют под стих Есенина.
- И доносится до нас
- сквозь губы искривленную прорезь:
- «Революция не удалась…
- За что боролись?..»
- И свои 18 лет
- под наган подставят —
- и нет,
- или горло
- впетлят в коски.
- И горюю я,
- как поэт,
- и ругаюсь,
- как Маяковский.
- Я тебе
- не стихи ору,
- рифмы в этих делах
- ни при чем;
- дай
- как другу
- пару рук
- положить
- на твое плечо.
- Знал и я,
- что значит «не есть»,
- по бульварам валялся когда, —
- понял я,
- что великая честь
- за слова свои
- голодать.
- Из-под локона,
- кепкой завитого,
- вскинь глаза,
- не грусти и не злись.
- Разве есть
- чему завидовать,
- если видишь вот эту слизь?
- Будто рыбы на берегу —
- с прежним плаваньем
- трудно расстаться им.
- То царев горшок берегут,
- то
- обломанный шкаф с инкрустациями.
- Вы – владыки
- их душ и тела,
- с вашей воли
- встречают восход.
- Это —
- очень плевое дело,
- если б
- революция захотела
- со счетов особых отделов
- эту мелочь
- списать в расход.
- Но, рядясь
- в любезность наносную,
- мы —
- взамен забытой Чеки
- кормим дыней и ананасною,
- ихних жен
- одеваем в чулки.
- И они
- за все за это,
- что чулки,
- что плачено дорого,
- строят нам
- дома и клозеты
- и бойцов
- обучают торгу.
- Что ж,
- без этого и нельзя!
- Сменим их,
- гранит догрызя.
- Или
- наша воля обломалась
- о сегодняшнюю
- деловую малость?
- Нас
- дело
- должно
- пронизать насквозь,
- скуленье на мелочность
- высмей.
- Сейчас
- коммуне
- ценен гвоздь,
- как тезисы о коммунизме.
- Над пивом
- нашим юношам ли
- склонять
- свои мысли ракитовые?
- Нам
- пить
- в грядущем
- все соки земли,
- как чашу
- мир запрокидывая.
ДАЕШЬ ИЗЯЧНУЮ ЖИЗНЬ
- Даже
- мерин сивый
- желает
- жизни изящной
- и красивой.
- Вертит
- игриво
- хвостом и гривой.
- Вертит всегда,
- но особо пылко —
- если
- навстречу
- особа-кобылка.
- Еще грациозней,
- еще капризней
- стремится человечество
- к изящной жизни.
- У каждого класса
- свое понятье,
- особые обычаи,
- особое платье.
- Рабочей рукою
- старое выжми —
- посыплются фраки,
- польются фижмы.
- Царь
- безмятежно
- в могилке спит…
- Сбит Милюков,
- Керенский сбит…
- Но в быту
- походкой рачьей
- пятятся многие
- к жизни фрачьей.
- Отверзаю
- поэтические уста,
- чтоб описать
- такого хлюста.
- Запонки и пуговицы
- и спереди и сзади.
- Теряются
- и отрываются
- раз десять на день.
- В моде
- в каждой
- так положено,
- что нельзя без пуговицы,
- а без головы можно.
- Чтоб было
- оправдание
- для стольких запонок,
- в крахмалы
- туловище
- сплошь заляпано.
- На голове
- прилизанные волоса,
- посредине
- пробрита
- лысая полоса.
- Ноги
- давит
- узкий хром.
- В день
- обмозолишься
- и станешь хром.
- На всех мизинцах
- аршинные ногти.
- Обломаются —
- работу не трогайте!
- Для сморкания —
- пальчики,
- для виду —
- платочек.
- Торчит
- из карманчика
- кружевной уголочек.
- Толку не добьешься,
- что ни спроси —
- одни «пардоны»,
- одни «мерси».
- Чтоб не было
- ям
- на хилых грудях,
- ходит,
- в петлицу
- хризантемы вкрутя,
- Изящные улыбки
- настолько тонки,
- чтоб только
- виднелись
- золотые коронки.
- Косится на косицы —
- стрельнуть за кем? —
- и пошлость
- про ландыш
- на слюнявом языке.
- А
- в очереди
- венерической клиники
- читает
- усердно
- «Мощи» Калинникова.
- Таким образом
- день оттрудись,
- разденет фигуру,
- не мытую отродясь,
- Зевнет
- и спит,
- излюблен, испит.
- От хлама
- в комнате
- теснен, чем в каюте.
- И это называется;
- – Живем-с в уюте!
- Лозунг:
- – В ногах у старья не ползай! —
- Готов
- ежедневно
- твердить раз сто:
- изящество —
- это стопроцентная польза,
- удобство одежд
- и жилья простор.
ВМЕСТО ОДЫ
- Мне б хотелось
- вас
- воспеть
- во вдохновенной оде,
- только ода
- что-то не выходит.
- Скольким идеалам
- смерть на кухне
- и под одеялом!
- Моя знакомая —
- женщина как женщина,
- оглохшая
- от примусов пыхтения
- и ухания,
- баба советская,
- в загсе венчанная,
- самая передовая
- на общей кухне.
- Хранит она
- в складах лучших дат
- замужество
- с парнем среднего ростца;
- еще не партиец,
- но уже кандидат,
- самый красивый
- из местных письмоносцев.
- Баба сердитая,
- видно сразу,
- потому что сожитель ейный
- огромный синяк
- в дополнение к глазу
- приставил,
- придя из питейной.
- И шипит она,
- выгнав мужа вон:
- – Я
- ему
- покажу советский закон!
- Вымою только
- последнюю из посуд —
- и прямо в милицию,
- прямо в суд… —
- Домыла.
- Перед взятием
- последнего рубежа
- звонок
- по кухне
- рассыпался, дребезжа.
- Открыла.
- Расцвели миллионы почек,
- высохла
- по-весеннему
- слезная лужа…
- – Его почерк!
- Письмо от мужа. —
- Письмо раскаленное —
- не пишет,
- а пышет.
- «Вы моя душка,
- и ангел
- вы.
- Простите великодушно!
- Я буду тише
- воды
- и ниже травы».
- Рассиялся глаз,
- оплывший набок.
- Слово ласковое —
- мастер
- дивных див.
- И опять
- за примусами баба,
- все поняв
- и все простив.
- А уже
- циркуля письмоносца
- за новой юбкой
- по улицам носятся;
- раскручивая язык
- витиеватой лентой,
- шепчет
- какой-то
- охаживаемой Вере:
- – Я за положительность
- и против инцидентов,
- которые
- вредят
- служебной карьере. —
- Неделя покоя,
- но больше
- никак
- не прожить
- без мата и синяка.
- Неделя —
- и снова счастья нету,
- задрались,
- едва в пивнушке побыли…
- Вот оно —
- семейное
- «перпетуум
- мобиле».
- И вновь
- разговоры,
- и суд, и «треть»
- на много часов
- и недель,
- и нет решимости
- пересмотреть
- семейственную канитель.
- Я
- напыщенным словам
- всегдашний враг,
- и, не растекаясь одами
- к Восьмому марта,
- я хочу,
- чтоб кончилась
- такая помесь драк,
- пьянства,
- лжи,
- романтики
- и мата.
ЛУЧШИЙ СТИХ
- Аудитория
- сыплет
- вопросы колючие,
- старается озадачить
- в записочном рвении.
- – Товарищ Маяковский,
- прочтите
- лучшее
- ваше
- стихотворение. —
- Какому
- стиху
- отдать честь?
- Думаю,
- упершись в стол.
- Может быть,
- это им прочесть,
- а может,
- прочесть то?
- Пока
- перетряхиваю
- стихотворную старь
- и нем
- ждет
- зал,
- газеты
- «Северный рабочий»
- секретарь
- тихо
- мне
- сказал…
- И гаркнул я,
- сбившись
- с поэтического тона,
- громче
- иерихонских хайл:
- – Товарищи!
- Рабочими
- и войсками Кантона
- взят
- Шанхай! —
- Как будто
- жесть
- в ладонях мнут,
- оваций сила
- росла и росла.
- Пять,
- десять,
- пятнадцать минут
- рукоплескал Ярославль.
- Казалось,
- буря
- версты крыла,
- в ответ
- на все
- чемберленьи ноты
- катилась в Китай, —
- и стальные рыла
- отворачивали
- от Шанхая
- дредноуты.
- Не приравняю
- всю
- поэтическую слякоть,
- любую
- из лучших поэтических слав,
- не приравняю
- к простому
- газетному факту,
- если
- так
- ему
- рукоплещет Ярославль.
- О, есть ли
- привязанность
- большей силищи,
- чем солидарность,
- прессующая
- рабочий улей?!
- Рукоплещи, ярославец,
- маслобой и текстильщик,
- незнаемым
- и родным
- китайским кули!
«ЛЕНИН С НАМИ!»
- Бывают события:
- случатся раз,
- из сердца
- высекут фразу.
- И годы
- не выдумать
- лучших фраз,
- чем сказанная
- сразу.
- Таков
- и в Питер
- ленинский въезд
- на башне
- броневика.
- С тех пор
- слова
- и восторг мой
- не ест
- ни день,
- ни год,
- ни века.
- Все так же
- вскипают
- от этой даты
- души
- фабрик и хат.
- И я
- привожу вам
- просто цитаты
- из сердца
- и из стиха.
- Февральское пламя
- померкло быстро,
- в речах
- утопили
- радость февральскую,
- Десять
- министров-капиталистов
- уже
- на буржуев
- смотрят с ласкою.
- Купался
- Керенский
- в своей победе,
- задав
- революции
- адвокатский тон.
- Но вот
- пошло по заводу:
- – Едет!
- Едет!
- – Кто едет?
- – Он!
- «И в город,
- уже
- заплывающий салом,
- вдруг оттуда,
- из-за Невы,
- с Финляндского вокзала
- по Выборгской
- загрохотал броневик»,
- Была
- простая
- машина эта,
- как многие,
- шла над Невою.
- Прошла,
- а нынче
- по целому свету
- дыханье ее
- броневое.
- «И снова
- ветер,
- свежий и крепкий,
- валы
- революции
- поднял в пене.
- Литейный
- залили
- блузы и кепки.
- – Ленин с нами!
- Да здравствует Ленин!»
- И с этих дней
- везде
- и во всем
- имя Ленина
- с нами.
- Мы
- будем нести,
- несли
- и несем —
- его,
- Ильичево, знамя.
- «– Товарищи! —
- и над головою
- первых сотен
- вперед
- ведущую
- руку выставил.
- – Сбросим
- эсдечества
- обветшавшие лохмотья!
- Долой
- власть
- соглашателей и капиталистов!»
- Тогда
- рабочий,
- впервые спрошенный,
- еще нестройно
- отвечал:
- – Готов! —
- А сегодня
- буржуй
- распластан, сброшенный,
- и нашей власти —
- десять годов.
- «– Мы —
- голос
- воли низа,
- рабочего низа
- всего света.
- Да здравствует
- партия,
- строящая коммунизм!
- Да здравствует
- восстание
- за власть Советов!»
- Слова эти
- слушали
- пушки мордастые,
- и щерился
- белый,
- штыками блестя.
- А нынче
- Советы и партия
- здравствуют
- в союзе
- с сотней миллионов крестьян.
- «Впервые
- перед толпой обалделой,
- здесь же,
- перед тобою,
- близ —
- встало,
- как простое
- делаемое дело,
- недосягаемое слово
- – «социализм».
- А нынче
- в упряжку
- взяты частники.
- Коопов
- стосортных
- сети вьем,
- показываем
- ежедневно
- в новом участке
- социализм
- живьем.
- «Здесь же,
- из-за заводов гудящих,
- сияя горизонтом
- во весь свод,
- встала
- завтрашняя
- коммуна трудящихся —
- без буржуев,
- без пролетариев,
- без рабов и господ».
