200 мифов народов мира Пернатьев Юрий
– А я и не хочу ни с кем воевать, – рассмеялся Бальдр, – и очень рад, что останусь с вами в Асгарде. Вы же, братья, испытайте мою неуязвимость еще раз.
И боги охотно приняли это предложение, предвкушая забавное зрелище.
Смерть Бальдра
Лишь бог огня не разделял радости асов. Пока они веселились и радовались возрождению Бальдра, Локи сердито хмурился, копя в сердце злобу и ненависть. Он давно завидовал доброму богу весны, а теперь, когда тот стал неуязвим, бог огня совсем ожесточился.
Поспешно покинув дворец Одина, он надел крылатые сандалии и помчался в Норвегию. К этому времени веточка омелы уже подросла и стала длиннее руки. Локи сорвал ее и, сделав из нее стрелу, вернулся в Асгард.
Богов он нашел в поле, где те продолжали испытывать неуязвимость Бальдра. Только Хёд стоял в стороне от своих братьев, прислушиваясь к тому, что они говорят.
– Что же ты не стреляешь в бога весны? – обратился к нему Локи.
– Но ты же знаешь, что я ничего не вижу! – ответил Хёд.
– Это не мешает тебе быть таким же хорошим воином, как и другие асы, – возразил бог огня, – не уступай им ни в чем. – И он протянул слепцу лук и стрелу, изготовленную из ветки омелы. – Не беспокойся, я поверну тебя лицом к Бальдру.
Ни о чем не подозревающий Хёд послушно натянул лук и выстрелил прямо перед собой. В тот же миг Бальдр вскрикнул и замертво упал на землю. Стрела Хёда пронзила ему сердце.
Асы в горе рвали на себе волосы, а Локи трясся от страха: он боялся, что Хёд его выдаст. Однако тот не успел этого сделать. Вали в бешенстве накинулся на слепого и поразил его, так и не спросив, кто вложил ему в руки смертоносное оружие. Коварный Локи и на этот раз избежал наказания.
На похороны Бальдра пришли все асы и ваны, валькирии и эльфы, а также великаны Ётунхейма. Даже им, потомкам жестокого Имира и злейшим врагам Асгарда и Митгарда, было жаль того, кто за всю жизнь никому не причинил зла.
В память о добром Бальдре асы возвели на ладье погребальный костер, возложили на него тела бога весны и его молодой жены Нанны, которая не перенесла горя и умерла в тот же день. Затем на корабль ввели и жеребца Бальдра в богатой, украшенной золотом сбруе. Один надел на палец мертвому сыну кольцо Драупнир и шепнул на ухо несколько слов утешения. Асы подожгли костер, и пылающая ладья, подхваченная ветром, быстро поплыла по волнам.
Вскоре она вышла в открытое море, и даже издали было видно величественное пламя погребального костра. Когда ладья достигла линии горизонта, стало казаться, что полыхают и море и небо. Боги печально смотрели вслед пылающей ладье, пока она не исчезла в волнах. Когда погасла последняя искра, весь мир в знак скорби по прекрасному Бальдру погрузился во мрак.
Хёрмод в стране мертвых
С тяжелыми мыслями возвратились боги в Асгард, где их уже не встречали звуки веселья или пира – все думали о неизбежном приближении конца всего. Но тут заговорила Фригг.
– А теперь выслушайте меня, асы, – промолвила она, вытирая слезы. – Кто из вас решится съездить к богине смерти Хель и предложить ей выкуп за Бальдра? Может быть, дочь Локи согласится отпустить моего сына в обмен на золото или другие драгоценности?
– Я поеду, – сказал младший сын Одина Хёрмод. – Пусть только кто-нибудь из вас даст мне на время своего коня.
– Возьми моего Слейпнира, – ответил Один. – На нем ты скорее доберешься до Хель и привезешь нам добрые вести.
Девять дней скакал Хёрмод по подземельям Свартальфахейма, пока не добрался до реки Гьёлль, отделяющей страну живых от страны мертвых. Через реку был переброшен тонкий золотой мост, который охраняла верная служанка Хель великанша Модгуд.
– Кто ты, юноша? – спросила она у Хёрмода. – Только вчера по золотому мосту проехало пятьсот воинов, но он дрожал и качался меньше, чем под тобой одним.
– Да, Модгуд, – отвечал Хёрмод, – я не тень, а посланник богов и еду к Хель, чтобы предложить ей выкуп за моего брата Бальдра.
– Бальдр вот уже два дня как проехал мимо меня, – сказала великанша. – И если ты хочешь его увидеть, поезжай на север. Там, под Нифльхеймом, стоит дворец нашей повелительницы. Но берегись – назад она тебя вряд ли отпустит.
Поскакал Хёрмод и вскоре увидел большой замок, окруженный высокой железной решеткой. Юноша спешился, подтянул подпругу на своем восьминогом жеребце, птицей взвился в воздух и, легко проскочив через решетку, опустился у входа в замок старшей дочери Локи.
Много столетий прошло с тех пор, как боги отправили Хель царствовать над тенями умерших, и за это время она стала такой огромной и могучей, что у Хёрмода, увидевшего ее впервые, сердце сжалось от ужаса. По правую руку от Хель, на почетном месте, сидел Бальдр, рядом с ним – Нанна и Хёд.
– Как зовут тебя, дерзкий, осмелившийся прийти ко мне раньше, чем огонь или земля поглотили твое тело? – грозно спросила Хель. – Или ты не знаешь, что отсюда нет возврата?
– Я Хёрмод, младший сын Одина и брат Бальдра, – ответил юноша. – Асы послали меня к тебе с просьбой отпустить назад бога весны. Они дадут за него любой выкуп.
Культовая процессия. Ковер из Осебергского погребения. IX в.
Хель рассмеялась, но от ее смеха у Хёрмода мороз прошел по коже.
– Золота у меня достаточно, – сказала владычица преисподней. – Но я не так зла, как думают обо мне боги. Пусть они обойдут весь мир, и если увидят, что все в нем, и живое и мертвое, плачет по Бальдру, я отдам тебе брата. Ступай – ты первый, кого я отпускаю из своего царства.
– Постой, Хёрмод, – остановил его Бальдр, видя, что юноша собирается уйти. – Возьми кольцо Драупнир, которое мне дал с собой Один, и верни отцу. Это будет доказательством того, что ты меня видел.
– А от меня передай Фригг вот этот платок, – сказала Нанна, снимая его с головы и вручая Хёрмоду. – Прощай. Может быть, мы не скоро увидимся.
– И скажи асам, что это не я виноват в смерти Бальдра, – тихо добавил Хёд. – Скоро его убийца сам все скажет.
Узнав от Хёрмода об условии Хель, боги разошлись в разные стороны, чтобы обойти весь мир, и чем дальше они шли, тем радостнее становилось у них на сердце, потому что все живое и мертвое плакало по Бальдру. Плакали гномы и эльфы, плакали люди и великаны, звери в лесах и птицы в небе. Плакала и земля, не согретая теплым дыханием бога весны. Один лишь Локи только и думал о том, как бы ему провести асов и навсегда оставить Бальдра у Хель.
И вот, когда довольные боги уже приближались к Асгарду, они встретили в одной из пещер Ётунхейма великаншу, которая при виде их весело засмеялась.
– Как, ты не плачешь по Бальдру? – изумленно спросили асы.
– А зачем мне по нему плакать? – засмеялась великанша. – Меня зовут Токк – «благодарность», а вы знаете, что за добро всегда платят злом. Пусть Бальдр останется у Хель. Мне он не нужен.
Долго потом разыскивали боги великаншу Токк, чтобы расправиться с ней, но так и не догадались, что это был Локи. Так Бальдр и остался в царстве мертвых.
Ссора во дворце Эгира
Однажды асы засиделись на пиру у морского бога Эгира. Пили пиво и слушали Браги, который рассказывал разные истории о подвигах богов. Слуги морского бога, Фимафенг и Эльдир, так умело угощали гостей, что, казалось, пиво само переливается в чаши. Искусство обоих слуг очень порадовало асов, что вызвало неистовую злобу завистливого бога огня. Охмелев от выпитого пива, Локи не смог, как обычно, сдержать себя и, придравшись к тому, что Фимафенг нечаянно задел его локтем, ударом меча убил его на месте.
Возмущенные асы в негодовании вскочили со своих мест.
– Ты заслуживаешь наказания, Локи! – воскликнул Один. – Но из уважения к нашему хозяину мы не станем проливать кровь в его доме. Уходи от нас и не смей больше сюда возвращаться.
Раздосадованный гневом повелителя богов, Локи долго бродил вокруг дворца Эгира. Когда же до его ушей долетел голос Браги, бог огня не выдержал и снова направился в пиршественный зал.
– Напрасно ты идешь туда, Локи, – остановил его Эльдир. – Боги и так сердиты на тебя, не вызывай понапрасну их гнев.
– Я ничего не боюсь! – гордо отвечал бог огня. – Посмотри, как я сейчас испорчу им собрание.
– Ох, не миновать тебе беды! – воскликнул верный слуга Эгира.
Но Локи, оттолкнув его, смело вошел в зал. При виде обидчика гости умолкли.
– Почему ты не рассказываешь дальше, Браги? – спросил Локи, дерзко подходя к столу. – Или ты меня испугался? Я знаю, что говорить ты умеешь, но ты трус и боишься сражений.
– Когда мы выйдем, я тебе покажу, какой я трус, – отвечал Браги, краснея от гнева.
– Перестаньте ссориться в чужом доме! – сурово сказал Один. – Помолчи пока, Браги. А ты, Локи, наверное, потерял рассудок, если пришел сюда, чтобы затеять с нами ссору!
– Я бы, пожалуй, послушался тебя, Один, если бы ты был действительно мудр и справедлив, – насмешливо возразил бог огня. – Но ты не лучше нас всех. Вспомни, сколько раз ты нарушал свои клятвы и обещания; вспомни, сколько раз, решая споры между людьми, ты присуждал победу не тем, кто ее достоин, а тем, кто тебе нравился. Нет, Один, больше я не буду тебя слушаться.
– Молчи, дерзкий! – закричал Тюр, поднимаясь со своего места. – Как смеешь ты разговаривать так со старейшим и мудрейшим из нас! Молчи, или ты дорого заплатишь за каждое свое слово!
