Распятая Русь. Предания «Велесовой книги» Соловьев Алексей

Глава 12

Одномачтовая либурна неспешно скользила по тихой блестящей глади воды. Слабый ветер дул с азиатского побережья, неся с собою жару материка, поэтому треугольный парус судна капитан не поднимал. Два ряда длинных весел с каждого борта ритмично поднимались и опускались под неспешные удары барабана. Легкий бурун непрестанно кипел под длинной носовой стрелою, предназначенной для разрушения в ближнем бою весельного ряда противника. Остров Родос постепенно скрывался из вида. Из водной глади появлялись все новые острова, меж которых нет-нет, да и появлялся треугольный или прямоугольный парус иного корабля.

Либурна шла в Никею. Бус хотел видеть этот город, где впервые решалась дальнейшая судьба христианства и где в этот момент находился отец женщины, уже прочно вошедшей в сердце и душу русколанского княжича. Эвлисия была рядом с ним на высоком возвышении-платформе, предназначенной для лучшего обзора горизонта и увеличения дальности лучного боя в морском бою. Спутники Буса расположились в тени кормового укрытия, прячась от все более набирающих силу утренних лучей солнца.

– Я почти не видел до этого моря, – негромко произнес Белояр, наклонившись к уху подруги и принимая на кожу ласку ее развеваемых ветром волос. – Но мне кажется, что я уже готов полюбить его. Надеюсь, и тебе понравятся наши степи и ущелья.

– Конечно! Ведь в них рядом со мною будешь ты, – улыбнулась в ответ девушка.

– У нас будет возможность искупаться?

– У нас будет все, что мы с тобою захотим. Я прикажу капитану встать на стоянку у какого-нибудь острова. Гребцы перекусят и напьются воды, а все желающие смоют пот со своих тел. Никея никуда от нас не денется ни сегодня, ни завтра. Это мое судно и мои люди, они больше никуда не поплывут.

Либурна миновала группу небольших островов и из зоны мелководья вышла на глубину. Неожиданно из-за скалистого мыса вынырнули две небольшие галеи под квадратными парусами и на полном весельном ходу устремились наперерез родосцам. На глаз до них было не более двух тысяч локтей. Эвлисия громко вскрикнула:

– Константин!!! Смотри справа!

Пожилой грек вылез из-под навеса, несколько мгновений всматривался в приближающиеся суда, громко выругался и закричал:

– На рулях!! Взять влево! Гребцам увеличить темп!!! Поднять парус!!! Шевелись, бездельники!!

Пока либурна совершала маневр, расстояние до странных кораблей уменьшилось более чем вдвое.

Удивленный произошедшим переполохом, Бус спросил царевну:

– Что случилось?

– Это пираты. Они иногда появляются в наших водах, заходят со стороны Карфагена. Если не уйдем, то… Вниз, укроемся, могут полететь стрелы и камни!

И действительно, вскоре от обоих судов преследователей полетели камни примерно до половины таланта весом. Они падали в воду, выбрасывая высокий фонтан воды. Часть недолетала, часть перелетала. Родосцы принялись отвечать из своей баллисты.

Какое-то время суда продолжали оставаться на одном расстоянии, галера с двумя рядами весел, поймав ветер, даже начала немного увеличивать отрыв от своих однорядных собратьев. Вдруг округлый камень ударил в центр либурны, сметя гребцов с двух скамеек и попав в низ мачты. Со скрипом длинный столб накренился и, под порывом ветра, надавившего на парусину, лег на левый борт, лишая движения еще несколько пар весел. Со стороны пиратов долетели радостные крики.

– Работать, работать!!! Увеличить темп до предела! Воинам и гребцам верхней банки – вздеть брони!! Гребцам нижней банки приготовить луки! Проклятье, ветер теперь на их стороне, царевна!

Бус и его товарищи тоже надели свои доспехи, собрали состоящие из трех частей мощные луки гуннов, поднялись на площадку. Семь длинных черных стрел сошли с тетив и дружной стайкой осыпали переднее судно противника. Грек-капитан от неожиданности даже бросился к борту:

– О, боже!! Не может быть! Ваши луки бьют далеко даже против ветра?!! А ну еще, варвары!

– Они не варвары, Константин, они наши друзья! А князь уже принял Христа, – возразила ему из кормового укрытия Эвлисия.