- Коммуна —
- еще
- не дело дней,
- и мы
- еще
- в окружении врагов,
- но мы
- прошли
- по дороге к ней
- десять
- самых трудных шагов.
ВЕСНА
- В газетах
- пишут
- какие-то дяди,
- что начал
- любовно
- постукивать дятел.
- Скоро
- вид Москвы
- скопируют с Ниццы,
- цветы создадут
- по весенним велениям.
- Пишут,
- что уже
- синицы
- оглядывают гнезда
- с любовным вожделением,
- Газеты пишут:
- дни горячей,
- налетели
- отряды
- передовых грачей.
- И замечает
- естествоиспытательское око,
- что в березах
- какая-то
- циркуляция соков.
- А по-моему —
- дело мрачное:
- начинается
- горячка дачная.
- Плюнь,
- если рассказывает
- какой-нибудь шут,
- как дачные вечера
- милы,
- тихи.
- Опишу
- хотя б,
- как на даче
- выделываю стихи.
- Не растрачивая энергию
- средь ерундовых трат,
- решаю твердо
- писать с утра.
- Но две девицы,
- и тощи
- и рябы,
- заставили идти
- искать грибы.
- Хожу в лесу-с,
- на каждой колючке
- распинаюсь, как Иисус.
- Устав до того,
- что не ступишь на ноги,
- принес сыроежку
- и две поганки.
- Принесши трофей,
- еле отделываюсь
- от упомянутых фей.
- С бумажкой
- лежу на траве я,
- и строфы
- спускаются,
- рифмами вея.
- Только
- над рифмами стал сопеть,
- и —
- меня переезжает
- кто-то
- на велосипеде.
- С балкона,
- куда уселся, мыча,
- сбежал
- вовнутрь
- от футбольного мяча.
- Полторы строки намарал —
- и пошел
- ловить комара.
- Опрокинув чернильницу,
- задув свечу,
- подымаюсь,
- прыгаю,
- чуть не лечу.
- Поймал,
- и при свете
- мерцающих планет
- рассматриваю —
- хвост малярийный
- или нет?
- Уселся,
- но слово
- замерло в горле.
- На кухне крик:
- – Самовар сперли! —
- Адамом,
- во всей первородной красе,
- бегу
- за жуликами
- по василькам и росе.
- Отступаю
- от пары
- бродячих дворняжек,
- заинтересованных
- видом
- юных ляжек.
- Сел
- в меланхолии.
- В голову
- ни строчки
- не лезет более.
- Два,
- Ложусь в идиллии.
- К трем часам —
- уснул едва,
- а четверть четвертого
- уже разбудили.
- На луже,
- зажатой
- берегам в бока,
- орет
- целуемая
- лодочникова дочка…
- «Славное море —
- свяшенный Байкал,
- Славный корабль —
- омулевая бочка».
ОСТОРОЖНЫЙ МАРШ
- Гляди, товарищ, в оба!
- Вовсю раскрой глаза!
- Британцы
- твердолобые
- республике грозят.
- Не будь,
- товарищ,
- слепым
- и глухим!
- Держи,
- товарищ,
- порох
- сухим!
- Стучат в бюро Аркосовы,
- со всех сторон насев:
- как ломом,
- лбом кокосовым
- ломают мирный сейф.
- С такими,
- товарищ,
- не сваришь
- ухи.
- Держи,
- товарищ,
- порох
- сухим!
- Знакомы эти хари нам,
- не нов для них подлог:
- подпишут
- под Бухарина
- любой бумажки клок.
- Не жаль им,
- товарищи,
- бумажной
- трухи.
- Держите,
- товарищи,
- порох
- сухим!
- За барыней,
- за Англией
- и шавок лай летит, —
- уже
- у новых Врангелей
- взыгрался аппетит.
- Следи,
- товарищ,
- за лаем
- лихим.
- Держи,
- товарищ,
- порох
- сухим!
- Мы строим,
- жнем
- и сеем.
- Наш лозунг:
- «Мир и гладь».
- Но мы
- себя
- сумеем
- винтовкой отстоять.
- Нас тянут,
- товарищ,
- к войне
- от сохи.
- Держи,
- товарищ,
- порох
- сухим!
ВЕНЕРА МИЛОССКАЯ И ВЯЧЕСЛАВ ПОЛОНСКИЙ
- Сегодня я,
- поэт,
- боец за будущее,
- оделся, как дурак.
- В одной руке —
- венок
- огромный
- из огромных незабудищей,
- в другой —
- из чайных —
- розовый букет.
- Иду
- сквозь моторно-бензинную мглу
- в Лувр.
- Складку
- на брюке
- выправил нервно;
- не помню,
- платил ли я за билет;
- и вот
- зала,
- и в ней
- Венерино
- дезабилье.
- Первое смущенье.
- Рассеялось когда,
- я говорю:
- – Мадам!
- По доброй воле,
- несмотря на блеск,
- сюда
- ни в жизнь не навострил бы лыж.
- Но я
- поэт СССР —
- ноблес
- оближ[19]!
- У нас
- в республике
- не меркнет ваша слава.
- Эстеты
- мрут от мраморного лоска.
- Короче:
- я —
- от Вячеслава
- Полонского.
- Носастей грека он.
- Он в вас души не чает.
- Он
- поэлладистей Лициниев и Люциев,
- хоть редактирует
- и «Мир»,
- и «Ниву»,
- и «Печать
- и революцию».
- Он просит передать,
- что нет ему житья.
- Союз наш
- грубоват для тонкого мужчины.
- Он много терпит там
- от мужичья,
- от лефов и мастеровщины.
- Он просит передать,
- что, «леф» и «праф» костя,
- в Элладу он плывет
- надклассовым сознаньем.
- Мечтает он
- об эллинских гостях,
- о тогах,
- о сандалиях в Рязани,
- чтобы гекзаметром
- сменилась
- лефовца строфа,
- чтобы Радимовы
- скакали по дорожке,
- и чтоб Радимов
- был
- не человек, а фавн, —
- чтобы свирель,
- набедренник
- и рожки.
- Конечно,
- следует иметь в виду, —
- у нас, мадам,
- не все такие там.
- Но эту я
- передаю белиберду.
- На ней
- почти официальный штамп.
- Велено
- у ваших ног
- положить
- букеты и венок.
- Венера,
- окажите честь и счастье,
- катите
- в сны его
- элладских дней ладью…
- Ну,
- будет!
- Кончено с официальной частью.
- Мадам,
- адью! —
- Ни улыбки,
- ни привета с уст ее,
- И пока
- толпу очередную
- загоняет Кук,
- расстаемся
- без рукопожатий
- по причине полного отсутствия
- рук.
- Иду —
- авто дудит в дуду.
- Танцую – не иду.
- Домой!
- Внимателен
- и нем
- стою в моем окне.
- Напротив окон
- гладкий дом
- горит стекольным льдом.
- Горит над домом
- букв жара —
- гараж.
- Не гараж —
- сам бог!
- «Миль вуатюр,
- де сан бокс».
- В переводе на простой:
- «Тысяча вагонов,
- двести стойл».
- Товарищи!
- Вы
- видали Ройльса?
- Ройльса,
- который с ветром сросся?
- А когда стоит —
- кит.
- И вот этого
- автомобильного кита ж
- подымают
- на шестой этаж!
- Ставши
- уменьшеннее мышей,
- тысяча машинных малышей
- спит в объятиях
- гаража-колосса.
- Ждут рули —
- дорваться до руки.
- И сияют алюминием колеса,
- круглые,
- как дураки.
- И когда
- опять
- вдыхают на заре
- воздух
- миллионом
- радиаторных ноздрей,
- кто заставит
- и какую дуру
- нос вертеть
- на Лувры и скульптуру?!
- Автомобиль и Венера – старо-с?
- Пускай!
- Поновее и АХРРов и роз.
- Мещанская жизнь
- не стала иной,
- Тряхнем и мы футурстариной.
- Товарищ Полонский!
- Мы не позволим
- любителям старых
- дворянских манер
- в лицо строителям
- тыкать мозоли,
- веками
- натертые
- у Венер.
ГОСПОДИН «НАРОДНЫЙ АРТИСТ»
Парижские «Последние новости» пишут:
«Шаляпин пожертвовал священнику
Георгию Спасскому на русских
безработных в Париже 5000 франков.
1000 отдана бывшему морскому агенту,
капитану 1-го ранга Дмитриеву,
1000 роздана Спасским лицам, ему
знакомым, по его усмотрению, и
3000 – владыке митрополиту
Евлогию».
- Вынув бумажник из-под хвостика фрака,
- добрейший
- Федор Иваныч Шаляпин
- на русских безработных
- пять тысяч франков
- бросил
- на дно
- поповской шляпы.
- Ишь сердобольный,
- как заботится!
- Конешно,
- плохо, если жмет безработица.
- Но…
- удивляют получающие пропитанье.
- Почему
- у безработных званье капитанье?
- Ведь не станет
- лезть
- морское капитанство
- на завод труда
- и в шахты пота.
- Так чего же ждет
- Евлогиева паства,
- и какая
- ей
- нужна работа?
- Вот если
- за нынешней грозою нотною
- пойдет война
- в орудийном аду —
- шаляпинские безработные
- живо
- себе
- работу найдут.
- Впервые
- тогда
- комсомольская масса,
- раскрыв
- пробитые пулями уши,
- сведет
- знакомство
- с шаляпинским басом
- через бас
- белогвардейских пушек.
- Когда ж
- полями,
- кровью политыми,
- рабочие
- бросят
- руки и ноги, —
- вспомним тогда
- безработных митрополита
- Евлогия.
- Говорят,
- артист —
- большой ребенок.
- Не знаю,
- есть ли
- у Шаляпина бонна.
- Но если
- бонны
- нету с ним,
- мы вместо бонны
- ему объясним.
- Есть класс пролетариев
- миллиононногорбый
- и те,
- кто покорен фаустовскому тельцу.
- На бой
- последний
- класса оба
- сегодня
- сошлись
- лицом к лицу.
- И песня,
- и стих —
- это бомба и знамя,
- и голос певца
- подымает класс,
- и тот,
- кто сегодня
- поет не с нами,
- тот —
- против нас.
- А тех,
- кто под ноги атакующим бросится,
- с дороги
- уберет
- рабочий пинок.
- С барина
- с белого
- сорвите, наркомпросцы,
- народного артиста
- красный венок!
НУ, ЧТО Ж!
- Раскрыл я
- с тихим шорохом
- глаза страниц…
- И потянуло
- порохом
- от всех границ.
- Не вновь,
- которым за двадцать,
- в грозе расти.
- Нам не с чего
- радоваться,
- но нечего
- грустить.
- Бурна вода истории.
- Угрозы
- и войну
- мы взрежем
- на просторе,
- как режет
- киль волну.
ОБЩЕЕ РУКОВОДСТВО ДЛЯ НАЧИНАЮЩИХ ПОДХАЛИМ
- В любом учреждении
- есть подхалим.
- Живут подхалимы,
- и неплохо им.
- Подчас молодежи,
- на них глядя,
- хочется
- устроиться —
- как устроился дядя.
- Но как
- в доверие к начальству влезть?
- Ответственного
- не возьмешь на низкую лесть.
- Например,
- распахивать перед начальством
- двери —
- не к чему.
- Начальство тебе не поверит,
- не оценит
- энергии
- излишнюю трату —
- подумает,
- что это
- ты —
- по штату.
- Или вот еще
- способ
- очень грубый:
- трубить
- начальству
- в пионерские трубы.
- Еще рассердится:
- – Чего, мол, ради
- ежесекундные
- праздники
- у нас
- в отряде?