– Вспомни о руке, которую тебе отгрыз мой сын, и перестань мне грозить, – ответил Локи, – а не то потеряешь и вторую.
– Успокойся, Локи, и уходи домой, – примирительно произнес бог Ньёрд. – Потом ты и сам пожалеешь обо всем, что здесь сказал.
– Никуда я не уйду, – промолвил бог огня, садясь за стол. – Ты, Ньёрд, наш заложник и не имеешь права так со мной разговаривать.
– Пусть мой муж заложник, но он не ходил целый год в образе кобылы и не рожал жеребят, – вмешалась Скади. – Уходи, Локи. Боги изгнали тебя, и здесь тебе больше нечего делать!
– Ты говоришь так, потому что из-за меня погиб твой отец, Скади, – рассмеялся Локи. – Но я не боюсь ни тебя, ни богов и останусь здесь.
– Нет, тебе придется уйти! – воскликнул Хеймдалль. – Ты слышишь вдали раскаты грома? Это возвращается Тор. Беги, пока не поздно.
– Если бы ты сопровождал нас в Ётунхейм и видел, как ваш прославленный бог грома прятался в рукавице великана Скрюмира, ты бы не стал меня им пугать, – отвечал Локи.
Но в этот момент в дверях зала показался Тор и, услышав последние слова бога огня, затрясся от гнева.
– Уходи, Локи! Ступай прочь отсюда, или мой Мьёлльнир заставит тебя замолчать навеки! – загремел он, поднимая молот.
– Хорошо, я уйду, – сказал Локи. – Я знаю, что в битве никто не может устоять против тебя, но все-таки, – добавил он, доходя до дверей, – я еще не сказал вам то, что хотел. Знайте же, что из-за меня погиб Бальдр и из-за меня он не вернулся от Хель, потому что я вложил в руки Хёду стрелу из омелы и в образе великанши Токк не стал о нем плакать. Прощайте!
С этими словами он бросился бежать и, прежде чем пораженные гневом асы успели опомниться, скрылся с глаз.
Наказание Локи
Добежав до реки, Локи превратился в лосося и нырнул в воду. Несколько дней он скрывался в воде, но затем задумался, что ему делать дальше.
«Вряд ли асы найдут меня здесь, – размышлял он, – но не могу же я всю свою жизнь оставаться рыбой. А что, если мне перебраться в Ётунхейм, к великанам? Они помогут мне спрятаться в какой-нибудь пещере, а я за это научу их, как победить Тора и захватить Асгард».
Решив, что ничего лучше ему не придумать, Локи вылез на берег и, вернув себе свое прежнее обличье, уже собирался отправиться в путь, но бог огня забыл об Одине. Сидя на своем троне в Асгарде, владыка мира сразу заметил беглеца и указал на него асам. Пришлось лукавому богу снова превратиться в лосося, но на этот раз бывшие друзья уже знали, где его искать.
Взяв у богини Ран сеть и перекрыв устье реки, асы повели ее вверх, против течения. Так они дошли до преграждавшего реку высокого водопада, но когда вытащили сеть на берег, в ней не оказалось ничего, кроме рыбы.
– Локи лежит на дне между камнями, и сеть прошла прямо над ним, – догадался Хеймдалль. – Мы должны привязать к нижнему краю сети какой-нибудь груз, и тогда он от нас не уйдет.
Боги вновь опустили сеть в воду, потащили ее, на этот раз вниз по течению. Сообразив, что теперь ему не удастся отлежаться на дне, Локи поплыл к морю, но вовремя вспомнил о прожорливых хищных рыбах, которым ничего не стоит его проглотить.
«Нет, лучше мне остаться в реке», – подумал он и, подождав, пока боги подошли к нему близко, перескочил через верхний край сети.
– Можете ловить меня сколько хотите, я все равно не дамся! – засмеялся он, быстро опускаясь на дно.
– Погодите, – сказал Тор асам. – Вы тащите сеть, а я пойду вброд посредине реки. Посмотрим, удастся ли ему нас обмануть.
Не подозревая о надвигающейся опасности, Локи с нетерпением ждал, когда асы снова к нему приблизятся, чтобы он мог повторить свой фокус. Однако этот прыжок оказался последним. Могучая рука бога грома перехватила Локи в воздухе.
Много скверного и неправедного сделал бог огня за свою жизнь, но еще страшнее было наказание. Асы отвели Локи на самую высокую из скал Митгарда и приковали его за руки и ноги, а Скади, мстя за своего отца, повесила над его головой ядовитую змею, из пасти которой капал яд.
Правда, верная жена Локи Сигюн день и ночь сидит около своего мужа, держа над ним большую чашу. Когда она переполняется ядом и Сигюн отходит в сторону, чтобы его выплеснуть, капли падают на лицо бога огня, и тогда он корчится в страшных мучениях. От этого содрогается весь Митгард и происходит то, что люди называют землетрясением.
Предсказание будущего вёльвой
В роковое для богов время появилась на земле вёльва (пророчица), глаза которой так же ясно видели будущее, как обычный человек видит то, что происходит вокруг него. Вскоре слава вёльвы достигла Асгарда, и великий Один призвал ее к себе, чтобы узнать будущее своих детей и судьбу мира.
