Фортуна Цветаева Марина

Глава 9

По утрам я с большим трудом заставлял себя зайти на сайт интернет-тотализатора, чтобы собрать выигрыш и сделать новые ставки. Будущая книга занимала все мои мысли. В кафе ко мне уже привыкли – я появлялся там каждый день, как в рабочем офисе. Толстенькая официантка без напоминания приносила мне горячий кофе приблизительно каждые два часа. Кроме того, здесь пекли великолепные булочки, а яичница представляла собой шедевр кулинарного искусства. Меню в «Медузе» меня полностью устраивало, хотя ничто не мешало есть блины с черной икрой в ресторане по соседству – денег мне хватало с лихвой благодаря ставкам.

Выигрывал я беспрерывно. «Зенит», «Динамо», «Анжи», «Рубин», «Локо», «Кубань» и прочие как будто подчинялись моим мыслям, послушно выстраиваясь в таблице в обусловленном мной порядке. Знающие люди утверждают, что, когда длительное время действуешь в букмекерской среде, начинаешь чувствовать биение каждого нерва, каждой связи невообразимо сложной системы. Развивается шестое чувство, играешь уже не на понимании, не вникая в события, а полагаясь на чистую интуицию, и выдаешь серию точно угаданных результатов. Но в этом-то я как раз сомневался. Откуда было взяться подобному шестому чувству, интуиции после бесконечных проигрышей? И ведь ни единого угаданного результата! Ничего не давали бессонные ночи, изучение тематических статей, какие-то идиотские формулы, комбинации, стратегии… Ничего! И вдруг – бешеное везение. Тут поневоле поверишь в фортуну, судьбу, богов всех мастей и вообще во что угодно.

Самое удивительное, что меня перестала беспокоить мечта о богатстве. Порой я забывал проверить общую сумму выигрышей. Превратился в бессребреника? Вряд ли. Скорее, деньги, находящиеся в кармане, действительно дают уверенность и отнимают страх потерять все.

В очередную пятницу меня оторвал от ноута звонок Андрея.

– Ты нас на что променял – на бабу или на виртуальное спасение мира? – осведомился друг.

– То и другое.

– А ты, собственно, в курсе, что пропустил прошлую пятницу и мне пришлось квасить в одиночестве? Ты вообще на улицу выходил? Снег идет!

Я посмотрел в окно. Андрей был прав – крупные пушистые снежинки падали на тротуар и не таяли, а деревья украшали белые кружева.

– Класс! – невольно вырвалось у меня. – Я в «Медузе» засел и не заметил, как снег пошел…

– Тогда сиди там и ни шагу в сторону! Я сегодня без колес и могу принять на грудь. Там спиртное-то дают?

– Пиво точно есть. Остальное – не знаю даже…

– Ну ты вообще живешь в иной реальности!

Андрей завалился в «Медузу» через полчаса и не один. За ним топал Игорь, придерживая рукой куртку на груди, где явно скрывалась дежурная литруха водки.

– А закусь, кроме кофе, здесь есть? – спросил Игорь.

– Не знаю. Я освоил яичницу, и она мне нравится. Но, кажется, есть и что-то мясное и рыбное.

– Сейчас оформим, – заверил Андрей и ушел на разведку.

Признаться, результаты разведки удивили меня. На столе оказались отбивные, семга, пара экзотических салатов. И три кружки пива. Размещая все это на столике, официантка улыбнулась мне:

– Гонорар получили?

Я помрачнел, а Игорь быстро спросил:

– За что гонорар?

Официантка, видимо, поняла, что ляпнула невпопад, смутилась, пробормотала что-то про книгу и исчезла.

– Шила в мешке не утаишь, – глубокомысленно заметил Андрей. – Вокруг-то одни враги!

– Я не враг! – возмутился Игорь. – Только в футболе!

– А будешь выступать, – прищурился Андрей, – маэстро вместе с твоими собутыльниками по клубу выведет тебя злобными и тупыми врагами… А уж я-то вас тогда!..