- Надо
- льстить
- умело и тонко.
- Но откуда
- тонкость
- у подростка и ребенка?!
- И мы,
- желанием помочь палимы,
- выпускаем
- «Руководство
- для молодого подхалимы».
- Например,
- начальство
- делает доклад —
- выкладывает канцелярской премудрости
- клад.
- Стакан
- ко рту
- поднесет рукой
- и опять
- докладывает час-другой.
- И вдруг
- вопль посредине доклада:
- – Время
- докладчику
- ограничить надо! —
- Тогда
- ты,
- сотрясая здание,
- требуй:
- – Слово
- к порядку заседания!
- Доклад —
- звезда средь мрака и темени.
- Требую
- продолжать
- без ограничения времени! —
- И будь уверен —
- за слова за эти
- начальство запомнит тебя
- и заметит.
- Узнав,
- что у начальства
- сочинения есть,
- спеши
- печатный отчетишко прочесть.
- При встрече
- с начальством,
- закатывая глазки,
- скажи ему
- голосом,
- полным ласки:
- – Прочел отчет.
- Не отчет, а роман!
- У вас
- стихи бы
- вышли задарма!
- Скажите,
- не вы ли
- автор «Антидюринга»?
- Тоже
- написан
- очень недурненько. —
- Уверен будь —
- за оценки за эти
- и начальство
- оценит тебя
- и заметит.
- Увидишь:
- начальство
- едет пьяненький
- в казенной машине
- и в дамской компанийке,
- Пиши
- в стенгазету,
- возмущенный насквозь:
- «Экономия экономии рознь.
- Такую экономию —
- высмейте смешком!
- На что это похоже?!
- Еле-еле
- со службы
- и на службу,
- таскаясь пешком,
- начканц
- волочит свои портфели»,
- И ты
- преуспеешь на жизненной сцене —
- начальство
- заметит тебя
- и оценит.
- А если
- не хотите
- быть подхалимой,
- сами
- себе
- не зажимайте рот:
- увидев
- безобразие,
- не проходите мимо
- и поступайте
- не по стиху,
- а наоборот.
КРЫМ
- Хожу,
- гляжу в окно ли я —
- цветы
- да небо синее,
- то в нос тебе магнолия,
- то в глаз тебе
- глициния.
- На молоко
- сменил
- чаи
- в сиянье
- лунных чар.
- И днем
- и ночью
- на Чаир
- вода
- бежит, рыча.
- Под страшной
- стражей
- волн-борцов
- глубины вод гноят
- повыброшенных
- из дворцов
- тритонов и наяд.
- А во дворцах
- другая жизнь;
- насытясь
- водной блажью,
- иди, рабочий,
- и ложись
- в кровать
- великокняжью.
- Пылают горы-горны,
- и море синеблузится.
- Людей
- ремонт ускоренный
- в огромной
- крымской кузнице.
ТОВАРИЩ ИВАНОВ
- Товарищ Иванов —
- мужчина крепкий,
- в штаты врос
- покрепше репки.
- Сидит
- бессменно
- у стула в оправе,
- придерживаясь
- на службе
- следующих правил.
- Подходит к телефону —
- достоинство
- складкой.
- – Кто спрашивает?
- – Товарищ тот —
- И сразу
- рот
- в улыбке сладкой —
- как будто
- у него не рот, а торт.
- Когда
- начальство
- рассказывает анекдот,
- такой,
- от которого
- покраснел бы и дуб, —
- Иванов смеется,
- смеется, как никто,
- хотя
- от флюса
- ноет зуб.
- Спросишь мнение —
- придет в смятеньице,
- деликатно
- отложит
- до дня
- до следующего,
- а к следующему
- узнаете
- мненьице —
- уважаемого
- товарища заведующего.
- Начальство
- одно
- смахнут, как пыльцу…
- Какое
- ему,
- Иванову,
- дело?
- Он служит
- так же
- другому лицу,
- его печенке,
- улыбке,
- телу.
- Напялит
- на себя
- начальственную маску,
- начальственные привычки,
- начальственный
- вид.
- Начальство ласковое —
- и он
- ласков.
- Начальство грубое —
- и он грубит.
- Увидя безобразие,
- не протестует впустую.
- Протест
- замирает
- в зубах тугих.
- – Пускай, мол,
- первыми
- другие протестуют.
- Что я, в самом деле,
- лучше других? —
- Тот —
- уволен.
- Этот —
- сокращен.
- Бессменно
- одно
- Ивановье рыльце.
- Везде
- и всюду
- пролезет он,
- подмыленный
- скользким
- подхалимским
- мыльцем.
- Впрочем,
- написанное
- ни для кого не ново —
- разве нет
- у вас
- такого Иванова?
- Кричу
- благим
- (а не просто) матом,
- глядя
- на подобные истории:
- – Где я?
- В лонах
- красных наркоматов
- или
- в дооктябрьской консистории?!
ПОСМОТРИМ САМИ, ПОКАЖЕМ ИМ
- Рабочий Москвы,
- ты видишь
- везде:
- в котлах —
- асфальтное варево,
- стропилы,
- стук
- и дым весь день,
- и цены
- сползают товаровы.
- Союз расцветет
- у полей в оправе,
- с годами
- разделаем в рай его.
- Мы землю
- завоевали
- и правим,
- чистя ее
- и отстраивая.
- Буржуи
- тоже,
- в кулак не свистя,
- чихают
- на наши дымы.
- Знают,
- что несколько лет спустя —
- мы —
- будем непобедимы.
- Открыта
- шпане
- буржуев казна,
- хотят,
- чтоб заводчик пас нас.
- Со всех сторон,
- гулка и грозна,
- идет
- на Советы
- опасность.
- Сегодня
- советской силы показ:
- в ответ
- на гнев чемберленский
- в секунду
- наденем
- противогаз,
- штыки рассияем в блеске.
- Не думай,
- чтоб займами
- нас одарили.
- Храни
- республику
- на свои гроши.
- В ответ Чемберленам
- взлетай, эскадрилья,
- винтами
- вражье небо кроши!
- Страна у нас
- мягка и добра,
- но землю Советов —
- не трогайте:
- тому,
- кто свободу придет отобрать,
- сумеем
- остричь
- когти.
ИВАН ИВАНОВИЧ ГОНОРАРЧИКОВ
- (Заграничные газеты печатают
- безыменный протест русских писателей.)
- Писатель
- Иван Иваныч Гонорарчиков
- правительство
- советское
- обвиняет в том,
- что живет-де писатель
- запечатанным ларчиком
- и владеет
- замок
- обцензуренным ртом.
- Еле
- преодолевая
- пивную одурь,
- напевает,
- склонясь
- головой соловой:
- – О, дайте,
- дайте мне свободу
- слова. —
- Я тоже
- сделан
- из писательского теста.
- Действительно,
- чего этой цензуре надо?
- Присоединяю
- голос
- к писательскому протесту:
- ознакомимся
- с писательским
- ларчиком-кладом!
- Подойдем
- к такому
- демократично и ласково.
- С чего начать?
- Отодвинем
- товарища
- Лебедева-Полянского
- и сорвем
- с писательского рта
- печать.
- Руки вымоем
- и вынем
- содержимое.
- В начале
- ротика —
- пара
- советских анекдотиков.
- Здесь же
- сразу,
- от слюней мокра,
- гордая фраза:
- – Я —
- демократ! —
- За ней —
- другая,
- длинней, чем глиста:
- – Подайте
- тридцать червонцев с листа! —
- Что зуб —
- то светоч.
- Зубовная гниль
- светит,
- как светят
- гнилушки-огни.
- А когда
- язык
- приподняли робкий,
- сидевший
- в глотке
- наподобие пробки,
- вырвался
- визг осатанелый:
- – Ура Милюкову,
- даешь Дарданеллы! —
- И сразу
- все заорали:
- – Закройте-ка
- недра
- благоухающего ротика! —
- Мы
- цензурой
- белые враки обводим,
- чтоб никто
- не мешал
- словам о свободе.
- Чем точить
- демократические лясы,
- обливаясь
- чаями
- до четвертого поту,
- поможем
- и словом
- свободному классу,
- силой
- оберегающему
- и строящему свободу.
- И вдруг
- мелькает
- мысль-заря:
- а может быть,
- я
- и рифмую зря?
- Не эмигрант ли
- грязный
- из бороденки вшивой
- вычесал
- и этот
- протестик фальшивый?!
ЧУДЕСА
- Как днище бочки,
- правильным диском
- стояла
- луна
- над дворцом Ливадийским.
- Взошла над землей
- и пошла заливать ее,
- и льется на море,
- на мир,
- на Ливадию.
- В царевых дворцах —
- мужики-санаторники.
- Луна, как дура,
- почти в исступлении,
- глядят
- глаза
- блинорожия плоского
- в афишу на стенах дворца:
- «Во вторник
- выступление
- товарища Маяковского».
- Сам самодержец,
- здесь же,
- рядом,
- гонял по залам
- и по биллиардам.
- И вот,
- где Романов
- дулся с маркерами,
- шары
- ложа
- под свитское ржание,
- читаю я
- крестьянам
- о форме
- стихов —
- и о содержании.
- Звонок.
- Луна
- отодвинулась тусклая,
- и я,
- в электричестве,
- стою на эстраде.
- Сидят предо мною
- рязанские,
- тульские,
- почесывают бороды русские,
- ерошат пальцами
- русые пряди.
- Их лица ясны,
- яснее, чем блюдце,
- где надо – хмуреют,
- где надо —
- смеются.
- Пусть тот,
- кто Советам
- не знает цену,
- со мною станет
- от радости пьяным:
- где можно
- еще
- читать во дворце —
- что?
- Стихи!
- Кому?
- Крестьянам!
- Такую страну
- и сравнивать не с чем, —
- где еще
- мыслимы
- подобные вещи?!
- И думаю я
- обо всем,
- как о чуде.
- Такое настало,
- а что еще будет!
- Вижу:
- выходят
- после лекции
- два мужика
- слоновьей комплекции.
- Уселись
- вдвоем
- под стеклянный шар,
- и первый
- второму
- заметил:
- – Мишка,
- оченно хороша —
- эта
- последняя
- была рифмишка. —
- И долго еще
- гудят ливадийцы
- на желтых дорожках,
- у синей водицы
МАРУСЯ ОТРАВИЛАСЬ
Вечером после работы этот комсомолец
уже не ваш товарищ. Вы не называйте
его Борей, а, подделываясь под
гнусавый французский акцент,
должны называть его «Боб»…
«Комс. правда».
В Ленинграде девушка-работница
отравилась, потому что у нее не было
лакированных туфель, точно таких же,
какие носила ее подруга Таня…
«Комс. правда».
- Из тучки месяц вылез,
- молоденький такой…
- Маруська отравилась,
- везут в прием-покой.
- Понравился Маруське
- один
- с недавних пор:
- нафабренные усики,
- Расчесанный пробор.
- Он был
- монтером Ваней,
- но…
- в духе парижан,
- себе
- присвоил званье:
- «электротехник Жан».
- Он говорил ей часто
- одну и ту же речь:
- – Ужасное мещанство —
- невинность
- зря
- беречь. —
- Сошлись и погуляли,
- и хмурит
- Жан
- лицо, —
- нашел он,
- что
- у Ляли
- красивше бельецо.
- Марусе разнесчастной
- сказал, как джентльмен:
- – Ужасное мещанство
- семейный
- этот
- плен. —
- Он с ней
- расстался
- ровно
- через пятнадцать дней,
- за то,
- что лакированных
- нет туфелек у ней.
- На туфли
- денег надо,
- а денег
- нет и так…
- Себе
- Маруся
- яду
- купила
- на пятак.
- Короткой
- жизни
- точка.