– Многое знаю я и вижу грозно грядущий жребий богов, – так начала вёльва свой рассказ. – Я вижу, как асы много столетий подряд по-прежнему правят миром, как поклоняются им люди и как боятся их великаны. Но я вижу также, как собираются над ними черные тучи, с каждым днем приближая сумерки богов.
Вот одна за другой следуют три зимы с небывалыми морозами и ветрами. Солнца почти не видно: оно покрыто туманом. Но люди этого не замечают: они сражаются из-за золота, которое ослепило им глаза.
Я вижу, как к концу третьей зимы падают оковы с бога огня и он встает, полный злобы и мести. Из подземных недр вырывается могучий Фенрир, а из морских глубин подымается змей Митгард, уже залечивший рану.
Я вижу, как Локи собирает всех великанов из Нифльхейма и Ётунхейма и как они плывут к Митгарду на корабле Нагльфаре. Среди них и могучий повелитель Муспельхейма, великан Сурт, с огненным мечом в руках. Велик корабль Нагльфар, созданный из ногтей всех умерших, несметное войско везет он по волнам мирового моря.
Вот уже затрубил в свой золотой рог Хеймдалль, распахнулись все пятьсот сорок ворот Вальгаллы, и из каждых вышло по восемьсот воинов.
Впереди них на своем Слейпнире с копьем Гунгниром в руках, в крылатом золотом шлеме скачет Один. Остальные асы тоже вооружаются и спускаются с радужного моста навстречу врагам.
Я вижу, как они встречаются с великанами в долине Вигрид. А теперь – о горе вам всем! – я вижу, как Фенрир разрывает отца богов и как славный бог грома убивает змей Митгард, но и сам, пораженный его ядом, успевает отступить от трупа чудовища и падает мертвым. Я вижу, как Локи сражается с Хеймдаллем и как они убивают друг друга. Я вижу, как пес Гарм, которого Хель вскормила мясом мертвецов, бросается на Тюра и гибнет вместе с ним.
Уже пал прекрасный Фрейр, пораженный огненным мечом Сурта, уже повелитель Муспельхейма убивает Фригг и других богинь, сражавшихся со своими мужьями.
Но вот вперед выступает Видар. На его ногах башмаки с самыми толстыми подошвами в мире. Они сделаны из всех заплат, которые люди испокон веков клали на свою обувь. Молчаливый ас наступает ногой на нижнюю челюсть Фенрира и, вонзив свой меч ему в нёбо, убивает чудовище.
Я вижу, что великаны побеждены, но огненный меч повелителя Муспельхейма упал на ясень Иггдрасиль, и могучее дерево вспыхнуло. Его корни, источенные драконом, не в силах больше держать ствол, и он падает. Вместе с ним рушится небесный свод, а земля погружается в мировое море. А вот и волки Сколь и Хати проглотили луну и солнце, и больше я ничего не вижу.
Вёльва умолкла. Угрюмо опустив головы, молчали асы. Но тут пророчица заговорила вновь:
– Радуйтесь, боги! Я вижу: дым рассеялся, а в небе засияло новое солнце, еще ярче и красивее старого. Асгарда, Митгарда, Ётунхейма и Муспельхейма больше нет, одно мировое море с шумом катит волны с севера на юг и с востока на запад.
Но не только море и солнце я вижу высоко в небе, там, где раньше был Асгард. Вижу многих богов, что остались живы. Вместе с ними Бальдр и Хёд, которым удалось вырваться из царства Хель. Молодые боги строят для себя новую страну, а под ними из мирового моря снова поднимается земля. Она вся зеленая, покрыта чудесными лесами, садами, пастбищами и нивами.
А вот и люди. Они уже не думают о богатстве. Блеск золота их больше не ослепляет. Они не воюют друг с другом и живут безбедно и счастливо. Встречаются асы в Асгарде, о поясе мира могучем беседуют, вспоминая о славных событиях и древних рунах великого бога. Так будет, – завершила свой рассказ вёльва, и боги вслед за ней повторили эти пророческие слова.
Мифы Японии
Историки свидетельствуют, что первые поселенцы появились на Японских островах несколько тысячелетий назад. Как и повсюду в те времена, племена жестоко воевали между собой, а еще боролись с природой, небом, смерчами, тайфунами, морем, цунами и постоянными землетрясениями. Память об этой вечной борьбе, победах и поражениях переходила из поколения в поколение в виде легенд и мифов.
Правда, они могли и не дойти до наших дней, если бы не тонкий замысел правителя Дзимму-тэнно (VII в. н. э.). После провозглашения себя «небесным императором» (тэнно) он повелел собрать все устные предания, в которых бы четко прослеживалась прямая линия: от богов – творцов Японских островов и их потомков к царствующим особам.
Вся эта огромная работа была поручена придворному мудрецу Оно Ясумаро, который и выполнил повеление владыки, причем весьма добросовестно. Китайскими иероглифами (своей письменности еще не было) Ясумаро начертал книгу, которую назвал «Кодзики» («Записки древности»). Эта книга должна была убедить, что император Дзимму – прямой потомок земного бога Ниниги в четвертом поколении, а Ниниги, в свою очередь, – внук небесной богини солнца Аматэрасу, вечно живущей на небе.
Не менее примечателен и такой факт: вплоть до XVI в. мало кто в Европе знал о существовании Страны восходящего солнца. Впрочем, «открытие» Японии оказалось кратковременным: уже в начале XVII в. немногочисленные европейцы были изгнаны с островов, а сама Япония вступила в период «блистательной изоляции», замкнувшись в собственных границах. Географическая и культурная отдаленность страны породила уникальное японское своеобразие, которое удивляет и восхищает мир.
Одним из проявлений этого феномена является и японская мифология – не совсем обычная система восприятия мира, природы и людей. Поэтичный японский миф вовлекает в круг идей и сюжетов, принадлежащих, кажется, иному измерению, иной ментальности, тем не менее постижимых и понятных в контексте мировой культуры.
Явление богов
Раньше исчисления времени, когда земля еще не была устроена, на ней царствовал хаос. Земля и вода, свет и тьма, звезды и небесная твердь представляли собой одну дымящуюся, пенящуюся, не имеющую определенной формы массу. Все было перемешано так чудовищно, что в этом вселенском вареве не могло жить ни одно живое существо.
Первое божество возникло из гигантской почки копьеобразного тростника, поднимавшегося из глубины хаоса. Затем произошли другие божества, но миновали целых три поколения, прежде чем определились точные границы между небом и землей. Наконец в том месте, где поднялась вверх вершина волчьей травы, явились первые небесные духи.
Власть их не простиралась на глубоко лежащий под ними мир, в котором все еще царил беспорядок. Только четвертому поколению богов было предназначено совершить создание и устройство земли. Это были могущественный дух воздуха Идзанаги и прекрасная богиня облаков Идзанами. От них произошла и земная жизнь.
Однажды Идзанаги и Идзанами прогуливались по колеблющемуся небесному мосту, который висел над пропастью, отделявшей землю от неба. И сказал дух воздуха богине облаков:
– Под нашими стопами должно возникнуть королевство, а мы будем его посетителями.
Сказав это, Идзанаги вонзил свой украшенный драгоценными камнями жезл в самую глубину кипящей массы. Капли, сорвавшиеся с острия его жезла, окаменели, из них образовался остров Оногоро. Сошли на него создатели мира и возвели огромный гористый конус, с тем чтобы на вершине мог утвердиться небесный мост, а вокруг него мог бы вращаться в вечном круговороте весь остальной свет.
Мудрость небесных духов определила Идзанаги быть мужем Идзанами, после чего божественная пара должна была поселиться на земле. Как и надлежало ее высокому происхождению, бракосочетание должно было завершиться большим празднеством.
И вот Идзанаги пошел вокруг созданной горы слева направо, а Идзанами – справа налево. И когда богиня облаков издалека увидела духа воздуха, она в восхищении воскликнула:
– Ах, какой прекрасный и миловидный юноша!
На что Идзанаги воскликнул с не меньшим воодушевлением:
– Какая красивая девушка!
Они приблизились друг к другу, взялись за руки, и брак был заключен. Однако по неведомым причинам супружеская жизнь богов не заладилась. Сначала они создали новый остров Аавни, но он оказался мертвой пустыней. Не повезло и с сыном-первенцем Хируко – он родился слабым, а потому создатели земли положили его в челнок, сплетенный из волчьей травы, и пустили на милость волн и волю ветра.
В глубокой печали перешли Идзанаги и Идзанами по небесному мосту на небо, где духи держат свой вечный совет. Там они узнали, что Идзанаги должен был заговорить первый при обходе горы. Пришлось супругам вернуться на землю и снова повторить обход горы.
На этот раз Идзанаги воскликнул первый:
– Ах, какая красивая и миловидная девушка!
А из уст Идзанами радостно вырвалось:
– Ах, какой прекрасный юноша!
И снова взялись они за руки и с этих пор были счастливы.
Божественные создания
Как нельзя лучше получилось и с устройством земли. От них была рождена Оясима, великая восьмерка островов: Авадзи, Иё (впоследствии Сикоку), Оки, Цукуси (впоследствии Кюсю), Ики, Цусима, Садо, Ямато (впоследствии Хонсю). (Хоккайдо, Тисима и Окинава в древние времена не считались частью Японии.) А маленькие скалистые островки архипелага образовались из морской пены и плещущих волн, которые громоздились на морском побережье. Так образовались материки остального света.
И сказал Идзанаги своей супруге:
– Вот мы создали могущественное королевство с горами, реками и растениями. А теперь должно явиться божество, которое бы властвовало над этим прекрасным миром.
Как раз к этому времени у Идзанами родилась дочь Аматэрасу – богиня, озаряющая небо. Ее ослепительная красота и величественная осанка не оставляли сомнений в том, что трон божества должен находиться среди облаков. Родители тотчас возвели богиню на вершину горы и по чудесному мосту провели на небо. Небесные духи, завидев Аматэрасу, воскликнули в восхищении:
– Ты должна вступить в нежную синеву небосвода, где отныне будешь сиять, и твоя сердечная улыбка будет одушевлять все мироздание и землю. Белокурые облака будут твоими слугами, а сверкающие капельки росы – твоими мирными посланниками!
Следующий ребенок Идзанаги и Идзанами оказался сыном. Он был так прекрасен, что родители решили: он тоже должен обитать на небе, как соправитель Аматэрасу. Имя ему было дано Цукуёми – бог луны.
Еще один сын, родившийся у божественной пары – бог Сусаноо, в отличие от брата и сестры, неожиданно полюбил мрак и тень. Когда он плакал, от слез его выгорали на горах травы, увядали цветы, умирали люди. Мало было радости Идзанаги от такого наследника, но все же он не лишил сына власти, назначив его повелевать океаном.
Последним из явленных миру детей был бог огня – Кагуцути. Выходя из чресел Идзанами, он так обжег ее внутренности огнем, что богиня не вынесла жара и умерла. Охваченный горем, бог Идзанаги припал к телу любимой супруги, проливая безутешные слезы. Из этих слез образовалось целое озеро, в котором поселилась богиня Плача, Накисавамэ.
Идзанаги в царстве тьмы
Как ни велика была скорбь бога Идзанаги, вернуть богиню Идзанами к жизни было невозможно. И тогда он в отчаянии выхватил меч и снес голову богу огня. Обагрила кровь лезвие и рукоять меча, окропила скалы, и явились в мир могучие божества грома и молнии. Просочилась кровь, обагрившая меч, меж пальцев бога Идзанаги, и возникли из нее Дракон Ущелий и Бог Потоков в долинах.
А из головы бога огня произошло божество крутых горных склонов, из груди его – божество косогоров, из чрева – божество горных чащоб, из левой руки – божество непроходимых лесов, из правой руки – божество горных подножий, из левой ноги – божество плоскогорий, а из правой ноги – божество предгорий.
Но расправа с Кагуцути не заглушила боль и горечь Идзанаги. Собрался он в путь и вскоре достиг ворот царства мрака и тьмы. Вышел навстречу ему дух Идзанами, нежно умоляя не искать супругу в подземных пещерах.
Однако отважный Идзанаги ничего не хотел слышать и продолжил искать возлюбленную супругу. Жуткие призраки выступали перед ним, стоны и безнадежные сетования погибших душ звучали в его ушах, но страх был ему неведом.
После долгих поисков он нашел свою Идзанами. Она лежала на земле с безграничным отчаянием, изменившаяся от постигшего ее несчастья. Богиня была опечалена: Идзанаги напрасно не внял ее уговорам, ведь без согласия властителя подземного мира она не смеет вернуться на землю.
Идзанами и Идзанаги. Кобаяси Эйтаку, кон. XIX в.
Теперь уже Идзанаги должен был спасать свою жизнь, преследуемый восемью чудовищами подземелья. Он храбро защищался мечом и наконец сбросил свой головной убор, который превратился в пурпуровые грозди винограда. Оставил и гребень, изливавший свет и превращавшийся в нежные бамбуковые стебли. Пока чудовища жадно пожирали сладкий виноград и нежные стебли, Идзанаги достиг широких ступеней лестницы, которая вела в земной мир.
Перед Идзанаги простирался океан, на поверхности которого отражался образ любимой дочери Аматэрасу. Она, казалось, умоляла его погрузиться в волны и омыться в беспредельных водах океана.
Едва Идзанаги окунулся, как тотчас раны его закрылись, а затем пришло новое чувство – чувство бесконечного примирения со всеми. Жизнь создателя земли закончилась. Он оставил мир своим детям и перешел в последний раз тысячецветный небесный мост. И поныне живет дух воздуха с небесными духами в обширных пределах солнечного сияния.
Богиня солнца
Сияние божественной Аматэрасу было радостной вестью всему живущему. Орхидеи и ирис, цветы вишен и слив, рисовые поля и конопляники отвечали ей улыбкой, а озера и воды отражали богиню в тысячах сверкающих красок.
Завидовал этой славе и власти лишь один бог – Сусаноо, брат Аматэрасу, который владычествовал над океаном и теперь управлял вместо бога луны. И было чему завидовать. Довольно было одного шепота испускающей лучи богини, как он тут же воспринимался в глубине кристаллов и на дне зеркально-прозрачного озера. Ее рисовые поля приносили урожай с избытком, где бы ни находились – то ли на откосе горы, то ли в долине или возле бурлящего потока. Колосились поля, деревья склонялись под тяжестью плодов, расцветали полевые цветы.
А вот голос Сусаноо не был так чист, его улыбка не была такой светящейся. Его поля часто затопляло, рисовые посевы порой не давали обильного урожая. Это досадовало бога, но Аматэрасу была бесконечно терпелива и все прощала брату.
Однажды сидела богиня солнца во дворе своего небесного жилища и пряла пряжу. Над струями источника плыло благоухание цветов лотоса, раздавались чудные песни, вещавшие о ветре, облаках, о небесном своде. Но внезапно, прорезавшись сквозь небесную синеву, к ногам прядильщицы упал окоченевший труп пегого коня – любимца богов. Это завистливый Сусаноо убил священное животное и сбросил, чтобы явить свою силу и безнаказанность.
Аматэрасу вздрогнула, уколов себе палец веретеном, и, возмущенная жестокостью брата, удалилась в пещеру, заперев дверь небесного жилища. Весь мир погрузился во мрак. Радость и добродушие, душевная чистота и мир, надежда и любовь исчезли с угасшим светом. Злые духи, которые до тех пор таились по темным углам, теперь отважились выйти на свободу. Их ужасающий хохот и помрачающие разум крики наполняли сердца смятением и страхом.
Собрались тогда боги возле русла высохшего небесного потока. Все понимали, что только Аматэрасу может вернуть свет. Но как склонить богиню, озаряющую небеса, вступить в этот мир мрака и раздора? Восемьсот божеств было приглашено на совет, и наконец они придумали, как вывести Аматэрасу из заточения.
Сначала бог Аменако вырвал с корнями священные деревья Сакаки, что растут на небесных холмах, и рассадил их перед входом в пещеру. На верхних сучьях развесил цепи из драгоценных камней, которые подарил богине солнца дух воздуха Идзанаги. На средних ветвях бог расположил зеркало, изготовленное из благородных металлов небесных гор. Его блестящая поверхность испускала лучи, словно отражение лика солнца.
Далее боги соткали из волокна, конопли и шелковицы королевское одеяние, развесив его на нижних ветвях дерева Сакаки. Был еще выстроен дворец, окруженный садом, в котором богиня растений повелела цвести многим тысячам любимейших растений и цветов.
Когда все было готово, Аменако выступил вперед и громким голосом попросил богиню солнца показаться. Но Аматэрасу не откликнулась на зов. Тогда боги решили устроить великое торжество.
Первой вышла богиня радости Удзумэ, она громко запела и завела хоровод. Ее голову украшали листья вереска, гибкий стан опоясывал сухостебельник с небесной горы Кагу; дикий виноград обвивался вокруг развевающихся рукавов. В руке богиня держала листья дикого бамбука, увешанного мелодичными колокольчиками. Затем Удзумэ заиграла на бамбуковой флейте, и эту мелодию подхватили все божества. Одни трещали деревянными погремушками, у других были инструменты с натянутой тетивой, по которой музыканты водили стеблями волчьей травы.
Вокруг пещеры был разведен огромный костер, а когда зеркало отбросило отражение его зарева, все боги принялись восклицать так, будто забрезжило утро. Ряды богов становились все оживленнее, смех звучал так громко, что небо содрогалось, словно от раскатов грома. В своем уединении Аматэрасу невозмутимо слушала и пение, и звуки музыки, и шум танцев. Но когда небо содрогнулось от смеха, она опасливо выглянула из убежища и спросила:
– Что это значит? Я думала, что небо и земля погружены во мрак, но вижу, что откуда-то брезжит свет. Удзумэ пляшет, и все боги смеются!
На что Удзумэ отвечала:
– Я могу танцевать, и боги могут смеяться, потому что среди нас теперь находится одно божество, чья красота подобна твоей! Взгляни-ка!
Аматэрасу бросила взгляд на зеркало и очень удивилась, заметив в нем богиню необыкновенной красоты. Когда же она вышла из пещеры, тотчас исчезли тьма и мрак – мир озарился солнечным светом.
И воскликнули тогда восемьсот мириад божеств:
– О, да не покинет нас никогда богиня солнца!
Послы неба
Взирая с небесной высоты, боги вдруг заметили, что злые подземные духи все чаще стали появляться на земле. Тогда одному из высших небесных духов Осхи-Хоми поручили сойти на землю, чтобы навести порядок. Но едва дух вступил на «плавающий мост» и услышал шум раздоров и суматоху, как тут же вернулся назад.
– Изберите вместо меня другое божество совершить это дело, – сказал Осхи-Хоми, пораженный увиденным и услышанным.
Пришлось великому небесному духу и Аматэрасу созвать восемь сотен мириад божеств в русло небесного потока. Сказала богиня солнца:
– На земле царят неустроенность и смятение. А потому к ним должно снизойти божество, чтобы приготовить почву для нашего сына принца Ниниги, способного управлять миром. Кого же нам послать?
И восемьсот мириад божеств сказали:
– Пусть Аме-Нохо подготовит все для миссии принца Ниниги.
Спустившись на землю, Аме-Нохо, в отличие от Осхи-Хоми, почувствовал себя таким счастливым, что вскоре и вовсе забыл о данном ему поручении.
Три года ждали известий великий небесный дух и Аматэрасу, но все напрасно. Тогда они сказали:
– Пошлем Аме-Вако, юного небесного принца, он наверняка исполнит наше поручение.
В дорогу принцу дали небесный лук для дичи и небесную оперенную стрелу, которая всегда попадала в цель.
– С этим оружием ты должен начать войну против злых подземных духов и восстановить порядок в стране!
Однако едва юный принц опустился на морской берег, как ему явилась прекрасная принцесса Блеск Земли. Ее грациозность настолько очаровала Аме-Вако, что он тут же предложил красавице руку и сердце.
Миновало восемь лет. В течение всего этого времени юный принц ни разу не вспомнил о поручении, развлекаясь на веселых пирах и проводя досуг в свое удовольствие. Не говоря уже о восстановлении мира и порядка, Аме-Вако прямо пошел против воли небесных духов, возжелав править землей единолично.
Снова собрались восемь сотен мириад божеств в русле тихого небесного потока. Богиня солнца сказала:
– Наш посол слишком медлит с ответом. Кого еще послать нам, чтобы узнать причину такой медлительности?
Кликнули тогда боги верного Фазана и дали ему такой наказ:
– Ступай к Аме-Вако и скажи: «Боги неба послали тебя в страну камышей, чтобы восстановить мир и низвергнуть злых духов. Восемь лет ты хранил молчание. В чем причина такого бездействия?»
Фазан спешно слетел на землю и опустился на широко раскинутые ветви дерева, растущего у ворот перед дворцом принца. Приземлившись, он повторил от слова до слова наказ, но не получил никакого ответа. А вот супруга принца по имени Ама-но-загу возглас Фазана услышала и с этим известием явилась к своему повелителю.
– Крик Фазана предвещает бедствие! – сказала она. – Возьми лук и убей его.
Без долгих размышлений Аме-Вако натянул лук и прострелил Фазану сердце. Но небесная стрела не остановилась, а понеслась все выше и выше, пока, разорвав облака, не упала к ногам богини солнца. Увидев, что это одна из тех стрел, которыми вооружили принца, и что перья ее запятнаны кровью, Аматэрасу сказала:
– Если этой стрелой наш посол метил в злых земных духов, то она не должна ранить юного принца; но если Аме-Вако предатель – пусть стрела его и убьет.
И случилось так, что, когда принц предавался отдохновению после празднования жатвы, летучая стрела попала ему прямо в сердце. Громко вскрикнула принцесса, увидев мертвым своего юного супруга. Ее болезненные стоны достигли неба. И тогда отец Аме-Вако поднял страшный ураган, который вознес принца в голубое поднебесье.
Был выстроен огромный дом печали; восемь дней и восемь ночей раздавались в окрестностях плач и жалобные возгласы.
После этого небесные божества сказали:
– Теперь Таке-Мика должен сойти и низвергнуть эту мятежную страну.
В сопровождении Тори-Буне отправился Таке-Мика в путь и пришел на морской берег Инасо, в страну Идзумо. Друзья обнажили мечи, сели на лезвия со скрещенными ногами и с этого дня начали войну со злыми земными духами. Когда мир в стране был восстановлен и поручение исполнено, отважные воины вернулись назад, в голубые сферы высокого неба.
Дева Луны
На побережье моря начиналась весна. Нежная зелень оживляла заросли бамбука. Розовое облако тихо опускалось с неба на ветви зацветавших вишен. Сосновые леса струили весенний аромат. Тихо было на берегу, только рокотало море. Издалека доносились чуть слышные звуки – то ли песнь шумящей воды, то ли шум проснувшегося ветра, то ли мелодия плывущих облаков.
Небывалая нежная музыка то усиливалась, то затихала, и звуки походили на шум морского прибоя. И вдруг задушевный чистый голос запел песню, которая дышала миром и спокойствием весеннего сияния. Белое перистое облако неслось к морскому берегу. Одно мгновение застыло оно на взморье, затем растаяло.
У моря стояла юная девушка в сверкающем одеянии. В руках она держала сердцевидный инструмент, и в то время как пальцы ее касались струны, она пела небесную песнь. На ней было одеяние из перьев – белое, как грудь дикого лебедя.
Закончив петь, девушка направилась к сосновому лесу, окаймлявшему морской берег. Птицы порхали вокруг нее, садились на плечи и прислонялись головками к щекам. Юная дева повесила свое одеяние на ветви сосны и пошла окунуться в море.
В это время на берегу сидел одинокий рыбак Гай-Руко. Заметив ослепительно белое одеяние, он воскликнул:
– Наверное, это дар богов! – и подошел к белоснежному чуду.
Платье было такое душистое и нежное, что рыбак боялся к нему прикоснуться. Но любопытство взяло верх – и платье оказалось в его руках. Перья были удивительно сотканы, мягкие изогнутые крылья украшали его на плечах.
«Снесу-ка я его домой, – подумал рыбак, – и счастье посетит меня».
Но в это время юная дева вернулась с моря и рыбак услышал ее нежный голос:
– Одеяние принадлежит мне! Отдай его, прошу тебя!
Рыбак стоял молча, как пораженный громом, потому что никогда еще не видел такого грациозного создания. Девушка показалась ему вовсе не от мира сего. И сказал он:
– Как твое имя, прекрасная дева? И откуда ты?
Отвечала красавица:
– Ах, я одна из тех, кто прислуживает Луне. Я прихожу с мирным известием к океану, чтобы шепнуть ему об отливе. Но теперь должна вернуться на небо.
Гай-Руко очень не хотел, чтобы дева уходила, а потому попросил:
– Я хотел бы посмотреть, как ты танцуешь, прежде чем улетишь к небесам.
Дева Луны отвечала:
– Отдай мне одеяние из перьев, и я исполню небесный танец. Но если не отдашь, злые духи унесут тебя в свое царство. Без моего платья я не могу танцевать. Каждое перышко на нем – это подарок небесной птички. Их любовь и вера несут меня по воздуху.