– Я бы сейчас и дьявола призвал в союзники, лишь бы он помог, – бормотнул грек едва слышно. Увидев, что и вторая серия оперенных посланцев достигла цели, вновь громко заорал:

– Эврипид, амфору с жидким огнем сюда!! И паклю, живо!! Рулевые, держать курс прямо!

Словно юноша, он взлетел по лесенке. Схватил стрелу, обмотал древко у острия паклей, подал Бусу. Попытался объяснить на латыни, отчаянно жестикулируя:

– Цельтесь в паруса! Сможете зажечь ткань – останемся живы! Цельтесь, я буду поджигать!

Бус и Мирослав улыбнулись, несмотря на трагизм положения. Толстый бородач пытался научить их тому, что должно быть понятно без слов и ребенку! Княжич отдал короткую команду, славяне быстро намотали паклю и обмакнули ее в темную жидкость. Константин подносил горящий факел, и теперь дымные следы устремились к галеям. Оттуда донеслись новые крики, уже иного свойства.

– А-а-а-а-а!!! – завопили гребцы-родосцы, заметив, как над ближней галеей заклубился светлый дым. Раздуваемое ветром, вокруг мачты пыхнуло алое пламя. Судно сразу потеряло ход, несколько маленьких фигурок прыгнуло через борт, спасаясь от жара. Вторая галея сама быстро опустила парус.

– Дай мне напоследок! – протянул к громадному луку руки капитан.

Получив оружие, он с видимым усилием лишь на две трети смог оттянуть тетиву. Последняя стрела позорно нырнула в воду за полста локтей до врага.

– Рулевые, сменить курс! Идем в Никею. Прибрать мачту и парус, заменить на веслах убитых. Как прибудем на место – всем по доброй чаше вина!

Грек еще раз уважительно пробежался взглядом по мощным мышцам славян, перекрестился и вновь вернулся на свое место.

Купание так и не состоялось. Гребцы перекусили и напились на ходу. Напряжение недавнего боя спало, но причаливать к островам уже никому не хотелось. Кто знает, были ли в этих водах незваные гости одни?

На темном небе ярко сияли звезды, когда из мглы показались мощные стены и башни Никейской крепости. Либурна легкой тенью сблизилась с причалами, гулко стукнулась деревом борта о камень и застыла на месте.

Эвлисия со слугами и славяне сошли на берег первыми, сопровождаемые благодарно-приветственными окриками.

– Теперь я понимаю, почему базилевс держит в своей ближней охране росов, – произнес Константин начальнику корабельных воинов. – Думаю, никто б из твоих молодцев не захотел встретиться с ними лицом к лицу с мечом в руках.

Тот в ответ лишь глубоко вздохнул…

Глава 13

Известие о том, что первенец Бус со слугами возвращаются домой, дошло до князя Даженя за день до их прибытия в Кияр. Пожилой правитель радостно улыбнулся: на плечи навалилось множество накопившихся проблем, быстро разрешать которые порою уже не хватало сил. Он приказал выслать навстречу сыну почетную охрану, а в городе объявить праздник. Во главе блещущего начищенными доспехами отряда отправился брат Буса Златогор.

Встреча была более чем теплой. Два княжича-волхва, достигших в своем обучении высшего духовного уровня Русколани, сошли с коней и крепко обнялись под громкие приветственные клики воинов. По чашам-рогам разлили священную сурью – напиток, рожденный Землею и Солнцем, восславили Сварога и Триглава, запели хвалебную песню его детям-богам. Закончил же Бус это импровизированное богослужение неожиданными для брата словами:

– Боги земли моей! Иисус Христос, посланный отцом для наставления заблудшего рода людского! Не отвратите взора вашего от Русколани нашей великой и детей ее, превыше всего вас почитающих!

Прибывшие с княжичем с Родоса слуги уже знали о крещении хозяина. Более того, некоторые из них, поверившие в слова хозяина о единстве высших сил всегда и изначально, сами последовали его примеру. Мирослав хитро улыбался, следя за Златогором. Тот же какое-то время не мог произнести ни слова.

– Ты… принял Христа? Брат, но ты ведь только что восславил Триглав?! Как ты можешь? И что теперь ты скажешь нашим жрецам?

– Не только жрецам и волхвам, брат! Придет время, и я скажу свое слово всему своему народу. Ибо я, Побуда земли нашей, понял, что ВСЕ боги учат истинно в них верующих одному: как правильно следовать в Яви по пути Прави!! Ты ведь тоже Побуда, брат, ты вскоре поймешь меня. А пока давай не будем задерживать отца и мать в долгом ожидании. У нас будет еще время поговорить обо всем, что я видел и слышал!

Он улыбнулся, глянул на снежные вершины священной горы Алатырь и повелительно махнул всем рукой, призывая двигаться дальше.

Кияр Антский встречал княжичей громадной толпой народа, стоящей по обе стороны дороги, и широко распахнутыми воротами. Едва копыта коней достигли воротной башни, зычно запели несколько громогласных рогов. Выпущенные из рук голуби взмыли в небеса. За раскатанными по земле белыми льняными дорожками сидели в золоченых деревянных креслах Дажень и Мелида. Бус покинул седло, прошагал по полотнам и встал на колено перед родителями.

– Приветствую тебя дома, сын наш! Успешна ль была твоя дальняя поездка?

– Да, отец. Я нашел свою будущую жену. Ее зовут Эвлисия. Можешь посылать за ней своих слуг, царь солнечного острова ждет их!

Отец и сын встали на ноги и троекратно поцеловались. Площадь взорвалась вновь громкими криками. Князь повелевающе поднял руку:

– Жители Кияра и гости его! В честь милости богов, в честь возвращения моего любимого сына я объявляю трехдневный праздник! На улицах города вы найдете и пищу, и напитки. Сообщите эту весть всем за стенами! Столы уже накрыты!

Он поклонился на три стороны. Взял старшего сына за руку и неторопливо повел его к воротам княжеского дворца. Светозар и иные волхвы следовали за ними.

Сестра Лебедь и остальные братья встретили Буса уже у входа в высокое рубленое здание. Бус поцеловал ее и восхищенно произнес:

– От тебя невозможно отвести взор, сестра! Видно, Сва Матерь щедро дарит тебе свою любовь на благо будущему мужу!

– Спасибо, брат. Но сначала я хочу станцевать на твоей свадьбе.

– Она не за горами.

За длинными столами на княжьем дворе воссели семья Даженя, князья иных племен, бывшие в то время в Кияре, ближние бояре, старшие волхвы, воеводы и ближняя дружина. Вновь запенилась сурья, заблестели режущие мясо ножи, засуетились многочисленные слуги.

Прошло немало времени, когда Бус заметил, как Светозар подошел к Даженю и что-то прошептал ему на ухо. Тот встал и вопросил:

– А твоя будущая жена согласна будет принять нашу веру, сын? Наши жрецы хотят знать, как ее встречать.

– Так же, как они встречали меня, отец, – громко ответил Бус. – Мы теперь одной с нею веры.

Застольный шум моментально стих. Сотни глаз устремились на княжича.

– Ты хочешь сказать, что сменил наших богов на греческого Христа, Бус? – переспросил Светозар.

– Нет!! Ты ведь сам мне говорил, великий жрец, что я – это новое рождение Коляды и Крышеня. Так говорят звезды. Вы, жрецы, дали мне и брату Златогору веды, накопленные тысячелетиями. Так посмотри внимательно, что говорят тебе звезды, Светозар! Христос тоже послан был богом-отцом научить людей истине, как и мои предшественники! Это ведь наш Свентовит, восставший из Нави богом Яви и Прави, братья! Он ведь призван вести нас в Яви путем Белого Света и спасать от Тьмы! Жить по законам Прави, всегда и везде. Посмотри внимательно, дорогой Светозар, а потом мы можем при людях продолжить об этом говорить. А пока давайте гулять, ведь мой отец объявил людям праздник!!!..

…После этого застолья прошло более двух седьмиц, когда князь Дажень не выдержал и отправился к священной горе. В храме Солнца он встретился с главным жрецом.

– Ты забыл путь в мой дворец, Светозар? – произнес правитель Русколани, испытующе заглядывая в спрятанные под густыми седыми бровями глаза мудреца.

– Я помню твою просьбу при последнем расставании, князь, – тихо ответил жрец. – Но боюсь, ты не рад будешь этому.

– Почему?

– Твой сын – наш достойный ученик. Звезды подтвердили нам, жрецам, все, что он сказал за столом. Но… если Бус пойдет до конца путем Прави, ни в чем не изменяя законам Неба и своей Совести, то его ждет участь Христа.

– Не понял?

– Он погибнет от людей одной с ним крови…

Дажень вернулся в Кияр и более суток хранил молчание. Затем призвал Буса.

– Прости, но все равно я не могу смириться с тем, что мой любимый сын – одно целое с теми, кто свергал в Армении статуи Белояров и сжигал священные книги наших предков.

– Под видом Свентовита может пытаться править и Чернобог, отец, – мягко возразил княжич. – Задача истинного правителя – защищать свою землю от него и Бедобога! Не спеши верить устам творца, но зри дела творимые! Только тогда перед тобою высветится Истина!

Он чуть помедлил и продолжил:

– Как может поступить царь с покоренным народом? Привести его к покорности мечом, залив землю кровью и вырезав сильных и умных? Или воззвать к этим людям, любовь и милость явив? Надеюсь, тебе, великому правителю, этот пример должен быть понятен?

Дажень провел ладонью по лицу, словно что-то с него смывая. Потом вдруг улыбнулся:

– Не верь устам, но зри дела творимые?! Что ж, давай узрим! Берендеи прислали своих гонцов, просят защиты и помощи. Яги вновь пришли на их земли, как и в прошлом году. Бери пять тысяч воинов, ступай на юг. Яви ягам либо силу свою, либо слово. Я же пока отправлю князя Усеня с дарами на Родос. Свадьбу справим сразу по твоем возвращении.

Глава 14

Поход к югу на дикое племя ягов был первым самостоятельным военным походом Буса Белояра. На этот раз многоопытный воевода Богумир остался в Кияре. С княжичем были отправлены молодые воины, присланные по зову Даженя князьями русов и яров. Пять колонн по тысяче конных в каждой двигались широким распадком, прикрывшись головным и боковыми дозорами.

Богумир, уже дважды водивший ратных против ягов, дал княжичу на прощание несколько советов. Теперь Белояр мысленно представлял себе, как бы он поступил, окажись громадное войско врага за тем или иным поворотом заросшего извилистого ущелья. Следовавший рядом Мирослав заметил строгость его лица:

– Не переживай, князь! Встретимся – решим, как бить будем проклятых дикарей. Князь берендеев Сережень обещал ведь твоему отцу, что глаз с ягов не будет спускать. Эти заросшие склоны для его рода – дом родной! Верю – не подведет, повестит в срок.

– Спасибо, Мирослав! Я больше думаю сейчас об отце, чем о битве. Отчего он был так холоден при расставании? Почему столь поспешно направил меня к берендеям? Зачем дал лишь пять тысяч? Ведь ягов будет гораздо больше? Уж не хочет ли отец таким образом наказать меня за Христа?

– Берендеи пополнят наши ряды, князь! Сережень приведет много ратных. А там… будем вместе молить Триглава, чтоб послал нам удачу. Мы все верим в твою звезду, князь, она ведь не зря появилась над Алатырем в день твоего рождения!

В этот момент вдалеке показались несколько всадников, несущихся во весь опор. Бус повелительно поднял руку вверх, приказывая русам остановиться. Звон камней, вылетающих из-под конских копыт, становился все звонче. Наконец всадники достигли княжича и натянули удила.

– От князя Сереженя!! Войско ягов разграбило семь наших поселений и теперь гонит пленных и скот в сторону Гирканского моря[27]. Князь встретит тебя сегодня к вечеру. С ним будет около тысячи конных, больше не успел собрать.

– А сколько ягов?

– Тысяч десять всадников и большой обоз. Нам велено указывать тебе дорогу в горах, князь Белояр.

– Хорошо. Старший – со мною, остальные под команду тысячников! Идем к морю.

К вечеру князь берендеев действительно спустился с перевала в ущелье. Войско встало на ночлег до заката, найдя много свежей сочной травы. Оба князя и тысячники собрались для трапезы и совета в шатре Белояра.

Многочисленные костры играли в темноте долины, словно звездные россыпи в ночном небе. Кто-то жарил над углями сочный кусок от забитого к ужину коня из специально взятого для этих целей табуна, кто-то уже похрапывал, расстелив попону и положив под голову седло. В кустах перелетали светлячки, цикады неумолчно пели свои бесконечные песни. Ночь была тепла, от реки не поднималось даже легкого дыхания тумана. Изредка перекликались расставленные вокруг лагеря часовые.

Неожиданно раздалась низкая нота долгого волчьего воя. Ему вторил еще один. Пасшиеся неподалеку спутанные кони встрепенулись, насторожили уши и прекратили жевать траву. Еще раз завыл невидимый серый разбойник. Табун двинулся с места, постепенно раскручиваясь по кругу. Несколько дежурных русов бросились к встревоженным животным.

– Это яги!! – вскочил на ноги Сережень. – Хотят разогнать наших лошадей. Со мной есть собаки, попробую перенять этих наглецов. Прикажи усилить дозоры, князь, эти нелюди ползают неслышно, словно змеи. Могут зарезать спящих!

Князь берендеев и сам беззвучно скрылся во мраке. Спустя несколько минут послышался злобный лай десятка громадных боевых молосских догов. Донеслись крики, звон мечей, вопль раздираемого на части мощными челюстями человека. Ночной лагерь проснулся, загорелись сотни факелов. Словно две руки, огненные линии охватили место ночной стычки.

Сережень оказался прав. Прошло еще немного времени, и к шатру Буса Белояра берендеи притащили трех лохматых, бородатых, одетых в грубо выделанные оленьи и лосиные шкуры людей. Один явно доживал свои последние минуты: на месте левой руки у него торчал измочаленный мясной обрубок с белеющей костью. Кровь покидала тело широкой струей, и никто не спешил ее попытаться остановить.

– Много их было? – вопросил княжич.

– Еще четверо остались на месте. А сколько всего – один Чернобог ведает! Дозволь выведать у этих?

– Я сам.

Бус подошел к раненому, наклонился, всмотрелся в горящие ненавистью глаза:

– Ответь, кто вас послал, и сколько сюда пришло, и я спасу твою жизнь, обещаю. Еще не поздно остановить кровь.

Ответом был лишь скрип зубов.

– Прикончи его, Мирослав! Отвага врага тоже должна заслуживать уважения. Пусть не мучается.

Яга оттащили за предел освещенного круга костра. Короткий удар меча он встретил так же молча.

Бус повернулся к оставшимся пленным. Один, более старший, был обуян не меньшей злобой, чем только что прирезанный Мирославом. На лице второго читались растерянность и испуг. Княжич заговорил с первым:

– Теперь ты! Имя князя и где стоит все ваше войско!

В ответ молчание и горящие бешенством глаза.

– Мирослав!.. Здесь, на месте!

Свист лезвия, голова отделилась от туловища и, словно специально, покатилась к последнему оставшемуся еще в живых ягу. Тот не выдержал:

– Я скажу! Все скажу, только не убивайте!!!

Допрос был недолог. Узнав все, что хотел, Бус отошел от пленного и присел на седло. Мирослав выжидающе смотрел на князя, не стирая кровь с обнаженного меча.

– Нет, не надо! – ответил, наконец, на немой вопрос княжич. – Пусть уходит.

Он вновь подошел к пленнику и сам разрезал связывавшие руки и ноги ремни.

– Ступай к своему князю Скотеню и скажи, что я, Бус Белояр, даю ему возможность уйти живым и спасти своих людей. Пусть оставит весь полон, скот и вещи, что взял у берендеев. Если же он хочет драться, то пусть ждет там, где река впадает в море. Я приду туда завтра к обеду! Ты все понял?

Молодой парень закивал столь быстро, что Бусу даже захотелось придержать его подбородок.

– Проведите его через наше войско и проследите, чтоб ушел невредимым. И всем отдыхать, выступаем, как только Дажьбог явит нам лик свой из-за вершин.

Когда в шатре остались лишь Бус, Сережень и Мирослав, князь берендеев спросил:

– Неужели ты веришь, что Скотень испугается твоих слов и уйдет?

– Нет, не верю.

– Тогда зачем ты…

Князь не успел договорить, его перебил Мирослав:

– Неужели ж непонятно? Яги будут ждать там, где река выходит из гор и впадает в море. Ты ведь сам рисовал нам на песке это место, Сережень! Если принять бой на выходе из ущелья, то их превосходство в людях Скотеню ничего не даст! Мы будем биться лоб в лоб. Верно, князь?

Бус улыбнулся:

– Я зря поставил тебя над тысячей, Мирослав. Тебя нужно было назначать главным воеводой. Но в одном ты не прав! Это они будут биться в лоб, мы же ударим и сзади. Ты сможешь провести своих воев и тысячу моих через горы в обход ягов, Сережень? Выйти к морю и в нужный момент внезапно ударить по ним сзади?

Князь берендеев просветлел лицом:

– Ты действительно велик, Бус! Конечно, смогу!! Только выходить надо, едва начнет сереть. Нужно будет перевалить через две гряды, хотя и невысокие.

– Ты будешь старшим в том отряде. Делай, что и как захочешь, но к тому времени, когда твоя тень станет равна самому тебе, ваши мечи должны быть готовы к бою.

– Я сделаю это, князь!!!

Бус повернулся к Мстиславу:

– Ступай, скажи своим сотням, что сон будет недолог. Ты пойдешь вместе с берендеями, Мирослав. Полагаюсь на твой ум и холодную ярость, брат мой по вере…

Глава 15

Вот уже второй час русколане стройными рядами стояли на выходе из ущелья в широкую приморскую долину. Они воздали хвалу богам, призвали на помощь Перуна и Матерь Сва и теперь были готовы к сече и славной смерти, ведущей их в Ирий. Бус не спешил. Яги громадной толпой стояли перед ними в трех тысячах локтей, также готовые к сече. Но покидать распадок князь не собирался: это означало открыть свои ряды для охвата и боковых ударов. Кроме того, он ждал, когда воткнутое в землю легкое копье еще немного увеличит свою тень. Когда же оно достигло проведенной на каменистой почве черты, Бус приказал:

– Верен, возьми свою тысячу и атакуй их! В рубку не вступать, лишь лучный бой. Проноситесь перед ними и осыпайте стрелами, понял? Яги в большинстве пешие, вас не переймут. Ты должен разозлить их и заставить броситься вперед. Когда это произойдет, оттягивай своих яров назад. Я оставлю проходы между сотнями, пройдете через них. Когда окажетесь сзади всех, приведи воев в порядок и засыпай ягов стрелами через наши головы. Мы должны любой ценой остановить и задержать их, пока не ударит Мирослав.

– Бус, прикажи натаскать камней и уложить их в десятке-другом локтей от нашего строя, оставив проходы для нас. Тогда яги поневоле погасят ярость своего разбега!

– О, Господь! Какими же людьми ты наградил меня! – невольно поднял глаза к небу князь. – Спасибо, Верен, это то, что нам нужно сейчас! Задержись, пока мы будет таскать камни.

Спустя некоторое время два десятка завалов из валунов громоздились перед рядами спешившихся русов. Конные встали второй линией с луками наготове. Яры полетели вперед, оглашая воздух боевым кличем своего племени. Битва началась.

Верен скакал впереди тысячи, управляя конем коленями. В руках тугой лук и стрела, прищуренные от набегающего воздуха глаза нетерпеливо высматривают цель. Звон тетивы, работа мускулистых ног, верный четвероногий друг послушно поворачивает направо, неся теперь седока вдоль орущей и потрясающей оружием толпы. Еще одна стрела, еще, еще…

Тысяча повторила ту же самую дугу. Оперенные посланцы смертоносной стаей повисли над ягами. В ответ также летели стрелы, кого-то раня, а кого-то навсегда выбивая из седла. Боевые клики переросли в один сплошной яростный рев. И наконец… случилось то, что и должно было случиться! Потрясая мечами, боевыми топорами, громадными сучковатыми дубинами-палицами, копьями, яги бешено бросились вперед!

Вы видели когда-нибудь мутную воду, прорвавшую запруду и стремительно, неуправляемо несущуюся под уклон? Вот так же и эти люди в шкурах или кожаных доспехах заполонили лишенной какого-либо строя толпой долину. Но та все больше и больше сужалась, смещая и заставляя тесниться диких воинов. Когда же на пути встали каменные рукотворные бугры, кто-то начал карабкаться на них, падая и сбивая в кровь колени и локти. Иные продолжили бег в проходах, изливаясь живыми языками и подставляя свои незащищенные бока под меткие русколанские сулицы[28].

Но вот, наконец, бешеная ярость столкнулась с холодной боевой злостью, щит с дубиной, железо с человеческой плотью. Неимоверная теснота сгрудившихся тел мешала замахнуться топором, нанести укол копья. Наученный Богумиром, Бус вооружил пешцев короткими ромейскими мечами, более похожими на ножи. Но именно этим оружием сподручнее всего было драться в наступившем хаосе. Мертвые порою не сразу достигали земли, зажатые живыми телами. Лязг металла, гулкие удары по щитам, тысячеголосый бешеный хор…

Бус наблюдал за началом боя, сидя в седле во второй линии. Строй русов порою прогибался, но держался, слегка пятясь назад и вновь выравниваясь. Лучники били безостановочно, каждая стрела просто не могла не найти себе цель. Но напор нападавших никак не хотел ослабевать. Заметив, что на правом краю строй славян опасно истончился, князь бросил туда новые сотни.

Он первым заметил новые стаи стрел, павшие на ягов сверху. Поднял глаза и увидел сотни три берендеев, оседлавших нависшую над полем боя скалу. Они также торопливо натягивали и спускали тугие тетивы, криками подбадривая своих.

«Мирослав… Сережень… Боги, даруйте им жизнь вечную!!»

– Наша берет!!! – что было сил закричал Бус. – Терпим еще немного, други!! Небеса с нами!!!

И, словно испугавшись этого громкого голоса, яги вдруг заколебались, ослабили напор и чуть позже подались назад. На самом же деле полторы тысячи конных Мирослава и Сереженя врубились сзади без боевых криков, яростно работая копьями и мечами, сотнями валя на землю опешивших от неожиданности воинов в шкурах. Громадная толпа вновь уподобилась воде, но теперь она разбилась на множество ручейков, спешащих обратно. А за ягами на свежих лошадях, не измученных битвой, летели крылатые ангелы мести, без устали рубя направо и налево!

…Сумерки опустились над усталой землею и усталыми людьми. Они начали укрывать навеки успокоившихся в земных страстях ягов и русколанов, отныне сметя какую-либо разницу между ними. Ибо кто может сказать через сотни лет, взяв в руки треснувший от меткого удара череп, кем был этот человек?! Смерть, увы, равняет в этом мире всех…

Яры и русы ходили по печальному полю, подбирая своих раненых и убитых, собирая оружие, снимая с врагов ценные доспехи. Более трех тысяч пленных сидели на морском берегу, с трепетом ожидая дальнейшей участи. Скотень, два его уцелевших сына и еще несколько князей ягов были пригнаны к шатру Белояра для княжеского суда.

– Ну… ты доволен? – вопросил раненого предводителя ягов Бус. – А послушался б меня – ушел невереженым и людей своих спас. Теперь же потерял все!

– Сегодня ты оказался сильнее…

– А ты уверен, что у тебя будет завтра, князь?

Скотень исподлобья посмотрел на своего победителя. От его взгляда не укрылось, что сыновья судорожно держали друг друга за руки.

– Я могу заплатить выкуп за себя и них, – глухо вымолвил яг.

– Ну да! А потом снова придешь на наши земли? И мне снова придется лить кровь моих воинов, чтобы доказать ягам, что их вождь – глупец?

– Отдай его нам, – вмешался Сережень. – А я передам женщинам, что были в полоне. Они разорвут на куски этого гордеца.

– И сыновей, и жен, и внуков? – в тон берендейскому князю продолжил Бус. – И все племя ягов истребишь до последнего человека? Так?!

Белояр вдруг поднялся на ноги и обвел горящим взором всех:

– Нет, Сережень! Никогда ненависть не погасит другую ненависть! Только отсутствием оной может прекратиться она. Мой бог учит прощать побежденных и даровать им надежду на новую жизнь. Верю, что он станет и вашим богом! Триглав славян ведь никогда не требовал от нас человеческие жертвы? Бей собаку, когда она бросается!! А усмирив, попробуй дать ей кусок мяса. Может быть, в другой раз она заступится за тебя!

Князь повернулся к Скотеню:

– Я оставляю тебе жизнь и отпускаю тебя! И вас, князья, тоже. И людей всех, с вами пришедших. Но запомните: придете еще раз на земли Русколани с войной – в войне и сгорите! Живите с нами в мире, прикройте границы наши от рыбоедов и иных племен на юге – и будете получать от нас плату скотом и хлебом каждый год! Новый друг всегда лучше старого врага, верно? Подумай об этом, Скотень!

Бус чуть помедлил и закончил уже слегка иным, более жестким голосом:

– А сыновей твоих я приглашаю гостями в Кияр! Пусть несколько лет поживут вместе с нами. Соберите и похороните своих убитых, справьте по ним тризну и можете возвращаться домой. Лошадей и повозки для раненых я прикажу вам оставить.

Скотень медленно поднялся с колен, протянул к Бусу связанные руки. Когда обрывки ремней пали, медленно проговорил:

– Не забирай у меня сыновей, князь! Высшими богами ягов клянусь, что не ступлю более на земли твои!

Бус пристально посмотрел в глаза главного яга.

– Хорошо, я поверю тебе! Но помни: солгавшему хоть раз боги более не прощают!

Когда яги удалились к своим родичам, неся тем радостную весть, Верен негромко произнес:

– Сегодня я увидел явившегося людям Бога, Бус! Я бы хотел тоже принять твою веру.

– И я, – добавил Сережень.

Бус улыбнулся:

– Бог греков и наш Триглав – единая суть, братья! Нужно просто это понять и принять сердцем. Жить по законам Прави, идти путем Прави всегда и во всем… до последнего своего часа. Идемте, наши воины уже начали собирать курганы. Время и нам принести свой камень.

Глава 16

Возвращение было славным и легким. Благодарные берендеи щедро кормили воинов, женщины делили с ними ложе, желая зачать таких же сильных и храбрых детей. Весть о разгроме страшных злобных ягов летела перед войском. Неудивительно, что вновь Бусу у стен Кияра была уготована пышная встреча.

Вновь многие тысячи приветствовали его задолго до въезда в ворота. Опять теплая встреча с родителями и братьями. Дажень в знак того, что сын стал полноправным князем славянских земель, возложил на него массивную золотую цепь и опоясал дорогим ремнем из самоцветов. Вновь гулял народ, играли дудки, бубны, гусли, и сестра Лебедь самозабвенно танцевала для брата, изображая матерь богов Лебедь Сва, помогающую с небес в битве своим детям-славянам.

Лишь когда закончились празднества, отец уединился с сыном для откровенной беседы.

– Почему ты отпустил князя Скотеня и его сыновей, Бус? Сидя в затворе на моем дворе, они б больше не приводили своих дикарей на земли Русколани.

– Это бы сделали их жены, братья, иные князья, добившиеся высшей власти!

– Мне сказали, что ты обещал ягам корма в уплату за мир? Это правда?

– Да, если они будут верно служить нам и защищать наши южные границы.

– Я никогда этого не сделаю!! – взорвался Дажень. – Я никогда не буду платить дань побежденным!!

– Тогда тебе придется преступить через обет твоего сына. И лить кровь своих подданных вновь и вновь, отец! А ведь воины нам могут очень понадобиться и в других местах.

– Ты о чем? – поднял густые брови отец.

– Гунны все чаще приводят свои племена на наши земли. Им тесно на востоке, они стремятся к великой Ра. А на западе… Знаешь, когда я был на Родосе и в Никее, я каждый день слышал о готах и их царе Германарехе.

– Я давно знаю о них. Но это племя далеко на западе, они нам не угроза, – скривил губы князь Дажень.

– Отец, они пришли с севера менее ста лет назад. Успели захватить Дакию, Боспорское царство, их корабли были в Никее, Коринфе, Афинах. Они отобрали у ромеев Фракию. Говорят, все земли в верхнем течении Ра подчинились им. Греки трепещут при имени конунга Германареха, называя его новым Александром Великим. Если этот царь захочет двинуть своих воинов северо-восточнее Понтиды – будет большая война! Нам сейчас ни к чему напрасно терять своих ратников. Проще явить милосердие и искать новых союзников.

Дажень продолжал насмешливо смотреть на сына:

– Нет, ты стал совсем другим после измены нашим богам, Бус! Мне тяжело будет видеть тебя теперь рядом каждый день. А проводить дни в бесплодных спорах я не намерен. Поэтому слушай волю мою!

Он какое-то время помедлил, ожидая увидеть страх и волнение в глазах сына. Но тот продолжал смотреть спокойно-беспристрастно.

– После свадьбы ты вместе с женою отправишься на Непру-реку. Мы поделим Русколань пополам. Учи там, чему хочешь. Управляй, как хочешь. Заключай союзы, с кем хочешь. После моей смерти наследуешь все земли вновь, а пока… будь в моей столице лишь редким гостем!

– Хорошо, отец. И наши боги, и Христос учат людей всегда почитать родителей своих. Я с радостью выполню твою волю. Позволь лишь мне взять с собою всех, кто сам захочет последовать со своим новым князем?

При словах «новый князь» Дажень дернулся, но промолчал. Согласно кивнул, затем произнес: