Утраченный символ Браун Дэн
«Я что, голый?»
В замешательстве он провел ладонями по бокам.
«Ничего себе! Где вся одежда?»
Туман в голове постепенно рассеивался, вспыхивали отдельные страшные воспоминания: мертвый агент ЦРУ… татуированное чудовище… удар затылком об пол. Картинки замелькали быстрее. Лэнгдон вспомнил самую жуткую — связанная Кэтрин Соломон с кляпом во рту.
«Боже мой!»
Лэнгдон резко сел, и тут же врезался лбом в нависающую над макушкой низкую полку. От удара череп будто разорвало, и профессор чуть не потерял сознание. Превозмогая головокружение, он выставил руки вверх, ощупывая невидимое препятствие, и растерялся окончательно. Выходило, что он практически упирается лбом в потолок.
«Что еще за…»
Лэнгдон расставил руки, собираясь перевернуться, — и опять наткнулся на стены.
Тут до него наконец дошло: никакая это не комната.
«Я в ящике!»
Осознав, что заперт в темном, похожем на гроб сундуке, Лэнгдон принялся отчаянно стучать кулаком в крышку и звать на помощь. С каждой секундой страх давил все сильнее и сильнее, пока не сделался невыносимым.
«Меня похоронили заживо».
Крышка непонятного гроба не поддавалась ни в какую, даже когда Лэнгдон в дикой панике изо всех сил уперся в нее руками и ногами. Ящик, судя по всему, был сделан из толстого стеклопластика. Воздухонепроницаемый. Звуконепроницаемый. Светонепроницаемый. Исключающий возможность побега.
«Я задохнусь, и никто меня не спасет».
Нахлынули воспоминания о том, как в детстве он провалился в глубокий колодец и до утра в отчаянии сражался с темной водой. Та страшная ночь нанесла непоправимый урон психике Лэнгдона, на всю жизнь оставив парализующий страх перед замкнутым пространством.
В этот вечер похороненный заживо Роберт Лэнгдон вновь проживал свой самый страшный кошмар.
Кэтрин Соломон дрожала от страха на полу в столовой Малаха. Запястья и лодыжки резала острая проволока, и от малейшего движения путы только сильнее затягивались.
Она видела, как татуированный вырубил Лэнгдона и протащил его бесчувственное тело через всю комнату, прихватив заодно портфель с каменной пирамидой. Куда именно он уволок профессора, Кэтрин не знала. Агент ЦРУ, привезший их сюда, — труп в прихожей. Уже довольно долго до нее не доносилось ни звука, что наводило на подозрение: вдруг ни хозяина, ни Лэнгдона в доме уже давно нет. Кэтрин пыталась звать на помощь, но каждый раз тряпка сползала все дальше в горло.
Услышав приближающиеся шаги, она повернула голову, надеясь, вопреки всему, что кто-то спешит ей на помощь. Но в коридоре материализовался огромный силуэт похитителя, и Кэтрин в ужасе съежилась: десять лет назад он точно так же возник на пороге ее отчего дома.
«Он убил мою семью».
Теперь он стремительно приближался к ней. Лэнгдона видно не было. Нагнувшись, похититель обхватил Кэтрин за талию и грубо взвалил на плечо. В запястья врезалась проволока, тряпка во рту заглушала безмолвные крики о помощи. Татуированный пронес Кэтрин по коридору в гостиную — где не так давно они мирно пили чай с «доктором Аваддоном».
«Куда он меня тащит?!»
Прошагав через всю комнату, хозяин дома остановился перед картиной с изображением трех граций, которая так восхитила Кэтрин.
— Вам, кажется, понравилась картина? — шепнул ей похититель почти в самое ухо. — Я рад. Возможно, это последнее напоминание о прекрасном…
С этими словами он вытянул руку вперед и уперся ладонью в правую часть огромной рамы. К изумлению Кэтрин, рама ушла в стену, провернувшись на центральной оси, как дверь.
«Тайный ход…»
Кэтрин извивалась, пытаясь высвободиться, но татуированный прижал ее покрепче и пронес в открывшийся лаз. «Три грации» вновь повернулись на своей оси, закрывая проход, и Кэтрин успела заметить на задней стороне полотна плотную изоляцию. Получается, отсюда наружу не проникнет ни звука…
Помещение за картиной оказалось тесным и узким — скорее коридор, чем комната. С Кэтрин на плече похититель прошел его и, отворив тяжелую дверь на той стороне, вынес пленницу на крохотную лестничную площадку. Кэтрин увидела что-то вроде крутой лесенки, уходящей вниз, в глубокий подвал. Из груди рвался вопль, но тряпка мешала даже вздохнуть.