- – Смер-тель-ный
- я-яд
- испит… —
- В малиновом платочке
- в гробу
- Маруся
- спит.
- Развылся ветер гадкий.
- На вечер,
- ветру в лад,
- в ячейке
- об упадке
- поставили
- доклад.
Почему?
- В сердце
- без лесенки
- лезут
- эти песенки.
- Где родина
- этих
- бездарных романсов?
- Там,
- где белые
- лаются моською?
- Нет!
- Эту песню
- родила масса —
- наша
- комсомольская.
- Легко
- врага
- продырявить наганом.
- Или —
- голову с плеч,
- и саблю вытри.
- А как
- сейчас
- нащупать врага нам?
- Таится.
- Хитрый!
- Во что б ни обулись,
- что б ни надели —
- обноски
- буржуев
- у нас на теле.
- И нет
- тебе
- пути-прямика.
- Нашей
- культуришке
- без году неделя,
- а ихней —
- века!
- И растут
- черные
- дурни
- и дуры,
- ничем не защищенные
- от барахла культуры.
- На улицу вышел —
- глаза разопри!
- В каждой витрине
- буржуевы обноски:
- какая-нибудь
- шляпа
- с пером «распри»,
- и туфли
- показывают
- лакированные носики.
- Простенькую
- блузу нам
- и надеть конфузно.
- На улицах,
- под руководством
- Гарри Пилей,
- расставило
- сети
- Совкино, —
- от нашей
- сегодняшней
- трудной были
- уносит
- к жизни к иной.
- Там
- ни единого
- ни Ваньки,
- ни Пети,
- одни
- Жанны,
- одни
- Кэти.
- Толча комплименты,
- как воду в ступке,
- люди
- совершают
- благородные поступки.
- Все
- бароны,
- графы – все,
- живут
- по разным
- роскошным городам,
- ограбят
- и скажут:
- – Мерси, мусье, —
- изнасилуют
- и скажут:
- – Пардон, мадам. —
- На ленте
- каждая —
- графиня минимум.
- Перо в шляпу
- да серьги в уши.
- Куда же
- сравниться
- с такими графинями
- заводской
- Феклуше да Марфуше?
- И мальчики
- пачками
- стреляют за нэпачками.
- Нравятся
- мальчикам
- в маникюре пальчики.
- Играют
- этим пальчиком
- нэпачки
- на рояльчике.
- А сунешься в клуб —
- речь рвотная.
- Чешут
- языками
- чиновноустые.
- Раз международное,
- два международное.
- но нельзя же до бесчувствия!
- Напротив клуба
- дверь пивнушки.
- Веселье,
- грохот,
- как будто пушки!
- Старается
- разная
- музыкальная челядь
- пианинить
- и виолончелить.
- Входите, товарищи,
- зайдите, подружечки,
- выпейте,
- пожалуйста,
- по пенной кружечке!
Что?
- Крою
- пиво пенное, —
- только что вам
- с этого?!
- Что даю взамен я?
- Что вам посоветовать?
- Хорошо
- и целоваться,
- и вино.
- Но…
- вино и поэзия,
- и если
- ее
- хоть раз
- по-настоящему
- испили рты,
- ее
- не заменит
- никакое питье,
- никакие пива,
- никакие спирты.
- Помни
- ежедневно,
- что ты
- зодчий
- и новых отношений
- и новых любовей, —
- и станет
- ерундовым
- любовный эпизодчик
- какой-нибудь Любы
- к любому Вове.
- Можно и кепки,
- можно и шляпы,
- можно
- и перчатки надеть на лапы.
- Но нет
- на свете
- прекрасней одежи,
- чем бронза мускулов
- и свежесть кожи.
- И если
- подыметесь
- чисты и стройны,
- любую
- одежу
- заказывайте Москвошвею,
- и…
- лучшие
- девушки
- нашей страны
- сами
- бросятся
- вам на шею.
ПИСЬМО К ЛЮБИМОЙ МОЛЧАНОВА, БРОШЕННОЙ ИМ,
- Слышал —
- вас Молчанов бросил,
- будто
- он
- предпринял это,
- видя,
- что у вас
- под осень
- нет
- «изячного» жакета.
- На косынку
- цвета синьки
- смотрит он
- и цедит еле:
- – Что вы
- ходите в косынке?
- Да и…
- мордой постарели?
- Мне
- пожалте
- грудь тугую.
- Ну,
- а если
- нету этаких…
- Мы найдем себе другую
- в разызысканной жакетке. —
- Припомадясь
- и прикрасясь,
- эту
- гадость
- вливши в стих,
- хочет
- он
- марксистский базис
- под жакетку
- подвести.
- «За боль годов,
- за все невзгоды
- глухим сомнениям не быть!
- Под этим мирным небосводом
- хочу смеяться
- и любить».
- Сказано веско.
- Посмотрите, дескать:
- шел я верхом,
- шел я низом,
- строил
- мост в социализм,
- не достроил
- и устал
- и уселся
- у моста.
- Травка
- выросла
- у моста,
- по мосту
- идут овечки,
- мы желаем
- – очень просто! —
- отдохнуть
- у этой речки.
- Заверните ваше знамя!
- Перед нами
- ясность вод,
- в бок —
- цветочки,
- а над нами —
- мирный-мирный небосвод.
- Брошенная,
- не бойтесь красивого слога
- поэта,
- музой венчанного!
- Просто
- и строго
- ответьте
- на лиру Молчанова:
- – Прекратите ваши трели!
- Я не знаю,
- я стара ли,
- но вы,
- Молчанов,
- постарели,
- вы
- и ваши пасторали.
- Знаю я —
- в жакетах в этих
- на Петровке
- бабья банда.
- Эти
- польские жакетки
- к нам
- провозят
- контрабандой.
- Чем, служа
- у муз
- по найму,
- на мое
- тряпье
- коситься,
- вы б
- индустриальным займом
- помогли
- рожденью
- ситцев.
- Череп,
- што ль,
- пустеет чаном,
- выбил
- мысли
- грохот лирный?
- Это где же
- вы,
- Молчанов,
- небосвод
- узрели
- мирный?
- В гущу
- ваших роздыхов,
- под цветочки,
- на реку
- заграничным воздухом
- не доносит гарьку?
- Или
- за любовной блажью
- не видать
- угрозу вражью?
- Литературная шатия,
- успокойте ваши нервы,
- отойдите —
- вы мешаете
- мобилизациям и маневрам.
«МАССАМ НЕПОНЯТНО»
- Между писателем
- и читателем
- стоят посредники,
- и вкус
- у посредника
- самый средненький.
- Этаких
- средненьких
- из посреднической рати
- тыща
- и в критиках
- и в редакторате.
- Куда бы
- мысль твоя
- ни скакала,
- этот
- все
- озирает сонно:
- – Я
- человек
- другого закала.
- Помню, как сейчас,
- в стихах
- у Надсона…
- Рабочий
- не любит
- строчек коротеньких.
- А еще
- посредников
- кроет Асеев.
- А знаки препинания?
- Точка —
- как родинка.
- Вы
- стих украшаете,
- точки рассеяв.
- Товарищ Маяковский,
- писали б ямбом,
- двугривенный
- на строчку
- прибавил вам бы. —
- Расскажет
- несколько
- средневековых легенд,
- объяснение
- часа на четыре затянет,
- и ко всему
- присказывает
- унылый интеллигент:
- – Вас
- не понимают
- рабочие и крестьяне. —
- Сникает
- автор
- от сознания вины.
- А этот самый
- критик влиятельный
- крестьянина
- видел
- только до войны,
- при покупке
- на даче
- ножки телятины.
- А рабочих
- и того менее —
- случайно
- двух
- во время наводнения.
- Глядели
- с моста
- на места и картины,
- на разлив,
- на плывущие льдины.
- Критик
- обошел умиленно
- двух представителей
- из десяти миллионов.
- Ничего особенного —
- руки и груди…
- Люди – как люди!
- А вечером
- за чаем
- сидел и хвастал:
- – Я вот
- знаю
- рабочий класс-то.
- Я
- душу
- прочел
- за их молчаньем —
- ни упадка,
- ни отчаяния.
- Кто может
- читаться
- в этаком классе?
- Только Гоголь,
- только классик.
- А крестьянство?
- Тоже.
- Никак не иначе.
- Как сейчас помню —
- весною, на даче… —
- Этакие разговорчики
- у литераторов
- у нас
- часто
- заменяют
- знание масс.
- И идут
- дореволюционного образца
- творения слова,
- кисти
- и резца.
- И в массу
- плывет
- интеллигентский дар —
- грезы,
- розы
- и звон гитар.
- Прошу
- писателей,
- с перепугу бледных,
- бросить
- высюсюкивать
- стихи для бедных.
- Понимает
- ведущий класс
- и искусство
- не хуже вас.
- Культуру
- высокую
- в массы двигай!
- Такую,
- как и прочим.
- Нужна
- и понятна
- хорошая книга —
- и вам,
- и мне,
- и крестьянам,
- и рабочим.
РАЗМЫШЛЕНИЯ О МОЛЧАНОВЕ ИВАНЕ И О ПОЭЗИИ
- Я взял газету
- и лег на диван.
- Читаю:
- «Скучает
- Молчанов Иван».
- Не скрою, Ванечка!
- скушно и нам.
- И ваши стишонки —
- скуки вина.
- Десятый Октябрь
- у всех на носу,
- а вы
- ухватились
- за чью-то косу.
- Любите
- и Машу
- и косы ейные.
- Это
- ваше
- дело семейное.
- Но что нам за толк
- от вашей
- от бабы?!
- Получше
- стишки
- писали хотя бы.
- Но плох ваш роман.
- И стих неказист.
- Вот так
- любил бы
- любой гимназист.
- Вы нам обещаете,
- скушный Ваня,
- на случай нужды
- пойти, барабаня.
- Де, будет
- туман.
- И отверзнете рот,
- на весь
- на туман
- заорете:
- – Вперед! —
- Де,
- – выше взвивайте
- красное знамя!
- Вперед, переплетчики,
- а я —
- за вами. —
- Орать
- «Караул!»,
- попавши в туман?
- На это
- не надо
- большого ума.
- Сегодняшний
- день
- возвеличить вам ли,
- в хвосте
- у событий
- о девушках мямля?!
- Поэт
- настоящий
- вздувает
- заранее
- из искры
- неясной —
Стихотворения 1929–1930 годов
ПЕРЕКОПСКИЙ ЭНТУЗИАЗМ!
- Часто
- сейчас
- по улицам слышишь
- разговорчики
- в этом роде:
- «Товарищи, легше,
- товарищи, тише.
- Это
- вам
- не 18-й годик!»
- В нору
- влезла
- гражданка Кротиха,
- в нору
- влез
- гражданин Крот.
- Радуются:
- «Живем ничего себе,
- тихо.
- Это
- вам
- не 18-й год!»
- Дама
- в шляпе рубликов на сто
- кидает
- кому-то,
- запахивая котик:
- «Не толкаться!
- Но-но!
- Без хамства!
- Это
- вам
- не 18-й годик!»
- Малого
- мелочь
- работой скосила.
- В унынье
- у малого
- опущен рот…
- «Куда, мол,
- девать
- молодецкие силы?
- Это
- нам
- не 18-й год!»
- Эти
- потоки
- слюнявого яда
- часто
- сейчас
- по улице льются…
- Знайте, граждане!
- И в 29-м
- длится
- и ширится
- Октябрьская революция.
- Мы живем
- приказом
- октябрьской воли.
- Огонь
- «Авроры»
- у нас во взоре.
- И мы
- обывателям
- не позволим
- баррикадные дни
- чернить и позорить.
- Года
- не вымерить
- по единой мерке.
- Сегодня
- равноценны
- храбрость и разум.
- Борись
- и в мелочах
- с баррикадной энергией,
- в стройку
- влей
- перекопский энтузиазм.
МРАЧНОЕ О ЮМОРИСТАХ
- Где вы,
- бодрые задиры?
- Крыть бы розгой!
- Взять в слезу бы!
- До чего же
- наш сатирик
- измельчал
- и обеззубел!
- Для подхода
- для такого
- мало,
- што ли,
- жизнь дрянна?
- Для такого
- Салтыкова —
- Салтыкова-Щедрина?
- Заголовком
- жирно-алым
- мозжечок
- прикрывши
- тощий,
- ходят
- тихо
- по журналам
- дореформенные тещи.
- Саранчой
- улыбки выев,
- ходят
- нэпманам на страх
- анекдоты гробовые —
- гроб
- о фининспекторах.
- Или,
- злобой измусоля
- сотню
- строк
- в бумажный крах,
- пишут
- про свои мозоли
- от зажатья в цензорах.
- Дескать,
- в самом лучшем стиле,
- будто
- розы на заре,
- лепестки
- пораспустили б
- мы
- без этих цензорей.
- А поди
- сними рогатки —
- этаких
- писцов стада
- пару
- анекдотов гадких
- ткнут —
- и снова пустота.
- Цензоров
- обвыли воем.
- Я ж
- другою
- мыслью ранен:
- жалко бедных,
- каково им
- от прочтенья
- столькой дряни?
- Обличитель,
- меньше крему,
- очень
- темы
- хороши.
- О хорошенькую тему
- зуб
- не жалко искрошить.
- Дураков
- больших
- обдумав,
- взяли б
- в лапы
- лупы вы.
- Мало, што ли,
- помпадуров?
- Мало —
- градов Глуповых?
- Припаси
- на зубе
- яд,
- в километр
- жало вызмей
- против всех,
- кто зря
- сидят
- на труде,
- на коммунизме!
- Чтоб не скрылись,
- хвост упрятав,
- крупных
- вылови налимов —
- кулаков
- и бюрократов,
- дураков
- и подхалимов.
- Измельчал
- и обеззубел,
- обэстетился сатирик.
- Крыть бы в розги,
- взять в слезу бы!
- Где вы,
- бодрые задиры?
УРОЖАЙНЫЙ МАРШ
- Добьемся урожая мы —
- втройне,
- земля,
- рожай!
- Пожалте,
- уважаемый
- товарищ урожай!
- Чтоб даром не потели мы
- по одному,
- по два —
- колхозами,
- артелями
- объединись, братва.
- Земля у нас хорошая,
- землица неплоха,
- да надобно
- под рожь ее
- заранее вспахать.
- Чем жить, зубами щелкая
- в голодные года,
- с проклятою
- с трехполкою
- покончим навсегда.
- Вредителю мы
- начисто
- готовим карачун.
- Сметем с полей
- кулачество,
- сорняк
- и саранчу.
- Разроем складов завали.
- От всех
- ответа ждем, —
- чтоб тракторы
- не ржавели
- впустую под дождем.
- Поля
- пройдут науку
- под ветром-игруном…
- Даешь
- на дружбу руку,
- товарищ агроном!
- Земля
- не хочет более
- терпеть
- плохой уход, —
- готовься,
- комсомолия,
- в передовой поход.
- Кончай
- с деревней серенькой,
- вставай,
- который сер!
- Вперегонки
- с Америкой
- иди, СССР!
- Добьемся урожая мы —
- втройне,
- земля,
- рожай!
- Пожалте,
- уважаемый
- товарищ урожай!
ДУША ОБЩЕСТВА
- Из года в год
- легенда тянется —
- легенда
- тянется
- из века в век:
- что человек, мол,
- который пьяница, —
- разувлекательнейший человек.
- Сквозь призму водки,
- мол,
- все – красотки…
- Любая
- гадина —
- распривлекательна.
- У машины
- общества
- поразвинтились гайки —
- люди
- лижут
- довоенного лютей.
- Скольким
- заменили
- водочные спайки
- все
- другие
- способы
- общения людей?!
- Если
- муж
- жену
- истаскивает за волосы —
- понимай, мол,
- я
- в семействе барин! —
- это значит,
- водки нализался
- этот
- милый,
- увлекательнейший парень.
- Если
- парень
- в сногсшибательнейшем раже
- доставляет
- скорой помощи
- калек —
- ясно мне,
- что пивом взбудоражен
- этот
- милый,
- увлекательнейший человек.
- Если
- парень,
- запустивши лапу в кассу,
- удостаивает
- сам себя
- и премий и наград —
- значит,
- был привержен
- не к воде и квасу
- Этот
- милый,
- увлекательнейший казнокрад.
- И преступления
- всех систем,
- и хрип хулигана,
- и пятна быта
- сегодня
- измеришь
- только тем —
- сколько
- пива
- и водки напито.
- Про пьяниц
- много
- пропето разного, —
- из пьяных пений
- запомни только:
- беги от ада
- от заразного,
- тащи
- из яда
- алкоголика.
КАНДИДАТ ИЗ ПАРТИИ
- Сколько их?
- Числа им нету.
- Пяля блузы,
- пяля френчи,
- завели по кабинету
- и несут
- повинность эту
- сквозь заученные речи.
- Весь
- в партийных причиндалах,
- ноздри вздернул —
- крыши выше…
- Есть бумажки —
- прочитал их,
- нет бумажек —
- сам напишет.
- Все
- у этаких
- в порядке,
- нe язык,
- а маслобой…
- Служит
- и играет в прятки
- с партией,
- с самим собой.
- С классом связь?
- Какой уж класс там!
- Классу он —
- одна помеха.
- Стал
- стотысячным балластом.
- Ни пройти с ним,
- ни проехать.
- Вышел
- из бойцов
- с годами
- в лакированные душки…
- День пройдет —
- знакомой даме
- хвост
- накрутит по вертушке.
- Освободиться бы
- от ихней братии,
- удобней будет
- и им
- и партии.
ВОНЗАЙ САМОКРИТИКУ!
- Наш труд
- сверкает на «Гиганте»,
- сухую степь
- хлебами радуя.
- Наш труд
- блестит.
- Куда ни гляньте,
- встает
- фабричною оградою.
- Но от пятна
- и солнца блеск
- не смог
- застраховаться, —
- то ляпнет
- нам
- пятно
- Смоленск,
- то ляпнут
- астраханцы.
- Болезнь такая
- глубока,
- не жди,
- газеты пока
- статейным
- гноем вытекут, —
- ножом хирурга
- в бока
- вонзай самокритику!
- Не на год,
- не для видика
- такая
- критика.
- Не нам
- критиковать крича
- для спорта
- горластого,
- нет,
- наша критика —
- рычаг
- и жизни
- и хозяйства.
- Страна Советов,
- чисть себя —
- нутро и тело,
- чтоб, чистотой
- своей
- блестя,
- республика глядела.
- Чтоб не шатать
- левей,
- правей
- домину коммунизма,
- шатающихся
- проверь
- своим
- рабочим низом.
- Где дурь,
- где белых западня,
- где зава
- окружит родня —
- вытравливай
- от дня до дня
- то ласкою,
- то плетью,
- чтоб быстро бы
- страну
- поднять,
- идя
- по пятилетью.
- Нам
- критика
- из года в год
- нужна,
- запомните,
- как человеку —
- кислород,
- как чистый воздух —
- комнате.
НА ЗАПАДЕ ВСЕ СПОКОЙНО
- Как совесть голубя,
- чист асфальт.
- Как лысина банкира,
- тротуара плиты
- (после того,
- как трупы
- на грузовозы взвалят
- и кровь отмоют
- от плит политых).
- В бульварах
- буржуеныши,
- под нянин сказ,
- медведям
- игрушечным
- гладят плюшики
- (после того,
- как баллоны
- заполнил газ
- и в полночь
- прогрохали
- к Польше
- пушки).
- Миротворцы
- сияют
- цилиндровым глянцем,
- мозолят язык,
- состязаясь с мечом
- (после того,
- как посланы
- винтовки афганцам,
- а бомбы —
- басмачам).
- Сидят
- по кафе
- гусары спешенные.
- Пехота
- развлекается
- в штатской лени.
- А под этой
- идиллией —
- взлихораденно-бешеные
- военные
- приготовления.
- Кровавых капель
- пунктирный путь
- ползет по земле, —
- недаром кругла!
- Кто-нибудь
- кого-нибудь
- подстреливает
- из-за угла.
- Целят —
- в сердце.
- В самую точку.
- Одно
- стрельбы командирам
- надо —
- бунтовщиков
- смирив в одиночку,
- погнать
- на бойню
- баранье стадо.
- Сегодня
- кровишка
- мелких стычек,
- а завтра
- в толпы
- танки тыча,
- кровищи
- вкус
- война поймет, —
- пойдет
- хлестать
- с бронированных птичек
- железа
- и газа
- кровавый помет.
- Смотри,
- выступает
- из близких лет,
- костьми постукивает
- лошадь-краса.
- На ней
- войны
- пожелтелый скелет,
- и сталью
- синеет
- смерти коса.
- Мы,
- излюбленное
- пушечное лакомство,
- мы,
- оптовые потребители
- костылей
- и протез,
- мы
- выйдем на улицу,
- мы
- 1 августа
- аж к небу
- гвоздями
- прибьем протест.
- Долой
- политику
- пороховых бочек!
- Довольно
- дома
- пугливо щуплиться!
- От первой республики
- крестьян и рабочих
- отбросим
- войны
- штыкастые щупальцы.
- Мы
- требуем мира.
- Но если
- тронете,
- мы
- в роты сожмемся,
- сжавши рот.
- Зачинщики бойни
- увидят
- на фронте
- один
- восставший
- рабочий фронт.
ПАРИЖАНКА
- Вы себе представляете
- парижских женщин
- с шеей разжемчуженной,
- разбриллиантенной
- рукой…
- Бросьте представлять себе!
- Жизнь —
- жестче —
- у моей парижанки
- вид другой.
- Не знаю, право,
- молода
- или стара она,
- до желтизны
- отшлифованная
- в лощеном хамье.
- Служит
- она
- в уборной ресторана —
- маленького ресторана —
- Гранд-Шомьер.
- Выпившим бургундского
- может захотеться
- для облегчения
- пойти пройтись.
- Дело мадмуазель
- подавать полотенце,
- она
- в этом деле
- просто артист.
- Пока
- у трюмо
- разглядываешь прыщик,
- она,
- разулыбив
- облупленный рот,
- пудрой подпудрит,
- духами попрыщет,
- подаст пипифакс
- и лужу подотрет.
- Раба чревоугодий
- торчит без солнца,
- в клозетной шахте
- по суткам
- клопея,
- за пятьдесят сантимов!
- (По курсу червонца
- с мужчины
- около
- четырех копеек.)
- Под умывальником
- ладони омывая,
- дыша
- диковиной
- парфюмерных зелий,
- над мадмуазелью
- недоумевая,
- хочу
- сказать
- мадмуазели:
- – Мадмуазель,
- ваш вид,
- извините,
- жалок.
- На уборную молодость
- губить не жалко вам?
- Или
- мне
- наврали про парижанок,
- или
- вы, мадмуазель,
- не парижанка.
- Выглядите вы
- туберкулезно
- и вяло.
- Чулки шерстяные…
- Почему не шелка?
- Почему
- не шлют вам
- пармских фиалок
- благородные мусью
- от полного кошелька? —
- Мадмуазель молчала,
- грохот наваливал
- на трактир,
- на потолок,
- на нас.
- Это,
- кружа
- веселье карнавалово,
- весь
- в парижанках
- гудел Монпарнас.
- Простите, пожалуйста,
- за стих раскрежещенный
- и
- за описанные
- вонючие лужи,
- но очень
- трудно
- в Париже
- женщине,
- если
- женщина
- не продается,
- а служит.
КРАСАВИЦЫ
(Раздумье на открытии Grand Opera[20])
- В смокинг вштопорен,
- побрит что надо.
- По гранд
- по опере
- гуляю грандом.
- Смотрю
- в антракте —
- красавка на красавице.
- Размяк характер —
- все мне
- нравится.
- Талии —
- кубки.
- Ногти —
- в глянце.
- Крашеные губки
- розой убиганятся.
- Ретушь —
- у глаза.
- Оттеняет синь его.
- Спины
- из газа
- цвета лососиньего.
- Упадая
- с высоты,
- пол
- метут
- шлейфы.
- От такой
- красоты
- сторонитесь, рефы.
- Повернет —
- в брильянтах уши.
- Пошевелится шаля —
- на грудинке
- ряд жемчужин
- обнажают
- шиншиля.
- Платье —
- пухом.
- Не дыши.
- Аж на старом
- на морже
- только фай
- да крепдешин,
- только
- облако жоржет.
- Брошки – блещут…
- на тебе! —
- с платья
- с полуголого.
- Эх,
- к такому платью бы
- да еще бы…
- голову.
СТИХИ О СОВЕТСКОМ ПАСПОРТЕ
- Я волком бы
- выгрыз
- бюрократизм.
- К мандатам
- почтения нету.
- К любым
- чертям с матерями
- катись
- любая бумажка.
- Но эту…
- По длинному фронту
- купе
- и кают
- чиновник
- учтивый движется.
- Сдают паспорта,
- и я
- сдаю
- мою
- пурпурную книжицу.
- К одним паспортам —
- улыбка у рта.
- К другим —
- отношение плевое.
- С почтеньем
- берут, например,
- паспорта
- с двухспальным
- английским левою.
- Глазами
- доброго дядю выев,
- не переставая
- кланяться,
- берут,
- как будто берут чаевые,
- паспорт
- американца.
- На польский —
- глядят,
- как в афишу коза.
- На польский —
- выпяливают глаза
- в тугой
- полицейской слоновости —
- откуда, мол,
- и что это за
- географические новости?
- И не повернув
- головы кочан
- и чувств
- никаких
- не изведав,
- берут,
- не моргнув,
- паспорта датчан
- и разных
- прочих
- шведов.
- И вдруг,
- как будто
- ожогом,
- рот
- скривило
- господину.
- Это
- господин чиновник
- берет
- мою
- краснокожую паспортину.
- Берет —
- как бомбу,
- берет —
- как ежа,
- как бритву
- обоюдоострую,
- берет,
- как гремучую
- в 20 жал
- змею
- двухметроворостую.
- Моргнул
- многозначаще
- глаз носильщика,
- хоть вещи
- снесет задаром вам.
- Жандарм
- вопросительно
- смотрит на сыщика,
- сыщик
- на жандарма.
- С каким наслажденьем
- жандармской кастой
- я был бы
- исхлестан и распят
- за то,
- что в руках у меня
- молоткастый,
- серпастый
- советский паспорт.
- Я волком бы
- выгрыз
- бюрократизм.
- К мандатам
- почтения нету.
- К любым
- чертям с матерями
- катись
- любая бумажка.
- Но эту…
- Я
- достаю
- из широких штанин
- дубликатом
- бесценного груза.
- Читайте,
- завидуйте,
- я —
- гражданин
- Советского Союза.
АМЕРИКАНЦЫ УДИВЛЯЮТСЯ
- Обмерев,
- с далекого берега
- СССР
- глазами выев,
- привстав на цыпочки,
- смотрит Америка,
- не мигая,
- в очки роговые.
- Что это за люди
- породы редкой
- копошатся стройкой
- там,
- поодаль?
- Пофантазировали
- с какой-то пятилеткой…
- А теперь
- выполняют
- в 4 года!
- К таким
- не подойдешь
- с американской меркою.
- Их не соблазняют
- ни долларом,
- ни гривною,
- и они
- во всю
- человечью энергию
- круглую
- неделю
- дуют в непрерывную.
- Что это за люди?
- Какая закалка!
- Кто их
- так
- в работу вклинил?
- Их
- не гонит
- никакая палка —
- а они
- сжимаются
- в стальной дисциплине!
- Мистеры,
- у вас
- практикуется исстари
- деньгой
- окупать
- строительный норов.
- Вы
- не поймете,
- пухлые мистеры,
- корни
- рвения
- наших коммунаров.
- Буржуи,
- дивитесь
- коммунистическому берегу —
- на работе,
- в аэроплане,
- в вагоне
- вашу
- быстроногую
- знаменитую Америку
- мы
- и догоним
- и перегоним.
ПРИМЕР, НЕ ДОСТОЙНЫЙ ПОДРАЖАНИЯ
- Все —
- в ораторском таланте.
- Пьянке —
- смерть без колебания.
- Это
- заседает
- анти —
- алкогольная компания.
- Кулаком
- наотмашь
- в грудь
- бьют
- себя
- часами кряду.
- «Чтобы я?
- да как-нибудь?
- да выпил бы
- такого яду?!»
- Пиво —
- сгинь,
- и водка сгинь!
- Будет
- сей порок
- излечен.
- Уменьшает
- он
- мозги,
- увеличивая
- печень.
- Обсудив
- и вглубь
- и вдоль,
- вырешили
- все
- до толики:
- де —
- ужасен алкоголь,
- и —
- ужасны алкоголики.
- Испершив
- речами
- глотки,
- сделали
- из прений
- вывод,
- что ужасный
- вред
- от водки
- и ужасный
- вред от пива…
- Успокоившись на том,
- выпив
- чаю
- 10 порций,
- бодро
- вылезли
- гуртом
- яростные
- водкоборцы.
- Фонарей
- горят
- шары,
- в галдеже
- кабачный улей,
- и для тени
- от жары
- водкоборцы
- завернули…
- Алкоголики, —
- воспряньте!
- Неуместна
- ваша паника!
- Гляньте —
- пиво хлещет
- анти —
- алкогольная компанийка.
ПТИЧКА БОЖИЯ
- Он вошел,
- склонясь учтиво.
- Руку жму.
- – Товарищ —
- сядьте!
- Что вам дать?
- Автограф?
- Чтиво!»
- – Нет.
- Мерси вас.
- Я —
- писатель.
- – Вы?
- Писатель?
- Извините.
- Думал —
- вы пижон.
- А вы…
- Что ж,
- прочтите,
- зазвените
- грозным
- маршем
- боевым.
- Вихрь идей
- у вас,
- должно быть.
- Новостей
- у вас
- вагон.
- Что ж,
- пожалте в уха в оба.
- Рад товарищу. —
- А он:
- – Я писатель.
- Не прозаик.
- Нет.
- Я с музами в связи. —
- Слог
- изыскан, как борзая.
- Сконапель
- ля поэзи.
- На затылок
- нежным жестом
- он
- кудрей
- закинул шелк,
- стал
- барашком златошерстым
- и заблеял,
- и пошел.
- Что луна, мол,
- над долиной,
- мчит
- ручей, мол,
- по ущелью.
- Тинтидликал
- мандолиной,
- дундудел виолончелью.
- Нимб
- обвил
- волосьев копны.
- Лоб
- горел от благородства.
- Я терпел,
- терпел
- и лопнул
- и ударил
- лапой
- об стол.
- – Попрошу вас
- покороче.
- Бросьте вы
- поэта корчить!
- Посмотрю
- с лица ли,
- сзади ль,
- вы тюльпан,
- а не писатель.
- Вы,
- над облаками рея,
- птица
- в человечий рост.
- Вы, мусье,
- из канареек,
- чижик вы, мусье,
- и дрозд.
- В испытанье
- битв
- и бед
- с вами,
- што ли,
- мы
- полезем?
- В наше время
- тот —
- поэт.
- тот —
- писатель,
- кто полезен.
- Уберите этот торт!
- Стих даешь —
- хлебов подвозу.
- В наши дни
- писатель тот,
- кто напишет
- марш
- и лозунг!
СТИХИ О ФОМЕ
- Мы строим коммуну,
- и жизнь
- сама
- трубит
- наступающей эре.
- Но между нами
- ходит
- Фома,
- и он
- ни во что не верит.
- Наставь
- ему
- достижений любых
- на каждый
- вкус
- и вид,
- он лишь
- тебе
- половину губы
- на достиженья —
- скривит.
- Идем
- на завод
- отстроенный
- мы —
- смирись
- перед ликом
- факта.
- Но скептик
- смотрит
- глазами Фомы:
- – Нет, что-то
- не верится как-то. —
- Покажешь
- Фомам
- вознесенный дом
- и ткнешь их
- и в окна,
- и в двери.
- Ничем
- не расцветятся
- лица у Фом.
- Взглянут —
- и вздохнут:
- «Не верим!»
- Послушайте,
- вы,
- товарищ Фома!
- У вас
- повадка плохая.
- Не надо
- очень
- большого ума,
- чтоб все
- отвергать
- и хаять.
- И толк
- от похвал,
- разумеется, мал.
- Но слушай,
- Фоминая шатия!
- Уж мы
- обойдемся
- без ваших похвал —
- вы только
- труду не мешайте.
Я СЧАСТЛИВ!
- Граждане,
- у меня
- огромная радость.
- Разулыбьте
- сочувственные лица.
- Мне
- обязательно
- поделиться надо,
- стихами
- хотя бы
- поделиться,
- Я
- сегодня
- дышу как слон,
- походка
- моя
- легка,
- и ночь
- пронеслась,
- как чудесный сон,
- без единого
- кашля и плевка.
- Неизмеримо
- выросли
- удовольствий дозы.
- Дни осени —
- баней воняют,
- а мне
- цветут,
- извините, —
- розы,
- и я их,
- представьте,
- обоняю.
- И мысли
- и рифмы
- покрасивели
- и особенные,
- аж вытаращит
- глаза
- редактор.
- Стал вынослив
- и работоспособен,
- как лошадь
- или даже —
- трактор.
- Бюджет
- и желудок
- абсолютно превосходен,
- укреплен
- и приведен в равновесие.
- Стопроцентная
- экономия
- на основном расходе —
- и поздоровел
- и прибавил в весе я.
- Как будто
- на язык
- за кусом кус
- кладут
- воздушнейшие торта —
- такой
- установился
- феерический вкус
- в благоуханных
- апартаментах
- рта.
- Голова
- снаружи
- всегда чиста,
- а теперь
- чиста и изнутри.
- В день
- придумывает
- не меньше листа,
- хоть Толстому
- ноздрю утри.
- Женщины
- окружили,
- платья испестря,
- все
- спрашивают
- имя и отчество,
- я стал
- определенный
- весельчак и остряк —
- ну просто —
- душа общества.
- Я
- порозовел
- и пополнел в лице,
- забыл
- и гриппы
- и кровать.
- Граждане,
- вас
- интересует рецепт?
- Открыть?
- или…
- не открывать?
- Граждане,
- вы
- утомились от жданья,
- готовы
- корить и крыть.
- Не волнуйтесь,
- сообщаю:
- граждане —
- я
- сегодня —
- бросил курить.
РАССКАЗ ХРЕНОВА О КУЗНЕЦКСТРОЕ И О ЛЮДЯХ КУЗНЕЦКА
К этому месту будет подвезено в
пятилетку 1 000 090 вагонов
строительных материалов. Здесь будет
гигант металлургии, угольный гигант и
город в сотни тысяч людей.
Из разговора.
- По небу
- тучи бегают,
- дождями
- сумрак сжат,
- под старою
- телегою
- рабочие лежат.
- И слышит
- шепот гордый
- вода
- и под
- и над:
- «Через четыре
- года
- здесь
- будет
- город-сад!»
- Темно свинцовоночие,
- и дождик
- толст, как жгут,
- сидят
- в грязи
- рабочие,
- сидят,
- лучину жгут.
- Сливеют
- губы
- с холода,
- но губы
- шепчут в лад:
- «Через четыре
- года
- здесь
- будет
- город-сад!»
- Свела
- промозглость
- корчею —
- неважный
- мокр
- уют,
- сидят
- впотьмах
- рабочие,
- подмокший
- хлеб
- жуют.
- Но шепот
- громче голода —
- он кроет
- капель
- спад:
- «Через четыре
- года
- здесь
- будет
- город-сад!
- Здесь
- взрывы закудахтают
- в разгон
- медвежьих банд,
- и взроет
- недра
- шахтою
- стоугольный
- «Гигант».
- Здесь
- встанут
- стройки
- стенами.
- Гудками,
- пар,
- сипи.
- Мы
- в сотню солнц
- мартенами
- воспламеним
- Сибирь.
- Здесь дом
- дадут
- хороший нам
- и ситный
- без пайка,
- аж за Байкал
- отброшенная
- попятится тайга».
- Рос
- шепоток рабочего
- над темью
- тучных стад,
- а дальше
- неразборчиво,
- лишь слышно —
- «город-сад».
- Я знаю —
- город
- будет,
- я знаю —
- саду
- цвесть,
- когда
- такие люди
- в стране
- в советской
- есть!
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
- Огромные вопросищи,
- огромней слоних,
- страна
- решает
- миллионнолобая.
- А сбоку
- ходят
- индивидумы,
- а у них
- мнение обо всем
- особое.
- Смотрите,
- в ударных бригадах
- Союз,
- держат темп
- и не ленятся,
- но индивидум в ответ:
- «А я
- остаюсь
- при моем,
- особом мненьице».
- Мы выполним
- пятилетку,
- мартены воспламеня,
- не в пять годов,
- а в меньше,
- но индивидум
- не верит:
- «А у меня
- имеется, мол,
- особое мненьище».
- В индустриализацию
- льем заем,
- а индивидум
- сидит в томлении
- и займа не покупает
- и настаивает на своем
- собственном,
- особенном мнении.
- Колхозим
- хозяйства
- бедняцких масс,
- кулацкой
- не спугнуты
- злобою,
- а индивидумы
- шепчут:
- «У нас
- мнение
- имеется
- особое».
- Субботниками
- бьет
- рабочий мир
- по неразгруженным
- картофелям и поленьям,
- а индивидумы
- нам
- заявляют:
- «Мы
- посидим
- с особым мнением».
- Не возражаю!
- Консервируйте
- собственный разум,
- прикосновением
- ничьим
- не попортив,
- но тех,
- кто в работу
- впрягся разом, —
- не оттягивайте
- в сторонку
- и напротив.
- Трясина
- старья
- для нас не годна —
- ее
- машиной
- выжжем до дна.
- Не втыкайте
- в работу
- клинья, —
- и у нас
- и у массы
- и мысль одна
- и одна
- генеральная линия.
ДАЕШЬ МАТЕРИАЛЬНУЮ БАЗУ!
- Пусть ропщут поэты,
- слюною плеща,
- губою
- презрение вызмеив.
- Я,
- душу не снизив,
- кричу о вещах,
- обязательных при социализме.
- «Мне, товарищи,
- этажи не в этажи —
- мне
- удобства подай.
- Мне, товарищи,
- хочется жить
- не хуже,
- чем жили господа.
- Я вам, товарищи,
- не дрозд
- и не синица,
- мне
- и без этого
- делов массу.
- Я, товарищи,
- хочу возноситься,
- как подобает
- господствующему классу.
- Я, товарищи,
- из нищих вышел,
- мне
- надоело
- в грязи побираться.
- Мне бы, товарищи,
- жить повыше,
- у самых
- солнечных
- протуберанцев.
- Мы, товарищи,
- не лошади
- и не дети —
- скакать
- на шестой,
- поклажу взвалив?!
- Словом, —
- во-первых,
- во-вторых,
- и в-третьих, —
- мне
- подавайте лифт.
- А вместо этого лифта
- мне —
- прыгать —
- работа трехпотая!
- Черным углем
- на белой стене
- выведено криво:
- «Лифт
- НЕ
- работает».
- Вот так же
- и многое
- противно глазу. —
- Примуса, например?!
- Дорогу газу!
- Поработав,
- желаю
- помыться сразу.
- Бегай —
- лифт-мошенник!
- Словом,
- давайте
- материальную базу
- для новых
- социалистических отношений».
- Пусть ропщут поэты,
- слюною плеща,
- губою
- презрение вызмеив.
- Я,
- душу не снизив,
- кричу о вещах,
- обязательных
- при социализме.
ЛЮБИТЕЛИ ЗАТРУДНЕНИЙ
- Он любит шептаться,
- хитер да тих,
- во всех
- городах и селеньицах:
- «Тс-с, господа,
- я знаю —
- у них
- какие-то затрудуеньица».
- В газету
- хихикает,
- над цифрой трунив:
- «Переборщили,
- замашинив денежки.
- Тс-с, господа,
- порадуйтесь —
- у них
- «какие-то
- такие затрудненьишки».
- Усы
- закручивает,
- весел и лих:
- «У них
- заухудшился день еще.
- Тс-с, господа,
- подождем —
- у них
- теперь
- огромные затрудненьища».
- Собрав
- шептунов,
- врунов
- и вруних,
- переговаривается
- орава:
- «Тс-с-с, господа,
- говорят,
- у них
- затруднения.
- Замечательно!
- Браво!»
- Затруднения одолеешь,
- сбавляет тон,
- переходит
- от веселия
- к грусти.
- На перспективах
- живо
- наживается он —
- он
- своего не упустит.
- Своего не упустит он,
- но зато
- у другого
- выгрызет лишек,
- не упустит
- уставиться
- в сто задов
- любой
- из очередишек.
- И вылезем лишь
- из грязи
- и тьмы —
- он первый
- придет, нахален,
- и, выпятив грудь,
- раззаявит:
- «Мы
- аж на тракторах —
- пахали!»
- Республика
- одолеет
- хозяйства несчастья,
- догонит
- наган
- врага.
- Счищай
- с путей
- завшивевших в мещанстве,
- путающихся
- у нас
- в ногах!
МАРШ УДАРНЫХ БРИГАД
- Вперед
- тракторами по целине!
- Домны
- коммуне
- подступом!
- Сегодня
- бейся, революционер,
- на баррикадах
- производства.
- Раздувай
- коллективную
- грудь-меха,
- лозунг
- мчи
- по рабочим взводам.
- От ударных бригад
- к ударным цехам,
- от цехов
- к ударным заводам.
- Вперед,
- в египетскую
- русскую темь,
- как
- гвозди,
- вбивай
- лампы!
- Шаг держи!
- Не теряй темп!
- Перегнать
- пятилетку
- нам бы.
- Распрабабкиной техники
- скидывай хлам.
- Днепр,
- турбины
- верти по заводьям.
- От ударных бригад
- к ударным цехам,
- от цехов
- к ударным заводам.
- Вперед!
- Коммуну
- из времени
- вод
- не выловишь
- золото-рыбкою.
- Накручивай,
- наворачивай ход
- без праздников —
- непрерывкою.
- Трактор
- туда,
- где корпела соха,
- хлеб
- штурмуй
- колхозным
- походом.
- От ударных бригад
- к ударным цехам,
- от цехов
- к ударным заводам.
- Вперед
- беспрогульным
- гигантским ходом!
- Не взять нас
- буржуевым гончим!
- Вперед!
- Пятилетку
- в четыре года
- выполним,
- вымчим,
- закончим.
- Электричество
- лей,
- река-лиха!
- Двигай фабрики
- фырком зловодым.
- От ударных бригад
- к ударным цехам,
- от цехов
- к ударным заводам.
- Энтузиазм,
- разрастайся и длись
- фабричным
- сиянием радужным.
- Сейчас
- подымается социализм
- живым,
- настоящим,
- правдошним.
- Этот лозунг
- неси
- бряцаньем стиха,
- размалюй
- плакатным разводом.
- От ударных бригад
- к ударным цехам,
- от цехов —
- к ударным заводам.
ЛЕНИНЦЫ
- Если
- блокада
- нас не сморила,
- если
- не сожрала
- война горяча —
- это потому,
- что примером,
- мерилом
- было
- слово
- и мысль Ильича.
- – Вперед
- за республику
- лавой атак!
- На первый
- военный клич! —
- Так
- велел
- защищаться
- Ильич.
- Втрое,
- каждый
- станок и верстак,
- работу
- свою
- увеличь!
- Так
- велел
- работать
- Ильич.
- Наполним
- нефтью
- республики бак!
- Уголь,
- расти от добыч!
- Так
- работать
- велел Ильич.
- «Снижай себестоимость,
- выведи брак!» —
- гудков
- вызывает
- зыч, —
- так
- работать
- звал Ильич.
- Комбайном
- на общую землю наляг.
- Огнем
- пустыри расфабричь!
- Так
- Советам
- велел Ильич.
- Сжимай экономией
- каждый пятак.
- Траты
- учись стричь, —
- так
- хозяйничать
- звал Ильич.
- Огнями ламп
- просверливай мрак,
- республику
- разэлектричь, —
- так
- велел
- рассветиться
- Ильич.
- Религия – опиум,
- религия – враг,
- довольно
- поповских притч, —
- так
- жить
- велел Ильич.
- Достань
- бюрократа
- под кипой бумаг,
- рабочей
- ярости
- бич, —
- так
- бороться
- велел Ильич.
- Не береги
- от критики
- лак,
- чин
- в оправданье
- не тычь, —
- так
- велел
- держаться
- Ильич.
- «Слева»
- не рви
- коммунизма флаг,
- справа
- в унынье не хнычь, —
- так
- идти
- наказал Ильич.
- Намордник фашистам!
- Довольно
- собак
- спускать
- на рабочую «дичь»!
- Так
- велел
- наступать Ильич.
- Не хнычем,
- а торжествуем
- и чествуем.
- Ленин с нами,
- бессмертен и величав,
- по всей вселенной
- ширится шествие —
- мыслей,
- слов
- и дел Ильича.
ВО ВЕСЬ ГОЛОС
- Уважаемые
- товарищи потомки!
- Роясь
- в сегодняшнем
- окаменевшем г….,
- наших дней изучая потемки,
- вы,
- возможно,
- спросите и обо мне.
- И, возможно, скажет
- ваш ученый,
- кроя эрудицией
- вопросов рой,
- что жил-де такой
- певец кипяченой
- и ярый враг воды сырой.
- Профессор,
- снимите очки-велосипед!
- Я сам расскажу
- о времени
- и о себе.
- Я, ассенизатор
- и водовоз,
- революцией
- мобилизованный и призванный,
- ушел на фронт
- из барских садоводств
- поэзии —
- бабы капризной.
- Засадила садик мило,
- дочка,
- дачка,
- водь
- и гладь —
- сама садик я садила,
- сама буду поливать.
- Кто стихами льет из лейки,
- кто кропит,
- набравши в рот —
- кудреватые Митрейки,
- мудреватые Кудрейки —
- кто их, к черту, разберет!
- Нет на прорву карантина —
- мандолинят из под стен:
- «Тара-тина, тара-тина,
- т-эн-н…»
- Неважная честь,
- чтоб из этаких роз
- мои изваяния высились
- по скверам,
- где харкает туберкулез,
- где б…. с хулиганом да сифилис.
- И мне
- агитпроп
- в зубах навяз,
- и мне бы строчить
- романсы на вас —
- доходней оно
- и прелестней.
- Но я
- себя
- смирял,
- становясь
- на горло
- собственной песне.
- Слушайте,
- товарищи потомки,
- агитатора,
- горлана-главаря.
- Заглуша
- поэзии потоки,
- я шагну
- через лирические томики,
- как живой
- с живыми говоря.
- Я к вам приду
- в коммунистическое далеко
- не так,
- как песенно-есененный провитязь.
- Мой стих дойдет
- через хребты веков
- и через головы
- поэтов и правительств.
- Мой стих дойдет,
- но он дойдет не так, —
- не как стрела
- в амурно-лировой охоте.
- не как доходит
- к нумизмату стершийся пятак
- и не как свет умерших звезд доходит.
- Мой стих
- трудом
- громаду лет прорвет
- и явится
- весомо,
- грубо,
- зримо,
- как в наши дни
- вошел водопровод,
- сработанный
- еще рабами Рима.
- В курганах книг,
- похоронивших стих,
- железки строк случайно обнаруживая,
- вы
- с уважением
- ощупывайте их,
- как старое,
- но грозное оружие.
- Я
- ухо
- словом
- не привык ласкать;
- ушку девическому
- в завиточках волоска
- с полупохабщины
- не разалеться тронуту.
- Парадом развернув
- моих страниц войска,
- я прохожу
- по строчечному фронту.
- Стихи стоят
- свинцово-тяжело,
- готовые и к смерти
- и к бессмертной славе.
- Поэмы замерли,
- к жерлу прижав жерло
- нацеленных
- зияющих заглавий.
- Оружия
- любимейшего
- род,
- готовая
- рвануться в гике,
- застыла
- кавалерия острот,
- поднявши рифм
- отточенные пики.
- И все
- поверх зубов вооруженные войска,
- что двадцать лет в победах
- пролетали,
- до самого
- последнего листка
- я отдаю тебе,
- планеты пролетарий.
- Рабочего
- громады класса враг —
- он враг и мой,
- отъявленный и давний.
- Велели нам
- идти
- под красный флаг
- года труда
- и дни недоеданий.
- Мы открывали
- Маркса
- каждый том,
- как в доме
- собственном
- мы открываем ставни
- но и без чтения
- мы разбирались в том,
- в каком идти,
- в каком сражаться стане.
- Мы
- диалектику
- учили не по Гегелю.
- Бряцанием боев
- она врывалась в стих,
- когда
- под пулями
- от нас буржуи бегали,
- как мы
- когда-то
- бегали от них.
- Пускай
- за гениями
- безутешною вдовой
- плетется слава
- в похоронном марше —
- умри, мой стих,
- умри, как рядовой,
- как безымянные
- на штурмах мерли наши!
- Мне наплевать
- на бронзы многопудье,
- мне наплевать
- на мраморную слизь.
- Сочтемся славою —
- ведь мы свои же люди, —
- пускай нам
- общим памятником будет
- Построенный
- в боях
- социализм.
- Потомки,
- словарей проверьте поплавки:
- из Леты
- выплывут
- остатки слов таких,
- как «проституция»,
- «туберкулез»,
- «блокада».
- Для вас,
- которые
- здоровы и ловки,
- поэт
- вылизывал
- чахоткины плевки
- шершавым языком плаката.
- С хвостом годов
- я становлюсь подобием
- чудовищ
- ископаемо-хвостатых.
- Товарищ жизнь,
- давай быстрей протопаем,
- протопаем
- по пятилетке
- дней остаток.
- Мне
- и рубля
- не накопили строчки,
- краснодеревщики
- не слали мебель на дом.
- И кроме
- свежевымытой сорочки,
- скажу по совести,
- мне ничего не надо.
- Явившись
- в Це Ка Ка
- идущих
- светлых лет,
- над бандой
- поэтических
- рвачей и выжиг
- я подыму,
- как большевистский партбилет,
- все сто томов
- моих
- партийных книжек.
Лозунги 1929–1930 годов
- Убирайте комнату,
- чтоб она блестела. В чистой комнате
- чистое тело.
- Воды
- не бойся,
- ежедневно мойся.
- Зубы
- чисть дважды, каждое утро
- и вечер каждый.
- Курить
- бросим. Яд в папиросе.
- То, что брали чужие рты,
- в свой рот не бери ты.
- Ежедневно
- обувь и платье
- Чисть и очищай
- от грязи и пятен.
- Культурная привычка,
- приобрети ее
- Ходи еженедельно в баню
- и меняй белье.
- Долой рукопожатия!
- Без рукопожатий встречайте друг друга
- и провожайте.
- Проветрите комнаты,
- форточки открывайте перед тем
- как лечь
- в свои кровати.
- Не пейте
- спиртных напитков. Пьющему – яд,
- окружающим – пытка.
- Затхлым воздухом
- жизнь режем. Товарищи,
- отдыхайте
- на воздухе свежем.
- Товарищи люди,
- на пол не плюйте.
- Не вытирайся
- полотенцем чужим, могли
- и больные
- пользоваться им.
- Запомните —
- надо спать
- в проветренной комнате.
- Будь аккуратен,
- забудь лень,
- чисть зубы
- каждый день.
- На улице были?
- Одежду и обувь очистьте от пыли.
- Мойте окна,
- запомните это,
- Окна – источник
- жизни и света.
- Товарищи,
- мылом и водой мойте руки
- перед едой.
- Запомните вы,
- запомни ты пищу приняв,
- полощите рты.
- Грязь
- в желудок
- идет с едой, мойте
- посуду
- горячей водой.
- Фрукты
- и овощи
- перед
- едой мойте
- горячей водой.
- Нельзя человека
- закупорить в ящик,
- жилище проветривай
- лучше и чаще.
- Вытрите ноги!!!
- забыли разве,
- несете с улицы
- разную грязь вы.
- Хоть раз в неделю,
- придя домой,
- горячей водой
- полы помой.
- Болезнь и грязь
- проникают всюду.
- Держи в чистоте
- свою посуду.
- Во фруктах и овощах
- питательности масса.
- Ешьте больше зелени
- и меньше мяса.
- Лишних вещей
- не держи в жилище станет сразу
- просторней и чище.
- Чадят примуса,
- хозяйки, запомните:
- нельзя
- обед
- готовить
- в комнате.
- Держите чище свое жилище.
- Каждое жилище
- каждый житель помещения
- в сохранности держите.
- Товарищ!
- да приучись ты
- держать жилище
- опрятным и чистым.
- С одежды грязь
- доставляется на дом.
- Одетому лежать
- на кровати не надо.
- Хозяйка,
- помни о правиле важном:
- Мети жилище
- способом влажным.
- Раз в неделю,
- никак не реже,
- белье постельное
- меняй на свежее.
- Не стирайте в комнате,
- могут от сырости грибы и мокрицы
- в комнате вырасти.
- Товарищи,
- бросьте раскидывать гвозди! Гвозди
- многим попортили ноги.
- Не оставляй
- на лестнице
- инструменты и вещи. Падают
- и ранят
- молотки и клещи.
- Работай
- только
- на прочной лестнице. Убьешься,
- если
- лестница треснется.
- Месим руками
- сталь, а не тесто, храни
- в порядке
- рабочее место. Нужную вещь
- в беспорядке ищешь, никак не найдешь
- и ранишь ручища.
- Пуская машину,
- для безопасности
- надо предупредить товарища,
- работающего рядом.
- На работе
- волосы
- прячьте лучше: от распущенных волос
- несчастный случай.
- Электрический ток
- рабочего настиг. Как
- от смерти
- рабочего спасти? Немедленно
- еще до прихода врача надо
- искусственное дыхание начать.
- Нанесем
- безалаберности удар, образумим
- побахвалиться охочих. Дело
- безопасности труда дело
- самих рабочих.
- Кузница коммунизма,
- раздувай меха! Множтесь,
- энтузиастов
- трудовые взводы: за ударными бригадами
- ударные цеха, за ударными цехами
- ударные заводы!
- Нефть
- не добудешь
- из воздуха и ветра. Умей
- сочетать
- практику и разум. Пролетарий,
- д а е ш ь
- земным недрам новейшую технику
- и социалистический энтузиазм.
- Верхоглядство
- брось! «Д а е ш ь»
- зовет знать
- насквозь свой
- завод!
- Кто стоит за станком?
- Как работает рабочий?
- Чем живут рабочие?
- Какие интересы у рабочих?
- Профессорская братия
- вроде Ольденбургов князьям
- служить
- и сегодня рада. То,
- что годилось
- для царских Петербургов, мы вырвем
- с корнем
- из красных Ленинградов.
- Чтоб фронт отстоять,
- белобанды гоня, пролетариат
- в двадцатом
- сел на коня. Чтоб видеть коммуну,
- растветшую в быль, садись в двадцать девятом
- на трактор
- и автомобиль.
- Из-за неполадок на заводе несознательный рабочий
- драку заводит. Долой
- с предприятий
- кулачные бои! Суд разберет
- обиды твои.
- Притеснения на заводе
- и непорядок всякий выясняй в месткоме,
- а не заводи драки.
- Опытные рабочие,
- не издевайтесь
- над молодыми.
- Молодого рабочего
- обучим и подымем.
- Долой
- безобразников
- по женской линии.
- Парней-жеребцов
- зажмем в дисциплине.
- Антисемиту
- не место у нас все должны
- работой сравняться. У нас
- один рабочий класс и нет
- никаких наций.
- Хорошего спеца
- производство заботит. Товарищ
- спецу
- помоги в работе.
- Надо
- квалификацию
- поднять рабочему. Каждый спец
- обязан помочь ему.
- Не спи на работе!
- Работник этакий может продрыхнуть
- все пятилетки.
- Долой того,
- кто на заводе частную мастерскую
- себе заводит.
- Заводы – наши.
- Долой кражи! У наших заводов
- встанем на страже.
- Болтливость
- растрата
- рабочих часов! В рабочее время
- язык на засов!
- Прогульщика-богомольца
- выгони вон! Не меняй гудок
- на колокольный звон!
- Долой пьянчуг!
- С пьянчугой с таким перержавеют
- и станут станки.
- В маленьком стакане,
- в этом вот, может утонуть
- огромный завод.
- Из рабочей гущи выгоним пьющих.
- Разгильдяев
- с производства гони.
- Наши машины
- портят они.
- Чтоб работа шла
- продуктивно и гладко,
- выполняй правила
- внутреннего распорядка.
- Перед машиной
- храбриться нечего следи
- за безопасностью
- труда человечьего.
- В общей работе
- к дисциплине привыкни.
- Симулянта
- разоблачи
- и выкинь.
- Не опаздывай
- ни на минуту.
- Злостных
- вон! Минуты сложатся
- убытку миллион.
- Долой хулиганов!
- Один безобразник портит всем
- и работу
- и праздник.
- Непорядки
- надо
- разбирать по праву, долой с предприятий
- кулачную расправу.
- Каждый
- должен
- помочь стараться техническому персоналу
- и администрации.
- Не издевайся на заводе
- над тем, кто слаб,
- Оберегайте слабого
- от хулиганских лап.
- Вызов за вызовом,
- по заводам лети!
- Вступай в соревнование,
- за коллективом коллектив!
- Встают заводы,
- сильны и стройны.
- Рабочий океан
- всколыхнулся низом.
- Пятилетка
- это рост
- благосостояния страны.
- Это пять километров
- по пути в коммунизм.
- Хулиганство на производстве
- наносит удар всей дисциплине
- нашего труда.
- Больше дела!
- Меньше фраз
Электронная книга издана «Мультимедийным Издательством Стрельбицкого», г. Киев. С нашими изданиями электронных и аудиокниг Вы можете познакомиться на сайте www.audio-book.com.ua. Желаем приятного чтения! Пишите нам: [email protected]