Знак фараона (сборник) Бекитт Лора

Глава 8

Они встретились на берегу Нила, когда солнце начало клониться к закату. Набегавшие на каменный берег волны отливали оранжевым, а с небес будто сочилась кровь.

После разговора с Джедхором Тия собиралась увидеться с Тамитом. Сегодня он должен был назвать срок отъезда в Хеттское царство.

— Джедхор, — начала женщина, — прошу, откажитесь от женитьбы на Анок.

— Вы позвали меня сюда для этого?

— Прежде всего для этого.

Маленькие черные глазки Джедхора злорадно блеснули.

— С какой стати я должен отказываться? Я много лет стремился к браку с сестрой вашего мужа!

— Но Мериб был против. А теперь сам сделал вам предложение.

— Да.

— Как вам кажется, почему?

Джедхор пожал плечами.

— Мериба бывает трудно понять. Возможно, до него наконец дошло, что, если он не выдаст Анок за меня, ей придется остаться в девках!

— Он не сказал вам о том, что она ждет ребенка от другого мужчины? — резко произнесла Тия и хладнокровно ждала, пока он оправится от минутного потрясения.

— Не сказал, — глухо проговорил Джедхор.

— Вероятно, забыл.

Помощник архитектора уловил в ее голосе насмешку, и это взбесило его не меньше, чем коварство Мериба.

— Вот как? Стало быть, он предлагает мне сестрицу с незаконным отродьем в животе!

— Да. Потому я советую вам подумать, прежде чем вы решитесь взять ее в жены.

На лице Джедхора появилось мстительное выражение. Он процедил сквозь зубы:

— Я не женюсь на ней, если мы сумеем кое о чем договориться.

— Что вы имеете в виду? — спросила Тия.

— Я уже объяснял вам, что, пока Мериб жив, мне придется прозябать в его тени. Мне никогда не сделаться архитектором, не получить выгодных заказов, — сказал Джедхор.

— Потому что он талантливее вас?

— Потому что он этого не допустит. — Помощник архитектора поморщился и добавил небрежным тоном: — Послушайте, Тия! Бросьте играть в прятки! Мы оба хотим одного и того же. Если с Мерибом что-то случится, именно вы станете распоряжаться его имуществом, и тогда...

— Деньги меня не интересуют, — перебила Тия.

— Я это знаю. Вы не любите мужа, вам интересен другой человек.

Тия невольно отшатнулась.

— Откуда вам известно об этом?

Джедхор усмехнулся, довольный тем, что ему удалось смутить ее.

— Я, представьте себе, весьма догадлив.

Помощник Мериба взял молодую женщину за руку. Тия сделала попытку высвободиться, но он не отпускал ее до тех пор, пока не закончил говорить.

— Я ничего не понимаю в ядах, и я против наемных убийц. Я не хочу, чтобы какой-нибудь дотошный лекарь догадался о том, что произошло, и не желаю, чтобы меня шантажировали. Однако мне известен способ, при котором все будет выглядеть как несчастный случай. Мериб поглощен строительством своей гробницы. Вашему мужу удалось придумать очень хитрую штуку: если в усыпальницу проникнет вор, начнет пробираться к погребальной камере и наступит на одну из плит, его завалит камнями. Смерть будет мгновенной. Мериб установил специальные блоки и рычаги. Сейчас они бездействуют, но я могу привести их в движение. Мериб занят настенными росписями как раз неподалеку от этого места.

Тия вообразила гробницу, и ее сердце затрепетало. Темные стены, массивные своды, узкие, подобные горным тропам, коридоры. Она представила, как дробятся человеческие кости, как тяжелые глыбы сминают плоть, превращая ее в кровавое месиво. Молодая женщина пошатнулась. Она словно очнулась от наваждения и увидела страшную явь.

— Нет, — прошептала она, — он отец моих детей. Я не могу!

— Почему? Жизнь одна, и надо брать все, что она дает. А чего не дает, вырывать силой. Как жена известного архитектора, вы обладаете обширными связями. Стоит вам объявить меня наследником Мериба в том, что касается строительства гробниц, заказы потекут рекой. На всякий случай вы дадите мне денег и подарите команду каменотесов, которая сейчас принадлежит Мерибу. Не бойтесь, я не потребую с вас письменного договора, я поверю вам на слово. Никто ничего не узнает. Вы будете свободны и счастливы.

— Я буду знать об этом! Я не смогу с этим жить.

— Сможете. Вашу совесть успокоит любовь.

— А как же Последний суд? — прошептала Тия.

Джедхор беспечно усмехнулся.

— А есть ли он? Все это выдумано людьми от страха, да еще для того, чтобы тем, кто не получил ничего хорошего на этом свете, было на что надеяться.

— И все-таки я говорю «нет». Это была минутная слабость. Я не убийца!

Тия повернулась и быстро пошла по дороге. Джедхор молча смотрел ей вслед.

Листва растущих по обочинам деревьев была темно-красной, словно ее окунули в вино или в кровь. Кое-где над головой зажигались звезды — маленькие окна в таинственную бесконечность.

Тамит ждал в условленном месте. Тия поймала его взгляд и ощутила минутный покой в своей растревоженной, израненной, мятущейся душе. Встречаясь с возлюбленным, она всякий раз словно возвращалась домой после долгих скитаний.

Они взялись за руки и пошли по улице. В такие мгновения Тие казалось, что они с Тамитом похожи на двух заблудившихся, испуганных детей, которые изо всех сил стараются держаться мужественно и, несмотря ни на что, продолжают верить в чудо.

— Ты знаешь, чем закончилось сватовство Хетеса? — спросил Тамит.

— Да.

— Жаль. Мне стоило труда убедить его решиться на это. Не думал, что он получит отказ.

— Подожди. Быть может, Мериб передумает.

Тамит мягко притянул молодую женщину к себе.

— У нас есть немного времени? Мы пойдем в наш дом?

«Немного времени», «наш дом» — каждое слово вонзалось в душу точно острый нож. У них всегда было мало времени и никогда не было своего общего дома. Не было и не будет.

Свет заката окрасил их лица, одежду, руки в прозрачный розовый цвет. В эти мгновения река и небо казались слитыми воедино, они простирались перед взором как огромный окровавленный занавес, как напоминание о том, что она едва не совершила ради любви к человеку, который навсегда завладел ее сердцем. Молодая женщина тяжело вздохнула. Пора покориться судьбе и открыто признать свое поражение.

— Я не могу задерживаться. Скажи, — голос Тии дрогнул, — когда ты уезжаешь?

Тамит больно сжал ее плечи.

— Через три дня я должен явиться во дворец фараона.

Тия пыталась справиться со слезами.

— Мы когда-нибудь увидимся?

— Не знаю. Я не хотел тебе говорить, но... там, в Хеттском царстве, есть одна девушка, принцесса Инара. Боюсь, если я приеду к хеттам, мне придется на ней жениться. — Он протянул руку и показал тонкий кожаный браслет на запястье. — Это ее подарок. Она сказала, что будет ждать моего возвращения.

Сердце Тии сначала замерло, а после забилось как бешеное. Она поняла, что эта девушка значила для него, возможно, меньше, чем она, но несравненно больше, чем любая другая женщина.

— Я знала, что когда-нибудь это случится, — прошептала Тия и перестала сдерживать слезы.

Молодая женщина закрыла лицо руками, а когда отняла ладони, встретилась взглядом с полными любви, понимания и боли глазами Тамита.

— Я чувствую себя виноватым. Мне кажется, я прикладывал мало усилий к тому, чтобы мы были вместе. Я хочу предложить: давай уедем, Тия, сбежим!

В ее взгляде сквозила горечь.

— Куда?

— Неважно. Не к хеттам. Скажем, вернемся в Эффе. Мне ничего не нужно. Ничего и никого, кроме тебя.

— Я мать, я не могу бросить детей.

— Возьми их с собой.

— Каким образом? Мой сын любит Фивы, любит своего отца. Он меня не поймет. Я не могу лишать их будущего. К тому же Мериб не успокоится. Он станет искать нас. Наша жизнь превратится в бесконечное бегство.

Тамит опустил руки.

— Тогда я не знаю, что нам делать.

Тия проглотила горький комок.

— Нам придется расстаться.

Он не сводил с нее глаз.

— У нас... у тебя есть три дня. Подумай, Тия. Я буду ждать.

Она ушла первой. Тамит смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду. Погруженный в свои мысли, он повернулся, чтобы идти назад, и почти сразу столкнулся с Джемет. Он не заметил бы ее, но она стояла прямо на его пути и смотрела на него в упор.

В глазах молодой женщины пылали отблески внутреннего пожара, тогда как во взоре Тамита сквозила странная опустошенность.

— Зачем ты за мной следишь? — бессильно произнес он.

— Я уже говорила, что я не из тех женщин, чье ложе будет пустовать слишком долго! — В голосе Джемет звучал неприкрытый вызов. — Я пыталась тебя забыть, отдаваясь всем подряд, как мне приходилось делать это в карьере. Ничего не получилось: как и прежде, ты один-единственный владеешь моими мыслями. Мне по-прежнему больно отдавать тебя другой. Я слышала, ты предлагал ей бежать? А как же Фивы, твое происхождение?

— В детстве я жил на болотах и плел папирусные веревки. Я способен заняться этим и сейчас. Знак фараона не может мне помешать, — жестко ответил Тамит. — Я, как и раньше, живу не ради чего-то внешнего, наносного, а ради того истинно ценного, что есть внутри.

— А тот браслет, который тебе подарила хеттская девушка? Он тебе не помешает?

Тамит снял ремешок со своего запястья, и надел на руку Джемет.

— Возьми, — сказал он, — делай с ним что хочешь.

Он обошел женщину и направился дальше. Он не оглянулся, даже когда она крикнула вслед:

— Я тебе отомщу!

Посещения усыпальниц совершались по определенным дням, и Уна всегда отпускала рабов и слуг навестить умерших родственников. Сегодня Джемет тоже отправилась в Город мертвых, хотя и она сама, и ее родители родились далеко от Фив, и ей не было известно, живы они или давно отошли в мир иной.

Случалось, бедняки хоронили умерших родственников в старой покинутой гробнице, а то и вовсе сбрасывали завернутые в грубую ткань мумии в общую могилу Их слегка присыпали песком, а сверху кидали тела других покойников. Бывало и так, что смельчаки, сумевшие под покровом ночи миновать посты охраны Города мертвых, рыли могилу рядом с усыпальницей великого фараона в надежде, что останки их близких станут питаться роскошными подношениями и принимать небывалые почести.

Собираясь в Город мертвых, Джемет нарядилась. Надела бусы из цветного стекла и шариков глазурованной глины, плотно обхватывающую голову, сплетенную из ярких шелковых шнурков сетку и белое платье тонкого льна.

Она впервые видела такое множество разбросанных на необозримом пространстве могил. Среди них были крохотные, едва ли больше собачьей будки, и те, что поражали величием не меньше, чем дворцы, в которых обитали знатные фиванцы.

Джемет отстала от остальных и медленно шла по главной аллее, с интересом и страхом оглядываясь вокруг. По Городу мертвых бродило немало любопытных посетителей, равнодушно читавших надписи на погребальных стелах; кое-где слышался заунывный ритуальный плач родственников умерших, которые ставили на жертвенные столы у входа в гробницу еду и кувшины с водой и вином. Иные молились. Кто-то радовался тому, что усыпальница хорошо сохранилась и ее не разграбили нечестивцы.

Повсюду стояли маленькие лавочки, в которых продавались всевозможные амулеты, талисманы и благовония.

Заметив одного из служителей Города, Джемет подошла к нему и задала несколько вопросов. Он ненадолго задумался, потом махнул рукой, указав путь.

Солнце набирало силу. От каменных поверхностей гробниц веяло нестерпимым жаром. Хотелось присесть в тени, но тени не было. Молодая женщина задыхалась, по ее телу струился пот. Джемет давно потеряла из виду тех, с кем прибыла в Город мертвых, и не думала, как будет добираться обратно. Не размышляла она и о последствиях того, что собиралась сделать. Ею руководила обида ребенка, которого обманули, подсунув ярко раскрашенную пустую коробку, разочарование души, не дождавшейся чуда.

Гробница, которую она искала, была вырублена в скале. Она имела обширный внутренний двор и внушительный портик. Во дворе суетились рабы, обустраивая цветники, укладывая гранитные плиты. Один из них ответил, что хозяин находится внутри усыпальницы.

Возле входа в гробницу какой-то человек преградил женщине путь, и она объяснила, что должна увидеть архитектора Мериба.

— Зачем он тебе?

— Я должна передать ему важные сведения.

Мужчина сверлил Джемет недобрым взглядом.

— Какие? Сначала скажи мне.

Она сделала вид, что раздумывает, и вдруг резко метнулась внутрь.

После слепящего солнца и нестерпимого зноя беспросветная тьма и влажная прохлада показались целительным бальзамом. Не так ли бывает, когда после полной страданий жизни человеческая душа попадает в объятия смерти?

Джемет боязливо шагнула вперед. Ее глаза начали привыкать к темноте. Из узкого прохода появилась человеческая фигура.

— Кто там? Ты, Джедхор?

Женщина услышала прозвучавший издалека голос:

— Это какая-то сумасшедшая, Мериб. Я не знаю, что ей нужно.

Боясь, что ее прогонят, страшась растерять решимость, Джемет быстро проговорила:

— Я пришла, чтобы сообщить нечто важное! Про вашу жену.

Мериб сделал несколько шагов и очутился перед ней.

— Говори.

Человек по имени Джедхор куда-то исчез. Вместо него Джемет увидела мужа Тии. Она не знала, как он выглядит, и теперь с волнением смотрела в его замкнутое, мрачноватое, по-своему красивое лицо. Мериб держал в руках масляный светильник и тростниковые кисти, его передник был перепачкан красками.

На стене за его спиной женщина увидела рисунки. Изображенные на штукатурке цветные фигуры были полны движения и жизни. В них не было ничего великого, напряженного, чопорного. Муж, жена, дети, слуги, связанные теплыми человеческими отношениями. Мужчина смотрел на женщину полными тайного обожания и жгучей страсти глазами, а она, мечтательно опустив ресницы, загадочно улыбалась. Он держал за руку сына, а она — дочь. Девочка казалась непосредственной и веселой, мальчик выглядел задумчивым и серьезным.

Джемет понимала: после слов, которые она намерена произнести, жизнь человека, который стоял перед ней, будет разрушена, прежней она останется только на этих рисунках, но уже не могла остановиться.

— Ваша жена и мой господин — тайные любовники. Пока вы находитесь здесь, они проводят время наедине. Когда вы уезжали, они спали вместе каждую ночь. Мой господин предлагал вашей супруге бежать вместе с ним, забрав ваших детей. Она обещала подумать. Мне кажется, она согласится!

Мериб выронил кисти. Он смотрел страшным, леденящим душу взглядом.

— Кто ты такая?! Ты лжешь!

— Я покажу вам дом, где они встречаются.

Его лоб прорезала жесткая складка.

— Как зовут твоего господина?

— Тамит.

Звук ненавистного имени резанул больнее ножа. Мериб потерял голову. Он швырнул светильник на землю и бросился к Джемет. Женщине показалось, что мужчина хочет ее убить. Он и в самом деле схватил ее и принялся душить. Чудом вырвавшись, Джемет метнулась в глубину гробницы. Она понимала, что попадет в ловушку, что впереди тупик, но в порыве борьбы Мериб преградил ей путь к выходу.

Женщина побежала по коридору, мужчина — за ней. Внезапно она услышала грохот, такой оглушительный, словно разверзлась земля. Джемет в ужасе распахнула глаза, но ничего не увидела. Не потому, что в гробнице царил мрак, а потому, что это было последнее мгновение ее несчастливой жизни.

Анок лежала в своей комнате. Она не желала ни вставать, ни говорить, ни принимать пищу. Хнут с трудом заставляла ее умыться и уговорами вынуждала немного поесть. Больше Анок не дралась, не ругалась, не пыталась бороться с жизнью и окружающими людьми. Все то хорошее и плохое, что прежде наполняло ее душу, вытекло, как вытекает вода из треснувшего кувшина.

Всего лишь несколько недель она видела мир сверкающим, обновленным, словно родившимся заново. А после все снова стало мрачным и скучным. Ей было странно думать о том, что внутри ее тела зреет новая жизнь. Иногда Анок пугалась этого. А порой ей казалось, будто ничего не было и нет, что все случилось во сне.

Когда приходила Тия и начинала говорить о ребенке, о том, что никогда не оставит ее одну, Анок ненадолго успокаивалась. В те недолгие минуты, когда жена Мериба гладила ее руку, кошмары прошлого отступали и тьма будущего представлялась не столь непроницаемой и холодной.

Брат сказал, что выдаст ее за Джедхора. Девушка не возражала. За Джедхора или за кого-то еще, не имело значения.

— Ты спишь?

Анок напряглась, но не шелохнулась. Кто-то коснулся ее плеча, и она испуганно сжалась, слушая биение своего сердца.

Девушка медленно повернула голову. Перед ней стоял Хетес, и первое, что она ощутила, была не радость, а боль. Анок не проронила ни слова. Она боялась, что он может исчезнуть, растаять или снова уйти.

— Что с тобой? — как ни в чем не бывало произнес он.

Она с трудом разомкнула губы:

— Почему ты вернулся?

В глазах Хетеса был горячий настойчивый блеск.

— Что делать, если я не могу ни просыпаться, ни засыпать без тебя? Глядя на тебя и даже думая о тебе, я умираю от желания. Мне некем тебя заменить. Всякий мужчина страдает легкомыслием, пока не встретит настоящую любовь, — смущенно проговорил он.

— Я жду ребенка, — напомнила Анок.

— Я знаю.

— Что ты намерен с ним делать?

— Воспитывать, растить. А если у нас с тобой дело пойдет так, как шло прежде, боюсь, мне придется много работать, чтобы прокормить целую ораву детей!

— Брат решил выдать меня замуж за своего помощника. Если я убегу с тобой, он не даст мне приданого.

Хетес махнул рукой.

— Это неважно. Я все равно на тебе женюсь. Собирайся. Надеюсь, тебе не понадобится много вещей? Мы уйдем тем же путем, каким я сюда пришел. Перелезем через стену. Тамит нас укроет. После придумаем, что делать дальше.

— Я не смогу!

— Я тебе помогу.

Анок встала и принялась ходить по комнате, роняя вещи, разглядывая их так, будто видела впервые. В конце концов она решила не брать с собой ничего. Хетес не возражал.

— По ночам ты будешь рядом? — спросила девушка. — Я боюсь спать в чужом доме.

Молодой человек рассмеялся.

— В этом можешь не сомневаться!

Они вышли на галерею, и в этот миг во дворе раздались душераздирающие вопли. Анок задрожала и посмотрела на Хетеса. Он сжал ее руку.

— Идем!

Она испуганно заморгала.

— Нет. Я не могу. Что это? Что-то случилось!

Во взгляде Хетеса появился нехороший огонек.

— Какое тебе дело до обитателей этого дома?

— Не знаю. У меня плохое предчувствие. Надо спуститься и посмотреть.

— Оставайся здесь. Я спущусь вниз и посмотрю сам, — немного поколебавшись, сказал Хетес.

В первую минуту он ничего не понял. Кричала какая-то девушка, темнокожая, с густыми вьющимися волосами. Она упала на колени и билась головой о плиты, которыми был вымощен двор. Безмолвная и бледная Тия застыла, прижав руки к груди. Рядом стояли растерянные дети.

— Ты уверен? — спросила Тия измученного, запыхавшегося раба.

— Да, — отвечал тот. — Хозяина завалило камнями. А еще — женщину. Никто не знает, кто она такая.

— Он умер?! — Голос Тии прозвучал пронзительно и резко.

— Господин Джедхор сказал, что да. На них обрушилась груда камней. Сейчас рабочие разбирают завал.

Тия расхаживала взад-вперед по двору. Она то гладила по голове Мериба-младшего, то обнимала Харую.

Хетес отступил в тень, потом вернулся в комнату Анок и осторожно сообщил о случившемся. Девушка села на кровать и сказала, что никуда не пойдет, пока не узнает правду об участи брата.

Во двор внесли носилки. Первой Тия увидела женщину. Ее тело было раздроблено, изувечено, разбито камнями. Однако Тия узнала тонкий кожаный браслет на ее запястье.

Она нашла в себе силы сказать:

— Я знаю эту несчастную. Отправьте ее тело в дом военачальника Интеба.

В этот момент Мериб, которого внесли следом, медленно открыл глаза и встретился взглядом с глазами жены. И почти тут же потерял сознание.

Тия прижала ладонь к губам и заглушила крик, однако в ее взоре отразился ужас. Голова, лицо и верхняя часть тела Мериба почти не пострадали, однако белая ткань, прикрывавшая туловище ниже пояса, насквозь пропиталась кровью.

Кто-то воскликнул:

— Позовите лекаря!

Хетес, который вновь спустился вниз, растолкал толпу и набросился на рабов:

— У вас хватило ума везти умирающего сюда!

— Хозяин сказал, что хочет проститься с семьей.

— Они бы могли приехать к нему!

— Он приказал везти его домой, — продолжал твердить раб.

Хетес в досаде махнул рукой, потом обратился к Тие:

— Надо перенести твоего мужа в дом и, если он снова очнется, дать ему опиум, иначе он сойдет с ума от боли. Уведи детей и пошли за врачом. Я постараюсь что-нибудь сделать до его прихода.

— Я послала за двумя лекарями. Надеюсь, они скоро придут.