– Незаконченную работу не покажу, – поспешно заявил я. – А книгу подарю! Если будет.

За это и пошел первый тост. Андрей подцепил кусок рыбы и, помахивая вилкой, начал вещать:

– Тебе, Макс, в Голливуде цены бы не было! Живут они хорошо, а вот с оригинальными сценариями – дефицит. Не валял бы дурака в школе, учил бы английский, и махнули бы мы туда вместе. Я, знаете ли, после работы на курсы разговорного языка хожу. Подтягиваюсь. А то весной в Дубае девица в меня глазками стреляла-стреляла, лопотала что-то… правда, по-немецки. Так спасибо переводчику – разъяснил… Только две ночи вместе и провели.

– Чего ж ты английский учишь, раз тебе немецкий нужен? – хохотнул Игорь.

– Так он родиной-то торговать собирается, в Штатах, – встрял в разговор я. – А там немецкий ни к чему.

– Родина – она там, где тебе жить хорошо и не противно, – назидательно сказал Андрей. – Где за детей и за их будущее более-менее спокоен. А жить в России с туманными перспективами в ближайшие лет десять – это как проклятие. Простой пример: посмотри на Сингапур. Полвека назад там были бамбуковые трущобы, а сейчас целый мегаполис, всё светится, город вырос как гриб в лесу. А наши деятели последнюю карусель из парка продадут, чтобы бабла горстку срубить. Или вот Дубай! Чистота невероятная, лучшее метро в мире, кругом шик-блеск, все приветливые и вежливые. В общем, рай земной в пустыне. А почему? Потому что их шейхи в оффшоры деньги не качают, оставляют дома, вкладывают в свою страну. А мы только вывозим.

– Довелось же родиться в России с умом и талантом! – с пафосом воскликнул я. – А с умом и талантом в России рай земной построить – слабо?

– Так без толку здесь строить! Украдут!

– Почему ты только критикуешь? – возмутился Игорь. – Ты можешь хорошее что-нибудь сказать?

– А что здесь хорошего может появиться? Кто-нибудь слышит голос народа? Или тебя лично, отдельно взятого? Да здесь все обратные связи между народом и правительством тщательно обрублены. Поди подай жалобу на префекта. Ее спустят вниз, а в результате сам префект тебе и ответит, что ты неправ! Это потому что прав у тебя никаких нет. Козел ты здесь вонючий, с которого еще не всю шерсть вычесали. Но обязательно еще и шкуру обдерут – налогами подоходными, автомобильными, медицинскими, а то и на воздух введут. Здесь ты нужен и живешь, пока здоров и работаешь, пока пятьдесят не стукнет. Потом ты полный отброс.

– Знаешь что, друг мой… – садистски улыбнулся я. – А ведь тебя убьют в следующем же абзаце.

– Обязательно дай прочитать! – взмолился Игорь. – Полжизни отдам, чтоб узнать, как спартаковца замочат!

– Вот! – подхватил Андрей. – А это другая сторона нашей жизни! Чуть дернулся не туда, задумался о бытие – тут же тебя и замочат! И ни одна сволочь тебе стопку не нальет!

– Я не сволочь! – возразил Игорь, воровато оглянулся и быстренько набулькал нам очередные порции.

– Уеду я от вас! – пообещал Андрей.

– А кем ты там собираешься быть? – спросил я.

– Ясен пень, олигархом! – хмыкнул Игорь. – А дипломированные специалисты в Штатах такси водят…

– Нет там никаких олигархов! А такси так такси! Лишь бы свобода.

– «В чем сила, брат?» – процитировал я. – Свободу чего ты там хочешь найти? Работать везде нужно. Кстати, если здесь не украл – там и тратить нечего будет…

– Вы пессимисты, – обиделся Андрей.

– А я одного оптимиста знаю, – подмигнул я. – Так он на BMW катается, водку жрет, морды бьет…

– Ну ладно, ладно! – замахал руками Андрей. – Двое на одного! Жить, конечно, можно и здесь.

– Ну так и нефиг строить из себя обиженного, униженного и оскорбленного! – посоветовал Игорь. – И за это следует выпить!

– Это всегда пожалуйста. Но я все равно уеду…

Когда мы вышли из кафе, снег все еще шел. Игорь подхватил пригоршню, слепил снежок и бросил его в Андрея.

– Тебя Макс все равно приговорил! Будем считать, что я успел первым!

Андрей ответил двумя «выстрелами», и вскоре мы, как дети, с хохотом играли в снежки. Редкие прохожие снисходительно улыбались, глядя на здоровенных парней, швыряющих друг в друга снегом, но мы, не сговариваясь, ни разу не задели ни одного из них. Веселье закончилось примерно на полпути к метро. Навстречу шла группа чернявых подростков, и один из них нашел нужным гортанно заявить:

– Гы! Сматры! Русскыэ савсэм отупэли! Из дэтства нэ вышлы!

Мы остановились, и Игорь спросил:

– Мальчики, разве можно задирать на улице больших дядей?

«Мальчики» восприняли это замечание как сигнал к действию. Мгновенно разместились так, чтобы охватить нас со всех сторон и нападать с удобствами. Драка не особенно пугала, но у меня подмышкой был ноут и очень не хотелось повредить машинку… Сделав шаг вперед, я произнес:

– Господа! Дорогие гости Москвы! В нашей столице принято вести себя подобающим образом. Не приставать к прохожим, уважать старших… В результате ваших непродуманных действий половина, вне сомнений, попадет в больницу с множественными травмами, переломами, а возможно, никогда не сможет иметь детей. Вам только кажется, что все просто и безопасно. На самом же деле упомянутые моим товарищем дяди могут сделать вам очень больно…

Сзади что-то тихонько щелкнуло, но отвлекаться я не стал и продолжил:

– Идите с миром и научитесь сдерживать свои эмоции и порывы. В конце концов, здесь горы есть, но только Ленинские, не Кавказские.

Удивительно, но меня послушались! Наши противники попятились, скучковались, а потом резко бросились бежать. Я обескураженно обернулся и увидел, что Андрей восхищенно смотрит на меня, почесывая висок здоровенным пистолетом ТТ.

– Ну ты оратор! – с придыханием сказал он.

Игорь хлопал в ладоши, а я испытал некоторое разочарование – не доброе слово обратило в бегство врагов!

– Где ты пушку взял? – пробурчал я.

– Травмат это, – пояснил Андрей и убрал оружие. – Купил, чтоб любопытных от своей кобылки отгонять. Да и вот еще пытаюсь соответствовать образу, в который ты меня втиснул.

– Добро должно быть с зубами! – кивнул Игорь. – А лучше с пистолетом! Иначе зло не осознает своего падения…

– Дразнишься? – спросил я.

– Да ты что! Такую речь передразнить невозможно.

В метро, перед тем как расстаться, Андрей хлопнул меня по плечу:

– Знаешь, Макс… А ты изменился. Катя и писательство сделали тебя другим.

Возразить мне было нечего.

Глава 10

Андрея я, конечно же, не «убил» – ни на следующий день, ни в последних главах романа. Писалось легко. Возможно, потому, что жизнь устаканилась, проблем не предвиделось и с Катей я встречался почти ежедневно. Правда, чаще встречи происходили в парке напротив ее дома, где мы целовались и одновременно выгуливали шпица Феникса, любимца Катиной мамы. Квартиру я ухитрился снять в том же районе, и завернуть туда после выгула собаки превратилось в традицию.

Это было немножко похоже на семейную жизнь – пусть самую малость, но все равно.

Казалось, что все, происходившее со мной до появления Кати, было неправильным, пусть и не кошмарным сном. Ни с одной девушкой я не мог встречаться больше недели или двух – или выяснялось, что она непроходимая дура, или ее не устраивали прогулки в парках, стихи и умные разговоры. Как-то само собой сложилось, что я стал считать девушек «одноразовыми», но Катя была уникальна, и я уверился, что она действительно предназначена лично мне. А вот предложить ей руку и сердце я не отваживался. Причин тому было несколько. Во-первых, боялся, что откажется, а во-вторых – деньги… Семья Кати, понятно, не бедная, и Катя привыкла ни в чем не нуждаться. Деньги на тотализаторе капали с постоянством осеннего дождя, но я решил накопить как минимум миллион долларов и уже тогда предложить своей любимой создать семью. Хотя ведь что-то она находила во мне и без миллиона?

За неделю до католического Рождества Катя объявила, что должна пойти в ночной клуб, но без меня. Видимо, лицо у меня изменилось, потому что она рассмеялась и пояснила:

– У нас девичник и ты там будешь совсем не к месту! Подружка выходит замуж, а чтобы сэкономить, мы решили провести девичник в ночном клубе вечером.

Здесь пояснений мне не требовалось. Многие элитные ночные клубы запускают девушек часов в семь и даже предлагают им бесплатную выпивку, а когда охрана клуба разрешает вход самцам, девицы уже на взводе и всем становится весело. Бабло, потраченное на подобную операцию, ночной клуб отбивает на шампанском, которым галантные мужчины спаивают девиц, и крепких напитках, и без того стоящих в клубах бешеных денег.

– Вы там только не задерживайтесь слишком долго, – посоветовал я. – Чтоб ваш девичник не превратился в свальный грех!

– Хорошо же ты думаешь обо мне! И о моей подруге, у которой свадьба через два дня… И вообще… – надулась Катя. – Я думала, ты меня встретишь в девять у клуба и галантно похитишь часа на два.

– Три! – выставил я условие. – Только так я согласен тебя отпустить в это гнездо разврата!

Едва мы подошли к клубу, у меня зазвонил мобильник.

– Кто это? – спросила Катя.

Я посмотрел на телефон и с удивлением ответил:

– Андрей…

Две недели назад мой друг укатил в командировку в Чикаго. «Сбылась мечта идиота! – радостно сказал он, сообщив мне эту новость. – Представляешь, партнеры проводили тестирование в фирме и отобрали трех молодых спецов. Я попал! Работа в лаборатории механизмов… Жаль только, что всего на двадцать один день!»

– Макс! – заверещала трубка. – У меня умопомрачительные новости! Узнаешь – с дуба рухнешь! Давай быстро приезжай в «Медузу», мы с Игорем уже тут.

– А чего в «Медузу»-то? – поинтересовался я.

– Здесь благодаря тебе все пропитано возвышенным духом литературы! – заржал Андрей. – И обслуживают нас по классу «люкс»!

– Что-то случилось? – спросила Катя, когда я закончил разговор.

– Андрей прилетел из Америки на неделю раньше. Зовет встретиться.

– Ты с ним не надирайся! И не забудь меня встретить! Хочу тебя свежего и сильного.

И она упорхнула в клуб, где на входе стояли аж три мордатых секьюрити.

Андрея настолько распирали новости, что едва я уселся за столик, как друга прорвало:

– Трижды сбылись мечты идиота в кубе! – захлебываясь, начал рассказывать он. – Я за вещами приехал! Недалеко от Чикаго… Ты не представляешь, какое там оборудование! Какая скорость реализации идей! Я рот не успел открыть, чтобы изменить один из узлов нового двигателя, как через два дня уже испытывал его! Сам! Совершенная свобода творчества и, главное, эквивалент! Мне тут же выписали премию, а позавчера представили какой-то шишке. И подписал годовой контракт на работу! Убьюсь, а не вернусь из Америки! Я уже и BMW продал… – с некоторым сожалением добавил он. – Долбил меня один байкер еще до командировки… Я в дьюти фри специально для вас литр виски прихватил.

Почти не скрываясь, Игорь уже разливал золотистую жидкость.

– Ты теперь, наверное, за Chicago Bears будешь болеть, – вздохнул он.

– Черта с два! – откликнулся Андрей. – Даже на Марсе мне никто не помешает болеть за «Спартак»!

– Мужики! – замотал я головой. – Мне нельзя! У меня сегодня Катя…

– Обидишь! – нахмурился Андрей.

– Давайте так: два раза не обижу, а потом извините…

– Тоже компромисс, – согласился Игорь.

И мы выпили за удачу Андрея. В дальнейшем разговоре инициативу полностью захватил Андрей. Он рассказывал о великолепии американской жизни, о том, что ему обещали «скромный» двухэтажный домик неподалеку от работы…

– А какой персик назначен надзирать над моей жизнью! Маленькая, правда, но хороша! И по-русски шпарит, словно в Москве родилась. Кстати, если на ней жениться – так и думать не надо, как зацепиться. Надеюсь, я с ней и язык освою… в том числе…

Выставленное условие я выдержал – после «по второй» налитый в стаканчик виски остался мной не тронутым. И я почти вовремя ушел встречать Катю, несмотря на заверения Андрея, что он не рассказал еще самого интересного, и возмущения Игоря, бросаемого «на растерзание новоявленному америкосу». На выходе из кафе я столкнулся с группой тех самых юных кавказцев, которым читал лекцию о правилах поведения гостей в Москве. Они как-то сразу притихли, и я им ласково улыбнулся.

Катя в компании подруг вышла из клуба в тот момент, когда я на всех парахпримчался. Девицы с интересом посмотрели на меня, а Катя недовольно спросила:

– Опаздывал?

– Никак нет! – отрапортовал я. – Наблюдал издалека, с какими мужиками ты выйдешь.

– Ревнивый и глупый, – констатировала моя любовь, подхватила меня под руку и добавила: – Ты не забыл о похищении?

– Мешок на голову, веревки и наручники нужны?

– Не-е… Я сама пойду!

В квартире, медленно раздевая ее, я читал Пушкина, перепрыгнул на Лермонтова, а потом не читал ничего. Это, знаете ли, очень трудно – декламировать, когда тебя накрывает лавина ощущений… Бархатное тело податливо, мир медленно отступает со всеми своими проблемами, а возникающему ритму позавидовал бы любой поэт. Не спорю, возможно, кто-то способен разговаривать или петь песни в такой момент. К счастью, ни я, ни Катя к таким гениям не относились.

Даже не удосужившись одеться, мы смотрели телевизор. Происходящее на экране мало волновало хотя бы по той причине, что действо рук и губ продолжалось и ничто не могло отвлечь нас друг от друга.

Провожая Катю, я сообщил ей, что Андрей уезжает в Америку, и, возможно, навсегда.

– Ну он же мечтал об этом. Может, так и лучше, – заметила она.

– Наверное… Вот только количество друзей у меня начинает стремиться к нулю, – вздохнул я.

– Глупости! Ведь есть телефон, Скайп… – Катя поцеловала меня и тихо сказала: – Но знаешь… Тебе придется пережить еще один удар судьбы. На днях исполнится моя мечта – я еду в Париж на католическое Рождество. Еле уломала научрука своего! Отпустил под твердое обещание выйти сразу после Нового года.

– Да? – я не смог скрыть разочарования. – А мне хотелось поставить елку и встретить Новый год с тобой…

– Обязательно поставь! Я положу под нее парижский подарок. Ты хочешь отпраздновать Новый год по-семейному?

Я был ошеломлен намеком, но уверенно ответил:

– Именно так!

– Значит, у нас будет первый семейный праздник. Я вернусь не позже тридцатого.

Жизнь была великолепна. Буквально превращалась в сказку! Я обладал самой красивой женщиной в мире, стабильным доходом, практически дописал роман. Вот только отъезд Андрея вносил нотку диссонанса. Но Катя права: Америка – не Марс!

Глава 11

Андрей заявил, что в Америку уезжает тайно. Видимо, именно поэтому в аэропорту его провожало всего человек двадцать… Все слегка навеселе, но в пределах самой нижней нормы. Под распахнутым пальто моего лучшего друга виднелась тройка, увенчанная строгим галстуком. Ну а провожающие были одеты более свободно – нам ведь не лететь за рубеж. Естественные рукопожатия и похлопывания по плечу у трех девиц выплеснулись в истерические всхлипы. Вероятно, у них на Андрея имелись далеко идущие планы.

– Я все забываю спросить, – тихо проговорил Андрей, отозвав меня в сторонку. – Ты книгу закончил?

– Как тебе сказать… Вроде все на месте, но последнего душещипательного момента пока нет.

– Ты смотри! Заканчивай и срочно в редакции ломись. Можно и во все сразу. Пирожок, знаешь ли, должен быть горячим! И не забывай, что я твой самый добрый критик, – подмигнул Андрей. – Очень хочется дочитать до конца. И желательно на бумаге!

Я смотрел вслед другу, пока он не скрылся в коридоре, настолько длинном, что казалось, на другом его конце и располагается вожделенная Америка. Настроение сразу рухнуло ниже плинтуса, ведь запросто может статься, что мы больше не увидимся вживую. И это угнетало.

На следующий день я попрощался до Нового года с Катей, и стало совсем тоскливо. Пытался применить трудотерапию, но не писалось. Если верить Андрею, что я гениальный романист, то меня явно посетил творческий кризис! В ожидании вдохновения я решил прощупать несколько крупных издательств на предмет пристраивания своего опуса. Серии, соответствующие замыслу книги, были, и мне показалось, что книг в этих сериях даже слишком много. Тема издания для меня была неизвестна, и я полез на литературные форумы. Тут-то и выяснилось, что практически каждому редактору в день приходит от полусотни и больше полновесных романов. С такой прорвой за рабочий день можно успеть только свалить все в корзину. Скорее всего, так и поступают… Альтернатива – выбросить роман в свободный доступ, бесплатно. Тогда Андрей точно прилетит из Чикаго, чтобы убить меня.

Все проведенные исследования мнений интернет-сообществ не прибавили ни настроения, ни вдохновения. Но писать я не бросил – регулярно ходил в «Медузу», открывал ноутбук, перечитывал написанное, что-то исправлял, выверял события и тщательно обдумывал концовку.

Тридцатого декабря, когда я уже собрался уходить из кафе, ко мне вразвалочку подошел кавказец из тех самых и предложил:

– Выйдэм?

Чуть в стороне от кафе меня ждали еще пятеро гостей Москвы. Они стояли полукругом, отрезая мне путь к метро. Я вдруг подумал, что в последнее время подростки обнаглели по-черному. Каждый из этих, в общем-то, не представлял собой опасности в отдельности, но вместе это была стая зверенышей, без тормозов, мозгов и морали.

– Что-то ты одын суда ходышь тэпэр… – ухмыльнулся стоящий в центре.

Я спокойно посмотрел на него и ничего не ответил.

– Гдэ тваы друзья?

Я безразлично молчал и как будто наблюдал всю эту сцену со стороны.

– Ну-ка дай суды сумку! – обнаглел другой кавказец.

Вот тут меня переклинило. В сумке лежал ноутбук с единственным экземпляром романа! Хоть сдохни, а сохранить его необходимо! В кровь хлестанула волна адреналина, и я почти выкрикнул:

– Мои друзья всегда со мной! И очень любят делать вот так!

Шагнув вперед, я нанес удар кулаком в грудь самого наглого. Затем перехватил протянутую к ноуту руку, рванул ее на себя и ударил ногой третьего горного козла. Попал! Зажатая рука противника хрустнула, и я сделал шаг назад. Передо мной стояла уже только половина растерянных и деморализованных сопляков.

– Рекомендую доставить убитых в морг. Может быть, им там помогут.

И я пошел прямо на противников. Один из них упал на колени и закрыл голову руками, а двое шарахнулись в стороны. За спиной я услышал крик охранника кафе:

– Шакалье! Сейчас полицию вызову!

Я не оглянулся. Не думая ни о чем, добрался до метро и поехал домой.

Мама сразу почуяла неладное, спросила, что случилось, осмотрела меня и даже потрогала. Мельком взглянув в зеркало, я понял причину ее беспокойства: почти белые, бешеные глаза и анемичное лицо. Кое-как успокоив мать, я ушел к себе в комнату. И первое, что сделал, даже не переодевшись, – скопировал с ноута роман на флешку. А потом откинулся на спинку стула и застыл. Что, собственно, произошло? Я уложил за три или четыре секунды троих отморозков и до смерти перепугал еще столько же. Не скажу, что ожидал от себя подобной прыти, но по размышлении понял – нас действительно было трое против них. Ведь первым я применил любимый прием Андрея – с протягом в центр груди до хруста. А ногами великолепно дрался Игорь…

У любого самокопания рано или поздно наступает разрядка. А потому я спокойно умылся и лег спать.

Что подтолкнуло меня утром включить телевизор и посмотреть новости, я не знаю. Но попал я точно куда следовало. С безразличным лицом красивая дикторша сообщила, что вчера вечером у кафе «Медуза» произошла массовая драка, после которой двоих молодых россиян в тяжелом состоянии привезли в больницу, а еще одному помощь была оказана на месте. У пострадавших изъято три единицы холодного оружия. Решается вопрос об открытии уголовного дела. Я даже засомневался в своем авторстве, тем более что на экране мелькали кадры совершенно незнакомого района. Но в конце показали интервью со знакомым охранником на фоне вывески «Медузы».

– Вы все видели? – наседал корреспондент.

Охранник сделал мужественное лицо и обстоятельно ответил:

– Собственно, я выскочил, уже когда большинство разбежалось. Но сумел задержать двоих, а потом помогал раненым до приезда «скорой».

– Вы знаете кого-нибудь из участников драки?

– Я уже все рассказал полиции…

А вот это номер. Двое в тяжелом состоянии… Значит, преступника ищут. И в любом случае мне светит статья за превышение самообороны.

Из дома я выйти побоялся, хотя прекрасно осознавал, что веду себя глупо. Только кажется, что мой дом – моя крепость. На самом деле в эту крепость способны легко проникнуть как участковый, так и любой вор. Не говоря уже о легендарных «маски-шоу», ОМОНе, то есть. Словом, скрывался я от полиции целых три дня. А на четвертый вышел бы из дома даже против всей армии Македонского. Наступило тридцатое декабря, и вечером приезжала Катя.

Как последний идиот я предпринял меры предосторожности: надел другую куртку, накинул капюшон, а в супермаркете старался не поднимать голову. Запихнув в холодильник на съемной квартире купленные продукты, я бросился делать главное – ставить елку. Без крестовины это стало непростой задачей! На помощь пришла запыленная трехлитровая банка, старый плинтус, найденный на балконе, и веревки. Комель елки я расклинил в банке, примотал сооружение к табуретке и остался доволен выполненной работой. Поминутно поглядывая на часы, я растянул среди веток светодиодную гирлянду и развесил игрушки из супермаркета. А на верхушку пристроил пластиковую сосульку, слегка обломав основание. Результат моих стараний мигал и сиял, обещая лучший в мире праздник.

В девять вечера Кати не было. После четырех звонков ей я понял, что телефон либо выключен, либо… Больше всего угнетало то, что я оставил дома ноутбук. Не потому, конечно, что пробило вдруг на творчество, а потому, что Катя могла связаться со мной по Интернету. Бежать домой? Но вдруг она сейчас придет…

Я включил телевизор в надежде получить информацию о том, что никто из уделанных мною детей гор не отдал Богу душу. Хотя знал, что если это происходит через пару часов после ранения, то классификация в уголовном плане совершенно иная. Ничего полезного для себя не выяснил и переключился на боевик. Правда, смотреть его было невозможно. Ни в десять, ни в полночь долгожданный звонок в дверь не раздался. Понятно, что самолет может и задержаться, а звонить в полете запрещено…

Я позвонил в аэропорт. Рейс из Парижа благополучно приземлился четыре часа назад.

Глава 12

Что может случиться с человеком по дороге от Парижа до меня? Задержка рейса? Упал самолет? Но, слава Богу, самолет, которым летела Катя, уже в Москве. Авария-мясорубка по дороге из аэропорта? Черт! Сегодня все может случиться – дураков всех мастей и калибров на дорогах полно, особенно в праздники.

Большую часть ночи я просидел на диване перед телевизором, перебирая всевозможные причины отсутствия моей любимой рядом. Большинство вариантов были весьма кошмарны. В конце концов, уже под утро, уснул, предварительно уговорив себя, что Катя просто опоздала на самолет в Париже. А телефон? Мало ли что может случиться с телефоном – разрядился, разбился, слон наступил… Но где-то глубоко в душе маленький червяк ревности бормотал совсем другое: бросила… изменила… не нужен…

Проснувшись к полудню, в препоганейшем настроении я отправился домой. Даже не вспомнил об опасности полиции, уголовном преследовании и возможном сроке. Погруженный в свои мысли, едва не навернулся на эскалаторе метро, чем вызвал неприкрытую радость окружающих. Проехал свою остановку, и пришлось возвращаться.

Мама хлопотала на кухне, но нашла время недовольно поинтересоваться, где ее чадо шлялось всю ночь. Соврал я без подготовки и без запинки.

– Новый год будем встречать на даче в Подмосковье. Ездили обкатывать ее. А там телефон не берет.

– Дачу за нас поцелуй! – сказал отец. – А то уж не первый месяц ее выгуливаешь, а нас так и не познакомил…

Я отмахнулся и бросился к компьютеру. Полный ноль. Никаких сообщений, писем, вообще ничего… Червяк внутри уже отъелся до размера хорошего удава и вещал во весь голос: «Какие тебе письма? На тебе что, клином свет сошелся. Красивая девушка в красивой стране обретает красивых кавалеров. Это закон!» Червяку верить не хотелось, но и задавить его было нечем. Он рос и уже грозился разорвать меня на части. Кто я в сравнении с ней? Безработный, бесперспективный инженеришка, полагающийся на случайный выигрыш в тотализаторе. Статус на сантиметр выше нижней границы плинтуса: родители – честные работяги, без коммерческой жилки, при двухкомнатной малогабаритной квартире. А у нее папа-бизнесмен, квартира – хоромы княжеские, карьера, заграница в любой момент… Ее ждет блестящая жизнь! А я… Я просто эпизод, маленькая интрижка на пути к счастью.

Но ревность еще не совсем затмила мой разум. Была надежда, что Катя приедет именно сегодня. А меня нет!

Перед уходом из дома я ухитрился поцапаться с отцом. Он пытался остановить меня и требовал, чтобы я хотя бы пообедал с семьей в праздничный день. Но меня неудержимо влекло на съемную квартиру. Вдруг Катя уже там и ждет меня? Надежда перерастала в уверенность.

Квартира, вопреки надежде, оказалась пустой. Включенная елка замигала дурацкими огнями, за стеной у соседей гремела музыка, а мне стало так тоскливо, что хоть волком вой. Бесцельно побродив по квартире, я включил телевизор и, пощелкав каналы, начал его ненавидеть. Ничего ни сердцу, ни уму. Старые фильмы, новости ни о чем, дяди, рассуждающие о политике, тупая попса… Попытался смотреть традиционную новогоднюю комедию «Ирония судьбы», но мгновенно вспомнил концовку, где у героев сразу и все хорошо. Явно не про меня! И я раскрыл ноут.