Все лучшие повести о больших приключениях Успенский Эдуард

– Курица!

– А еще? – сказала Екатерина Ричардовна.

– Все, – ответили ребята. – Больше нет.

– Кончились животные.

– Эх вы! А самого домашнего зверя забыли. Давай, Маша, называй.

А Маша и не слышала ничего. Она о мешковине думала и о вечерних валенках на высоком каблуке. Она молчит.

Екатерина Ричардовна ей подсказывает:

– Что ж ты, Маша. Вот у бабушки живет. Ласковый такой, с усами. Кто это?

Маша как ляпнет:

– Дедушка!

Валера Готовкин в жизни так не смеялся. У него от смеха мыльные пузыри изо рта пошли. Екатерина Ричардовна сказала:

– Ой, не могу! Беру тайм-аут на две минуты. Смейтесь, кто сколько хочет. – И даже ругать Машу не стала.

А вечером открытка пришла.

«Уважаемая Маша!

Институт Улучшения Производства сообщает тебе, что твоя докладная об улучшении работы ателье № 78 оказалась правильной.

В ателье завезены новые материалы, и уже сделано много хороших заказов. Тебя там еще помнят.

Приглашаем тебя для следующего улучшения.

Научный руководитель профессор Баринов».

Маша сразу нарядилась и в Институт пошла. На ней была длинная юбка до пола и белая кофточка. Профессор Баринов был потрясен и сказал ей в своем кабинете:

– Есть две заявки на улучшение. Первая – сельскохозяйственная, с отрывом от обучения. Вторая – торговая, без отрыва от школы.

Маша сказала:

– Я хочу с отрывом. – Уж больно ее тройки измучили.

– Тогда придется пригласить родителей.

– А можно пригласить Екатерину Ричардовну? Это наша учительница. Она добрая, она поможет.

– Можно пригласить Екатерину Ричардовну. Можно и директора школы. Можно и из Министерства просвещения кого-нибудь. Но главное, чтобы были папа и мама.

Маша пошла домой. Уговорить родителей на отрыв – эта операция будет посложней, чем работа в ателье № 78.

Теперь пришла пора поговорить про Машиных родителей. И надо о них узнать всего побольше, чтобы они неожиданно чего-нибудь не выкинули.

Как вы знаете, родителей себе не выбирают. Берут, какие достаются. Но достаются почему-то самые лучшие.

Я сколько хочешь знаю людей, которые недовольны своими учителями, соседями по парте, своей работой. Даже руководителями Центрального телевидения: мол, что это за ерунду у нас показывают! Но я не знаю людей, которые недовольны своими родителями.

(Это все у нас. Может быть, у них, у капиталистов, наоборот. И какой-нибудь человек ужасно возмущается: «Ах, зачем мои родители миллионеры! Лучше бы они были из трудового крестьянства и воспитали бы меня тружеником».)

А Маше Филипенко особенно повезло. Ей достались просто самые лучшие родители. Мама – технолог в троллейбусном парке. Папа – инженер с электрическим уклоном. Они были современные люди, любили музыку и конный спорт. Говорят, что папа в молодости был хиппи.

Маша прибежала домой и заявила:

– Папа и мама! Вас срочно вызывают!

Папа сразу сказал:

– Допрыгалась! – Но даже с места не сдвинулся. Как читал на диване фантастику, так и продолжал читать.

А мама спросила:

– Почему срочно?

– Потому что весь урожай может пропасть.

Мама отошла от телевизора, отложила в сторону жилетку, которую вязала, и спокойно произнесла:

– Не дави на психику и спокойно расскажи. Мы твои методы уже давно изучили.

У Маши действительно были методы. Она, например, прибегала в дом в слезах и говорила, что на свете есть злые и жестокие люди. И что ей, Маше, тяжело, потому что они котенка на помойку выбросили. И что все взрослые такие. Тогда папа говорил:

– Не все. Есть и хорошие. Не рыдай, тащи сюда своего котенка.

Маша сразу переставала плакать. Так она натаскала домой много всякой полудохлой живности: галчонка Кралю, кудлатую собаку Астру, рыбок. Ухаживали за всем этим разнообразием, разумеется, родители – папа и особенно мама.

– Так зачем нас срочно вызывают?

– Понимаешь, мама, группу молодежи посылают за город, чтобы усилить сбор урожая. И меня тоже, как сотрудника Института Улучшения Производства.

Папа и мама совсем отложили свои дела и решили все выслушать от начала до конца. Пришлось Маше рассказывать про то, как в школе писали сочинения, про то, как она попала в незамутненные, про то, как она уже работала в ателье.

Папа посмотрел на маму, улыбнулся и сказал:

– Ладно. Будь по-твоему. Поехали к профессору Баринову.

Папа с мамой нарядились. Папа даже галстук надел. И они приехали.

Дементий Дементьевич принял их очень серьезно. Посадил в большие кресла в своем кабинете. Позвонил в кнопочку и сказал секретарю:

– Ко мне, пожалуйста, никого не пускайте. У меня важные посетители.

Он рассказал папе и маме, что Институт Улучшения приносит много пользы. Что ребята по-новому подходят к взрослым работам и дают полезные рекомендации. Они решают всякие загадочные проблемы.

Папа на это сказал, что у них на заводе есть одна загадочная проблема:

– Мы выделяем детали на пятьсот пять телевизоров. А на склад поступает только пятьсот. Пять телевизоров куда-то деваются.

– Вы напишите нам заявку об этом. Мы направим к вам улучшателя, – сказал Баринов. – И проблема будет решена.

– Не знаю, не знаю! – сказал папа. – Лучшие умы нашего завода, все контролеры в тупике, а вы возьмете и решите?

– А мы возьмем и решим! Потому что у нас работают незаштампованные мозги. И мы просим родителей оказывать содействие.

– А как же ее отметки? – спросила мама.

– Это мы берем на себя. Опыт показывает, что работа улучшателем улучшает успеваемость. Даже читаемость книг у ребят повышается.

– Ладно! – сказал папа. – Тогда по рукам.

Дома он сказал маме, что профессор Баринов ему очень понравился.

Под конец разговора они обговорили, сколько одежды давать Маше в сельскую местность и что объяснить в школе Екатерине Ричардовне.

Через день мама провожала Машу за город. Она несла рюкзак по платформе и говорила:

– Пятая по счету остановка будет называться Опалиха. Прямо напротив станции правление. Там тебя встретит бригадир Шкатулкин. В правлении есть телефон. Позвонишь и скажешь, все ли у тебя в порядке.

– Хорошо, мама.

– Желаю успеха в повышении урожайности!

Маша вошла в вагон и сразу же высунулась из окошка. Электричка поехала.

– Мама, ты не беспокойся. Я буду учить математику. Я вернусь, ты меня не узнаешь!

1. «Приказ от 21.09 о зачислении ученицы Филипенко М.А. на должность бригадира полеводческой бригады с заданием собирать кабачки сорта им. Мичурина.

Приказываю зачислить с окладом 90 руб.

Директор совхоза Демидов».

2. «Приказ от 29.09 об объявлении строгого выговора бригадиру полеводческой бригады Филипенко М. А. за просыпание на работу и за неявку всей бригады.

Приказываю объявить.

Директор совхоза Демидов».

3. «Служебная записка старшему бригадиру тов. Шкатулкину.

Безобразие! Во время рабочего времени бригада Филипенко разучивает песни. Почему? Как у тебя с планом по сбору?

Директор совхоза Демидов».

4. «Служебная записка директору совхоза тов. Демидову.

План у них выполнен на 30 процентов. У меня потребовали баян и баяниста. Я принесу брандспойт и смою их с поля… вместе с этой Филипенко М. А.

Старший бригадир Шкатулкин».

5. «Служебная записка старшему бригадиру тов. Шкатулкину.

Отставить брандспойт. По условиям договора с Институтом в работу улучшателей вмешиваться нельзя. Что они делают сегодня? Как у них с планом на второй день работы?

Директор совхоза Демидов».

6. «Служебная записка директору!

Поют. Баяниста посадили на ящик, заставляют играть. Имею вопрос: у нас совхоз или праздник песни? И репертуар какой-то сомнительный, не сельский – «Чунгу-чугунгу» разучивают. Сил моих больше нет. План у них выполнен на 50 процентов.

Старший бригадир Шкатулкин».

7. «Черновик письма в Институт Улучшения руководителю, профессору Баринову.

Товарищ Баринов, заберите, пожалуйста, ваш хор имени Пятницкого. Горим с планом! Пришлите лучше обычных студентов для сбора кабачков им. Мичурина. Да побольше!

Директор Демидов».

Не отправлено.

8. «Служебная записка директору Демидову.

Тов. директор! Какая-то чертовщина. Весь день плясали, а план выполнили на 60 процентов. Это похуже, чем наши деревенские, но получше, чем студенты. С чунга-чанговским приветом. Все-таки я бы очень хотел, чтобы весь этот ансамбль песни и пляски заменили на обычных студентов. От них хоть знаешь, что ждать.

Старший бригадир Шкатулкин».

В поле была осень, желтая и теплая. Какая-то вся праздничная, родная. Хотелось взять книгу предложений и написать:

«Дорогая природа! Спасибо за хорошую погоду и за солнце. Просим наградить всех работников чем-нибудь».

Машина бригада сидела в перерыв в поле на ящиках для кабачков, и Маша с ней беседовала. Все женщины с полеводческой бригады внимательно Машу слушали.

– Мы почему отстаем? – говорила Маша. – Потому что у нас коллектива нет. Каждый для себя работает и себе зарабатывает. Мы будем коллектив создавать. Согласны?

Женщины не спорили особенно, но и не соглашались.

– Лучше всего коллектив создавать в игре. Мы будем завтра в ручной мяч играть. Вы, Евдокия Павловна, будете стоять на воротах. Хорошо? – предложила она самой старшей работнице. – А вы, Антонина Семеновна, будете играть в нападении.

Старшая, Евдокия Частова, робкая такая женщина в платке, отрезала:

– Не могу я стоять на воротах, когда у меня корова не доена. Да и стара я на воротах стоять. Я с них упаду. Я лучше дочку свою пришлю, Галку. Пусть мать на трудной работе заменит.

Антонина Семеновна Павловская, крупная такая работница, ее поддержала:

– Я в телогрейке и сапогах в нападении играть не могу. Тяжело это. Я лучше Ваську, сына своего, командирую. Он и играть мячом любит, и в поле давно не работал. Завтра воскресенье, в школу ему идти не надо.

Старший бригадир Шкатулкин радостно вспомнил:

– У меня тоже сын есть, Шуряйка. Он на баяне играть может не хуже баяниста нашего, в пионерском лагере выучился. Он вам эту «Чунгу»! А мы с баянистом сходим пива попьем на станции. Мы три года в отпуске не были.

Потом он добавил:

– Только одно плохо. Мой Шуряйка на месте сидеть не умеет. Все время бегает. Хоть к табуретке его приколачивай.

– Вот и хорошо, – сказала Маша. – Пусть табуретку с собой принесет, молоток и гвозди.

И все остальные работницы из бригады просили себя детьми заменить. То есть к утру весь состав бригады у Маши обновился.

Пришли аккуратные девочки Галя Частова и Лида Расторгуева – дочки участниц бригады. А старушка Татьяна Семеновна ни дочек, ни внучек не имела. Она прислала соседку – тимуровку Туманову Свету.

Шкатулкин Шуряйка в самом деле принес табурет, молоток и гвозди – все, как было велено городским начальством. Видно, авторитет Маши, как руководительницы производства, все еще был достаточно высок.

Маша не стала с ними играть в веселые игры, как со взрослыми. Каждому отвела грядку и сказала:

– Работайте, товарищи ребята! Собирайте мичуринки. А ты, Шуряйка, садись на табурет и играй «Чунга-чангу».

– Он хромает, – показал Шуряйка на табурет. Видно, дома ему выделили не самую лучшую мебель. – Можно, я в клуб слетаю, стул принесу?

– Не надо летать, – строгим бригадирским басом сказала Маша. – Вон ящик стоит для кабачков. Садись и играй.

Шуряйка сел и заиграл. Тут его укусил слепень. Шуряйка схватил доску от ящика и помчался за слепнем.

Маша догнала его и усадила. Все стали работать. Укладывать кабачки в ящики. Так они и ползали вдоль грядок каждый со своим ящиком. А Светка Туманова, как самая маленькая, тащилась с ведром.

– Мне мама говорила, что здесь мяч гоняют! – ворчала Галка Частова.

– Лучше бы я осталась дома дрова пилить! – горестно говорила Лида Расторгуева.

А Светка Туманова вздыхала, как пароход на мели.

– Эх вы! – стыдила их Маша. – А еще сельская местность! Я этот спорт для взрослых заводила. Они у вас какие-то дохлые. А мы можем и без игр работать. Мы – молодежь!

Тут бригадиров Шуряйка бросил баян и куда-то помчался.

– Ты куда?

Шуряйка замер:

– Эвон Павловский телок действует.

– Как он действует?

– Объявление ест около клуба.

– Ну и что?

– Его пора проучить. Ишь моду взял!

– Без тебя проучат. Садись и играй.

Шуряйка сел и зачунгачангил. Но как-то так уныло. Будто эта самая Чунга тяжело заболела. И бригада стала вся какая-то квелая, никудышная. Хуже, чем вчерашняя, родительская.

Каждый нехотя накладывал кабачки в свой ящик. Тащил ящик через все поле к дороге. Брал новый ящик, пустой, и снова возвращался к бригаде.

– Нет, мы так много не насобираем! – сказала Маша. – Слушайте, я буду рассказывать одну историю про любовь.

Девочки так и потянулись к Маше и стали даже свои кабачки к ней в ящик укладывать.

– У нас в школе одна девочка влюбилась в одного мальчика. Он был из другой школы, для трудных ребят. Там те учатся, которые воришки, скандалисты, которые курят.

Маша не успела и начала истории рассказать, как ее ящик стоял уже полон. Никто его не понес на край поля, чтобы не расставаться, а так на грядке его и оставили.

Маша дальше рассказ продолжила:

– Учителя девочке объясняют, что влюбляться в школе нельзя. Уж, в крайнем случае, в отличников и достойных пионеров. А девочка не согласна. Она этому мальчику письма пишет и встречается с ним в парке. Там, где значки меняют.

И все они вместе ящик Светки Тумановой заполнили. Что делать? Послали Шуряйку за пустым ящиком:

– Ты, Шуряйка, положи баян и за ящиком сбегай. Ты у нас бегать мастак. Пусть твоя беготня со смыслом будет.

Шуряйка помчался за ящиком. Пока ящика не было, все стояли с кабачками в руках.

– Бросайте мне кабачки! – сказала Маша. – Как в штандар!

Все стали в нее кабачками бросаться. Она их ловила и к ногам складывала. Как только Шуряйка с ящиком примчался, кабачки в ящик быстренько запихнули. И Шуряйка снова за ящиком полетел.

– Встречались они в парке. Там этот мальчик значки менял у коллекционеров. Потом гуляли везде, на каруселях катались. Уроки учили на лавочке. Наша девочка очень способная была. А ее родители сердились: «Где это ты гуляешь? Откуда у тебя столько значков? Прекрати немедленно!»

Тем временем под рассказ прошли поле до конца в одну сторону – от реки к дороге. Не успели оглянуться, как пять больших ящиков наполнили.

9. «Письмо в Институт Улучшения.

Уважаемые товарищи!

Когда мы узнали про вас, мы обратились к вам за помощью. Мы думали, что вы улучшаете производство, как все нормальные институты, путем присылания студентов. А вы прислали эту Филипенко с небывалыми полномочиями. И говорите, что она все улучшит.

Пока у нас тетки в телогрейках играют в мяч. Баянисты играют «Чунгу-чангу», а сама ваша Маша в первый день проспала на работу.

Давайте договоримся так. Я никому ничего не скажу. А вы заберете эту организационную Машу и пришлете обычных студентов 10 человек.

Если не верите, приезжайте и проверите.

Директор совхоза Демидов».

– И друзья девочке не помогали. Они говорили ей: «Эх ты, влюбилась, и металлолом мы без тебя собирали». Тогда девочка стала сердиться и на родителей, и на учителей, и на товарищей. А от сердитости хуже учиться стала, стала нервная и скандалистка.

Тем временем ребята решили без ящиков обходиться. Они расходились в стороны от Маши и кидали ей кабачки. Она их в кучу складывала. Когда куча большая вырастала, ребята на другое место переходили ближе к дороге. Скоро десять больших куч цепочкой стояли от реки до дороги. Огромные кучищи.

Маша говорит:

– Ребята, вон нас сколько. Я одна не успеваю все кабачки ловить. Давайте мы на две бригады разобьемся. Шуряйка у нас готовый ловильщик кабачков. И так будем рядом идти от речки к дороге.

Теперь две бригады медленно двигались по полю. А кабачки летали над ними, как стая чаек над рыбацкой лодкой.

Появился бригадир Шкатулкин и ахнул! Батюшки, да они треть поля собрали! Надо бы председателю доложить. Но он не пошел, потому что от него пивом пахло.

По дороге с поля Маша историю докончила:

– Потом девочка совсем испортилась. Непослушная стала, капризная. В родителей стала книжками кидаться. Ее отдали в школу для трудных детей. В ту самую, где мальчик со значками учился. Там она опять сделалась отличницей. Потому что она не трудная была, а нормальная Неудобная просто.

Ребятам так Маша понравилась, что они решили и на следующий день прийти в поле работать. Правда, не целый день, а после школы.

…Как только ребята пришли, они на две бригады разбились и снова работать начали. Работали, работали, а через час все поле было покрыто кабачковыми кучами.

Шуряйка говорит:

– Давайте мы будем кабачки хватать и к дороге наперегонки бегать.

– Нет, – возражает Маша, – кабачков много. Так мы будем до конца четверти бегать. Мы по-другому сделаем.

Маша выстроила всех ребят цепочкой вдоль грядок, и они стали кабачки из рук в руки через все поле перебрасывать. А на краю поля их уже в ящики укладывали.

Тут подъезжает черная «Волга», и из нее выходит начальство разное: директор совхоза Демидов, старший бригадир Шкатулкин, профессор Баринов и другие лица. (Вернее, одно другое лицо. Это был сотрудник по математике – Игорь Игоревич. Мы потом с ним еще ближе познакомимся.)

Директор Демидов на поле посмотрел и глазам своим не поверил:

– Не может быть! Эти кабачки кто-нибудь ночью собрал.

– Наверное, на это поле ночью кабачковый десант выбросили, – согласился профессор Баринов. – Они кабачки собрали и в леса ушли.

Он к себе Машу позвал и спросил:

– Как дела, товарищ Маша, есть трудности?

– Есть, – говорит Маша. – Шуряйка у нас на шаг перешел. Из него вся шустрость вылетела. И ящики уже кончаются.

– Как кончаются? Как кончаются? – заволновался Шкатулкин. – Я за ними сейчас грузовик пошлю. И у Шуряйки шустрость опять появится. Я ему только ремень покажу от брюк.

– Расскажите, как вы работаете, – попросил профессор Баринов.

– Мы все поле на клетки разбили. В середине вратарь стоит, и все ему кабачки кидают. Он их ловит и складывает. Потом бригада на новую клетку переходит. А потом все бригады объединяются и кабачки на край поля по цепочке передают.

– Это же бригадный метод! – ахнул Демидов.

– У нас такого никогда не было! – сказал Шкатулкин. – У нас каждый за себя собирал. Поэтому скорость была низкая. Да и ящики эти тяжелые, как танки, не натаскаешься. А теперь мы по-другому заживем. Теперь мы все сами будем быстро собирать. Теперь нам никаких студентов не надо будет.

Они стали втроем обсуждать бригадный метод. А сотрудник по математике отвел Машу в сторону, усадил на ящик и стал знания проверять.

Он нашел, что знания у Маши есть. Но их не много, и все они неправильные. И что надо срочно ее в Москву забирать и учить там математике.

С этой «Волгой» Маша в Москву уехала. А вся бригада за ней бежала и махала вслед. Потом стала отставать. Дольше всех Шуряйка бежал. К нему опять шустрость вернулась. То ли ему ремень от брюк показали, то ли он Машу больше всех любил.

Маша кричала из окна:

– Не грустите. Мы еще встретимся!

10. «Телеграмма в Институт Улучшения.

План по сбору кабачков и тыкв выполнили. Приезжайте пробовать. Метод бригадной работы внедряем везде.

Директор Демидов.

Заместитель директора Шкатулкин».

Значит, Шкатулкина повысили.