Начался спуск по узкому отвесному колодцу. Цементные стены купались в голубоватом свете, идущем откуда-то снизу. Оттуда же поднимался теплый, терпкий воздух, отдающий странной смесью ароматов: резкие химические запахи, умиротворяющее ладанное благовоние, мускусный привкус человеческого пота и перекрывающий их все отчетливо различимый глубинный животный ужас.
— Я под большим впечатлением от твоей науки, — прошептал похититель, достигнув подножия лестницы. — Надеюсь, тебе понравится моя.
Глава 99
Из укрытия в темном закоулке Франклин-сквер оперативный агент ЦРУ Тернер Симкинс вел пристальное наблюдение за Уорреном Беллами. Клевать «на живца» объект не спешил, однако и времени прошло не так много.
Запищал передатчик. Симкинс нажал кнопку связи, надеясь услышать кого-нибудь из бойцов, — может быть, они обнаружили что-нибудь важное. Как оказалось, на связь вышла Сато. С новой информацией.
Внимательно выслушав начальницу, Симкинс согласился с ее опасениями.
— Минуту, — попросил он. — Сейчас разведаю.
Пробравшись ползком через кусты, Симкинс направил взгляд в ту сторону, откуда отряд входил в сквер. Пришлось немного поманеврировать, открывая линию обзора.
«Черт…»
Перед ним возвышалось здание, напоминающее очертаниями мечеть из Старого Света: между двумя соседними домами втиснулся мавританский фасад в облицовке из блестящих керамических плиток, которые образовывали замысловатые разноцветные узоры. Над тремя массивными дверьми шли два яруса узких стрельчатых окон, напоминающих бойницы — вот-вот высунутся арабские лучники и непрошеный гость падет под градом стрел.
— Вижу, — доложил Симкинс.
— Движение наблюдается?
— Нет, ничего.
— Хорошо. Передислоцируйтесь и ведите наблюдение. Это храм Алмас. И в нем располагается собрание мистического ордена.
Симкинс, хоть и успел довольно долго поработать в округе Колумбия, про этот храм ничего не знал — равно как и про то, что на Франклин-сквер могут находиться какие-то древние мистические ордена.
— Здание, — продолжала Сато, — принадлежит древнему арабскому ордену благородных адептов тайного святилища.
— Никогда о таких не слышал.
— Наверняка слышали, — возразила Сато. — Это боковая ветвь масонского братства, их еще называют шрайнерами.
Симкинс недоверчиво покосился на причудливо изукрашенный фасад.
«Шрайнеры? Те самые, которые строят детские больницы?»
Сообщество филантропов в красных фесках, устраивающих красочные благотворительные шествия, вряд ли представляло какую-либо опасность. И все же опасения Сато показались агенту справедливыми.
— Да, мэм, если объект догадается, что это самое здание и есть искомый «орден» рядом с Франклин-сквер, номер дома ему уже не понадобится. Объект проедет прямиком туда, минуя Беллами.
— Я тоже так думаю. Так что не спускайте глаз со входа.
— Слушаюсь, мэм.
— От агента Хартмана с Калорама-Хайтс что-нибудь слышно?
— Нет, мэм. Но ему ведь приказано докладывать лично вам, напрямую.
— Так вот мне он не звонил.
«Странно, — подумал Симкинс, посмотрев на часы. — Пора бы уже».
Глава 100
В кромешной темноте Роберта Лэнгдона пробирала дрожь. Голый, окончательно парализованный страхом, он давно перестал звать на помощь и колотить в крышку ящика. Просто закрыл глаза и изо всех сил пытался восстановить дыхание и унять прыгающее сердце.
«Над тобой бездонное ночное небо, — внушал он себе. — Бесконечное открытое пространство, простирающееся далеко-далеко».
Только самовнушение помогло ему продержаться в «тоннеле» аппарата для магнитно-резонансной томографии во время процедуры. Самовнушение — и тройная доза валиума. Но сейчас ничего не помогало.
Тряпка, затыкающая рот Кэтрин Соломон, сползла почти в самое горло, и Кэтрин давилась и задыхалась. Похититель, спустившись со своей жертвой по узкой крутой лестнице, нес ее теперь по темному подвальному коридору. В конце этого коридора находилось помещение, освещенное призрачным пурпурно-красным светом, но туда они не дошли. Свернув в маленькую боковую комнату, похититель втащил туда Кэтрин и усадил на деревянный стул. Скрученные проволокой руки оказались за спинкой стула, и пошевелиться пленница не могла.
Проволока резала кожу все сильнее, но от страха задохнуться Кэтрин почти не замечала боли. Горло судорожно сжималось, выталкивая кляп. В глазах темнело.
За ее спиной татуированный закрыл единственную в комнате дверь и щелкнул выключателем. У Кэтрин отчаянно слезились глаза, она уже плохо различала, что творится кругом. Все расплывалось.
В поле зрения вторглось пестрое многоцветное пятно, и Кэтрин отчаянно замигала, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. Но тут перед глазами мелькнула испещренная татуировками рука, которая наконец выдернула кляп.
Широко раскрыв рот, Кэтрин, кашляя и давясь, глотала драгоценный воздух, хлынувший в измученные легкие. Постепенно пелена перед глазами рассеялась, и из нее выступило лицо… демона — человеческим такой облик назвать было сложно. Шею, все лицо и бритую голову покрывал невообразимый ковер из причудливых символов, на теле не осталось ни единого дюйма незарисованной плоти — если не считать крохотный пятачок на темени. С мускулистой грудной клетки на Кэтрин грозно взирал через глаза-соски двуглавый феникс, будто оголодавший стервятник, что ждет не дождется ее смерти.
— Открой рот, — прошептал татуированный.
Кэтрин посмотрела на чудовище с ужасом и отвращением.
«Что ему надо?»
— Открой рот, — повторил он. — Если не хочешь снова давиться тряпкой.
Задрожав, Кэтрин повиновалась, и в рот ей протиснулся мощный татуированный палец. Ее чуть не стошнило, когда он коснулся языка. Вытащив увлажненный палец, похититель дотронулся им до своего незарисованного темени и принялся, закрыв глаза, втирать слюну Кэтрин в гладкую макушку.
Кэтрин отвернулась, не в силах смотреть.
Помещение, куда ее посадили, напоминало котельную — трубы по стенам, бульканье, люминесцентные лампы. Однако осмотреться как следует Кэтрин не удалось — взгляд уткнулся в груду сваленных около ее стула вещей, и Кэтрин обмерла: водолазка, твидовый пиджак, ботинки, часы с Микки-Маусом…
— Боже! — Она дернулась к татуированному чудовищу. — Что вы сделали с Робертом?
— Тсс… — зашептал похититель. — А то услышит. — Сделав шаг в сторону, он показал рукой за спину.
Лэнгдона там не было — только огромный черный стеклопластиковый ящик, напоминающий цинковый гроб, в которых привозят трупы погибших на войне. Две массивные защелки запирали крышку наглухо.
— Он там, внутри?! — воскликнула Кэтрин. — Но ведь он задохнется!
— Не задохнется, — ответил похититель, показывая на переплетение прозрачных шлангов, выходящих из дна ящика и вьющихся вдоль стены. — И очень об этом пожалеет.
Лежа в полной темноте, Лэнгдон изо всех сил прислушивался к доносившемуся снаружи глухому бормотанию.
«Голоса?»
Он снова забарабанил по крышке и закричал во все горло:
— Помогите! Вы меня слышите?
Издалека послышалось едва различимое:
— Роберт! Господи! Нет! Нет!
Голос он узнал: кричала Кэтрин, вне себя от страха. Лэнгдону стало чуть легче. Он набрал побольше воздуха, чтобы крикнуть ей в ответ, но осекся, потому что в затылке возникло странное ощущение — словно сквозняк со дна ящика.
«Как такое возможно?»
Он замер, пытаясь понять, что происходит.
«Да, точно».
Воздушная струя щекотала короткие волоски на шее.
Лэнгдон принялся судорожно хлопать ладонями по дну, ища, откуда поступает воздух. И нашел, почти моментально.
«Отдушина!»
Крохотное отверстие с дырками, как на кухонном сливе, только здесь из него, наоборот, несильно, однако ощутимо тянуло.
«Он закачивает мне свежий воздух. Значит, смерть от удушья отменяется».
Радость Лэнгдона длилась недолго. Вскоре неуловимое шипение воздушной струи сменилось звуками, от которых его снова сковал страх: из отдушины донеслось отчетливое журчание. Нарастающее и приближающееся.
Кэтрин, не веря своим глазам, смотрела, как столбик жидкости ползет по прозрачному шлангу к ящику с Лэнгдоном. Зрелище напоминало извращенный цирковой номер.
«Он качает в ящик воду?!»
Кэтрин забилась, не обращая внимания на режущие кожу путы, но поделать ничего не могла. Оставалось только смотреть, расширенными от ужаса глазами. Лэнгдон в отчаянии колотил изнутри по стенкам ящика, но, как только водяной столбик проник под дно «саркофага», стук прекратился. Повисла наэлектризованная тишина. Затем снова раздался стук, с удвоенной силой.
— Выпустите его! — взмолилась Кэтрин. — Пожалуйста! Так же нельзя!
— Утопленник умирает мучительной смертью, — возвестил похититель, описывая неторопливые круги вокруг Кэтрин. — Твоей помощнице, Триш, это тоже стало известно.
Кэтрин все слышала, но смысл слов до нее не доходил.
— И я, если ты помнишь, как-то раз едва не утонул — в вашем имении на Потомаке. Твой брат выстрелил в меня, и я провалился под лед у моста Зака.
Во взгляде Кэтрин полыхнула ненависть.
«В тот вечер ты убил мою мать!»
— В тот вечер боги спасли меня. И показали… как приобщиться к их сонму.
Поступающая в ящик вода была теплой — температуры тела. Ее уровень уже поднялся до нескольких дюймов, и обнаженная спина профессора погрузилась в нее полностью. Чувствуя, как холодок страха вползает под кожу, Лэнгдон осознал неотвратимую реальность.
«Я скоро умру».
В паническом страхе он снова принялся молотить изнутри по крышке ящика.
Глава 101
— Выпустите его! — в слезах умоляла Кэтрин. — Мы сделаем все, что вы скажете! — Из ящика, наполняющегося водой, доносился все более отчаянный и громкий стук.
— Ты сговорчивее, чем твой брат, — ухмыльнулся татуированный. — С Питером долго пришлось биться, чтобы он открыл мне свои тайны…
— Где он?! — вскричала Кэтрин. — Где Питер? Отвечайте! Мы ведь все выполнили. И пирамиду расшифровали, и…
— Ничего подобного. Вы решили поиграть: утаили часть разгадки и притащили ко мне в дом представителя властей. Считаете, я вас за это похвалить должен?
— У нас не было другого выхода… — Кэтрин захлебывалась слезами. — Вас ищет ЦРУ. Они и приставили к нам своего агента. Я все расскажу, только выпустите Роберта!
Лэнгдон бился в запертом ящике, звал на помощь. В ящик по шлангу непрерывно сочилась вода. Кэтрин понимала, что Лэнгдон долго не продержится.
Татуированный же никуда не спешил.
— Догадываюсь, что на Франклин-сквер меня будут ждать… — поглаживая подбородок, предположил он.
Кэтрин ничего не ответила, и похититель, обхватив огромными ладонями ее за плечи, слегка потянул на себя. Связанные за спиной руки удержали Кэтрин на месте, и плечи заломило так, будто вот-вот вывернутся суставы.
— Да! — выпалила она. — На Франклин-сквер ждет засада.
Похититель потянул сильнее.
— Какой номер дома значился на пирамиде?
Запястья и плечи готовы были лопнуть от боли, но Кэтрин молчала.
— Говори. Иначе я переломаю тебе руки, а потом спрошу еще раз.
— Восемь! — простонала она. — Номер восемь! Там было написано «Тайна сокрыта внутри Ордена — восемь, Франклин-сквер». Клянусь. Больше мне нечего добавить. Франклин-сквер, восемь!
Татуированный не отпускал.
— Это все, — уверяла Кэтрин. — Весь адрес! Отпустите меня! И вытащите Роберта из этого ящика!
— Я бы с удовольствием… но есть одна загвоздка. Если я отправлюсь на Франклин-сквер, меня поймают. А скажи-ка мне, что там по этому адресу?
— Не знаю!
— А символы на основании пирамиды? С обратной стороны, на дне? Ты знаешь, что они означают?
— Какие символы на дне? — Кэтрин перестала его понимать. — Там нет ничего. Гладкий камень без надписей.
Не обращая внимания на доносящиеся из «саркофага» приглушенные крики о помощи, татуированный неторопливо прошествовал к портфелю, вытащил каменную пирамиду и поднес ее к глазам связанной Кэтрин, показывая днище.
Увидев высеченные на камне знаки, пленница изумленно ахнула.
«Не может быть!»
Все основание равномерно покрывали замысловатые символы.
«Но ведь не было же ничего. Точно не было!»
Она понятия не имела, что эти рисунки могут означать. На беглый взгляд здесь нашли отражение все существующие мистические традиции, включая те, которые Кэтрин даже определить не взялась бы.
«Полный хаос».
— Понятия не имею, что это такое, — призналась она.
— Я тоже, — ответил похититель. — К счастью, у нас тут имеется специалист. — Он посмотрел на «саркофаг». — Сейчас мы у него спросим. — И понес пирамиду к запертому ящику.
У Кэтрин мелькнула надежда, что сейчас он откроет защелки. Но вместо этого похититель присел на крышку и, наклонившись, сдвинул в сторону небольшую панель в верхней части «гроба», под которой обнаружилось прозрачное плексигласовое окошко.
«Свет!»
Лэнгдон прикрыл лицо, жмурясь от луча света, неожиданно ударившего прямо в глаза. Однако когда он привык к яркому свету, вспыхнувшая было надежда тут же сменилась недоумением. Он смотрел через прозрачное окно в крышке ящика. Сквозь окошко виднелся залитый люминесцентным светом белый потолок.
Внезапно в окошке возникло татуированное лицо.
— Где Кэтрин? — крикнул Лэнгдон. — Выпустите меня!
Татуированный расплылся в улыбке.
— Ваша подруга здесь, со мной. И ее жизнь в моих руках. Как и ваша. Однако времени мало, поэтому слушайте внимательно.
Сквозь стекло звук доходил с трудом. Вода, постепенно поднимаясь все выше, уже смыкалась у Лэнгдона на груди.
— Вам известно, что на основании пирамиды высечены знаки?
— Да! — крикнул Лэнгдон, разглядевший невообразимое собрание символов еще наверху. — Но я не понимаю, что они должны значить! Вам надо на Франклин-сквер, восемь. Все ответы там. Так гласит навершие…
— Профессор, мы оба прекрасно знаем, что там меня дожидается ЦРУ. Добровольно лезть в ловушку я не намерен. Да и номер дома мне без надобности. На Франклин-сквер только одно здание может иметь хоть какое-то отношение к делу — храм Алмас. — Он помолчал, пристально глядя через стекло на Лэнгдона. — Древний арабский орден благородных адептов тайного святилища.
Лэнгдон смешался. Про храм Алмас он знал, только позабыл, что он находится на Франклин-сквер.
«То есть „Орден“ — это шрайнеры? И под их храмом скрывается таинственная лестница?»
Бессмыслица, с точки зрения истории, однако Лэнгдону сейчас было не до споров и исторических экскурсов.
— Да! — крикнул он. — Наверняка это оно! «Тайна сокрыта внутри Ордена».
— Вы знаете это здание?
— Конечно! — Лэнгдон поднял раскалывающуюся от боли голову, чтобы уши не залило стремительно поднимающейся водой. — Я вам пригожусь! Выпустите меня!
— И вы сможете объяснить, как этот храм связан с символами на дне пирамиды?
— Да! Только покажите мне их еще раз.
— Ладно. Сейчас посмотрим, как вы справитесь.
«Быстрее!»
Лэнгдон, которого теплая жидкость накрывала уже почти с головой, уперся руками в крышку ящика, надеясь, что сейчас похититель ее откинет.
«Скорее! Пожалуйста!»
Крышка не сдвинулась. Но в плексигласовом прозрачном оконце показалось основание пирамиды.
Лэнгдон устремил на него панический взгляд.
— По-моему, вам все хорошо видно, — сжимая пирамиду татуированными руками, провозгласил похититель. — Шевелите мозгами, профессор. У вас около шестидесяти секунд на все про все.
Глава 102
Роберт Лэнгдон часто слышал, что у загнанного зверя в минуту крайней опасности просыпаются неведомые силы. Однако сколько он ни упирался, напрягая все мускулы, в крышку ящика, она не поддавалась. Зато все выше и выше поднимался уровень жидкости. До верха оставалось не больше шести дюймов, и Лэнгдону приходилось вытягивать шею, чтобы не захлебнуться. Он почти упирался носом в плексигласовое оконце, прямо над которым висела каменная пирамида с высеченными на основании загадочными символами.
«Понятия не имею, что они значат…»
Последняя загадка масонской пирамиды, более века скрывавшаяся под слоем воска и каменной пыли, наконец явилась на свет. Рисунок представлял собой квадратную решетку, заполненную ровными столбцами знаков и символов из самых разных верований, традиций и алфавитов — алхимические, астрологические, геральдические, ангелические, магические, нумерологические, каббалистические, греческие, латинские… Своего рода анархия символов, смесь десятков разных языков, культур и эпох.
«Сплошной хаос».
Специалист по символам Роберт Лэнгдон в самом отчаянном порыве научного вдохновения не смог бы догадаться, как из этой странной таблицы извлечь хоть какой-то смысл.
«Порядок из этого хаоса? Невозможно…»
Жидкость плескалась уже где-то у подбородка — вместе с ее уровнем рос и охватывающий Лэнгдона ужас. Профессор не переставая колотил в стенки ящика. Пирамида в прозрачном оконце словно насмехалась над ним.
В отчаянии Лэнгдон сосредоточил все мысленные усилия на этой испещренной символами «шахматной доске».
«Что они могут означать?»
Не за что было даже уцепиться.
«Эти символы ведь даже из разных исторических периодов».
Снаружи донеслись приглушенные рыдания Кэтрин — она умоляла выпустить Лэнгдона. Разгадка не нащупывалась никак, но близость смерти мобилизовала скрытые резервы. Никогда еще Лэнгдон не мыслил так ясно.
«Соображай!»
Он лихорадочно обшаривал взглядом решетку с символами, отыскивая хоть какую-нибудь зацепку — закономерность, спрятанное за рисунками слово, особый значок — что угодно… Но видел лишь ряды никак не связанных между собой картинок.
«Хаос».
С каждой истекающей секундой его охватывало странное оцепенение: тело словно готовилось избавить разум от смертельной агонии. Вода заливалась в уши, и Лэнгдон, еще сильнее вытянув шею, уперся лбом в плексигласовое оконце. Перед глазами замелькали страшные сцены. Мальчик в Новой Англии, колотящий ногами по воде на дне темного колодца. Мужчина в Риме, погребенный под скелетом в перевернувшемся гробу.
Мольбы Кэтрин становились все отчаяннее. Судя по доносившимся до Лэнгдона обрывкам, она пыталась урезонить маньяка — доказывала, что профессору никак не удастся раскодировать послание, не побывав в храме Алмас.
— Там наверняка ключ к разгадке! Роберту без него не хватит информации для расшифровки!
Лэнгдон понимал, чего она добивается, однако при этом был твердо уверен, что храм Алмас в разгадке не поможет никак и «Франклин-сквер, восемь» должно указывать на что-то другое.
«Временные рамки не сходятся».
По легенде, масонскую пирамиду создали в середине девятнадцатого века, за долгие десятилетия до того, как появился орден шрайнеров. И, кстати, задолго до того, как скверу присвоили имя Франклина. Не могло ведь навершие указывать на не построенный еще дом по несуществующему адресу. А значит, «Франклин-сквер, восемь» должно подразумевать что-то современное созданной в 1850 году пирамиде.
На этом, к несчастью, рассуждения Лэнгдона заходили в тупик.
Он отчаянно рылся в памяти в поисках чего-то подходящего по времени.
«Франклин-сквер, восемь… Существующее в 1850-м…»
Ничего похожего. Вода снова заливалась в уши. Превозмогая панический ужас, Лэнгдон снова вгляделся сквозь стекло над головой в решетку с символами.
«Не вижу никакой связи!»
Каменея в приступе безудержного страха, он принялся перебирать все, что приходило на ум.
«Франклин-сквер, восемь… сквер… квадрат… решетка с символами — квадратная… циркуль и наугольник — масонские символы… масонские алтари всегда квадратные… угол квадрата равен девяноста градусам…»
Вода продолжала подниматься, но Лэнгдон гнал панические мысли прочь.
«Франклин, восемь… восемь… решетка восемь на восемь… „Франклин“ состоит из восьми букв… перевернутая восьмерка — знак бесконечности… в нумерологии восемь — символ разрушения…»
Ничего подходящего.
Снаружи все еще доносились мольбы Кэтрин, но вода захлестывала уши, и Лэнгдон слышал только обрывки.
— Невозможно, не зная… загадку пирамиды в точности…
«Тайна сокрыта внутри…»
Голос Кэтрин пропал.
Вода полилась в уши, заглушая последние слова. Погрузившись в гулкую утробную тишину, Лэнгдон осознал, что жизнь его действительно вот-вот оборвется.
Читать бесплатно другие книги:
