Разборки третьего уровня Головачев Василий
– Ну, мастера машинного доения, если вы уже перед охранниками ОВП шапки ломаете, ковры расстилаете, то крыша у вашего начальства точно поехала!.. А вот этого не надо! – Вася незаметным движением раздавил рацию в руке лейтенанта, поднесшего ее к губам, похлопал его по плечу, как давнего знакомого. – Тебе же лучше будет, если не станешь качать права: погоны потеряешь… а то и кое-что поважнее. Пропускай, я тороплюсь.
Ошалевший инспектор дал отмашку жезлом, и движение по Тверской возобновилось. Вася сел в свой «вольво» цвета «голубой перламутр» и через сорок минут был на Ленинградском шоссе. Происшествие на Тверской его не разозлило, но направило мысли в область размышлений о соблюдении законности чиновниками. Там, где чиновник на госслужбе не зависел от мнения граждан, он становился сатрапом или самодуром. Закон обратного действия все еще не работал в полную силу во всех сферах жизни. Покинув Землю запрещенной реальности, иерархи не довели до конца начатое. «А интересно, – подумал Василий, – „Чистилище“ еще работает или заглохло полтора года назад, после ликвидации координатора? Надо же, я за все это время не удосужился даже подумать об этом, не то что спросить…»
Но вопреки ожиданиям при выезде из города особого облегчения он не почувствовал. У него осталось впечатление, что кто-то проводил его внимательным и недобрым взглядом, будто предупреждая – ты здесь не нужен…
В Петергоф, где жил Матвей Соболев с семьей, Василий приехал поздно ночью. Долго не решался выходить из машины, приткнув ее к забору Соболевского коттеджа. У него было странное чувство раздвоенности и обмана: Матвей видел его и в то же время как бы отсутствовал. Словно за подъехавшим гостем наблюдали сам коттедж, сад, участок и забор. Хмыкнув, Василий решил проверить впечатление, для чего переоделся в костюм ниндзя (Н-1) и тенью перелетел через забор, переходя на темп. Производя шума не больше, чем рыба, плывущая в глубине реки, он обогнул двухэтажный кирпичный дом, определил все его коммуникации и наметил путь, по которому собирался достичь цели. Однако сделать этого ему не дали.
Из окна на втором этаже, с виду закрытого наглухо, метнулась вниз струя мрака и оформилась в фигуру человека – такого же ниндзя, каким, наверное, виделся со стороны Василий. Человек мгновенно преодолел расстояние до замершего Котова, взмахнул рукой и встретил блок, управляемый по большей части не мышцами, а внутренней энергией Ци. Блок, не пробиваемый даже ударом лома.
Несколько мгновений оба бойца стояли в положении прием – контрприем, пока не рассмеялись. Обнялись, хлопая друг друга по спинам.
– Я думал, что тебя нет дома, и решил проверить. Как ты умудряешься достигать такого эффекта? В состоянии турийи я всегда чувствую противника.
– Во-первых, я тебе не противник, – сказал Матвей, – а во-вторых, человек – лишь небольшой диапазон на шкале вибраций Вселенной, его легко можно воспринять или заэкранировать. Пошли в дом, мэйдзин.
– Только захвачу вещи в машине.
Дверь открылась бесшумно, пропуская хозяина и гостя, в коридоре вспыхнул свет. Василий с недоумением взглянул на голую спину Соболева: только что ему казалось, что Матвей одет так же, как и он – в черный костюм «демона ночи», на самом же деле на нем были только плавки.
– Дьявол! Ты же был во всем черном!
– Тебе показалось, – улыбнулся Матвей. – Раздевайся, мойся, а я пока сварганю легкий ночной стол.
Когда Василий появился в столовой, распаренный, чистый, осоловелый, его за столом ждали двое – Матвей в футболке и спортивных трусах и Кристина в халатике. И были они так похожи – выражением глаз, состоянием внутренней свободы, несуетливостью, приветливостью, спокойствием, уравновешенностью, особым пониманием сути вещей, что у Василия защипало глаза, и он сам почувствовал удивительное спокойствие и облегчение.
– Привет, Баловень, – сказала Кристина, целуя его в обе щеки.
– Рад вас видеть безумно! – ответил он искренне. – Извини, что разбудил. По-моему, ты еще больше похорошела. Неужели этот тип научился за тобой ухаживать?
– Этот тип скоро станет отцом, – улыбнулась Кристина, прислушиваясь к себе.
Василий перевел взгляд на ее живот, потом растерянно глянул на чистые лица друзей и, не удержавшись, подхватил Кристину на руки:
– Вот здорово! Поздравляю! Когда ждете?
– Тише, Стаса разбудишь, – понизила голос женщина. – Скоро уже, осенью. Поставь меня обратно.
– А я не сплю, – раздался из коридора детский голос, и в столовую ворвался Стас, с разбегу запрыгивая на грудь гостю. – Ура, дядя Вася приехал!..
Дальше начался небольшой сабантуй в два часа ночи, полный сдержанной радости, шуток, рассказов, воспоминаний, дружеских пикировок, который закончился с рассветом; правда, Стаса удалось уложить спать раньше. Затем мужскую компанию покинула Кристина, порывающаяся убрать посуду. Мужчины, взявшие на себя благородную миссию уборки, остались вдвоем.
– Рассказывай, – сказал Матвей, когда они кончили мыть посуду и устроились со всеми удобствами в гостиной, на втором этаже коттеджа. – Что заставило тебя уехать из Владимира? Охота к перемене мест? Поиск Пути? Опасность?
– Пожалуй, первое, – сказал разомлевший Василий, с удовольствием разглядывая неподвижную и надежную фигуру друга, его непостижимо глубокое, сильное и спокойное лицо. – В последнее время я вдруг ощутил, что мне катастрофически не хватает действия. Понимаешь, я всегда был игроком второго темпа, как говорят волейболисты. Меня это устраивало, когда я служил в спецкоманде федералов и когда ты был рядом. Более того, я с облегчением ушел в «нишу» и полтора года прожил тише воды, ниже травы. И вот… Кстати, за это время я разобрал по винтику одно интересное устройство – генератор защиты от гипноизлучения.
– Тот, что мы отобрали у псов Гусева? Защита от «глушака»?
– Я эту «тюбетейку» усовершенствовал и привез несколько штуке собой, можешь испробовать.
– Спасибо, – улыбнулся Матвей, и Вася понял, что ему-то как раз «тюбетейки» защиты не требуются.
– Не лыбься, Посвященный, не тебе – так Стасу с Кристиной пригодятся. А приехал я за советом. Ко мне заявились спецы из столицы с предложением поработать на них.
– ФСБ? Военная контрразведка?
– Бери выше – служба безопасности президента. – Матвей внимательно вгляделся в оживленно-смущенное лицо Котова.
– Это что-то новенькое.
– В недрах президентского аппарата под вывеской фельдъегерской службы создается команда для особых поручений. Что это будут за поручения, я не знаю, но меня предложение заинтересовало. Почему бы не выяснить на месте, что имеет в виду генерал Коржаков? Что посоветуешь?
Матвей покачал головой.
– Ничего. Я дал тебе в свое время все, что мог, дальше иди сам. Может быть, тебя нашли по инерции, но возможен и другой вариант развития мировой линии, вбирающий в себя судьбу индивидуума по имени Василий Балуев.
– Я теперь Котов. Извини, не дошло: что ты имеешь ввиду?
– Законы, движущие атомами воздуха и социальными явлениями, универсальны. Случайного в мире нет, случай – непроявленная закономерность…
– Это я уже слышал.
– Терпение, мой друг. То, что тебя потянуло на подвиги, к перемене обстановки, – уже не случайное явление, что подтверждается и передачей предложения. Где-то повернулись контакты «реле времени бытия» и сработал закон усиления событийной остроты. Ведь тебе небось уже не раз за последнее время пришлось вмешиваться в события, тебя непосредственно вроде и не касающиеся? Восстанавливать, так сказать, справедливость?
Вася вспомнил контакты с рэкетирствующими коммерсантами из фирмы «Черная пантера», с угонщиками машин – кивнул.
– Ты прав, я об этом не подумал. Но до твоего уровня мне ползти и ползти, не хватает ни терпения, ни знаний.
– Всякое знание ограничено, лишь незнание не имеет пределов. Что касается терпения, ты как мэйдзин должен знать формулу мастеров ниндзюцу: «терпение есть перевод собственного сознания в позицию стороннего наблюдателя».
Вася хмыкнул, чувствуя, что сейчас уснет.
– Не всегда получается этот перевод, знаешь ли. Ну, так что все-таки посоветуешь?
– По-моему, ты уже все решил сам. Единственный мой совет… даже не совет – сентенция: принцип Духовной чистоты не приемлет ни ненависти, ни удовольствия, ни стремления к власти. Если нет в душе единства с самим собой, Путь – какой бы он ни был – лучше не начинать.
– Зачем же так сурово… – пробормотал Василий, обидевшись, но заметил веселый блеск в глазах Матвея и бросил в него нож со столика с фруктами. – Нечего тестировать друга, когда он расслабился!
Матвей не двинулся с места, однако нож вдруг оказался в его руке. Василий ожидал ответного броска, готовясь его встретить, потом понял, что броска не последует. И это красноречивее всего говорило о переменах в мировоззрении Соболева, Посвященного I ступени Внутреннего Крута.
– Что задумался? – услышал Василий голос Матвея, смотревшего на него без всякого превосходства и снисходительности. – Что за мысль тебя гложет?
А наши мысли, старина, Ребячески просты:
Для счастья нужен мне пустяк – Вселенная и ты.
Вася вскочил, засмеялся, прыгнул к Матвею, нанося ему рубящий хоко-но кэри и колющий китанкэн, против которых ни один «черный пояс» карате или кунгфу не нашел бы приема, но Матвей уже не сидел – стоял в свободной позе, вроде бы не отвечая, не делая каких-то движений, и удары Василия ушли, как в вату, в захваты, из которых теперь уже он не мог выйти, как ни старался, применяя умение выкручиваться, растягиваться, разъединять кости и выскальзывать из любых захватов. Несколько мгновений они стояли как бы обнявшись, потом засмеялись оба и обнялись по-настоящему.
– Ей-богу, чертовски рад тебя видеть! – сказал Вася.
– Взаимно, – ответил Матвей. – Но даю голову в заклад – думал ты минуту назад о девушке, а не обо мне. Нет? Точнее, об Ульяне Митиной.
Василий вскинулся.
– Что ты о ней?..
– Тише, завтра поговорим, вернее, уже сегодня, но позже, иди отдыхай. Как долго ты намерен остаться у нас?
– Да я хотел только побеседовать… посоветоваться… но дня два побуду.
– Отлично. Завтра мы со Стасом и Кристой идем на яхте по Балтике, посетим пару островов, позагораем, порыбачим… Короче, вливайся в команду. Кто бы тебя ни нанимал – он подождет.
«А Ульяна подождет?» – хотел спросить Василий, но передумал.
Уснул он мгновенно, как только голова упала на подушку.
РЖАВЧИНА
Сверхсистема, или, как ее называли короче, «СС», что невольно вызывало ненужные ассоциации, не только выжила с момента разгрома ее «генералитета» во главе с маршалом Лобановым, но и упрочила свое положение, проникнув в святая святых российских коридоров власти – в окружение президента. Ее главой стал Хейно Яанович Носовой, начальник информационной службы президента, некогда Тень-3 в иерархии «СС», бывший руководитель АСС – аналитического центра Тень-кабинета и он же – один из Девяти Неизвестных, образовавших куда более могущественный тайный Союз Девяти, который до описываемых здесь событий, по сути, управлял страной.
Еще до того как монолит Союза дал трещину, Носовой, Посвященный II ступени Внутреннего Круга, бывший авеша Адепта, получил известие о грядущем переделе власти в высших сферах «розы реальностей» и понял: для того чтобы сохранить власть и жизнь, ему надлежит срочно предпринять превентивные меры. Потрясение в результате разборок в абсолютных реальностях неминуемо отзовется в запрещенной реальности Земли невиданным размахом клановых войн, и не только в России – во всем мире! Предвестником этого стал невиданный разгул терроризма, поразивший даже такие относительно благополучные страны, как Швейцария и Финляндия.
Сменив Лобанова на посту маршала «СС», Хейно Яанович устранил две мешающие ему фигуры из Тень-кабинета: Чирейко Якова Ивановича, префекта южной префектуры Москвы – Тень-6 в иерархии «СС», и Тень-5 – Мирзу Тогоева, друга первого вице-премьера Соскова, владельца сети ресторанов, вора в законе по кличке Аятолла. Тогоев руководил бригадами «СС», которые собирали дань с коммерческих ларьков и крупных фирм, а также контактировали с милицейскими чиновниками и устраняли недовольных. Причем сделал это Носовой не без помощи своего главного конкурента – «ККК», подкинув главному «чистильщику» – Рыкову – вместе с информацией о деятельности Аятоллы идею о его ликвидации.
Убийство Тогоева наделало тогда в Москве много шуму, так как, во-первых, было организовано весьма оригинально и с ювелирной точностью (Тогоев умер от удушья, проглотив язык во время сна после одной из пирушек в кругу друзей), во-вторых, убийство вызвало перестановки в правительстве, потому что всплыли неблаговидные связи вице-премьера Соскова и его чиновников с мафиозными структурами.
Следующим шагом Хейно Яановича была реорганизация «СС», усиление вертикали власти при сохранении структуры Тень-кабинета. По-прежнему деятельностью Сверхсистемы, всеми ее подразделениями: КСС – контрразведкой, БСС – службой безопасности, РСС – разведкой, АСС – аналитическим центром, ХСС – службой обеспечения, ФСС – финансово-экономическим институтом, – руководил штаб. Но теперь маршал, которому напрямую был подчинен ССС (спецназ Сверхсистемы), мог вмешиваться и в деятельность каждого подразделения, кроме одного – финансового. Сверхприбыли, получаемые Сверхсистемой в результате операций подчиненных ей мафиозных кланов, как и собственных проектов, должен был контролировать весь штаб. Правда, самого Хейно Яановича это мало волновало, в деньгах он не нуждался по двум причинам: как Посвященный II ступени он всегда мог иметь их по потребностям, а кроме того, являлся владельцем крупного состояния. Как и все Девять Неизвестных, он имел вклады в банках мира, позволяющие распоряжаться судьбами сотен и тысяч людей.
После всех утрясок и разборок Тень-кабинет Сверхсистемы образовали одиннадцать генералов, но лишь один из них работал в прежнем составе кабинета – Маринич Феликс Вансович, заведующий лабораторией психофизических исследований Центра нетрадиционных технологий, директором которого, кстати, являлся один из комиссаров, а ныне Судей «Чистилища» Боханов (о чем Носовой, естественно, знал). Остальные генералы были новыми, они пришли в «СС» с наработанными методами получения колоссальных прибылей и со своими кланами. В основном это были «отцы» российской мафии и крупные деятели из состава правительства и Государственной Думы. Одним из них стал вор в законе по кличке Боксер, руководитель рязанской мафиозной группировки Маракуц Николай Савельевич.
Сохранил Носовой и структуру охраны маршала, переподчинив ее новому шефу вместо исчезнувшего ликвидатора Вербицкого. Теперь спецназом «СС» командовал Дзиро Маюмура, личный телохранитель прежнего маршала Лобанова.
В принципе каждый кардинал Союза Девяти обладал такой степенью могущества, которая могла оградить его от опасности, исходящей от коллег или органов правосудия. Однако Носовой при этом опирался на мощную структуру «СС», а Рыков – на «ККК», и оба они претендовали на главенствующую роль в своей тайной организации. И тот и другой искали выход в «розу реальностей», где стремились найти поддержку и покровительство иерархов. Не оставляли они и попыток проникнуть в МИРы Инсектов, древнейшие храмы разумных насекомых, с надеждой найти там оружие, равного которому еще не создало нынешнее человечество, – корректор реальности, известный под названием «Игла Парабрахмы».
По сведениям Хейно Яановича, ни один из Девяти, в том числе и Рыков, доступа к МИРам еще не получил и «Иглу» не нашел. И все же шансы на скорое решение этой проблемы у Носового появились. Он наконец определил координаты местонахождения недавнего обладателя «Иглы» Матвея Соболева, закрывшего доступ к МИРам. Оставалось найти способ уговорить его на совместное деяние по корректировке социума, чтоб заполучить «Иглу», помешав при этом остальным кардиналам Союза Девяти сделать то же самое.
Основными соперниками в борьбе Хейно Яанович считал Рыкова и Юрьева. Но если Юрьев не замахивался на абсолют власти, поддерживая традиции Внутреннего Круга, то Герман Довлатович эти традиции напрочь отметал, считая их устаревшими, отживающими свой век условностями, догмой, мешающей гармонизации управления реальностью. Основным принципом Рыкова была беспринципность. Впрочем, остальные Девять мало отличались от своего коллеги, исповедуя закон интеллектуальной чистоты в самой извращенной его форме: мышление не должно нести эмоциональной окраски.
Поскольку здание банка «Северо-Запад» на Мясницкой, на семнадцатом этаже которого находился один из неофициальных центров управления «СС» и кабинет маршала, было «засвечено» прежним маршалом и его сподвижником Тогоевым, Носовой для своей тайной резиденции избрал другое прикрытие – здание Управления организационно-информационного обеспечения и кадров по Большому Комсомольскому переулку, где он часто бывал по служебным делам. Здание посещало много людей, и уследить за всеми ни одна из государственных охранных структур была не в состоянии. Конечно, у Хейно Яановича был и мобильный пункт управления – в его персональном автомобиле марки «форд-гэлэкси», мини-вэне темно-фиолетового цвета, оборудованном всеми средствами защиты, сотовой и спутниковой связью. Однако любящий комфорт маршал «СС» предпочитал стационарные кабинеты.
В понедельник двадцать первого мая Носовой прибыл в здание по Большому Комсомольскому, как и все, к девяти утра. В десять минут десятого, после стаканчика кофе, он уже работал с компьютером, составляя оперативный план для подразделений «СС» на следующую неделю. Прослушав доклады контрразведки и аналитического центра – через компьютерные сети города, – он к двенадцати часам закончил обработку информации и вызвал начальника ССС.
Дзиро Маюмура, «черный пояс» кунгфу, имеющий шестой дан, возник в кабинете босса неслышно, как привидение. Он одевался по-европейски в отличный костюм «макабре де парта», носил белые рубашки с неброскими, но дорогими галстуками и туфли на толстой подошве, почти не увеличивающей его рост – метр шестьдесят два.
– Появилась возможность потрясти наших основных конкурентов, – сказал Хейно Яанович, не приглашая Маюмуру сесть. – План здесь. – Он бросил подчиненному коробку с дискетой.
Шеф ССС поклонился.
– Вторая задача несложней: надо поехать в Питер, найти одного моего знакомого, пощупать его на проф-пригодность и передать кассету. – Носовой достал еще одну коробку. – Знакомого зовут Матвей Соболев, он бывший ганфайтер, перехватчик класса «абсолют», поэтому подход может быть очень жестким, но не предельно, без стрельбы. В противном случае он вас просто «погасит». Мне нужно знать его сегодняшний потенциал.
Дзиро Маюмура поймал кассету, снова поклонился.
– Ваш друг из Японии, этот… э-э… мастер айкидо, прибыл?
– Он с Окинавы, – тихо произнес начальник спецназа, – и не мастер айкидо, а мэйдзин, мастер ниндзю-цу. Он здесь.
– Очень хорошо. Объясните ему ситуацию и возьмите на задание. У меня все.
Маюмура поклонился в третий раз и неслышно исчез. Носовой в некотором сомнении смотрел ему вслед. Дзиро, которому пошел сорок девятый год, был очень сильным мастером боя и как помощник в обычных земных делах с участием обычных, пусть и тренированных, людей вполне устраивал маршала «СС», однако он знал, на что способен Матвей Соболев, и сомнения имели под собой почву.
Как сообщили средства массовой информации, двадцать второго мая в Сокольниках произошла крупная разборка между мафиозными кланами, унесшая одиннадцать жизней. Этот факт потом стал предметом обсуждения на одном из заседаний Государственной Думы, так как оказалось, что среди погибших двое были охранниками президента. По признанию следователей, прибывших к месту происшествия через два часа, разборка оказалась уникальной: лишь один из молодых парней был убит выстрелом в голову, остальные десять погибли от ударов, проломивших им головы, свернувших шеи или пробивших тело до сердца и прочих важных органов. Происшествие стало еще более загадочным, когда выяснилось, что все одиннадцать человек владели какой-либо разновидностью рукопашного боя и были тренерами либо инструкторами школ боевых искусств! А один из охранников президента даже имел черный пояс по карате! И все же всех их убили руками, в течение одной-двух минут.
Зачем эти ребята собрались вместе, можно было только догадываться, по официальной версии – на дружескую вечеринку. Однако у старшего следователя Генпрокуратуры Мирошниченко была своя версия, которой он поделился только со своим другом, начальником президентской службы безопасности Коржаковым: кто-то уничтожил подразделение «Чистилища», готовившееся к проведению своей операции. Работали суперпрофессионалы, но не из ФСБ или ГУБО, вообще не из государственных спецслужб, однако кто именно, из какой организации, оставалось тайной. Хотя и на этот счет Мирошниченко имел свое мнение – ликвидаторы были из другой могущественной конторы – «СС». Но доказать причастность Сверхсистемы к убийству практически не представлялось возможным. Понимал это Мирошниченко, понимал и Коржаков, вызванный президентом на ковер.
– Долго ли вы еще будете решать стандартную задачу защиты государственных интересов? – спросил разгневанный глава страны. – Ржавчина «СС» разъедает корпус государственного корабля, мы скоро пойдем ко дну, если не прекратим этот процесс! Где ваша хваленая КОП-команда? Почему не работает?
– Она сформирована, – сдержанно проговорил Коржанов, глядя в лицо президента, – но не ее вина, что мафия проникла во все госструктуры. Первым делом команды и будет операция по выявлению и уничтожению бандитов, поработавших в Сокольниках.
Президент был настроен скептически, Коржаков это заметил, но сказать больше было нечего, и сразу после встречи с президентом он связался с Рыковым. Через час они сошлись в Кремле, в кабинете Германа Довлатовича. Еще через час генерал устроил смотр команде КОП, размещенной временно на территории его дачи в районе Битцевского лесопарка.
КАК ЭТО ПОНИМАТЬ?
Рыков очень быстро смекнул, что акция в Сокольниках, по сути, объявление войны, но не «СС» против «ККК», а лично Хейно Яановича Герману Довлатовичу. Однако реагировать надо было по-крупному, чтобы не потерять лица перед коллегами-Судьями, поэтому Рыков сразу же позвонил Генеральному Судье Бородкину и предложил созвать чрезвычайное совещание. В тот же день, в среду, они собрались на конспиративной квартире с видом на Кремль: Рыков, Жанболатов, несуетливый, обстоятельный Петр Прохорович Бородкин, бывший полковник военной контрразведки Холин, подтянутый, моложавый, энергичный, и кибернетик из Центра информатизации Константин Павлович Зайцев, молодой, по-спортивному настроенный на результат, презирающий законы и людей, их создающих.
Когда по криптофонному кольцу взаимостраховки прошло сообщение от охранных систем, что все спокойно, режим секретности нужной степени соблюден, все пятеро Судей «Чистилища» расселись за столом на свои традиционные места. Бородкин занял кресло во главе стола.
– Все вы уже знаете, что нам бросила открытый вызов конкурирующая структура – Сверхсистема, уничтожив две монады исполнителей, готовых к Суду над одним из криминальных лидеров. Уровень исполнения – класса «элит». Ваше мнение?
– Произошла явная утечка информации, – сказал Судья-3 Холин. – Подозреваю, что это горизонт спикеров.
– Это горизонт гранд-оператора, – тихо произнес Судья-5 Жанболатов. – Спикеры, как правило, узнают о координатах точки сбора непосредственно перед реализацией задания за два часа до начала бандлика.
Рыков, который знал об уровне исполнения лучше других, промолчал. Его коллега по Союзу Девяти Хейно Яанович Носовой пока был недоступен «Чистилищу».
– Предлагаю повременить с обвинениями в тот или иной адрес, – мягко заметил он. – Пусть поработает Темир со своими следопытами, да и каждый из нас. Случился серьезный прокол в деятельности Суда, необходим анализ и точные рекомендации.
– Всегда готов дать рекомендации, – насмешливо сказал Вансович, снимая и протирая очки. – Только предоставьте информацию.
– Решили! – хлопнул ладонью по столу Бородкин, перенявший этот жест у президента. – Прежде чем мы перейдем к конкретике, хочу поделиться с вами кое-какими размышлениями.
Судьи «Чистилища», знавшие пристрастие Генерального к обширным сентенциям, переглянулись, но Прохор Петрович не обратил на это внимания.
– Прошлое заседание правительства произвело на меня удручающее впечатление. Ни один высший руководитель страны ни на одну тему не способен говорить свободно, связно, без бумажки! Министры косноязычны, как студенты на экзаменах! О культуре поведения я уже и не говорю. Старая номенклатурная гвардия ею никогда не обладала, за редким исключением, а хваленая новая генерация управленцев и политиков еще не достигла европейских высот, хотя и научилась драться. Это не ворчание старика, как вы, уверен, думаете.
Прохор Петрович неторопливо налил в стакан боржоми и отпил глоток.
– Это констатация общего положения реальности: нами управляют бескультурные, жадные, меркантильные, наглые, неумные люди. Как сказал мой зам: чиновник нынче пошел необразованный и наглый. Госдума вообще превратилась в заповедник криминальных элементов, территорию, свободную от правосудия и критики. За год не осужден ни один депутат, пойманный на махинациях, воровстве и закулисных сделках!
Бородкин сделал еще один глоток, изучая пейзаж на стене: пустыня, саксаул, череп лошади.
– К власти приходят люди недалекие и циничные, люди из низов, без иных способностей, кроме рваческих, не выделяющиеся интеллектом, люди посредственные во всех отношениях, желающие только одного: попользоваться жизнью на славу! Короче – быдло! Это положение надо менять. Как – вопрос второй. Хотелось бы выслушать ваши предложения. Теперь о другом. На сегодняшний день делами страны вершат двадцать пять министерств, двенадцать госкомитетов, двадцать три просто комитета, пятнадцать федеральных служб, Департамент налоговой полиции, Российское космическое агентство и Главное управление охраны. Итого – семьдесят восемь ведомств на сто сорок девять миллионов россиян. В СССР на излете «застоя» с населением вдвое большим и то насчитывалось лишь восемьдесят четыре! Но этого, оказывается, мало! Правительство подготовило проект расширения списка главных ведомств еще на два министерства и четыре госкомитета! Как вам это нравится? Скоро чиновничья рать станет качать более десяти процентов бюджета на зарплату и льготы. Мало того, Госдума внесла поправку в Закон «О статусе депутата Государственной Думы», где предусматривается стопроцентная оплата жилья депутата из госфондов, бесплатное пользование поликлиникой, транспортом и телефонной связью. Что будет дальше?
Судьи «Чистилища» молчали. Разговор о привилегиях депутатов они уже вели, но не пришли к единому мнению, как их отменить. Прохор Петрович грустно посмотрел вокруг, кивнул сам себе, как бы соглашаясь со всем, что о нем думали присутствующие, и повернулся к Рыкову.
– Герман Довлатович, у вас есть соображения по поводу ответа Свсрхсистеме?
– Пока нет, – ответил Рыков, хотя на самом деле они у него были. – Требуется время. Мы должны ответить не менее жестко – это все, что я знаю. Зато у меня есть три предложения по стабилизации общественного мнения. Первое: примерно наказать судью Зюзинского межмуниципального суда Гарольда Блоймермана за игнорирование первого предупреждения. Как вы помните, в Зюзинском суде установилась интересная практика по административным делам о торговле с рук в неустановленных местах. Милиция задерживала продавцов, изымала товар и передавала в суд, а судья выносил постановление из двух пунктов – одним дело прекращали в связи с истечением срока давности, вторым – конфисковывали товар. Оба пункта исключают друг друга…
– Короче, Герман Довлатович, – сказал Холин. – Мы в курсе. С разрешения судьи товар вроде бы уничтожали, а на самом деле продавали. Предлагаю этому Гарольду отрубить руку по локоть. Что еще?
– Ликвидировать секту сатанистов, действующую под вывеской «Церкви Блаженства». Настоятели секты выдвинули программу, убийство и пытки являются источниками полноты бытия. Юные идиоты слетаются на этот зов, как мотыльки на огонь.
– Да, это истинное Зло, – покачал головой Бородкин. – Родители ушедших в секту детей станут молиться не Богу, а на «Чистилище», когда мы уничтожим секту. Разумное решение, Герман Довлатович.
– И третье предложение. Несмотря на деятельность созданного внутри МВД не так давно Управления собственной безопасности, занимающегося чисткой рядов милиции, старший дознаватель отдела внутренних дел «Гольяново» майор милиции Шариков продолжает брать взятки за прекращение уголовных дел. Информация проверена. Все три операции предлагаю провести одновременно.
Бородкин взглянул на Судей, кивнул.
– Принимается. А теперь займемся старыми делами. Темир Шыныбекович, удалось установить киллер-центр, чьи люди убрали депутата Забодыко?
– Так точно, – ответил Жанболатов, ведающий разведкой, контрразведкой и обеспечением безопасности работы всего «ККК». – План операции по уничтожению центра готов.
– Давайте рассмотрим.
Жанболатов передал Бородкину дискету, и экран компьютера воспроизвел операцию во всех деталях. Закончив обсуждение, Судьи «Чистилища» приступили к анализу остальных дел, но у каждого нет-нет да и мелькала мысль, что все они находятся под пристальным вниманием чужого лазутчика, проникшего в их империю. Это же тревожило и Рыкова, но совсем на другом уровне. Он не задавал себе вопроса: как вас понимать, Хейно Яанович? – зная ответ абсолютно точно, однако ощущение взгляда в спину явно говорило об утечке информации из стана «Чистилища» больше, чем уничтожение группы «чистильщиков».
ИМЕЮЩИЙ УШИ – ДА УСЛЫШИТ
Вахид Тожиевич Самандар, президент Международного исследовательского центра боевых искусств, Посвященный I ступени Внутреннего Круга, обладал недюжинным даром прогностики – видения будущего, поэтому был готов ко многим неожиданностям, которые могла преподнести жизнь. О переменах в «розе реальностей» Вселенной он не знал, но чувствовал их и ждал ответных перемен в земной запрещенной реальности спокойно.
Характер у Вахида Тожиевича был непростой – упрямый, настойчивый и смелый. Но именно упрямство и настойчивость помогли ему стать тем, кем он стал: мастером рукопашного боя и человеком Внутреннего Круга. Он был трудолюбив и умен, но при этом мало доверял людям и рассчитывал только на себя. К чужим советам, даже дельным, прислушиваться не любил, мог иногда вести себя грубо, хотя обычно ему хватало гибкости и дипломатического такта для контактов с непосвященными. И тем не менее семейная жизнь Вахида Тожиевича складывалась неудачно.
Дважды он был женат и дважды расходился. Делал он предложение и Ульяне Митиной, с которой его свела судьба несколько лет назад, однако получил отказ. Это его огорчило, но не остановило, наоборот, заставило переоценить свое отношение к женщинам вообще и Ульяне в частности. Не то чтобы он решил добиться благосклонности Ульяны во что бы то ни стало, однако все же попыток предложить союз не прекратил, несмотря на явное нежелание девушки встречаться чаще, чем встречаются все Посвященные – то есть раз в год, на Соборе Внутреннего Круга.
Для того, чтобы пройти Посвящение II ступени, Самандару нужен был ученик, и казалось, его удалось найти полтора года назад. Но во-первых, Матвей Соболев оказался более подготовленным по меркам Внутреннего Круга, чем даже сам Вахид Тожиевич, а во-вторых, начались события с коррекцией реальности, в дело вмешались иерархи, Хранители и даже древние Аморфы – Монарх и Лекс, перворазумные Земли, и в конце концов реальность земного плана была заблокирована. Теперь, чтобы выйти за ее пределы в «розу реальностей», в пору самому было становиться учеником. Однако переход в состояние иерарха мог потребовать всей жизни, а ждать Самандар не любил. К тому же он знал способ, как достичь более высокого уровня Посвящения и без изнурительной повседневной работы над собой. Этот способ назывался «Иглой Парабрахмы», так сказать, вариант волшебной палочки, с помощью которой можно было стать всем, кем пожелаешь. Но «Иглу», во-первых, еще надо найти, во-вторых, включить, а сделать это мог только один человек в мире – Матвей Соболев, бывший волкодав-перехватчик военной контрразведки. Повода же встречаться с ним у Вахида Тожиевича не было, напрямую он не мог просить у Соболева открыть ему доступ к МИРам Инсектов, к «Игле», и вовсе не из-за тактичности или неуверенности, а в силу закона Внутреннего Круга – Закона Постепенного Восхождения, преступить который означало поставить крест на дальнейшем Пути к Знанию и Совершенству.
И все-таки Вахиду Тожиевичу представился случай навестить Соболева, в последнее время жившего в Санкт-Петербурге, вернее, в Старом Петергофе, по сути – уже в черте города.
Помимо обязанностей руководителя такого специфического учреждения, как Международный исследовательский центр боевых искусств, Самандар выполнял еще и функции координатора школ боевых искусств России, что давало ему широкую свободу и возможность путешествовать во все концы огромной страны и за рубеж. Кроме того, он много времени уделял собственно тренировкам, поддерживая высокие физические кондиции и готовность к немедленному действию.
МИЦБИ имел не только административный и учебный корпуса, но и прекрасные спортзалы, где могли тренироваться как новички, так и мастера, инструкторы разных школ. Вахид Тожиевич сам руководил одной из наиболее подготовленных групп, составленной из руководителей школ. В составе группы занимался и довольно молодой, двадцатисемилетний, заместитель директора школы русбоя, единственной в Москве, Максим Усов, имеющий отличные перспективы как боец и человек, увлекающийся психологическими экспериментами. Вахид Тожиевич успел присмотреться к нему и постепенно приблизил к себе, явно выделяя из остальных обладателей разного цвета поясов. Подумывал даже: а не взять ли в ученики именно его, сориентировать, направить на путь истинный, рассказать о Круге? Но из осторожности Самандар все же откладывал решение.
И вот Максим преподнес сюрприз.
После одной из тренировок он зашел в кабинет к директору и сказал, смущаясь:
– Ухожу я от вас, Вахид Тожиевич.
– Что так? – не понял Самандар. – То есть почему уходишь? Переезжаешь куда-нибудь?
– Да нет, в Москве остаюсь, но… понимаете… – Усов замялся. – Есть работа… очень серьезная… и по специализации. Я там тренироваться буду. Так что прощаться пришел. Не совсем, конечно, но тем не менее. Спасибо вам за все.
– Что за работа, если не секрет?
Усов снова помялся немного, потом прямо взглянул в черные непроницаемые глаза Самандара.
– Вам могу сказать. В службе безопасности президента создается особое подразделение – КОП, то есть команда для особых поручений. Мне предложили войти в эту группу, даже звание дали – майор, хотя я лейтенант по воинскому билету.
Самандар мгновенно насторожился, хотя не подал виду.
– Кто же будет руководить подразделением?
– Говорят, сам генерал Коржаков, начальник СБ. А кто на самом деле, не знаю. Но работа должна быть интересной.
«Да уж!» – подумал про себя Самандар. Сказал, пожимая крепкую руку Максиму:
– Что ж, удачи, барс! Буду нужен – заходи. А если захочешь, начну заниматься с тобой индивидуально.
– Это было бы здорово! Я прикину и позвоню. Не поминайте лихом.
Усов ушел, а Самандар некоторое время размышлял, рассеянно наводя на столе порядок. Потом подсел к компьютеру и начал наводить справки, знакомых у него было много, в том числе и среди высокопоставленных лиц.
Однако ни в этот вечер, ни на следующий день нужной информации найти не удалось. О создании команды для спецпоручений никто ничего не знал, даже контрразведка ФСБ. И тогда Вахид Тожиевич применил свои возможности Посвященного – вошел в компьютерную сеть президентской службы безопасности с помощью мысленного усилия, подключив к компьютеру свой мозг.
Его ждало жестокое разочарование: о создании КОП и там не оказалось ни одного файла! Либо команда была засекречена «по четырем нулям», либо Усов врал. Но как раз ему-то Самандар и верил.
Лишь под утро он сообразил войти в компьютер самого генерала Коржакова, главы ведомства безопасности, не подчинявшегося никому, кроме президента, и обладавшего огромным влиянием на него самого. Все сразу стало на свои места. Идея создания КОП принадлежала Рыкову. Обдумав ситуацию, Самандар в семь утра позвонил Ивану Терентьевичу Парамонову и договорился о встрече.
Встретились Посвященные I ступени Внутреннего Круга на берегу пруда в Ботаническом саду, нимало не беспокоясь о возможном подслушивании или подглядывании. Они умели вести разговоры, которые невозможно было «засечь».
Плотная зеленая стена кустарника за спиной источала одуряющие весенние запахи, солнце светило вовсю, вода в пруду сверкала как зеркало; было тепло и тихо, и оба Посвященных почувствовали себя, как в детстве, счастливыми. На короткую минуту созерцания природы. Вглядевшись друг в друга, присели на скамеечку у бронзового фонаря, не обращая внимания на рыболова, пристроившегося неподалеку, и школьника, выгуливающего собаку.
– На сцене жизни снова появляются знакомые актеры, – сказал Самандар.
– Ты имеешь в виду Союз Девяти Неизвестных?
– Я имею в виду Рыкова. Он фактически возглавил «Чистилище» и замахнулся на «СС».
– Ничего удивительного в этом я не вижу. Действия Рыкова в частности и «Чистилища» вообще – всего лишь следствия вступившего в силу жесткого варианта Закона возмездия.
– Увы, не только. Рыков пытается реализовать пирамиду апасти, а точнее – Муравейник Власти по типу и подобию тех, что создавали Инсекты-мирмекоиды. Для этого он готов начать войну на уничтожение с вероятными соперниками и уже сделал первый шаг – создал в недрах президентской службы безопасности спецподразделение – КОП, команду для особых поручений.
– Не такой уж это высокий уровень, чтобы бить тревогу, – поразмыслив, сказал Парамонов. – Потеряв связь с иерархами и их командами ПАН и ПРОПАЛ, Герман просто нашел замену для организации предполагаемых «волн выключения». Для нас создание КОП особой опасности не представляет. К тому же у нее будет так много конкурентов. При первом же выходе ею займутся не только силовые конторы типа ФСБ, ГУБО и МВД, но и «Чистилище», и «СС». Разве не так? В последнее время они решают задачи довольно успешно.
Самандар достал из кармана горсть жареного миндаля, предложил собеседнику.
– В принципе, ты прав, Иван Терентьевич. Перечисленные тобой конторы плюс СВР действительно неплохо справляются с делом. Толково решают общегосударственные задачи – защиту от внешних и внутренних врагов, ведут борьбу с терроризмом… хотя в последнее время эта проблема вновь выходит на передний план. На равных ведут борьбу с бандитизмом и коррупцией… что там еще-то? Да, подавление недовольства инакомыслящих, это делают почти как в свое время КГБ. Но есть и другая сторона медали. Время от времени в эти конторы проникают властолюбцы и коррумпированные на корню чины и начинают использовать мощный потенциал данных служб в корыстных целях, для достижения власти, богатства, удовлетворения садистских и сексуальных наклонностей. И это бывает…
– Что-то ты заговорил по-книжному, – прищурился Парамонов. – Но я понял, к чему ты клонишь. Угроза скатывания социума к тоталитаризму существует всегда. Но даже если Рыков стартует с этой платформы… ах, прости, Вахид Тожиевич, только сейчас дошло. Под ударом могут оказаться наши друзья и сподвижники?
– Ну, друзья и сподвижники меня волнуют мало, – криво улыбнулся Самандар.
– Наши друзья могут постоять за себя сами. Зная твое въедливое стремление задать вопрос, который невозможно точно сформулировать, я ожидал от тебя другого.
– Хорошо, сформулирую вопрос иначе: что нужно Рыкову?
– Это другое дело. Рыкову нужно нечто большее, чем быть одним из Девяти, ему нужна абсолютная власть! И для этого он усиленно ищет…
– Доступ к МИРам Инсектов?
– Точнее, к «Игле Парабрахмы».
Иван Терентьевич с рассеянным видом сорвал одуванчик, повертел в пальцах.
– Это достаточно серьезная заявка… В последнее время я и сам чувствую, что поднимается некий темный ветер из «розы реальностей». Ты считаешь, что пришла пора перемен?
– Кто-то умело манипулирует Законом изменения энтропии. Готовит ее «пикирование», скатывание процессов структурирования к упрощению мира, к хаосу.
– Но ведь до предела еще далеко, если мы видим, что мир несовершенен.
– Кто-то постоянно опускает планку предельного уровня энтропии в нашей реальности. Предел может быть перейден в любой момент.
– Чего добьется при этом твой «кто-то»? Разрушения всех созданных за прошедшие века гармонических структур, всей реальности? Да и кто это, по-твоему, может быть?
– Не знаю пока. Но уже начались разборки между иерархами, и эхо тех боев непременно отзовется на Земле. Сначала в форме изменения социальных законов, потом физических, потом фундаментальных принципов бытия.
Парамонов встал со скамейки, подошел к воде и долго смотрел на гусиный пух, скользящий по ее глади. Сказал задумчиво:
– Я всегда считал, что в абсолютных реальных подпланах «розы реальностей» система скрытых конфликтов существует, но гармоническая, свободная от честолюбивых замыслов.
– Ты ошибался.
– К сожалению. Но если уж люди Внутреннего Круга начинают воевать…
– Все мы потомки Инсектов. Монарх не смог исправить в нас худшие черты насекомых, история человечества подтверждает это.
– Может быть, он снова пытается вмешаться в наши дела?
– Я чувствую его дыхание. Но он «дышит» в нашу Вселенную не один. Единственная надежда на то, что всем победителям нужны побежденные.
– Ты хочешь сказать, что при любом исходе Перемен люди выживут?
– Выживут муравьи, рабы муравейника, в который превратится социум Земли… если победу одержит Рыков.
– Что же ты предлагаешь?
– Я хотел бы побороться за сохранение реальности, пусть она и запрещена иерархами. Давайте объединимся: мы, наши приятели, остальные Посвященные I ступени. Я встречусь для начала с Соболевым, ты – с Ульяной Митиной. Можно и наоборот.
Парамонов улыбнулся про себя, зная отношение Вахида Тожиевича к девушке.
– Согласен наоборот.
Через несколько минут Самандар ушел, а Парамонов еще некоторое время бродил по саду, размышляя об услышанном. Но от впечатления, что ими кто-то руководит, как марионетками, дергая за ниточки, избавиться не удалось.
ОСТАВАЙТЕСЬ У МЕНЯ
За кольцевой автодорогой машина вырвалась на Рязанское шоссе, и Василий прибавил скорость. Пейзажи по обеим сторонам дороги были великолепны, они напоминали другие – морские, которыми удалось за те два дня, что Вася отдыхал с Матвеем и его семьей, вдоволь налюбоваться.
У Матвея, как оказалось, была парусно-моторная яхта «Кристина» типа «Фишер-30», старенькая, но содержавшаяся в идеальном состоянии. На ней все они – Соболев, Кристина, Стас и Василий – и отправились в пятницу двадцать четвертого мая в путешествие, сначала по Неве, вниз от Петербурга, потом вышли в Финский залив.
Купались, загорали, ловили рыбу, готовили уху и наслаждались покоем и природой, словно специально подготовившей им отличную погоду. Управлял яхтой Стас, отлично знавший ее такелаж. За год, с тех пор как Василий видел его в последний раз, мальчишка вытянулся, окреп и весьма неплохо для своего возраста владел приемами русбоя. Он с удовольствием показал «дяде Васе» комплекс приемов для боя в ограниченном пространстве, и вряд ли с ним справились бы теперь мальчики на три-четыре года старше его.
Кристина почти все время сидела под тентом в шезлонге на юте, читала учебники и конспекты – готовилась к сессии, но мужчин это не огорчало, они с удовольствием готовили обеды сами, не прекращая своих неторопливых бесед.
Василий снова попытался соблазнить друга активной жизнью в столице и снова получил твердое «нет».
– Мне уже предлагали вмешаться в дела Союза Девяти Неизвестных, – сказал Матвей как-то вечером, когда они сидели рядом с Кристиной в шезлонгах, по обе стороны от мачты, после тренировки, в которой принимал участие и Стас. – И я ответил, что вмешиваться ни во что не собираюсь.
– Даже если появится реальная угроза жизни? – полюбопытствовал осоловевший от воздуха Василий. – Мало ли какой конфликт возникнет.
– Помнишь притчу о трех мастерах Дао? Один очень ловко уворачивался от камней, которые в него бросали, до второго камни не долетали, а в третьего никто не бросил ни единого камня!
Василий приоткрыл глаз, глянул на Матвея, лежащего под лучами закатного солнца с лицом кротким и потрясающе невозмутимым, и от шутки воздержался.
– Допустим. Ты хочешь сказать, что достиг уровня третьего мастера Дао?
– Можно подчинить разум любой мощности, зная гимнастику Гермеса и психотехнику оформления мысли как реальной физической силы.
– Ну-ка, ну-ка, – оживился Василий. – О гимнастике Гермеса я хотя бы читал, в принципе это трансовый метод набора энергии. А что такое психотехника оформления мысли? В какой школе можно ей научиться?
– Такой школы не существует. Школы и системы, насколько тебе должно быть известно, а также Учителя, могут указывать лишь методы и пути, но не цели и работу, которую должен проделать ученик.
– Так укажи хотя бы путь.
– Ты им идешь, хотя и медленно.
– Да? Что-то я этого не ощущаю.
– Потому тебя и тянет на подвиги. Но в военные игры я больше не играю, тем более с Посвященными из Союза Девяти. Это игры, в которых все действия приводят к поражению.
– А если придется воевать за Родину?
– Это вопрос провокационный, – улыбнулся Матвей. – Ты случайно не видел фильм Никиты Михалкова «Анна от шести до восемнадцати»? Там его дочь на вопрос: «Что такое Родина?» – ответила: «Это поле… лес… ты…» Понимаешь? Она имела в виду – отца, для нее он ассоциировался со словом «Родина» вполне естественно и свободно, как поле, лес, река.
Василий повернул голову к другу, который смотрел на него с веселым прищуром, потом оглянулся на Стаса, приросшего к штурвалу, и на каюту, откуда доносился голос напевающей песенку Кристины.
– Они – твоя Родина?
Матвей снова улыбнулся и не ответил…
Читать бесплатно другие книги:
